Письмо, длиною в жизнь. Часть I

Я: – Доброе утро. Я хочу знать о тебе всё. Спасибо за вечер. Хорошего дня. И мне хочется делиться сокровенными моментами из жизни, когда были сильные переживания.

В этот день было только одно слово от него – доброе.

На следующее утро он написал.

Он: – Доброе утро! Вчера после работы почти сразу уснул, часов в девять вечера. Хотел позвонить, но спазмалгон и усталость взяли верх, совсем что-то расклеился и приобрел новую зависимость, видеть тебя во снах, и вслух шептать твое Имя! Программа отслеживания сна, записывает происходящее. Хорошего дня.

И вот уже со мной что началось. Нужно было уже тогда тормозить? Я приняла это за судьбу, но это оказалось зависимостью, которая брала надо мной верх.

Я: – Доброе утро! Что ты со мной делаешь? У меня вчера совсем не было настроения. Ты не писал, не звонил… Мне ничего не хотелось… Просто позвонить и сказать несколько слов… Ты сводишь меня с ума… Нет настроения, скажи, напиши, не полезу… Я сейчас сижу и реву, а у меня собрание в 9.00…, а ты говорил плакать у тебя на плече…

Вот так и потом, мог бы исчезнуть и не звонить, и как он мне вчера прислал выдержку из Инстаграмм, из интеллектуального юмора, «если мужчина говорит, что он не верит в любовь и он по натуре одинокий волк, то бегите. Бегите со всех ног, даже не думайте никого спасать, это не учебная тревога, бегите». Но он говорил, что любит. А мне было нужно только звонок, сказать, что с ним все в порядке, предупредить приедет или нет. И потом он находил кайф от работы, работы круглосуточной, а я не понимала, и думала он хочет ко мне. И здесь я ошибалась…

Но что дальше, я говорила о том, что без его весточки было плохо и не было настроя, а он мне, вот… нужно было слышать…

Он: – Сегодня значит я буду с тобой, никаких корпоративов. Значит будем говорить.

Я: – Я, конечно, бы хотела, чтобы ты был только со мной. Но и запретить тебе не могу. Со мной лучше говорить, иначе закроюсь и буду в «коробочке»… буду молчать…

Он: – Ну я уже слился с корпоратива, так что вечер теперь не занят.

Я: – Хорошо, когда освободишься? Какие у нас планы?

Он: – Ориентировочно в 18.00, ближе к 17 скажу, чем займемся.

Он приехал домой и остался на ночь.

Он: – Спал, занял всю кровать. Хорошей тренировки. Удачного дня.

Я: – Неправда, кровать большая, я еще к тебе двигалась, обнимала, было очень хорошо и спокойно.

… Я уже тогда уже высказывала недовольства его постоянным задержкам и работой сутками напролет без отдыха, на износ, не должна была делать, это добровольный выбор каждого… но нет, меня несло, я начинала наседать и учить! Кому нужно моё учение. Нужно было не лезть, раз не просят о помощи. Ему нравилось так работать, раз работал, как он мне потом сказал, что живет эмоциями сегодняшнего дня…

Я: – Ты как? Допоздна? Устал? Отдыхать будешь!

Он: – Я пока жду нового программиста, обсудить план работ, какие доработки нужны, составить график. Да, устал, есть немного.

Я: – Отдохни потом, тебе нужно. Буду скучать. Я уже дома.

Он: – Я все еще на работе.

Я: – Да поняла, и выйдешь, неизвестно.

Он: – Как тюрьма.

Я: – Ты сам заточил, мог бы перенести встречу на завтра, а сегодня уехать ко мне. А не на ночь планы и графики. Но что делать, это твоя работа и выбор… я понимаю.

Он: – Да, ты права, я все еще не руководитель, и все делаю сам, потому что не могу давать задание, которое сам не знаю, как сделать. Пока не знаю, чем именно они могут накосячить в новом задании, и как верно его реализовать, то не могу передать на реализацию. Потому что ответственность в любом случае на принятое решение о модернизации, и реализации на мне, и зама пока не дадут, не в этом году.

