Моя чужая жизнь

– Добрый вечер, – отозвалась я, надеясь, что голос звучит достаточно уверенно.

Он протянул руки, ожидая, что я отдам ему верхнюю одежду. Я торопливо сняла кофточку, с трудом удерживая сумочку, и сунула все в его идеально сложенные руки. Его легкая улыбка напоминала мне спокойствие тренера йоги.

– Хотите чаю или кофе? – его голос был таким ровным, что я почувствовала себя ребенком, который только что натоптал на чистом полу.

– Чаю, – вырвалось у меня. Хотя хотелось попросить стакан воды и кислородный баллон.

Он ушел, а я осталась одна в огромном холле. Под ногами мягко пружинил ковер, который, кажется, стоил больше, чем я зарабатываю за год. На стенах висели картины в массивных рамах. Я не знала, кто их написал, но была уверена, что это кто-то из тех, чьи имена мне вряд ли удастся даже произнести.

Я подошла к столу, где лежал журнал. Открыла его, чтобы успокоиться, но первое, что бросилось в глаза, было: «10 способов обновить интерьер вашего особняка.» Особняка, блин! Я даже не успела дочитать заголовок, как вернулся дворецкий с подносом.

– Ваш чай, госпожа, – сказал он, ставя чашку на стол.

– Спасибо, – ответила я, стараясь скрыть неловкость.

Он снова улыбнулся и ушел, оставив меня одну. Я сделала глоток, надеясь, что это хоть как-то поможет мне успокоиться. Но чай оказался настолько ароматным, что я задумалась: «Где они вообще такой находят? В каком-то секретном месте для жутко богатых?»

Я встала и направилась дальше, решив осмотреть дом. Холл был только началом. Передо мной открывалась анфилада комнат, каждая из которых выглядела так, будто она из журнала по дизайну.

Все это казалось нереальным. Я шла мимо огромного зеркала и на секунду остановилась. Парик, который я надела, идеально сидел, но я все равно почувствовала себя фальшивкой. Под ним были мои длинные волосы, которыми я всегда гордилась, и из-за того что они были спрятаны, я ощущала дополнительную неловкость.

«Это не ты, Ника. Это Лера. И пока ты здесь, ты должна быть ей.»

Я еще раз посмотрела на свое отражение и пошла дальше. Впереди был весь дом и куча людей, которые наверняка захотят понять, что происходит.

«И это был только холл. Интересно, что еще меня здесь ждет?»

Первой комнатой, куда я зашла, была гостиная. Точнее, это называлось "гостиная", но по размерам больше походило на музейный зал. Высокие потолки с витиеватыми люстрами, массивные диваны с бархатной обивкой, а в углу – рояль, клавиши которого выглядели так, будто их недавно касались.

Я не удержалась и прикоснулась к клавишам. Звук, будто живой, заполнил комнату, и я тут же отдернула руку, словно меня поймали за чем-то запретным. Интересно, кто играет здесь? Неужели моя сестра? Никогда раньше не замечала у нее наклонности к музыке…

"Так, Ника, не привлекай к себе внимания," – напомнила я себе и двинулась дальше, ощущая, как взгляд рояля будто бы следил за мной.

На стенах висели картины, явно стоившие целое состояние. На одной из них изображен охотник с собакой – настолько реалистичный, что мне даже показалось, будто собака сейчас сойдет с полотна. На другой – пейзаж с каким-то озером. Я могла поклясться, что вода на картине будто бы шевелилась. Эти картины словно наблюдали за мной, их невидимые глаза следили за каждым движением.

Я сильная, я справлюсь…

Я прошла в столовую – огромный дубовый стол занимал почти все пространство. Ряды стульев с резными спинками выстроились, как солдаты на параде. Над столом висела еще одна люстра, на этот раз кристальная, ее сияние отражалось в полированном дереве так, что мне захотелось рассмотреть каждую деталь.

Запах в комнате был настолько тонким, что казался частью воздуха, но такой насыщенный – смесь цитрусов, цветов и чего-то древесного. Это был аромат богатства, тот самый, который вы не купите в магазине. Он говорил: "Ты здесь в гостях, девочка."

“Ну, вроде все хорошо. Я сильная, я справлюсь…” – попыталась я приободрить себя.

