Подкаблучник-рецидивист

Несколько раз, проходя мимо, она заглядывала на участок. Ничего там не менялось.

«Хм! Так это же можно использовать для нас».

Задумано – сделано.

В тот же вечер она рассказала Николаю про эти плиты.

– Понимаешь, их вообще никто не охраняет. И уже давно никто на участке не появляется. Я несколько раз осматривала участок.

– Ну, и что с того? – Недоумевал супруг.

«Да, туго до тебя доходит. Придется объяснить все на пальцах», – решила женушка.

– Ты слышишь меня? На этом участке лежат плиты перекрытия. Понимаешь? По размерам они примерно такие, какие нужны нам.

– И все равно, я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Ну, как ты не поймешь. Нам будет дешевле перевезти эти плиты на наш участок и положить в дом, чем покупать такие же плиты где – то.

– Но ведь это …

Ольга не дала ему договорить, поскольку и так было понятно, что он хочет сказать.

– Да, нужно будет позаимствовать эти плиты у хозяина. И ты этим займешься в ближайшее время.

– Я?! – Удивился Николай. – Но я никогда не крал ничего.

– Но, как же ты, дурья твоя голова, не понимаешь. Они же хозяину не нужны. Если бы были нужны, то он бы их использовал на строительство дома. Вместо этого они валяются на земле. Даже не укрытые. Поэтому это не кража. А заимствование. Понимаешь?

Николай Валерьевич задумался на минуту:

«Ох! Чувствую я, что эти плиты боком вылезут нам. Но как переубедить Олюшку, что так поступать безрассудно?».

Хорошо, что Ольга не могла прочитать его мысли. А то было бы такое!

– Значит, ты отказываешься выполнить то, что я тебе говорю?

В ее голосе зазвучали металлические нотки. Их очень даже боялся Николай. Ведь ничего хорошего для него это не сулило.

Поэтому он тут же раскаялся в своих сомнениях и, уже ни о чем не думая, выпалил:

– Хорошо. Я продумаю, как их перевезти на наш участок. Но ты же понимаешь, что сразу это сделать будет не возможно. Для этого нужен автокран, чтобы погрузить их на грузовик, который то же еще нужно найти.

– Ты мне, пожалуйста, не рассказывай сказки. Я прекрасно знаю, что у тебя есть выходы на стройтрест. Вот и воспользуйся этим. Там – то вся нужная для этого техника есть?

– Есть, – унылым голосом подтвердил Николай Валерьевич.

Он прекрасно понимал, что Олечка не оступится от своих планов. И ему в любом случае придется все сделать так, как она хочет.

***

Утром следующего дня, Ольга напомнила ему про вчерашний разговор.

– Начинай действовать уже сегодня. А то пройдет совсем немного времени и зима наступит. Снег ляжет. Труднее будет устанавливать плиты в доме. Да, и обезопасить стройку от снега нужно.

– Оленька! Я все понял. Сегодня же свяжусь с нужным человеком. Думаю…. Да, что там думаю, я уверен, что он не откажет мне. Недаром же я вылечил его мать. И при этом ничего не взял за оказанную помощь. Вот теперь и сгодится этот человечек.

– Все. Не рассусоливай. Меньше слов, а больше дела. Действуй. Время не ждет.

– Хорошо, хорошо, дорогая!

Получив задание, Николай Валерьевич, не откладывая дело в долгий ящик, принялся действовать.

Приехав на работу в свою поликлинику № 2, он, прежде всего, посмотрел в свою записную книжку. Нашел в ней нужный номер телефона и позвонил.

Когда ему ответил знакомый мужской голос, он сказал вкрадчивым голосом:

– Здравствуйте, Семен Маркович!

– Здравствуйте. Это кто?

– Не узнали? Это доктор Мухов.

– А, Николай Валерьевич! Простите, не узнал. Богатым будете.

– Ну, с нашими зарплатами богатым не станешь. Тем более в этой стране. Не особенно – то ценят кадры у нас.

– Согласен. Не ценят таких работников, как Вы, дорогой. Но у Вас, как я понимаю, ко мне вопрос есть?

– Понимаете…, – замялся, было, доктор.

Но потом вспомнил наказ жены и уже увереннее продолжил:

– Понимаете, я тут…, – он приостановился, – то есть мы с женой, начали домик строить.