Я: – Я просто в твоей работе ничего не понимаю, и ты это знаешь, для меня Вы небожители. Ты руководитель, но всё делаешь сам и через себя пропускаешь, времени никогда не будет, ты всех «обезьян» на себя вешаешь. Я много тренингов проходила по тайм-менеджменту, важные, средние, менее важные, делила, выделяла главное, и переносила, которые могла перенести. И так привыкла работать. И еще делю людей по уровню компетенции, когда один понимает с первого взгляда, а кому-то разжевывать, а от кого-то требовать обратной связи, иначе могут не рассказать о своей работе. Раньше я работала как ты, и думала, что лучше меня никто не сделает, а уровень руководителя виден тогда, когда он отдыхает, работа спокойно движется дальше, обязательно должны быть люди, которые могут заменить в какой-то части. Я не буду никогда вмешиваться в твои дела, просто знай, что скучаю и жду. Но если работа твоя требует всего времени, работай, изучай… Просто можно разбить уровень ответственности по кусочкам, на каждого, неважно, что у других дети, жены, приедут. У всех есть личная жизнь и забивать на нее нельзя. Нужно думать прежде всего о себе, и облегчить свою жизнь, и все завертится. Если не дают зама, сделай для каждого сотрудника мотивацию и немного доплаты, за участок дополнительной работы. Дежурство по сменам и т.д. Не замыкай все на себе… Но я опять же повторюсь, что я не знаю и не могу знать твою работу, поэтому никогда не полезу с советами.

Он: – Как-нибудь и они научатся. Или уволю.

… А я лезла, дальше лезла, когда видела, как он изматывался, когда не спал, когда поздно приходил, или не приходил совсем и оставался на работе. Я переживала за него, хорошо, когда предупреждал, а иногда и не предупреждал, а я ждала, и да, психовала. Я понимала абсурдность того, что он делает, как мучается. Но ему нравилось… он переживал, и все время проводил и проводил на работе… Ему ничего не нужно, его кайф – это работа, я не понимала этого до конца, я хотела с ним проводить немного времени, чтобы было время для нас. Но ему не нужно это было… Мне нужно было принять и молчать. И свои вечера, и планы строить, а с ним как будет получаться, а не выносить мозг любимому…