Теперь было пора переходить к самому волнительному – знакомству с детьми. Я стояла в холле, собираясь с силами. Лера успела меня предупредить, что ее материнские обязанности ограничиваются получасом игр или чтением книжек по вечерам. Для детей это привычная повседневность, а для меня – настоящее испытание. Мне предстояло не просто провести с ними время, но и сделать вид, что я – их мама.

С этими мыслями я уже собиралась направиться к детской, как мой взгляд случайно зацепился за одну из картин на стене. Сердце на миг замерло: на огромном полотне была изображена моя сестра. Ее глаза смотрели на меня так живо, что я почувствовала, как внутри все похолодело. Мне даже показалось, что она сейчас моргнет или улыбнется.

Попятившись от неожиданности, я задела столик возле стены. Тот опасно качнулся, и ваза, стоявшая на нем, издала предательский звон. Я подскочила и схватила ее обеими руками, успев поймать буквально в последний момент. Сердце стучало так, что я почти не слышала собственных мыслей. Волна адреналина пронеслась по всему телу, и внутри больно кольнуло от напряжения.

Я стояла, сжимая вазу, словно это был спасательный круг, и уговаривала себя: "Ну давай, Ника, раздолбай тут все. Ты же можешь. Иди уже дальше и не трогай ничего!"

Осторожно вернув вазу на место, я выдохнула и оглянулась на картину. Теперь ее взгляд казался уже не таким живым, и я почувствовала себя глупо. "Чем дальше, тем интереснее," – пробормотала я себе под нос и направилась в детскую, стараясь больше ничего не задевать.

Я вошла в детскую, стараясь дышать ровно. Гувернантка, сидевшая в кресле с планшетом, тут же отложила его и поднялась, склонив голову в легком поклоне.

"Добрый вечер, госпожа," – прозвучало ее вежливое приветствие. Я нервно улыбнулась, кивнула ей, не зная, что сказать, и переключила внимание на детей, попутно осматривая детскую комнату. Она мне показалась очень уютной. Сестра наверняка ведет себя с прислугой иначе – может, более строго? Почему я не спросила у нее об этом?

Я переключила внимание на детей и обстановку детской комнаты. Тут все было максимально уютно. Наверное, если бы я была на месте сестры, то все сделала бы точно также!

Комната была светлой и теплой: мягкие игрушки беспорядочно лежали на полу, книги яркими корешками выстроились на полке, а на тумбочке горел ночник в форме луны.

Аня, трехлетний воздушный ангелочек, сразу подняла на меня свои огромные, сияющие глаза и радостно закричала:

"Мама!"

Вслед за ним поднялся и Миша, двухлетний карапуз, прямо точь-в-точь как на фото, что мне показывала сестра. Он радостно запрыгал, хлопая в ладоши, как будто не до конца понимая причину радости сестры, но понимая, что сейчас будет что-то из ряда вон забавное.

Я на миг замерла. Это было так странно, как дежавю. Как будто я уже видела этот момент когда-то очень давно в полузабытом сне.

Он подбежал ко мне, протягивая в руках игрушечную машинку. Его лицо светилось от счастья.

"Привет, мои дорогие," – сказала я, стараясь вложить в голос тепло и уверенность. Мои ладони вспотели от напряжения, но я присела на корточки, чтобы обнять их.

Их крохотные ручки обхватили меня с такой силой, будто они боялись отпустить, и я ощутила, как внутри что-то защемило, а затем разлилось теплой волной, заполняя все до краев. Это чувство было таким пронзительным и неожиданным, что я едва сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо там. В этот момент я поняла, что даже если они обнимают не свою маму, я готова быть для них всем, что им нужно.

Их запах – смесь детского крема и чего-то сладкого – напомнил мне о самых чистых, невинных моментах жизни. Он обволакивал меня, вызывая нарастающее чувство, что эти обнимашки принадлежат мне. Но почему же мне кажется, что я краду этот момент, что я ворую любовь, которая по праву должна принадлежать их настоящей маме? Эта мысль пронзила меня до дрожи, оставляя чувство вины, переплетенное с нежностью.

Мы сели на мягкий ковер посреди комнаты, и дети тут же начали соревноваться за мое внимание. Аня принесла куклу, потребовав помочь ей надеть платье, а Миша протянул машинку, ожидая, что я сделаю для нее гараж из подушек.

Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Их смех, их бесконечная энергия окутывали меня, как мягкое одеяло. Я даже забыла, что в комнате сидит посторонняя женщина, которая могла наблюдать за мной и заметить что-то странное в моем поведении, заподозрить неладное.

