Первая любовь бандита

Первая любовь бандита

Мила Дрим

© Мила Дрим, 2025

ISBN 978-5-0065-3966-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая любовь бандита

1999

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Мила, хватит крутиться у окна. На улице – мороз, а у тебя – слабые легкие, – строгий голос мамы пробился сквозь толщу моих мыслей.

– Свежий воздух полезен для легких, и для здоровья в целом, – продолжая ловить губами морозный ветерок, ответила я.

Не то чтобы я бунтовала, просто мне нравилось стоять вот так – наслаждаясь видом из окна и приятной прохладой.

Пока у меня еще было время на это.

Взгляд мой зацепился за синичку – она как раз села на мохнатую, густо усыпанную снегом, сосновую лапу.

Интересно, осмелится ли подлететь к кормушке?

– Нет, вы только послушайте её! – возмутилась мама. – Стоит, как ни в чем не бывало! Будто не она сегодня выходит замуж!

Мама подошла ко мне и схватила за локоть, а потом потянула вбок. Пальцы у неё были теплыми и давящими.

– Ты что, хочешь свалиться с болезнью во время свадебного путешествия? Будет тебе не Италия, а уколы и таблетки!

– Да ладно, мам, – я улыбнулась ей, хотелось немного успокоить её, – не переживай ты так.

– Как тут не переживать, когда выдаешь замуж свою дочь? Вот будут у тебя свои дети – может, поймешь.

Мама принялась кружить вокруг меня и поправлять мое свадебное платье.

Облегающий лиф, белоснежное кружево на руках, корсете, пышная юбка, а в волосах моих – полупрозрачная фата, которая доходила до самого пола.

Любая невеста, наверное, была бы счастлива на моем месте.

Ведь к роскошному платью прилагались богатый жених, пышное застолье, свадебное путешествие заграницу, а по возвращению – квартира со свежим ремонтом в благополучном районе нашего города.

Но я совсем не чувствовала счастья.

Даже предсвадебный мандраж, и тот не коснулся меня.

Я ощущала спокойствие и, может, смиренность.

Прочие чувства – волнение, грусть – я старалась не пускать в свою душу.

– Девчули, карета подана, – распахнув дверь, в комнату ворвалась тетя Валя.

Щеки её были красными, глаза сверкали, на алых губах – улыбка.

Звонкая и веселая брюнетка, бесконечно любящая яркие вещи, она являлась противоположностью моей мамы – строгой блондинки, предпочитающей классику.

Они были родными сестрами, но как часто бывало, очень отличались друг от друга.

– Валь, ну что ты кричишь, – мама замахала руками возле своего лица, которое на глазах стало краснеть.

– Да не кричу я, – продолжая громко говорить, отвечала тетя Валя, – идемте уже? Или ты, племяшка, может, передумала?

Вопрос, заданный в шутку, заставил мое сердце непривычно сжаться.

– Типун тебе на язык, Валя! – приходя в себя, рявкнула мама. – Какой «передумала»?! Эдик – то, что нужно для Миланы! Как можно с таким перспективным мужчиной передумать? Милана, идем! Шубку не забудь! Дай я сама!

Мама, опередив меня, схватила с кровати белый полушубок и накинула его на мои плечи.

Мы спустились на первый этаж, где нас ждали отец и родственники. Все начали нахваливать меня, я кивала головой, улыбалась, но делала это на автомате.

Наконец, можно было рассаживаться по машинам.

Да, я знаю, что по обычаям, жених должен был заехать за мной, невестой. Но разве обязательно соблюдать все обычаи, тем более, если удобнее сделать иначе?

Наша церемония бракосочетания должна была пройти в ресторане, на той же улице, где был папин завод.

По такому случаю в сам ресторан были приглашены сотрудники ЗАГСа.

Эдуард, мой жених, должен был встречать меня уже там, в ресторане.

– Вот, карета для невесты! – указывая рукой в сторону беленького мерса, значок которого закрывала кукла в свадебном платье, довольно протянул папа.

Мы расселись по машинам, украшенным белыми воздушными шариками. Их было так много – на крыше, по бокам, сзади, что это выглядело по-детски смешно.

Мама с тетей Валей сразу начали поправлять мое платье, затем принялись обсуждать кого-то из родственников.

Я их почти не слушала. Уставившись в окно, я наблюдала за мелькающими картинками и думала, всё думала…

Ехать было недалеко – каких-то десять минут, и машина завернула на территорию ресторана.

