Жуткий секретарь для жениха

Показалось что кто-то за спиной весело фыркнул. Обернулись всей компанией, но никого не обнаружили. В этой подворотне мы одни.

– Значит, что где-то не последовали моим указаниям! Направо!

Лёгкая ткань чёрной хламиды не позволяла увидеть подробностей окружающего пространства. Лишь изредка я слегка приподнимала воротник своего носителя для ориентиров и указаний, чем слегка передавливала его горло. Но даже этого хватило чтобы увидеть как многозначительно мужчины перегля и свернули налево!

– Фтефь куда? – остановились спустя некоторое время моего обиженного сопения и вполне искреннего шарканья бледного. Тощему с толстым даже пришлось тащить напарника под локотки.

– Налево, – выглянула и признала любимый книжный, от которого совсем недалеко до выхода их города. Было бы, если бы эти мужланы не свернули направо! – я сказала налево! Там ворота!

– Да мы поняли, – со смешком отозвался толстый, а бледный как-то особенно жалостливо захрипел и принялся заваливаться назад. Его товарищи не готовые к подобному повороту лишь растеряно обернулись. А моим спине и голове предстояло встретиться с каменной мостовой. И придавиться немалым телом жилистого носителя.

Но каким-то чудом, мужчина извернулся, изменив траекторию падения не назад, а вперёд. Лицом в каменную стену дома. Глухое «пум», болезненный стон и мы всё же оказались на мостовой, но я продолжала сидеть на спине бледного крепко подвязанная широкой тканью под ногами.

– Вот уж не думал что ты пожертвуешь собой ради серости, – искренне признался толстый и приложил свой пыльный платок к лицу бледного.

– Я и не собирался, – с болью выдохнул бледный и подпрыгнул громко ойкнув.

– Тем не менее, благодарю. – сделала вид, что не я только что больно ткнула мужчину в рёбра костяшками пальцев.

– Заберите это чудовище! – угрожающей прорычал, но товарищи сделали вид что ничего не услышали. Толстый даже отошёл на шаг и принялся оглядывать забитые людьми улицы.

– А фот и форота! – радостно провозгласил тощий и первым двинулся направо.

– Где? – с преувеличенным энтузиазмом спросил толстый и быстро последовал за товарищем.

– Эй! Да хоть встать помогите! Ау! – не убирая окровавленную тряпку от лица прокричал бледный, чем вызвал к себе ненужное внимание прохожих.

– Давайте вы сыграете роль глухонемого бродяги? Тогда наши шансы скрыться в разы возрастут, – предложила отличную идею, но на моё невинное высказывание только грязно выругались, рывком поднявшись с дорожки. Хрустнули чем-то, снова выругались и сильно прихрамывая на правую ногу молча поплелись за, наверное уже бывшими, друзьями.

Счастливая Марта уже ожидала с дядей Никоном в тени одного из больших деревьев. Стоило нам, практически выползти из городских ворот, как верная подруга весело зафырчала, что вызвало недоумение коренастого, краснолицего мужчины.

Его круглые глаза становились только больше, стоило увидеть двух бездомных поочерёдно отлавливающих горбатого третьего, заваливающегося то на одного товарища, то на другого. И дышал с такими громкими хрипами, что даже мне не по себе становилось.

– Дядь Никон, это я, – приподняла воротник хламиды чуть выше, чтобы мужчина разглядел хотя бы часть моего лица, но носитель прекрасного внезапно издал то ли вздох, то ли предсмертный выдох и повалился на траву.

Сероглазый, большой и успевший сгореть на солнце, папин друг внимательно оглядел каждого из присутствующих. Большие руки работящего мужчины натянули серую форменную рубаху, а короткий ёжик светлых волос поблёскивал бисеринками пота. Кажется, ждали нас долго.

Бодренько выползла, не желая валяться на бессознательном теле бледного, уже почти не боясь быть обнаруженной стихийниками: таких компаний на лошадях и телегах сейчас подъезжает слишком много. Поправила наскоро выкрашенные у Глаши, специальным составом, каштановые волосы, оттянула вниз грубоватую ткань белой длинной рубашки и стряхнула с коленок пыль на коричневых мужских штанах.

