Облако мыслей

– Она говорила беззлобно, – сел рядом парень, – в Костне ты привыкла к безразличию.

Я усмехнулась и залезла на сидение с ногами, повернувшись к Эрнесту.

– А вы привыкли лезть не в своё дело и терпеть, когда вам говорят что-то неприятное, – уронила лоб себе в руку, – не надо говорить мне, что мне делать. Особенно обижая при этом Оза! Он точно не виноват в том, как и кто к нему относится.

Эрн хмыкнул.

– Но он виноват в том, что делает сам, – он глядел в пол перед собой, – как и в том, что ты привыкла его оправдывать, а я хотел навязать ему общение с собой. Он давал нам эфемерный шанс, словно желая оставить разбитыми. Это жестоко.

Мы смотрели друг другу в глаза с минуту, явно продолжая думать об одном.

– Думаю, что он не верил нам всё это время, – пробурчала я, – что мы хотим пролезть в его кокон с добрыми намерениями, а не навредить, как делают другие.

– Поэтому я так и остался конкурентом, а ты… – продолжил он.

А я перебила:

– Бросила его, как он и боялся, – добралась до меня истина.

Эрн помотал головой.

– Ая, оно к этому и шло, – он поймал мой ошарашенный взгляд, – не твой побег, а то, что ему придется дождаться твоего становления. Он пытался это отрицать, но чем дольше прячешь в себе, тем дольше оно копится и растёт.

Понимал бы это сам Оз. Наши разговоры никогда не заходили так глубоко, как с Эрнестом. Оз-зи будто не видел смысла в подобном, если только не противился копающей вглубь мне, которая обязательно в процессе получала разряд тока от колючей проволоки под покровами самого плотного бетона.

– Помнишь же как было, когда ты сказала ему про то, что ты не дев… – рот я ему закрыла ладонью полностью красная от того, что он начал так открыто про это опять.

Ему пришлось смириться и хихикать мне в руку.

– Я поняла, не продолжай, – буркнула ему, – зачем ты всегда такой говорливый про такое.

Он отнял мою руку от своего лица и положил сцеплённой со своей между наших коленей. Как на тренировках.

– Потому что такое нужно обсуждать, перед тем, как…

– Вы ж мои птенчики! – подлетела к нам Фрея, закутанная в дождевик, – вот и я думаю, нафиг тебе этот крокодил, Мяк-Бяк! Смотри как с Эрни здорово за ручку сидеть миловаться!

Хорошо, что она на костнийском говорила, иначе моё вытягивание пальцев из хватки парня стало бы выглядеть для окружающих слегка по-другому.

– Фрея, ты же знаешь, что твои намёки не нравятся Мако, – закинул ногу на ногу Эрн, – хоть я и тоже очень сильно рад видеть тебя.

Девушка рассмеялась и начала стягивать с себя мокроту.

– А тебе, значит, нравятся? – подловила его она, – и не говори мне, что вы друзьяшки – меня ты за руки что-то не стремишься хватать.

Стоило ей снять с себя верхнюю одежду и сложить ее в специальную сумку, как косившиеся на неё студенты враз рванули и окружили девушку, шумно толкаясь и явно что-то прося.

– Ладно, я признаю, что я впервые за сегодня рада, что высшая соголдка, – похлопала ресницами я, – бабушка и репортёров разогнала утром.

– Фотография! – громко рявкнула полностью осчастливленная Фрея, пока вся толпа перемещалась ей за спину, дабы попасть в кадр, – три, два…

– Думаю, что шагающий ко входу Тинго ей счастья не принесёт, поэтому лучше не показывать им друг друга, – откинулся на спинку лавочки Эрн, – Ая, а давай я позову тебя на вечернее собрание университета, а ты купишь по дороге растворимый кофе, и посидим уже там? – он глядел на меня извинительно, – я честно очень занят, особенно сейчас, перед риторикой, которая не даётся мне просто.

Я в этот момент махала рукой бывшему Фреи, который от вида меня чуть не перевалился через сломанный турникет.

– Теперь старые отбежали, а новые подошли! – координировала своих фанатов подруга, – эй ты, я запомнила тебя, так что брысь, я сказала!

Моё скисшее лицо разглядывал тем временем Эрнест.

– Ты бываешь когда-нибудь свободен? – спросила прямо, – мне ещё дома показалось, что ты чересчур много учишься.

Парень кивнул, тряхнув хвостиком цветных волос.

