Сопротивление

Нонна Монро

Сопротивление

Моей гиперфиксации по братьям Фальконе. Это были лучшие 6 месяцев.

И отдельное посвящение для Бена Барнса, который вдохновил меня своей ролью в сериале "Каратель".

Примечание от автора

Дорогой читатель! Ты открываешь для себя большой цикл, состоящий из маленьких книг. Все книги связанны друг с другом: на моменте, где закончится первая, начнется вторая и т.д. Также я не стала ограничивать свою фантазию, поэтому цикл отчасти можно причислить к жанру фэнтези.

Книга "Сопротивление" является прямым продолжением книги "Союз". Их необходимо читать в правильном порядке: "Плен", "Освобождение", "Союз", "Сопротивление",

Дисклеймер: в книге есть сцены физического насилия, насилие над детьми в прошлом, селфхарам, суицидальные мысли.

В любом случае, я надеюсь, что ты круто проведешь время с книгами, ведь именно так провела его я.

Найти меня можно в тг Нонна Монро (там можно найти вырезанные главы из книги "Союз" и бонусную главу Ройса и Джиджи)

Глава 1. Джекс

Идиотка рухнула в обморок, будто это как-то могло спасти придурка. Я поймал взгляд Алекс, не сулящий ничего хорошего, и шире улыбнулся. Только она осталась стоять на арене, пока остальные бежали сюда. Ройс, как обычно, сыпал угрозами. Минхо не тратил силы на бессмысленные разговоры. А вот Рэй появился одним из первых и сразу ринулся ко мне. Мои ножи заждались его.

– Не прикасаться к нему, – крикнула Алекс.

– Черта с два, – прорычал Рэй.

Саша и его бурундуки снова нацелились на идиотку. Ройс оттащил ее от Броуди и прикрыл собой. Эта вечеринка начинала мне нравится.

– Минхо, выведи Джекса.

Я не стал дожидаться его и вышел сам, зная, куда именно Минхо должен был меня отвести. Чертова камера в подвале соскучилась по мне, как и чудовища, которых Алекс держала за стенкой. Их кожа жаждала ощутить мое лезвие, а я – услышать их крики. Из-за солдат «Плазы» мы редко стали к ним наведываться. Только я и Пэйдж любили без спросу врываться к ним по ночам. Это была единственная тайна, которую мы оба хранили.

Пэйдж не сдавала меня.

Я не сдавал ее.

Перемирие хрупче, чем нервы у блондинки, которая не должна была оказаться среди нас.

– Ты объяснишься? – Спросил Минхо, нагнав меня на улице. И пускай от тренировочного центра до дома было всего около тридцати минут ходьбы, мы все равно приехали на машине.

– Нет.

Минхо разблокировал двери. Я сел на пассажирское сиденье, потому что Алекс не пускала меня за руль. Слишком велико было желание врезаться на полной скорости в бетонную стену. Или съехать с моста в реку. Или устроить ДТП. Или все что угодно, кроме того, чтобы и дальше проживать свою жалкую жизнь.

Машина рванула с места. Минхо молчал. Надеялся, что я взорвусь и выскажусь. Однако мне нечего было ему сказать. Я сделал ровно то, что хотел.

То, для чего их всех притащили сюда.

И придурок не был против. По крайней мере, он даже не боролся со мной. Также вел себя и Ройс, когда Алекс избивала нас. Ноль попыток оттолкнуть ее. Чертово принятие и извращенное удовольствие. Потому что она никого из нас не выделяла. Мы равны.

– Он может умереть, – бесстрастно сказал Минхо.

– Разве не в этом суть? Ты выдвинул условие. Я его выполнил.

Минхо одарил меня долгим взглядом, а после отвернулся к дороге. Я закрыл глаза, игнорируя дурацкую песню по радио, которая едва слышно разливалась в салоне. Шум крови в ушах не заглушил ее. Мое сердце билось хаотично, словно иглы страха покалывали его. Я удобней устроился и уставился в окно.