– Ничего себе, какие люди важные со стороны жениха, – удивленно протянула тетя Валя, прилипнув к окну.

– Одни иномарки! Да еще новехонькие! Живут же люди! Миланка, считай ты выхватила у судьбы счастливый билет!

Наша машина остановилась, водитель поспешил открыть мне дверь, и я, ощущая себя зефиркой на каблуках, с трудом выбралась наружу.

– Ой, не испачкайся только, – забегала вокруг меня мама.

– Дай-ка подол поправлю! – не отставала от неё тетя Валя.

Я окинула территорию ресторана беглым взглядом.

В глаза бросались черные внедорожники, стоявшие по всему периметру. Рядом с ними стояли какие-то бугаи.

Родственники Эдика?

Странно, он не рассказывал мне о них. Или я что-то упустила? Желудок почему-то противно заныл, но я не придала этому значение.

Надо было с утра нормально завтракать!

– Ну, давай уже, пошли. Папка уже в зале должен быть. Все ждут только тебя, – мама накинула мне на лицо фату, сжала мне руку, словно желая этим жестом поддержать.

– Готова? – заглянула мне в глаза тетя Валя.

Я сглотнула. Медленно втянула в себя морозный воздух. Расправила плечи и ответила:

– Да.

Осторожно, опасаясь упасть, я шла по красной дорожке. Каблук то и дело проваливался, но я продолжала идти.

Шаг за шагом. Сердце в груди неровно стучало, отчего мне приходилось учащенно дышать.

Воздух обжигал, но я не могла им насытиться.

Когда я сделала очередной вздох, то почувствовала в нем перемены.

Еле уловимые, для кого-то вообще незаметные, но только не для меня, нотки, заставили мое сердце пропустить удар.

Что это за издевательство?

Почему прямо сейчас, подсознание решило сыграть со мной жестокую шутку и оживить тот самый аромат?

Вальс Мендельсона, звучавший все эти минуты, оборвался в тот самый момент, когда я перешагнула порог ресторана.

Стоило мне только оказаться внутри, как мой взгляд мгновенно припечатался к высокой мужской фигуре, стоявшей возле отца и моего жениха.

О, этот взгляд!

Никогда, ни один человек в мире не способен был так смотреть на меня!

Будто я одновременно стояла перед ним обнаженной, и словно я была каким-то сокровищем, принадлежащим лишь ему.

Только вот я не его.

– Здравствуй, милашка-очаровашка, – с холодной улыбкой произнес Борз.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тело предало меня.

Меня затрясло, горло сдавило, и вместо того чтобы четко сказать что-либо в ответ, я жалобно пропищала:

– Ты?

Взор мой заметался между папой и женихом.

Оба были привязаны к стулу, между ними стоял Борз, а по бокам от них – два амбала.

Всё происходящее напоминало кадры из какого-то боевика.

Только я вот совсем не хотела участвовать в нем.

– Что тут такое происходит? – мама, было, ринулась к отцу, но один из мужчин перехватил её и усадил за стол.

Тетя Валя осталась рядом со мной.

Я медленно обвела зал взглядом.

Гостей тут не было. Ни со стороны Эдика, ни с нашей.

Зато незнакомцев, многие из которых тоже выглядели, как амбалы, было полно.

Кто эти люди?

– Не ждала? – Борз криво усмехнулся и окинул меня оценивающим взглядом.

– Вижу, что не ждала, – выразительно изогнув бровь, холодно добавил он.

У меня перехватило дыхание от его заявления.

Не ждала?!

Что значит «не ждала»?

Кого я должна была ждать и почему?

Все эти вопросы горьким комом встали в горле, и как нарочно, у меня не хватило сил озвучить их.

И всё, на что я была сейчас способна – разглядывать в ответ Борза.

Он изменился.

Стал шире в плечах, и фигура стала более мощной.

Черная водолазка, распахнутый пиджак и брюки выглядели на нем мужественно, делая его образ одновременно сексуальным и воинственным.

Борз и прежде обладал этими качествами, но теперь они стали вызывающими, провокационными.

Как это называется?

«Заматерел»?

Описание его внешности было довольно близко к этому слову.

– Как ты поняла, свадьбы не будет, – улыбнулся Борз, и его смуглое лицо превратилось в хищную маску.

