Развод. Я тебя не прощу

Подумала про снимки, что передал мне Щукарь. Вытащила из пакета, перебрала по одному. В груди пожаром разгоралась обида вперемешку с чувством унижения. Такое ни простить, ни забыть невозможно. Внутренне застонала.

Ничего, мы с Захаром не первые и не последние, чье семейное счастье рассыпалось как карточный домик. Счастье, оказывается,такая эфемерная субстанция…

Вынула из сумочки телефон и набрала главного администратора фирмы.

– Ирина Матвеевна, добрый день!

– Дарья, – обрадовалась администратор. – Как ты, лучше? – спросила сочувственно.

Ирина Матвеевна работала еще с дедушкой и относилась ко мне по-свойски.

– Да, лучше, – отрапортовала я бодро. – Завтра возвращаюсь, – и попросила: – Внеси изменения в график. И еще. На пятницу собираю совещание. Поставь всех в известность! В десять утра у меня в кабинете.

– Но… – растерялась Ирина Матвеевна. – Понимаешь, Даш, Захар только вчера проводил. Полтора часа докторов терзал! – пожаловалась она. – Вечер уже, они, бедные, устали, на приеме толпы… Ты-то дольше, чем на сорок минут врачей не задерживаешь!

– Вчера проводил?! – обалдела я. – А по какому поводу?

– Не знаю, – замкнулась вдруг Ирина Матвеевна. – Ты уж сама, Даш…

– Разберусь, – пообещала я и отсоединилась.

Интересно… Оказывается, Захар проявил интерес к административной работе. И именно в мое отсутствие. Муж вообще не любил посещать все эти бюрократически митинги, как он выражался. Всегда говорил, что лучше лишнюю операцию проведет! А уж чтобы проводить самому… про это и речи никогда не было.

Да уж, много нового узнала я о своем муже за последние дни! Какие еще сюрпризы приготовил мне Захар, почти бывший любимый муж?

А ведь думала, что знала о нем все…А все ли?

Задумалась, вспоминая.

Он пришел в клинику к дедушке по рекомендации одного из профессоров медакадемии. Родом из деревеньки под Санкт-Петербургом, которой уже давно нет. Мать сгорела от рака, когда он учился встарших классах.Отец, простой работяга-шофер, с горя начал пить и вскоре погиб в аварии.

В медакадемию он поступал уже круглым сиротой. Содержало его государство. Учился блестяще, окончил с красным дипломом.

Муж вспоминал, что приходилось трудно, денег катастрофически не хватало, ночами подрабатывал. На первых курсах – санитаром, на старших – медбратом. Перебивался кое-как, но цели достиг, специальность хирурга-офтальмолога получил.

После окончания возникли сложности. Из общежития его попросили. Жилье за ним числилось – крепкий родительский дом в глухой деревне. Да и питерский влажный климат он переносил не очень.

Захару помог заведующий офтальмологическим отделением больницы, где он проходил ординатуру. Посоветовал ему специализироваться на лазерной хирургии и составил протекцию в одну из частных клиник крупного областного центра Поволжья к своему хорошему знакомому. Этим хорошим знакомым оказался мой дед.

А дальше… А дальше у Захара – работа, признание, запись на операции за месяц-два вперед. Я – красивая и умная жена. Любимый сын Илюша. Стабильный достаток.Две машины-иномарки,четырехкомнатная квартира, неплохая теплая дача, где при желании можно обитать круглый год. Отдых, где душа пожелает.

Захара интересовала только хирургия глаза. По крайней мере, мне так казалось.

На мне же был амбулаторный прием, административно-хозяйственные дела клиники, кадровые вопросы. А еще – домашний быт и любимый Илюша…

Мне казалось, что мы счастливы. Где и что пошло не так?

Что еще я знала о Захаре?

Нам было очень хорошо вместе, мы никогда не ссорились, разве только по мелочам. Всегда обходился со мной ласково, нежно.

Муж меня любил. Но, как оказалось, мне это только казалось…

Резкий порыв уже не прохладного, а ледяного ветра заставил меня быстро подняться со скамейки и поспешить к машине.

С неба упали первые тяжелые капли дождя, оставляя темные водяные кляксы на посеревшем от жары асфальте. Едва я успела сесть в машину, полил дождь.

Пора домой, завтра на работу. Да и на ужин Илюше хочется приготовить что-то вкусное.

Захар, скорее всего, сдержит обещание и явится к ужину. Сердце болезненно сжалось, душу заполнила тоска и предчувствие… Очень плохое предчувствие.

