Аллея Ожидания

– Федор Васильевич! Изяслав Вольфович! Подождите! – громко, насколько хватило сил, позвал Гриша.

Ответа не последовало.

– Вихрь, прибавь скорости, мы, кажется, отстали, – слабо попросил Гриша.

Лодка остановилась.

Ничего не понимая, Гриша обернулся и обомлел. Парус был спущен. Смерч, толкавший лодку, исчез! Висок парня пересекла капелька холодного пота, оставляла на коже серебристую дорожку.

Тут Чудику стало не по себе! Его лодка одиноко болталась посреди бескрайнего океана!

Гриша закрыл глаза и глубоко (насколько позволял сырой воздух) вздохнул. Главное – не паниковать. В такой ситуации паника – самый плохой помощник. Она сведет тебя в могилу быстрее, чем безудержная ярость или безумная храбрость.

Гриша снова попытался позвать на помощь – бесполезно: туман плотным коконом окружил мальчишку, не пропуская ни единого звука. Тогда юноша стал прислушиваться. Но ухо уловило лишь тихо шуршание волн за бортом.

Болезненная усталость растеклась по телу. Не видя необходимости больше держать туловище в вертикальном положении, Гриша откинулся на спину и немигающими глазами уставился в белую завесу. Нет, он не отчаялся, не упал в изнеможении в лодку и теперь наблюдал за происходящим равнодушно-апатичным взглядом. У Гриши даже мысли не возникло ныть, причитать, ломать себе руки, жаловаться на судьбу. Не за этим он пришел в Аркаим. Парень спокойно и трезво размышлял о том, что делать дальше. Просто лежа это делать удобнее: и голова меньше кружится, и приток крови к мозгу лучше.

В школе, в классе пятом или шестом, Гриша увлекся спортивным туризмом, когда учитель физкультуры предложил интересующимся ученикам сходить в горы. Двухдневный поход произвел на школьника неизгладимое впечатление, и туризм превратился в страстное увлечение, которому Гриша посвящал почти все свободное время. Каникулы, новогодние праздники и просто выходные юноша встречал в лесах, устьях рек, степях и других «краях географии». Пешком проходил сотни километров, ночевал под открытым небом, питался дикими плодами и родниковой водой и не раз оказывался на волосок от гибели – лавины и снегопады, ураганы и грозы, москиты и ядовитые змеи, медведи-шатуны и волки – одиночки…

Сама жизнь преподносила Грише уроки выживания, которое парень усваивал и с успехом применял на практике. Его любимым предметом были ОБЖ, любимым телевизионным каналом – «Охота и рыбалка». Так что парень мог справедливо похвастаться своей способностью выпутаться из любой ситуации. Тем более, что сейчас ему, кроме жажды, ничего не угрожало.

Но жажда – довольно-таки серьезная проблема. Гриша задумчиво нахмурил лоб. У него было два пути: либо оставаться на месте, и ждать, пока мимо не пройдет корабль или не пролетит воздушный шар; либо плыть самому. Рассчитанная на непродолжительные поездки лодка не имела запасов воды, так что разумнее было бы меньше двигаться и беречь силы. Но рано или поздно жажда возьмет своё. А что, если к тому времени подмога не придет? Тогда придется туго.

Гриша достал из –под сидения весла. Он решил плыть. В конце концов в Аркаиме полно островов. На какой-нибудь он точно наткнется.

Осталось выбрать направление. Недолго думая, Гриша повернулся в сторону куда до недавнего времени лодку толкал вихрь и налег на весла. С виду легкий, челнок оказался довольно тяжелым. Гриша покраснел. Лицо намокло от выступившего пота.

Примерно через полчаса (так показалось юноше) напряженной работы Чудик почувствовал сильную жажду. Во рту пересохло, словно в глотку засыпали тонну песка. Но суши по-прежнему не было видно, а туман, наоборот становился гуще. Гриша засомневался в правильности курса, однако разворачиваться не стал.

– Делать нечего, – стараясь не терять самообладания, сказал себе юноша и зачерпнул ладонью морскую воду. Человек может прожить без воды 2-3 дня, но если он будет понемногу пить соленую воду, то сможет протянуть почти неделю. Правда, потом его состояние резко ухудшится, но это произойдет гораздо позже, нежели совсем не пить. Гриша пригубил морскую воду и поморщился. От ее горечи сводило язык, но голова, занятая неприятным вкусом, перестала кружиться.

