Островок русской словесности в Длинной реке Янцзы

Тьен Пин

Островок русской словесности в Длинной реке Янцзы

Глава первая. Маргарита

Госпожа Ван Фэн спустилась по узкой мощенной улице и подошла к витрине: уютный журнальный столик, кресло-качалка с пледом, торшер, освещающий улицу переливным светом плафона Тиффани, всё самое уютное и домашнее, что она нафантазировала себе еще в детстве, и на столе открытая книга, «Война и мир» Льва Николаевича. Она достала ключи и открыла дверь книжного бутика «Русская словесность». Перевернула табличку с «close» на «open» и включила свет. Начинался новый день, и мягкий утренний луч скользнул по креслу, погладил книгу и затем нырнул в стеклянную мозаику Тиффани, в лабиринт цветов и света. Он радостно кружил в танце преломления, освещая книжные полки радужными бликами, и, наигравшись, пополз дальше по улице. Вниз, вниз, к морю, где длинная река несла воды в море, и множество утренних лучей плескались в ее волнах.

Магазин «Русская словесность» был открыл еще в первую волну иммиграции, он был и клубом любителей русской культуры, был и складом ненужных книг, он пережил взлеты и упадок, а теперь мирно сосуществовал с китайскими соседями, супермаркетом и рестораном, став со временем частью истории города. Менялись посетители, поколения сменяли друг друга, но маленький островок России продолжал притягивать взгляды прохожих, особенно в конце декабря, когда госпожа Ван доставала елочные игрушки, ватного деда мороза со снегурочкой, стеклянные шишки и бусы, напоминавшие гроздья рябины. В этот период большинство русских, путешествующих или обосновавшихся в городе, заходили в магазин, чтобы почувствовать себя детьми, перенестись в Россию, в семью, в домашний уют. Сюда приводили и малышей, родившихся в уже в Китае, чтобы открыть для них сказочный мир русской литературы.

Этот день ничем не отличался от прочих для госпожи Ван, разве что нужно было заказать доставку ёлки. А впрочем, она давно подыскивала себе помощника, и сегодня обещал зайти очередной кандидат. Она перебирала коробки с новогодними украшениями, когда в дверь зашла молоденькая Сяо Хуа, похожая на миллионы других китаянок её возраста.

– Здравствуйте. Меня зовут Джан Хуа, и я ищу работу, – выпалила она с совершенно китайским разнотоновым произношением по-русски.

– Ого, ты знаешь русский язык? – восторженно ответила хозяйка, – добро пожаловать, я – Ван Фэн. Проходи, осмотрись, мне очень нужна помощница.

В этот момент в магазин зашел пожилой мужчина с западными чертами лица.

– Фаиночка, ёлку сегодня будете наряжать? – Обратился он к хозяйке.

– Постараюсь, если рук хватит, – ответила она, – и я не Фаина, вы опять путаете меня с прошлой владелицей, меня зовут Вера.

– Ах, Верочка, простите пожалуйста, старость – не радость, не обижайтесь на старика.

– Вовсе не обижаюсь, к закрытию заходите, думаю уже нарядим ёлку.

Мужчина вышел, заставив дверной колокольчик весело звякнуть.

– Очень интересно, я и правда решила, что у вас имя Фаина, оно похоже на Фэн, – сказала Сяо Хуа.

– Ну, у меня русское имя было с детства, а китайское я придумала, когда переехала сюда. Тебе тоже понадобится русское имя, если ты решишь тут работать, ведь большинство покупателей говорят по-русски или точнее мыслят по-русски, им будет проще запомнить знакомое им.

– Я не знаю, какой русский аналог придумать, моё имя значит «маленький цветок», у вас есть что-то с подобным смыслом?

– Названия цветов подойдут?

Сяо Хуа кивнула.

– Есть имена: Роза, Маргарита, Лилия, как тебе?

– «Маргарита» нравится, но трудно произнести.

– У него есть сокращенный вариант, Марго, – госпожа Ван поглядела в глаза помощницы.

– Маэго, – задумчиво произнесла девушка, не научившаяся еще «рррыкать» звонко, как умеют русские. Её «р» было где-то между «л» и «э», неуверенное и приглушенное. – Да, я хочу быть Малго, – подтвердила она.

– Нарекаю тебя Марррго, – торжественно произнесла госпожа Ван и продолжила перебирать игрушки. – Сегодня нам предстоит наряжать ёлку, у тебя есть такой опыт?

– Нет, я ни разу в этом не участвовала. Объясните принцип.

– Хм, я наряжаю с самого детства, и принцип мне никто не объяснял, просто вешаешь и смотришь, как со стороны. Должно быть гармонично, как сад, оформленный по правилам фэн-шуй. – Госпожа Ван подмигнула. – Ничего, сегодня мы наряжаем вместе, ты поймешь в процессе.

