Скамейка грешников

– Почему решил присоединиться к нам? – Голос Грейс дрожит.

– Не знаю. Просто так. – Очень убедительно, Колт. Настоящий мастер слова, ты заслуживаешь медаль… размечтался.

– Ох, мне нужно в уборную, – почти пищит Грейс и вырывается из моих объятий. – Ава?

Первокурсница открывает рот, но я вмешиваюсь быстрее, чем она успевает выдавить хотя бы слово.

– Она может составить мне компанию.

– Да? – Я приближаюсь к ней на шаг, не отрывая взгляда, и она выгибает бровь. В этот момент у меня едва хватает выдержки, чтобы не нагнуть ее над диваном и не отыметь пальцами, пока она не кончит на них.

Таких сильных чувств во мне еще никто не пробуждал, а это говорит громче слов.

– Ага, – отвечаю я, подходя еще ближе и обнимая ее за талию. Как только моя кожа касается ее, первокурсница резко втягивает воздух. – Побудь со мной.

Она таращится на меня, но не пытается вырваться. Девушка колеблется всего секунду, но затем облизывает губы и смотрит на Грейс через мое плечо.

– Я останусь.

До уха доносится, как Грейс взвизгивает и бормочет что-то вроде «Боже мой», но могу ошибаться. По большому счету, мне просто плевать. Девчонка переключает внимание на меня, и я понимаю, что мы одни. Одни посреди толпы – именно этого я и добивался. Однако отчего-то сейчас мой план уже не кажется мне безупречным.

Черт, гребаные чувства действуют мне на нервы.

– Что это с тобой? – спрашивает она, ее руки висят по швам. – Ты чего такой милый?

– Просто я милый. – Я начинаю слегка покачиваться под музыку, вынуждая ее повторять за мной.

– Ты-то? Я бы тебя описала другим словом. – Ее зеленые глаза темнеют, в них плещется злость.

– Красивый? Сексуальный? Атлетичный?

– Раздражающий, – поправляет она меня. Но уголки ее губ подрагивают, и я понимаю, что ее забавляет сложившаяся ситуация.

– Если тебе не нравятся раздражающие, как ты подружилась с Лайлой? – Я прижимаю ее к себе. – На прошлых выходных я провел с ней всего пару часов и уже был готов лезть на стену.

– Она не раздражающая. – Первокурсница качает головой. – Ты же ни с кем не сближаешься, так откуда тебе знать? Лайла дружелюбная, чуткая и веселая.

– Чуткая? – Я чуть наклоняюсь, втягиваю ее аромат и уже через секунду чувствую себя опьяненным. Словно пара бутылок пива превратилась в шот чего-то покрепче. – В прошлом году я сказал ей, что она мне не интересна, и мне пришлось ей повторять. Похоже, она не очень умеет слушать.

– Ты наверняка говорил не очень убедительно. – Музыка замедляется, и начинает играть We Found Love[11], окутывая толпу на импровизированном танцполе. Песня старая, но отчего-то она мне по-настоящему нравится. Может, потому что сейчас рядом она. – Если на кого-то вешают ярлык «под запретом», может показаться, что без этого условия все могло сложиться иначе.

Я изучаю ее лицо.

– А ты под запретом?

Она хмурится и надувает свои пухлые губы – они тут же приковывают мой взгляд. Она несколько раз закрывает глаза и медленно поднимает веки, а ее грудь быстро вздымается и опускается. Затем первокурсница вздыхает и качает головой.

– Я понятия не имею, что с тобой сегодня случилось, но напоминаю, что я тебе даже не нравлюсь.

– С чего ты решила, что знаешь обо мне хоть что-нибудь? – Я ухмыляюсь, опускаю руку чуть ниже ее талии и почти дотрагиваясь до пояса юбки.

– Я вижу тебя насквозь, Томпсон. – Она поднимается на цыпочки, чтобы приблизить свое лицо к моему. – У нас с тобой ничего не будет. Никогда. Даже будь ты последним парнем на планете, я бы сказала «нет».

