Люба, я вернулся

А как плясать? Я не знаю. Кто бы подсказал.

Официант отошёл, а сосредоточенный взгляд Фёдора неподвижно замер на мне.

Я словно одеревенела… на одну секунду. Ещё долю секунды с невероятной силой воли заставила свою голову повернуться, хотя бы на один градус. Разорвала наши сцепившиеся взгляды.

О боже!

Зачем я сюда пришла?

Вот дура!

Покрасовалась называется.

Да разве ж я знала, что он тут будет! Ну откуда я могла знать.

И эта, наверное, с ним. Вышла в уборную… или нет. Чёрт его знает.

Я не хочу с ними встречаться. Не хочу! Я не готова! Нет ни желания, ни сил, ни возможности.

Поздно, Люба.

Думала, что готова, настраивала себя. Говорила – Это свадьба дочери, мы должны, мы обязаны запрятать подальше все обиды и распри. Я себя убеждала. Думала, если не вижу его, то так легче.

А теперь увидела, чувствую – Нет! Не легче.

Сколько усилий я приложила, чтобы выдрать из сердца горечь обиды. Даже не говорю о любви.

Ковыряю в тарелке вилкой, не понимаю, что накалываю и подношу ко рту и в этот момент замираю, потому что прямо передо мной вырастает тёмная тень.

– Здравствуй, Люба.

Поднимаю взгляд. Онемела, губы не шевелятся.

Смотрю в чёрные глаза и совершенно не знаю, что делать, что говорить.

– З…здравствуй, Федя.

А он как огромный, тёмный гризли, за которым когда-то я была как за каменной, железо-бетонной стеной. Плюшевый дома со мной и девчонками и грозный вне его. Способный бросится и разорвать, если нам грозит опасность. Человек, ставший для меня всем, бывший для меня всем. Хозяин моей невинности, мой первый мужчина, мой идеал мужчины…

Вот он, стоит передо мной, во всей своей тёмной красе… но он давно уже не мой.

А я давно уже не его.

-–

– Ты как здесь, живёшь в этом отеле?

– Нет… нет, я просто заехала в ресторан, мне его рекомендовали посетить, – лепечу что-то, на ходу придумываю.

– Понятно, – он явно не знает, что ещё сказать.

– А ты? – задаю резонный вопрос.

– Я здесь остановился, да. Вот спустился поужинать, а тут ты. Я признаться, не сразу тебя узнал… – осматривает все части моего тела, которые видны.

– А, ну да, волосы…

– Ты, какая-то совсем другая. Не только волосы.

Я улыбнулась.

– Это что-то типа комплимента?

– Нет, я… не очень… ты очень красивая.

Помню-помню. Его неспособность делать комплименты. Тут он точно был как слон в посудной лавке. Помню, как просила его сказать мне что-то приятное и в ответ получала – ты очень красивая. Это всё что он мог из себя выдавить.

Интересно, ей он тоже говорит это же, или в его лексиконе появились новые слова для комплиментов.

– Спасибо, – я кивнула и небрежно взяла вилку, как будто показывая, что я вообще-то пришла поужинать, а блюда, и его, и моё, с каждой пройдённой минутой, стынут.

Сколько лет мы не виделись, даже не берусь посчитать.

Как-то давно я видела его, когда ехала в такси. Он стоял возле женского магазина одежды, с кучей пакетов в руках. Рядом его джип стального цвета. Наверное, ждал свою красавицу.

Потом я долго не могла выкинуть из головы эту картинку. Где-то внутри скрытая злость на него, за то, что со мной он так ни разу не ходил. Никогда у меня не было вот такого шопинга. Он, наверное, искренне полагал, что мне не нужна нормальная женская одежда, и всё, чего я достойна это мягкий спортивный костюм, в котором удобно ехать в школу за детьми и таскаться по супермаркету, наваливая полные тележки продуктов, чтобы накормить мужа и детей, чтобы быть идеальной хозяйкой…

– Я пересяду к тебе, – услышала голос Фёдора, вырывающий меня из минутного наплыва неприятных воспоминаний.