… Я не всегда была уверенной в себе. После школы все поступали в институты, университеты, а я никуда не пошла после школы, так как я думала, что на следующий год буду поступать в политех, на новый факультет, который хотел открыть преподаватель, у которого я училась в училище. Да и я думала, что моя жизнь будет связана с рисованием. У родителей не было денег, чтобы я училась на коммерческой основе, а многие мои одноклассники ходили к репетиторам и поступали на коммерческой основе. У моих друзей была такая возможность у родителей. У нас её не было, мама заплатила небольшие копейки за училище, и я стала ходить учиться 1 раз в неделю вместо практики. Я осталась еще в училище учиться и работала, у меня был 4 и 5 разряд художника лаковой миниатюрной живописи, у меня были заказы на мою руку, мне нравилось писать работы, у меня хорошо получались девушки, снегурочки, сказочные персонажи, очень красивые фигуры, мне нравилась сказка «Садко» и у меня была и есть книга, в стилистики написания лаковой миниатюры. У меня стал немного другой круг общения, меня задавливал преподаватель, он унижал жену, и стал потом унижать меня, делал меня зависимой от него, что он даёт работу, что я полностью от него завишу. Что я скорпион, сексуальный знак, что я очень сексуальна, хотел, чтобы мне нравилась его жена, чтобы мы занимались сексом, а он смотрел и потом трахал свою жену, шальные 90-е и норма того времени. Мне было жалко Ольгу, его супругу. Она была безумно красива, у них родился общий ребенок. Мне она нравилась, но мне не нравились женщины. Я пробовала целоваться с Томой, фантазировали, не привлекало, целовалась с Олей, не привлекало. Он хотел, чтобы я полностью была в его власти. Я много работала, писала шкатулки, писала по ночам, была в творческом процессе, приходила к ним домой, отдавала работы, брала новые и уходила дальше работать. Иногда приходила в училище и там целый день писала работы. Даже делали ремонт в училище и писали работу на всей стене в стиле Федоскино лаковую миниатюру на всей стене. У него была своя школа, хотели сделать свою школу с Липецким направлением, смешение стилей и более реалистичные работы. Мои работы некоторые он оставил для того, чтобы разместить их в каталоге. Работы он ездил сдавал в Киев, там любили сувениры иностранцы и всегда ему платили в долларах. Иногда мои работы получались легко, а иногда не шли. Когда на тебя так давили, ты начинала терять себя и становиться зависимой. У меня стали развиваться комплексы в общении, все учились развивались, получали знания, у моих друзей стали другие интересы, студенческая жизнь, а у меня знакомые взрослого поколения, еще с отклонениями и фантазиями, о которых я никому не могла рассказать. Я стала отставать, со мной не о чем было поговорить, я целыми днями и ночами писала, что-то делала еще, иногда гуляла с друзьями, но редко. Я отгородилась от мира. Я мечтала об учебе в институте и мне преподаватель обещал поступление следующий год. Была весна и скоро поступление в политех, где преподаватель хотел стать деканом нового факультета, нового направления, где должны были добавить очень много интересных предметов, и я думала, что буду учиться и стану как все, студенткой универа. Как-то в апреле, в мае, не помню прихожу к нему, я делала несколько одинаковых работ, и они у меня не пошли, я немного перерисовала, я пришла, чтобы он показал, помог, поправил мыслями, что можно сделать, исправить, я, наверное, сидела неделю над работами. Он был не в настроении, начал на меня орать, унижать, что я написала полную… что я без него никто, пыль, мелочь, таракашка и что-то еще и мои работы взял и лезвием полностью счистил… Я сидела в ужасе, это слышала Оля, его жена. Я уже не помню подробностей, я заплакала и ушла домой. Я была в шоке, что делать, я больше ничего не хотела. Маме я сказала, что не вернусь, я хочу уйти, больше не хочу рисовать, я не хочу поступать на этот факультет к нему, я не хочу его больше видеть… Я была раздавлена, изничтожена, мне было так плохо, я не знала, что мне делать дальше. Моя жизнь остановилась, и планы, какие у меня были, рухнули. Я поняла, что универа не будет. Через неделю, две мы пошли с мамой к нему, я не хотела идти одна, боялась, что будет унижать, или уговаривать, я не знала. Мне нужно было отдать начатые работы и забрать свои деньги, примерно 300 долларов, может и больше, не помню. Он открыл, не стал ничего говорить. Я высказала свое желание расстаться, чтобы отдал мне мои деньги и всё, мы расходимся. Я не подходила к телефону, у нас был стационарный телефон, мне начали звонить все, с кем я работала, Оля звонила, уговаривала, что все вспылили, я устала, теперь отдохнула, возвращайся, что я очень талантливая, на мою руку много заказов, что мою руку не заменить. У Оли не получится так написать, у нее своя стилистика, каждый художник писал с себя. По-моему, они приходили с Ольгой, у меня это так глубоко сидит и спрятано в памяти, что уже не помню. Я, наверно, сидела на полу у шкафа в коридоре, они стояли в прихожей, в коридоре, мама была, и разговаривали. Меня трясло. Просили пойти на экзамены, начались экзамены на поступление, меня там ждали, чтобы я прошла. Но я не пошла. Не отвечала. Больше не общалась. Один раз я видела Ольгу случайно в автобусе, красивая, но бедно одетая, и нет блеска в глазах… и такое ощущение, что она ушла от этого тирана, или мне так хотелось думать. А один раз я его встретила в Воронеже на автовокзале, я не помню, что я там делала, но я его увидела и отвернулась, мне было неприятно на него даже смотреть… И кисть в руки больше я не брала…

