Матабар III

Арсений поднял молоток, заставляя Аркара замолчать.

– Ты мог приехать к нам с добрым словом, Аркар, – тяжело, с расстановкой произнес Арсений. – Мы бы обсудили все. Нашли общие точки и пришли к решению, которое устроило бы обоих. Как, собственно, поступали все последние годы. Но ты приехал с железом и порохом. А теперь, когда запахло жареным, пытаешься выкрутиться.

– Арсений! – прикрикнул Аркар. – На нас напали вампиры. Клятые вампиры, понимаешь? Кто‑то нанял Нарихман и…

– Это уже не имеет никакого значения, Аркар, – перебил северянин. – Вы пролили кровь на нашей земле. И если мы не ответим – остальные почувствуют нашу слабость.

– Они с Ордаргаром об одну и ту же дверь башкой ударились, что ли… – пробурчал себе под нос Аркар и кивнул на Ардана. – Что, хлопнешь нас? Вместе с государственным магом? У вас местные стражи, может, и посажены на короткий поводок, но убийство мага – это уже вотчина Второй Канцелярии.

Теперь Ардан понял не только почему все еще не слышал, несмотря на стрельбу, сирен стражей, но еще и зачем Аркар взял его с собой. Чтобы использовать в качестве живого щита.

А полуорк ведь предупреждал, что они не доблестные воины, а простые бандиты. И поступают так, как поступают бандиты. Подло и скрыто.

– Кровь за кровь, Аркар, – все тем же холодным, каменным тоном ответил Арсений. – Сам же знаешь… Не будем отходить от славных традиций прошлого. Вот, держите. – Арсений заткнул один из молотков за пояс, обнажил длинный нож и кинул к ногам орка. – Мне нужно правое ухо. Любого из вас. Или ты думал, я зверя на глаз не отличу, орк? С тобой ведь полукровка матабар. Потомок слуги Темного Лорда, да будет его имя сожжено в геенне огненной.

Кажется, Ард стал догадываться, почему у Ордаргара на голове протез ушной раковины. А еще – почему протез не в форме орочьего, а в форме человеческого уха.

Уши, если верить учебникам истории, любили резать Первородным тавсеры.

– Ублюдок, – процедил Аркар, но так тихо, чтобы его не услышали, а уже громче добавил: – Я же сказал, Арсений. Парень здесь ни при чем. Случайно в замес попал и…

– Да мне плевать, – зло сплюнул северянин, на мгновение давая эмоциям взять над собой верх. – Зверь есть зверь. Снимает ли он в «Брюсе» себе квартиру или за монету с вами работает – мне без разницы. На нашей земле зверью не рады. А раз пришли, то платите пошлину.

– Срань, Ард, – покачал головой Аркар. – Не думал, что оно все…

– Эй, я знаю этого парня! – прозвучало откуда‑то из толпы.

Среди северян началось какое‑то шевеление, а затем вперед вышел мужчина. Лет тридцати пяти. С круглым лицом, мягким взглядом и относительно свежим, но уже начавшим постепенно сглаживаться шрамом от подбородка и вниз, по ключице.

Ардан прищурился и, не веря тому, что ему наконец улыбнулась удача, облегченно выдохнул.

– Здравствуйте, господин Кривов, – махнул ему рукой Ардан. – Как ваш сын? Все в порядке?

– Да, спасибо, господин Эгобар, – с искренней благодарностью и уважением ответил один из тех, с кем летом Ардан и отряд Йонатана пересекал прерии. – До сих пор поим его тем чаем, что вы посоветовали, и он больше ни разу не просыпался от ночных кошмаров.

– Хорошо, а…

– Иорс! – рявкнул Арсений, заглушая Ардана. – Объяснись.

– Это тот маг, распорядитель, о котором я рассказывал. – Старый знакомый указал рукой на Арда. – Он вместе с Плащами помог нам с Говловым добраться до Пресного. Бесплатно наших детей лечил.

Арсений, что показательно – вместе с Аркаром, как‑то иначе посмотрел на Ардана.

– С Плащами, говоришь… – протянул Арсений. По его взгляду было видно, как в голове северянина стремглав носятся самые разные мысли.