И прежде чем успела что-то сказать, он уже махнул рукой официанту. Тот сразу понял, что от него требуется и пошел за блюдами Фёдора, стоящими на его столе.

– Я… это, хотела… ну ладно пересядь, – даю разрешение, которое ему уже не нужно.

– Ты не находишь, будет странно, если мы будем сидеть за разными столами, – он отодвинул стул и сел напротив.

Необычное ощущение. У меня даже спина как-то сразу выпрямилась и стала ещё ровнее, чем была.

– Ты похорошела.

– Значит, раньше я была недостаточно хороша? – мгновенно включилась язвительность.

– Нет, я не это хотел сказать. Извини.

– Не извиняйся, Федя, – я, наконец, взяла себя в руки и начала что-то соображать. – А где же твоя молодая жена? – я демонстративно покрутила головой.

– Я приехал один. Не волнуйся.

– Почему я? Это ты должен волноваться, чтобы тебя вдруг не увидели с другой женщиной, как ты выразился – очень красивой. Это у тебя будут проблемы, не у меня, – я усмехнулась собственным словам, сказанным как раз в то время и в том месте.

Сколько новых слов я подбирала для вот такой встречи. Сколько фраз составляла и заучивала, чтобы не забыть. Сколько раз представляла, как мы с ним встретимся и о чём будем говорить.

А потом перестала. Когда Сашка появился, у меня из головы одномоментно выбилась вся эта блаж. Мне вдруг стало абсолютно всё равно, что я скажу Фёдору при встрече.

– А ты стала совсем другая, – он тоже усмехнулся, и снова что-то потеплело в моей груди, от хороших светлых воспоминаний, как мы шутили, смеялись, как было нам хорошо рядом друг с другом.

Я наколола вилкой гребешок, провела по нему ножом.

Подошел официант, принёс все блюда Фёдора. Я глянула на медальоны.

– Филе Миньон?

– Да, гастрономическим привычкам трудно изменить, – он взял вилку и нож, – будешь? Могу поделиться или заказать тебе…

– Я сама в состоянии заказать себе, не утруждайся.

– Я просто спросил, – пожал он плечами и пока я резала гребешок, наблюдал за моими действиями.

Чувствую себя как на первом свидании. Словно всё что я делаю – неловко и эту неловкость все вокруг замечают.

– Так и будешь смотреть? – глянула на Фёдора всё ещё зависающего взглядом на моих руках.

Слава богам у меня сегодня идеальный маникюр. Свеженький, натуральный френч. Раньше я ходила с натуральным и ногтями, подстриженными под ноль, чтобы не уколоть никого из детей, да и вообще не привыкла я. А сейчас ничё – мягкий квадрат еденичка. У меня хороший мастер.

– Извини. Просто я давно тебя не видел. Совсем забыл, какая ты, – при этих словах он посмотрел на мои губы.

Сам собой мой подбородок гордо вздёрнулся.

– Федя, или ешь или иди за свой столик. Я пришла сюда поужинать, а не чтобы кто-то мешал мне это делать. Даже ты.

– Ладно, – он наколол кусок медальона и послал его в рот, – буду ужинать, – принялся жевать.

– Вот и славно, – кивнула я.

– Думаю, нам придётся ещё что-то заказать, так как наша беседа может затянуться, – сказал после того как прожевал.

– Ты так думаешь?

– Я в этом уверен… – в нём вдруг включилась та самая чрезмерная уверенность, которая и была когда-то поводом моей в него влюблённости, а после и любви…

Глава 5

– Что расскажешь? Как ты живёшь? С кем-то встречаешься? – спрашивает после того, как прожевал и проглотил кусок говядины.

– Да как, обычно живу. У меня есть мужчина, живём вместе, – зачем-то соврала.

