Бес в ребро – нож в сердце

Пока направлялись в смотровую, где я сегодня уже была, врач о чём-то говорила, но так как речь шла о каких-то незначительных вещах, прислушивалась я не особо… Когда покинула поле боя, стала ощущать себя странно уязвимой. Потому что моя прошлая жизнь закончилась, и я это прекрасно понимала. И как в этом всём существовать дальше, я пока осознать не могла.

Мы добрались до смотровой, где мне померили давление, после чего врач, изучив довольно скромный набор обследований, сказала:

– Юлия, вы должны понимать, что возраст у вас уже такой, что если сейчас от ребёнка избавитесь, больше уже можете детей не родить. Я понимаю, что у вас есть взрослая дочь, но обязана предупредить… Вдруг с мужем захотите ещё понянчиться с малышом, а уже не выйдет…

Я горько улыбнулась. Не рассказывать же врачу о том, что муж у меня хоть и имеется, но можно смело сделать приставку «Без пяти минут бывший». И что у него есть, с кем нянчиться и без моего участия.

– Я понимаю, да. И до завтра подумаю об этом, хорошо?

Она кивнула и подвела итог:

– Беременность хорошая, угрозы нет. То, что побаливало немного – всё в рамках нормы. В остальном не вижу причин не родить вашей взрослой дочери маленькую сестрёнку или братика.

Звучало даже хорошо, если бы не одно огромное «но». Но распространяться о нём я и впрямь не стану.

Поблагодарив врача, я вышла в коридор, и тут же застыла. Потому что глаза мои в тот же миг нашли Машку, нашу с Эдом дочь. Она бодрым шагом направлялась в сторону палаты, где лежала Тося и, по стечению обстоятельств, ещё и я… И несла небольшой тортик.

Но Маша ведь не знала о том, что я в больнице! Не могла же она приехать ко мне…

Нехорошее предчувствие захлестнуло меня с головой. Застывать на месте было некогда, потому я сорвалась и побежала следом. И успела добраться до палаты в тот момент, когда в неё заходила дочь с возгласом:

– Ну и как тут наша мамочка? А я тортик привезла!

Если я и считала, что конец моей жизни настал в тот момент, когда я узнала про измену Журавлёва, то теперь поняла, что именно в данную секунду я умерла окончательно. Без права на возрождение в обозримом будущем.

Меня предала дочь.

– Тортики жрать на большом сроке вредно, – мрачно проговорила я, входя следом за Машей в палату. – Можно родить слишком пухлого младенца и порваться во всех местах. А папе твоему явно не понравится, если секс после родов у него с Тосей будет налаживаться слишком долго.

Дочь обернулась, вскрикнула и выронила коробку с угощением. Она побледнела так, что стала похожа на привидение. Смотрела то на меня, то на Эдика, то на Тосю, и глаза её от ужаса становились всё больше и больше.

– Маш… Твоя мама знает всё про меня и Антонину. Её положили в ту же палату… по стечению обстоятельств. Так что теперь это не секрет, – спокойно проговорил Журавлёв.

Пока меня не было в палате, он сумел взять себя в руки. И Тося его тоже теперь выглядела безмятежно и даже довольно. О чём они тут говорили в моё отстуствие? Эдик ведь наверняка заверил любовницу, что уж теперь достанется ей целиком и полностью. А она и рада была…

– Как давно ты знаешь? – потребовала я ответа у дочери.

Она промолчала, лишь закрыла лицо руками, будто не хотела показывать свои бесстыжие глаза, в которые я теперь и смотреть-то не смогу никогда…

– Маша узнала о Тосе, когда мы оказались беременными, – проговорил Эдик, отвечая за дочь. – Она очень ждёт, кто же родится. Мы сами точно не знаем. А по поводу всего остального, ты можешь остаться в этой палате, Юля. Я перевожу Тосю в другое место. Остальное обсудим дома, когда мать моего будущего ребёнка будет обеспечена покоем и тишиной.

Только теперь я поняла, что пока меня не было муж и Антонина времени зря не теряли. Уже собрали барахло Тоси, видимо, решив переселиться в другую палату.

Что ж… Я здесь тоже не останусь. Лежать, смотреть на койку Антонины и представлять, как эту девицу здесь навещали то муж, то Маша, было выше моих сил.

– Ну а ты что скажешь? А? – обратилась я к дочери, которая теперь стояла, отняв ладони от лица, и смотрела в сторону. – Не считаешь, что это предательство чистой воды?

Машка всхлипнула, но плакать не стала. Очень быстро взяла себя в руки и всё же на меня посмотрела.

– Мам… Мне папа всё объяснил сразу. Что у него к тебе осталось только уважение, а любви нет никакой. И что он обязательно женится на Тосе, но сначала ему нужно аккуратно тебя подготовить к разводу. Он просил не лезть, и я с ним согласна. Это ваше дело, а никак не моё.