– Что насчет подружки Ройса и плаксы?

– Что насчет них?

– Когда я смогу их убить?

Минхо размял шею. Я прекрасно знал, что этот разговор ему наскучил еще минуту назад, поэтому решил осадить вопросами, ответы на которые он не знал.

А Минхо ненавидел что-то не знать.

Еще одна ранимая душа, которая обожает отрицать этот факт.

Стадии принятия – это не про нас.

Мы въехали на территорию дома. Минхо загнал машину в гараж. Я не стал дожидаться его приказа и направился в подвал. По крайней мере, там было тихо, в отличии от того, во что в последний месяц превратился дом.

Эта кучка идиотов обожала болтать. Или ругаться. Или все вместе.

Благо Тара, Билл и Пэйдж уехали в город. Слышать их безусловно важное мнение касательно инцидента было гораздо невыносимей, чем наблюдать за Ройсом и Джиджи. Сладость, от которой скрипело на зубах. Один взгляд на них, и можно впасть в сахарную кому. Поэтому я глубоко внутри себя радовался подвалу.

Там я знал, как выживать. Там было привычное одиночество и знакомое чувство безопасности.

Потому что там не было никого, кроме меня.

Минхо распахнул дверь в камеру. Я окинул взглядом маленькое пространство. Тонкий матрас одиноко лежал на полу. В углу висела выключенная камера. А больше ничего и не было. Я покорно сел и бросил взгляд на Минхо, который продолжал стоять в дверях.

– С какой целью ты это сделал?

– Убирайся. Из моей. Головы, – прорычал я. Нож сверкнул в моих пальцах, но Минхо нельзя было им напугать. Я в целом не знал, чего именно Минхо боялся. За годы, проведенные бок о бок, он ни разу не выдал своих страхов. Больной ублюдок.

– Тогда я заберусь в его голову и выясню все, что хочу.

– Удачи. Особенно, если придется выкапывать его из могилы.

– Не делай вид, что тебе все равно. – Снисходительная улыбка побуждала монстра внутри меня вырваться наружу.

– Не делай вид, что тебе есть до этого дело.

Минхо пожал плечами и вышел. Я прислонился головой к стене. Веки от усталости норовили сомкнуться, но в любую секунду сюда должна была ворваться Алекс. А она взбешена настолько, что в ближайшие два дня я не усну.

Чертов придурок со своей бравадой. Нужно было просто перерезать ему глотку.

***

Рука взорвалась болью, когда пуля разорвала кожу. Я вздрогнул. Потерянным взглядом окинул пространство, пока не наткнулся на Алекс, которая сидела у противоположной стены и держала в руках пистолет. Темно-зеленые глаза впились в мое лицо. Неприятная тишина воцарилась между нами. Я дождался, пока пуля выскочит, и провел пальцем по заживающей ране. Кто-то мечтал о подобной регенерации, а я ненавидел ее каждую секунду своей гребанной жизни.

Второй выстрел пришелся в плечо. Я стиснул зубы, но не позволил стону сорваться с губ. Алекс выстрелила в третий раз. Затем в четвертый. Пятый. Шестой. Стреляла до тех пор, пока обойма не опустела. Теперь холостой щелчок стал единственным звуком, разрывающим тишину.

– Вы сами сказали, что они должны стать Соколами.

– Он не пришел в сознание, – спокойно ответила Алекс.

– Мне нет до этого дела.

– Ты знал о его прошлом?

Я не ответил. И судя по тому, как вела себя Алекс, она прекрасно знала все о прошлом Броуди.

– Не только Джиджи допрашивала всех, но и он.

– И ты рассказала ему о своем? – Скептицизм сквозил в моем голосе. Не считая нас, Алекс оберегала свое прошлое как зеницу ока. Ее паранойя иногда переходила все границы. Начиная с того, что мы даже мысленно старались не звать ее по имени вне территории базы, заканчивая тем, что Тара только через год узнала всю правду.

