Похищение Кэролайн

Мы боремся, я кусаю его за руки, шею, спину, за бока. И вот, я лежу под ним, запыхавшись, а он прижимает мои руки за запястья над моей головой. Его пах между моих ног. И… О Боже!

Я не сразу замечаю, какими частями тел мы соприкасаемся. А вот сейчас ощущаю чётко. Особенно самую главную часть.

Он что возбудился от нашей борьбы?

Такую твёрдость сложно не почувствовать.

Да он действительно ненормальный.

А я? Я нормальная, если ощущаю трепет от нашего соприкосновения чувствительными частями тел и тепло внизу живота?

Эйдон наклоняет голову, и наши губы находятся в ничтожном расстоянии друг от друга. Мой рот приоткрывается в… В ожидании? Я и правда ненормальная. Когда я успела свихнуться? Человек похитил меня. Похитил! А я жду поцелуя?

Я помню, какими мягкими были эти губы, и как чертовски хорош его рот.

Наши глаза встречаются, и неожиданно Эйдон срывает момент, оставляя меня и поднимаясь на ноги.

– Тебе не понять, Кэролайн, для чего я это сделал. Но теперь я просто не могу позволить тебе разрушить всё, что я выстраивал.

И с этими словами он бросает меня одну в замешательстве, снова запирая в комнате.

Глава 5

Тук. Тук. Тук.

– Фейт? – С надеждой срывается с моих губ, и я вскакиваю с края кровати, на которую даже не смела ложиться за всю тяжелую ночь, и несусь к двери.

– Это Эйдон.

Какого чёрта он стучит в дверь?

Если же, ещё всего сорок восемь часов назад грубоватый мужской голос с едва заметной хрипотцой будил во мне самые горячие точки, то сейчас он будит не менее разгоряченные эмоции. Злость, страх, негодование. Тяжело вздыхаю, пытаясь взять себя в руки.

– Что тебе надо? – Рявкаю тут же я.

Да, взять себя в руки выходит неудачно.

– Отойди от двери, я хочу зайти.

– Мало ли что ты хочешь!

О да! Держать в руках себя не выйдет.

– Кэролайн, не заставляй меня применять силу. Я открываю.

Сначала звучит слишком мерзкий для неспящего ни единого часа за сутки человека скрежет ключа об замочную скважину, а после ручка двери опускается.

– Без фокусов, куколка, – говорит парень, закатывая мне в «клетку» маленькую тележку, как в гостиницах, с завтраком в виде вафель, блинов, каши, каких-то бутербродов с чашкой чая и чертовой маленькой тонкой вазочкой, в которой красуется одна маленькая кустовая роза.

Прищуриваю глаза, глядя на своего, что процентов теперь уже я знаю, ненормального похитителя.

– Я что в гребаном отеле? Тогда желаю выселиться из этого однозвездочного убожества.

– Я мог бы тебя не кормить, – ухмыляется этот засранец, захлопывая за собой дверь, – А так, мой дом тянет, как минимум на три звезды. И то, из-за того, что ты не выходная из этой комнаты.

– Ну ничего себе, – наигранно вздыхаю, – Звучит так, как будто ты хочешь повысить рейтинг в моих глазах.

Эйдон усмехается, и на его щеке становится довольна заметна милая ямочка, которая делает этого маньяка более сексуальным.

Так.

Стоп, Кэролайн.

Он мудак.

Человек похитил другую девушку, тебя не пойми для каких целей, а ты продолжаешь употреблять в его сторону такие слова, как «сексуальный»? Прекрати немедленно!

Парень прочищает горло.

– У меня было время обдумать, как поступить. И, думаю, можно будет накинуть одну звезду за прогулки.

С губ срывается нервный смешок.

– Я ослышалась?

– Нет, – четко отрезает этот тип, – Фейт в её положении необходимы прогулки. Ты тоже человек, и можешь просто сойти с ума в этих стенах, пока я не решу, как от тебя отделаться. Поэтому тоже нуждаешься в прогулках. Следить за вами двоими одновременно я не могу, поэтому придумаем какой-то график.