– Прости, но если я не… – снова начал он.

– Лучше взгляните, как они мило шебаршат в уголке! – умилилась Фрея, переводя внимание на нас, – скажем хором Мако, чтобы она бросила крокодила? На три! Раз…

Они ещё на «скажем Мако» начали разбегаться в разные стороны, пока мы с Эрни хохотали, а девушка недоумевала.

– Ты не опоздаешь на свои занятия? – поинтересовался Эрн, – ты же не принцесса Аямако, чтобы опаздывать, когда она считает нужным.

Говорил он беззлобно, что выкрасило его это «принцесса» в ванильные оттенки розового. Цо-ки Аямако. Ещё одно слово, которое никак не хотелось переводить.

– О! Это слово пишется вот так? – подбежала ко мне Фрея, – да?! А перевод?

– Фрея, – прикрыл глаза Эрн.

Я чего-то не знаю?

– Ты подписана у него так в телефоне, – услышала звонок подруга, – ладно, всё, я побежала… куда-то.

Исчезла она моментально, так же как не глядящий на меня Эрнест. Смущённый?

– Встретимся завтра? – заставила его остановиться и замереть, – я не пойду на остальные пары. Пройдусь, сниму Озу город и зайду пообедать, – я тяжело вздохнула, – может мне и здесь нет места?

Последнее было выдавлено шепотом, глядя парню в глаза.

– Твоё место там, где выбрала ты сама, Ая, – отчеканил он, – и там, где тебе спокойно и хорошо.

«Рядом с тобой» – едва не сказала вслух. Но это было неправильно, с какой стороны не взгляни. Потому что Аямако Фиджез не способна порваться и оставить часть себя здесь, а вторую отправить в далёкую Костну. Эрни, в отличие от Оза, никаких кусков меня не занимал, а ощущался скорее дополнением к тому неполноценному существу, коим я являлась. Вот только проблемой было то, что без Озерфира я была неполноценна, а значит и нежизнеспособна.

– Напиши мне, когда прочтёшь хоть немного из книги, – попросил Эрн, а после смешался с такой же спешащей толпой куда-то к лестнице наверх.

Я поджала губы, открыла телефон и хмыкнула от того, что Оз послушал всё, что я растрепала ему тогда в голосовых. От начала и до конца.

«Я тебя люблю, хоть ты и козёл» – отправила ему.

И встала, чтобы потянуться, не забывая вздрогнуть от второго звонка над головой. Меня ждало маленькое приключение, должное развеять тучи над головой. Хоть немного. Поэтому свежий воздух, спуститься по ступеням, выпустить остатки из лёгких и включить видео для крокодила:

– Если ты не хочешь общаться со мной вживую, то я буду болтать с тобой сама, – помахала ему рукой, поставила телефон на забор у входа и отошла на пару метров, чтобы он видел меня во весь рост, – как тебе мой новый костюм? Скажи, что я теперь истинная Тааффеит в нём, – обвела руками прическу, – как тебе? Думаю, что ты как обычно бурчишь, что такие вещи делают из строголицей меня ещё большую «строгую леди», но давай признаем, что у бабули отменный вкус, – пришлось вернуться, забрать телефон, потому как там кто-то шёл, и я могла им помешать, – в общем, если взглянуть с этой стороны, всё не так уж и плохо. Вроде… идём дальше, – я развернула камеру на здание, из которого вышла, – это университет, с пар которого я сейчас бессовестно сбежала, и в котором меня мало кто не боится. Это местная кривая дорога с ямами и дурацкими узкими тротуарами, а это – те самые дома, про которые я говорила тебе вчера. Помнишь? Они здесь такие разномастные и иногда странные, что стоило бы удивиться, но я тут уже третий раз, поэтому… понимаешь, да? Ты же вроде говорил, что бывал здесь, но, знаешь, я уверена, что ты не гулял здесь просто так и не видел обычной жизни этого города. Поэтому тебе показываю её я. Смотри! Если свернуть сюда, то пройти всего улицу, и мы попадём в одно из самых красивых мест Соголды, – я хихикнула, – ну кроме бабулиной резиденции – она затмит собой даже солнце. Это центральный парк-оранжерея. Тут, если что, везде камеры и работники, поэтому он охраняется и никогда не портится, как остальные злачные места, – я остановилась под аркой и вгляделась в уходящую вдаль дорожку, – но мы туда пойдём с тобой вживую, так что я дождусь, когда ты приедешь и пригласишь меня сюда, чтобы мы смогли пройтись тут вместе и поговорить, – кивнула, – так что разворот, несколько шагов вправо и…