– Почему? – Вопрос срывается с моих губ быстрее, чем я соображаю, о чем спросил.

– Ты не в моем вкусе. – Не в ее вкусе? Какого хрена это значит? – Кроме того, ты произвел на меня сильное впечатление, и уж точно не положительное.

– Я с легкостью произведу другое впечатление. – Подмигиваю ей. – И думаю, ты врешь.

– Не вру. – Она топает ногой. – Ты мне не нравишься.

– Ты говоришь это мне или себе? – Я посмеиваюсь, а после этого опускаю руку ниже и обхватываю ее ягодицу. Зря я так поступил, потому что мой член тут же твердеет. Тогда я хватаю ее за руку, разворачиваю и прижимаю спиной к своей груди. – Я могу тормозить, как ты тогда сказала, но я не идиот. Я тебе нравлюсь.

– Я тебя ненавижу, – шипит она, но не предпринимает попыток вырваться. Я изучаю помещение и замечаю любопытные взгляды. Мой план работает. После такого никто в здравом уме не решит, что она мой враг.

– И сколько раз ты уже фантазировала обо мне? – шепчу ей на ухо и ощущаю, как напрягается ее тело. Боже, по сравнению со мной, она крошечная, и от одной этой мысли во мне просыпается незнакомое желание. Я хочу защитить ее.

– Ни разу, – выплевывает она. – В отличие от тебя. Твой член упирается в мою задницу, и это говорит о многом.

– Я умею ценить красоту. – Я накрываю рукой живот первокурсницы, и ее мышцы под моей ладонью сокращаются. Она втягивает воздух, и мне даже не нужно задавать вопрос, ответ и так известен. Я ей нравлюсь.

– Что-то не сходится, ты говорил, что я скучная и заурядная. Забыл?

– А чего ты ждала? Твоя соседка делает мне скучнейший минет на планете, а потом ты врываешься и не даешь получить хотя бы толику удовольствия. – Я пальцами играю с поясом ее юбки, и она прижимается ко мне сильнее. – Прости, что так сказал. Ты такого не заслужила.

Она сначала застывает и через мгновение разворачивается. Я ей не мешаю и смотрю в ее глаза, подмечая образовавшуюся между бровями морщинку.

– Что ты задумал?

– Ничего, – говорю я, не уверенный, что понимаю ее реакцию. – Просто извиняюсь перед тобой.

– Я слышала. – Она кладет руку мне на грудь, и мое сердце начинает колотиться так сильно, что я слышу его стук в ушах. Она тоже это чувствует, и ее глаза расширяются. – Но зачем?.. Я правда тебе нравлюсь?

В ее голосе слышится неприкрытое удивление, отчего мне становится не по себе. Неужели она думает, что я урод, неспособный иметь чувства, как остальные люди? Черт. Я гребаный идиот.

Я отступаю, мои руки падают по швам. Она нервно сгладывает слюну и заправляет волосы за уши.

– Всегда пожалуйста, – выпаливаю я и убираю руки в карманы.

– Что? – Ее смятение усиливается, как и нервозность.

– Я хотел поступить правильно, чтобы к тебе из-за меня больше никто не цеплялся. – Я обвожу комнату рукой, и девушка начинает бросать взгляд то на меня, то на толпу за моей спиной. – Всегда пожалуйста.

– Так ты подошел для этого?

– А зачем же еще? – В груди возникает ощущение тяжести, но я его игнорирую. Меня ранит ее реакция, а у меня никогда не получалось справляться с болью. – Хоть ты и красавица, ты мне не нравишься. Мне просто не нравится травля и не нравится, когда меня обвиняют в том, чего я не делал и не желал.

– А. Круто, спасибо. Мне приятно. – Первокурсница теребит свои сережки и смещает вес с одной ноги на другую. – Я хотела сказать это раньше, в общем, эм, прости за пощечину. Стоило повести себя иначе, насилие никогда не выход. – Она пятится, увеличивая расстояние между нами. – Нужно вернуть тебе бомбер. Могу я…

– Мне все равно. Оставь себе. – Я разворачиваюсь, не давая ей закончить предложение.

