Рейс в вечность. Катастрофа над Раунд-Хилл

– TAW 516, принято. После Лима-Дельта левый разворот на точку Зулу-Альфа, курс 095, набор 10 тысяч. Доложите прохождение радиомаяка11 Колумбус-VOR12, – последовал ответ.

– Понял, после Лима-Дельта на Зулу-Альфа, курс 095, продолжаем набор 10 тысяч, доложим Колумбус-VOR, – подтвердил второй пилот, затем повернулся к Хардингу. – После Лимы-Дельта, курс 095 на Зулу-Альфа, разрешили набор 10 тысяч, докладываем радиомаяк Колумбус-VOR, – пересказал он капитану.

Капитан кивнул, принимая информацию от второго пилота:

– Закрылки в ноль. После Зулу-Альфа и достижения 10 тысяч футов активируем автопилот, – сказал он, придавая словам чёткость и спокойствие. – Проверь, что автопилот настроен на эшелон 290 и текущий маршрут в Вашингтон.

– Понял, проверяю настройки автопилота, – ответил Карлайл. Его руки уверенно прошлись по панели, перепроверяя введённые параметры. – Эшелон 290 и план полёта подтверждены, капитан.

В салоне всё было как обычно на данных регулярных рейсах. Некоторые пассажиры, как Эмилия Картер, с интересом смотрели в иллюминаторы, где мелькали очертания города. Её взгляд зацепился за солнечные лучи, отражавшиеся в стёклах высоток. Напротив неё, Линда Уайт оживлённо обсуждала с юным бейсболистом Кевином Роджерсом его планы на соревнования. Она слегка улыбалась, наблюдая, как тот пытался не показывать волнения.

Томас Хейл, дипломатический курьер, сидел ближе к проходу. Его взгляд оставался напряжённым, он крепко держал свой кейс, словно в нём находилось что-то крайне важное. Шум двигателей, казалось, действовал на него успокаивающе, но руки всё равно оставались сжатыми.

Взлёт завершился плавным переходом в набор высоты. Кабина пилотов наполнилась кратким чувством удовлетворения. Хардинг бросил взгляд на Карлайла и Хендерсона:

– Отличная работа, команда. Держим набор, не теряем концентрации.

Boeing 727, пробивая облака, набирал высоту, готовясь следовать по заданному маршруту. В кабине пилоты проверяли параметры, сохраняя фокус на предстоящем пути, а в салоне пассажиры продолжали свои занятия, пока лайнер уверенно уходил в даль.

В 10 часов 34 минуты, после выполнения первого манёвра – разворота на курс 095 градусов на контрольную точку Зулу-Альфа, второй пилот Карлайл доложил на Колумбус-Радар:

– Колумбус-Радар, TAW 516, новый курс 095, прохожу точку Зулу-Альфа, высота 6000 футов, пролёт радиомаяка Колумбус-VOR.

Диспетчер подтвердил:

– TAW 516, принято. Продолжайте набор высоты до 10 тысяч футов. Переходите на частоту Кливленд Контроль, 119.4.

– Понял, 10 тысяч футов, переходим на 119.4, – ответил Карлайл, переключая частоту.

Второй пилот передал информацию капитану Хардингу и подтвердил переключение, и спустя несколько секунд голос диспетчера Кливленда раздался в наушниках:

– TAW 516, Национальный аэропорт закрыт из-за сильного бокового ветра. Рекомендуем либо ожидать улучшения условий, либо выполнить перенаправление в альтернативный аэропорт имени Даллеса. Ваши действия?

Хардинг на мгновение задумался, проверяя показания приборов. Он взглянул на второго пилота Карлайла и бортинженера Хендерсона:

– Что скажете, парни? Ждём или меняем аэропорт?

Карлайл слегка склонился к Хардингу:

– Я за Даллес. Ветер здесь может затянуться… Да и запас топлива нам позволяет.