Грохот разряда выстрела! Черная стена загородила взгляд, зарычала…?! И припустила чёрно-огненной стрелой в мужчину, продолжившего выпускать магические разрывные пули прямо в меня! От ударяющихся о моего фрейменда пуль на нём оставались прожжённые дыры, затягивающиеся так быстро, что сквозь решето я могла вычленить только упавшее на землю тело, прекратившийся звон металла о брусчатку и адский душераздирающий крик, который издавал стрелок. А вот после… я шагала вперёд спиной, уже как-то механически нажав кнопку отправления видеоролика и прерывисто дыша, не веря в то, что эта дрянь существовала будто отдельно от меня и моего сознания. Поэтому она, вероятно, и выпрямилась на три метра вверх, переместила глаза с той стороны на ближайшую ко мне и… оскалилась.

– Н-не надо… – попросила её.

– С-себя! – поправила меня тень.

И рванула в мою сторону под мой же визг, пока не успевшая даже развернуться я начинала падать в центре столицы на асфальт, а заканчивала на траве в поместье Тааффеит, проехав спиной по земле от того, что эта дрянь влетела в мою грудь с небывалой скоростью и злобой. Я её ощущала теми волнами, которыми она бултыхалась внутри меня, пока я приходила в себя и думала над тем, что произошло.

– Прорыв законен, – послышался голос охранника где-то справа, – Аямако Тааффеит вернулась в резиденцию, – в рацию, а после мне, – вы в порядке, кайко?

Пришлось вставать под его взглядом и разглядывать прожжённую у меня на груди дыру. Даже бюстье было оплавлено и на пару сантиметров у сплетения торчали два металлических крепления.

– Бабушка дома? – я села, понимая, что помощь от него мне бы совсем не помешала.

– Ждёт вас в гостиной у входа, кайко, – делал безразличный вид охранник.

Дальше я шла сама, понимая, что спокойствия сейчас мне не получить. Ещё и Оз смотрел сейчас то, что я не смогла бы удалить никак, а значит точно будет ругаться.

Глава 4

Бабушка нашлась сидящей за чайным столиком у открытого балкончика, потягивая чай из фарфоровой чашки из набора по месяцам. Вчера ещё был июнь, а сейчас меж тонких пальцев виднелась каллиграфическая надпись про июль с цветами.

– Стрелок уже доставлен полицией в морг, – с улыбкой произнесла женщина, – полагаю, остальные подумают, прежде чем нападать на тебя в следующий раз.

Я плюхнулась на стул рядом и сложила голову на столик. Сердце всё ещё грохотало где-то в горле.

– Он хотел моей смерти? – пыталась осознать это я.

– А твой фрейменд не допустил этого, как и должно, – она сделала глоток, – в каких бы прениях вы не находились – он тоже желает жить, возможно сильнее тебя.

Голова раздалась резкой стрелой боли.

– Почему он в меня стрелял? – приподнялась и потёрла лицо с силой.

– Потому что у некоторых людей отсутствует критическое мышление, из-за чего они начинают видеть то, чего не существует, и приплетать к этому безвинных людей, – она кивнула, – такое часто происходит в странах, власть в которых зиждется на силе и крови. Онтелбания практикует подобное несколько сотен лет. Для поддержания власти им необходимы способы давления, как, например, пропаганда оккультизма. Главным богом своего маленького мирка они естественно учредили правящий род, о чём пускали пыль в глаза народу очень много лет. До того момента, пока в их руках не оказалась более могущественная власть – наука. Один из уёеных и подкинул им идею, что если смешать кровь, то получится волшебный идол с тысячекратной силой их богов.

Она глядела на меня так, будто я должна была догадаться. Но я только хмурилась.

– Идол у них не удался, но удалась твоя пра-прабабушка. От неё и пошла вся кровная линия, которая закончилась на тебе, как крошечной генетической ошибке с двумя источниками магии для нас, – она пожала плечами, – нередкий случай – один из десяти метисов имеет подобную особенность. Но не ты, которую фанатики называют «Сияющей», так же, как Эрсту. Вот только заполучить сильнейшую диаду из Цвейны невозможно, так же, как и маленькую Аямако из закрытой Костны. Теперь они обе здесь, а ряды фанатиков потерпели раскол, предполагая, что убить Сияющую идея намного удачнее, чем посадить на трон их родной страны, – она сделала глоток, не обращая внимания на шум из сада, – а вот и маршал. Который, к слову, ярый приверженец второго варианта, – смешок, – по понятным причинам. Поэтому не любезничай с ним, если не желаешь оказаться в путах чужой страны.