– Пока, Колтон. – Я оглядываюсь на нее через плечо. Я совершаю ошибку? Мое нутро еще никогда не ошибалось в людях, а рядом с ней мне хорошо. Что если… Нет. Я мысленно хлещу себя по лицу. Не нужно здесь задерживаться.

– Пока, – выплевываю я и ухожу. Не могу даже заставить себя произнести ее имя. Ни вслух, ни про себя. Я точно чокнулся. Жалкий урод.

Глава 13. Это карма?

Колтон, мать его, Томпсон. Ненавижу этого парня и могу заявить об этом официально каждому, кто спросит. Он самый раздражающий и сбивающий с толку человек на свете. Какого черта сейчас произошло?! Подошел к нам с Грейс, пофлиртовал со мной, касался меня, а потом ляпнул дурацкое: «Всегда пожалуйста»? Серьезно?

Я разворачиваюсь на месте, пытаясь выяснить, куда запропастилась Грейс. Она застряла в туалете, что ли? Я проталкиваюсь через толпу и наконец ее вижу. Она стоит, прислонившись спиной к стене, и наблюдает за танцующими людьми. Я хмурюсь и направляюсь к ней, чувствуя, как закипает моя кровь. С какой стати она вообще оставила меня с ним наедине?

– Эй! – выкрикиваю я, и она, переключая внимание на меня, глядит на мое лицо.

– Ну привет.

– Ты почему не вернулась?

– У вас с Колтоном был личный разговор. – Ее губы растягиваются в улыбке. – Он запал на тебя.

– Неправда. – Но звучу я неуверенно. Нужно постараться говорить убедительнее, чтобы она мне поверила. – Он просто хотел помочь.

– Помочь? – Грейс удивляется. – С чем?

Я объясняю, что переживала все по время после злосчастной вечеринки, с которой меня выгнал Томпсон. Я говорю тихо, а потому ей приходится тянуться ко мне, чтобы слышать.

– Тебя травили?! – кричит Грейс, и я морщусь. – Лайла об этом не рассказывала.

– Она не знала. Я никому не говорила. – Я облизываю губы и смотрю куда угодно, только не ей в глаза, лишь бы избежать зрительного контакта. – Он узнал, потому что увидел, как моя соседка вылила на меня слаш.

– Ава. – Грейс делает шаг ко мне и обнимает, затем принимается гладить меня по волосам. – Мне так жаль. Это просто ужас какой-то. – Она отстраняется. – Больше так не делай. Никогда. Зачем нужны друзья, если на них нельзя положиться?

– Все не так просто, – возражаю я и пячусь. – Я раньше не оказывалась в таком положении. Обычно со мной все хотят подружиться и…

– Люди везде разные, – перебивает Грейс. – Ты правда думала, что понравишься всем? Это невозможно.

Даже не ответив, я разворачиваюсь и оставляю Грейс позади. Она зовет меня по имени, но я не откликаюсь. Я просто пыталась объяснить, почему ни с кем не делилась тем, что со мной творилось, а она все выставила так, будто я эгоцентричная зазнайка с непомерным самомнением. Из-за нее я чувствую себя еще хуже, хотя после танца с Томпсоном и так ощущала себя паршиво. Меня захлестывают эмоции. Я моргаю и внезапно начинаю плакать.

Боже. Неужели это карма? Почему, стоит мне явиться на вечеринку, и со мной случается какая-то хрень? Выходит, Дрейк был прав, когда говорил, что я делаю из мухи слона?

Я расталкиваю людей, стараясь убраться подальше от гостиной и всех этих гуляк. Тем временем по лицу льются непрекращающиеся слезы. Я словно превратилась в кран, и у меня не получается закрутить вентиль. Ненавижу это место.

– Эй. – Меня обнимаю за талию, вынуждая остановиться. Даже не глядя на него, я знаю, что это Томпсон. – Что случилось?