…Я сидела и думала, а что я могу, я много отдала написанию и работам лаковой миниатюры. Но я больше не смогла держать кисть в руках. Я все возненавидела. И сказала, что писать я больше не буду. Я потеряла год, много забыла, и у меня слабая база знаний. Я вспоминала, что мне нравилось, и поняла, что русский язык и литература. Я пошла учиться на курсы секретарей-референтов и поступила на курсы на филфак, чтобы пробовать поступить на следующий год. И ещё я теряла один год. Я ходила на курсы в педагогический университет к Рудовой, она преподавала зарубежную литературу, и она мне сказала, что я вряд ли поступлю, очень слаба по уровню знаний. На курсах я познакомилась с Леной и ее семьей, после окончания мы с ней дальше общались, они в дальнейшем переехали в Москву, а я пришла на ее место, как раз в филиальную компанию, по продаже металлопроката и покупку металлолома – Липецвтормет, где в дальнейшем познакомилась с будущим мужем в командировке. Но это позже. Я закончила и искала работу, но меня без опыта работы не брали секретарем, были разного рода предложения. Знакомых у меня не было. Но я нашла случайно потом работу по распространению косметики, когда ходили и предлагали по предприятиям, шел 1997 год, я девочка обязательная, мне понравились ребята, и обещала вернуться и посмотреть на следующий день, что это такое, мне было стыдно ходить навязывать, но я сдружилась с ребятами, они учили, подбадривали, я получала живые деньги каждый день. Я смогла заниматься с репетитором, и сама оплачивала. Я поступила, и Рудова была сильно удивлена, но я потом у неё училась на отлично, сдружилась с ней, и её муж с нами учился, поэтому мы все вместе даже были у неё в гостях. Я практически не общалась со своими школьными друзьями, мы стали как из разных миров, я не была настолько обеспеченной, я не могла позволить себе кафе, прогулки с продолжением, у меня не было денег и возможности, все деньги шли на обучение, я от них отставала, я им была неинтересна. Сказать, что мне было легко работать, это ничего не сказать. Мне было стыдно, я чувствовала унизительным навязываться, кто-то гонял меня из офисов, но в основном мне разрешали показывать продукты, кто-то интересовался, и я всё им рассказывала, а еще я помогала правильно краситься, как лучше подводить глаза, какие стрелки делать под форму глаз, как правильно пользоваться тенями, какая помада подходит, я же была художником. Один раз я настолько поздно вернулась из области, что не успела сдать не проданные продукты, меня искали, сотовые только пошли и были огромные, и сотовый был только у директора, который открыл эту фирму в Липецке. Симпатичная девушка секретарь, которая была его любовницей. В общем милые люди. Я была далеко в области в мамином районном центре в Петровском районе (Избердеевский) Тамбовской области, ездила через Грязи на электричке, приехала так поздно, так устала, я зашла и села на пороге и сказала маме налить мне ванную. Мама меня жалела, но это был мой выбор. На следующий день я пошла сдала всё, что у меня осталось, получила свои деньги и получила разряд, я могла обучать других новичков, стала инструктором. А один раз я попала на НЛМК, отдел, который занимался экспортом, я не знаю, как меня пустил охранник, но это мужчина меня провел к ним в кабинет, мужчины в костюмах, разговаривали на английском, другая элита, и они меня просто пожалели и купили наборы для жен с туалетной водой просто так, это была недорогая туалетная вода для них, какие-то крема, которые и мне не подходили, но всё взяли. Я смотрела и понимала, что хочу как они стать, и таких людей в своем окружении еще не видела… Меня приглашали поехать открывать с ребятами в другой город подобную фирму и быть в управлении, но я сдала экзамены и поступила на филфак, я закончила курсы, был август, я принесла арбуз, и мы его все вместе ели, меня поздравляли, я всех поблагодарила, они мне помогли, я смогла оплачивать репетитора, а это было дорогое удовольствие. И они меня закалили, я перестала бояться начинать общаться, заходить в любую дверь и вести себя спокойно, они мне дали первую школу и тем, кем я стала…

Глава 8

Я: – Как ты?