Ещё лучше. Почему меня никто не предупреждал, что здесь случится этот кошмар? Что Оз, что папа, что дед с бабулей молчали, только и говоря, что мне сюда не нужно. Может никто из не ожидал, что я решусь уехать?

– Маршал Мунтасар Ррабарх прибыл, Тааффеит-кайко, – попытался держать двери закрытыми дворецкий.

Не удалось – створки распахнулись от прилагаемой с той стороны силы, заставив бабулю нахмуриться, а меня повернуть голову и встретиться со светлыми глазами Неизвестного, ставшего уже более чем известным и пугающим.

– Добрый день, госпожа Тааффеит, – поклонился скривившейся женщине второй мужчина, – Сияющая, – его глаза сверкнули при взгляде на меня, – вы прекраснее, чем в наших мечтах. Прошу прощение за поспешный визит без приглашения, однако он никак не мог быть отложен по понятным причинам, – он прочистил горло, – могу я присесть?

Его маршал в этот момент сперва разглядывал маленькие стульчики, которые под его рост и размеры привычного для меня онтелбанца или костнийца были слегка маловаты, а после занял сразу два, вытянув и положив на второй грязные армейские ботинки, которые я отметила ещё вчера.

– Как будто у нас есть выбор, – фыркнула бабуля, – с другой стороны, мне не понятно, почему сам ваш высокопоставленный чин плевать хотел на происходящее и сидит молча.

Все мы уставились на сверлящего меня с кривой ухмылкой маршала. Тот не заставил себя ждать в комментарии на онтелбанском:

– Спроси у неё, какого хрена она такая страшная? – он презрительно поджал губы, не сводя с меня взгляда.

Я приподняла бровь. Вау. Меня впервые назвали некрасивой. Даже смешно чуть-чуть стало, что я и продемонстрировала. Нервность никуда не ушла.

– Маршал воспитывался в патриотических традициях нашей структуры управления – ему не известен ни один язык, кроме его родного, – гордо выдал сопровождающий и переводчик тридцатилетнего маршала, – и он преподносит вам своё восхищение вашей красотой.

От этого я совсем закатилась. Да ладно? Настолько наглая ложь?

– Переведёшь? – догадалась такая же заинтересованная бабуля.

Спутник маршала в этот момент бледнел настолько, насколько мог.

– Здорово, что мы настолько солидарны во мнении насчет друг друга, – приняла исходящую паром чашку от управляющей я, – ты помимо того, что старый, так ещё откровенно неприятный и странный, если судить по тому поведению, что сейчас проецируешь.

Теперь вытягивалось и лицо… как его там зовут? Мунтасар, прости система. А, нет, я ошиблась – он растягивал губы в оскале.

– Узкоглазые бабы бывают не тупыми? – он попытался схватить меня за подбородок, – хотя ты лишь наполовину порченая, – ухмылка, – придётся всю дряную кровь выбивать из тебя, чтобы добрать хотя бы до уровня низшей рабыни.

По рукам он получил сразу же, вызвав ужаснувшийся вскрик от своего сопровождающего и хмык от бабули, так и продолжившей тянуть чай. Я почему-то сейчас резко вспомнила Оза с его любимыми ругательствами и рвением отвечать на грубость двойным проклятьем:

– Не прикасайся ко мне, онтелбанская свинья! – на их рычащем языке это выглядело мощно, – либо научись культуре моей страны, либо возвращайся в свинарник, где тебе самое место.

Если кто подумал, что я грубиянка, то это их манера общения. Первый вариант, которым воспользовался он, был так сказать «для женщин», то есть снисходительным и совсем не обычным, потому как являлся к-хм… сдержанным и милым. А вот я себя сейчас возвела на его уровень, либо сравнявшись по статусу, как мужчина, либо став на уровень выше, как женщина. Поэтому сейчас оба мужчин глядели на меня с непониманием.

– Маршал – высшая армейская должность у них? – догадалась, пусть и спросила у Тааффеит.

Та кивнула сразу же.