– Хорошее дело. А где, если не секрет?

– Да, почти в центре, по улице Батурина.

– Отлично! Значит, как я понимаю, нужна помощь с моей стороны. Говорите, если смогу, конечно, помогу.

– Я уверен, что сможете. Тут мой знакомый начал дом строить недалеко от меня по улице Толстикова. Завез на участок плиты перекрытия. Но теперь передумал заниматься стройкой. Намерен даже уехать из города. Поэтому распродает стройматериалы. В том числе и эти плиты. Мы с ним договорились об оплате. Но перевозку я должен организовать сам. Вот поэтому я и обратился к Вам. Надеюсь, не откажете.

– Ну, что Вы Николай Валерьевич! Разве я могу отказать человеку, который в свое время очень даже помог мне. Если бы не Вы, то не известно еще смог бы я по сей день встречаться с мамой. Как я понимаю, нужен автокран и грузовик с удлиненным кузовом.

– Конечно. У меня же нет такой техники, как у Вас.

– Так. Я сейчас помечу. Уточню детали. И Вам перезвоню.

– Буду ожидать с нетерпением.

– До встречи!

– До свидания!

Поговорив по телефону, Мухов занялся так знакомой и привычной для него рутинной работой участкового терапевта городской поликлиники.

Примерно через полтора часа позвонил Семен Маркович.

– Николай Валерьевич!

– Слушаю Вас.

– Есть два варианта. Первый: техника будет у Вас сегодня во второй половине дня, примерно часиков в пять. Либо, второй вариант: Автокран и грузовик прибудут к Вам завтра утром, не позднее девяти часов. Какой вариант Вас устраивает?

– Первый вариант мне подходит лучше. У меня завтра в первой половине дня прием граждан в поликлинике. И отлучиться не получится.

– Значит, будьте дома около семнадцати часов. Напомните мне Ваш адрес. А также, откуда забирать плиты, и куда их везти.

– Записывайте. Улица Ленинградская, дом пять. Там мы с женой временно проживаем. А плиты находятся во дворе дома номер шесть по переулку Папанина. Это не очень далеко от городской больницы. Везти их нужно будет к дому семьдесят пять по улице Батурина. Там мы встретим машины. Записали?

– Да, пометил. Значит, договорились.

– Семен Маркович! Скажите, пожалуйста, сколько и каким образом мне нужно будет оплатить за услуги?

– Николай Валерьевич! Вы, что хотите меня обидеть? Я и так Вам по гроб жизни обязан. Поэтому Вы только сделай отметку в путевых листах водителей автокрана и грузовика. И все.

– Я очень благодарен Вам. А то, действительно, с этим строительством поиздержались мы немного.

– Вот именно. Потратите денежки на другое, более нужное. Я сам знаю, как трудно со строительством дома. Тоже в свое время строился. Значит, договорились?

– Премного благодарен Вам.

– Если нужно будет что, звоните. Смогу. Помогу.

– И Вы, если что нужно будет от меня, всегда обращайтесь.

– До свидания Николай Валерьевич!

– До свидания, дорогой Вы мой человек!

Сразу же после этого разговора Николай Валерьевич, выйдя на всякий случай из своего служебного кабинета на лестничную площадку, позвонил женушке и доложил:

– Дорогая! В семнадцать часов прибудет техника. Заберем плиты и перевезем на наш участок. Я договорился обо всем.

– Ну, вот. Можешь ведь, когда захочешь. И во сколько это нам обойдется?

– Совершенно бесплатно.

– Не рассказывай сказки. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Сколько?

– Радость ты моя! Я же тебе серьезно говорю, что ни сколько. В свое время я помог одному человеку. Теперь он поможет мне.

Надо сказать, что Семен Маркович сдержал слово.

Ровно в семнадцать часов первого декабря около дома тетки Мухова, где тот с Ольгой и двумя ее дочками в то время квартировали, прибыла необходимая техника.

Погрузка, перевозка и выгрузка плит заняли примерно полтора часа. Работники стройтреста сделали все сами. Быстро, сноровисто. Не в первой, наверное.

Мухову оставалось только подсказывать, что, откуда и куда перевозить.

После этого люди Семена Марковича убыли восвояси.

Ольга с Николаем контролировали выгрузку плит.

