Легенды Цеймарра

Время шло, Тан всё чаще хмурился при лечении, сил он вливал и побольше, чем в самый первый раз, а толку становилось всё меньше и меньше. Начинал действовать неизбежный закон жизни: и море можно вычерпать, если только брать, но не заполнять. Алан тоже это понимал, впадая временами в мрачное молчание.

– Какой сегодня день? Я сбился со счёта.

– Седьмой день второго месяца лета, а что?

– Да так просто. Что слышно? Как ведут себя драконы?

Тан пожал плечами.

– Я не интересовался новостями, они же в столице в основном да на дальних рудниках в горах. Вживую я дракона и не видел ни разу, так на картинках. А что может быть не так?

– Я слабею, чувствую, как проклятье пытается сожрать остатки моих сил до назначенного срока. Долго я так не продержусь точно, а как только…, – он замолчал. – Впрочем, мне будет уже без разницы, – фальшиво бодро закончил он. – Ступай, я хочу отдохнуть.

И уже тише, самому себе сказал: «Осталось двадцать два дня или на сколько там меня хватит».

Тан послушно вышел. Пока он поднимался к себе, в голове крутилась одна бесконечная мысль – а если это и вправду конец? Что если через несколько дней прилетят драконы, и мир утонет в плавящем даже камни драконьем пламени? Но что может он? Он слишком мелкая сошка, послушно выполняющая приказы лиэрда. За последние дни лекарь точно уяснил, что для Валдра Шатеньи не существует препятствий на пути к выполнению его желаний, внутренних точно, внешних пока, ну если не считать упрямства Алана, тоже.

Но он не может оставить его на верную смерть. Даже если верить ему самому, что эта смерть скоро настигнет каждого в мире. А вдруг они ещё успеют найти императора и спасти всех? И это будет благодаря ему! Но как лекарь он понимал, времени не остаётся, уже не осталось. Скоро Алан просто не сможет достаточно далеко уйти сам, значит, надо решаться. День, максимум два на подготовку. План у Тана был, неплохой план. Но представляя лицо Алана в момент его осуществления, он заранее покатывался со смеха. Был у Тана один секрет, который знал только он и его покойная мать, что ж, придётся открыться Хранителю, другого выхода он не видит. Судьба всё решила сама.

***

На следующий день Шатеньи не выдержал и снова заявился в подземелье лично. Глядя на прикованного к столбу посередине комнаты человека, он внутренне содрогнулся. Чёрные, как смоль, волосы Алана прорезали седые пряди, белые даже сквозь грязь и кровь, тело покрывали багровые рубцы, не успевавшие полностью зажить за ночь, стоял прямо он с видимым усилием, на чистом упрямстве, и только глаза на осунувшемся лице мерцали черными непроницаемыми опалами.

Палач ещё не успел приступить к делу и, поклонившись, посторонился, пропуская вперёд своего господина. Остановившись перед пленником, он какое-то время молчал, разглядывая его. Алан тоже с удивлением смотрел на потрёпанного, явно пренебрегающего банальной гигиеной, отёкшего, страдающего с похмелья лиэрда, растерявшего весь свой лоск. Перед ним стоял жалкий пьяница, а не тот щёголь, что с лёгкостью придумал и осуществил план-ловушку для Хранителя. План не удался – пострадали они оба.

– Ну что теперь ты мне ответишь, Алан’Дейл, стоит ли это всё каких-то жалких легенд? Уступи, и мир будет у твоих ног, – Валдр попытался принять привычную напыщенную позу, но покачнулся.

– Если я уступлю, то мира просто не будет. Благодарю покорно, но отвечать за его гибель перед богами я не хочу.

– Ты можешь с ними встретиться и раньше срока, – легко выходя из себя, прошипел Валдр.

– Жалок тот, кто ждёт смерти, не смея умереть, – Алан усмехнулся.

Этот короткий смешок вывел Шатеньи из себя почище плевка в лицо. В остервенении схватив первый попавшийся под руку инструмент, он обрушил на беззащитного пленника такой град ударов, что остановился лишь от брызнувшей прямо в глаза крови. Выругавшись, он отшвырнул своё орудие и выскочил за дверь, бросив на ходу:

– Закончи с ним. Не до смерти только, иначе лично шкуру спущу.