Он: Акты сверок не сходятся. Поднимаю счета, свожу дебет с кредитом.

Я: – Понятно, до ночи? Бросай, а? Давай сегодня увидимся. Я завтра улетаю…

Он: – Нет, не до ночи. Но увидеться не сможем.

Я: – Почему? Виктор, я вижу, что ты настоящий мужчина, но не хочешь делиться проблемами и рассказывать. Но у меня чувства, что ты мне не чужой, и именно тебя я воспринимаю по-другому. Мне хочется помочь, если я могу чем-то, по возможности. Я нормально воспринимаю тебя. Если смогу помочь, помогу. Лучше вместе решать, чем бороться в одиночку, замыкаться в проблемах. Я хочу тебя обнять, покормить, полежать у тебя на коленях, чем вот так просто ожидать в одиночестве. Мне не сложно тебя забрать, а завтра, если рано, на такси на работу. Но это, конечно, как ты решишь. Ты даже мне не перезвонил, значит совсем не важно или совсем не хочешь. Так, значит так, тебе решать…

Он: – Я хочу быть с тобой, но хочу, чтобы было по-человечески, за мужчиной, а не вытягивая его.

Я: – Я тоже этого хочу, и вижу, ты именно такой. Просто это жизнь, и когда вместе, то легче. Если есть небольшая возможность сейчас, то нужно помогать. Это я не тяну тебя, просто такая ситуация. Это была моя мечта, быть за мужчиной!

… Я: – Я закончила, скоро поедем в гостиницу, брошу вещи и гулять по набережной. Созвонимся потом? Позвоню?

Он: – Да.

Я: – Не можешь говорить? Или, когда перезвонить? Дозвониться не получилось…

Доброе утро! Да телефон упал.

Я: – Доброе утро! Не оправдывайся, как есть. Не хочешь общаться, хочешь побыть один, так и скажи. Хорошего дня!

Он: – И тебе хорошего дня! А теперь ситуация, выронил телефон, он провалился за лестницу, на старой территории, достать удалось, и теперь я на связи, а писал с компа!

Я: – Поняла, а то я расстроилась. Сброс шёл.

Он: – Скучаю по тебе. Ты все ближе мне.

Я ездила в командировку в Калининград и переписывались. Он меня забрал домой. И остался с ночевкой.

Он: – Как ты?

Я: – Я на работе. Сама больше не спала, собиралась. Ты не выспался. Я хочу, чтобы мы жили вместе, так больше будет время на общение и высыпаться начнем. Вещи будут, чтобы сменная была, я стирать все буду, готовить тебе одежду. Ты можешь свои компы перевезти, дома работать.

Он: – Я нормально! За тебя переживаю. Ты не привыкла к такому графику. Я сегодня уезжаю с кумом праздновать его ДР. Он за мной заезжает. Будем на выезде, вернусь в воскресенье. Сейчас набрал, напомнил, что у него прошел ДР и он меня забирает. Короче, я все забыл, что можно. По поводу переехать к тебе, это практично, но не сейчас, есть ряд причин, озвучивать не буду.

Я: – Хорошо, поняла. Вопросов больше не имею.

Он: – Ночь была великолепна. У меня на теле еще твои волосы. И твой запах. Эксперимент с косами удался? Я заценил форму твоего предложения. Но сейчас я не ощущаю себя достойным тебя, и способным на что-то большее, чем просто дарить тепло, плести косы, и выпивать твое тело. Проблемы решаются вместе те, которые появились вместе или у тебя. А мужчина не должен приносить проблем.

