Боготворение матери

Изначально он был другом деда Степана, так как в небесном мире нет места вражде и выяснению отношений. Все решается путем договоренностей и соблюдения канонов пребывания в небесном мире, которые устанавливаются советом старцев на условиях равенства создателя и совета старцев в принятии сложных решений. Дед Степан неукоснительно следил за исполнением канонов пребывания в небесном мире жителями небесного мира. После того как дед увидел, как он манипулирует людьми, используя свою небесную силу, прививает им зависть, ненависть, злобу и получает от этого истинное наслаждение, между ними началась борьба за каждую душу на земле. Договориться с дьяволом было невозможно, он не подчинялся даже совету старейшин. Он бескомпромиссный, лживый, хитрый и очень злопамятный. Педант, но искренне любит свою семью. Оберегает тех, кого полюбит.

Дьявол убедил совет старейшин, что он имеет право предоставлять людям на земле альтернативу: как жить на земле – поддаваться на его «блага» или соблюдать простые правила живого мира земли. Это выбор каждого человека, проходящего путь на земле. Предоставляя право выбора, как жить на земле, каждому человеку, он таким образом помогает создателю выявить все слабости человеческой души, которые создателю необходимо справедливо оценить. Совет старейшин с ним согласился, что право выбора, как жить на земле, это право земного человека, а попадая в небесный мир, его жизненный путь оценит создатель и примет решение, может ли поступившая душа оставаться в небесном мире или достойна пребывать под землей, где правит Дьявол. Деду Степану разубедить совет старейшин в обратном не удалось. Так началась бесконечная борьба между создателем и Дьяволом. Последний не скупился, учитывая его изворотливость и ораторское мастерство, излагать свои мысли в своей интерпретации. На самом деле им руководила обычная зависть. Дьявол ждал случая нанести очередной удар создателю. Смерть бабушки Ани – дело его рук, но только доказать это не удалось, настолько ловко он все обставил.

Дьявол увидел птицу Говорун возле дома тетушки Марии. Его заинтересовало, что птица так часто прилетает к сестре создателя. Он специально дожидался птицу, но не успел подслушать разговор между тетушкой Марией и птицей. Подслушал разговор Галины с тетушкой, понял, что в семье создателя Степана что-то произошло, и очень обрадовался, появился повод поглумиться и над безупречной репутацией создателя и членов его семьи. «Замечательно, Галина плачет и на отца обижается. Надо же, а совет старейшин в курсе, что происходит? Понаблюдаю за Галиной, поспрашиваю, что там произошло. Видимо, дела душевные. Это прекрасно, на этом здорово можно поиграть. Может, Галину получится перетянуть на свою сторону. Сильная душа. Такой потери Степан точно не переживет. Тогда править на земле буду я. Да, подходить близко к дому Марии мне нельзя, надо послать Хомяка понаблюдать за домом и подслушать их разговоры. Все равно тот только курочек выращивает и хомячит, ничего больше не делает»,– думал Дьявол.

Усевшись за стол с пирогами в доме у тетушки, Галина плакала горькими слезами, а тетушка ее успокаивала:

– Не думала я, что вместо веселья, я буду тебе, Галчонок, горькие слезы вытирать. Не так я себе представляла наш досуг. Хватит, Галина,– более строго успокоила тетушка и сказала:– Не плакать нужно, а подумать, как из этой ситуации выйти, чтобы никому не навредить – ни себе, ни Анне, ни Петру. Да не удивляйся, я все знаю, птица Говорун мне все рассказала в мельчайших подробностях. Прекрати плакать, и мы вместе подумаем, что делать. Обязательно придумаем, верь мне, душа моя.

– Извини, тетушка, я действительно раскисла и никак не соберусь. Прощание с родными мне тяжело далось. Ты права, не плакать я к тебе приехала, твою поддержку и понимание искала. Не буду тебя больше расстраивать своим кислым видом, обещаю,– держа за руки тетушку и вытирая слезы, сказала Галина и добавила:– Давай чаю попьем.

– Чай остыл давно и пироги тоже. Я точно уже чаю не хочу. Галчонок, Галчонок, пойдем лучше спать, сил наберемся, и гостей завтра будем встречать. Со всеми тебя познакомлю, весело время проведем,– сказала тетушка.

– Извини, что расстроила тебя. Честно, я чаю попила с тремя кусочками пирога, так что я сегодня больше чаю не хочу,– смеясь, сказала Галина.

– Тогда пошли спать, девочка моя, и пусть тебе приснится волшебный сон, который обязательно воплотится в реальность,– пожелала тетушка, поцеловав Галину в лоб.

– Благодарю. И тебе доброй ночи. Еще раз меня извини,– поцеловав тетушку в руку в знак своей благодарности, сказала Галина и отправилась в комнату.

Тетушка немного посидела в тишине, собираясь с силами, ни о чем не думая и ничего не загадывая наперед, и отправилась отдыхать. Ее мучило странное предчувствие: первое – что ее разговор с Галиной кто-то подслушивал возле дома, второе – что-то случится нехорошее. В это время Дьявол позвал к себе в особняк своих друзей Слизняка и Хомяка, рассказать о подслушанном разговоре Галины и тетушки Марии, который он подслушал.