– Даже так, – он нахмурил черные густые брови, – дети мне об этом не рассказывали.

– Мы недавно живём. Детям я об этом ещё не говорила, – спокойно отрезаю кусочек гребешка и кладу в рот.

– Понятно, – тихо выдохнул.

– Ну а ты как, детей ещё не завели? – предупредительно перевожу тему с себя на него, чтобы не начал расспрашивать подробности, которых нет.

– Нет, – ответил так как-то, будто это ему неприятен этот вопрос.

– А что так? – хочется съязвить, но делаю жалостливое, сочувственное выражение.

– Не хотелось бы об этом говорить, – снова режет говядину.

– Ладно, не будем, – говорю с таким видом, мол, ты в моё, личное тоже тогда не лезь.

Но Фёдор всё равно полез.

– Значит, живёшь с мужчиной, и как?

– Что как? Ты хочешь узнать, хорош ли он в постели? – я улыбнулась.

Невероятно, но мне начинает нравиться.

– Нет, – помотал головой.

– Тогда что?

– Нет, ничего.

Поздно, Федя.

– Ответ – да, в постели он хорош. И человек он хороший.

– Я понял. Но я об этом не спрашивал, – ковыряет салат.

– А я на всякий случай, заранее, – ухмыляюсь.

Чего-то я слишком довольная. Не упустила такой шанс.

– Не язви, Люба. Это тебе не идёт, – посмотрел прямо в глаза.

– Разве?

– Абсолютно. Значит, вместе с внешностью и характер твой поменялся?

– Со временем, у всех характеры меняются, Федя. Чем старше, тем хуже.

– Это точно, – улыбнулся краем губы и снова глянул на мои губы, а я машинально их облизала, вдруг там что-то на них, а я не вижу.

Его взгляд неотрывно следит за движением моих губ.

Слово за словом я почти доела закуску горячее и десерт. Промокнула губы салфеткой.

По-моему, пора уходить.

– Извини, мне надо в уборную, – встала, взяла сумочку и пошла по проходу между столиками, ощущая на себе взгляд Фёдора.

Чувствую, как он жадно рассматривает каждый сантиметр моего нового образа. А мне это невероятно нравится. Даже слегка вильнула бедрами.

Пусть смотрит. Пусть видит. Пусть жалеет.

В уборной я положила сумку на столешницу, помыла руки и немного промокнула холодной водой щёки и лоб.

Дернула полотенце и, глядя в зеркало, себя не узнаю. Мой взгляд, он горит синими искрами, мои губы, они расплываются в непроизвольной улыбке. Мои волосы, лежат красивее, чем когда либо. А платье, которое гадами висело у меня в шкафу, кажется обалденно мне идёт.

Что происходит?

Откинула в урну полотенце, оперлась ладонями на столешницу.

– Что ты творишь, Люба? Что ты творишь? – говорю той Любе, что в зеркале, она какая-то чужая и опасная, – убирайся оттуда немедленно, иначе будет поздно.

После этих слов я выдохнула. Немного полегчало. Взяла сумку и снова пошла в зал. Подхожу к столу, но садиться не стала.

– Извини, мне пора, у меня ещё встреча, – смотрю Фёдору в глаза.

– Тебя проводить? – собирается вставать.

– Не нужно. Встретимся уже на свадьбе.

– Хорошо. Ладно. Извини, я может что-то не то сказал?

– Всё то. Всё правильно. Я пойду, меня уже ждут, – поворачиваюсь, чтобы уходить.

– Хорошо. Не буду задерживать, – он привстал, как бы прощаясь.

Я развернулась и пошла к выходу. По дороге подошла к хостес, попросила, чтобы меня рассчитали.

Потом спустилась вниз на первый этаж. На всякий случай решила пройтись, а потом, позже вернуться в гостиницу.

Фёдор

Она ушла, а я сижу, глядя в её тарелку.