Несколько раз парень черпал морскую воду и пил ее. Несмотря на ужасный привкус во рту, он почувствовал себя лучше. Силы вернулись, голова перестала болеть и дышать стало легче.

–Ух, ну надо же так влипнуть! – усмехнулся Гриша и бросил весла. Руки занемели. Парень стал их разминать, попутно осматриваясь вокруг. Повсюду стоял туман.

Чудик устало вдохнул, нехотя взялся за весла и снова стал грести, приговаривая: «До суши недалеко, до суши недалеко. Вот сейчас. Вот-вот сейчас моя лодочка сядет на мель…».

Лодка села на мель.

–Ура! – закричал Гриша, прыгая в неподвижном челноке. – Наконец-то остров!

Парень перекинул ногу через борт, намереваясь ступить на заветную сушу.

– Я уж поверил, что никогда не выберусь из…А-а-а!

Бултых! Парень плюхнулся в воду.

–Какого черта?!– выругался парень.

Лодка сидит на мели, которой на самом деле нет! Глубина метров… сто, если не больше! Как такое вообще может быть?

Продолжая ругаться, Гриша осмотрел лодку. Оказалось, что она просто налетела на камень.

–Проклятье! Откуда здесь камень? – парень ощупал пробитый борт. Лодка заполнялась водой.

Взгляд Гриши скользнул по валуну под лодкой. Ярость мальчишки мгновенно исчезла.

– Странно, – задумчиво протянул Чудик. Камень был большим, прямоугольным и гладким, с ровными, будто отточенными, краями.

«Такое впечатление, что его сделали люди, – еще больше озадачился Гриша. – Секунду… А может…может, это и не камень, а каменная стена! Каменная стена древнего города, затонувшего несколько тысяч лет назад!»

Внезапно блеснувшая догадка разожгла в Грише поистине ученый интерес. Желание обследовать камень даже заглушило мучившую жажду.

Парень набрал в легкие побольше сырого воздуха – велика сила любопытства! – и нырнул.

«Ах!» – Гриша едва не разинул под водой рот. Слабый сумеречный свет, разыгрывая перед юношей настоящий театр теней, вычертил на фоне серой-синей воды черный, как антрацит, прямоугольник. Гриша оказался прав: камень оказался не просто валуном, а стеной. Но какой стеной! Настолько высокой, что её подножие утопало в темно-синей густой глубине, а верхушка чуть-чуть не доставала до поверхности. Поэтому-то Гриша ее и не заметил, когда вел свою лодку. И длинной: она начиналась в нескольких метрах от зависшего в воде парня и тянулась куда-то вдаль.

Начитанный об древних городах, Чудик благовейно провел рукой по вырезанным на камне гладким блестящим бороздкам замысловатого орнамента. На стенах древних городов Месопотамии, Финикии, Индии и других стран «плодородного полумесяца» люди нередко запечатлевали историю своей родины. Кто знает, может, духи на этой стене записали историю Аркаима? Но ответ на свой вопрос Гриша не получил: неверный свет, едва проникавший сквозь толщу воды, ни давал ни единого шанса рассмотреть рельеф.

Парень вынырнул на поверхность и взобрался на стену. Вода едва доходила до колен. В толщину стена раскинулась на добрых полтора метра, так что по ней спокойно можно было идти. Собственно, Чудик и собирался это сделать. Лодка, налетевшая на верхний заостренный край стены, сейчас походила на полное корыто и для плавания больше не годилась.

Юноша бодро двинулся по необычно тропинке, уверенный, что вскоре точно доберется до суши: стена рукотворная, значит, где-то поблизости должны оказаться другие сделанные людьми сооружения. Или, может, ему наконец-то повезет, и он встретит самих людей или призраков.

Чудик воспрял духом и даже стал тихонько насвистывать сухими губами походную песенку, каких в его арсенале имелось превеликое множество.

Скоро сказка сказывается, да и скоро дело делается. Туман впереди посерел, словно заслонял собой что-то большое и темное. Гриша запрыгал от радости и чуть снова не свалился в воду. Подводная стена все-таки вывела его к небольшому острову.

Разбрызгивая воду, парень понесся к цели. Дорожка кончилась. Кончился океан. Гриша в изнеможении упал на зеленую траву и тут же погрузился в глубокий сон.

Когда юноша очнулся, он почувствовал себя совсем здоровым. Правда, в глотку засыпали вторую тонну песка. Гриша оглянулся и радостно воскликнул. Судьба таки наградила его за проявленное упорство: в нескольких метрах от него росло единственное на острове дерево. Но, на Гришино счастье, оно оказалось плодовым. Огромные тяжелые фрукты склоняли ветви к земле.