Я повернула ключ в замке зажигания, но с места не тронулась. Вместо этого откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Прислушалась к себе. Плакать уже не хотелось, а хотелось сидеть вот так вечно и дремать в уюте салона дорогой машины. А может…ну его, это расследование?

Сделать вид, что ни о чем не догадываюсь, и оставить все по-прежнему… Захару сорок четыре. Что происходит в этом возрасте с мужиками – бес в ребро? Якобы перебесится, такой же будет!

А потом, Илюша… Переходный возраст сына не принес нам проблем, но как он отреагирует на наш развод и уход любимого папы? И как объяснить? Папа завел любовницу и развлекается? Нет, только не это! А что? Что?! Не сошлись характерами? Глупее не придумаешь. Разлюбили?

Я вздрогнула и открыла глаза. А ведь это причина! Почему разлюбили, объяснять отроку совсем не обязательно. Так бывает, и все!

И запрещать видеться или как-то настраивать Илюшу против отца я не намерена. Как бы по-скотски ни поступил Захар со мной, отцом он был замечательным. Доверительные разговоры, вечно обсуждения чего-то, споры… Походы по лесам-долам с палаткой и рюкзаками за спиной. Возможно, поэтому Илюша и увлекся экологией.

А я… А что я? Не первая и не последняя.

Горько усмехнулась хаотично скачущим мыслям.

Разлюбили…

В том то и дело, что я всегда любила Захара. Даже сегодня утром, после его ухода, еще сыпали искрами надежды тлевшие в душе угольки любви. До тех пор, пока я не начала разглядывать компрометирующие фото.

И все…Оказалось, мою любовь подло предали. Ее, доверчивую, подло ударили ножом в спину. Нанесли рану, несовместимую с жизнью. И она умирала во мне, истекая слезами отчаяния, унижения и безысходности.

Разлюбить для меня оказалось больно и страшно.

Я непроизвольно застонала.Бросила взгляд на панель приборов. Красные циферки показывали четыре часа дня. Пора.

Вырулила со стоянки и поехала домой. В магазины я так и не попала.

Глава 10

Бесшумно вошла в квартиру. Из комнаты раздавался веселый смех и обрывки разговора.

Перевела взгляд на вешалку. Так и есть! Захар приехал, как и обещал. Общается с Илюшей.

Опять раздался взрыв смеха.

– Весело у вас! Можно присоединиться? – поймала искрящийся взгляд сына.

Конечно, общение с отцом для него праздник. Обычно муж приходил с работы намного позднее, и сил у него хватало всего лишь на дежурные фразы.

– Нет, мам, это не твое! Вряд ли французскую комедию будешь смотреть. Ты сама говорила, что не любишь «импортное»! Наши мыльные сериалы –вот твоя любовь, – показал Илюша осведомленность. – А мы с папой одной крови!– гордо заявил сын.– Правда, пап? – он с обожанием взглянул на отца.

Мое сердце дрогнуло. Господи, что делать? Как поступить?! Илюша так сильно привязан к отцу…

Отвернулась и сморгнула слезы.

Вдруг ощутила на плечах руки Захара. Приобнял, потянулся к щеке. Собрала всю волю в кулак, чтобы не отстраниться. Не хватало еще, чтобы Илюша что-то почувствовал.

– Что мы будем ужинать? – как ни в чем не бывало прошептал в ухо. Будто и не было неприятного утреннего инцидента.

– Придумаю что-нибудь! – улыбнулась я, отводя глаза в сторону. – Голодными не оставлю. Где-то через часик будет готово.

«Сделаю тушеного кролика в сливках и гарнир из риса, – решила я. – Тем более крольчатина в морозилке подготовленная лежит, осталось в сотейник бросить, ну а рис вообще на гарнир двенадцать минут варится!»

Ровно в назначенное время ароматное блюдо исходило паром на столе.

После ужина сын ушел в свою комнату и, судя по плотно прикрытой двери, разговаривал с Ксюшей. По опыту знала, что это надолго.

Захар же неторопливо пил чай и о чем-то раздумывал. Я мыла посуду и временами ловила на себе его странный взгляд.

– Тебе лучше, Дашуль? – поинтересовался он.

– Да, лучше. Ходила дышать свежим воздухом. Слабость почти прошла, но горло немного побаливает. Завтра выхожу на работу.

– Завтра? – разочарованно протянул Захар. – Но что тебе мешает выздороветь до конца? Ты сама себе хозяйка.

Взглянула на него с вызовом.