– Знаешь, если тебе так хочется от меня отделаться, то просто можешь отпустить.

Ну, а чем не шутят? Вдруг, сработает.

Парень хмурит брови.

– Ты же не принимаешь меня за идиота?

– Спорный вопрос. Как по мне, ты больной помешанный ублюдок, – нагло улыбаюсь, подмечая, как это напрягает моего собеседника.

– Ты слишком много знаешь, – уже без доли какой-либо шутки говорит мой похититель, – А у меня нет времени, чтобы переезжать и таскать за собой Фейт.

– Ого, жаль, я думала, ты гастролируешь.

Закатываю глаза и получаю тяжелый вздох в ответ.

– Я бы с радостью с тобой попререкался, куколка, но мне нужно идти на прогулку с Фейт. Ей нужен свежий воздух, а тебе, очевидно, остыть.

– Меня будут искать, Эйдон. Мой брат перевернет город с ног на голову, но найдёт меня.

Гордо вздергиваю подбородок, рассчитывая, что это поможет мне хотя бы поднапрячь похитителя.

На самом деле я же в полном дерьме. Даже если брат будет искать меня, то с очень маленькой вероятностью найдёт. Все же обстоятельства буквально были против меня.

– Мы оба знаем, что очень навряд ли.

– Если меня достаточно долго не будет, он это сделает, – настаиваю я, не отрывая взгляда от своего сексуального маньяка.

– Не кипятись зря, Кэролайн, – усмехается парень, желая шаг назад к двери, – Даже я ещё не решил насколько ты здесь.

– И что это значит?

Но в ответ мне прилетает лишь загадочная улыбка, из-за которой хочется вмазать ему тарелкой в голову.

Господи, как я здесь оказалась? За что?

Оглядываюсь, тяжело вздыхая.

– Приманилась на красавчика с обманчивой внешностью, Кэр, – бормочу, отвечая на свой же вопрос.

Я не завтракаю.

Кто знает, может, он меня просто отравить хочет?

Делать особо нечего в комнате, поэтому спустя пару минут скитаний, сажусь на специально оборудованный подоконник с пуфом. Конечно, решетки на окнах мешают смотреть хотя бы на природу, но по сравнению с дерьмом, в котором я нахожусь, это всё терпимо.

Взгляд падает на парочку бывших для меня брата и сестры. Они идут по узкой дорожке между небольшими кустами мелких роз (кстати, точно таких же, как Эйдон принес мне сегодня). Фейт опускает руки на свой живот, и мысли меня уносят куда-то далеко назад в прошлое, где я маленькая так же сижу на подоконнике, глядя в окно.

Дядя, который стал нашим опекуном после смерти родителей и взял временно борозды правления семейным бизнесом, идёт по темной каменной дорожке со своей беременной женой. Он улыбается, опуская руку на её огромный живот, и что-то говорит, вызывая смех жены.

Двойня.

Наверное, здорово родить двоих детей сразу. Они будут расти вместе и дружить. Между мной и братом, как будто огромная пропасть. Мы не так много стали общаться, а иногда мне кажется, что я ему вовсе мешаю. Отстойно быть младшей.

Все счастливы сегодня, кроме меня.

С самого утра домработницы, как ни в чем не бывало, выполняют свою работу, повара на кухне готовят завтрак, на который моя семья не позволяет мне даже остаться.

Подскакиваю с места, когда слышу кашель позади, и как только мои ноги оказываются на полу, поправляю юбку.

«Девочке из семьи Билфоргов стоит вести себя достойно, Кэролайн, а не лазить по подоконникам, которые не предусмотрены даже на то, чтобы на них сидели»

Мама никогда не одобряла мою тягу быть поближе к окнам, собственно, как и все остальные. Поэтому чаще всего меня отчитывали, когда замечали на них.