И, судя по всему, точно такое же происходило и у Аркара. Полуорк ведь не мог не заметить, раз уж даже Тесс, далекая от криминального мира, все поняла, как часто рядом с «Брюсом» останавливаются автомобили Второй Канцелярии.

Какое‑то время Арсений молчал, после чего убрал за пояс второй молоток.

– Повезло тебе, зверь. – Северянин выдохнул облачко пара. – Стражи будут здесь минут через пять. Так что поговорим.

И Арсений, отойдя от своих людей, подошел к ним на расстояние вытянутой руки. Вблизи распорядитель Молотков выглядел еще больше. Он немногим уступал в росте Ардану, а шириной плеч оказался достаточен, чтобы не выглядеть мальчишкой на фоне громоздкого полуорка.

Костяшки его обнаженных кулаков пестрили закостенелыми мозолями, а на лице маячили небольшие, но красноречивые шрамы.

– Тебя ведь Ордаргар отправил? – тихо, шепотом спросил Арсений.

– Да.

– Он ведь должен был понимать, что все это чистой воды разводка.

– Разводка? – Аркар опустил ладони и чуть расслабился. По его руке все еще стекала кровь. – А кто мне тут про беспонтовый говор шпаны задвигал?

Ардан не понял из последней фразы практически половину слов, но общий смысл уловил. Кажется, уловил…

– Угомонись, зверь, – проигнорировал его Арсений. – Я уже отправил своих лучших ребят за вампирами, но вряд ли они найдут какой‑то след.

– Вряд ли, – согласился Аркар.

Арсений прищурился.

– Ты ведь понимаешь, что это значит? Ордаргар знал, но все равно отправил вас сюда. Причем не кого‑то из доверенных, а тебя. Свою правую руку.

– Знаю, – тяжело кивнул Аркар.

А вот Ардан не знал. Догадывался, но не мог сказать с твердой уверенностью, что понимал, к чему клонил Арсений.

– Улица нам уже рассказала про ситуацию с Ордаргаром, – продолжал Арсений. – В таком замесе, сам понимаешь, никто бы не выжил. Орк не орк – без разницы. Там ведь было жарче, чем у нас с тобой тогда, под Шанградом, капрал.

– Но ты нас вытащил, сержант. Вытащил, когда командование уже похоронило всю нашу роту.

И тут Ардан осознал одну маленькую деталь. Арсений с Аркаром вместе служили. И, может, потому и не поспешили пролить кровь друг друга, а дали шанс, в первую очередь – самим себе, решить все словами.

– Ордаргара могли специально оставить в живых, чтобы мы подумали, что он ссучился. – Аркар в очередной раз скрипнул зубами от боли в ране. – А он отправил нас сюда, чтобы доказать, что нет.

– Либо все наоборот, капрал, и ты просто не хочешь разочароваться в старом друге.

– Может, и так, сержант.

Оба бандита замолчали на пару мгновений.

– Я смогу выиграть не больше пары месяцев, Аркар, – совсем уж тихо сказал Арсений. – Но затем с кого‑то придется спросить. И я бы, веришь мне или нет, даже несмотря на то, что в тебе половина звериной крови, не хотел, чтобы этим кем‑то оказался ты.

– А зубы не обломишь, капрал? – оскалился Аркар. – Мы, может, и потерпели здесь, но у нас все еще достаточно сил.

– Думаешь, Пижон откажется присоединиться к нам и отжать у вас кусок территории? Не глупи, Аркар. Либо ты решишь этот вопрос и принесешь нам голову того, кто ответствен за… – Арсений кивнул в сторону полуразрушенной улицы, горящих автомобилей и посеченных домов. – Либо…

– Война, Арсений? – прищурился Аркар. – Потому что наша кровь тоже пролилась. Ордаргар вообще теперь с одним крылом.

– Не война, – покачал головой северянин. – А истребление. Никто из Шестерки вас не поддержит. Потому что вы…

– Первородные, – прорычал Аркар.

– Видишь, ты и сам все понимаешь, – развел руками Арсений. – А если позовешь других зверей, то сам знаешь, как это воспримет город. Уже вижу заголовки газет: «Весенний Бунт Первородных», – не без издевки произнес распорядитель Молотков. – Нам тогда даже шевелиться не придется. Вас стражи с Плащами собственноручно раздавят.