– Вот именно, хозяйка! И не только самой себе, но и клиники. А без хозяина, сам знаешь, дом сирота.

– Но у тебя есть я, – недовольно сверкнул глазами Захар. – Или не доверяешь?

– Почему же? Доверяю, – обвела его насмешливым взглядом. – Ты же ненавидишь административную работу! Откуда вдруг такое рвение?

Захар встал из-за стола и приблизился вплотную. Лицо его напряглось.

– Мало ли. Да, я не администратор. Я хирург. Но… вот ты заболела, и что? Нельзя пускать дела на самотек. Я должен знать положение дел в клинике, владеть ситуацией!

– Ты не доверяешь персоналу? – удивленно подняла брови. – Его, между прочим, я сама набирала. Не волнуйся, я в курсе всего происходящего.

– Даже так, – криво усмехнулся Захар. – Что же, как знаешь. Я просто хотел тебе помочь.

– Я тебя об этом не просила, – бросила я и подошла к окну. В стекла монотонно стучали капли дождя.Поежилась. Слишком уж резко сменилась погода.

– И все-таки что с тобой, Даш? Я не помню тебя такой… равнодушной и злой. Не хочешь поговорить?

Я повернулась и посмотрела ему в глаза. Остановила в последний момент рвущееся «Хочу!»

– Мне надо готовиться к завтрашнему дню и пораньше лечь, – проигнорировала его предложение.

– Раз так, я поеду на дачу. Пожалуй, и заночую там. Закрою теплицы, а то вся рассада скукожится от холода. А потом, знаешь, утром не успел помыть посуду, оставил в раковине. К тебе торопился, но… – муж бросил красноречивый взгляд.

Меня словно молнией прошило.

Поеду вслед за ним! Вот на даче и поговорим без свидетелей. Другого такого шанса у меня может не быть.

Я почувствовала себя охотником, выслеживающим добычу.

Отрывисто застучало сердце, отдаваясь глухим пульсом в висках.

– Да, конечно. Раз надо, поезжай, – я старалась, чтобы голос прозвучал равнодушно. Боялась выдать себя взбудораженным взглядом, поэтому отвернулась. – Встретимся утром в клинике.

– Спокойной ночи, Дашуль, – Захар сделал очередную попытку обнять, но я упрямо отстранилась. Успел только мазнуть губами по виску.

Недовольно выдохнув, муж вышел из кухни.

Прислушалась. Вот он постучал в комнату Илюши, что-то сказал ему. Наверное, попрощался.

– До завтра! – донеслось от двери через минуту.

– До завтра, – кивнула с порога кухни.

Наконец-то ушел!

Метнулась в спальню.

Главное – фотографии. На минуту задумалась. Нет, о секретном почтовым ящике Захару знать не стоит. Да и показывать компромат с телефона неудобно. На бумаге лучше.

Быстро перебрала фотографии. Самые пикантные вернула в пакет и бросила в сумку-рюкзак, с которой всегда езжу на дачу. Туда же закинула смартфон.

Переоделась в теплый спортивный костюм – вирус еще давал знать приступами озноба. Посмотрела на себя в зеркало.

Ввалившиеся глаза на бледном, осунувшемся лице, растрескавшиеся губы, растрепавшиеся волосы. Плевать! Но все же причесалась и сделала аккуратный хвост на макушке.

Постучалась в комнату к Илюше, приоткрыла дверь.

Сын оторвался от телефона.

– Ты куда, мам? – удивился он. – Случилось что-то?

– Нет конечно. Не беспокойся, мне надо съездить по делам. Думаю, что часика через полтора вернусь. Звони, если что.

– Хорошо, – кивнул сын и уткнулся в смартфон.

Бесшумно выдохнула и мягко прикрыла дверь.

Через пять минут я вышла из подъезда. Шквалистый порыв ветра с силой бросил в лицо пригоршню холодных капель дождя.

Подняв капюшон куртки, бросилась к машине. Мне было плевать на непогоду. В конце концов, из-за нее на дорогах свободно, и в дачном поселке поменьше любопытных глаз.

От нервного напряжения щеки горели огнем. Меня трясло в нервной лихорадке.

Я ехала на встречу с мужем как на суд. Чтобы вынести приговор. Но сначала мне бы хотелось выслушать обвиняемого…Даже убийцам предоставляют последнее слово.

Глава 11

На съезде к поселку я сбавила скорость до минимальной. Нарушая правила, выключила передние фары. Тойота, словно черепаха, вползла в поселок.