Она осталась довольна расторопностью мужа.

– Наконец, что – то путное сделал. Надеюсь, что укладку плит в доме тоже организуешь?

– Конечно. У меня есть на примете еще один человечек. Должен помочь. Только тут надо будет заплатить. Но я не думаю, что он возьмет очень уж дорого.

Надо сказать, что, поскольку семья Березовской и Мухова находилась, скажем, так, в затруднительном материальном положение, то часть работ по строительству дома выполнял в свободное от работ время сам Николай Валерьевич.

При этом он работал не только так сказать на земле и внутри дома, но и снаружи его на строительных лесах, возведенных нанятыми работниками.

И так старался, так старался, угодить своей повелительнице, что забывал о технике безопасности. Надеялся, как обычный русский человек (хотя и был евреем) на знаменитое «авось».

Вот и подвело его такое отношение к собственной безопасности. Упал он со строительных лесов. Да так неудачно, что повредил не только левую руку, но, что еще более ужасно, лицо.

Ему даже сделали операцию.

Руку спасли. Но до пластической операции на поврежденном лице дело не дошло. Не подъемная эта операция была ни для него, ни для нее.

Так осталась заметная гримаса на лице доктора.

Конечно, он не женщина. Но все же! Неприятно, наверняка, ему самому.

Кстати, и его травму, и пребывание в больнице Олюшка использовала для того, чтобы еще дальше отдалить муженька от его родных, кровных детей, проживавших в городе Правдинске.

Она скрыла от них о несчастном случае с их отцом. А также то, что он находится в больнице.

Зато несколько раз, навещая Николая, твердила ему, что вот, мол, твои детки ни разу даже не появились в его палате. А ее девочки, чуть не каждый день навещают его.

И он верил. А как он мог сомневаться в своем идоле. Тем более что действительно его родные дети, гораздо старше по возрасту девочек Ольги, не посещали его.

Ну, да пусть это останется на совести Оленьки.

Практически не долечившись, Николай выписался из больницы. Ведь нужно было дальше строить дом. Оленька ведь одна не смогла бы это сделать.

И весной уже тысяча девятьсот девяносто седьмого года дом был готов к заселению. Оставались только некоторые отделочные работы внутри дома. Но полноценно проживать в нем уже можно было.

Семья Березовской – Мухова въехала в свой законный двухэтажный домик. И зажили в нем, казалось бы счастливо.

***

И невдомек им было, что радоваться окончанию строительства жилища было рановато.

А случилось то, что рано или поздно должно было случиться.

Одиннадцатого февраля все того же шесть десять седьмого года хозяин дома номер шесть по переулку Папанина Швайбович Александр Владимирович вместе с женой Наташей приехали на свой участок посмотреть, как там их законсервированная стройка.

Раньше приехать они не могли по причине того, что оба работали на одной из строек Великой России – матушки, зарабатывая денежку на дальнейшее строительство дома.

Приехали, и обомлели оба. При чем, одновременно.

Только реакция их была разная.

Он молча осмысливал то, что увидел.

А жена его Наталья, заголосила на весь переулок.

– Что ж это, людцы добрые, делается! – Кричала женщина. – Ничего нельзя оставить без охраны! Все крадут! Все подряд.

Да так громко, что прибежали их знакомые из соседнего дома.

Она же бессильно присела на небольшую стопку кирпичей около дома.

Прибежавший на крики сосед, Королев Степан Львович открыл им тайну исчезновения плит:

– Ты знаешь, Саша! Мы с женой видели, как приехали автопогрузчик и грузовик с таким длинным кузовом. Там еще было пятеро мужиков. Я их не знаю. И стали грузить плиты на грузовик. Я еще подошел к ним и спросил, зачем это они грузят твои плиты. Но один мужик сказал, что у них есть наряд на перевозку этих плит. Вот они их и грузят. Я тогда еще подумал, что Вы с Натальей передумали достраивать дом. И теперь продали плиты. Ведь ты говорил, что Вы на пару месяцев уезжаете. А не было Вас больше полугода.

– Так хотели ж подзаработать побольше. Вот и задержались. Кто же знал, что за это время плиты уволокут!

Постояли, помолчали.

Наталья уже перестала кричать, а только тихонько плакала от обиды.

