Народное государство Гитлера: грабеж, расовая война и национал-социализм

Тем не менее именно эти документы составляют главную опору моего исследования. С помощью приблизительной ориентации по старым карточным каталогам и благодаря Кароле Вагнер, ответственному сотруднику архива, удалось раскопать многие источники, ранее никогда не цитируемые в научной литературе. При этом выяснилось, что создававшиеся в большом количестве документы о чрезвычайном военном бюджете Германского рейха, в которых некогда педантично фиксировалась бо́льшая часть доходов в оккупированных странах, были уничтожены умышленно. То же относится и к документам, которые могли содержать сведения об использовании вражеского и еврейского имущества или могли быть использованы для расшифровки непомерно растущей статьи бюджета «Общие административные доходы». Внесенные в них миллиардные суммы поступали в основном из источников, которые следовало держать в секрете. Тем не менее в части IV я попытаюсь провести реконструкцию основных структур военных доходов Германского рейха, используя сохранившиеся фрагменты документов. При этом я, с одной стороны, обращаю внимание на распределение тягот войны между социальными классами Германии, а с другой стороны, исследую ту часть военного бюджета, которая постоянно росла вплоть до 1944 года, выжималась из оккупированных (и союзных) стран и собиралась из имущества и труда особо преследуемых групп людей.

Рейхсбанк занимался ограблением оккупированных стран и евреев Европы самыми разнообразными способами. Он не только приходовал золото (зубное), драгоценности, часть акций и иностранную валюту убитых, но и назначал рейхскомиссаров в каждый национальный банк завоеванных государств. Они должны были заботиться о снабжении вермахта деньгами, своевременной выплате контрибуций, а также следить за принятием внутренних мер по стабилизации национальной валюты. Для этой цели систематически использовалось имущество евреев, в том числе обращенное в деньги. Это показано в части III на примере Греции.

Я смог без особых задержек воспользоваться архивами Банка Франции, хотя работа была затруднена из-за отсутствия каталогов. А вот справочники и условия работы в архивах Банка Италии были просто блестящими. Две попытки проникнуть в секреты европейских национальных банков времен Второй мировой войны не увенчались успехом: Венгерский национальный банк категорически мне отказал, а Банк Греции оставил без ответа несколько моих запросов.

Тысячи документов Рейхсбанка, которые все еще имелись в 1945 году, с течением времени были уничтожены, за исключением незначительных остатков. Такое происходило и в ФРГ, и в ГДР. В 1998 году в ответ на международное давление Федеральный архив представил отчет о местонахождении документов Рейхсбанка. Там говорится: «Стороннему наблюдателю покажется непонятным, что документы, столь тесно связанные с преступлениями национал-социалистов, впоследствии были безответственно разделены и в итоге могли быть утеряны». В отчете отмечается, что сегодня уничтожение документов «объяснить трудно». Это показывает еще одну попытку запутать дело, на самом деле причины очевидны. По государственным соображениям как ГДР, так и ФРГ были заинтересованы в исчезновении всех документов, из которых можно было бы легко вывести требования о реституции. Это происходило со стороны двух Германий «на пользу всем немцам».

4 сентября 1947 года в Восточном Берлине банковская комиссия, состоявшая из немецких специалистов и политиков, внесла в реестр в связи с «совещанием о реорганизации Рейхсбанка» «еврейский каталог», содержащий информацию об «отобранных ценных бумагах» евреев. Впоследствии он бесследно исчез. Тем не менее в ГДР (и, можно сказать, благодаря ей) сохранилась основная часть фонда «Главного управления кредитными кассами рейха», имеющая важное значение в вопросах военного финансирования. То же самое относится и к архивам германских частных банков. Современные экспертизы экономического отдела Reichskredit Gesellschaft AG оказались полезными для освещения изложенных в этой книге вопросов.