– Согласен, – добавил Хендерсон, сверяясь с расчётами. – У нас есть запас топлива, но я перепроверю все данные. Если что-то изменится, сразу всё уточним.

Хардинг кивнул:

– Тогда сначала свяжемся с диспетчером авиакомпании. Уточним их позицию.

Хардинг переключился на частоту авиакомпании. На линии быстро ответил диспетчер:

– TAW 516, слушаю вас.

– Национальный аэропорт закрыт. Нам предлагают перенаправиться в Даллес. Хотим обсудить с вами.

– Хорошо, подтверждаем смену на аэропорт Даллеса. Сообщите пассажирам и следуйте по схеме. Если что, будем держать связь.

Хардинг отключил частоту диспетчерской авиакомпании и повернулся к экипажу:

– Даллес подтверждён. Начинаем перенастройку. Майкл, свяжись с Кливленд-Контролем, подтверди перенаправление на Даллес и запроси инструкции по дальнейшему маршруту, – распорядился Хардинг.

Карлайл настроил частоту и быстро вышел на связь:

– Кливленд-Контроль, TAW 516. Подтверждаем смену маршрута на аэропорт Даллес. Запрашиваем инструкции по дальнейшему маршруту.

Ответ поступил почти сразу:

– TAW 516, продолжайте на текущем курсе. Ожидайте дальнейших указаний.

– Понял, ожидаем, – подтвердил Карлайл, обернувшись к капитану. – Пока просят следовать по курсу.

Хардинг кивнул, активируя внутреннюю связь и соединился со старшей бортпроводницей:

– Карен, пожалуйста, уведомьте пассажиров о смене аэропорта прибытия. Нас направили на Вашингтон-Даллес. Успокойте их, скажите, что всё под контролем.

В салоне новость о смене маршрута вызвала лёгкое волнение. Некоторые пассажиры нервно переговаривались, но большинство воспринимали информацию спокойно. Линда Уайт перебирала свои записи, то и дело поглядывая на часы – вероятно, обдумывая изменения в маршруте. За пару рядов впереди неё, Сэмюэль Фрейзер внимательно изучал документы из своей папки, периодически делая пометки ручкой. Маргарет Эванс делилась с соседом воспоминаниями о прошлых перелётах, уверяя, что "такие задержки – обычное дело". В то же время Томас Хейл бросал настороженные взгляды по сторонам, крепко держа свою сумку.

Спустя пару минут диспетчер Кливленда вышел на связь:

– TAW 516, смените курс на 105 градусов. Этот курс на точку TICO. Подтвердите.

– Понял, курс 105 градусов на точку TICO, – ответил Карлайл.

Капитан Хардинг, уверенно удерживая штурвал, выполнил манёвр на новый курс 105 градусов. Самолёт плавно накренился, и авиалайнер сменил направление. Через несколько секунд Карлайл проверил данные и доложил:

– Курс установлен, все параметры в норме.

Когда самолёт достиг 10 тысяч футов, второй пилот снова вышел на связь с диспетчером:

– Кливленд-Контроль, TAW 516 достигли высоты 10 тысяч футов, высота перехода подтверждена. Проходим точку TICO, готовимся к выходу на трассу13 J45.

– TAW 516, курс 100 градусов и продолжайте набор эшелона 290 по трассе J45.

– Принято, курс 100 градусов, следуем по трассе J45, эшелон 290, – подтвердил Карлайл.

Карлайл включил автопилот, как было запланировано в маршрутном листе, – по приказу капитана Хардинга. Выполнив полную настройку на новый курс 100 градусов, он проверил основные параметры системы, включая показания радиовысотомеров, и сверился с контрольным списком. Затем Карлайл доложил капитану:

– Автопилот настроен, курс 100 градусов установлен, параметры в норме. Набор 29 тысяч, режим автопилот, автомат тяги выставлен. Следующая контрольная точка FI4. Идём на Вашингтон-Даллес. Показания радиовысотомеров совпадают.