Парень подошел и сорвал один из них. Плод походил на авокадо и привлекал взор своим наливным зеленым боком. Гриша впился зубами в мякоть.

–М-м-м! – промычал он набитым ртом. – Вкуснятина.

Это действительно было авокадо. Мягкое, сочное и сладкое. Съев два плода, Гриша не только утолил настырную жажду, но и хорошенько подкрепился для дальнейшего пути. Остров был небольшим и необитаемым, так что оставаться на нем не было смысла.

Чудик пересек сушу. На другом берегу острова он снова увидел каменную стену, уже возвышавшуюся над водой на двадцать сантиметров. Неспешные морские волны бережно набрасывали на её гладкую блестящую поверхность прозрачные вуали, шипя тихие признания в любви.

Гриша снова двинулся в путь. Очень долгий и длинный путь. Юноше показалось, что он прошел уже несколько часов, но стена не кончалась. Куда же ведет эта дорога? К следующему необитаемому острову? К людским поселениям? Или в бесконечность?

«Нет, – сам себе возразил Гриша, – стена не может быть бесконечной. Все в мире конечно. Все, созданное человеком, имеет свой предел».

И вправду, стена закончилась. Юноша остановился на обрыве. Перед ним снова раскинулся бескрайний океан (на самом деле он не бескрайний, у него есть свои границы, просто мы их не видим, поэтому нам и кажется, что их нет – нам вообще свойственно упрощать вещи и не учитывать деталей и особенностей, которых мы не может увидеть, услышать, обонять и осязать; оно и понятно: мы познаем мир с помощью органов чувств, и степень познания мира, соответственно, равноценно степени восприимчивости наших органов; конечно, до многого в жизни приходится додумываться, особенно, если речь идет об абстрактных вещах, которые, кстати, от безделья и придумал человек; животным, вон, некогда думать: – то гнездо свить, то антилопу завалить, то мех на зиму вычистить – дел навалом!– вот они и живут только чувственными, а значит, материальными понятиями; человек в каком-то смысле тоже животное, и понять материальные вещи нам гораздо проще, чем абстрактные; согласитесь, вы скорее ответите на вопрос, что такое апельсин, как он выглядит и приятен ли на вкус, чем раскроете сущность понятий «добродетель», «милосердие», «честолюбие» и других сложных слов).

Гриша расстроился. Его ожидания не оправдались. Теперь ему точно ничего не оставалось, как ждать и надеяться на помощь. Парень по привычке посмотрел на часы. Они снова тикали.

«Хм…странно. Может, вода попала в механизм и смазала шестеренки? Хотя вода обычно ломает часы, а не чинит. Или время побежало вперед? Похоже на то. Сыч сказал, что такое возможно только в одном месте. Значит, я попал в Приграничье».

Грише было достаточно такого объяснения. Парень сел на край стены, уперся локтями в колени, положил голову на сцепленные пальцы.

«Нет, я проделал весь этот путь не напрасно, – убеждал он себя, – не сделай я этого – давно бы уже задохнулся от тумана и высох от обезвоживания!»

– Эх, дурачина! – неожиданно воскликнул Гриша. – Ума не хватило взять с собой немного фруктов! Ты сотни раз бывал в разных передрягах, но так и не научился шевелить мозгами! Глупец!

Гриша досадно взъерошил рукой волосы и поднялся на ноги. Раз уж совершил оплошность – будь добр, исправляй. И он пошел обратно к острову запастись авокадо.

Вдруг море вспучилось, и из глубины вынырнула большая темная рыба и хлестнула хвостом, едва не сбив Чудика с ног. Гриша вскрикнул и отпрыгнул назад, к самому краю своей каменной дорожки. Рыба снова ушла в воду, но недалеко. Она кружила вокруг стены, иногда поднимая над поверхностью свою темную гладкую голову.

Гриша напряженно следил за каждым её движением. Недобрые намерения рыбы из города призраков пугали его. И чего это она решила набросится на него? Юноша быстро осмотрел себя на наличие ран. Если это акула, то она приплыла на запах крови. Но кожа мальчишки была цела. Тогда что же нужно этой твари?

Чудик бросил умоляющий взгляд на горизонт и – судьба наградила его во второй раз – увидел серое пятно, напоминающее корабль.