А вот и поворот на нашу улицу. Она казалась сонной. Да и то сказать, что еще дачникам делать в ненастье, как не дремать? Правда, кое-где тепло светились окна, или наоборот, отсвечивали голубовато-холодными отблесками работающего телевизора или компьютера.

Подъехала к воротам и осторожно развернула машину.

Заглушила мотор и бросила внимательный взгляд на окна нашей с Захаром дачи.

В кухне горел свет. В спальне темнота. Однако в гостиной через незашторенные окна на стене был виден экран работающего телевизора.

Похоже, муж находился один. Уже хорошо. Я с облегчением выдохнула. Пришлось признаться себе, что к встрече с «дизайнершей» я пока не готова.

Пора! Сиди – не сиди, а выходить из машины надо. Не хочу уподобляться страусу. От проблем не спрячешься в уютном салоне, приятно пахнущим кожаной обивкой и моими чуть горьковатыми духами.

Приблизилась к входной двери. Сердце забилось сильными болезненными толчками. Я глубоко вдохнула и вошла. Постаралась сделать это бесшумно. Прислушалась.

Муж на кухне разговаривал по телефону. Подслушивать я не собиралась.

Сняла кроссовки, скинула чуть влажноватую куртку и бросила на банкетку. Нечего сырым вещам делать на вешалке. Господи, что за глупости лезут мне в голову! Закинула сумку-рюкзак на плечо и заторопилась на голос.

Подошла к кухонному столу и опустилась на табурет. Захар замолчал на полуслове. Молчала и я. Слышался только нежный девичий голос, льющийся из трубки.

В глазах мужа метнулась растерянность.

Мною овладела холодная ярость. Но я не собиралась кричать и кидать в мужа попавшейся под руку посудой. Моя задача – докопаться до истины.

– Отключись, – кивнула я на трубку сотового телефона в его руке и криво усмехнулась. Разговор предстоял тяжелый.

Захар на автомате кивнул и нажал отбой. Растерянный взгляд и обалделое выражение его лица сменились на недоумение.

– Случилось чего? Почему приехала на ночь? А, Даш? Ты вроде не собиралась.

Я не стала ходить вокруг да около.

– Случилось! Разговор есть. И чтобы без свидетелей.

– Да что с тобой все-таки происходит?! – Захар раздраженно сложил на груди руки.

– У тебя другая женщина? – ответила вопросом на вопрос.

Плотно сжал губы, синие глаза сделались совсем черными. Брови сошлись на переносице.

– У тебя есть основания меня упрекать в чем-то? – спросил холодно и надменно.

– Есть, – постаралась произнести уверенно. Мне это удалось, но я уже чувствовала, как горло начинает перехватывать нервный спазм.

Сняла с плеча сумку и вынула бумажный пакет с фотографиями. Дрожащей рукой протянула Захару фото. Специально выбрала, где его секс с любовницей особо горячий.

– Объясни, – просипела зажатым горлом.

Муж ударил по мне презрительным взглядом.

– Следила? – нагло усмехнулся. – До чего докатилась, – брезгливо сморщился.

– Как ты мог, Захар, мы же любили друг друга… – сглотнула слезы отчаяния. – Не прощу предательства. Уходи! – сорвалась в крик.

Вот она, истерика! Все-таки накатила.

В его по-прежнему красивых глазах застыло равнодушие.

– Это ты любила. А я – никогда…

В сердце словно вонзили кинжал. Я задохнулась от боли.

Внезапно вспыхнула догадка.

– Ты женился на мне по расчету?! – от унижения сжала кулаки.

– Догадливая…

Я молчала. На меня словно вылили ведро ледяной воды. Такой же ледяной, как и взгляд Захара.

Именно лед в глазах мужа отрезвил меня.

– Даша… Зачем ты это делала?

– Что… делала? – прошептала я.

– Следила за мной… Этот маскарад с фотографиями. Кого-то нанимала… А прямо спросить не могла?

Холод… Этот пронизывающий холод во взгляде, в голосе.

– Ты бы ответил? – спросила непослушными губами.

– Конечно, – снисходительно пожал он плечами.

От легкости ответа у меня потемнело в глазах и онемели губы. Я дотянулась рукой до остывшего бокала с чаем. Выпила длинными глотками и глубоко вдохнула. Сделалось легче.

– Можешь считать, что я спрашиваю прямо. Отвечай!

Он небрежно пододвинул мне фотографии.