Хендерсон сверился с картой и подтвердил расчёты, заверяя, что самолёт следует согласно заданной траектории. Экипаж продолжал координацию, проверяя параметры и обсуждая схемы на следующих участках маршрута.

– Хорошо, спасибо парни. Майкл, продолжай следить за параметрами. Контроль слева, связь справа, режим автопилот, – отреагировал капитан Хардинг.

В 10 часов 43 минуты, после прохождения точки FI4, диспетчер Кливленда снова дал указание:

– Следовать через радиомаяк DME14 Фронт-Рояль прямо на Даллес, по текущей трассе J45.

Карлайл подтвердил:

– Понял, следуем через Фронт-Рояль по J45.

Хендерсон настроил приёмник на радиомаяк DME Фронт-Рояль. Карлайл достал карты и начал их перелистывать в поиске аэропорта Даллеса:

– Капитан, прямой заход на полосу 12 или через радиомаяк Мартинсберг?

– Берём прямой, если не будет других указаний, – отозвался Хардинг, проверяя контрольный список. – Топлива достаточно, схемы захода готовы. Майкл, доложишь Кливленду занятие 290.

Около десяти минут спустя, в 10:50 по местному времени, Карлайл докладывал диспетчеру:

– Кливленд Контроль, TAW 516, заняли эшелон FL290, следуем по J45 через Фронт-Рояль.

– Понял, TAW 516, продолжайте по маршруту J45. Хорошего полёта.

Капитан сделал заметку в журнале, поднял взгляд и коротко произнёс:

– Ну что, парни, взлёт позади, – с лёгкой усмешкой сказал Джеймс Хардинг, откладывая ручку. – Теперь у нас есть время любоваться горизонтом, ожидать снижения и посадки, и надеяться, что сюрпризы на этом закончатся.

Карлайл усмехнулся, настраивая радиочастоты:

– Это если не считать, что иногда тишина перед бурей самая обманчивая, капитан.

– Вот именно, – Хардинг выпрямился в кресле и взглянул на приборы. – Поэтому расслабляемся, но в меру. Полёт ещё далёк от завершения. Бортинженер Хендерсон с улыбкой кивнул, проверяя показания работы двигателей и параметры систем самолёта.

В салоне атмосфера постепенно возвращалась к обычной. Кто-то обсуждал изменения планов, кто-то листал журналы или газеты, а кто-то наблюдал за происходящим в иллюминатор. Карен Уэст успокаивала пассажиров, отвечая на редкие вопросы. И для экипажа это была всего лишь часть их повседневной работы, однако всегда требующая максимальной концентрации.

Линда Уайт начала обсуждать с соседкой возможные варианты изменения своих планов. Сэмюэль Фрейзер, наконец, отложив документы, переключился на разговор с бортпроводником, уточняя маршрут и примерное время посадки. Томас Хейл, всё так же настороженный, теперь пристально наблюдал за экипажем в хвостовой части самолёта, словно что-то предчувствовал.

За иллюминаторами проплывали облака, едва различимые в утреннем свете, словно невесомые клочки ваты, пропитанные золотисто-розовым оттенком восхода. На горизонте виднелись слабые разрывы, где голубизна неба начинала пробиваться сквозь пелену.

Самолёт уверенно двигался вперёд, оставляя позади одну контрольную точку за другой. Но где-то в глубине души Хардинг ощущал напряжение: этот день уже принёс свои неожиданности, и капитан чувствовал, что он ещё не закончен.

Глава 3. Курс на снижение

Самолёт вышел на крейсерский эшелон, шум работы двигателей был ровным, создавая ощущение спокойствия и стабильности. Командир экипажа недавно объявил о смене аэропорта прибытия на Вашингтон-Даллес, что поначалу вызвало негромкие обсуждения среди пассажиров. Привыкшие к неожиданностям воздушных путешествий пассажиры постепенно возвращались к своим делам. Кто-то снова углубился в чтение, переворачивая страницы с тихим шелестом, кто-то задумчиво смотрел в иллюминатор, наблюдая, как мягкие клочья облаков, подсвеченные утренним солнцем, проплывают мимо, словно в замедленной съёмке. Обстановка на борту рейса 516 была самой обычной и рутинной… И ничто, на данный момент, не нарушало этого размеренного течения.