Странное ощущение, будто только что у меня было что-то моё, я немного подержал в руках, а потом его вырвали у меня из рук. Моё, собственное, забрали и сказали больше не дадут. Странная ассоциация.

Когда Люба ушла, я позвал официанта, расплатился и пошёл к выходу.

Спустился в бар, захотелось выпить чего-то покрепче…

––

Около часа просидел в баре. Отпивая из бокала по глотку и пялясь на прохожих за окнами. После встречи с Любой я очень остро ощутил, что всё в моей жизни происходит как-то неправильно. Понимаю так же, я всё это устроил и сам ко всему подвёл.

Я и тогда сомневался, а сейчас совсем ощутил давление каких-то сил на моё осознание реальности. Будто всё и все пошли одним путём, а я другим.

Тогда я не мог поступить иначе, а сейчас понимаю, что будто бы мог, но так хотелось всё изменить. Я изменил и вот до чего это довело.

Я как идиот, пялюсь на свою жену… бывшую.

А она запросто встаёт и уходит на какую-то встречу. И я абсолютно ничего не могу ей сказать, потому что я чужой ей по сути человек. Потому что пять… шесть лет я даже не пытался позвонить ей и спросить как у неё дела. Я хотел… но не мог. Просто не мог.

И самое смешное, что каждый раз, когда Элина закатывает мне истерику, я почему-то всегда думаю о Любе.

Да. В сравнении всё познаётся. Ведь за столько лет брака с Любой, мы с ней ни разу… я не помню, чтобы мы вообще когда-то повышали голос, не то что ссоры или истерики.

Боже. Я сам это выбрал. Сам поменял. Что теперь рассуждать.

Смотрю в бокал с янтарной жидкостью. Смешно. И грустно. И самое худшее, что уже ничего нельзя изменить. Мы там, где мы есть и по-другому вряд ли уже будет.

У неё есть мужчина. Они живут вместе и он… хорош в постели. Настолько хорош, что она даже детям о нём забыла рассказать.

И вообще, что значит – хорош?

В сравнении с кем?

Получается – со мной?

Лучше меня?

Значит лучше.

Делаю глоток. Смотрю на вход в отель, на подъезжающие лимузины, Ламборджини и Гелентвагены. И вдруг… вижу Любу.

В первый момент я снова её не узнал. Только по волосам платью и туфлям на шпильке я понял, что это она. Даже не видя лица.

Я встал. Достал из кошелька купюру, кинул на стойку и пошел из бара.

Люба вошла в холл и сразу проследовала к лифту. Спокойно уверенно, как будто она всё тут отлично знает.

И что это значит? Почему она вернулась в отель?

Я вышел на улицу. Смотрю сквозь стеклянные витражи. Люба вошла в лифт, обернулась. Я быстро отвернулся.

А что если… очень интересно. Кажется, я догадываюсь, почему она вернулась. Я вошел в холл, подошел к стойке администраторов. Симпатичная девушка улыбнулась.

– Могу чем-то помочь?

– Да, простите, я остановился в этом отеле, – я достал документ.

– Да, я вас помню. Какие-то проблемы?

– Нет, просто я приехал на свадьбу к дочери, а моя жена… моя бывшая жена, вернее она должна тоже остановиться в этом отеле. Мы договорились встретиться…

– Как её фамилия? – она посмотрела на экран монитора.

– Захарова… Любовь.

– Есть Любовь Захарова. А вы?

– Я Фёдор Захаров её муж… бывший. Можно узнать в каком номере она остановилась?

– Простите но, я не могу дать вам…

– Ну, тогда мне придётся ходить по отелю и стучать во все двери. Вы же не хотите…

– Хорошо, я поняла, она остановилась в номере 312, но мне бы не хотелось.

– Послушайте, мы оба приехали на свадьбу дочери, но немного не поняли друг друга, в каком кто отеле останавливается.

– Хорошо, я поняла. Надеюсь, не возникнет проблем?

– Можете быть уверены. Спасибо большое.