– Не задавай вопросы, ответы на которые тебе прекрасно известны.

Я сглотнул, зная, что понемногу вывожу ее из себя. Я ненавидел так поступать с ней, но по-другому не мог. И проблема крылась в том, что интерес к прошлому Броуди рос во мне с геометрической прогрессией.

– Как дела у Ройса? – Я перевел тему, потому что не хотел впускать Алекс в свою голову.

– Взбешен, что я не рассказала ему о своем плане. Взял с меня клятву.

– Нужно быть идиотом, чтобы не догадаться о нем.

– Все должно было выглядеть натурально. К тому же, Ройс впервые испытывает чувства к кому-то.

Алекс вытащила ножи и положила их рядом с собой. Я старался удерживать взгляд на ее лице, но то и дело посматривал на чистые лезвия. Мысленно представил, как красиво по ним будет стекать багровая капля крови одного из чудовищ. Руки зудели от предвкушения. Даже сердце забилось быстрее. Я едва заметно придвинулся, на что Алекс быстро швырнула один из них в мою грудь.

– Даже не думай об этом.

– И что на этот раз? Будешь играть в крестики-нолики на моей груди?

– Нет, – она безразлично пожала плечами, но я успел отметить, как поджались ее губы, – разрешу Пэйдж поиграться с тобой.

Глубоко в груди зародилось рычание, но я так крепко стиснул зубы, что оно не вырвалось наружу.

– Минхо подготовил цепи, чтобы ты не дергался. Пэйдж не любит долгую борьбу, сам знаешь.

– Ты не дашь ей притронуться ко мне. – Для пущей убедительности я покачал головой. Уголки губ Алекс изогнулись.

– Я не хочу слушать ее шутки целый день. Лучше запереть ее здесь. С тобой. Ты безоружен. Она с полным арсеналом.

Мои ноздри яростно раздувались. В камере будто бы закончился весь воздух. Алекс могла как блефовать, так и говорить серьезно. Я давно оставил попытки понять ее. Казалось, что временами она делает все, чтобы оттолкнуть от себя. А иногда просто умирает от желания почувствовать себя в кругу семьи.

Для меня чуждо было и одно, и второе. Я просто хотел, чтобы никто меня не трогал. Ни буквально, ни фигурально. И чтобы мне дали возможность принимать решения самостоятельно.

Если я хочу умереть – то хочу это сделать прямо сейчас.

А я жаждал этого постоянно.

Смерть прельщала убийством воспоминаний. Стоило только задуматься об этом, как ступни начинало покалывать. Я подобрал ноги, списывая на то, что они затекли. Но черта с два. Дело вовсе было не в позе. Метафорические осколки стекла врезались в кожу. Крик боли застрял где-то в горле, но мое лицо все же исказилось от нахлынувших воспоминаний. Я закрыл глаза, испытывая ненависть к себе за слабость, которую не мог контролировать. Предчувствие неминуемой опасности клокотало в груди, но я не поднял головы. Нож врезался в живот, и только тогда агония, терзавшая изнутри, исчезла. Погасло и пламя, что постоянно бушевало под кожей. Взамен пришла физическая боль. И она ощущалась куда лучше, чем то, что было.

Алекс дрожала. Невидимый холод окутал ее, а вместе с ним и страх. Она старалась не подавать виду, но я знал, как ненавистно было ей находиться здесь.

– Ты хочешь узнать о его прошлом?

– Не от тебя, – пробурчал я.

Алекс поднялась и отряхнула джинсы. Я заметил в ее руке нож и точно знал, что в следующую секунду он окажется в моем теле.

– Я ненавижу все это, – сказала она, приблизившись и опустившись рядом со мной.

– Однажды ты возненавидишь и меня.