Маргарет Эванс, пожилая, но энергичная женщина с лёгкой улыбкой, задумчиво смотрела в иллюминатор, когда бортпроводница Сьюзан Маршалл предложила ей воды. Маргарет вздрогнула от неожиданности, обернулась и нечаянно выронила сумку на пол. Из неё высыпалось небольшое количество личных вещей: платок, таблетки и старая книга с потёртой обложкой. Стюардесса тут же пришла на помощь, поднимая вещи и задавая добродушные вопросы:

– Простите, мэм, это ваша любимая книга? – спрашивает она, подавая томик Маргарет.

– Ах, да, вы знаете, милочка, она помогает мне вспоминать времена, когда я была такой же молодой, как вы.

Сьюзан улыбается, передавая сумку, и желает ей приятного полёта, создавая вокруг тёплую атмосферу.

Тем временем Кевин Роджерс, сидящий рядом с Линдой Уайт, увлечённо рассказывает о своих бейсбольных травмах. Линда слушает его с профессиональным интересом, задавая уточняющие вопросы:

– А как вы восстанавливались после травмы плеча, молодой человек? Ведь это довольно сложный процесс.

Кевин пожимает плечами и смеётся:

– О да… Тогда я тренировался по шесть часов в день, несмотря на боль. Наш тренер говорил, что это сделает меня только сильнее. И знаете, он был прав! После того случая я стал гораздо лучше играть, даже получил награду за лучший бросок. А плечо со времён полностью восстановилось.

Эмилия Картер, сидящая по центру, ведёт беседу с соседкой, сидящей у прохода:

– Работа адвоката – это постоянный баланс. Знаете, у нас недавно было дело, где одно решение могло полностью изменить судьбу целой корпорации! Я, конечно, привыкла к своей работе. Это очень ответственная, и невероятно важная работа.

Её профессионализм и гордость за своё дело легко угадывались в тоне и манере речи.

В бортовой кухне старшая бортпроводница Карен Уэст тихо обменивается впечатлениями с коллегами:

– Лора, Сьюзан, проверьте пожалуйста запасные комплекты питания, – попросила Карен Уэст, направляя внимание коллег на рабочие задачи. – Не хочу, чтобы в середине полёта выяснилось, что чего-то не хватает. Да и по плану у нас вечером обратный рейс в Индиаполис. Хорошо бы, чтобы всё прошло так же спокойно, как и этот рейс.

– Хорошая мысль, – отозвалась Сьюзан Маршалл, доставая список. – У нас в холодильнике осталось только три порции специального меню, остальное на месте. Нужны ли будут дополнительные?

– Пока всё в порядке, – ответила Карен.

– А я проверю запас воды в передней части. Если что, мы сразу перенесём пару бутылок из кухни, – отозвалась молодая стюардесса Мишель.

Карен кивнула, довольная слаженной работой команды:

– Отлично. После этого посмотрите, все ли экстренные наборы на местах. И да, девочки, скоро снижение, будем готовится к посадке. Убедитесь, что в салоне всё в порядке.

Краткий диалог завершился, указания были озвучены, и каждая из бортпроводниц разошлась по своим обязанностям. Карен ещё раз обвела кухню внимательным взглядом, проверяя, чтобы всё было на своих местах. Убедившись, что порядок соблюдён, она выдохнула с облегчением и направилась в салон, где её ждала следующая проверка.

Время: 11:05

В кабине экипажа было тихо, если не считать ровного гула двигателей и звуков радиопереговоров. Командир Джеймс Хардинг, второй пилот Майкл Карлайл и бортинженер Пол Хендерсон работали слаженно, как хорошо отрегулированный механизм. Каждый из них был сосредоточен на своей части работы, но при этом в их взаимодействии чувствовалась та самая лёгкость, рождающаяся только после долгих совместных полётов.