Аня с серьезным видом объясняла, как важно правильно завязывать ленточку на кукольном платье, а Миша, нахмурившись, старательно складывал подушки, проверяя, достаточно ли крепким получился гараж.

Гувернантка встала и тихо спросила:

– Простите, госпожа, если вы не против, я отойду? Не хочу вам мешать.

Я кивнула, стараясь сохранить внешнюю невозмутимость. На самом деле я была только рада ее решению. Ее присутствие меня напрягало, словно невидимая тень за плечом, наблюдающая и оценивающая каждый мой жест. А вдруг она заметит что-то странное? Как я обнимаю детей слишком крепко или смотрю на них с таким трепетом, будто это мои собственные малыши? Вдруг заподозрит, что я не та, за кого себя выдаю? Эта мысль угнетала меня, и я надеялась, что ее уход даст мне немного свободы.

“Вот черт знает мою сестренку, как она вообще общается с детьми? Зная ее “привязанность” к семье, я вообще удивлена, что она про них вспоминает…” – раздался у меня в голове ироничный голос, но я тут же приказала ему заткнуться.

Когда гувернантка вышла из комнаты, я наконец смогла полноценно расслабиться.

– "Госпожа." Да уж, дожила, блин. Кто бы мог подумать? Вот уж не думала, что стану "госпожой". – пробормотала я, глядя на закрытую дверь.

Я нервно усмехнулась, ощущая облегчение. Ее уход был словно глоток воздуха, но все равно внутри оставался странный осадок. Почему-то мне казалось, что даже в своем спокойствии она что-то замечала. Может, мой тон был слишком мягким? Или я слишком растеряно кивнула? Сестра, наверняка, знала, как общаться с прислугой правильно, а я… я явно выглядела как человек, случайно попавший в чужую роль. "Почему я не спросила у Леры, как это делается? Как мне к ней хотя бы обращаться? Я по-любому сделаю что-то не так!" – мелькнула запоздалая мысль.

– Мама… – потянула меня за руку девочка.

– Что, милая? – улыбнулась я и погладила ее по голове.

– Ты играешь? – спросила она, и как только я утвердительно кивнула, она тут же принесла свою любимую куклу, а Миша снова вручил мне машинку. Их радость, их смех были настолько искренними, что я забыла обо всем на свете. Мы сели на ковер, и дети начали соревноваться за мое внимание. Я помогала Ане наряжать куклу, а с Мишей сооружала гараж из подушек. Их крохотные ручки тянулись ко мне, их голоса звенели от счастья, и в какой-то момент я поняла, что совершенно потеряла ощущение времени.

Как будто они мои дети

Я не заметила, как время пролетело. Я читала им сказку о добром волке и хитрой белке, а они слушали, затаив дыхание. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что в этих детских глазах, полных доверия, я вижу что-то большее. Как будто они действительно мои дети, а не племянники.

"Как жаль, что мама и папа не знают, какие у них чудесные внуки," – эта мысль резанула меня сильнее, чем я ожидала. Воспоминания нахлынули внезапно, как прилив: папа, который всегда умел построить самый большой замок из песка, и мама, которая могла превратить любой вечер в волшебную сказку. Они бы обожали этих детей. Папа наверняка учил бы Мишу мастерить самолетики из бумаги, а мама вязала бы платьица для Ани. Но уже пять лет они не общаются с Лерой, и теперь даже не подозревают, что у них есть внуки. Это трагедия, которую я не могу принять. Почему все должно быть так сложно?

“Ну ладно Лера, она всегда была не от мира сего. Всегда была равнодушной стервой, но ее дети не виноваты в том, что их мать такая? И теперь они не могут общаться с бабушкой и дедушкой из-за моей непутевой сестры!”

– Ну что, мои зайцы, будем строить крепость? – сказала я, поднимаясь на ноги и ощущая неожиданную легкость. Дети радостно закричали, и я, чувствуя тепло внутри, поняла: пусть они не мои дети, но они стали частью меня. Теперь я готова сделать для них все, что в моих силах.

Мы увлеченно начали строить крепость. Подушки летели из одной части комнаты в другую, Миша с важным видом определял, где будет башня, а Аня командовала, как настоящий архитектор. "Тут ставь! Нет, выше! Мама, смотри, я сделала дверь!" – радостно щебетала она. Я не могла сдержать улыбку, глядя на их сияющие лица. На мгновение я даже забыла, кто я и почему здесь.