К счастью, сейчас в зал зашел мой брат, а не тётя Бэт или дядя Ральф. Хоть он, конечно, после смерти родителей стал немного жестче, по этому поводу он меня просто ругает без какого-либо наказания.

Брат натянуто улыбается, стоя в проеме распахнутых дверей.

– Не переживай, я никому не расскажу.

Мягкость в его голосе даёт мне надежду на то, что они передумали, но он тут же сам и убивает её.

– Машину сейчас подадут. Нужно уже идти, чтобы вы не опоздали на самолёт.

Всю неделю я в слезах умоляла брата и дядю услышать мои просьбы и оставить меня дома с ними, но они были непреклонны. Сейчас же меня снова прорывает на эмоции. Я с наворачивающимися на глазах слезами быстро шагаю к брату и беру его за руку.

Смотрю в его голубые, как будто пустые глаза. Он за эти два месяца как будто повзрослел на десятилетие. От веселого мальчишки, который любил надо мной подшутить и поиздеваться не осталось и следа.

– Кристофер, пожалуйста, давай поговорим с дядей… Или лучше с тётей Бэт, чтобы я осталась. Или… Или хотя бы, чтобы ты поехал со мной. Будем хотя бы вместе, у нас же больше никого нет.

Если до этого на лице моего брата была хоть какая-то напряженная улыбка, то сейчас нет ничего.

Ему, что, всё равно?

Он смотрит куда-то в сторону окон, чтобы даже не подарить мне ни единого взгляда.

– Это я хочу, чтобы ты уехала, Кэролайн.

Он просто произносит это, но ощущение, как будто мне дали отрезвляющую пощечину. Даже слёзы, которые до этого готовы были вырваться наружу, не желают показываться больше.

Если я думала, что после смерти родителей больнее не будет, то я очень сильно ошибалась.

– Что? – Срывается с моих губ, и я отпускаю его руку, в которую до этого вцепилась с такой надеждой.

– Я не хочу, чтобы ты была здесь, Кэр. Здесь все напоминает о маме и папе, да ещё и ты. Тебе будет лучше в другом месте.

Но я слышу только «ты мне не нужна».

В этот момент нас прерывает один из наших телохранителей, который пришел за мной.

– Пора, маленькая мисс, – ласково говорит он.

Этот высокий темноволосый крупный мужчина заменял нам отца, когда наш папа был чертовски занят месяцами. Он ходил на соревнования и матчи Кристофера, посещал мою балетную школу и просто был рядом. Рядом так, как будто мы – не просто его работа. Из всей охраны он – наш самый близкий человек, которого мы знаем с рождения.

Но даже сейчас наше общепринятое обращение не вызывает моей улыбки.

– Пойдём, Коуф.

Коуф.

Я правда его так назвала?

Коуф – имя нашего с братом близкого после семьи человека, этого самого телохранителя. Но мы никогда его так не называли. С самого детства для нас было у него одно имя – Ктоф. Мы были очень удивлены, когда узнали, как его зовут на самом деле. Потом мама нам рассказала, что мы сами начали называть его так в детстве, так как почему-то не выговаривали его имя. Сначала начал брат, а потом и я, когда подросла. Это была наша маленькая фишка.

Ктоф замирает, смотря на меня. Пока я с обидой на брата вытираю случайно выступившие слёзы.

– Маленькая мисс, слишком расстроена? – Мужчина чуть наклоняется, чтобы достучаться до меня и попытаться вызвать улыбку. – Настолько, что называет меня по моему имени?

Тяжело вздыхаю.

– Маленькой мисс, пора вырасти.

Я всего делаю пару шагов от Кристофера, пока он, по-прежнему, не смотрит на меня. Взгляд парня устремлен на окна.

– Ты хотя бы будешь прилетать ко мне на выходные?

– Я не смогу прилетать прям каждые выходные, Кэр. Я же тоже буду учиться.