– Ничего, – хнычу я, желая стереть с лица следы разливающегося ниагарского водопада.

Он медленно разворачивает меня к себе и осторожно приподнимает мой подбородок пальцами. Томпсон заставляет посмотреть ему в глаза, и у меня возникает ощущение, что я тону. Его карие глаза настолько темные, что напоминают ночное беззвездное небо. Он глядит на меня с такой нежностью, что у меня подгибаются колени. Да что в нем такого? Я понятия не имею, чего он от меня хочет, но что хуже – я не представляю, чего сама хочу от него.

– Ты расскажешь, или мне угадывать? – спрашивает он, и я усмехаюсь, несмотря на слезы.

– Зря я с тобой танцевала, это была ошибка.

– На следующей неделе к тебе никто не станет цепляться, и тогда ты поймешь, что никакая это не ошибка, – мягко говорит Колтон, пальцами проводя по линии моей скулы. – Мне не нравится, когда ты расстроена.

Я сглатываю ком в горле, неспособная издать хотя бы звук.

– Ага, и мне. Выгляжу ужасно.

– Никогда. Ты выглядишь как самая… – У него нет возможности закончить предложение, потому что кто-то отдергивает его от меня. Я пячусь и затылком ударяюсь о стену.

– Ай… – стону я и потираю ушибленное место в надежде избавиться от боли. – Ох… больно.

– Ава, все хорошо? – Я фокусирую взгляд на нависшем надо мной человеке и вижу Дрейка. У него ходят желваки, губы сжаты в тонкую линию. – Что он сделал?

– Я ничего не делал. – Низким голосом сообщает Томпсон из-за спины брата Лайлы. – Ты все неправильно понял.

– Неправильно? – Дрейк разворачивается на месте и оказывается лицом к лицу с его товарищем по команде. – Ты выгнал ее с прошлой вечеринки. А сейчас я вижу, что она стоит перед тобой и рыдает. И хочешь сказать, что это не из-за тебя?

– Не из-за меня, Бенсон, – отвечает Колтон чуть более высоким голосом, не сводя глаз с Дрейка. – Я пытался помочь.

– И думаешь, я тебе поверю? – Я делаю шаг вперед и кладу ладонь на предплечье Дрейка. Его мышца от моего прикосновения сокращается. Когда он наконец обращает свое внимание на меня, то смотрит тяжелым взглядом из полуопущенных век. – Что он сделал?

– Ничего. – Я смотрю то на одного парня, то на другого. – Колт пытался меня успокоить. Правда.

– Колт? – Взлетевшие брови Дрейка едва не достигают линии роста волос.

– Так меня, мать твою, зовут, придурок, – ворчит Томпсон. По какой-то поистине идиотской причине мне эта сцена кажется забавной. Он же не против того, что я назвала его Колт?

– В курсе. – Дрейк проводит рукой по лицу. – Прости, если понял все превратно. Просто увидел, что она плачет, а ты стоишь рядом…

– Я понял. – Он глубоко вздыхает и зыркает на меня. – Я пошел. У тебя намного лучше получается справляться со всем этим… – Томпсон указывает на мое лицо, и во мне просыпается неуверенность. Вероятно, я выгляжу куда ужаснее, что полагаю.

– Спасибо, Колт, – благодарю я его, когда он отступает. Мы встречаемся взглядами, и он своего не отводит.

Колеблясь, он медленно открывает рот.

– Всегда пожалуйста, Ава. – Наконец он назвал меня по имени. Впервые со дня нашей встречи.

Дрейк хватает меня за руку и уводит в ближайшую ванную, оставляя Томпсона позади. Как только мы оказываемся в уборной, он закрывает двери и поднимает глаза на меня, однако я решаю игнорировать его пристальное внимание и смотрюсь в зеркало. Если ему так интересно, что случилось, он всегда может спросить. Вежливо. Сейчас во мне плещется слишком много эмоций, чтобы держать лицо.