Как раз в этот момент в комнату вернулась гувернантка. Ее тихий голос напомнил о реальности:

– Госпожа, уже почти девять. Напоминаю, дети должны ложиться спать.

Я все еще смеясь после игры, машинально спросила:

– Почему так рано?

В тот же миг поняла, что допустила фатальную ошибку. Гувернантка удивленно посмотрела на меня, как будто что-то заподозрила:

– Рано, госпожа? Но ведь это вы установили это правило.

Мой смех оборвался мгновенно, словно кто-то невидимый перекрыл воздух.

– Ах, да, конечно, – сказала я, пытаясь выровнять голос, но внутри паника уже забила тревогу. "Черт, как я могла забыть? Почему я не уточнила у Леры такие детали?" Я чувствовала, как кровь приливает к лицу, но старалась выглядеть уверенно.

Я кивнула детям:

– Ну что, зайки, пора заканчивать. Завтра продолжим строить крепость, а пока марш чистить зубы!

Они начали протестовать, но гувернантка, профессионально спокойная, сразу взяла ситуацию под контроль.

– Давайте, малыши. Если вы быстро ложитесь спать, завтра у вас будет больше времени поиграть.

Пока она уводила их, я осталась в комнате одна. Сначала почувствовала облегчение, но потом снова нахлынула грусть. Все это казалось таким несправедливым. Эти дети заслуживают больше: любящей семьи, где бабушка и дедушка с радостью приходят в гости, где мама всегда рядом, а не прячется за маской равнодушия. Я опустилась на диван и провела рукой по подушке, которая только что была частью нашей крепости. Это чувство – одновременно радости и глубокой боли – заполнило меня до краев.

"Лера, почему ты все усложняешь?" – тихо пробормотала я, чувствуя, как глаза начинают предательски щипать от слез.

Я поднялась с дивана, пытаясь отвлечься от нахлынувших эмоций. В комнате царила тишина, которую нарушал лишь слабый скрип паркета под моими шагами. Мне нужно было что-то сделать, чтобы не зацикливаться на своих мыслях. Я подошла к шкафчику, на котором стояли фотографии. На одной из них Лера – красивая, уверенная, с идеальной улыбкой. Она держала на руках маленькую Аню, а рядом стоял ее муж, слегка хмурый, но все же старательно улыбающийся в камеру. Картина выглядела как с обложки журнала, но я знала, что за этой картинкой скрывалось больше, чем хотелось бы.

“Почему она не общается с родителями? Почему она так легко отрезала их от своей жизни?” – думала я, изучая фотографии. – “Неужели было сложно хотя бы мне написать за эти годы, что она жива, здорова, у нее дети? Почему она не писала мне? Не вспоминала про меня? Или ей реально пофиг и на родителей, и на меня? А как понадобилась помощь, так сразу прибежала. В этом вся Лера. Даже не сказала своему мужу, что у нее есть родители и сестра!”

На другой фотографии было запечатлено семейное торжество, где Лера сидела за огромным столом, окруженная гостями. На заднем плане – муж, опять же с этим напряженным выражением лица. Я задержала взгляд на нем, пытаясь понять, что именно в его выражении меня так беспокоит.

И тут я услышала мягкие шаги за спиной. Обернувшись, я увидела гувернантку. Она стояла в дверях, вежливо сложив руки перед собой, но в ее взгляде читался непонятный интерес.

– Госпожа, дети уже уснули, – сообщила она тихо.

– Спасибо, – ответила я, стараясь звучать как можно более естественно. Но что-то в ее взгляде заставило меня нервничать. Она заметила мое поведение? Догадалась, что я веду себя странно? Эти мысли снова забегали в голове, но я взяла себя в руки.

– Что-то еще? – спросила я, чуть приподнимая бровь, чтобы казаться уверенной.

– Нет, госпожа. Просто хотела узнать, все ли в порядке. Вы выглядите немного уставшей.

Ее голос был слишком мягким, слишком внимательным, как будто она пыталась что-то выведать.

– Все прекрасно. Спасибо за заботу, – ответила я, делая шаг в сторону, чтобы избежать продолжения разговора. Гувернантка кивнула и тихо удалилась, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я снова повернулась к фотографиям. В голове мелькнула мысль: Почему Лера так отчужденно держала меня на расстоянии? Ни звонков, ни писем, ни намеков на то, что у нее есть семья. Что это за стена между нами? Эти идеальные образы на снимках только подчеркивали, как мало я знала о ее настоящей жизни и о том, кем она стала.