Я даже не осмеливаюсь повернуться лицом к нему. Боюсь увидеть, что он даже не посмотрит мне вслед.

В день похорон родителей, когда я плакала, потому что мы остались брошенными, он сказал, что мы никогда не будем одни, потому что есть друг у друга, у нас есть любящие дядя и тётя. У нас есть Ктоф, который не бросит нас, даже если мы разоримся, и нам будет нечем ему платить зарплату. Сейчас почему-то я чувствую себя снова очень одиноко.

– Хотя бы раз в месяц, – тихо выдыхаю я, и брат так же тихо отвечает мне «хорошо».

Но два года.

Два года я не видела после этих слов своего брата. И только потом он приехал на Рождество, потому что я отказывалась с ним говорить по телефону.

В день моего отъезда Кэролайн Билфорг не стало.

И это не преувеличение.

Сначала я лишилась родителей, а потом брат с дядей лишили меня семьи, родного дома и фамилии.

В аэропорту в тот самый день под руку с телохранителем уже шла Кэролайн Уилдморд, которая в своём слишком юном возрасте жгла мосты и начинала новую жизнь в новом городе.

Мне всегда было интересно, ради чего мой брат выгнал меня из нашего же дома. Поэтому я следила за новостями, сплетнями родного города.

«Наследник семьи Билфорг с юного возраста принимается за семейное дело». «Год спустя трагической аварии, в которой погибло четыре человека. Наследник Билфоргов совместно с дядей финансируют деньги на ремонт моста». «Мужчины семьи Билфорг замечены на закрытой вечеринке». «Совершеннолетие. Кто из Билфоргов теперь у руля?». «Единственный наследник семьи Билфоргов продолжает дело отца». «Открытие личной винодельни Билфорга». «Замешан ли Кроистофер Билфорг в нападении на местный яхт-клуб?». «Билфорг финансирует местный пансионат».

С каждым годом новости становились громче, пугающе, а самое главное обиднее. Брат взял всё. Единственный наследник? За все эти года никто и не вспомнил, что у Саманты и Фентра Билфоргов была ещё и дочь. Родной брат бросил меня ради славы.

Я даже думала, что, когда Кристофер вступит в права наследства, то оставит меня ни с чем. Но нет. На совершеннолетние я тоже получила права на свою половину родительского состояния, но не взяла от туда ещё до этих лет ни цента.

К горлу подкатывает ком из-за воспоминаний. С трудом проглатываю его, мысленно проносясь по годам до момента, как сажусь, уже похищенная ненормальным, на подоконник.

Эйдон и Фейт подходят к дому, скрываясь из виду под крышей крыльца.

Может, я просто рождена неудачницей?

Глава 6

Почти четыре гребанные недели плена.

Ладно.

Да.

Я преувеличиваю.

Скорее, пребывание в доме Эйдона похоже на домашний арест. Завтрак, обед и ужин по расписанию, не выходя из своей комнаты, и прогулки, только под мужским надзором, и строго с пяти до шести вечера.

При чём завтрак в моей комнате уже стоит, как я просыпаюсь. Этот парень очень ранняя пташка. Я даже взяла привычку завтракать на столике у подоконника, чтобы одним взглядом поглядывать на то, как каждый день мой похититель работает во дворе (делает резной заборчик для своих кустовых роз).

Эйдон мог бы быть идеальным парнем. С ним есть о чём поговорить (после безвылазной недели, он, наконец-то, стал меня брать на прогулки), он красив и воспитан. Не был бы он ещё поехавшим ублюдком, цены бы ему не было. Честно.

Плохо мечтать о том, чтобы сблизиться с ним, когда я заперта тут по его вине. Но я просто не могу остановить свои фантазии, когда вижу, как он во дворе снимает с себя футболку и начинает вытирать ею свой взмокший от работы торс. Мне-то слюну тяжело сдержать, о каких мыслях вообще идёт речь?