Аркар промолчал. Даже скудных познаний Ардана хватало, чтобы понять – Арсений говорил правду. Орочьи Пиджаки занимали определенную нишу, но лезть дальше и брать на себя больше – им бы никто не позволил. Странно только, что Ордаргар, отправляя группу вооруженных Первородных, забыл о такой существенной детали.

– Два месяца, Аркар, – повторил Арсений. – Если через два месяца не принесешь мне голову – будет война. От себя, как бывшему сослуживцу, посоветую забрать ее у того, кто слишком много начал о себе мнить. Тем более – зачем вам главарь калека. – Чуть надменно улыбнувшись, северянин произнес: – Аркар.

– Арсений, – ответил полуорк.

Северянин бросил быстрый взгляд в сторону Ардана, после чего направился к своим людям. Вдалеке уже зазвучали сирены стражей и пожарных служб. Вот только, несмотря на громадное количество свидетелей, что‑то подсказывало Арду, что они спишут все на террористов или найдут еще какое‑нибудь оправдание произошедшему.

– Твою мать…

Аркар покачнулся и чуть было не свалился в снег, но Ардан вовремя его подхватил. Он закинул здоровую руку распорядителя себе на плечо и повел того в сторону примыкающего к улице проспекта, где, кажется, видел по пути сюда трамвайные остановки.

Путь до «Брюса» им предстоял неблизкий.

– Вот знал ведь, что надо было гнать взашей того засранца, сующего мне эксы за Бальеро. Но ведь нет… Балакал… говорил, значит‑ца, слишком сладко. Как и все кастильцы.

– Кастилец? – дернулся Ардан. – Посредник, принесший тебе заказ на Бальеро, из Кастилии?

– Ага.

Ардан нахмурился. В отчете, который ему демонстрировал Милар, о принадлежности посыльного к иностранцам не значилось ни единого слова.

Опять кастильцы.

Что же, о Спящие Духи, происходило в Метрополии и, самое главное, что произойдет в будущем?

Глава 69

– Таким образом, определять глубину, длину и ширину даже самого банального пореза при помощи собственного глазомера или подручных инструментов не очень‑то и удобно. – Профессор Лея толкнула инвалидное кресло и прокатилась вдоль доски, пока не остановилась около края, где не без труда (хотя старалась этого и не демонстрировать) подняла указку и ткнула ею в довольно сложную конструкцию печати. – Для этих целей приблизительно двадцать пять лет назад была разработана печать… Кстати. – Лея, сверкая гранями скрывавшей лицо маски, обвела взглядом аудиторию, состоящую из нескольких групп факультетов инженерии и общих знаний. – Совмещу, пожалуй, нашу лекцию с вотчиной профессора Листова. Кто‑нибудь догадается, с чем связано изобретение данной печати, существенно продвинувшей целительскую ветвь Звездной науки?

В воздух взмыло несколько рук. Ардан тоже догадывался, но и раньше не особо стремился добровольно вставать с ответами, а после событий с Керимовым… Вот уже как третий день Ардан снова посещал лекции Большого. Претензий к нему, благодаря Бажену, действительно не оказалось. Разве что пришлось написать объяснительную для деканов общего и военного факультетов, но не более того.

Но что касательно обитателей университета, то тут дела обстояли несколько сложнее. Нет, профессора, в особенности Конвел с эн Маниш, относились к Арди с прежней теплотой и вниманием. А вот студенты, даже те, что раньше осаждали Ардана во время обеденного перерыва с просьбами помочь или подсказать решение задачки, ныне старательно его избегали. При виде Арда они опускали глаза в пол, отходили в сторону и всячески делали вид, что того и вовсе не существует.

Иными словами – все вернулось к тому статус-кво, что существовал в начале учебного года. Разумеется, нынешнее положение тоже со временем сгладится и к Арду вновь потянутся бесконечные вереницы просителей. Но позже. Не сейчас.

И, признаться, юноша испытывал по данному поводу даже некоторую степень радости. Наконец‑то долгожданный покой и возможность погрузиться в собственные исследования. Правда, от последнего его изрядно отвлекал медальон в кармане брюк, покрытых до неприличия большим количеством заплаток.

Встреча с вампирами, произошедшая четыре дня назад, оставила Арди неизгладимые впечатления. Увы, стоившие ему очередных усилий по починке гардероба.