Папин друг пришёл в себя и недовольно следил за каждым моим действием. Стоило толстому и тонкому привести в чувства бледного, а мне наконец взглянуть в глаза дяди Никону, как он не выдержал:

– Я уже получил весточку от твоего отца и единственная причина почему он ещё не здесь – это просьба Глаши и моё любопытство. Но всё перечеркнуло это, – кивнул в сторону моих не особенно презентабельных провожатых, – ты сбежала от жениха с этими оборванцами? Что бы что, девочка? Не говорю что жизнь замужней идеальная, по дочери вижу как тяжела женская доля, но ты не за трактирного помощника идёшь! – последние слова мужчина почти прорычал.

– А вы его маму видели? – тихо уточнила у того, кто точно не видел. Но определённо слышал.

О прекрасной герцогине Лариэлле Данкель слагаются легенды. Её красоту восхваляют барды, а мудрость с благоговением почитается во всех светских кругах. Ходили слухи что они с мужем были полными противоположностями: тихий, спокойный тёмный маг и похожая на безудержный ураган младшая сестра бывшего императора.

– Ну ты же не с мамой жить собираешься, – уже неуверенно проговорил дядя Никон и со вздохом предупредил, – за твои безопасность и честь не опасаюсь, – усмехнулся и бросил быстрый взгляд на мою компанию. – это им бояться стоит. Но батьку предупрежу в какую сторону вы двинулись.

– Спасибо, дядь Никон, – улыбнулась и обняла доброго мужчину. – но если придут маги, вы нас не видели!

– Да легко, – почему-то хохотнул и помог разместить наши сумки на седле. Мне бы подумать от чего была так просто отпущена в дальнее путешествие мужчиной, считавшим второй дочерью. Почему так откровенно веселился, а не беспокоился, поглядывая на троицу и даже не предложил в помощь одного из своих помощников.

Но я хотела кушать, а мои провожатые выжить. В общем, мы спешили. Скомкано, но искренне попрощалась с даже не обернувшемуся к моим спутникам дядей Никоном. И встретилась с напряжённым взглядом всё ещё сидящего под деревом бледным. На лбу набухла фиолетовая шишка, из носа торчит окровавленная часть серого платка, горло периодически потирается дрожащей рукой.

Перевела взгляд на тощего. Он молча и красноречиво улыбнулся мне своим неполным набором жевательных приспособлений. Остался последний, невозмутимо рассматривающий свои ногти, толстый.

Уверенно пошагала к тому, кто следующий понесёт важную персону во имя нашей свободы и счастливого будущего вдали друг от друга.

– Вы готовы? – придерживая верную и слегка опьянённую Марту за поводья, преувеличенно бодро спросила у потрёпанных жизнью и общением со мной мужчин.

– К такому приготовишься, – пробурчал бледный всё ещё слегка похрипывая. Предпочла проигнорировать высказывание. Нам вместе предстоит несколько дней пешего пути, если начнём их с ссоры, то они, чего доброго, меня одну оставят. Повезёт если живую.

– Продолжаем путь в образе пожилых, – намекнула что капюшончики пора бы накидывать, – и горбатых. – протянула балахон толстому.

– За это не уплочено, – перевёл наконец взгляд со своих ногтей на мою скромную персону.

– Но вам ведь нужно доставить меня в столицу.

– Не на себе, – спокойно парировал.

– «Не на себе» нас поймают, – не унималась я.

– Садись на лошадь.

– Увидят нечистью с неба.

– Заберём телегу у торговца в неё и ляжешь.

– Поймают за воровство раньше, чем пройдём два дерева.

Мы спорили десять минут. Десять невыносимых для толстого и спокойных для меня минут. Свекровь в мастерстве словесного парирования поднатаскала мою скромную персону за все годы своих визитов.

– Бфатан, а ты фсе эти фредлофения офучить фаньше не моф? – как-то не добро прервал очередной виток наших споров тощий.

– Не понял, – отвлёкся от меня толстый, а бледный пояснил буравя своего товарища суженными от ярости глазами:

– Ты раньше эти предложения озвучить не мог?

Толстый рот открыл. Толстый рот закрыл.

– Да вдохновение только сейчас нахлынуло.

– Фот фа фдофнофении её и тафи! – рявкнул тощий и в капюшоне блеснула лысая макушка. Вспотел мужик.

Солнце к моему ужасу, незаметно пересекло зенит, а это значит что маги уже точно выбрались с болот. Наш лесной дух сильный, но старенький. Он такое количество одарённых удержать дольше не сможет, даже из вредности.

– Нам срочно нужно выдвигаться! – уведомила и всучила большую хламиду недовольному толстому.