Потом Швайбович вдруг спросил у соседа:

– А ты помнишь, когда это было?

– Конечно, помню. Это было как раз, когда зима по календарю наступила Это значит было первого декабря прошлого года.

– А ты случаем не запомнил номера машин? Мужиков тех опознаешь?

– Ну, номера машин я не запомнил. Не подумал тогда, что это потребуется. Машины, как машины. Но скажу тебе так, что таких машин в городе хоть пруд пруди. Найти их будет сложно. И мужиков тех тоже не запоминал. Но, думаю, что, если встречу, то узнаю.

– И на том спасибо!

И повернувшись к жене, сказал – спросил:

– Нужно в милицию звонить?

Та вздохнула и как – то отрешенно ответила:

– Ох! Не знаю даже что делать теперь. Но в милицию все равно нужно обращаться. Иногда ведь находят этих жуликов. Может, и теперь найдут их. Звони!

Швайбович набрал на смартфоне номер 1-02.

Ответил приятный мужской голос:

– Оперативный дежурный Борисовглебского ГОВД Латышев. Слушаю Вас.

– Это Швайбович Александр Владимирович. Хочу сделать заявление: у нас с участка украли плиты перекрытия.

– Сколько плит пропало?

– Пять штук.

– Это такие большие плиты из бетона?

– Ну, да. А какие они еще бывают? Большие плиты из бетона.

– Где расположен Ваш участок?

– Переулок Папанина дом шесть.

– Вы сейчас находитесь там же?

– Да. Здесь мы с женой и соседом, который видел как крали плиты.

– Так есть свидетель?

– Есть. Соседи видели, как грузили и вывозили плиты.

– Ожидайте. К Вам направляется оперативно – следственная группа.

– Спасибо. Ждем.

Он отключил телефон и посмотрел на жену.

Та тихим голосом спросила:

– Ну, что они сказали?

– Сказали, что направили группу. И чтобы мы ждали их.

– Подождем. А пока посмотрим, может еще что украли.

– Давай посмотрим.

И они направились в дом.

***

Через некоторое время к Швайбовичам на служебной машине приехали следователь Ковалев, криминалист ЭКО Свиридов, сотрудник уголовного розыска Орлов и участковый инспектор милиции Уваров.

Следователь сразу начал с уточнения обстоятельств совершения кражи.

– Кто потерпевший?

– Мы потерпевшие, – почти одновременно ответили Швайбовичи.

– Где лежали плиты?

Александр показал рукой на то место, где должны были находиться плиты.

– Вот здесь.

Ковалев подошел к тому месту, на которое указал потерпевший. Осмотрелся.

– Но тут нет никаких следов того, что именно здесь лежали плиты. Может Вы перепутали место?

– Я что, похож на идиота? Здесь мы их складировали еще прошлым летом. Я это хорошо помню.

– Но нет же никаких следов, что они здесь лежали.

– Правильно. Как сказал сосед, их украли и вывезли первого декабря прошлого года. А сейчас февраль девяносто седьмого. Вон сколько времени прошло. Тогда еще снега не было. А теперь весь двор в снегу.

– Да, я подтверждаю, что сам видел, – вмешался в разговор сосед Швайбовичей, – как пятеро мужиков с помощью автокрана погрузили плиты на грузовик и вывезли их с этого двора.

– Так. Значит, есть свидетель похищения плит. Очень хорошо! А сколько вы заплатили за плиты?

Вопрос относился к хозяину имущества.

– Ну, я сейчас уже не помню. Нужно посмотреть документы. Но они в доме у моих родителей, где мы сейчас с женой и сыном живем пока. Я же не знал, что они понадобятся нам сейчас. Поэтому и не брал. Но заплатили мы не мало.

– А Вы, что считаете, что плиты стоят копейки? – Вмешалась молчавшая до сих пор супруга Швайбовича Наталья – И их не надо искать?

Следователь, не оборачиваясь в ее сторону, буркнул:

– Я ничего пока не считаю. А уточняю. Будем искать. А куда мы денемся. Но нужно все выяснить, прежде чем возбуждать уголовное дело.

– Вот и выясняйте, – все также с неприязнью заметила Наташа Швайбович.– А документы мы представим. Не сомневайтесь.

Ковалев мельком взглянул на нее, но ничего не ответил.