В общем, всё это время прошло гораздо лучше, чем ожидалось. Конечно, я не стала, как бестолочь, принимать ситуацию. Просто решила оттянуть время.

Спонтанно сбежать не выйдет, да и Фейт этим не поможешь. Поэтому во время каждой нашей прогулки, когда моё запястье было приковано к запястью Эйдона, я изучала местность. И это, кстати, пошло мне на пользу, потому что мой маньяк последние два дня ходил со мной на прогулку без наручников, но при этом на стороже. Как никак, удалось пустить немного пыли ему в глаза.

Сейчас, впервые за все недели, Эйдон бросил нас с Фейт, запертыми в наших комнатах, одних. Перед этим, вечером, я слышала, как он, проходя мимо моей спальни, говорил по телефону кому-то о том, что сегодня вечером он идёт тоже расслабляться, а не вытаскивать кого-то из под стриптизерши.

Круто, да?

То есть Эйдон будет сегодня трахаться, а я это делаю только в мечтах и то, с ним. С больным маньяком, похитившим меня.

Этой ночью мне долго не спалось, а как только я чудесным образом уснула, в дверь моей комнаты начали скребтись.

Протираю руками глаза, и сажусь на край кровати, скидывая перед этим с себя одеяло. И только, когда знакомый голос хрипло ругается под дверью, я понимаю, что это пытается открыть дверь Эйдон. Он, видимо, наконец-то, попадает ключом в замочную скважину и отворяет дверь, пока я прочищаю горло.

– Смотрю, вечер прошел хорошо. Решил навестить свою пленницу? Так я на месте, господин похититель.

– Заткнись, Кэролайн.

Эйдон пьяно плетется к кровати, на которой я сижу.

– Ты затыкать меня пришел?

– А ты так и изнываешь моментом, чтобы поссориться со мной?

– Мне, по-твоему, нечем заняться? – С моих губ слетает смешок. – Точно. Нечем же. Я тут совершенно бездельно приживаю свои дни.

– Протяни руку, – хрипло выдает он, часто моргая.

В его руках наручники.

Снова.

– Собираешься меня пристёгивать? На ночь?

Тело пробивает лёгкая дрожь от появившихся в голове догадок.

– Может, не стоит?

– Кэр, – строго говорит мужчина, возвышаясь надо мной, – делай, что я говорю. Сядь ближе к спинке, и я закреплю твою руку.

Проглатываю вязкую слюну, кидая быстрый взгляд на дверь, которую он закрыл на ключ изнутри.

Секс с Эйдоном был бы самым желанным событием. Его тело отточено, как у древних статуй. Его огромные руки, плечи, за которыми чувствуешь себя ещё меньше. Всё располагает к этому.

Ну, если отбросить, что он чертов маньяк.

Но насилие…

Я не двигаюсь с места.

– Эйдон…

Мои плечи напрягаются, и, очевидно, Эйдон замечает мои глаза, которые заполняет с каждой секундой страх.

– Блять, Кэр, – уже более мягко говорит он, – я пьян и не в состоянии с тобой бороться. Это…

Он поднимает наручники перед моим носом.

– Для твоей усидчивости.

Поджимаю губы, всё-таки подсаживаясь ближе к спинке и протягивая руку.

Без понятия, откуда такое доверие к этому человеку, но почему-то я уверена, что он мне ничего не сделает.

По крайней мере сейчас.

Эйдон приковывает мою руку к спинке кровати, и забирается, падая рядом со мной. Пару минут мы молчим, глядя друг на друга в тихую, пока Эйдон не решается нарушить тишину первым.

– Я оставил тебе книги. Почему тебе скучно здесь?

– Они про историю и архитектуру. Были бы романы, я бы ещё поняла твой вопрос, но так мне не интересно.

– И что тебе интересно?

– Дома обычно я рисую.

– Серьезно?

– Ну да, – выдыхаю я и замечаю, что потихоньку начинаю расслабляться, чувствуя малую дозу безопасности, – знаешь, холсты там, краски, кисти, палитра.