Палач, оглядев повисшее на цепях тело, покрытое рваными, до костей ранами, только приказал отнести его в камеру и позвать целителя, сетуя на непрофессионализм своего господина, вот он бы растянул удовольствие на несколько часов, а тут…

Несколькими часами позже Тан вышел из камеры с твёрдой решимостью, что так дальше продолжаться не может, он должен спасти Алана, завтрашний день он не переживёт, ему нужно бежать, им нужно бежать. Сегодня первый раз за всё это время пленник очнулся только к концу лечения. Раны отказывались стягиваться, лекарь приложил все свои силы, чтобы просто свести края и остановить кровотечение. Учитывая какое количество настоек он в него влил, тот должен был плясать от переизбытка сил, но снадобья уже не действовали. Надо попытаться, это последний шанс. Но уверенность его снова поколебалась, может, попробовать ещё раз поговорить с дядей… Да, предыдущий разговор у них не задался, но если осторожно начать и быть начеку…

Валдр Шатеньи сидел в своем кабинете и яростно беседовал с очередной бутылкой самогона.

– Ну какая ему разница, кто станет следующим императором, упрямый щенок! Во мне течёт императорская кровь! Да, по младшей линии, но какая разница, прямых наследников всё равно нет! А этот глупый ритуал с передачей якобы власти над драконами – всего лишь устаревшая никому ненужная традиция, которая стоит поперёк глотки. Тоже мне символ власти! Этот упёртый идиот всё портит, он должен был в положенный трёхмесячный срок признать меня наследником и спокойно наслаждаться всеми положенными Хранителю привилегиями, так нет, он, кажется, предпочитает сдохнуть лишь бы не уступить. Почти месяц прошёл! А толку ноль. Я же всё предусмотрел! – то крича, то переходя на гнусавые пьяные всхлипы, жаловался он сам себе, – всё предусмотрел. Ну какой план был! А этот дрыхр безголовый! Он-то помрёт, туда ему и дорога, а мне что теперь делать?

Жалобы становились всё более бессвязными, держать голову становилось всё труднее. В дверь негромко постучались.

– Кто там? – рявкнул Валдр, пытаясь приподняться.

Робко заглянул Тан.

– Ваша светлость, – Он оценил состояние дяди и хотел быстро захлопнуть дверь, но не успел.

– А это ты, заходи. Что там у тебя? Ты почему бездельничаешь? Тебя давно жизни не учили? Где старик, который должен тебя учить, чтобы ты не шлялся без дела?

– Мастер Квирент в отъезде, вы же помните, его не будет ещё больше месяца. Я уже сделал то, что вы приказали. Но я бы осмелился вам сказать, что с каждым днём мне всё труднее лечить… Может, надо…, – Тан пробовал подобрать слова, прижимаясь спиной к двери, не смея подойти ближе.

– Меня не волнуют твои трудности, мальчишка. Дармоед, отрабатывай свой паёк и не суй нос в не свои дела! Я бы ещё ублюдков не спрашивал, что мне делать, а что нет! Сдохнет – туда ему и дорога! Вон отсюда, пока не отправился вслед за ним! – Валдр покачиваясь встал и направился было к Тану, но, запнувшись, не удержал равновесие и растянулся на полу.

Тан, воспользовавшись ситуацией, выскочил за дверь, уже в коридоре, прижавшись спиной к стене, выдохнул – ну что ж, он попытался. Разговор, правда, получился коротким. Решение уже принято, осталось его реализовать.

– Ох, мать Арвиенна, что я творю, – причитал он, набивая сумку настойками и эликсирами, как собственного изготовления, так и опустошив секретный шкафчик наставника, к которому давно подобрал ключ, в нём тот хранил особо редкие и дорогие зелья, используемые в крайних случаях. «Ну, будем считать, что случай настал», – подумал Тан, выгребая их все. Потом потянулся к сундуку и, вытряхнув на пол его содержимое, открыл крышку второго дна. Там в глубине тайника лежали женские наряды, аккуратно свёрнутые платья его матери, некоторые ушитые под более тонкую фигуру. Перебрав их, Тан оставил два самых тёмных и простых и даже с них быстро оборвал все кружева, чтобы они больше напоминали платья простолюдинок. Так, ещё туфли, но они не подходили для долгого перехода, значит, оставляем башмаки. Косынки на голову. Вроде всё.