Радиосвязь ожила голосом диспетчера Кливленд-Контроля:

– TAW 516, снижайтесь до эшелона FL230. Пройдите точку TEMO в 40 милях от радиомаяка DME Фронт-Рояль. Переходите на частоту Вашингтонского УВД – 124.1 МГц.

– Кливленд-Контроль, снижение на эшелон FL230, точка TEMO, 124.1, TAW 516, подтверждаю, – спокойно ответил Майкл Карлайл; это был вполне привычный для него обмен репликами. Он сразу же ввёл новую частоту в радиоприёмник.

– Джеймс, дали снижение эшелон 230, на точку TEMO, – обратился он к капитану. – У нас всё готово, можем начинать снижение.

– Спасибо, Майкл, – ответил Хардинг, настраивая автопилот и нужные параметры. – Плавно вниз.

После настройки параметров автопилота и выставления значение высоты 23 тысячи футов, Хардинг повернулся ко второму пилоту:

– Курс 100, приборная скорость 270 узлов, текущая высота 28000 футов, режим автопилот, автомат тяги. Принимай управление, Майкл.

– Курс 100, скорость 270 узлов, высота 28000 футов, автопилот активен. Управление принял, – повторил Карлайл, уверенно кладя руки на штурвал. – Управление у меня.

– Отлично, – ответил Хардинг. – На мне связь. Частота Вашингтон-Контроль 124.1, верно? – уточнил он, кивая в сторону приборной панели.

– Всё верно, 124.1, – подтвердил Карлайл, проверяя радиоприёмник.

Самолёт начал плавно снижаться. Пол Хендерсон бросил взгляд на приборы, проверяя показатели двигателей. Его лицо выражало уверенность, но в то же время лёгкая тень беспокойства выдавала внутренние переживания. Молодой и амбициозный, Пол Хендерсон всегда старался доказать свою компетентность перед более опытными коллегами. Бывало, он шутил, чтобы разрядить обстановку, но сейчас полностью сосредоточился на приборах, стараясь не упустить ни одной детали.

Бортинженер внимательно следил за параметрами систем, одновременно обдумывая возможные нюансы работы в условиях ухудшающейся погоды.

– Все системы в норме, работают как часы, капитан, – заметил он с удовлетворением, чуть наклоняясь вперёд.

– Смотри не сглазь… Подождём, что будет дальше. Нужно ещё погоду Даллеса принять, – отозвался Хардинг, оставаясь начеку. Его тон был ровным, но в глазах мелькнуло что-то вроде предчувствия.

Капитан Хардинг подправил гарнитуру и заговорил:

– Вашингтонское УВД, это TAW 516, доброе утро, входим в зону вашего контроля. Курс 100, высота 27 тысяч 500 футов.

– Добро пожаловать, 516. Продолжайте снижение до FL230, доклад точка TEMO, векторение15 DME Фронт-Роял, ожидайте дальнейших указаний, – ответил спокойный голос диспетчера.

– Контроль, 516, принято, доложим TEMO, спасибо, – коротко подтвердил Хардинг, и обращаясь к Майклу. – Вашингтон на связи. Продолжаем снижение. Держи курс и следи за показателями. Любые отклонения, парни, докладывайте немедленно.

Его руки уверенно держали навигационный планшет, но взгляд оставался прикованным к приборной доске. В такие моменты Хардинг предпочитал лишний раз перепроверить данные, чтобы исключить даже минимальную ошибку.

Время: 11:07

– Так… Посмотрим, что у нас с погодой, – проговорил капитан, переключая радиоприёмник на частоту АТИС аэропорта Даллес. Он слегка откинулся на спинку кресла, но в его движениях не было расслабленности, только сосредоточенность.