Я: – Каждый человек сам делает выбор! Это его решение. Твое решение потерять меня, ту, которая по судьбе дана, что же. Это твой выбор! Я сегодня ездила по одному своему вопросу к знахарке, чтобы меня один человек оставил в покое. Она подтвердила, что ты мне по судьбе дан. Что ты боишься принять решение. Что считаешь, что выше написал. У тебя 1,5 года все будет нормально, будешь работать в Кедре, без изменений. Везение и успех будет!

Он: – Да, я не спроста к тебе тянусь.

…Я слишком торопила? Я всегда быстрая, я хотела вместе ложиться, и просыпаться, обниматься, когда засыпаешь. Как же мне этого не хватает.

Я: – Витя, ты пишешь ерунду. В тебе есть столько достойного! Ты сам этого не знаешь. Если в жизни дан шанс и две половинки встретились, то это подарок судьбы! Достоинство не измеряется количеством денег, и ты мне очень много даёшь. Если я имею то, что у меня есть, за много лет пахарства, и это хорошо, уже проще, а дальше выстраивать и жить. (Он мне недавно сказал, не нужно ничего выстраивать, нужно просто жить. Я согласна просто жить. Быть вместе). Для чего я это создала, для будущего, не для одной. Ты даришь мне счастье, а потом забираешь и я реву. Зачем? Ты наполняешь меня тем, чего мне не хватает! Разве это не счастье? Проблемы решай, но иногда поддержка очень важна, со мной ты будешь счастлив и будешь расти! Половинки встречаются, чтобы дополнить лучшее, что в нас есть. Я же ничего не прошу, я хочу нам счастья, чтобы нам было легче. А иногда моральная поддержка очень важна!..

… Сейчас меня мучают воспоминания, и я решила, что расскажу о том ужасе для меня, что я пережила, о той грязи, которую испытала, наверное, пришло время рассказать… После того, как я поступила в институт, ушла из косметики, хотела найти работу по специальности. Я поняла, что хочу идти в бизнес и учиться, что я больше не художник и не творческий человек. А начинать нужно с того, на кого отучилась, больше я ничего не умела. Я стала искать, но у меня не было опыта. А без опыта брали в основном через постель. Секретарь еще и с дополнительными услугами, в одной фирме мне открыто и сказали. Но потом по объявлению я попала в фирму, которая закупала и перепродавала металлопрокат и много еще чего, три парня, типа из 90-х занимались всем подряд, купи-продай, был еще мужчина в возрасте, продавали и муку, и сахар, и металлопрокат, у одного был, по-моему, продуктовый магазин, секретарь девушка, отвечала на звонки, она была несимпатичная, но шустрая, бухгалтер, которая вела бухгалтерию. Мне она понравилась, я ей. Я не помню их имена, у меня на имена память плохая, но одного звали Александр. Жил в центре, был женат, потом, спустя несколько лет, я познакомилась с ней, с его женой, была у нее в гостях, и общались через Оксану Смородинову, но тогда я ничего не знала, как и Оксану. Я начала работать на компьютере, была более грамотная, чем секретарь, хотя тоже ошибалась, печатала платежки на машинке тогда еще. Так я стала ходить на работу, мне нравилась, шла через парк и санаторий, офис был там, а еще стала учиться, как-то двигаться стала вперед. Изучала и писала деловой английский, читала, готовилась к сессии. К ним в офис приходили 2 молоденькие девушки, старшеклассницы, очень симпатичные, модельной внешности, очень короткие юбки, настолько, что, когда они наклонялись, все было видно. Они носили им кофе, чай, и подносили к столику кофе, наклонялись, короче «радовали глаз». И они их трахали, девчонкам нравилось с ними ездить везде для утех. Нас с Олей секретарем, не трогали, мы для работы были. У меня был куплен единственный костюм, на тот момент я считала приличный, сейчас для меня это больше вульгарный, может на других он смотрелся бы гармонично. И сейчас носят данные костюмы, но на мне все смотрится вульгарно. С меховой отделкой воротник и юбкой выше колен. Наверное, я привлекла внимание Александра, а может он не хотел пропускать ни одной юбки. Но вот после это истории у меня в гардеробе больше не было коротких юбок, чуть выше колена только. Один раз он заставил всех поехать в баню, собрал всех девочек из офиса и повез. Я сначала с Олей не поняла куда и зачем, приехали на предприятие. А там оказалась еще и сауна, этих девушек позвали для утех мужчин, а к нам зашёл один из его напарников, не помню имени, Игорь возможно. Но он мне нравился, самый порядочный, простой, он потом разбился на машине. Зашел и сказал, что мы тут делаем с Олей, и сказал быстро уходить, я потом сам разберусь. И мы быстро ушли. Александр был, мягко говоря, недоволен потом. Но нам ничего не было.