В 1978 году Ульрих Бенкерт, работавший в комиссии по ликвидации Рейхсбанка во Франкфурте-на-Майне, писал: «За эти годы я отдал распоряжение уничтожить несколько тысяч папок с помощью [Федерального] банка без всякого отчета об их содержимом». Что касается хранившихся в (Западном) Берлине документов Рейхсбанка, он ожидал такого же «одолжения» от колеблющегося чиновника земельного банка. Настойчивость Бенкерта не осталась без внимания. В 1976–1978 годах во Франкфурте он избавился от последних важных деловых документов Рейхсбанка с помощью печи для сжигания банкнот Германского федерального банка. Он сделал это по явной инициативе министерства финансов ФРГ во времена бундесканцлера Гельмута Шмидта и министра финансов Ганса Апеля[71].

Несмотря на преднамеренное уничтожение многих источников, мне представилось возможным проследить грабительские походы по Европе. По различным комплексам вопросов, которые можно было бы лишь затронуть здесь из соображений баланса между отдельными главами и ввиду общей темы «народное государство Гитлера», еще найдется немало материала. Важные документы по военно-экономической, финансовой и денежной политике Третьего рейха во время войны находятся в еще не исследованных мной обширных московских фондах «Рейхсминистерство экономики»[72], а также «Рейхсминистерство финансов» и «Ответственные исполнители четырехлетнего плана».

Более доступны документы о систематическом, преднамеренном разграблении оккупированных стран, о содержимом миллионов мелких посылок с фронта на родину, о контрабанде в мелком и крупном размере. Я не смог оценить их даже приблизительно. В любом случае стоит гораздо тщательнее, чем это было возможно в главе «Довольные грабители Гитлера», изучить документы германского таможенного управления, особенно в отношении ответственных за регионы глав финансовых ведомств. Таможенные документы представляют собой тип источника, которым редко пользуются в историографии, но у меня сложилось впечатление, что их можно использовать в качестве прекрасной основы для прояснения многих социально-исторических вопросов. Уже упомянутые вскользь нацистские законы, многократно усложнившие наложение ареста на имущество неплатежеспособных малообеспеченных немцев или лишение их жилья из-за задолженности по квартирной плате в период с 1933 по 1945 год, заслуживают внимательного изучения, равно как и некоторые другие, лишь слегка затронутые темы.

Источники в сносках в виде документов из материалов Нюрнбергского процесса (NG-, PS-, NOKW-, NID-) приводятся под соответствующими номерами без указания на архив, так как их можно найти во многих местах под различными обозначениями. То же самое относится к документам судебного процесса над Эйхманом (ET) и к фильмам с чтением обширного дневника правительственного чиновника Ганса Франка («Дневники Франка»). Я использовал документы Национального архива под Вашингтоном, Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне, США, и Мюнхенского института современной истории.

Орфография в цитатах, как правило, сохранена. Изредка допуская непоследовательность, я воздерживаюсь от заключения в кавычки используемых в то время (нацистских) слов. Я рассматриваю их как исторические технические термины. Мне удается это в случае понятий «фюрер», «ариизация», «сограждане», «национальное единство» или «окончательная победа». Даже такие уродливые выражения, как «еврейское искупление», не обязательно брать в кавычки, ведь из контекста ясно, что речь идет об акте произвола, а не об устоявшемся термине. В случае понятия «окончательное решение» по умолчанию требуемая от меня историографическая холодность и нейтральность в суждениях заходит слишком далеко, то же самое относится и к «деиудизации», хотя «Еврейский лексикон» 1927 года совершенно спокойно использует глагол «деиудизировать». Другие же исследователи могут проводить свои границы где угодно. Не существует «еврейской собственности», «еврейских акций» и «еврейского золота». Все это ракурсы коллективистской эпохи с тенденцией ненависти к большим группам людей. Избежать этих слов можно лишь за счет использования гораздо более громоздких формулировок (типа: «ранее принадлежавшие евреям акции»). Поэтому и в этом случае я буду непоследователен.