– Убери, мне они не нужны, – и продолжил: – Да, женился на тебе по расчету! Я отчаянно нуждался в работе по специальности и в покровительстве. Даже в церковь ходил, не поверишь… Тебе трудно меня понять – избалованной единственной внучке влиятельного профессора. И когда бог послал мне случай… Когда увидел тебя в кабинете профессора и понял, что ты влюбилась в меня по уши, не мог не воспользоваться моментом. Не имел права.

Я до искр в глазах крепко сжала в замок пальцы и спросила о том, о чем не могла не спросить:

– Как же ты выдержал со мной столько лет? С нелюбимой?

Лицо Захара перекосила циничная ухмылка.

– Крепился. Отторжения у меня ты не вызвала. Милая, ухоженная, умненькая. С интеллигентными, влиятельными родственниками. Хозяйкой оказалась хорошей, и в постели – горячей штучкой. Удивлялся еще, как при таком темпераменте ты сохранила девственность до замужества.

У меня нестерпимо зачесалась ладонь, до того остро захотелось съездить мужу по красивой морде. Но сдержалась.

– И когда же ты решил, что крепиться нет больше смысла?

Захар вздохнул.

– Дашуль, я не собираюсь разрушать нашу семью. Ты моя законная жена, у нас растет сын. Общие интересы, ценности, цели. Имущество, в конце концов! Мы – семья. Притерлись, привыкли, вросли друг в друга. Пойми… – он остановился, подбирая слова.

– Не смей меня больше называть Дашулей, – отчеканила я. – Ответь мне еще на один вопрос, и я уйду. Поздно уже, Илюша волноваться начнет.

Заглянула мужу в глаза и спросила:

– Давно у тебя отношения… с этой девицей?

– Три года. Я люблю ее. По-настоящему. Мне было сорок один, когда встретил ее. И не нашел сил отказаться… Да, я изменил! Но не смог поступить иначе. И секс здесь ни при чем. Качественного секса мне и с тобой хватало.

Я все же не утерпела, вскочила и отвесила Захару смачную пощечину.

Он, поморщившись, тер разгоравшуюся ярким пятном щеку.

– Подонок! – прошипела я. – Какая же ты мразь. Уверен, что и у нее к тебе любовь настоящая?! Она, судя по фото, тебе в дочери годится!

– Мы не будем это обсуждать. Тебе неплохо живется со мной, признайся! Я ни разу не обидел тебя. Ни разу не поднял на тебя руку, не осыпал площадной бранью. Старался исполнить все твои прихоти. Но пришел срок, и я полюбил. Семью разрушать не собираюсь, но и от любимой отказаться не могу. Предлагаю оставить все как есть.

Я смахнула со стола пакет с фотографиями в сумку и, не ответив, пошла в прихожую. Захар устремился за мной.

Я отрешенно одевалась. На него не смотрела. После нашего разговора этот человек, семнадцать лет бывший мне образцовым мужем, перестал для меня существовать.

– Развод, – разомкнула спекшиеся губы.

– Какой еще развод?! Не глупи. И не смеши людей. Ты уже выходишь в тираж как женщина – скоро климакс. Сорок лет – бабий век, не забыла? Неврастения, приливы, отливы… Вряд ли устроишь свою жизнь. Цени, что имеешь. И еще. Подумай об Илье.

Я громко хлопнула дверью, проигнорировав «умные» советы. Бегом припустила к машине, накинув на голову капюшон. Дождь лил еще сильнее, порывы ветра усилились.

Ворвалась в сухое тепло салона. Завела мотор, запустила в салон кондиционированный теплый воздух.

Прислушалась к себе. Внутри – холодная безжизненная пустыня. Хотелось лечь, закрыть глаза и уснуть, а утром проснуться возле плеча Захара, прижаться к нему покрепче, рассмеяться тихонько и удостовериться, что все произошедшее со мной в последние дни – страшный сон.

Через полчаса вошла в квартиру. Тишина. Заглянула в комнату сына. Он спал, отвернувшись к стене. Или делал вид, что спит.

Странно. Обычно Илюша ложился заполночь – тусовался в сети на экологических форумах. Может, заболел, прихватил-таки от меня вирус? Но когда я уходила, сын был абсолютно здоров! Тревожно кольнуло сердце.

Наверное, с Ксюшей не поладили, у них это часто бывает, предположила я и успокоилась.

Распахнула крепко прикрытую дверь в супружескую спальню, щелкнула выключателем. Подошла к прикроватной тумбочке. Сгребла брошенные на ней впопыхах фотографии и добавила их в пакет к другим. Встала на колени и засунула в ящик как можно глубже. Сверху прикрыла стопкой полотенец.