Вместо этого он начал заполнять протокол осмотра места происшествия.

Ведь и так было понятно, что стоимость похищенных плит превышала десятикратную минимальную зарплату. А, значит, этого было достаточно для возбуждения дела по части первой статьи восемьдесят седьмой (кража) уголовного кодекса тысяча девятьсот шестидесятого года.

В то время согласно тогдашнему уголовному кодексу БССР не было такого критерия для определения ущерба при краже, достаточного для возбуждения уголовного дела, как базовая величина. Тогда критерием была минимальная заработная плата (МЗП). Причинение ущерба в размере до десятикратного значения МЗП относился к мелкому хищению, ответственность за которое была предусмотрена административным кодексом. А при превышении десятикратного значения МЗП следователи МВД, а именно они проводили расследование по делам такой категории, должны были возбуждать уголовные дела. Что они и делали. А в случае превышения двухсот пятидесяти кратного размера МЗП ущерб от кражи определялся уже крупным.

Эксперту оставалось только сфотографировать место происшествия и изъять с места происшествия отдельные кусочки бетона, вероятно, открошившихся от плит при их погрузке на грузовик.

Закончив осмотр места происшествия, следователь принял официальное письменное заявление о краже от Швайбовича Александра, и отобрал у него объяснение о случившемся. Точно такое же объяснение он отобрал и у жены потерпевшего.

Сыщик записал объяснение от соседа потерпевшего.

Ну, а Уваров, как и положено ему по службе, обошел соседние дома в поисках других очевидцев происшествия. Но таковых не оказалось.

– Ну, что же. Мы проведем проверку по Вашему заявлению, – обратился Ковалев к заявителю. – После этого будет принято решение.

– Значит, Вы не собираетесь возбуждать дело? – Все еще нервозно спросила Наталья. – Я правильно Вас поняла?

– Да, правильно. Необходимо получить соответствующие документы, определиться со стоимостью похищенного и так далее. То есть, нужно выполнить еще некоторые проверочные до следственные действия. Я сегодня произвел необходимые следственные действия. Но уверен, что завтра, а может даже и сегодня, руководство поручить проводить проверку другому следователю, поскольку завтра утром я сменяюсь с дежурства. Поэтому прошу завтра с утра привезти документы на плиты в отдел. Дежурный сообщит к кому конкретно нужно будет представить их.

– Понятно, что ничего не понятно, – резюмировал потерпевший.

После этого следственно – оперативная группа убыла в ГОВД.

На следующий день начальник следственного отделения городского отдела действительно поручил проводить дальнейшую проверку по данному факту старшему следователю Гайдукевичу. Ведь тот расследовал уголовные дела, возбужденные по фактам хищения имущества, как граждан, так и юридических лиц.

Вот к нему и направил оперативный дежурный по отделу потерпевшего Швайбовича с документами о приобретении плит.

Гайдукевич оформил отдельное поручение органу дознания в лице начальника ГОВД о проведении оперативно – розыскных мероприятий по установлению похищенного, а также выявлению лиц, причастных к совершению преступления. После этого со спокойной совестью положило материалы проверки в сейф до принятия окончательного решения по данному вопросу.

Надо отметить, что действительно еще довольно много преступлений остается нераскрытыми. Иными словами, это, когда не установлены виновные лица.

Вообще – то понятие «глухарь» вошло в обиход благодаря кино: в понимании обывателя это уголовное дело, которое долгое время пылится в сейфе, потому что преступление невозможно раскрыть.

Следователи же реальные, уверяют: они такое понятие не используют. При этом те же следователи поправляют: нет таких идеальных преступлений, которые нельзя было бы раскрыть. Просто в свое время что-то было упущено, не до конца отработаны все версии, не найдены улики и так далее.

Так говорят между собой только оперативники и их начальство.

Правда, чаще они этот термин заменяют более понятным для них словом "висяк". Это, по их мнению, означает, что нераскрытое преступление "висит" у них на шее, поскольку начальство требует его раскрытия. А это не получается осуществить на практике.

Но, если людям, не связанным с правоохранительной деятельностью, так понятнее, пусть будет «глухарь».

Надо сказать, что в данном конкретном случае сыщики, а следом за ними следователи оказались на высоте.