– Всё ещё нет. – сложил руки на груди. Его подельники слаженно простонали, утирая пот со лба. Неужели в чёрных капюшонах так жарко? Мне стоять здесь же в тенёчке вполне комфортно.

– Оплачу твой взнос в гильдию на следующий год, – психанул бледный, а Камиль как ни в чём не бывало забрал у меня балахон, натянул на свою широкую фигуру и даже спиной повернулся, на одно колено присев.

– Залезай давай, а то с него станется проценты запросить за каждую минуту ожидания. – прохрипел мой прошлый переносчик.

– Спасибо за идею, – отозвался повязывающий удерживающий меня пояс толстый.

– Фтранно фто тефя так мало фьют, – не остался в долгу тощий в очередной раз утерев пот со лба. Прихватил мою хмельную, а оттого радостную просто жить и любоваться окружающим миром Марту и первым двинулся в путь.

***

– Нет, это вы угощайтесь! – не унимались странные, радушные и сильно подозрительные браконьеры. Эта подозрительная компания улыбалась нам остатками зубов уцелевших в шахматном порядке. Некоторые с трудом моргали единственным открывающимся глазом, криво улыбались разбитыми губами. До нашего прихода на небольшой полянке было шумно.

Мы наткнулись на их лагерь случайно, уходя от дороги в глубь леса, чтобы сбить предполагаемых преследователей со следа. А в том, что одарённые уже освободились я даже не сомневалась. Не зря же герцог был так серьёзно настроен.

– Флыф, Фельн, мне это не нфафится, – прошептал в спину бледного тощий.

– Мне тоже, но нам нужно отдохнуть, а у них артефакт отвода глаз. – натянуто улыбаясь тем, кого в наших лесах быть не должно, проговорил сквозь зубы бледный и уже громче продолжил странный диалог, – Братан, дай на общаг скинуться. Спирта нет, потонул на болотах.

– Да вы что! Мы не пьющие! – воодушевлённо соврал краснолицый, опухший и самый побитый. Его словам быстро закивали не менее отёкшие товарищи. Что удивительно, на поляне было чисто.

То есть, ни клеток с животными, ни их тушек, ни бутылок алкоголя. Только аккуратно сложенный «шалашиком» костёр, сумки, разложенные по периметру огненного света. И сами мужики, сидящие в позе лотоса вокруг деревянных тарелок со свежей едой.

Услышав шорох кустов, они лишь повернули головы даже не попытавшись встать и схватиться за оружие. Которого здесь тоже отчего-то не было. О том что перед нами браконьеры свидетельствовали лишь нашивки на сумках: голова медведя с кровавой слезой у чёрного глаза.

– Братан, не обессудь за вопрос, но у вас всё нормально? – продолжая стоять, практически в кустах и осматривать поразительную картину продолжил попытки разобраться в происходящем, бледный.

– Да шикарно! Мы, это, про… – запнулся, вопросительно взглянул куда-то нам за спину, не удержались и обернулись в ту же сторону. Все кроме бледного, – РОЖ? СОШ? ЗОЖ! Услышали про ЗОЖ, в лес вышли походить, воздухом подышать. Пожр… покушать вот, свеженькое. Ягодки собрали. Да вы проходите, в ногах правды нет! – на последних словах главный в этой компании рвано выдохнул. Большой, мускулистый, с тёмными волосами и грустными глазами, он продолжал удерживать своё тело руками по обе стороны от напряжённого тела.

А мы не сдвинулись с места, очень внимательно разглядывать зелёные листики деревьев позади. Они в ответ невинно шуршали от лёгкого ветерка.

– Надо валить, – озвучил общую мысль толстый и развернулся. Я, всё ещё полу-лежащая на его спине тоже.

– Ну хоть покушать с собой возьмите! – раздалось с полянки испуганное от большого и страшного браконьера. Остальные странно замычали, но ни у кого из нас не возникло желания выяснять что там происходит.

– Мышь, какая нечисть у вас ещё тут водится? Духи злые? Оборотни? Демоны? – быстро передвигаясь, но всё ещё прихрамывая уточнил бледный. Толстый не отставал и бодро перепрыгивал все корни и ухабины. Я клацала зубами от каждого резкого движения, но ответить сумела.

– Т-только-о б-боло-отни-ик.

– Тогда что за… – запнулся, подумал и перефразировал, – что это было вообще?

– Браконьеры? – спросила сама не веря в своё предположение. Абсолютно всё с ними было не так. Начиная от костра, который нормальные охотники прикрыли бы специальным амулетом, продолжая откуда-то взявшимся дорогим артефактом отвода глаз. Заканчивая историей про эрдемовский здоровый образ жизни.