– Не за что, – она сдержанно улыбнулась и покосилась в сторону, на напарницу, которая как раз заполняет данные из документа нового посетителя, ей не до нас.

Ну а я пошел к лифту…

Глава 6

Вышла прогуляться. На всякий случай. Чтобы сделать видимость.

И хоть за мной никто не кинулся следить, мало ли что.

Прошлась по ярко освещённым улицам, посмотрела на людей, на витрины давно закрытых магазинов. И всё время пока гуляю, неотступно думаю о Фёдоре.

Там в ресторане старалась его не рассматривать, а тут в голове картинка, до боли в сердце знакомое, родное лицо. Тёмная щетина, чёрные глаза, выдающийся нос. Розовые, сухие губы. Шея, крепкая, жилистая. Шея сильного, мощного человека. Монолиты мышц под рукавами пиджака. Какие они наощупь, я знаю. Помню.

Выдохнула, остановившись у витрины магазина с сувенирами. И прямо на меня смотрит плакат, на нем медведь. Большой, мощный, сильный – как мой Фёдор.

Я подумала – мой?

Повернулась и быстро пошла в сторону. Дыхание перекрывает. Но я пытаюсь так вздохнуть, чтобы не позволить, перекрыть дорогу слезам. Горечь во рту, жжение в глазах.

Нет. Я не заплачу. Не дождётся.

Иду дальше, встряхнула волосами. Вокруг так ярко и так чуждо. А только что там, в ресторане, когда сидела напротив Фёдора, я как будто была на острове. Я как будто вернулась куда-то, где хорошо, тепло и безопасно….

Нужно поскорее выкинуть всё это из головы. Зачем мне эти мысли. Они разрушительно на меня влияют.

Интересно, а почему он не с женой?

Не помню, чтобы Аля была против. Хотя может она просто не сказала мне об этом. Возможно, попросила или намекнула ему. А может, есть какая-то другая причина,

О Господи, да мне вообще всё равно.

Остановилась, последи тротуара. Мимо прошел мужчина, окинул меня заинтересованным взглядом… ещё один. Они все смотрят на меня.

Сейчас я уже к этому привыкла.

А тогда, когда в 37 лет я впервые встала на каблуки, когда каждый день заставляла себя надеть платье или юбку, а не спортивный удобный костюм, когда каждый день утром в ванной перед зеркалом говорила себе – Красота это – мука, Люба, и шла натягивать капроновые колготы, тогда мне было действительно трудно.

Ломать себя и снова собирать по кусочкам.

Из уютной, тёплой, удобной, не накрашенной, простой, повседневной мамочки-жены, я начала превращаться в леди. Сколько я всего перечитала, сколько пересмотрела, прежде чем стала совершенно новой Любой.

Было трудно, но я справилась.

И теперь на меня оборачиваются мужчины…

Понятное дело Фёдор тоже клюнул именно на это. Не зря же этот его обалдевший взгляд и совершенно растерянное выражение лица.

Да, он клюнул, как и эти мужчины, что проходят мимо и без стеснения смотрят мне в глаза.

Он такой же, как все. Ничуть не лучше. Увидел красивую картинку и заинтересоваться.

И вообще, какого чёрта мне нужно скрываться.

Пусть смотрит на то, что уже не его, пусть кусает свои крепкие локти.

Я повернулась и пошла обратно в гостиницу.

У входа я быстро прошлась взглядом, нет ли где-то поблизости знакомой фигуры. На той стороне, через дорогу, кто-то похожий, стоит спиной. Нет, это не Фёдор, мужчина повернулся, и я увидела незнакомый профиль.

На всякий случай поторопилась ко входу, прошла через холл к лифту. Нажала кнопку. Подождала пока откроются двери. Вошла в лифт. Обернулась. Никого…похожего.

Ну и славно.

На этаже я прошла к своему номеру, приложила ключ. Дверь щёлкнула и открылась, я вошла в номер остановилась, смотрю на гостиную в сдержанных лазурных тонах.