Парень оглядел комнату, посомневавшись, всё-таки засунул в сумку справочник, пару сменного белья и запечатанное письмо, которое ему отдала мать перед смертью с указанием открыть его, когда её не станет. Открыть-то он его открыл, да вот только прочитать не смог, оно было написано на неизвестном языке. И кому бы он его ни показывал, никто так и не смог не то, что перевести – просто распознать эти символы. Поэтому он хранил его из ностальгии, вот и сейчас планируя покинуть замок, который целых семь лет был его домом, он бережно засунул письмо между страниц книги.

Ну что ж, настало время для непростых решений. Сторону он выбрал, теперь бы узнать точно, что она правильная.

***

Арвиесса

Агенты отработали хорошо. Сколько денег было потрачено на это, Тирент давно не считал, главное, что цели достигнуты. Волнения в народе, искусственно подогретые, достигли, наконец, массового явления. Всё-таки «стадное чувство» – великая вещь, как легко становится завести толпу, когда сват, брат, зять каждого третьего заученно вопит нужные лозунги. И вот за ними уже повторяют все. Неважно, какую чушь орать, смысл никого не интересует. Гранд-лиэрд Тирент довольно улыбался, глядя из окна на волнующееся человеческое море. Конечно, зачем нужны народу нахлебники из императорской семьи, ведь есть Совет. Эти заслуженные граждане сами себя обеспечивают, они будут радеть за страну, ведь им принадлежат основные земли Цеймарра, они снизят налоги, ведь их не нужно содержать, они дадут больше свободы людям. Как красиво всё звучит, хоть сам верь всему сказанному. Теперь осталась пара завершающих штрихов, и многолетний план будет завершён. Пожалуй, пришло время окончательно закрыть тайную стражу, их и осталось-то там три калеки, но этот капитан причинял слишком много проблем. Вириесд не дурак, он всё давно прекрасно понял, и будучи не способным повлиять на происходившее в одиночку, просто упорно тормозил неизбежные процессы. Но Тирент пока не был готов устранять его физически. Да, их род не входил в Совет, но всё-таки был достаточно древним и влиятельным, чтобы просто так спустить убийство наследника. Отец Орнадо возглавлял корпус пространственников, и если сейчас маги держали нейтралитет, объявив, что ни поддерживать смену власти, ни активно ей препятствовать они не будут, то такой шаг может нарушить это хрупкое равновесие. Нет, Орнадо Вириесда надо отправить в родовое поместье, под крылышко к мамочке, убрать из столицы. Пусть отдохнёт. А потом уже пристроить куда-нибудь подальше, когда всё уладится, послом на южные острова, например. А повод, о, повод он придумал идеальный. Тирент посмотрел на переговорник, он как раз ждал сообщения об этом с минуты на минуту. Отойдя от окна, скинул камзол, всё-таки жарко этим летом, последние годы изрядно располневший он перестал любить лето, предпочитая зимнюю прохладу. Морозов, как на севере, в столице практически не бывало, да и по улице он передвигался только по желанию, в повседневной жизни пользуясь исключительно порталами, благо ориентиры всех основных точек, где он бывал, уже настолько крепко сидели в памяти, что порталы открывал почти рефлекторно. Часто ему было лень даже пройтись по коридорам. Силой гранд-лиэрд обделён не был, помнится в молодости уже тогда амбициозный Ульрих Тирент сильно переживал, что преемником Хранителя был выбран не он, а его однокурсник из захудалого рода Арландел. Надо сказать, если бы Хранителем тогда выбрали его, это значительно облегчило положение дел сейчас, да и скольких смертей можно было бы избежать, ну, может быть, кроме одной. Ждать естественной смерти Императора он не собирался. А вот наследников можно было просто признать негодными к приёму власти, да и простофиля Ван’Дейл был бы жив, его смерть была самой простой из всех, он так и остался провинциальным дураком, не видящим ничего у себя перед носом. Вот с его преемничком не повезло, Алан’Дейл изрядно попортил крови гранд-лиэрду, правда, он сам виноват, не нужно было поручать дело этим недоумкам из Совета, но Тирент же не знал, что Ван выберет не такого же рохлю, как он сам. Правда, уже месяц о Хранителе нет никаких известий, можно надеяться на то, что он покоится где-то с миром и не спутает карты в самый неподходящий момент. Да-а, сколько лет ждал Ульрих с тех пор, как его желания оформились в конкретную цель, ещё столько же потребовалось на устранение всех препятствий к заветной власти. А уж найденный на задворках императорской сокровищницы неучтённый амулет, который был записан в скромной графе «неизвестные данные, сила минимальна», на проверку содержащий проклятье мгновенной старости! О, этот амулет и стал его путеводной звездой. Судьба Империи была решена в тот момент, когда тщеславный, только что выбранный главой Совета маг наблюдал в своем кабинете за смертью от старости полугодовалого котёнка.