Глава вторая. Хранительница

Госпожа Ван была женщиной средних лет, она имела «чутьё» к книгам. Задача собрать русское миросозерцание в стенах маленького магазина не была простой: из огромной массы печатных изданий, бульварных романов и дешевого пустословия она отыскивала редкие и удивительные сокровища: давно не переиздававшиеся и почти забытые труды, книги с автографом и пожеланием писателя, даже были книги с дореволюционной орфографией, с «ерами» (Ъ), «ятями» (ѣ) и «и с точной» (i). Были в магазине и современные книги и потрепанные букинистические книги, которые прочли от корки до корки или же небрежно пробежали глазами по диагонали, а потом отнесли госпоже Ван, чтобы у книг была возможность оставаться востребованными. Ведь любая вещь создается с какой-то целью и обретает смысл только, когда используется по первоначальному замыслу. Книги пишутся, чтобы быть прочитанными, а не служить подставкой, не чтобы сочетаться по цвету со шторами или тешить самолюбие обладателя. Книги открываются только тем, кто их откроет, кто побеседует с автором неспешно и внимательно. Тогда они расскажут свои истории, поделятся пережитым опытом, дадут советы…

– Можно гадать по книге, – восторженно заявила Марго, окидывая взглядом полки с книгами.

– Если нужно погадать, то можно обойтись и монеткой или черной кошкой на дороге, – возразила госпожа Ван. – Книги не для этого были написаны, чтобы выдернуть из них случайную строчку, а потом надеется на её смысл, как на божественное предзнаменование. Это же профанация!

– Ну, я не очень читающий человек, – созналась Марго, – мне хватает интернета и фильмов. Там же те же книжные истории, только еще с визуализацией.

– Я надеюсь, что, поработав тут, ты поймешь, чем отличается фильм от книги. Пойдём, проведу тебе экскурсию. Тут у нас классика русской литературы, что изучают в школах и знают все образованные россияне, тут старинные и букинистические книги, тут научные труды и, кстати, основоположники марксизма-ленинизма. За ними иногда приходят китайские представители коммунистической партии, для своей партийной работы.

– То есть они знают русский язык? – восхитилась Марго.

– Нет, они покупают книги «для мебели», чтобы украшали их кабинеты и придавали им значимости и солидности.

– Это, наверное, даже хуже, чем гадать по книге. Я по крайней мере заглядываю внутрь.

Госпожа Ван улыбнулась:

– Книга может быть хорошим советчиком, но только если ты прочтешь её целиком и вынесешь урок из прочитанного. Книга ненавязчиво рисует тебе разные жизненные ситуации, и то, как персонажи решают их, может быть прекрасным примером.

Книги не покупали, как картошку на обед или конфеты на десерт. Они пылились на полках, ожидая, что кто-то коснется их рукой, раскроет, пробежит глазами по строчкам и захочет окунуться в их мир. И тогда из скопища букв они превращались в вместилища историй, опыта, людской мудрости. У самой двери был прилавок с кассой, а за ним витрина, на которой размещались кресло с пледом, журнальный столик с раскрытыми книгами и торшер. Чем пасмурнее была погода на улице, тем больше прохожих задерживало взгляд на уютной витрине и спешило зайти внутрь. Большинство посетителей смотрели лишь на корешки книг, расхаживая мимо стеллажей с книгами, как по музею. От одного вида книг они наполнялись словесной аурой и уходили одухотворенными. Примерно одна треть от всех посетителей трогала обложки и рассматривала иллюстрации, и лишь один из сорока человек вчитывался в слова и делал покупку. Иногда книги возвращались в магазин через месяц-другой, уже в букинистический отдел. Бывало, что у входа в магазин госпожа Ван находила целые сумки с потерявшими для кого-то актуальность книгами.

Книги стояли каждая в отведенном ей месте и хранили молчание. Они наблюдали за хозяйкой и её новой помощницей, как те наряжали ёлку, отодвинув торшер вглубь витрины, как поставили под ёлкой Деда мороза со Снегурочкой и разложили коробки в яркой упаковке, условные подарки. К концу рабочего дня, под самое закрытие, уже в сумерках госпожа Ван включила электрическое гирлянды, и весь магазин осветил пестрый, мерцающий новогодний свет. Зазвенел дверной колокольчик, утренний дедушка зашел поглядеть на ёлку.

– Ах, Верочка, как хороша ёлка! Ну прямо как из детства, – восклицал он.

– Я рада, Петр Егорыч, что Вам понравились наши с Марго старания.

– У нас новая сотрудница, я погляжу, Рита-Маргарита, прямо как у Булгакова. Будем знакомы, – дедушка вежливо поклонился в сторону Сяо Хуа. – Но я буду звать Вас Риточка, с Вашего позволения.

– Наш профессор везде добавляет уменьшительные суффиксы, это как «сяо» перед именем в китайском языке. Отдавая должное его почтенному возрасту, даже я не обижаюсь на «Верочку».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.