Размышления прервал звук открывающейся двери. Я вздрогнула, обернувшись, и застыла. Муж Леры. В тот момент я забыла все: и слова сестры о том, что он хочет ее убить, и ее намеки на его любовницу, и ее уверенность, что он просто чудовище. Все эти обвинения вылетели из моей головы, как дым. Передо мной стоял мужчина, который воплощал собой идеал. Высокий, с выразительными чертами лица, глубокими глазами и такой осанкой, что от него буквально веяло уверенностью. Я словно застыла на месте, не в силах вымолвить ни слова.

“Теперь я понимаю, почему Лера вышла за него. Как можно устоять перед таким мужчиной? Он просто само совершенство. Наверное, это что-то наше, близнецовское – запасть на одного и того же красавчика.”

– Привет, дорогая. Как прошел твой день? – услышала я его голос. Он стоял на пороге, улыбаясь чуть натянуто, но в его глазах было что-то, что заставило мое сердце замереть.

– Все хорошо, – ответила я, стараясь не выдать дрожь в голосе. Я быстро отвернулась к фотографиям, делая вид, что углублена в их изучение. Моя реакция на него была слишком сильной, чтобы я могла справиться с ней в тот момент.

Он прошел вглубь комнаты, его шаги звучали уверенно, но без напряжения.

– Лера, с тобой точно все хорошо? – спросил он с легкой улыбкой. Его тон был мягким, почти заботливым, но в этом таилась некоторая настороженность.

– Да, а что? – ответила я, стараясь говорить ровно.

– Да так, просто ты какая-то странная сегодня. Ты никогда не любила рассматривать фотографии, – добавил он, скользнув взглядом по снимкам.

– Да, ностальгия что-то напала, – ответила я, стараясь казаться спокойной. Но внутри меня все дрожало. Его присутствие было таким подавляющим, что я не знала, куда себя деть.

Он остановился рядом со мной, и я почувствовала, как его взгляд скользнул по мне, прежде чем вернуться к фотографиям.

– Знаешь, я в последнее время начал сомневаться, что ты вообще способна чувствовать. Подозревал, что ты лишена эмпатии, а сейчас ты тут стоишь и смотришь фотографии. Кажется, я тебя совсем не знаю. Кто ты, прекрасная незнакомка?

Это вредно для фигуры

Мое сердце забилось быстрее, и я почувствовала, как ладони становятся влажными. Его слова застали меня врасплох. Это была шутка? Или он действительно что-то подозревает? Я старалась улыбнуться, но почувствовала, как уголки губ предательски дрогнули. В голове зазвучал сигнал тревоги: "Он знает. Или догадывается."

– Да, не поверишь, сама в шоке. – попыталась я улыбнуться, но губы дрогнули, выдавая напряжение. Чтобы скрыть волнение, я снова опустила взгляд на фотографии, чувствуя, как его пристальный взгляд буквально прожигает меня насквозь.

Он шагнул ближе, его движения были размеренными, но в них чувствовалась скрытая сила.

– Интересно, почему вдруг ты решила провести столько времени с детьми? Обычно это не совсем в твоем стиле. – Его голос был мягким, почти бархатным, но каждое слово словно проникало в самую глубину.

– Просто захотелось провести с ними время, что тут такого? – ответила я, стараясь говорить ровно. Я подняла подбородок, чтобы казаться увереннее, но внутри все сжималось. "Что он хочет этим сказать? Это проверка? Или просто любопытство?"

Он слегка улыбнулся, но в его взгляде промелькнуло что-то, что заставило меня напрячься еще сильнее.

– Лера… Может быть, ты хочешь сегодня вместе поужинать или у тебя снова диеты?" – спросил он с легкой улыбкой. Я напряглась, вспомнив, как сестра говорила, что она буквально помешана на своей фигуре и чаще всего отказывается от еды. Уж слишком это было похоже на тест.

"Лучше отказаться, иначе за ужином он меня расколет в два счета," – подумала я.

Я улыбнулась, стараясь говорить спокойно, и ответила:

Ужинай без меня. Я уже перекусила легким салатиком. К тому же, ты ведь знаешь, я на ночь стараюсь не есть. Это вредно для фигуры.

– Ну как хочешь, – сказал он, кивая. В его голосе слышалась легкая грусть.