Его мысли прервала трель завибрировавшего амулета связи, сообщение было предельно коротким «Всё», но большего и не требовалось. Дело было сделано. Теперь осталось известить Орнадо о его профнепригодности. Тирент расплылся в самодовольной улыбке, стоит пообедать перед этим, а то вид угрюмого капитана вечно портил ему аппетит.

Спустя два часа в большом зале заседаний стоял Орнадо Вириесд в измазанной сажей куртке. Члены Совета, заранее извещённые об экстренном собрании, ёрзали на своих местах, некоторые не осмеливались посмотреть ему в лицо, отводя глаза и прячась за ненужными бумагами. Председатель Совета даже встал со своего места, объятый гневом, его бордовое лицо выражало такое негодование, что не будь Орнадо уверен в его виновности в произошедшем, принял бы за искренние переживания.

– Как?! Как вы могли допустить? – восклицал Тирент. – Храм самой Арвиенны! Главный храм страны разрушен до основания! Даже алтарный камень раскололся от пламени! Как вы могли допустить такое святотатство?! Как мы сможем восстановить храм за такие короткие сроки? Вы должны были отвечать за порядок в городе. И что мы видим? На улицах толпы народа, призывающие восстановить хоть какую-то власть и остановить хаос! Бандиты и мародеры посреди бела дня поджигают лавки честных граждан! Люди боятся ходить поодиночке! И всё это за какие-то два месяца. Где ваши люди, которые должны хранить наш покой? Где стража, обеспечивающая безопасность государства? Где, в конце концов, шляетесь вы сами, когда безумная толпа поджигает оплот нашей веры? Я считаю, что вы недостойны больше занимать столь ответственный пост. Видимо, наш покойный император, да упокоит Хейлиль его душу, ошибся в своём назначении. И раз уж сейчас идет время Поиска, я как глава Совета ставлю на голосование вашу немедленную отставку! И расформирование вашего отдела с созданием более дееспособного образования. Вас следовало бы казнить за столь невероятное пренебрежение оказанным вам высоким доверием, но учитывая прежние заслуги и решение о вашем назначении, принятое самим повелителем, вторым вопросом я выношу Совету вашу ссылку в родовое поместье. Уважаемые члены Совета, предоставляю решать вам.

Гранд-лиэрд тяжело опустился в кресло, внимательно оглядывая сидящих советников. Каждый из них, поймав его взгляд, тут же поднимал руку в знак согласия. Кто-то быстро, кто-то нерешительно, но «за» высказались единогласно. Орнадо смотрел на этот фарс спокойным, кажущимся абсолютно безмятежным взглядом. Он давно ждал чего-то в этом роде, ему было даже интересно, до чего они могут дойти. Вспыхнувший сегодня храм был для него неожиданностью, но ровно до того момента, как он лично осмотрел специально разрушенный алтарь. Что ж, Совет сделал всё возможное, чтобы не допустить хоть малейшего шанса коронации нового императора, без благословления богини любые претензии на престол считались необоснованными. Его ссылка тоже была вопросом времени. В недавнем разговоре с отцом он пытался уговорить его поднять корпуса на защиту. Но Лайднел Вириесд сказал, что пока он не увидит наследника, представленного Хранителем, учебные корпуса магов всех направлений будут держать нейтралитет и ввязываться в эту делёжку власти не намерены. Да и сами корпуса большой силой не являлись, надо признать, сильных магов-наставников набиралось максимум десять-пятнадцать на каждом потоке, целителей можно было не считать, а курсантов учителя втягивать в политику не позволили бы ни за что. «Слишком молоды и безмозглы», как нелестно выразился глава пространственников.

– Итак, – самодовольно подытожил Председатель. – Решение принято и обжалованию не подлежит. Орнадо Вириесд, вы должны в течение суток покинуть столицу.