– Я щас ментов вызову, ублюдок ты эдакий! – выплюнул папа и, силясь разорвать веревки, начал напрягать свои плечи.

Лицо его покраснело, ноздри начали стали раздуваться.

На него было больно смотреть.

Мой папа – всегда такой деловой, важный, сейчас выглядел так, словно его вот-вот хватит удар.

– Успокойтесь, Сергей Александрович. Сегодня менты вам уже не помогут. Поздно пить боржоми, так что расслабьтесь и получайте удовольствие, – голосом отъявленного циника ответил Борз.

Но папу было не остановить.

– Думаешь, тебе всё можно, тебе всё спустят с рук?! – брызгая слюной и становясь красным, как перезрелый томат, продолжал выкрикивать папа.

– Мне теперь можно всё, – Борз вышел вперед, так, что папа с Эдиком остались на заднем плане, и вновь посмотрел на меня.

– Теперь о тебе, Милана.

Его взгляд остановился на моем лице.

Я почувствовала, как запылали мои щеки.

Уверена, даже пудра не спасала – и всем был виден мой румянец.

Нарочито медленно, с грацией опасного зверя, Борз стал приближаться ко мне.

Тук-тук.

Сердце, реагируя на его приближение, забилось еще чаще.

Это было похоже на засаду.

Когда дикий зверь, выследив свою добычу, осторожно подкрадывался к ней, чтобы потом, сделав резкий прыжок, сомкнуть на её шее свои челюсти.

Наконец Борз остановился напротив.

Господи…

Я даже забыла, какой он высокий! И эта его неповторимая энергетика, от которой все дрожало внутри, сводила меня с ума.

– Ты поедешь со мной, – властно произнес Борз.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Никуда она с тобой не поедет!

Я удивленно посмотрела в сторону Эдуарда.

Подумать только, на какой-то временной отрезок, я даже забыла, что он здесь!

Чувство вины неприятно кольнуло где-то в груди.

Вот тебе невеста! Забыла про жениха!

– О, несостоявшийся жених заголосил, – Борз полуобернулся в его сторону.

Темная усмешка пробежалась по его смуглому лицу, и я почувствовала – он что-то задумал.

– Переживаешь за Милану? А знаешь – я тоже. Переживаю, что ты не сможешь её защитить. Хотя, может, я зря? Давай – сразимся за неё!

На пару секунд в воздухе повисла тишина, а затем раздался голос Эдика:

– В смысле – сразимся?

Я заметила, каким напряженным стало лицо жениха.

Мне стало его жаль. Понятное дело – Эдуард не из тех, кто любил драться.

Да и не умел, наверное.

Зато он был правой рукой папы – образованный, умный, исполнительный…

– В прямом, – рявкнул Борз и круто повернулся на пятках, лицом к Эдику.

– Если духу, конечно, хватит, – с издевкой добавил Борз.

Он обернулся и окинул меня откровенным взглядом.

Нарочито задержав его на моей груди, Борз посмотрел мне в глаза.

Его взгляд…

Смесь злости, издевки, желания и чего-то темного, вбуравливалась в меня.

– За такую можно и подраться, не так ли, Эдик? – вновь поворачиваясь к Эдуарду, вопросил Борз.

– Да, – обменявшись взглядом с моим отцом, качнул головой Эдик.

– Ну, тогда поехали. Развяжите его, – небрежно стягивая пиджак, скомандовал Борз.

Я задержала взгляд на его спине.

Такая широкая!

– Держи, – Борз, сняв часы, протянул их мне.

Не задумываясь, я обхватила пальцами стальной браслет и замерла.

Серебристый металл хранил в себе тепло Борза.

Пальцы мои заныли, сердце, как безумное, заколотилось в груди.

Борз и Эдик вышли в центр зала…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Несмотря на то, что Эдуард тоже был высоким, я видела, что на фоне Борза он выглядел, как мальчишка перед взрослым мужиком.

Ну не было у жениха ни такого разворота плеч, ни этой пружинящей, хищной походки, ни устрашающего блеска глаз…

Я вновь испытала чувство вины перед Эдуардом.

Я не хотела, чтобы он пострадал из-за меня, а то, что тот пострадает – я не сомневалась.

Эдик, присматриваясь к противнику, не решался атаковать первым. Пальцы его рук то сжимались, то разжимались, а лицо приняло нервное выражение.