И этот Александр решил кинуть Череповецкую компанию и не оплатить за вагон металлопроката. Нам названивали, нам угрожали, мы все время говорили, что его нет, мы знали это. И даже приезжали. И однажды нас ограбили, не помню, что хотели взять, но даже пробили стену, и открыли дверь железную. И нам сказали по графику оставаться ночевать и сторожить, мало ли. Могли еще раз попытаться. Оставалась и бухгалтер, и я, и Ольга секретарь. И вот, когда ночью я дежурила, и пыталась уснуть, там был диван, который раскладывался, он приехал, и захотел меня. Собственно, за этим он и приехал. Итог понятно какой, я хочу и всё. Потом снимал баню для двоих и забирал меня и трахал. Мы понимали с бухгалтером ничего хорошего из этого не получится, отказов он вообще не понимал и не слышал. В какой-то момент я поняла, что забеременела. Как скажет его жена потом, и даты одни «осеменитель» она в тот период тоже залетела, они потом расстались, развелись, он скрывался от тех ребят, потом, по-моему, его даже посадили, но это я уже не знала. Бухгалтер договорилась и мне сделали аборт. Я пришла на работу, конечно, знали все, но он опять не оставлял меня в покое. Ходила бухгалтер и говорила, что мне нельзя, чтобы оставил меня, девочку в покое. Его напарники видели всё, тоже разговаривали, но бесполезно. Мне пришлось написать заявление и уйти. Он был в ярости, ребята меня выводили. Мама обо всем знала. Время было такое. Грязно, это не сказать, но и не вычеркнуть… Я так боялась, что больше не смогу забеременеть… Я давно вычеркнула из памяти, и не вспоминала, знала только мама, и когда-то потом я рассказала Оксане, после того как познакомилась с его бывшей женой, мы пили, я плакала и рассказывала пережитый ужас… она тоже плакала и просила забыть…

Потом ребята забрали меня к себе в другой офис, они с ним разошлись, я приходила в этот офис, они перепродавали, как раз был август 1998 года, когда рухнул рубль, и стало совсем непонятно на рынке. Мне там, собственно, было делать нечего, это был обычный кабинет, рабочий беспорядок, и им в-принципе не нужен был секретарь, но я отвечала на телефоны, держала офис в порядке и занималась учёбой. Меня не трогали. И вот я сижу в какой-то момент и не понимаю, что я тут делаю, нет, я готовилась, занималась, но мне было скучно, я хотела работать и развиваться. И, наверное, поздней осенью, или зимой, я просто закрыла офис и ушла домой. Я им позвонила и сказала, что больше не вернусь, не хочу. Я там не нужна. Я позвонила Лене, с которой училась на курсах и спросила. Может есть знакомые, кому нужен секретарь. Лена собиралась переезжать в Москву с семьей и меня взяли на ее место в Втормет.