Орнадо пожал плечами, развернулся и, не удостоив никого ответом, вышел из зала. Собственно говоря, сутки даже много, портальщику могли и час дать, так что у него оставалось время забрать с собой кое-какие документы, попрощаться с верной секретаршей, невозмутимо продолжавшей разбирать бесконечные бумаги, несмотря на всю сложившуюся ситуацию, и спокойно отбыть домой. При этой мысли он поморщился, как от зубной боли, это был самый большой минус всей ситуации. Если с отцом Орнадо общий язык находил легко, периодически общаясь на повышенных тонах, но неизменно приходя к согласию, то с матерью он старался держать связь на расстоянии, начиная с момента поступления в корпус, то есть уже лет пятнадцать. Нет, его матушка была прекрасной любящей женщиной, периодически забывавшей, сколько лет её единственному сыну и вываливающей на него весь запас своей нерастраченной любви и заботы, старшие дочери давно разъехались по стране и пока только готовились порадовать мать внуками. Орнадо хватало минут на двадцать, потом у него срочно появлялись дела, куда он и отбывал, не стесняясь открыть портал посреди гостиной. Слава богам, Розалинда Вириесд только огорчённо всплескивала руками и, гордясь столь занятым сыном, посылала ему вслед воздушный поцелуй. Последние пара лет осложнялись тем, что она решила, что отпрыску пора обзаводиться собственной семьёй и усилила наступления на этом участке фронта, поэтому в поместье он в последний раз был как раз два года назад, а при приезде родителей в столицу практически жил на работе. А тут такое счастье для материнского сердца подвалило.

Занятый этими мыслями, Вириесд раскладывал бумаги, собранные им за последние несколько месяцев, решая, что из этого стоит взять с собой. Прямых доказательств не было никаких, так, отчёты, но, подумав, он небрежно запихнул в сумку почти всё. Не пригодятся – камин растопит. Потратив ещё часа три на улаживание дел, он со вздохом начертил прямо в кабинете схему портала и вышел уже в центре гостиной Вириесд-ола.

Сбросив гранд-лиэрду Тиренту короткое послание «Вириесд отбыл», секретарша аккуратно собрала те документы, которые действительно содержали компромат на небрежных в маскировке членов Совета и которые так и не дошли до стола капитана тайной стражи её стараниями, сложила в пухлую папку и покинула кабинет. Здесь ей больше делать было нечего. А вот подстраховаться на случай очередной смены власти не мешало, поэтому папка вместо того, чтобы лечь перед председателем Совета, была тщательно спрятана среди личных вещей дальновидной женщины.

***

Когда тёмно-фиолетовые сумерки уже отцвели на горизонте, и в права вступила душная летняя ночь, Тан зашёл в тюремную караулку, неся с собой объёмную корзину, из которой помимо вкусно пахнущей снеди призывно выглядывала глиняная бутыль на добрых два литра.

– Господа, это прислали для вас с кухни, – провозгласил он, ставя корзину на стол.

– С чего такая щедрость? – прищурился старшина. – И почему ты приволок?

– Не повезло, – пожал плечами Тан, – шёл мимо кухни, меня и припрягли. Говорят, сам лиэрд распорядился. Вроде как что-то там выгорело у него. Вот и празднует, а не просто пьёт, – хихикнул он, – с кухни и решили поделиться. Но если вы против, я заберу.

– Стоять! – взревел раненым быком небритый стражник, выхватывая из его рук корзину. Нежно прижав бутыль к груди, он махнул рукой. – Иди, иди отсюда. Эй, ты куда?

– Фонарь снова забыл, – ответил через плечо Тан, удаляясь вглубь коридора.

– Растяпа, – протянул караульный, тут же забыв о мальчишке.

Через полчаса по всему подземелью разносился раскатистый, на несколько голосов, храп.

Вернувшийся на цыпочках лекарь обшарил карманы стражников и, вытянув увесистую связку ключей, бегом кинулся обратно. Уже предупреждённый им пленник с недоумением смотрел, как тот кинулся подбирать ключи от кандалов.

– Ты уверен, мальчик? – хрипло спросил Алан. – Назад дороги не будет, а шанс выбраться живыми один к ста.

– Я уже говорил, что не мальчик. Помоги лучше! – раздраженно ответил Тан и бросил ему вторую связку ключей.

Когда цепи и ошейник были сняты, Алан с наслаждением потёр багровый след на шее.

– Хорошо-то как. Мне бы одежду какую, а то…

– Давай быстрее, переодевайся, – передав ему один узел, юноша и сам начал быстро раздеваться.