– Я впервые видел чистых браконьеров. К ним обычно подойти невозможно. Они же на себе металлические ловушки таскают, в лесу несколько недель живут и бух… пьют как не в себя. А тут, какой-то ЗОЖ, еда в тарелках и сидели они странно. – тихо пробормотал толстый, но его все услышали.

– Это поза лотоса, – подсказала.

– Знаешь что, серость, нормального мужика в эту самую позу можно только насильно усадить, ноги ему переломав! И судя по глазам этих страдальцев… – многозначительно замолчал.

– Из леса надо валить, – резюмировал сказанное толстым, бледный.

И мы ускорились.

Ночь провели на небольшой полянке. Меня уложили на поваленное дерево, чтобы с земли не ощутили стихийники. Прикрыли сверху тонким плащом из маскировочных запасов – от глаз нечисти чернокнижников.

Спали плохо. Мужчины сменяли друг друга на карауле каждые несколько часов, но судя по настроению, также как и я уходили в дрёму не в силах погрузиться в полноценный сон.

Оттого рассвет встретили злые, не выспавшиеся и сильно помятые. Чтобы умыться и привести себя порядок, направилась в сторону ручья, мимо которой мы вчера проходили.

– Мышь, ты куда намылилась? – отвлёкся от разжигания костра толстый. Его узкие глаза недовольно смотрели на меня, а густые брови почти сошлись на лбу в единую линию.

– Леди Элиза! – да, я тоже не выспалась и умею это показывать! – Умыться. Полезное занятие, рекомендую!

– И умываться ты собралась в той стороне? – усмехнулся. Тощий копался в сумках на краю поляны, а бледный ушёл с Мартой на полянку неподалёку.

– Именно. Для гигиенических водных процедур необходима, что поразительно, вода. Мы закончили?

– Ну если вода у тебя там, тогда да, мы закончили. – заржал толстый, а огниво в его руках вспыхнуло слишком ярко. Мужчина зашипел, принялся трясти обожжёнными руками и тушить небольшое возгорание на собственной рубахе.

С верой во всемирное отмщение, гордо подняв подбородок пошла к ручью. С ориентированием у меня всю жизнь всё прекрасно складывалось. Оттого, услышав шум воды впереди, лишь победно усмехнулась. Да по моей памяти можно карты рисовать!

Приблизилась к источнику какого-то подозрительно громкого для ручья шума и выбравшись из зарослей ахнула. Перед глазами простирался небольшой, но невероятно красивый водопад. Малое пространство, окружённое густыми деревьями и кустарниками, создавали настоящий оазис уединения.

Восходящее солнце отражалось от капель, образовав небольшую радугу. Никогда и нигде в этом лесу я не видела подобного. И не читала об этом месте, не слышала от местных. Промелькнула мысль, что это прекрасный водный объект создан только сейчас, но отогнала её как невозможную.

– Вот бы искупаться, – умыв лицо в холодной воде пробормотала, глядя в своё помятое за время приключений отражение. Ладоням стало тепло. Так тепло, словно я в остывшую воду ванны добавила горячую.

Испуганно подскочила и юрким кроликом умчалась обратно к лагерю. На мгновение испугалась что заблудилась от страха, но запнувшись о корень, почти врезавшись в высокий куст, выскочила на полянку.

– Этот лес странный! – высказала, глядя в серые глаза вернувшегося с моей лошадкой бледного. Кивнул и коротко бросил:

– Валим.

Костёр потушили, меня на спину толстого усадили, сумки с одеждой прихватили и довольную Марту за собой повели.

– Я к речке ходил, лошадь напоить. – тихо начал бледный. Когда все заинтересованно остановили на нём свой взгляд навёл жути закончив, – Нет больше речки.

Толстый отчего-то взглянул на меня, но не сказал ни слова. Понял, наверное, что спорить со мной когда дело касается ориентирования на местности бесполезно!

Пришла в голову мысль сесть на лошадь, прикрыться накидкой, благодаря которой удалось обмануть отправленную на наши поиски нечисть, и ехать верхом. Но тогда я не смогу направлять своих путников на верный путь. С тихим вздохом продолжила выполнять свою важную роль.

Оказалось, что скупой гном Гусь положил еду на одну меня. Бесконечно худеющею меня. Поэтому с завтраком справились быстро, и набегу. Я вообще хлебом за шиворот рыжему Камилю крошила. Случайно, конечно, но он не верил.