– Так ты меня просветишь? – начинает он, как только я заканчиваю умываться.

– Насчет чего? – Я спиной прислоняюсь к раковине.

– Почему ты плакала?

– Потому что люди невыносимы, – бормочу, и он усмехается.

– Объяснишь?

– Нет. – Качаю головой. – Просто Грейс вывела меня из себя.

– Что она сделала?

– Оставила меня с Томпсоном наедине, – рассказываю я, и черты его лица искажаются.

Дрейк делает шаг ко мне, но останавливается и убирает руки в карманы.

– Я видел вас вместе. Просто мне нужно было сходить на кухню и… Зачем ты с ним танцевала?

– Он попросил составить ему компанию, – выпаливаю я нервно.

– И ты согласилась? – Дрейк смеется. – Вот так просто?

– О-он хотел поступить правильно и исправить мое положение.

– Звучит как какой-то бред. – Он делает еще шаг, но на этот раз я могу описать выражение его лица как «Дрейк Бенсон встревожен и сбит с толку».

– Помнишь, ты думал, что после событий той вечеринки могут быть последствия?

– Ну да, а что?

Я отвожу взгляд и смотрю в стену за его спиной.

– В общем, ты не ошибся. Я две недели жила в аду, потому что все решили, что я его враг.

– И откуда Томпсон об этом знает?

Я глубоко вздыхаю и наконец поднимаю глаза на брата лучшей подруги.

– Колтон видел, как однажды моя соседка повела себя со мной как настоящая сука. Он знал, что это случилось из-за его поступка на вечеринке, и потому… попытался показать всем, что между нами нет никакой вражды.

О беседе с Томпсоном в туалете я решаю умолчать. Чем меньше Дрейк знает, тем лучше. Он и так ведет себя странно и словно готов накричать на меня. Это было бы не впервые, однако обычно у него возникало такое желание из-за какого-нибудь моего глупого поступка. Сейчас же он смотрит на меня как-то иначе, и у меня не получается понять, что у него на уме.

– Почему ты не рассказала об этом мне? – повышает он голос. – Я же всегда готов помочь. Всегда. Я бы не…

– Я не хотела, чтобы кто-то знал. – Я еле сглатываю слюну. – Даже Лайла.

– Значит, если бы Томпсон не вступился за тебя… травля бы продолжалась?

– Скорее всего. – О боже. Я идиотка.

– Ава. – Дрейк подходит ко мне очень близко и смотрит мне в глаза. – Если с тобой снова произойдет что-то подобное или помощь Томпсона не произведет эффекта… иди ко мне. Пожалуйста.

– Ладно, – сдаюсь я и вздыхаю. Уже не терпится выйти из ванной комнаты и вообще убраться с вечеринки. Я на взводе. – А как твой вечер?

– Был ничего. – Дрейк обнимает меня за талию, затем без особых усилий поднимает и сажает на столешницу у раковины. Мы теперь примерно на одном уровне, и я смотрю ему в глаза. – Я переживал за тебя. Мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя.

– Прости, – бормочу я. – Не стоило скрывать это все от тебя. Ты же мой друг, как и твоя сестра.

Дрейк упирается руками в столешницу по обе стороны от меня, но не трогает. Благодаря этому нервозность сходит и получается забыть обо всем плохом, что сегодня произошло. Он точно умеет производить успокаивающий эффект на каком-то запредельном уровне.

– Хочешь задержаться на вечеринке? – хрипло спрашивает он, ласково заправляя мои волосы за ухо.

– Не особо. Хочу пойти в комнату и что-нибудь посмотреть.

– Идем ко мне? Можем заняться чем-нибудь вместе. – Дрейк ухмыляется и отстраняется. – Я бы не возражал против твоей компании.

– Звучит здорово. – Я спрыгиваю на пол и отвечаю на его улыбку. – Обожаю проводить время с друзьями.

Дрейк не отводит взгляд чуть дольше, чем до этого, улавливая скрытый смысл. Пускай мне безумно нравится секс с ним, но сомневаюсь, что нам стоит продолжать в том же духе.