Он стоял и как-то долго смотрел на меня, а потом добавил:

– Лера, я так скучаю по тем временам, когда мы с тобой вместе ужинали. Сегодня я посмотрел на тебя и ты напомнила мне ту девушку, в которую я так влюбился без памяти четыре года назад… Ты сегодня будто без своей маски… Прости, я, наверное, говорю всякую чушь. Просто немного выпил вина после работы. Пойду поужинаю и спать.

Когда дверь за ним закрылась, я наконец сделала глубокий вдох, но расслабиться не смогла. Сердце колотилось, словно я только что прошла через допрос. Его манеры, улыбка, взгляд – все оставило меня в замешательстве. "Он ведь что-то знает… Или проверяет меня? Почему его слова звучали так странно?"

Я подошла к окну, надеясь, что свежий воздух поможет мне успокоиться. Тени от люстры плавно колебались по стенам, создавая иллюзию движения. Комната, только что наполненная его присутствием, теперь казалась пугающе пустой. "В этом доме слишком много загадок. И они, похоже, не заканчиваются на Лере," – подумала я, чувствуя, как с каждым днем эта ситуация становится все запутаннее.

"Ну что, Ника, пора отдохнуть," – сказала я сама себе. Принять ванную, позвонить родителям и успокоиться. Как же хорошо, что Лера и ее муж спят в отдельных спальнях! Уж не знаю, что у них там произошло, почему они перестали быть такой дружной семьей. Ведь что-то было у них. Когда это прекратилось? Когда родилась Анечка? Или после рождения Мишеньки?

Что случилось? Он завел любовницу? Моя сестра ведь полагает, что он хочет убить ее. А мне кажется, что он любит ее. Я ведь не зря разбираюсь в психологии. Не похож он на человека, который имеет любовницу и уж тем более желает зла моей сестре. Тут что-то не так. Только что? Сестра врет? Но зачем ей это?

Ладно. Завтра встречусь с ней, если получится. У меня столько вопросов. Эта засранка должна мне ответить на все вопросы, иначе я выхожу из игры!

– Ну ладно, – пробормотала я. – Давай-ка посмотрим твою спальню, сестренка. Наверняка там хоромы, от которых я буду в шоке. Но сначала – в ванную. Горячая вода – лучшее лекарство от всех тревог, а роскошь я, кажется, начинаю воспринимать как квест для исследований.

Когда я зашла в ванную, которая была расположена прямо рядом с комнатой сестры, мне буквально перехватило дыхание.

"Блин, вот тут я действительно чувствую себя по-настоящему грязной," – подумала я, и дело было даже не в том, что я не мылась весь день.

Белоснежная мраморная плитка блестела так, что мне казалось, будто я попала внутрь ювелирного магазина. Сейчас еще зашуршат охранники, проверяя, не собираюсь ли я что-то украсть. В центре стояла огромная ванна на ножках, словно ее вытащили из глянцевого журнала.

– Да ладно! Серьезно? Ну, сестренка! Ну ты даешь! – воскликнула я, с трудом сдерживая эмоции. – Мне только недостает бокала шампанского и массажиста, чтобы чувствовать себя героиней сериала про миллионеров.

Я присела на краешек ванны, осторожно, словно боялась, что она из чистого хрусталя и сейчас развалится.

"Интересно, сколько все это стоит? Моя зарплата за полгода? Или за год?" – подумала я с легким сарказмом. Лера, конечно, мастерски выбрала себе жизнь. Красавчик-муж, роскошный дом. Ну, еще бы лошадь на балконе – и я бы официально признала ее императрицей.

Запустив воду, я начала раздеваться, одновременно размышляя. "Представляю, если бы мне пришлось с ним спать в одной постели. Я бы, блин, свихнулась! Хотя… его руки могли бы пригодиться. Ну, например, чтобы оттащить меня от этой ванны, если я окончательно расплавлюсь от роскоши."

Я снова приказала своим внутренним голосам заткнуться, поймав себя на мысли, что заношусь слишком далеко. Но было уже поздно. Образ его крепких рук поселился в голове. "Наверное, я бы не так уж и протестовала," – хмыкнула я, залезая в воду.

Горячая вода обняла тело, расслабляя и прогоняя напряжение. "Нет, Ника, это не твой туз. Это туз Леры. Ты тут вообще на подхвате. Так что забудь об этом и наслаждайся, пока можешь."