Таким я видела Эдика лишь когда папа требовал от него какой-то отчет.

Видимо, Борз счел это утомительным, потому что он с вызовом прогремел:

– Что-то долго!

И следом кулак Борза врезался прямо в лицо моего жениха.

Раздался хруст, кровь хлынула из его носа и алым потоком начала заливать его накрахмаленную, белоснежную рубашку.

Мама заверещала, стоявшая рядом со мной тетя Валя начала ойкать, папа взревел и стал материться, а Борз с довольной ухмылкой глядел на валяющегося на полу Эдуарда.

– Ну, хотя бы попытался, – дерзко улыбнулся Борз. – Пять очков за попытку, двойка за подготовку. Не готов ты еще жениться, парниша. Не обижайся, если что. Не для тебя Милана – теперь ты и сам понял это.

Борз подошел к моему отцу и, впечатав в него взгляд, угрожающее произнес:

– Сергей Александрович, мой тебе совет, хотя я знаю, что ты меня не послушаешь, сиди смирно. Мы сейчас уедем с твоей дочкой, а ты, если будешь хорошо себя вести, возможно как-нибудь увидишься с ней.

– Сережа, сделай что-нибудь! – голос мамы сорвался на крик.

Я обеспокоенно посмотрела на неё – её лицо было бледным, губы дрожали.

Бедная мамочка, всегда такая собранная, строгая, сейчас была похожа на испуганную, маленькую девочку…

Сердце сжалось от сочувствия к ней.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Лида? – папа качнулся на стуле. – Ты что, не заметила, что я привязан?!

Голос папы был злой, настолько злой, что это добило маму.

Она, всхлипнув, достала носовой платок и принялась промакивать им глаза.

– Борз! – позвала я.

Громко, может даже, с вызовом.

– А я всё ждал, когда ты позовешь меня, очаровашка, – Борз одарил меня многообещающей улыбкой, от которой я почувствовала странный жар в груди.

– Весь во внимании, говори, – продолжил Борз, буравя меня взглядом.

Понимая, что бездействие лишает меня сил, я сделала несколько шагов и остановилась почти в центре зала.

Грудь моя тяжело подымалась-опускалась, меня трясло, но я все еще была полна решимости высказаться.

– Зачем всё это?! – я взмахнула рукой. – Зачем весь этот цирк? Что тебе нужно?

– А ты не поняла еще, Милашка? – Борз выразительно изогнул темную бровь.

– Что я должна была понять? Ты уехал, бросил меня, а теперь заявился на мою свадьбу, избил моего жениха, связал папу, напугал моих маму и тетю… Зачем, что тебе нужно?!

Взгляд Борза помрачнел, и сам он стал каким-то холодным.

– Придет время – узнаешь, – ледяным тоном произнес он.

В два шага оказавшись рядом со мной, Борз схватил меня за локоть.

– Поехали, очаровашка!

– Я никуда не поеду с тобой! – я вырвала руку из его пальцев и сделала шаг назад.

– Не поеду!

– Ну, как знаешь, – по губам Борза пробежалась издевательская улыбка, и не успела я понять, что происходит, как он быстро схватил меня и перекинул через свое плечо…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я задохнулась от его наглости, а еще – от того, что наши тела оказались так близко друг к другу.

Повиснув вниз головой, я смотрела на удаляющиеся лица отца, матери и тети Вали.

Они становились все меньше и меньше.

Не было ни криков, ни попыток отбить меня.

Судя по всему, мама с тетей Валей были настолько шокированы происходящим, что не могли сдвинуться с места.

А может – они просто понимали, что у них ничего не получится…

Последним, на кого я посмотрела – был Эдуард.

Тот сидел на полу.

Прижимая к разбитому носу окровавленный платок, он щенячьими глазами наблюдал за тем, как Борз уносит меня.

Сердце наполнилось жалостью, обидой и разочарованием.

И непонятно было – в ком больше я была разочарована.

В себе или же в Эдике…

Затем за нами двинулись несколько мужчин из охраны Борза. Они старались сохранять непроницаемое выражение лица, но я успела заметить, как губы у двоих из них несколько раз дрогнули.

Предполагаю – от сдерживаемой усмешки.

Мне стало стыдно.

Это ощущение усилилось, как только мы вышли наружу.

Кругом были мужчины, они что-то возбужденно-весело там говорили, на непонятном мне языке, Борз дерзко отвечал, и в ответ слышался одобряющий смех.