– Э–э, тут женская одежда, – удивлённо развернул платье пленник. – Не уверен, что смогу достаточно убедительно, хм, изобразить женщину, – подобрал он наконец слова.

– Сможешь, сможешь. Да не рассуждай ты, некогда, нам надо до рассвета выскользнуть. Пожалуйста, сделай как я прошу. Я потом всё объясню, по крайней мере, постараюсь, – задумчиво закончил он.

Алан, вздохнув, начал разбирать на составляющие женский наряд, получалось плохо, раньше снимать он с дам одежду снимал, а вот одевать их как-то не приходилось, ну а количество крючков и застежек чуть было не подвигло его остаться в камере, и дракон с этим миром. Уже переодевшийся Тан чуть не рассмеялся в голос, глядя на то, с каким лицом его спутник крутил в разные стороны нижнюю юбку, пытаясь определить, где же у неё застёжка.

– Через голову надевай, там завязки, – посоветовал он сквозь смех, потом махнул рукой и в две минуты с ловкостью профессиональной горничной облачил Алана в платье. Отошёл на шаг и скептически осмотрел рослую, хоть и тощую фигуру в слишком короткой на его рост юбке. Поверьте, корова в седле – это эталон изящества, по сравнению с грязной обросшей физиономией, выглядывавшей из-под белоснежной косынки. И если грязь с лица и рук они немного смыли специально принесённым лосьоном, то на вопрос о многодневной щетине целитель только отмахнулся.

– Пей, – Тан сунул ему в руки флакон, – это самый сильный эликсир из имеющихся, здоровый бегал бы после него суток трое без отдыха, тебе, надеюсь, на день хватит, потом главное выспаться.

Алан, поморщившись (закон, чем полезнее лекарство, тем оно противнее никто не отменял), залпом опустошил пузырек, по мышцам побежало приятное тепло.

– Ну и? Каков твой план дальше? Подождём, пока все, кто увидит меня, умрут от смеха, а потом вальсирующей походкой выйдем победителями на свободу? – Алан ехидно оскалился.

Тан вздохнул и попросил:

– Поклянись, что всё что ты сейчас увидишь, останется между нами, и без моего разрешения никто этого не узнает.

– О чём ты?

– Клянись, – упрямо нахмурился парень.

– Хорошо, – Алан примиряюще поднял руки. – Клянусь своей честью и жизнью, что сохраню доверенную мне тайну, – Он царапнул ногтем по рубцу на руке, тот с готовностью набух кровью, Алан растёр каплю между пальцев, и в воздух поднялось красное облачко – знак магической клятвы.

Тан благодарно кивнул и расстегнул цепочку на шее. В то же мгновение черты его лица поплыли, отросшие внезапно волосы упали каскадом на узкие плечи, платье расправилось на сформировавшейся девичье фигурке. Алан наблюдал за этим с ошалевшими глазами – арттень! Но арттени такого уровня, чтобы так натурально изменить пол, были редчайшими артефактами и все до одного находились на строжайшем учёте в императорской сокровищнице. Их невозможно было почувствовать, распознать, только разомкнув контур, они переставали действовать. Теперь стали понятны все нестыковки в поведении и внешности, цеплявшиеся подсознанием, но не подтверждающиеся, стоило об этом задуматься. Слишком робкий, слишком мягкий и участливый для юноши целитель со смешными кудряшками просто-напросто оказался девушкой. А ещё появилось неодолимое желание встать перед ней на колени и воздать хвалу всем богам одновременно, всё заняло свои места, круг замкнулся – Хранитель нашёл свою императрицу. В зелёных глазах девушки блеснули радужные искорки.

– Ты чего? – Она удивлённо воззрилась на склонившегося в глубоком поклоне Алана.

– Я наконец нашёл Вас – начал он.

– Потом, – перебил Тан, или Тана, или как ещё. – О, как раз удобно наклонился.

Девушка застегнула артефакт на шее Алана, слишком короткая цепочка послушно вытянулась, охватывая шею мужчины. Через несколько минут в заднюю дверь проскользнули две женские фигуры, одна хрупкая, невысокая, с копной блестящих рыжевато-каштановых волос, а вторая рослая, несколько грубоватая, но, несомненно, женская, с весьма весомыми достоинствами, которые она периодически нервно поправляла. За спинами девушек были небольшие узлы с вещами. У самой стены их остановили караульные.

– Эй, красавицы, вы куда это на ночь глядя?