Остановились лишь раз, когда солнце перевалило за горизонт. Мои сопровождающие изнывали от жары, покачивались от усталости и голода, но стоически терпели и шагали. Когда толстый уже не просто запинался, а практически падал на каждом шагу, бледный не выдержал:

– Привал, – сказал и сам свалился у ближайшего дерева. Камиль вообще на колени рухнул и рывком пояс отвязал, от чего я скатилась назад. Если бы не густая и мягкая трава, то одной важной части моей скромной персоны было бы крайне неприятно.

– Нуфна еда. Фто тут по фауне? – вытирая пот со лба уже мокрой хламидой уточнил тощий, сидя прямо на земле.

– Да как в обычном лесу. Зайчики, лисы, птички всякие, – встала, достав из пространственного кармана последнюю бутыль с водой. Протянула мужчинам. Мне так жарко не было. Даже сейчас, натягивая на себя накидку и устраиваясь поудобнее рядом с брошенными в кучу сумками, ощущаю приятный летний ветерок.

– Камиль, – сделав большой глоток воды, обратился к толстому бледный, – ты…

– Вот даже не надейся, – не разгибаясь и продолжая сидеть скрюченным рявкнул толстый. На меня старательно не смотрел.

– Я фоймаю фифу… фиффю… фу фы! – психанул уже бледный метнув в меня злобный взгляд. Но показал руками крылышки и быстро ими помахал.

– Поймаете птицу? – блеснула умением разгадывать смысл жестов. Кивнул.

Не успел бледный развести костёр, толстый отползти к ближайшему дереву, а тощий скрыться в кустах, как на участок земли перед нами упала птица. Большая тушка тетерева.

Молча смотрим на бессознательное тело пернатой. Я из своего укрытия, мужчины кто как стоял и сидел. Странность происходящего уже не шокировала. Мы слишком сильно устали.

– А мне уже как-то плевать если честно, – спокойно озвучил общие мысли бледный и продолжил разводить костёр. Искра, быстрые движения и горстка собранных палочек бодро задымилась.

– Согласен с Бельном. Если она не отравлена, то какая разница что в этом проклятом лесу происходит, – вторил главному толстый. Тощий подошёл к тушке и неожиданно склонившись, понюхал. Как собака.

– Не отравлена, ещё живая, но без сознания.

– А может этот лес исполняет желания? – усмехнулся бледный подкладывая собранные палки в костёр.

– Тогда меня бы здесь уже давно не было, – прохрипел Камиль и наконец устроился. Сидя, прислонившись боком к дереву напротив костра.

– А я попробую, – замерев с очередной деревяшкой в руках мечтательно протянул Бельн, – хочу чтобы глава гильдии свалил, наконец, на пенсию!

– Да, дедуле давно пора отдыхать. – устало прикрыл глаза толстый, а я захотела уточнить что там с их главным не так, но не успела. Ушедший в кусты с бессознательно тушкой тощий, предупредительно отозвался:

– Мыф, глафа факфой.

Ткань накидки опустила. Шелест кустов, звуки соприкоснувшейся с горячей посудиной тушки и запах жареного мяса. Вкуснейшего за всю мою жизнь. И судя по молчаливому, быстрому поглощению моими спутниками, в их жизнях тоже.

Толстый уже не разгибался, молча протянул повязку тощему и медленно побрёл дальше не оборачиваясь. Даже кривую палку нашёл, на которую заметно опирался при ходьбе. Тощий бросил жалостливый взгляд бледного, встретил лишь утвердительный кивок, принялся недовольно обвязываться.

По комплекции мы были примерно одинаковы, только рост у мужчины превышал мой на полторы головы минимум. С такой пушинкой должен справится точно.

Бледный замыкал угрюмую процессию, ведя за собой спокойную Марту. Радует, что подруга не переживает о разлуке со своим возлюбленным, которого я обязательно как-нибудь верну. Вот доберёмся до горгулов и сразу займусь этим вопросом.

Что бы как-то сгладить гнетущую атмосферу в нашей небольшой компании, решила завести непринуждённый разговор. Вспомнила что хотела спросить совета о свекрови у более опытных в части брака людей. Прокашлялась и уверенно предложила:

– А давайте поговорим о ваших мамах!

– Мышка, вот лучше не продолжай, – от чего-то разъярённо рявкнул сзади Бельн и я обиделась. Вот хотят в этой напряжённой атмосфере находится, ну и пожалуйста!