Когда я говорю о «немцах», это слово тоже относится к категории коллективистских обобщений. Тем не менее я его довольно часто использую. При всех своих недостатках это слово кажется мне гораздо более подходящим, чем весьма узкий собирательный термин «нацисты». Снова и снова Гитлеру удавалось расширять одобрение своей деятельности далеко за пределы круга непосредственных сторонников партии и избирателей. Разумеется, германские мужчины и женщины тоже оказывали сопротивление, страдали и умирали во время своей борьбы; а германские евреи были немцами и считали себя таковыми, часто не без гордости. Тем не менее именно немцы, включая австрийцев, то есть 95 % населения, выиграли от ариизации. Тот, кто делает вид, что ими были только определяемые нацистами «арийцы», избегает исторической правды.

В последующих главах необходимо привести довольно много цифр: цифры бюджета, доходы от экспроприации собственности, процентное отношение суммы налогов к общему обороту, ежемесячные выплаты контрибуций оккупационным властям, обменные курсы и т. д. Но точные цифры необходимы, поскольку относятся к сути вопроса. В отношении иностранной валюты на с. 257 приведена таблица с официальными германскими обменными курсами. Для пересчета на сегодняшние деньги рекомендуется следующее простое правило: тогдашняя рейхсмарка равна десяти нынешним евро[73]. Для лучшего понимания соотношений валют читателям необходимо периодически вспоминать то, что в 1939 году среднемесячная заработная плата (до всех вычетов) размером 200 рейхсмарок была выше средней, а ежемесячная пенсия в 40 марок – неплохой суммой. Когда осенью 1942 года цена за центнер картофеля поднялась на 75 пфеннигов, это вызвало «частичное недовольство» сограждан[74].

Но по сравнению с общим уровнем жизни расходы на войну достигли головокружительных высот. И периодически стоит вспоминать о том, чего не хватает в миллиардных суммах, о которых пойдет дальше речь. Они всегда использовались только на вооружение, бункеры, транспорт и питание, солдатское жалованье и содержание их семей в Германии. В них нет ни одной марки, выделенной на угнетаемых, на инвалидов войны и погибших, и ни одного пфеннига на восстановление Варшавы, Роттердама, Харькова и десятков тысяч других городов и сел. Точно так же отсутствуют расходы на восстановление разбомбленных или взорванных мостов, промышленных предприятий и железнодорожных путей, на полностью уничтоженные дороги, поля, плотины и леса. В материальном военном балансе не нашлось места и семьям мертвых.

Услужливая диктатура

Мнимый подъем

Шести миллионам безработных в 1933 году Гитлер пообещал «работу, работу и еще раз работу». Он смог достичь своей краткосрочной внутриполитической цели за пять лет, однако управление труда рейха сообщало о более чем 2,5 млн безработных в конце февраля 1936 года, а годом позже – о 1,61 млн[75]. На фоне глубочайшего мирового экономического кризиса зарплаты и пенсии находились в состоянии стагнации. В 1928 году (лучшем году Веймарской республики) совокупность всех трудовых доходов составила 42,6 млрд рейхсмарок, в 1935 году – 31,8 млрд. Лишь спустя три года сумма заработков поднялась до уровня десятилетней давности[76]. Почасовая оплата труда, оклады, обычные пенсии и пенсии чиновников были по-прежнему значительно ниже. До 1945 года доходы сельскохозяйственных производителей, в сравнении с проданным количеством продукции, оставались значительно ниже уровня 1928–1929 годов[77].

Но иллюзорного ощущения восстановления экономики и авторитарной решимости в этом вопросе было достаточно, чтобы подавляющее большинство населения сохраняло лояльность национал-социалистическому государству. В конце 1933 года, после нескольких месяцев ожидания, в широких буржуазных кругах возобладало мнение о «все большей уверенности и вере в то, что при этом правительстве Германия возродится снова». Это слова лейпцигского анатома Фосса, которого я уже цитировал[78]. Нелегально въехавший в страну связной Социалистической рабочей партии Вилли Брандт характеризовал настроение берлинских рабочих летом 1936 года как «если и не восторженное и не подчеркнуто дружелюбное», но «уже и не враждебное режиму»[79].