Опустошенная и уставшая, присела на кровать.

Тоска и отчаяние накрыли с головой. Что делать мне, как жить дальше? Ненужной, опозоренной жене. Нелюбимой.

Повалилась на кровать ничком. Почему именно мне досталось такое изощренное предательство? Я чувствовала себя клоком использованной туалетной бумаги, брезгливо брошенной в унитаз за ненадобностью.

Нет, я не переживу! Ужас, какой ужас! Как такое рассказать маме? А Анюте? А как отреагируют на наш развод коллеги в клинике? О реакции Илюши я даже боялась думать.

Боже, стыдно-то как!

Снять с себя одежду и нормально лечь в постель, не было ни сил, ни желания. Завернулась в покрывало, согрелась и постепенно успокоилась. Веки отяжелели, и я забылась тяжелым сном.

Глава 12

– Дарья Николаевна, доброе утро! Как здоровье? – Ирина Матвеевна, старший администратор клиники, подавая стопку историй болезни на прием, бросила на меня изучающий взгляд.

Я не ответила, углубившись в бумаги.

– Что-то не очень ты выглядишь, Даш, – перешла она на свойский тон. – Побыла бы немного дома еще, оклемалась. Или… случилось что?

Резко вскинула голову и успела поймать в глазах старой администраторши жгучее любопытство вперемешку с сочувствием.Неужели Ирине Матвеевне что-то известно о шашнях Захара? Да уж, не зря говорят, что жена обо всем узнает последней.

– Случилось, – не стала я отрицать и быстро перевела разговор в рабочее русло: – Так, посмотрим, во сколько у меня заканчивается прием, – прошлась пальцем по графику и с досадой пробормотала: – На шестнадцать записан последний пациент. Поздновато… Я хотела освободиться пораньше. Срочное дело…

– Но вы не предупредили, – растерялась Ирина Матвеевна.

– Ничего страшного, – взглянула на часы и снова принялась за изучение графика. – Так, вот у меня полуторачасовое окно. С одиннадцати до полпервого! Не записывайте ко мне в это время никого, Ирина Матвеевна. Даже срочных.

Ткнула пальцем в клавиатуру. Открылся экран монитора. Ввела код. Высветилось общее табло приема специалистов клиники, а также расписание работы операционных. Внимательно изучила.

– Срочных, если что, перенаправите к Озеровой. У нее сегодня более-менее свободно.

Пытливо всмотрелась в лицо Ирины Матвеевны.

– И еще вопрос. Почему последние дни у Захара Игоревича операции начинались против обыкновения на два часа позже? И на сегодня, смотрю, запланировано позднее.Это где-то зафиксировано в приказах? Обоснование?

Лицо и шея старшего администратора покрылись красными пятнами. Она явно нервничала.

– Пойми меня правильно, Даш. Ты заболела. А Захар Игоревич распорядился! Я не могла ему не подчиниться. Но сегодня операции начнутся как обычно. Просто исправить не успела.

«…и не ожидала, что владелица клиники с разбегу начнет в документах копаться», – мысленно дополнила я старшего администратора.

– Ладно, на первый раз прощаю. Но на будущее напомню, – я старалась, чтобы мой голос звучал твердо. – Право подписи на приказах и распоряжениях только у меня. У Захара Игоревича таких полномочий нет.

***

Ровно в одиннадцать дня я вышла из клиники и быстрым шагом направилась вдоль улицы.

На первом этаже соседней многоэтажки находилась юридическая фирма с поэтичным названием «Элегия». Вход, кажется, с торца. Никогда бы не подумала, что придется обратиться! Но ведь и с мужем любимым разводиться еще несколько дней назад даже не помышляла!

Не готовилась, знаете ли… Губы мои предательски задрожали.

Захар сегодня несколько раз заглядывал во время приема ко мне в кабинет. Но кроме сухого кивка, я ничем его не порадовала. Какая отрада!

В конце концов, не выдержав, он нервно прошептал мне в ухо прямо при пациентке:

– Поговорить бы.

– Не о чем, – отрубила я.

– Даша, пойми…

– Простите, Захар Игоревич, у меня больная на приеме. По экстренной помощи, между прочим. На двери приемной у меня расписание висит. Часы личного приема. Вот и придерживайтесь!

Пациентка от пикантности ситуации открыла рот и, несмотря на неутешительность озвученного мною диагноза, наблюдала за перепалкой с нескрываемым интересом.