– Эй! Э-э-эй! – закричал Гриша, махая руками. – Кто-нибудь! На корабле! Я здесь! Помогите! Эй!

Похоже, его увидели. Судно быстро приближалось.

Гриша облегченно вздохнул. Воспользовавшись невнимательностью мальчишки, рыба вновь выпрыгнула из воды прямо под ноги Грише.

–А-а-а! – заорал Чудик, завалившись за спину. Точные и стремительные движения твари не давали ни единой возможности разглядеть ее.

Ногу пронзила острая боль. Рыба вцепилась, прокусив штанину. Гриша со всего маха ударил кулаком в морду. Рыба разжала челюсти и обмякла. Целой ногой парень толкнул ее обратно в море.

Морская вода вернула тварь в чувство. Словно молния, она проскользнула мимо приближавшейся белой яхты и, хлестнув на прощанье шипастым хвостом по корме, скрылась из виду.

Гриша поднял голову и увидел на яхте знакомое лицо.

– Роман Олегович! – радостно вздохнул мальчишка, вытирая пот со лба. – Как же я рад вас снова увидеть.

Губернатор сразу же узнал парня.

– Юноша, что вы здесь делаете? – воскликнул Машковичус.

–Я направлялся к Острову Водопадов, но моя лодка сбилась с курса и оказался здесь. Прошу, помогите мне.

– Капитан! – Машковичус громовым басом позвал своего слугу. – Поднимите на борт несчастного юношу.

Гришу посадили в кресло губернатора, к нему подошел помощник Машковичуса, невысокий хорошо сложенный молодой человек, который очень впечатлил Чудика. Дело в том, что незнакомец был ни человеком, ни даже духом. Его тело было отлито из бронзы. Это была живая статуя. Юноша представился. Он был статуей ученого-физика Нильса Бора, но окружающие звали его просто Нильсом.

Нильс опустился на колено и стал перевязывать рану на Гришиной ноге. Роман Олегович стоял тут же, облокотившись на поручни борта.

–Поведайте, как же вы оказались в столь опасном месте, – нетерпеливо попросил он.

– Сам не знаю, как получилось, – развел руками Гриша, – наша колонна направлялась к Острову Водопадов. По дороге мы попали в туман. Смерч, толкавший мою лодку сквозь землю провалился! Я остался один. Стал грести сам не знаю куда – моя лодка на летела на камень…точнее на каменную стену.

Нильс и Машковичус переглянулись.

–На каменную стену, – медленно повторила статуя, – посреди океана?

–Угу, – кивнул Гриша, – я и сам удивился, но решил, что это руины затонувшего города. По стене я добрался до островка, а затем по другой стене добрался сюда.

Машковичус перегнулся через перила, задумчиво рассматривая мокрую черную платформу, на которой еще не давно валялся Чудик.

– Здесь на меня напала огромная рыбятина! – Гриша развел руками, воображая размеры твари. – Ни с того ни сего вцепилась мне в ногу! Еле оторвал её от себя! Скажите, у вас все животные такие агрессивные?

– Нет, – смущенно ответил Нильс, – животные здесь мирные. Просто вы попали в опасное место.

– Я уже понял, – усмехнулся Гриша.

– К сожалению, вы ошибаетесь, – также тихо продолжал помощник губернатора. Закончив перевязывать рану, он выпрямился и в упор уставился на Гришу, готовый продолжить свою речь, но его остановил выразительный взгляд Машковичуса.

–Интересно, в чем? – Гриша недоуменно поднял густую рыжую бровь.

–В том, что приняли рыбу за дамоклов меч, – раздраженно ответил Машковичус: порой его помощник бывает слишком болтливым.

Яхта заскользила в опасной близости от каменной стены. Гриша посмотрел вниз. На фоне темного океана черная каменная стена была почти невидима. Яхта шла тем путем, что и Чудик, и вскоре остановилась около островка.

– Вот здесь я остановился немного передохнуть, – прокомментировал парень.

– Вы не заметили здесь ничего необычного? – задал вопрос Машковичус. Нильс разглядывал остров в подзорную трубу.

– Нет, – Гриша замотал головой, как болванчик, – разве что фруктовое дерево, которое спасло меня от жажды.

Помощник резко сложил трубу и… перепрыгнул за борт.

Нильс приземлился на берег, оставив в земле два глубоких следа.

– Роман Олегович, – сказал Нильс. – Я скоро вернусь.

Вскоре статуя действительно вернулась.