Вначале оперативниками были установлены технические средства, с использованием которых совершалась кража плит. Это и автокран, и автомобиль, на котором перевозились плиты.

Затем сыщики установили всех водителей и грузчиков, которые вывезли плиты со двора дома Швайбовича.

Каким образом они это сделали, описывать не стану. Сработала оперативная «чуйка» и помог один из агентов опера.

А те не очень – то и отпирались, что совершали погрузку – выгрузку. Ведь все делалось официально. При этом представили соответствующие документы.

И тут выяснилось интересное обстоятельство. Поручил им это «сотворить» их непосредственный руководитель – заместитель генерального директора строительного треста Киселев Семен Маркович.

Последний очень удивился появлению в его служебном кабинете двух работников милиции. Да еще представителей уголовного розыска.

– А в чем, собственно дело, товарищи?

– Ну, во–первых, здравствуйте, Семен Маркович! Вместо ответа на его вопрос сказал один из оперов. – А во–вторых, нам нужно задать Вам несколько вопросов, от ответов на которые будет зависеть, в качестве кого Вы будете проходить по уголовному делу.

– По уголовному делу?

Было видно, что слова милиционера ошарашили хозяина кабинета.

– Но, я не понимаю, о каком уголовном деле Вы говорите. Я думаю…

– Пока Вам думать особо не надо, – перебил его опер. – Вам нужно отвечать на наши вопросы.

– Но, я не понимаю в чем дело? – Продолжал удивленно Семен Маркович.

– Итак, – продолжал напирать на него сыщик. – Первого декабря прошлого года по Вашему указанию работниками треста была осуществлена перевозка плит перекрытия с одного из дворов во двор другого дома. У нас, кстати, есть данные об этих адресах.

– Да. Но, я не совсем …

– У нас нет времени выслушивать Ваши вопросы, – снова безапелляционно перебил его сыщик. – Или Вы сейчас же называете человека, которому вы перевезли плиты, или мы поедем в горотдел. А там разговор будет несколько иной. Итак, кто это?

– Это мой хороший знакомый, Николай Валерьевич Мухов. Он врач. Несколько лет назад он помог моему близкому человеку. Поэтом, когда он обратился ко мне за помощью, то я не мог ему отказать. Поймите меня правильно.

– Я Вас понимаю. Значит, Мухов.

Оперативник записал что – то в свой блокнот.

– И как нам связаться с этим Муховым?

– Сейчас я найду его телефон.

Семен Маркович все еще находясь в растерянности, что было заметно не только по его неуверенным действиям, но и такой же неуверенной речи, открыл свою записную книжку и нашел номер телефона Николая Валерьевича.

– Вот. Пожалуйста!

Сыщик записал номер телефона.

– Вы сказали, что он работает врачом. А где?

– В поликлинике. Только я не знаю, в какой конкретно.

– Ну, это мы установим сами. А Вам я посоветовал бы, не вздумайте звонить ему и рассказывать о нашем визите. Иначе у Вас могут возникнуть большие неприятности.

При этом он сделал упор на слове «большие».

– Нет, нет! Что Вы! Я же понимаю. Не беспокойтесь. Но…

Он вначале приостановился, но потом неуверенно продолжил:

– А, что, Николай Валерьевич сделал что – то незаконное, что Вы занимаетесь этими плитами?

– Пока ничего конкретного я Вам сказать не могу. Проводится проверка. По ее окончании будет принято решение. Какое, я сказать не могу, потому, что не знаю. Но чувствую, что здесь что – то не совсем законно сделано.

– Понимаю, – унылым голосом промолвил Киселев.

– В общем, до свидания!

Все! Круг замкнулся.

Не откладывая дело в долгий ящик, сыщики прямо на рабочем месте нашего доктора «пригласили» его к себе в «офис».

Там между ними состоялся короткий, но такой содержательный и интересный «разговор»:

– Николай Валерьевич! Вы знакомы с Киселевым Семеном Марковичем?

– Конечно. А в чем собственно дело?

Голос его предательски дрогнул при упоминании имени своего знакомого.

«Зачем он спрашивает меня про него? Неужели что – то проведали? Но как?! Откуда?!».

– Вы извините, но мы не в Вашем кабинете, где вы задаете вопросы пациентам. Мы находимся в нашем кабинете, где мы задаем вопросы. Понятно?