Ее глаза наполнились печалью, и я пожалел о сказанном. В глубине души я надеялся, что мои слова не окажутся пророческими. Если и она меня возненавидит, то у меня не останется причин задержаться где-либо. Как бы сильно мы не были связаны с Соколами, у каждого из нас был свой человек, выступающий в роли якоря.

Моим являлась Алекс.

Глава 2. Джекс

Я. Ненавидел. Пэйдж.

Всеми фибрами своей ебанной души.

Каждой частичкой поломанного тела.

Каждым дюймом кожи.

Если ей не разрешали «навещать» меня, то она сама врывалась посреди ночи, пока остальные удобно спали в кроватях, а Ройс, наверняка, трахал свою подружку.

Пэйдж ничего не делала. Только говорила, говорила, говорила, упиваясь звуком своего голоса. Остатки инстинкта самосохранения плескались в ней, поэтому она не приближалась. Сидела напротив и трещала так, будто с прошлой ночи на нас напали инопланетяне, убили троих, двоих воскресили, а последнего бросили на Красной площади.

Словом, ничего важно за день не произошло. Придурок до сих пор не очнулся.

– Ро-ро так кричал. Ты пропустил славную истерику, – продолжила Пэйдж, покачиваясь на месте.

– Свали уже.

– И оставить тебя одного? – Хищно улыбнулась она. – Даже не надейся.

Я смерил ее долгим взглядом, жалея, что не могу всадить нож в ее горло. Пэйдж прекрасно знала, как мне нравилось сидеть в одиночестве, запертым от целого мира.

И спать на полу.

Любой матрас был чересчур мягким. Мне всегда казалось, что я падаю в бездну. Свободное падение длилось на протяжение ночи. Я просыпался в холодному поту и в бреду укладывался на пол, лишь бы почувствовать под собой что-то твердое.

Я не умел и не хотел по-другому.

Как только солдаты «Плазы» оказались среди нас, а меня переселили в другую комнату, Алекс дожидалась, пока я не усну на диване. Но просыпался я все равно на полу. Так было привычней. И спокойней.

– Не хочешь прогуляться? – Внезапно спросила Пэйдж. Я прищурился, пытаясь понять, какого черта она задумала. – Например, в соседнюю камеру.

– Алекс убьет тебя.

Пэйдж пожала плечами с бесстрастным выражением лица, но я успел заметить проблески обиды. Еще одна драма, до которой мне не было дела, пускай я и являлся ее причиной.

– У нее есть дела поважней, чем чудовища, которые отдыхают от нас уже какой день.

В карих глазах вспыхнули искорки, и я прекрасно знал, что они означали. Пэйдж жаждала крови не меньше моего. Она любила убивать быстро и грязно. Не умела подолгу оставаться нормальной, как обычные люди. Черт, даже если произойдет конец света, Пэйдж в аду перебьет мертвецов.

Я ненавидел в ней это. Потому что был таким же.

– Чудовища, – бархатным голосом поманила она и поднялась. Заветный ключ возник в ее пальцах. Кровь в жилах закипела от желания выплеснуть ярость на чудовищах. Они заслуживали медленной, мучительной смерти. Впереди еще шесть лет их тюремного срока в наших подвалах. Самые сладкие года.

– Ты возьмешь вину на себя, – бросил я и встал следом.

– Мы оба знаем, что я этого не сделаю, – щелкнула языком Пэйдж.

Дверь тихо открылась. Пэйдж высунула голову в проем и комично осмотрелась, словно здесь не стояли на каждом углу камеры. Я поджал губы и дождался, пока она закончит вести себя как идиотка и откроет другую дверь.

– Первый, первый, я второй. Коридор чист, прием, – расхохоталась она. Я мог поклясться, что ее лопатка умоляла меня воткнуть в нее нож. – Ладно, погнали.