По мере того, как дочь произносила эти фразы, удивление внутри становилось всё сильнее и сильнее. Машка ведь уже давно повзрослела, да настолько, что иногда выдавала вещи, до которых не каждый возрастной человек способен дорасти. И теперь собиралась играть в инфантильную крошку?

– Папа твой меня так наподготавливал, что я теперь беременная! – процедила я в ответ. – Или думаешь, меня сюда терапевт направил, потому что я насморк подхватила?

У Маши новости вызвали шок. Она и впрямь не сразу сообразила, что если я нахожусь здесь, это связано с тем, что жду ребёнка.

– Юля, хватит. Я действительно тебя жалел, когда не рассказал сразу про Тосю, но теперь всё встало на места. Я люблю другую. Я очень жду ребёнка, которого она мне скоро родит. И Маша тоже не только приняла Антонину, но они с нею очень дружны, – проговорил Эдик. – Сейчас я договорюсь, чтобы Тосю перевели в другую палату. Через пару дней её заберу и вы никогда больше не увидитесь.

Он говорил о ней. И только. Ни вопроса о том, что со мною. В каком я состоянии, и что прогнозируют врачи… Ничего…

Но как вообще было возможно это принять как данность, когда ещё сегодня утром я ни о чём не подозревала?

– Не нужно, – мотнула головой. – С нашим ребёнком всё в порядке, если вдруг у тебя возник бы вопрос о том, как поживает твой законный наследник. Так что я еду домой. И да, буду ждать вас с Машей, чтобы обсудить весь этот кошмар.

Я подхватила сумку, намереваясь и впрямь отправиться восвояси. Всё, что нужно, сделаю в другом месте. Главное я выяснила – беременности ничего не угрожает.

– Подожди, Юль… ты же не хочешь сказать, что после всего этого… оставишь ребёнка? – выдохнул с неверием Журавлёв, и этот вопрос вызвал у меня просто дикую волну ненависти.

А малыша, что жил у меня под сердцем, теперь хотелось защитить любой ценой. Как самка льва готова броситься даже на бульдозер, оберегая своих детёнышей, так и я могла сейчас поспорить хоть с самим Господом Богом за то, чтобы моя беременность осталась неприкосновенной.

Хотя, Всевышний не был против меня, я это чувствовала. Не зря же он сделал так, что глаза мои весьма вовремя открылись?

– Представь себе, Эдуард. Я оставляю ребёнка, это не обсуждается. И когда ты приедешь домой, мы сядем и обсудим варианты, как тебе не докатиться до того, чтобы начать перекачивать семейные деньги в руки своей деревенщины!

Пока эта троица застыла, я воспользовалась ситуацией и вышла из палаты. Показалось, что в спину мне доносятся молчаливые проклятия, которые я ощущала нутром. Но, в сущности, плевать я на это хотела.

Сейчас главное – сосредоточиться на своём здоровье и выстоять, когда у нас с мужем и дочерью случится самый важный разговор в жизни…

***

Эмме я позвонила сразу, как только покинула больницу. Подруга всё то время, что я рассказывала про свою жуткую ситуацию, просто молчала. И по этой тишине, что разливалась по ту сторону телефонной связи, я поняла в очередной раз, какой же кошмар со мной случился.

Хотелось поверить в то, что мне просто привиделась вся эта история. Может, я вошла в двери клиники, надышалась каких-нибудь паров хлорки, и меня просто унесло в самый жуткий сон наяву?

– Юльчик, это всё звучит как нечто сюрреалистичное… – наконец, произнесла Эмма. – Мне приехать? Или как?

Я мотнула головой, хотя подруга видеть этот жест не могла. Села в такси и ответила:

– Не нужно, я справлюсь. Надеюсь, Журавлёв сейчас обустроит свою драгоценную Тосю и приедет со мной говорить.

Несмотря на то, что понимала: мы просто обязаны сесть и побеседовать с Эдиком, мысли о предстоящем разговоре меня просто вымораживали. А отдельной вишенкой на торте было объяснение с Машкой, которое тоже не заставит себя ждать.

– Ты позвони мне сразу… я понимаю, что у тебя есть ещё подруги, но я переживаю за твою беременность.

Голос Эммы хоть и звучал спокойно, я слышала тревожность, которая в нём сквозила. Нужно взять себя в руки ради моего малыша. С каждым мгновением его наличие всё больше казалось спасительным.

– Я позвоню тебе сразу, Эмм… Пока о случившемся знаем только я и ты…

Мы с подругой завершили разговор, и я опять стала впадать в то состояние, которое пришло следом за нервным срывом, пусть и латентным, что я испытала при виде Тоси и Эдика. Оно было схоже с видом пустыни, которая остаётся на месте откатившей волны, которая уносит с берега всё, чтобы по прошествии времени обрушить на него снова всю свою мощь.