– И что бы ты нарисовала, если бы у тебя здесь всё это было?

– Вид из окна тут бесподобный. Столько природы: цветы, животные, деревья, птицы.

Эйдон мягко усмехается почти под моим боком. Я тихо вздыхаю.

– Почему ты пришел ко мне всё-таки сегодня?

– Мне хотелось поговорить.

– Ты вроде уезжал веселиться. Там не наговорился?

– Нет. Те, кто меня позвали, мне не друзья. Стараюсь в их присутствии много не говорить.

– Вот как?

– Да, – почти без сильно выдыхает Эйдон, утыкаясь носом в подушку, – моя жизнь такое гребанное дерьмо, что я даже с друзьями не хочу говорить.

– Ты поэтому похищаешь девушек?

Парень тихо усмехается.

– Тебе не терпится узнать причину этого всего?

– Было бы не плохо узнать, с чего ты свихнулся.

– Ты здесь закрыта по явной причине. А почему здесь находится Фейт, уже не для твоих мыслей.

– Многообещающе. И что потом с нами будет?

– Кэр, – выдыхает он, – ты здесь просто по чистой случайности.

– Как можно называть случайность чистой, когда ты похитил людей?

– Я тебя отпущу рано или поздно.

После бормотания Эйдона мне становится как-то не по себе.

– Зачем тебе беременная девушка, Эйдон? – Тихо спрашиваю, надеясь хоть на какой-то ответ. – Это же ещё больше проблем. Тем более, она скоро родит. Ты же не собираешься принимать роды сам? Её придётся везти в больницу, и там она тебя сдаст. Ребёнок такая сложность для тебя. У меня не укладывается…

И тут до меня доходит.

– Господи, он же не твой?

Тишина в комнате напрягает и даёт моим мыслям повод пошуметь.

Что если он встречался с Фейт, и она забеременела? Просто не захотела рожать, а он её оставил здесь? Или вдруг он специально заделал ей ребёнка, когда они спали, чтобы завести семью? Кто знает, что вообще случилось с его женой, и как это его травмировало…

Что если он просто похитил беременную девушку, потому что свихнулся?

Ком подкатывает к горлу.

Почему он молчит? Я права?

Решаюсь повернуть голову и посмотреть на него.

Спит, как младенец.

Чертовски красивый младенец.

Даже все мои ужасные доводы теряются где-то там, когда я вижу, как щека Эйдона прижата к подушке, а губы немного надуты, как будто он милый обидевшийся на что-то малыш. Отросшие с момента нашей встречи волосы парня немного взъерошены, и я машинально тянусь к ним рукой.

Хотя бы пока он спит.

Осторожно провожу кончиками пальцев по его волосам, наслаждаясь их мягкостью.

Кэролайн, тебя отвлечь проще чем ребёнка.

Но я тут же отбрасываю собственное замечание в сторону. Да и окончательно теряюсь, когда Эйдон обнимает меня и подтягивает к себе.

Боже.

Как остановить этот приятный трепет внизу живота?

Кончики пальцев показывает от такого невинного прикосновения к нему. Страшно подумать, но мне уютно. Да, уютно и тепло в этих объятиях. Настолько, что я даже не замечаю, когда приходит сон.

Просыпаюсь от тяжести внизу. И нет. Это не возбуждение или нужда. Между моих ног лежит огромный мужик, оказавшийся каким-то образом уже без футболки. Моя же, в свою очередь, задрана до груди, чтобы на голом животе этому сексуальному маньяку было удобнее лежать. Его рука покоится на моей талии, а голова беззаботно опущена на живот. Пытаюсь пошевелить затёкшими в таком положении ногами (как он, черт возьми, между них вообще пролез?), но не выходит.

Этот гигант меня придавил.

Такое малейшее шевеление заставляет его закряхтеть.

Пьяное чудовище.

Он себя видел? Я ему что вместо матраса?