Я бросил взгляд в камеру, гадая, просматривает ли ее сейчас Алекс или Минхо. В любом случае, у нас в запасе было еще несколько минут, чтобы поиграться с чудовищами. Пэйдж наконец-то расправилась с дверью и, словно швейцар, предложила мне зайти первым.

Мои глаза закатились, а в следующую секунду встретились с испуганным взглядом карих глаз.

Мгновение. Вспышка осознания. Страх. Пронзительный крик, навечно погребенный в этих камерах.

– Соскучился? – Промурлыкала Пэйдж. – Мы тоже.

– Пожалуйста, – взмолился мужчина, – убейте меня. Пожалуйста.

И снова жалкие молитвы сыпались из его рта. Еще один фанат своего голоса. Как же они любили болтать. Алекс запрещала вырезать им языки, потому что не все акты отыграны. Чудовища должны в конце своего срока узнать причину, по которой оказались здесь. Удивительно, как они могли забыть.

Я молча подошел к нему, лаская теплое лезвие подушечкой пальца. Тело чудовища итак было украшено моими порезами, но остались участки не покрытые шрамами. Я лишь сделал набросок картины. Пора соединить некоторые детали.

– Закрой ему рот, – велел я Пэйдж.

– Приветик, сладенький, – хихикнула она и запихнула ему в рот кляп. – Ты был плохим мальчиком. И Джекс обязан тебя наказать.

Чудовище не двигалось ровно до тех пор, пока металл не встретился с его кожей. Пришло время заняться его рукой. Я прочертил ровную линию и лишь немного отвел ее в сторону локтя. Порез был неглубокий, но бисеринки крови выступили на коже. Я годами оттачивал мастерство, чтобы не обескровить раньше времени. Нажатие, наклон, вес ножа в руках – то, над чем приходилось трудиться сутками. Но самое приятное в этом занятие – отсутствие каких-либо мыслей и тишина, гудящая в голове. Пэйдж продолжала трещать, но я ничего не слышал. Искусственно созданный мной вакуум поглощал все звуки. Только я, кожа и нож.

– Джекс, – Пэйдж схватила меня за плечо, вырывая из забвения. Ослепленный кайфом, я не сразу понял, какого черта она отвлекла меня. Чудовище рыдало, тряслось, словно я выпустил его кишки наружу. Сколько драмы в этом мешке с дерьмом, – Минхо сказал, что Алекс собирается смотреть камеры.

Я поднялся и едва не рухнул обратно. Конечности ослабли, сердце едва билось в груди. Усталость приятно растекалась под кожей, отчего веки норовили сомкнуться. Пэйдж что-то шипела и пыталась вытащить меня из камеры, но я упивался заплаканным лицом чудовища. Великолепное зрелище.

– Блядь, давай же, – рычала она, выталкивая меня в коридор. Голова неистово кружилась, словно я был под наркотическим кайфом. Стены накренились, потолок даже покачнулся. Я сморгнул пелену перед глазами и сконцентрировался на шагах. Раз, два, три, четыре.

Мы снова вернулись в мою камеру. Я рухнул на матрас и закрыл глаза ладонью. Легкие першило от недостатка кислорода, а в висках пульсировала боль. Меня медленно отпускало.

– Зачем ты пришла? Пытаешься напроситься сокамерником?

Пэйдж громко щелкнула языком.

– Они заебали страдать, – проворчала она, – одна ревет, вторая делает вид, что не ревет, но ревет.

– Что говорит Анна?

– Что все будет в порядке.

– Она до сих пор избегает их? – Я наконец-то взглянул на Пэйдж. Та усмехнулась и качнула головой.

– А как бы ты относился к ним, когда любовь всей жизни предпочла тебя трем отбросам?

Напряженная тишина повисла между нами, как и ответ на ее вопрос. Пэйдж приблизилась и толкнула мой ботинок своим.

– Двигайся.

– Иди в жопу, ты не будешь спать со мной.

– Звание королевы драмы за мной. Ты и Ройс заебали забирать его себе.