Автоматическое сообщение началось с привычных формальных вводных, но вскоре его содержание привлекло всё внимание экипажа:

– Аэропорт Даллес. Давление 29.74. Облачность на 900 футов. Видимость 4 мили. Дождь. Ветер 080 градусов, 20 узлов, порывы до 25-30. Грозовые очаги в радиусе 15 миль, движение на юг 170 градусов со скоростью 45 узлов.

– Ну и погодка, – тихо пробормотал Карлайл, записывая данные в блокнот. Его голос прозвучал нейтрально, но в интонации почувствовалось лёгкое напряжение.

Хардинг нахмурился, обдумывая услышанное. Он выключил радио и обратился к команде:

– Погодка не сахар. Низкая облачность, порывы до 30 узлов. Грозовые очаги недалеко. Могут быть проблемы с обледенением и турбулентностью ниже 240-го эшелона.

– Будем наготове, – сказал Карлайл, сверяясь с контрольным списком. Его голос стал чуть более серьёзным. – Похоже, посадка может стать «весёлой».

– Должны проскочить. Пол, пожалуйста, проверь антиобледенительную систему и доложи, – произнёс Хардинг, переводя взгляд на приборную панель.

Хендерсон быстро переключил внимание на соответствующие индикаторы и систему управления. Его пальцы уверенно прошлись по панели.

– Антиобледенительная система готова, капитан. Все параметры в норме, – доложил он.

– Хорошо, запускаем, – ответил Хардинг, нажав переключатель. Система заработала, и он снова повернулся к приборной панели.

– Эх, парни, погодка – всё как мы любим, – усмехнулся Хендерсон. – Но я уверен, мы обойдём все сюрпризы. Главное – держать всё под контролем, а с таким экипажем это не проблема.

– А ты всегда так оптимистичен, Пол? – Хардинг бросил на него взгляд. Его тон был полусерьёзным, но в глазах блеснула лёгкая усмешка.

– Это мой способ сохранять спокойствие, капитан, – ответил бортинженер, сдержанно улыбаясь. Он знал, что его шутки помогали сбросить напряжение, хотя и осознавал, что предстоящий этап полёта будет непростым.

В кабине воцарилась привычная тишина, нарушаемая только звуками приборов и мягким гулом двигателя. Экипаж внимательно следил за показаниями систем. Хардинг мельком проверял маршрут, а Карлайл сосредоточенно управлял самолётом. Уверенное взаимодействие команды и спокойствие в их действиях говорили сами за себя.

Время: 11:10

Спустя несколько минут, Вашингтонское УВД вызвало борт 516, голос диспетчера раздался в наушниках Джеймса Хардинга:

– TAW 516, Вашингтон-Контроль. Подтвердите текущий курс.

– Вашингтон-Контроль, рейс 516, курс 100 градусов, – ответил Хардинг, бросив взгляд на приборы.

– TAW 516, смените курс на 090 для перехода к точке Раунд-Хилл. После неё захватите вектор 300 от радиомаяка Армель. Давление на уровне аэродрома – 29,74. После точки TEMO начните снижение до 8000 футов на точку Раунд-Хилл.

Хардинг не спеша потянулся к переключателю, нажал кнопку радиосвязи и спокойно ответил:

– TAW 516, курс 090, давление 29,74. Понял снижение до 8000 футов после TEMO на Раунд-Хилл.

Капитан установил частоту радиомаяка Армель чётким и уверенным движением. Затем он дал указание Карлайлу:

– Майкл, выставь на автопилоте курс 090. УВД просит скорректировать курс.

Пока второй пилот выполнял настройку автопилота, Хардинг повернулся к навигационным картам. Закончив, он снова повернулся ко второму пилоту:

– Так. Давление на высотомерах. Проверь, чтобы всё совпадало.

Карлайл начал настройку, но вскоре нахмурился:

– Джеймс, радиокомпас всё ещё на частоте Фронт-Роял. Это может создать путаницу при подходе, если останется не переключённым.

КВС не прокомментировал, вместо этого переключился на карты:

– Хорошо. Майкл, возьми схемы на Даллес. Надо уточнить варианты захода.