До квартиры добралась в полнейшей апатии, поднялась наверх, а когда увидела привычную картину нашего семейного быта, меня стало выкручивать наизнанку. Вещи Журавлёва, на которые взгляд натыкался раз за разом, говорили о том, что я и впрямь скорее поверю в то, что история в клинике мне привиделась, чем в предательство Эдика.

Я бросила сумку в прихожей и первым делом метнулась к компьютеру Журавлёва. Пока включала его, вся извелась, хотя уже отдавала себе отчёт в том, что он наверняка запаролен.

Это подтвердилось в тот момент, когда на экране потребовали ввести нужные цифры, но ни одна из комбинаций не подошла. Но я ведь знала, что Эд хоть и пользуется разными паролями, они все плюс-минус связаны с важными для нашей семьи датами…

Вдруг стало так важно открыть его чёртов комп, что я вытащила телефон и начала просматривать соцсети, чтобы найти эту дурацкую Тосю! И сделать это удалось за считанные мгновения. Оказывается, она всё это время была у меня практически под носом в списке наших общих друзей.

На эту когорту я особого внимания не обращала – мало ли какие однокурсники и одногруппники вылезут в данной вкладке? Оказалось, нужно было следить пристальнее. Хотя, это глупо… До сегодняшнего дня я и подозревать не подозревала о наличии у мужа беременной любовницы.

Её страничка ничем не намекала на то, что у Эдика с Антониной такие тёплые и близкие отношения. Пару фоток из села, причём качественные, как будто она нанимала для этого специально обученного человека. Следом – в основном портреты Тоси.

Но интересовали меня вовсе не снимки. Мне нужна была дата её рождения. Я нашла её и вернулась к компьютеру Эда, который, в отличие от хозяина, верно меня ожидал.

Ввела заветные циферки и – о чудо! – мне удалось попасть в святая святых Журавлёва!

Первым делом я, конечно, стала искать хоть какую-то информацию про дом. Вошла в почту, где мне снова улыбнулась удача. Хотя, как посмотреть…

Потому что здесь были выписки из ЕГРП. И кредитник, оформленный на маму Эдика. Дом был уже куплен, причём, как мне и рассказал муж, всё было сделано так, чтобы я не подкопалась даже во время развода. Но он ведь говорил, что мои свёкры ничего не знают про покупку дома… И о том, что я не смогу на него претендовать… Выходит, Журавлёв врал?

Дальше меня ждал новый сюрприз. Переписка с Тосей, которую Эд бережно отскринил и сохранил на свой ноутбук. Наверняка они вели её где-то вне этого компьютера и личного телефона мужа. Значит, вывод был прост: Эдик обзавёлся вторым сотовым. А чтобы радость от общения с деревенщиной можно было лицезреть круглые сутки, сделал скрины переписки, которую берёг под рукой.

Тут даже небольшое видео имелось, совершенно отвратного толка. На нём Антонина танцевала перед камерой, когда была ещё на небольшом сроке. На ней были надеты только крохотные шортики и кружевной лиф. А аккуратный животик, который она всячески демонстрировала, повернувшись то так, то эдак, Тося поглаживала весьма сексуально.

Боже! Меня сейчас вырвет!

Именно такие мысли атаковали мой измученный мозг, когда я включила видео вновь. Однако ни добежать до туалета, ни досмотреть весь этот разврат я не успела.

В замке послышался скрежет ключа, которым дверь открывали или Эд, или Маша, или они оба. А следом в комнату прямо в грязной обуви вошёл муж.

– Что ты делаешь возле моего компа? – проревел он не своим голосом. – Тебя никто не учил понятию «личное пространство?».

Нужно было изловчиться и быстро перекинуть себе на почту хотя бы выписку и кредитный договор, чтобы изучить их с юристом в обозримом будущем.

– С каких пор оно стало личным настолько, что я не могу в компьютере, купленном за свои же собственные деньги, посмотреть прогноз погоды?

Я быстро переслала себе всё, что было нужно, и поднялась из-за стола. У меня больше не было мужа. Вообще. Потому что тот человек, который сейчас полыхал праведным гневом и был готов меня уничтожить, не походил на мужчину, с которым я прожила столько лет…

– Юля, я понимаю, что ты уже всё вскрыла и увидела, – выдохнув, процедил муж, верно сориентировавшись в происходящем. – Давай расходиться по-хорошему. Мы с Тосей поедем в тот дом, который я ей купил, а вы с Машкой останетесь владелицами этой квартиры.

Ах, как же складно у него всё выходило! Дочь, которая стала подругой его любовницы, будет собственницей жилья вместо своего отца. А этот самый отец, в итоге, уедет жить и растить ребёнка от другой в прекрасный дом.

– Нет, Журавлёв, так не получится. Я беременна, поэтому будь добр прежде всего думать о нашем малыше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.