– Вторая после главнокомандующего, который является его отцом, – махала носком туфли бабуля, – если вы планировали остаться, то я против. Мне нет дела до количества гостей Мако, однако ваша кандидатура меня не устраивает, – она оглядела их с презрением, – переживать за неё мне смысла нет – как только вы предпримете попытку её похитить, вас разметает по Соголде её фрейменд, которого вы в божество и возводите.

У меня же возникла идея, и пока на фоне рассказывал мне куда и что со мной сделает маршал:

– Вы с дедом говорили, что они смогли продвинуться в диадстве сильнее всех, – я закусила губу, – я понимаю, что он скорее всего просто идиот, который рано или поздно поймёт, что никакая я не Сияющая, но у нас есть какое-то время вытянуть из него знания, – я говорила открыто, поэтому сопровождающий вмиг начал переводить своему главе, – он спасал меня несколько раз, но последний был с Фреей, и никто не знал, что мне делать, кроме него.

Не ожидавший такой наглости от меня переводчик совсем скис.

– Она говорит, что вы можете стать её учителем, маршал, – покачал головой он, – думаю, самое время предложить ей договор.

– Делай, что считаешь нужным, только не смей отлынивать от своих прямых обязанностей, – щёлкнула пальцами бабуля, – вы перенесли на её стол нужные документы? Если нет, то самое время. Ах, да. Книги находятся на подземном этаже в хранилище, тебе помогут отыскать нужные. Постарайся распределить своё время так, чтобы ты смогла прочесть их в течении пары месяцев, не теряя возможности заниматься делами развития бизнеса. Я возлагаю на тебя большие надежды, Аямако. Будь готова к тому, что в ближайшее время ты будешь заменять меня на встречах и возможных решениях.

Передо мной лёг лист с онтелбанскими письменами. Я отодвинула его от себя сразу же.

– Сияющая, судя по разговорам, крайне высокопоставленная особа в компании бабки Тааффеит, – шептал своему недовольному всем подряд господину помощник, – они говорят о делах бизнеса…

– Я не умею читать на вашем языке, – перебила их перешептывания, – и мне не нужно никаких договоров.

Маршал закатил глаза и хмыкнул:

– Какой с неё бизнес, если она читать не умеет? – фыркнул, – типичная тупая тёлка, возомнившая себя невесть кем из-за заработанного мужчинами. Спроси у бабки, кто дал ей денег, что она так высоко себя превозносит? – смешок и он сплюнул прямо на пол под наш общий с бабушкой шок, – проклятые бабы с их умением только вопить и тупить.

Я поцокала, давя улыбку.

– Надо же, каким ущемлёнышем тебя воспитал папа, – всё же хихикнула, – не признавать достижения женщин – это очень умно. Если этого не делать, то ваш мирок затворников явно рухнет, испепелится от того, что, оказывается, вы не земные пупы.

Он хмыкнул и подвинул мне бумагу обратно.

– Я сказал тебе подписать это, тупая ты овца, – рыкнул маршал, – пока я тебе не вырвал ноги и не уволок домой за волосы, дочь ублюдка-предателя с грязной поганой кровью!

Как же не похожи они были с Озом. Он мне как-то говорил, что мы не похожи на тех, кто мог бы вырасти из нас в странах наших предков. Я и представить его не могла, обзывающего меня овцой или кем ещё.

– Пошёл в задницу, – отбросила его бумажку от себя подальше, – была бы я реально тупой, то подписала бы, а так тебе повезло немного поговорить с тем, до кого тебе не дорасти интеллектом и за всю жизнь. Поэтому улетай обратно в свою хрючевню и отвали от меня.

Я встала.

– Мы можем увеличить сумму при заключении договора, Сияющая! – почему-то обрадованно говорил сопровождающий, – в целых два раза!

Я и изначальной не видела, поэтому обернулась к ним и покачала головой.

– Меня не интересуют деньги, – пожала плечами.

– Вам письмо, кайко-Аямако, – протянула мне конверт управляющая.

Распечатывать ничего сейчас я не стала, тем более отправителем была какая-то лишь косвенно знакомая мне фирма.

– Как это «не интересуют»? – подвис сопровождающий, – если переводить на вашу сумму, то мы предлагаем пять миллионов и полностью обеспеченную жизнь в Онтелбании. Вам будут поклоняться, Сияющая.

– Ей и здесь поклоняются, – зевнула бабуля, – захочет, то будут называть её, как вы. Может, трон поставят, – ей было ну очень смешно, пусть она и делала, что созерцала сад, – Мако, ты же понимаешь, что пять миллионов в наших реалиях это двухместка даже не люкс класса?