После свободного и (вопреки всей агитационной кампании антифашистов) абсолютно однозначного референдума в январе 1935 года регион Саар вернулся в состав рейха. Вскоре последовали всеобщая воинская повинность и вход войск в демилитаризованную Рейнскую область. Одновременно началось стремительное вооружение вермахта сверхсовременным оружием. Тем самым правительство рейха нарушило Версальский договор и вышло из Лиги Наций, что сделало его популярным в народе. В глазах подавляющего большинства оно показало фигу тем, кто обвинял Германию в «развязывании войны», «позорном мире», «бесчисленных притеснениях и унижениях слабых». В первые годы Гитлер принес удовлетворение сбитому с толку народу, агрессивному внутри себя и по отношению к другим странам.

Когда он взял на себя управление правительством, экономический спад уже остановился. Его финансовые политики в нужный момент поспособствовали начавшемуся подъему: они увеличили краткосрочный государственный долг для снижения уровня безработицы и создания дополнительной внутренней покупательной способности. Это избавило государство от ненужных социальных расходов и обещало смещенное во времени увеличение государственных доходов.

И действительно, в 1933–1935 годах налоговые поступления увеличились в абсолютных цифрах на 25 %, или почти на 2 млрд рейхсмарок. При этом параллельно на 1,8 млрд сократились расходы на пособия по безработице. С этой точки зрения государственные кредиты в размере 3,8 млрд рейхсмарок в относительно короткий срок сами собой рефинансировались. Казалось, что политика прогнозирования более благоприятного будущего окупается в буквальном смысле. Пропаганда выдумала формулу германского экономического чуда[80], а признанный экономист Гюнтер Шмёльдерс опубликовал свои эссе «Эпохи высокой эффективности финансовой экономики рейха» и «Совершенная ценовая политика»[81].

Но из-за того что правительство почти на 300 % превысило свои дополнительные доходы статьей расходов, за первые два года режима национал-социализма государственный долг вырос на 10,3 млрд рейхсмарок[82]. Единственным важным налогом, который был поднят для покрытия все больше растущего дефицита перед началом войны, был налог на прибыль, введенный Веймарской республикой в 1920 году. Повышение этого налога в два раза (с 20 до 40 %) происходило в четыре этапа в период с августа 1936 года по июль 1939-го и проводилось с целью ударить, в частности, по тем корпорациям, которые зарабатывали деньги на буме производства вооружений. Одновременно государство расширило базу налогообложения компаний, то есть значительно сузило возможности списания основных средств[83]. Если в 1935 году доходы государства от налога на прибыль составляли 600 млн рейхсмарок, то к 1938 году они достигли 2,4 млрд рейхсмарок. В 1935 году их доля в общей сумме налоговых поступлений составляла 7 %, а в 1938 году – уже 14[84]. Германское руководство четко понимало политическую выгоду от таких социально-уравнительных мер. В годовом отчете Главного управления безопасности за 1938 год отмечалось: «Повышение налога на прибыль производит благоприятное впечатление, особенно на рабочий класс». Оно воспринималось как знак того, что расходы на вооружение будут покрыты «за счет справедливого распределения нагрузки» и «высокие прибыли крупных компаний будут использованы соответствующим образом»[85].

Имеющая широкий спектр действия социальная и налоговая политика облегчила жизнь многим семьям, закон о подоходном налоге от октября 1934 года значительно увеличил необлагаемую налогом базовую сумму, дав преимущество малоимущим. Реформа была разработана таким образом, чтобы государственные доходы в целом не сокращались. Поэтому необходимо было компенсировать разницу «соответствующим дополнительным налогообложением одиноких людей, состоящих в бездетном браке пар, а при определенном уровне доходов – и супругов с одним или двумя детьми». Уравнивание бремени семейных расходов, введенное по причинам демографической политики, также включало ссуды для вступающих в первый брак, доплаты на обустройство квартиры, субсидии на получение образования и детские пособия. Хотя в абсолютных цифрах рейх потратил на это до 1941 года относительно небольшую сумму – немногим более 3 млрд рейхсмарок[86].