– Возвращайся в свою комнату, – я пнул ее в ногу, но она в ответ хихикнула и плюхнулась рядом.

– Мечтай. Я притащила сюда матрас не ради твоего удобства.

– Алекс убьет тебя.

– Мы оба знаем, что она не сделает этого. Она в своей каменной манере скажет мне спасибо. Командный дух и все такое. Двигайся.

Я сдвинулся к краю, оставляя ей больше пространства. Пэйдж удобно устроилась и накинула на нас плед, который притащила из комнаты Тары. Он пах ее цветочным духами.

– Завтра принесу карты.

– Я не буду с тобой играть.

– Я тоже, – кивнула она и пожевала губу, – А не будешь играть в дурака или в покер?

– В дурака.

– Ага, поняла. Спокойной ночи, придурок.

– Ненавижу тебя, – вздохнул я и отвернулся. Пэйдж сделала тоже самое и прижалась спиной к моей спине.

– И я тебя, тупица.

***

Утром Пэйдж ушла на пробежку. Вернее, за ней пришла Алекс, потому что не нашла ее в комнате. Она окинула нас безразличным взглядом и, ни слова не говоря, велела Пэйдж выйти. Со мной она так и не заговорила. Всматривалась в мое лицо несколько минут, а потом ушла. Я собирался откинуться на матрас и поспать еще пару часов, но Билл с ароматным завтраком зашел в камеру.

– Давай, засранец, пошли в душ.

Я говорил, что меня бесил Билл?

Неимоверно.

Своим вечно хорошим настроением и болтливостью. Они с Ройсом составили бы идеальную парочку. Если бы в России были разрешены однополые браки, я бы лично отвел этих придурков под венец. Две палочки твикс.

Ругательство практически сорвалось с языка, но мой взгляд упал на завтрак. Билл мог психануть и оставить меня голодным. А я итак не ел со вчерашнего дня.

Билл повел меня наверх. Я слышал отголоски разговоров на повышенных тонах. Видимо, придурок Броуди до сих пор не очнулся, и кто-то из «Плазы» психовал, требуя ответов, которых у Алекс не было.

А если у Алекс нет ответов, значит она начинает психовать. И ее психоз отличается от моего.

Билл сумел провести меня незаметно для остальных. Я принял душ, почистил зубы и переоделся в одежду, которую Билл оставил на стиральной машинке. На обратном пути мы столкнулись с Реджиной. Ее заплаканные покрасневшие глаза с ненавистью взирали на меня.

– Какие-то проблемы? – Прорычал я.

– Ты неадекватный, – выплюнула Реджина, но я заметил, что она отступила. Ее чертов страх разлился в воздухе сладковатым ароматом. Я втянул его полной грудью. Между нами стоял Билл, готовый в любую секунду сбить меня с ног. Но мои чувства обострились из-за нескончаемого потока эмоций. Я улавливал каждое малейшие движение. Мог предугадать любой шаг Билла. И лучше бы Реджине заткнуться, потому что ее я убью без каких-либо раздумий.

– Сюрприз, блонди. Продолжишь озвучивать в слух мою характеристику или закроешь своей ебанный рот и нахуй уйдешь отсюда?

Шок на ее лице выглядел восхитительно. Она перевела взгляд на Билла, видимо, хотела найти в его глазах поддержку. Однако Билл не хуже остальных знал, что лучше не вставать у меня на пути. Если я приму решение убить Реджину – я сделаю это. И даже Алекс не остановит меня.

– Пошли, – пробормотал Билл.

Я напоследок выразительно посмотрел на Реджину. То, что остальные создали для них комфортные условия, не означало, что они могут ощущать себя здесь хозяевами положениями. Они чертовы гости, а не члены семьи.