– Смотрите, – помощник развернул свою тетрадь, и показал рисунок. На листе был изображен правильный шестиугольник, испещренный внутри сетью ломанных линий. – Я обнаружил на острове этот шестиугольник. Его стенки вырезаны из невысоких камней, цельных монолитов. Он скрыт среди высокой травы, поэтому стоя на земле его трудно обнаружить.

– Я уже видел такие лабиринты, – Гриша заглянул в листок, – на Соловецких островах в Архангельской области. Говорят, если пройти по их дорожкам к самому центру, можно стать колдуном.

– Шестиугольник для лабиринта слишком мал, – сказал Нильс, – его диаметр составляет около полутора метров. По нему невозможно ходить. Да и высота стенок не больше тридцати сантиметров.

– Карта лабиринта? – скрестив руки на груди, предположил Машковичус.

–Не исключено, – кивнул помощник, – а каменные стены – на самом деле ходы огромного подводного лабиринта. Я прошелся по острову. На одном берегу стена идет прямо, – юноша чиркнул ручкой по внешней грани шестиугольника, – на противоположном стена идет в другом направлении, под углом, – поэтому можно предположить, что остров располагается в углу шестиугольника, – помощник обвел край фигуры.

– Подождите, – вмешался Гриша, – получается, – островок «сидит» на каменной стене?

–Не совсем, -возразил Нильс, – стена проходит чуть в стороне от острова. И, поскольку углов шесть, то логично предположить, что существует еще как минимум пять островов с такими же каменными схемами.

– По всей видимости, давно вступившие в Божественный чертог древние жители Аркаима выстроили этот лабиринт для интеллектуального развлечения, – выдвинул гипотезу Машковичус. – Как жаль, что сейчас мы не можем наслаждаться драгоценными трудами наших предков. Капитан! Полный вперед! – приказал губернатор. – Отвезем юношу в безопасное место. Он и так уже натерпелся. Куда вам нужно? – обратился к Грише.

– На Остров Водопадов, – ответил юноша.

– Курс на Остров Водопадов! – приказ Машковичус.

– Слушаюсь!

Глава 9: Пропавший мальчик.

Вы наверняка спросите, дорогой читатель, что же заставило Машковичуса броситься сломя голову на пристань и отправится в неизученное, как он сам выразился, место? Неужто письмо, которое доставил почтальон? Да оно самое. Точнее, его тревожащее содержание.

«Милостивый господин сэр Машковичус,

Пишут вам жители острова, что лежит прямо у подножия Вострой Гряды. Мы знаем, что наш дом совсем недавно перешел под ваше мудрое покровительство и нам неловко вас тревожить, но с нами, а точнее с семьей того, кто пишет это письмо, произошло большое несчастье. Пропал мой сын, и мы не можем его найти. Приезжайте, сэр Машковичус, быстрее, пожалуйста! Нам очень страшно!

Ваш покорнейший слуга,

Ланки».

Для Романа Олеговича не была загадкой уникальная способность духов-родственников ощущать друг друга на расстоянии. Поскольку Ланки пишет, что не он, ни его семья не могут найти сына, значит, существует серьезная причина, разрушившая сакральную связь. И Машковичус размышлял, в чем же дело.

Стоя на палубе своей яхты, губернатор нервно теребил в руках желтый листок, исписанный неграмотным английским языком. Его терзали неутешительные догадки, которые он хотел, и в то же время не хотел проверять.

Наконец вдали нарисовалась цепь высоких заостренных утесов – Вострая Гряда. Обогнув ее, яхта зашла в бухту, настолько огромную, что в нее мог поместиться остров, и причалила, собственно говоря, к тому самому острову.

На берегу Машковичуса уже ждали.

– Намаскар-джи, добрый наш сэр Машковичус, – босоногий крестьянский мальчишка лет двенадцати сложил ладони на уровне лица и поклонился, – слава Всевышнему, вы прибили так быстро!

– Намасте – джи, – Роман Олегович поклонился в ответ.

Сначала мальчик испугался, затем грустно улыбнулся. Гуру поклонился ему – ему, несчастному сыну бханги!15

– Значит, это ты написал письмо!

– О да, сэр Машковичус, – ответил мальчик, – в нашем доме только я умею писать. Я младший сын Ланки. Меня зовут Виждай.16 Покорнейше прошу вас пройти в наше скромное жилище.

По дороге к дереву-дому Виджай кое-что успел рассказать губернатору.