Страховой сбор на случай безработицы, который наемные работники должны были платить до 1934 года, был немного снижен и в целях уравнивания взимался со всех налогоплательщиков по более высокой налоговой ставке. Пересмотр налогов, который основывался на идее равенства, также включал в себя и их повышение: безработица вскоре снизилась, но страховой сбор на случай безработицы (в так называемый фонд оплаты труда) остался в полном объеме[87].

С 1933 до середины 1939 года Германский рейх потратил на вооружение около 45 млрд рейхсмарок. Сумма по тем временам просто астрономическая: она более чем в три раза превышала весь доход рейха в 1937 бюджетном году. Следовательно, на конец августа 1939 года долг составлял уже 37,4 млрд рейхсмарок[88]. Борьба с безработицей и перевооружение финансировались за счет огромных кредитов. Даже Геббельс, любивший высмеивать финансистов как «мелких буржуа», писал в своем дневнике о «бешеном финансовом дефиците»[89].

Поэтому в январе 1939 года правление Рейхсбанка выразило Гитлеру свой протест: «Неограниченный рост государственных расходов подрывает любую попытку составления регулярного бюджета, ставит государственные финансы на грань краха, несмотря на сильное ужесточение налогового пресса, и разрушает центральный банк и национальную валюту. Не существует ни одного гениального и хитроумного рецепта или системы финансовой и монетарной технологии, никакой организации и никаких мер контроля, которые были бы достаточно эффективны для сдерживания разрушительного воздействия чрезмерных расходов на нашу валюту. Ни один центральный банк не способен поддерживать национальную валюту в условиях инфляционной политики государственных расходов»[90]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Последствия фашистской оккупации на территории Ленинградской области // Иванченко Н. Ю. https://www.dissercat.com/content/posledstviya-fashistskoi-okkupatsii-na-territorii-leningradskoi-oblasti

2

Rede Hitlers vor den Arbeitern der Rheinmetall-Borsig-Werke in Berlin, 10.12.1940, Volksbeobachter, 11.10.1940; Hitler, Rede am 10.12.1940; Boelcke (Herausgeber), Krieg; Goebbels-Tagebuch, I/9.

3

Goebbels-Tagebuch, II/8 (19.04.1943).

4

Гостевая книга гостиницы Али «Черный лес», записи Эрнста Али (род. 1912) и Германа Али (род. 1910).

5

Bongs, Straße.

6

Рейхсгау Вартеланд. – Примеч. пер.

7

Ilse Prüßmann, Hochschule für Lehrer Hamburg, Bericht über den Lehrereinsatz Sommer 1940, Bundesarchiv (Berlin) R 49/Anhang I/20.

8

Hachmeister, Schleyer.

9

Из письма Шустера Гельмуту Беккеру 28.01.1942 и 23.03.1943, Nl Becker, priv. Teil, Nicolas Becker, Berlin; о диссертации Шустера см. Aly, Rasse.

10

Взято из пропагандистской песни Гитлерюгенда Ein junges Volk steht auf. – Примеч. пер.

11

Aly, Macht; из разговора Харальда Хансена (Ридерау) с Г. Али, август 1983 года.

12

Goebbels-Tagebuch, I/9 (06 u. 17.06.1941).

13

Aly, Rasse.

14

Hillers, Skizze meines Lebens (1935), Bundesarchiv (Berlin) R 55/20176.

15

Лояльный Гитлеру австрийский драматург. – Примеч. пер.

16

Слова из «Песни солидарности» Б. Брехта. – Примеч. пер.

17

О быстрой смене взглядов социалистически подготовленной интеллигенции: Bisky, Jungen; Zuckmayer, Geheimreport.

18

Woitkowski, Graf Schwerin von Krosigk.

19

Reinhardt aus Bad Mergentheim an Schwerin von Krosigk, 18.06.1940, National Archives T 178/15, Aufn. 041.

20

Hitler zu den Oberbefehlshabern der Wehrmacht, 23.11.1939, PS-789 (National Archives Rg 238/case XI/F. 33).