Сейчас войду, разденусь, лягу в кровать и вечер закончится. А у меня в крови беспокойство и возбуждение. Я не хочу этой тоски, но больше ничего не будет. Нужно было позвать с собой Дунаева, было бы намного интереснее и Фёдор обалдел бы вдвойне.

Послышались шаги по коридору.

Я вздрогнула, обернулась, толкнула дверь, чтобы проходящий мимо человек не имел возможности заглянуть. Сделала шаг вглубь номера… шаги совсем близко… что-то хлопнуло, и я увидела пятерню, придержавшую закрывающуюся дверь…

––

– Это ты? – испуганно смотрю на решительное выражение лица моего бывшего мужа.

– А ты кого ждала? – он шагнул в номер, толкнул дверь, я вздрогнула, когда она захлопнулась.

– Это не слишком хорошая идея, Федя, – отрицательно мотаю головой.

– Я сейчас уйду, только хотел спросить, – он идёт прямо на меня.

– Что ты хотел спросить? – пячусь задом, останавливаюсь возле дивана, потому что дальше пятится некуда.

– Как ты жила всё это время?

– А тебе не кажется, этот вопрос запоздалым, лет так на пять?

– Прости. На самом деле я всё это время хотел его задать, но… – он потёр переносицу.

– Что – но? – гордо подняла подбородок.

Он меня не проймёт.

Он меня ничем не проймёт.

– Я…я просто не знал… не мог заставить себя позвонить тебе, – глянул прямо в глаза, я отвела взгляд в сторону.

– Вот как, – пожала плечом, – знаешь что… пошел ты, Федя.

– Я не хотел, чтобы ты подумала…

– Что ты скучаешь по мне?

– И это тоже? – кивнул.

– Тогда ты правильно делал, что не звонил. Так, по крайней мере, я знала точно, что больше тебе не нужна, – я усмехнулась и снова почувствовала уверенность.

– На самом деле…

– Федя, вот давай сейчас не будем, что ты думал на самом деле.

– Ладно, не будем, – он сделал пару шагов, подошёл ближе.

– Послушай, тебе нужно уйти, – с каждым его шагом чувствую, внутри меня уже происходят опасные вещи. Я начинаю хотеть чего-то такого… чтобы он протянул руку, дотронулся до меня.

Нет.

– Я уйду, но сначала скажу, о чём я думал.

– Не хочу это слышать, – обхватила себя руками, словно защищаясь от него и от себя самой.

– А я всё равно скажу. Так вот, всё это время я очень… я безумно скучал по тебе. Если бы я знал что будет так трудно…

– Это тебе было трудно? – я усмехнулась.

– Да, я понимаю, мои высказывания они для тебя не имеют большого значения, но поверь, мне тоже было трудно и я долгое время сильно…

– Мучился совестью, – перебила его, кивая с улыбкой на губах.

– Да, мучился, – темнота его глаз стала ещё чернее.

– Хорошо, я тебя услышала. Дальше что? Думал, я скажу – Ах, бедный Федя, он так мучился, давайте его простим и всё будет как было? Ты же понимаешь что это невозможно?

– Я так не думал. И я этого не жду.

– Вот и хорошо. Теперь иди, – я повернулась, чтобы пройти вдоль спинки дивана и отойти от Фёдора подальше, но он положил руку мне на предплечье, сжал пальцами. Он только коснулся, а в меня словно выпрыгнули обездвиживающий, паралитический яд.

– Подожди, не уходи, – почти прошептал Фёдор.

– Федя, убери руку, – смотрю снизу вверх в его глаза, не могу пошевелиться, чтобы отойти, а это нужно сделать немедленно. Иначе будет слишком поздно.

Фёдор разжал пальцы и нехотя меня отпустил.

Я отошла подальше, плотнее обхватила себя руками, отвернулась.

Эта ситуация она слишком опасна, для меня, для него, для нас всех.