В камере Билл остался со мной позавтракать. Он включил на телефоне «Битву экстрасенсов» и поставил его так, чтобы я мог видеть экран. Я молча ел, стараясь на пялиться на шарлатанов, которые разгуливали по кладбищу, но взгляд то и дело притягивался к ним. Билл переодически хихикал, когда версии не совпадали с реальностью, но в основном смотрел увлечено, словно ничего интересней не видел. Еда уже закончилась, а он не уходил. Только когда выпуск закончился, Билл забрал посуду и ушел.

Днем ко мне заглянул Ройс. Он принес обед и несколько бутылок с водой. Судя по его выражению лица, придурок в себя не пришел. Любопытство бушевало в груди, но я до крови прикусил язык, чтобы не выпалить вопрос.

– Пэйдж ночью приходила? – Спросил внезапно Ройс, намазывая масло на хлеб. Сегодня на обед была жаренная картошка без лука, куриные котлеты и салат из свежих овощей.

– Да, – пробурчал я, выдавливая в тарелку щедрую порцию майонеза.

Ройс резко окинул взглядом камеру, а после хмуро уставился на меня.

– Что?

Он ничего не ответил. В тишине прошел обед, потому что у нас никогда не было общих тем для разговора. Пускай мы втроем были первыми Соколами, Алекс разрывалась между нами, так как ни я, ни Ройс не собирались упрощать ей задачу.

Все повторилось: мы доели, Ройс забрал грязную посуду и ушел. Но потом вернулся. Он принес две подушки и еще один плед. Не сказав мне ни слова, Ройс положил все на матрас и оставил меня одного.

Ужин должна была принести Алекс, по крайней мере, так было всегда. Однако время шло, а дверь камеры так и не открылась. Я тупо сидел на матрасе, упорно игнорируя плед. Пальцы подрагивали от холода, а поясница ныла от неудобной позы. Из-за отсутствия физической нагрузки и какой-либо усталости, спать совершенно не хотелось. Я смотрел то в стену, то в камеру. Раздражение бурлило под кожей. В висках пульсировала тупая боль, которая с каждой секундой становилась все сильней.

Алекс опаздывала.

Какого черта она не пришла?

Я заставил себя подняться с матраса и навернул пару кругов по камере. Костяшки пальцев чесались от желания проломить стены кулаком. Странное предчувствие патокой растекалось в груди. Я закрыл глаза и вдохнул, пытаясь понять, откуда возникла паника. Под ногами не ощущалась вибрация, и даже в воздухе не потрескивало напряжение. Однако меня начинало трясти, словно дом был в опасности.

Сердце ускорило ритм. Очередной вдох встал поперек горла. Я стиснул зубы и бросил взгляд на дверь. Никаких посторонних звуков. Гудящая тишина давила, как и стены в камере.

Я ударил по двери. Раз.

Ничего не произошло.

Два.

Ничего не произошло.

Три.

Молчание Алекс разрывало изнутри. Меня откровенно трясло, а дверь не открывалась. И я прекрасно знал, что даже с моими талантами ее невозможно выбить. Мы перестраховались, прежде чем заселить сюда чудовищ. Эти камеры – их могилы.

– Алекс! – Крикнул я, готовый вспороть свою грудь ножом и вырвать оттуда черное сердце. Кожа зудела, будто я годами не принимал душ. Кровь грохотала в ушах. Дурацкое предчувствие заслонило собой остальные мысли.

Еще один удар, и дверь наконец-то открылась, только моя нога была не причем. Алекс стояла в проеме и безразлично смотрела на меня.

– Они в безопасности? – Выпалил я, с трудом удерживая руки при себе.

Алекс молча зашла и бросила взгляд в сторону матраса. Я сел, едва не ерзая от нетерпения. Мне нужны две чертовы буквы, чтобы паника отступила. Алекс могла быть сукой, но она никогда не лгала.

– Что там происходит?

– Ничего, – ответила она и села на пол, прислонившись спиной к стене. На ней были темные джинсы и черный лонгслив. А это означало: она куда-то ездила. – Они ужинают.