– Как скажешь, Ава. Я согласен на все. – Дрейк направляется к двери, открывает ее и пропускает меня вперед.

– Приятно знать. Надеюсь, когда мы начнем смотреть фильм, ты не дашь заднюю. У меня своеобразные предпочтения.

Мы так и общаемся обо всем да ни о чем, пока пересекаем коридор и устремляемся к выходу. У меня такое потрясающее настроение, будто еще мгновение назад я не рыдала в три ручья. Кажется, ничто не сможет его испортить, но уже через секунду появляется ощущение, словно за мной кто-то наблюдает. Я поворачиваю голову и ловлю взгляд Томпсона. Тело пронизывает странная энергия и сердце начинает колотиться о ребра.

Выходя из дома, я делаю три вывода, и все они пугают меня не на шутку. Я почему-то нравлюсь Колтону Томпсону, и сейчас он ревнует. Это проводит к осознанию еще одного момента: он считает, что мы с Дрейком спим, скрывая это от Лайлы. А третий вывод? Я идиотка с заскоком, ведь мне нравится парень, который не должен вызывать никакой симпатии, и все же с вечеринки я ухожу не с ним.

Понимаете? Главная идиотка на свете.

Глава 14. Король тупиц

Дверь закрывается, и я спиной прислоняюсь к стене. Замираю и даже не думаю пошевелиться. Тело напряжено, нервы натянуты, по спине бегут мурашки. Но не те, что возникают во время воодушевления, а которые напоминают несущихся вдоль позвонка пауков. В груди возникает неприятное и непрошенное чувство, и я понятия не имею, как с ним справляться.

Музыка ревет. До меня доносятся смех и голоса, однако слов не разобрать, потому что все они сливаются и превращаются в белый шум. Я фокусируюсь на закрытой двери, но меня начинают терзать вопросы.

Зачем он отвел ее в ванную? Дождаться, пока она возьмет себя в руки, он мог и снаружи. Зачем он зашел с ней?

Я сильно зажмуриваюсь и стискиваю зубы. Мне не следует здесь быть. Просто мой опьяненный мозг отказывается принимать рациональные решения. Словно я вознамерился любыми способами сделать себя несчастным. Я не ее парень. Она меня ненавидит. И все же назвала меня Колтом, и я наконец произнес ее имя вслух.

Какого черта со мной происходит? Сейчас я похож на труса.

– У тебя намного лучше получается справляться со всем этим, идиот, – шиплю я себе под нос и сжимаю кулаки. Ненавижу женские слезы и никогда не знаю, как поступить, но с ней… С ней все иначе.

Чем дольше они находятся в ванной, тем тяжелее мне контролировать собственные мысли. Гомон и музыка на вечеринке оглушают, и услышать, чем они там занимаются, невозможно. Однако я понимаю, какие звуки можно уловить, если прислониться ухом к двери. Я затылком бьюсь о стену и ничего не чувствую, а потому мне не удается перебить сердечную боль физической.

Какой же я неудачник.

Оттолкнувшись от стены, я несусь в гостиную. Вместе с тем я никак не могу понять, что за чувство меня одолевает. Как будто болит каждая гребаная кость в теле. Она не моя, но больше всего на свете мне хочется обладать ею. Неужели это ревность? Если так, то это хреновое ощущение. Я прежде такого не испытывал.

Я хватаю бутылку пива со стола и жадно пью из нее. С каждой секундой мое намерение оставаться трезвым улетает в трубу все дальше. Ко мне подплывает девушка, она что-то говорит, но я едва ее слушаю. Мой взгляд прикован к коридору, который я только что пересек. Я дожидаюсь, пока они выйдут. Внутри разгорается злость, и я готов поджечь этот дом. Одолевающие меня чувства настолько непривычны, что сбивают меня с толку. Да что в ней такого?