Я резко обернулась.

– Пожалуйста, скажи чего ты хочешь и уходи, – проговорила категорично.

Чем дольше он здесь находится, тем сильнее я сержусь на него… и на себя за то, что не прогоняю его.

– Люба, – он снова подходит.

А я отхожу.

– Ты что не понимаешь, я не хочу тебя видеть. Мне трудно. Я не хочу смотреть на тебя, находиться рядом с тобой. Не хочу, понимаешь? – мотаю головой.

– Да, я понимаю, – надвигается.

– Тогда почему ты до сих пор здесь?

– Я просто не знаю, что происходит? Я увидел тебя и…

– Это неважно. Любой мужчина, увидев меня, почувствует то же самое, что и ты сейчас.

– О чём ты? – хмурится.

– О том, что все вы мужики падки на яркую обёртку. Ты променял семью на любовницу, чего ты теперь от меня хочешь?

– Она не была моей любовницей.

– Ты знаешь, мне сейчас это вообще безразлично. Ты сделал свой выбор и теперь всё что ты скажешь мне не интересно.

– Я не оправдываюсь.

– Федя, я не понимаю твоих намёков. Тебе стало скучно с новой женой, чего ты хочешь от меня?

– Я не знаю. Я просто хотел поговорить.

– Не знаешь, скажи конкретно. Я вижу, ты что-то недоговариваешь.

– Ладно, ты права. Да, можешь радоваться, я не очень счастлив, признаю.

– Ты считаешь, я буду этому радоваться? Считаешь, что я такая гадкая женщина, которая радуется чужому несчастью?

– Нет, я так не считаю.

– Тогда что? Почему ты решил пожаловаться именно мне? Ты подумал, я растаю, скажу – Ну ладно Федя, раз ты ошибся ничего страшного, прощаю тебя. Легко вычеркну из жизни вот эти годы, которые мне пришлось прожить одной, повернусь и скажу – иди, дорогой, в мои тёплые объятия? – кидаю ему в лицо, а он неотрывно смотрит на моё.

– Нет, я так не думал, – останавливает взгляд на губах.

– Тогда зачем ты сюда пришёл?

– Я хотел…

– Что ты хотел, подтвердить свой статус? Что ты способен метаться, способен и там и там получать то, что тебе хочется? – уже не сдерживаюсь, хочется обидеть его, задеть побольнее.

– Нет, я так не думал, – отвечает спокойно.

Меня начинает бесить это спокойствие. Впервые за долгие-долгие годы, я хочу быть жестокой и злой, не той тихой Любой, какой он меня помнит. Хочу, прямо жажду нанести ему хоть какую-то рану, чтобы он почувствовал боль, такую же, как чувствовала я когда-то.

– Ты здесь не нужен. Тебя никто не хочет и никто не ждёт, – бросаю фразы с наслаждением, на которое даже не рассчитывала.

Фёдор опускает взгляд.

– Я просто хотел посмотреть на тебя ещё раз.

– Посмотрел?

– Да.

– Теперь уходи. И пожалуйста, оставь меня в покое. Иначе мне придётся сменить гостиницу.

– Ладно, – он повернулся, пошёл к двери, там остановился.

Несколько секунд я смотрю на его спину.

А внутри всё разрывается и кричит – Нет, Люба, не отпускай его! Он пришёл не потому что хочет поговорить с тобой, а потому что ему плохо без тебя!

И мне не всё равно. Не так как я пытаюсь показать.

6 лет я рисовала в своей голове его образ как человека предавшего, забывшего, бросившего. 6 чёртовых лет, по крупице собирала и лелеяла злость и обиду.

Но прошло всего две минуты его слов и всё это полетело в тартарары, я почувствовала невероятную предательскую слабость, невозможность сопротивления.

Ещё немного и я бы простила его, сказала – Пойдём домой, Федя.

Ещё немного и я забыла бы всю грандиозность обиды и боли, которую он мне причинил.