Карлайл кивнул, потянулся за кожаным чехлом с картами, закреплённым сбоку от кресла, и разложил их на столике.

– Пол, начни выполнять контрольную карту перед посадкой, – чётко сказал Хардинг.

Бортинженер Пол Хендерсон сразу кивнул и приступил к проверкам. Спустя мгновение он завершил свою первую проверку и заглянул через плечо капитана:

– Контрольная карта: механизация проверена, гидравлика и все параметры в норме, готова к работе, автопилот настроен, режим автомат, опорная скорость 127 узлов, выставлена на указатели скорости. Давление 29,74 на обоих высотомерах.

Хардинг одобрительно кивнул и бросил через плечо:

– Отлично, Пол. Убедись, что закрылки готовы к выпуску, когда потребуется. Проверь, что спойлеры16 заармированы. Они понадобятся для торможения после посадки.

Он снова повернулся к Карлайлу, наблюдая, как тот разбирает карту подходов. Майкл поочерёдно поглядывал на приборы и на схемы, его карандаш вычерчивал линию, соединяющую точки, обозначенные на схеме. Пол тем временем откатился на кресле обратно за свою панель, продолжая выполнение контрольной карты.

Время: 11:12

Время шло вперёд, кабина была заполнена деловым ритмом, каждый знал свои задачи. Хардинг водил пальцем по схеме захода, его брови были слегка нахмурены:

– После Раунд-Хилла мы будем заходить с вектора 300, – проговорил он, обращаясь к Карлайлу. – Минимальная высота перед глиссадой – 1800 футов. Полоса 12 принимает против ветра, так что должно быть достаточно стабильно.

Карлайл снова сверился с картой и утвердительно кивнул:

– Курсо-глиссадная система активна. Заход по приборам ILS17, по радиомаякам на полосу 12. После точки Раунд-Хилла мы корректируем курс, а визуальное подтверждение глиссады будет уже ближе к полосе.

– Хорошо, – Хардинг переключился на радиосвязь с салоном. Его голос был спокоен, но звучал твёрдо:

– Карен, приступайте к подготовке салона к посадке. Убедитесь, что пассажиры пристёгнуты, а багаж закреплён.

Карен ответила мгновенно:

– Поняла, капитан. Начинаем проверку.

Затем Хардинг переключился на внутренний микрофон, чтобы обратиться к пассажирам:

– Уважаемые дамы и господа, говорит ваш капитан. Мы начинаем подготовку к посадке в аэропорту Вашингтон-Даллес. Ориентировочное время прибытия – 11:30. Погода в аэропорту – дождь и туман, температура воздуха – 3 градуса выше нуля. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности и оставайтесь на своих местах до полной остановки самолёта. Благодарим за внимание.

Пол Хендерсон мельком взглянул на приборную панель, проверяя показатели топлива и давления, затем вернулся к контрольной карте:

– Закрылки готовы к выпуску, автопилот стабилизирован, опорная скорость зафиксирована на 127 узлах. Всё настроено, капитан. Контрольная карта выполнена.

Майкл поднял взгляд от карты, он поднял взгляд от карты и спокойно доложил:

– Мы готовы, Джеймс. Всё идёт по плану.

Хардинг одобрительно кивнул, его взгляд вернулся к приборам:

– Ждём подхода к Раунд-Хилл. Впереди нас ждёт точный заход. Главное – держим синхронность, парни. Никто не расслабляется.

Бортпроводницы, получив сигнал от командира, начинают готовить пассажиров к посадке. Они методично проходят по салону, проверяя каждое место. Лора Спенсер, опытная стюардесса, не упускает ни одной детали. Она проверяет ремни безопасности, напоминает пассажирам убрать столики, удостоверяется, что спинки кресел подняты, а ручная кладь надёжно размещена под сиденьями. Её голос, спокойный и уверенный, звучит как гарантия безопасности для тех, кто летит впервые.