Я хмыкнула. Они не понимают, что в Костне многим на такое плевать? Да и «выкуп» правда крошечный для страны, в которой придется жить в постоянном страхе.

– Она не собирается подписывать?! – сильно удивился маршал.

Его переводчик резко побледнел, забегал глазами и выдал на их родном языке:

– Говорят, что мало денег, – нашёлся он.

Бывший Неизвестный оглядел меня ещё более неприязненно.

– Чёртовы разбалованные бабы стран, в которых слабые идиоты-мужчины думают, что ваша блажь с вот этим всем, – он обвёл рукой пространство вокруг, – извращением нужна кому-то. Как только я верну тебя на твоё законное место, ты поумеришь свою тупую прожорливость и заткнёшь дыру чем-то важным, а не ограниченной капризностью.

Он подумал, что я торгуюсь? Это вызвало улыбку.

– Нет, ты не понял, – хмыкнула в ответ ему, – ты пытаешься меня купить, а я не продаюсь. Мне не интересно ехать для непонятно чего в твою деревню, где постоянно убивают людей. Ни за какие средства и выдумки. Бабуля лишь указала вам, что находясь здесь или дома, я смогу заработать больше сама. Поэтому мне кажется глупым всё, что ты говоришь.

– Н-но вы же Сияющая! – удивился сопровождающий, – вы к-как богиня, только лучше! Вы должны стать парой для нашего маршала, чтобы весь мир встал на колени!

Мое искривленное выражение лица он не оценил. Парой?! Фу!

– Он же старый, – первое пришедшее на ум оправдание, – помимо того, что не особо умный и… – тут я мысленно их сравнила с невероятно логичным и адекватным Озом и хихикнула.

Тааффеит тоже качала головой, очевидно она не видела смысла в общении с ними.

– Это вы должны быть молоды, а не господин, – совсем развеселил нас сопровождающий, – к тому же ваш возраст позволит вам законно перебраться в нашу страну. Мы на это и делали ставки, когда костнийский военный сенатор говорил нам об ограничениях вашего передвижения, – он важно кивал, – мы специально изучили ваше законодательство. Если вы подпишите официальную бумагу, то ваши власти ничего не смогут с ней сделать.

Вот тут я напряглась.

– У Костны нет никаких военных сенаторов, – аж сжала конверт в своих пальцах.

Бабуля рассмеялась.

– Мако, не сходи с ума, – фыркнула она, – если ваша страна активно скрывает такие вещи, то это совсем не значит, что у вас такого нет. Им же нужно как-то защищаться! К тому же, – она сделала глоток чая, – мы обе говорим о крайне неплохом бизнесе. Полугосударственном, но всё же.

Переводчик кивнул.

– На нашей территории половина оружейных заводов принадлежат вашим… – начал было он.

– Хватит! – резко перебила его, – н-не нужно мне ничего говорить т-такого.

Потому что это обман. Ну не может такого быть, что говорящие по всем каналам королевские новости лгут своим же гражданам, говоря, что мы самая миролюбивая страна! Оружия у нас не было! Даже малочисленным военным и полиции не доверяли ничего, кроме сенатского пистолета, имеющего защиту от стрельбы по людям!

– Я говорила тебе именно про это, – внимательно разглядывала меня бабуля, – тебя ждёт еще много разоблачений, дорогая. Костна имеет столько непрезентабельных тайн, что не выпускает своих граждан наружу, стараясь закупорить всех, кто может проговориться, и оставляя лишь тех, кто либо слепо верит всему, как ты, либо сам аффилирован, как Адам Фиджез.

Папа?!

– Да-да, он, Мако, – она сейчас тоном голоса и манерой речи копировала маму, – он знает столько всего, что ты и помыслить не способна. Зачем, думаешь, он ездил в Онтелбанию несколько лет назад? Не показать же тебе столицу и военных, и не ради солёной карамели у входа в гостиницу.

Я все ещё мотала головой. Мы обсуждали это столько раз! Папа обожал Костну именно за пацифизм, безопасность и верность своим первоначальным догмам. Я была уверена, что…

– Пойду к себе, – рванула к лестнице я, – мне что-то нехорошо.

Что-то кричащий мне вслед маршал был послан в задницу хлопком двери нашей с Фреей спальни, пока я неслась к своей кровати и залазила под одеяло. Не хочу! И думать об этом не буду, пока голова не заболела и сердце совсем не начало скулить.