– Послушайте, вы совсем потеряли сноровку, ничего не хотите делать. Расскажите мне, что происходит в доме у создателя Степана?– спросил Дьявол у них.

– Тишь да благодать, как всегда,– растягивая слова, ответил Хомяк.

– Точно? Ты уверен, Хомяк? – переспросил Дьявол.

– Конечно, не свожу глаз с дома создателя. Давайте курочку пожарим, доставая из-за пазухи живую курицу, ответил уверенно Хомяк.

– Сейчас я тебе пожарю курочку, идиот,– подходя к Хомяку зло, сказал Дьявол и ударил его со всего размаху.

– За что, скажи? Что я сделал?– уклоняясь от ударов, прилетавших от Дьявола, спрашивал Хомяк.

– Правда, отец родной, за что ты одариваешь Хомяка тумаками? Схомячил он кого не надо было, что ли?– поинтересовался со свойственной ему деловитостью Слизняк в момент, когда рука Дьявола прилетела Хомяку в глаз, от которого тот упал на колени.

– Прости, отец родной, пощади, я больше так не буду,– взмолился Хомяк.

– А что ты не будешь, Хомячок мой?– нависая над Хомяком, спросил Дьявол.

– Хватит, убьешь же Хомяка,– схватив замах кулака Дьявола, сказал Слизняк, охватив руками его, чтобы тот не ударил Хомяка, и сказал ему:– Убегай, а то и правда убьет.

Хомяк увернувшись, отполз от нависшего над ним Дьявола в сторону и, ловя выскочившую из рук курицу, при этом бормотал обиженно:

– Ничего не понимаю, что на него нашло, сдурел совсем. Я день и ночь слежу за домом создателя. Каждый день докладываю о происходящем и о цветах, и о телеге, и о Николае, и о Петре. Обо всем тебе доложил. Тьфу, скучно и противно. Со скуки умрешь, наблюдая за семейством создателя. Скучные они, ничего там не происходит,– поглаживая пойманную курицу, оправдывался Хомяк.

– Да, скучно тебе, курочек хомячить, да на боку лежать. Скажи мне, а почему Галина у тетушки, что произошло?– спросил Дьявол.

– Погостить поехала, я же рассказывал, что Анна набросилась на Галину из-за Петра. Ой, зрелище было, я вам скажу. Я получил истинное наслаждение. Но потом они щебетали, как ни в чем не бывало, обнимались, хохотали. Тьфу, противно смотреть и неприятно рассказывать,– поежившись рассказывал Хомяк.

– Да, даже я помню. Ты что, отец родной призабыл,– поинтересовался Слизняк, всматриваясь в Дьявола, все ли с ним в порядке.

– И я помню. Только у тетушки в саду Галина рыдает горькими чистыми слезами и отца ругает. Обижается на создателя, упрекает. Что скажешь? Почему?– спросил Дьявол, явно радуясь.

– Так это же хорошо. В нашем полку прибыло. Да, ни кто-нибудь, а сама Галина – правопреемница создателя. Обалдеть,– почесывая затылок, радостно сказал Слизняк.

– Правильно мыслишь, Слизняк. Дай пять. Только почему-то Хомяк этого не заметил. Не заметить прекрасное, только рожденное чувство – обида на отца. Кто ты после этого?– спросил Дьявол.

– Лопух я, отец родной,– потирая синий глаз, ответил Хомяк и добавил:– Не понимаю, обнимались, целовались, прощались, а тут такое. Так надо подогреть ее вновь рожденное чувство, надо подумать, как.

– Вот именно, этим, вместо своих курочек, займешься ты. Глаз не спускай с дома Марии. Найди способ укрепить обиду Галины на отца. А я сам буду следить за домом создателя. Надо к Анне присмотреться. На тебя рассчитывать не приходится, Хомяк и есть Хомяк. Ты, Слизняк, направишься одним глазом присматривать за Петром, вторым за Николаем. Глаз с них не спускай. Особенно с Николая, этот жук, по проворнее самого Степана. Может, нам все испортить. Ну, где там твоя курица, что принес? Доставай. Составим тебе компанию ее схомячить. Не обижайся, ты же знаешь, я горячий. Разозлился на тебя, иди, дай пять,– удивительно радостно и без следа злобы сказал Дьявол.

– Конечно, сначала Хомячка помяли, а теперь дай пять. Ну, хоть не убил. Но если бы не ты, брат, Слизняк, мне конец,– прислоняясь к Слизняку, жаловался Хомяк.

– Ну, с тебя не убудет. Заживет, как на собаке,– сильно похлопывая Хомяка, сказал Слизняк на такое проявление себя.

– Конечно, не убудет. Сам свою курочку съем, которую вам нес,– обиженно уходя, сказал Хомяк.

– Эй, куда понес курицу. Сам вали, а курицу оставь. Дорогая, приготовь нам со Слизняком к столу,– крикнул своей жене Дьявол.

– Нет, пожалуй, на курочку я останусь. Может, еще чего за столом перепадет,– пробормотал виновато Хомяк под громкий смех Слизняка.