За спиной как-то странно вспорхнули птицы. На секунду показалось что это не хлопки крыльев, а чей-то задорный смех.

К деревне вышли случайно. Просто вынырнули из густых зарослей прямо в высокие брёвна забора. Следуя вдоль него, двинулись в сторону отдалённого шума.

– Надо сменить одежду, – шепнула кряхтящему тощему, но услышали все.

Одну важную персону не очень бережно спустили на землю. Молча порылись в сумках, достали артефакт очистки, прихваченный мной из дома, применили. Пахнуть стало в разы приятней.

Переодевались быстро: я в кустах в костюм юного торговца. Волосы спрятала под бандану, под рубахой затянулась потуже, штаны приодела посолиднее. Тощий, толстый и бледный вышли на дорогу раньше меня. Образы дельцов шли им гораздо больше, чем бандитские.

– Разбиваемся по парам, встречаемся на краю рынка. Вы берёте провиант, мы лошадь и телегу. – напомнила о нашем плане, передала артефакт пространственного кармана, и прикрыла нижнюю часть лица тканевой маской. Как это делают торговцы растений, спасаясь от головных болей от ярких запахов.

Приблизилась к бледному ещё до того, как он успел сориентироваться. Толстый с тощим схватили Марту и быстро поковыляли, бросив своего товарища с самой, между прочим, выгодной парой! Я эту деревню помню ещё с наших с маменькой поездок!

– Может вам тоже лицо прикрыть? – не сдержавшись съязвила, глядя в перекошенное лицо бледного.

– Тогда ты исчезнешь? – с наигранной надеждой спросил и даже к сумке потянулся.

– Чем раньше мы доберёмся до столицы, тем раньше это произойдёт! – напомнила о необходимости завершить это изнуряющее как морально, так и физически, путешествие.

Двинулись молча. Без проблем прошли в распахнутые ворота, не без труда игнорировали запахи свежеприготовленной еды и добрались до центральной площади, где под палящим солнцем отстроили целый рынок.

Маленькие и большие деревянные палатки с навесами от солнца, крепились на самодельные штыри, создавая разноцветный коридор из ярких тканей. Крикливые торговцы, старательно продвигали свой товар, не жалея ни собственных голосовых связок, ни своих соседей по торговому ряду.

– Живность там, – ткнул меня в бок локтем бледный и я очнулась.

Мы с маменькой очень любили приезжать сюда летом. Свежайшие фрукты от местных земледельцев, красивейшие яркие ткани от лучших мастериц клана Согафил и вкуснейшая уличная еда, переплюнувшая все ресторации, в которые нас водил папенька.

– А там шашлычки на шпажках, – не осталась в долгу и тоже зарядила локтем в бок своему стоящему на месте провожатому. Недовольно глянул сначала на меня, затем на тот самый ларёк с обмахивающей магическую печь женщиной. Запах исходил одуряющий, возможно поэтому никто из нас не мог сделать и шагу в другую сторону.

– По одной и за лошадью, – кивнул и первым двинулся на встречу второму завтраку.

– Там ягодки в шоколаде, – ткнула в бок локтем проглотившего третью шпажку мужчину.

– По одной и пойдём.

– Копчёная рыба со свежим хлебом, – от тычка бледного проглодита уже болели бока. Кушать надоело на третьей палатке, не говоря уже о том, что приходилось оттаскивать бледного от каждого закутка с алкоголем! Один раз они с ушлым торговцем чуть меня не провели, солгав что в бочке вишнёвый сок. Благо, из-под прилавка вовремя пьяно икнули такими парами, что меня покачнуло!

Пришлось следить чтобы ушлый торговец из вишнёво-самогонного закутка не приближался к одному жаждущему раскрасить свой день спиртовыми красками индивиду. Низкий дядечка искренне верил, что преследовал нас незаметно: прятался за прозрачными обрезами ткани с налитой доверху кружкой самогона. Следовал по параллельным улицам, пытаясь поймать взгляд недовольного бледного и подать ему сигнал. Даже выманить его старался, подговаривая своих коллег. Но те увидев меня отчего-то отказывали.

Теперь отдёргиваю этого невыносимого типа и не доверяю никому! За лошадью так за лошадью, хватит! Маги на хвосте, рукопись не восстановлена, жених хочет жениться, и я всё ещё в компании сомнительных личностей, а не горгулов с родненькой Мартой и её возлюбленным.