Стыд обдал мое лицо жаркой волной.

Не спасал даже морозный воздух – щеки защипало от румянца, в ушах загудело, и желудок сжался в тугой узел.

В эти секунды радовало одно – что утром я почти не ела, и значит, меня не должно было вырвать.

Борз чуть замедлил шаг и через пару секунд перевернул меня так, что я оказалось у него на руках.

От новой позиции тела меня затошнило, голова еще сильнее закружилась и я, чтобы окончательно не впасть в дурноту, зажмурила глаза.

Над моим лицом раздался грубый смех.

Я не выдержала.

Тут же открыла глаза и встретилась с насмехающимся взглядом Борза.

– Тебя так забавляет то, что я страдаю? – упрекающим тоном поинтересовалась я.

– Не-а, – Борз опустил взор мне на грудь, обтянутую кружевом, – просто заметил, что у тебя сиськи выросли. Мне нравится, как это выглядит.

– Ты, ты… – повторяла я, пытаясь отыскать подходящее слово, но как нарочно, ничего нужного не шло мне на ум.

– Что, никак не придумала? – Борз наклонился и начал заталкивать меня в салон машины.

– А теперь-ка, будь хорошей девочкой, Милашка, посиди тут.

С последним словом он отпустил меня и захлопнул дверь.

Я тотчас потянулась к ней, чтобы открыть её, и увидела, как дверь заблокировалась.

Борз включил блокировку.

Что делать? Как быть?

Прильнув лицом к прохладному стеклу, я наблюдала за тем, как Борз о чем-то беседует с другими мужчинами.

Затем они обменялись рукопожатиями, и Борз вернулся к машине.

Сняв блокировку, он открыл дверь и сел рядом.

В салоне резко стало слишком мало места, и еще меньше воздуха – потому как Борз давил всем своим видом, и энергия, что он источал, делала воздух тяжелым.

Мне нечем было дышать.

Я демонстративно сдвинулась вбок, но Борз, заметив это, собственнически положил руку на мою ладонь и сжал её.

Его горячие пальцы вызвали у меня дрожь по всему телу.

Я помнила эти прикосновения.

Они сводили с ума.

– Трогай! – властно бросил Борз.

Машина плавно покатилась вперед.

Я заметила, что за нами потянулась вереница из других авто.

Минут пять я сохраняла молчание. Борз не настаивал на разговоре, а я была только и рада этому.

Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, хотя бы чуть-чуть успокоиться, но рука, сжимавшую мою, физически напоминала, что о спокойствии можно позабыть.

Невозможно было оставаться равнодушной, быть прежней – рассудительной, вдумчивой, сдержанной, когда пальцы Борза то поглаживали мое запястье, то сжимали ладонь, то переплетали наши пальцы.

Мое волнение достигло пика, когда наша машина остановилась, и я увидела это.

– Что это? – не выдержав, вопросила я.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Огромный белоснежный лимузин предстал моим глазам.

Неужели?…

На фоне остальных машин он выглядел как лайнер, каким-то странным образом появившийся здесь, на городской улице.

Лихая мысль обожгла мне сердце, и я невольно вцепилась в ладонь Борза.

– Это – лимузин, Милашка, – наклоняясь ко мне и обдавая мое лицо щекочущим дыханием, сообщил он.

Моя кожа заколола в ответ на эту близость.

Горло сдавило, и я, сглотнув, поспешила ответить:

– Я вижу, что это лимузин, но зачем он… Здесь?

– Малышка, ты очаровательна в своем невинном неведении, – Борз обезоруживающе улыбнулся, – этот корабль доставит нас прямиком в ЗАГС.

Бах!

И сердце рухнуло куда-то вниз.

– В ЗАГС? Зачем?!

– Ну ты даешь, зачем люди едут в ЗАГС? Чтобы жениться. Вот и мы поедем туда с такой целью.

– Это невозможно! – ощущая грохочущее сердце где-то посреди горла, отвечала я. – Мои документы… Мой паспорт и…

– Милашка, расслабься, с документами уже давно решили. А теперь выгружаемся.

Борз выбрался из машины и протянул мне руку.

Я не спешила ухватиться за неё.

– Если ты снова будешь вредничать, то в ЗАГСе ты появишься в таком же виде, в каком я забрал тебя с ресторана, – холодно предупредил Борз.