21

Отсылка к произведению Томмазо Кампанеллы «Город Солнца». – Примеч. пер.

22

О Белграде (см. сноску 1 на с. 242); отчеты о ревизии лагерей Вестерборк и Вухт (Херцогенбуш) см.: Bundesarchiv (Berlin) R 2/30666.

23

Aly/Heim, Vordenker.

24

Grimm, Wörterbuch, Bd. 1.

25

Deutsche Arbeitsfront/NS-Gemeinschaft «Kraft durch Freude», Gau Berlin: Dein Urlaub 1938, Berlin (1938); Hitler, Rede vom 10.12.1940.

26

Deutsche Arbeitsfront/Arbeitswissenschaftliches Institut der Deutschen Arbeitsfront, Kriegsfinanzierung über die Altersversorgung? (Nov. 1939), National Archives T 178/15, Aufn. 650–673.

27

Hansen, Rechtsgestaltung.

28

Gedanken zur Neugestaltung.

29

Ranetsberger, Gerichtsvollzieher.

30

Fall Köppen.

31

Deutsches Vollstreckungswesen; Kundrus, Kriegerfrauen.

32

Ziehe, Zwangsvollstreckungsrecht.

33

Bissinger (Hg.), Du; Dt. Gerichtsvollzieher-Zeitung, 60 (1940); Sebode, Regelung.

34

Вопреки закону (лат.). – Примеч. пер.

35

Reichsfinanzministerium, Ideensammlung zur steuerlichen Behandlung von Nichtariern, 21.08.1935, Bundesarchiv (Berlin) R 2/56009, H. 1.

36

Reichsfinanzministerium (Zülow, Kühne), 25.04.1938, Friedenberger u. a. (Hg.), Reichsfinanzverwaltung.

37

Goebbels-Tagebuch, II/9 (10.08.1943); II/11 (30.03.1944).

38

Reichsfinanzministerium (Ludwig), 18.03.1939, Bundesarchiv (Berlin) R 2/9398.

39

Woitkowski, Schwerin von Krosigk.

40

Reichsfinanzministerium (Zschimmer) an Parteikanzlei Hitlers, 11.09.1941, Bundesarchiv (Berlin) R 2/31093.

41

Schöpf, Reinhardt; Schönknecht, Ausbildung.

42

Goebbels-Tagebuch, II/3 (15.02.1942).

43

Имеется в виду начало революции 1848–1849 годов в Германии. – Примеч. пер.

44

Еврейская улица. – Примеч. пер.

45

Адольф Гитлер – уроженец Австро-Венгрии. – Примеч. пер.

46

Hamann, Wien; Sturm des Jubels und der Freude. Die alte Kaiserstadt huldigt dem Gründer des neuen Reiches, Völkischer Beobachter, 02.04.1938; Zitelmann, Hitler.

47

Имеется в виду Ноябрьская революция 1918 года. – Примеч. пер.

48

Hitler, Kampf.

49

Hitler zu den Oberbfh. der Wehrmacht, 23.11.1939, PS-789.

50

Aly, Voss.

51

Позднее участники заговора против режима Гитлера 1944 года. – Примеч. пер.

52

1937/38: Abelshauser, Kriegswirtschaft.

53

Служба госбезопасности ГДР. – Примеч. пер.

54

Тоталитарная демократия (ит.). – Примеч. пер.

55

Wolfgang Aly: Das Leben eines deutschen Professors 1881–19?? (1962). Erinnerungen und Erfahrungen (Manuskript, Freiburg, 1961).

56

Notat Köppens, 18.09.1941, Bundesarchiv (Berlin) R 6/34a.

57

Aly/Heim, Vordenker.

58

Böll, Briefe.

59

Haupt an Institut Für Deutsche Ostarbeit, Krakau (Coblitz), 27.06.1944, Mau, Exposee «Vom neuen Land im Osten», 13.01.1944, National Anthropological Archives, Smithsonian Institution, Washington, DC, Institut für Dt. Ostarbeit, Box 1.