Но возмущение тут же испаряется, когда теплые губы касаются голой кожи под ребром.

Замираю в…

Испуге?

Предвкушении?

Это очень плохая затея, Кэролайн.

Но я не шевелюсь, делая только один короткий вздох. Эйдон в свой же счёт повторяет своё действие раз, а потом и ещё раз. Только теперь его губы ощущаются горячее.

К чёрту все предрассудки, если он меня хочет, я ему всё до капли отдам.

Парень приподнимает голову, и с полузакрытыми глазами выкладывает влажными поцелуями дорожку к низу моего живота. Всё тело бросает в жар, и я решаюсь коснуться его плеча. Эйдон сначала одобрительно мурчит, протягивая руку к моей и переплетая наши пальцы. А потом, после короткого поцелуя, поднимает голову.

– А, это ты, – бормочет он, разбивая окончательно какое-либо хорошее впечатление о себе.

И отстраняется от меня, как будто я что-то мерзкое на завтрак.

«А, это ты».

А о ком он думал? О бывшей? Он думал, что на моём месте сейчас она, поэтому так был нежен? Или думал о какой-то другой девушке? Что я вообще ожидала от пьяного парня?

Господи, как мне теперь восстановить свою самооценку? Это было грандиозное падение.

Парень подтягивается, перекатываясь на свободную половину кровати. И, к счастью, я могу хотя бы спокойно вздохнуть, без лишнего веса сверху.

Да, так себе утешение после услышанного, но всё же. Соединяю ноги, которые резко начинает покалывать от движения. Поджимаю губы, понимая, что руке, которая до сих пор пристёгнута к спинке кровати, ничуть не легче, потому что, как минимум, я только её почувствовала. Яркая, красочная боль.

– Что я здесь делаю?

Хрипло спрашивает Эйдон, и я закатываю глаза.

Конечно, как же можно было по трезвому лечь со мной в постель?

– Пришел поболтать, – безжизненно говорю, всё ещё проворачивая в голове его первую фразу сегодняшнего утра.

– Ясно, – мужская рука опускается ко лбу.

Сдохни от головной боли, Эйдон, если ты меня перепутал с другой девушкой и позволил эти минуты подумать, что ты ко мне так же неровно дышишь.

– Ты не мог бы меня расстегнуть? Я не чувствую руку.

Он убирает руку с головы и кидает непонимающий взгляд.

– Я тебя пристегнул…

– Да.

Очень очевидно, ведь я тут далеко не гостья, а пленница.

Тяжело вздыхаю, пока маньяк не отводит от меня взгляда.

– Потому что мы трахались?

Глаза раскрываются от услышанного, и теперь пришел мой черед уставиться на него.

То есть… Он утром принял меня за какую-то другую девушку, женщину, а сейчас даже не помнит спали мы или нет? Ну, конечно, если он и спал в своих фантазиях, то точно не со мной.

– Нет, Эйдон. Мы не трахались, ты пристегнул меня, чтобы я не сбежала. А теперь, отпусти меня, пожалуйста, в ванную.

Мой сонный похититель шлепает по карманам своих брюк, видимо, чтобы отыскать ключ. Но он, как бы, пришел без него. Парень разочарованно вздыхает.

– Они у меня в комнате.

Потом Эйдон растерянно смотрит по сторонам, и я второй раз за утро закатываю глаза.

– Ключ от комнаты в двери, – подсказываю я.

– Угу, – бурчит он. Да и так, как будто это я думала, что обнимаюсь не с ним, и как будто это я разбила его самооценку.

Эйдон поднимается с кровати, довольно резко для того, кто безбожно напился вчера, и чуть ли не со скоростью света покидает мою комнату. Только через пять минут он возвращается, чтобы отстегнуть мою несчастную руку, а потом где-то через полчаса, когда я уже успела сходить в душ, принёс завтрак. И, чтоб его, после двух заходов мужчины ко мне, я чем-то заслужила и третий.