Его угроза возымела действие.

Я схватила Борза за ладонь, и он аккуратно вытянул меня наружу.

Сохраняя молчание, я прошла с ним до лимузина.

И так же молча – залезла внутрь.

Стоило мне только усесться на белом сиденье, как Борз сел рядом, и следом салон наполнился романтичной мелодией.

Как фокусник, Борз достал откуда-то букет (хотя, возможно, я просто не заметила его сразу) и протянул его мне.

Я опустила взгляд на алые, напоминавшие мне кровь, розы.

Алые…

Не белые, не розовые, а именно алые.

Наверняка в этом цвете скрывался особый смысл.

Моя рука дрогнула, но я все же приняла букет.

Я наклонилась и вздохнула полной грудью. Изысканный аромат роз заполнил мои легкие.

Слезы подступили к моим глазам, и я поняла, что еще немного – и расплачусь.

– Держи, – Борз протянул мне носовой платок.

Я ухватила его. Тонкая ткань хранила мужское тепло.

– Как ты догадался? – я нерешительно посмотрела на Борза.

Он, вальяжно откинувшись назад, снисходительно улыбнулся:

– У тебя всегда краснеет кончик носа, перед тем, как ты расплачешься.

Почему-то это замечание разозлило меня, может потому что довольно больно задело тонкие струны моей души, тем самым всколыхнув воспоминания.

– Я не хочу за тебя замуж, – скомкав платок, выдохнула я.

– Ты смиришься с этим.

– Я скажу «нет» в ЗАГСе, – сжимая платок до боли в пальцах, продолжала я.

– Ты скажешь «да», если захочешь чтобы твой папочка остался жив.

Сердце в груди пропустило удар.

– Ты чудовище, – взгляд мой заметался по смуглому лицу Борза, – монстр!

Он наклонился так, что наши лица оказались напротив друг друга.

На долю секунды мне показалось, что Борз поцелует меня.

Но я ошиблась.

– Я гораздо хуже, Милашка, – зло процедил он.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Словно как по заказу, когда лимузин плавно остановился возле центрального входа в ЗАГС, с неба повалил снег.

Огромные белые хлопья, кружась, как в танце, медленно падали вниз.

Их было так много, что воздух стал белым, и дальше вытянутой руки ничего нельзя было разглядеть.

На миг позабыв обо всем, я запрокинула голову и подставила лицо снежным поцелуям.

Раньше, я делала так всегда и называла это действие «приветствие снежинок».

Знаю, звучало глупо, но я обожала это делать.

Вот и сейчас я вновь ощутила себя той беззаботной, счастливой Милашкой.

Снежинки, падая, чуть задерживались, а потом таяли, оставляя влажные следы на моем лице.

Совсем как тогда…

Воспоминания нахлынули на меня, сердце дрогнуло, откликнулось, и слезы, не спрашивая разрешения, побежали по моим щекам.

Не сразу я поняла, что мое «приветствие снежинок» затянулось.

Лишь ощутив, как что-то давяще сомкнулось на моем запястье, я пробудилась и, оторвав взор от неба, перевела его на источник этих непередаваемых ощущений.

На меня мрачным взглядом глядел Борз.

Только теперь, когда он не улыбался и молчал, я внезапно осознала, каким взрослым было его лицо.

Черты стали более острыми, словно…

На ум пришла популярная фраза, используемая в зарубежных романах для описания внешности героя.

«Его лицо было словно вырезано из скалы».

Что ж, как бы эпично это не звучало, подобное сравнение идеально подходило для Борза.

– Твои слезы меня не остановят, очаровашка, – глухим голосом произнес он, – ни сейчас, ни когда мы останемся одни в спальне.

От последней фразы я ощутила сдавленность в груди.

Я совсем забыла, что ожидает меня дальше, как жену.

– Идем, нас ждут, – он властно потянул меня вперед, и мне ничего не оставалось делать, как подчиниться.

Ведь я совсем не хотела появиться в ЗАГСе в такой позорной позе, в какой была недавно – на плече Борза, ягодицами вверх.

Как какой-то товар…

У дверей ЗАГСа собралось много мужчин.

Одетые в дубленки и кожанки, высокие, темноволосые, они шумно общались.

Кто-то курил, кто-то с энтузиазмом что-то рассказывал, не забывая при этом эмоционально жестикулировать.