–Нет так давно исчез мой дада17… Мы праздновали Дивали18, поплыли с дада жечь огни, – сбивающимся голосом лепетал мальчик, – и когда дада исчез, я сразу почувствовал ужасную вещь. Словно что-то во мне оборвалось. Я испугался и кинулся домой. Мать и отец стали меня расспрашивать, потом мы долго искали дада. Даже дядя Кашьяпа одолжил свою большую крепкую лодку, чтобы мы могли выйти в открытое море, – от волнения мальчишка то и дело переходил на родной язык, так что Машковичус едва понимал суть его рассказа, – мы искали, звали, заходили в бухты соседних островов и спрашивали, не видел ли кто-нибудь из жителей черноволосого мальчика? Никто не видел дада. Тогда мы вернулись домой и стали ждать. Вдруг Аджай19 вернулся бы сам. Он ведь погнался за огромным скатом и, возможно, уплыл так далеко, что не смог бы вернуться скоро ни за какие рупии! Но его нет… – Виджай сбился на шепот.

–Успокойся, – сказал Машковичус. – Я постараюсь найти твоего брата.

Семья старого Ланки занимала несколько комнат на первом этаже дерева-дома. Губернатор отодвинул закрывающую дверной проем циновку и очутился в простой комнате. Кроме стола, нескольких лавок и трещин на стенах в ней больше ничего не было. На лавках сидели старик, старуха и маленькая девочка.

Увидев Машковичуса, старик опустился на колени, приветствуя губернатора и прося у него помощи. Роман Олегович поднял его, усадил на место и сел рядом.

–Не послушался он меня, – с упреком прошамкала старуха, мотая седой взъерошенной головой – не подносил злым демонам подарки – вот они на него и разгневались! Ах, Аджай, мой милый мальчик! Отчего же ты не внял словам старой матери! Сыночек мой! – монотонно причитала старуха. Девочка, прижавшись к матери, сидела рядом.

– Добрый господин, – продолжала бормотать старуха, – Аджай мой первенец. Долгожданный ребеночек. Бог послал мне его, когда я совсем уже потеряла надежду. Одним небесам лишь известно, как же я боялась его потерять. И все же судьба-злодейка отняла его у меня. Злые духи похитили его. Хотя я услаждала их, отдала самое дорогое, что у нас есть, – с этими словами старуха вытащила из-за пазухи крохотный стеклянный шарик, в котором что-то светилось, и показала Роману Олеговичу. Шарик выпал из ее слабой руки. Девочка ловко подхватила его и вернула матери.

– Я принесла на берег нашу пищу и попросила не трогать моих детей.

–Злые духи? – Машковичус побледнел от страха.

–В наших водах проснулись злые духи, – тихо прохрипел старый Ланки, вытирая длинной неухоженной бородой лицо. – Сейчас мы празднуем Дивали, – говоря вашим языком, «Праздник огней»– и, наверное, звуки наших ситар20 разбудили их. Они пугают наших детей. Да и не только детей. Взрослые рассказывают, духи неожиданно высовываются из воды и пронзительно кричат. Правда, я никакого крика не слышал. Хотя, я при жизни был глуховат, и могу ошибаться. Во всяком случае, мы пытаемся успокоить их и преподносим им дары. Но, кажется, мы настолько их разгневали, что они не простили нас и наказали за наше легкомыслие, – Ланки тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

– Если вы просите меня о помощи, как ваш покровитель, я не имею ни малейшего права вам отказать. Я обещаю вам разгадать тайну исчезновения Аджая, – Машковичус положил руку на плечо Ланки, – вы изложили мне суть дела, однако, я считаю, вашего рассказа мне недостаточно. Я хотел бы услышать историю из уст Виждая, поскольку он последний видел своего брата.

–Он вам не поведал? – удивился старик.

– Пытался, – улыбнулся Роман Олегович, – но был так напуган, что едва мог говорить. Сейчас, я надеюсь, Виджай немного успокоился, и ему удастся восполнить мое незнание.

Виджай, до сих пор не проронивший ни слова, сидел на скамейке, уставившись в одну точку. Услышав свое имя, он поднял глаза и все сразу понял: наступило его время говорить. Он мысленно себя к этому готовил. Поэтому, когда Машковичус развернулся к нему, Виджай, вспоминая малейшие детали, медленно повел свой рассказ.

                                    ****

–Аджай, подожди! – мальчишка лет двенадцати в свободной порванной рубахе и мокрых шароварах налегал на весла своим худощавым тельцем. Лодка неохотно перевалила через гребни волн. – Я не поспеваю!