Я чуть поворачиваю голову и вижу, как Бенсон ведет ее к выходу. Зверь в груди ревет, а легкие наполняются отравляющим чувством. У него есть то, чего хочу я. До одури. Это нездоровое ощущение, и из-за него руки так и чешутся сотворить какую-нибудь глупость, о которой я впоследствии пожалею.

Вдруг наши взгляды встречаются, и ее губы размыкаются. Есть в ее глазах нечто необъяснимое. До этой девчонки никому не удавалось ввести меня в состояние ступора. Я почти никогда не понимаю, что она обо мне думает, и это жутко раздражает. Как и то, что она уходит с вечеринки с ним.

Прикончив пиво, ставлю пустую бутылку на стол и переключаю внимание на болтающую передо мной девушку. У нее вьющиеся, черные как смоль волосы, а женственные формы пробуждают воображение.

– Моя соседка уехала и… – не замолкает она, пока я оглядываю ее с ног до головы.

Возможно, стоит использовать секс как отвлекающий фактор, как я обычно и делаю. Вдруг получится выбросить из головы увиденное… и, надеюсь, обо всем забыть. С другой стороны… Нет. Нет, подобные мысли даже допускать нельзя. Я хочу перестать о ней думать, и, если ночь с другой девушкой может с этим помочь, я только за.

– Что ты там говорила? – спрашиваю я, подходя к ней ближе.

Девушка меняет позу и чуть сильнее выгибает спину. Глаза падают на ее тело, и внимание привлекает ее пышная грудь.

– Моя соседка уехала, так что вдруг ты захочешь пойти ко мне? – Она прикусывает нижнюю губу и ждет моего ответа. К черту. Именно такая, как она, мне сейчас и нужна.

Я наклоняю голову и кладу ладонь на ее щеку. У нее теплая кожа, и она смотрит на меня большими голубыми глазами.

– Звучит интересно.

Поддев пальцем ее подбородок, я целую ее в губы. Она приоткрывает рот, желая попробовать меня на вкус. Мы целуемся, и я медленно обнимаю ее за талию, чтобы притянуть ближе.

Мне довелось целовать многих девушек, и этот поцелуй не отличается от прочих. Ждал ли я фейерверка? Определенно нет, но было бы здорово ощутить хоть что-нибудь новое. То, что выделит этот поцелуй среди прочих.

Отстранившись, я не выпускаю ее из объятий. Она наконец распахивает глаза и глядит на меня из-под трепещущих ресниц.

– Если обещаешь поцеловать меня так еще раз, я пойду с тобой куда угодно.

Я смеюсь и, поражаясь самому себе, качаю головой. Ведь всегда всем рассказываю о своей избирательности и о том, как пытаюсь не сближаться с девушками, с которыми собираюсь провести всего одну ночь. Однако сегодня я выяснил кое-что любопытное. Мне нужен хоть кто-нибудь. Тот, кто рассмешит меня, кого захочется защитить, с кем я почувствую… черт возьми. Я снова думаю о первокурснице, а этого я не хочу.

Выдавив улыбку, я выпускаю девушку из объятий и протягиваю ей руку.

– Готова прогуляться? – И она кивает.

Мы уходим из особняка вместе, и я ощущают на себе взгляды. Меня они не волнуют, но явно напрягают девушку – ей с пристальным вниманием справиться тяжелее. Она говорит, что ее зовут Дилан, и я начинаю расспрашивать ее о специальности. Мало-помалу она приходит в норму и снова принимается болтать. Вздохнув от облечения, я мысленно себя поздравляю. Дело сделано. Теперь нужно просто слушать ее. И все.

– Можно задать вопрос? – Дилан останавливается у двери ее комнаты в общежитии, прислоняется к стене и не торопится меня впускать.

Я пришел сюда потрещать с ней или трахнуть ее? Прижав пальцы к вискам, я массирую их. Мне еще никогда не было так трудно уложить девчонку в постель, вообще ни разу. Все мои проблемы связаны с одним человеком, с девушкой, из-за которой я начинаю ненавидеть свой последний год в колледже всеми фибрами души.