– Да, учащаяся Эвелесс, – легонько, насколько позволял плотный воротник из бинтов, кивнула Лея.

Эльфийка, разглаживая изысканное изумрудное платье из шелка с теплыми вставками шерсти крылатой викуньи – Лей‑зверя (матушка рассказывала, что один грамм такого материала обходился в десять эксов), чинно поднялась и, держа подбородок строго параллельно полу, сухим тоном ответила:

– Во время Малой Войны на границе с Фатией, больше известной как Фатийская Резня, количество осколочных ранений, оставленных ствольной артиллерий, впервые в истории военных конфликтов превысило количество пулевых и колото‑резаных ран от штыков и сабель. – Голос ее звучал ровно и безэмоционально. – Врачи и целители не справлялись. Неуклонно росло число инвалидов войны, которых вместо лечения подвергали ампутациям. Подобная тенденция вызвала потребность, на которую ученые ответили изобретением Вычислительной Лекарской печати Элиссаара.

– Все правильно, благодарю, – вновь едва заметно качнула головой Лея.

Эвелесс, так же царственно, как и вставала, опустилась на место.

– Гранд-магистр Элиссаар, за что и получил свои регалии Гранда, изобрел, на фоне разрастающегося конфликта, печать, способную вычислять до сорока шести параметров ранений, что сократило количество ампутаций, а также летальных исходов практически в три с половиной раза.

Профессор, закутанная в плащ, бинты, перчатки на руках и с маской на лице, доехала до стального стола, на котором лежал кадавр – труп, который не погребли, а отдали в исследовательских целях университету. Давняя практика, исконно вызывающая протесты со стороны церкви и северян. Подобные «инструменты» использовали для отработки и демонстрации лекарских печатей. Те, правда, на кадавры никакого эффекта не оказывали, но в качестве наглядного пособия вполне себе с задачей справлялись.

Лея, дотронувшись до посоха, приставленного к столу, воплотила трехзвездную печать. Под ее креслом раскрылся невероятно сложный чертеж, а меньше чем через удар сердца труп с заранее оставленными на нем многочисленными порезами, травмами, ранами и переломами накрыла белесая пелена, похожая на простыню, если бы ту соткал паучок из мельчайшей мерцающей паутинки.

А затем, когда пелена исчезла, на тетрадном листе рядом с трупом воспарила лежавшая на подставке ручка. Макнув железное перо в чернила, она резво побежала по странице, оставляя за собой столбцы рунических символов, описывающих параметры ран. Глубину, протяженность, поврежденные органы и прочее.

– Это к вашему вопросу, господин Тризовский, – Лея повернулась к одному из студентов-инженеров, – о возможности адаптации целительского искусства к полевым условиям.

– Но в той печати, что вы продемонстрировали, – продолжал хмуриться дотошный инженер с прической «под горшок», как носили в рабочих кварталах, – четыре луча красной, три зеленой и два синей Звезд. Энергоемкость подобной конструкции зашкаливает. Не говоря уже о том, что использовать ее могут только Синие маги, коих меньше тридцати двух процентов от общего числа Звездных.

– Совершенно верно, – согласилась с доводами Лея. – Именно поэтому печать Элиссаара используется только в случаях, когда иными способами определить параметры ранений невозможно.

– Не проще ли попытаться добавить в каждую печать целительского искусства массивы вычисления параметров? – Тризовский, несмотря на всего четыре луча красной звезды, обладал одним из самых живых умов на их факультете и частенько соревновался с Арданом в скорости решения задач. – Тогда, если сделать печать составного действия, сперва мы получим параметры, а затем, добавив их в конструкцию, на выходе эффект окажется, возможно, сопоставимым.

– Тонкости инженерии вы сможете обсудить, кажется, с профессором Конвелом, учащийся Тризовский. Если я не ошиблась с тем, кто ведет у вас инженерный курс. А наше с вами занятие уже подходит к концу. – Лея посмотрела на часы, висевшие на противоположной стене лектория – аккурат за спинами студентов, дабы стрелки не отвлекали от насущной темы. – Как и прежде – материалы по лекции у вас на доске. Так же как и рекомендуемый перечень заданий для самостоятельных занятий. На этом можете быть свободны.

Студенты начали собираться. Закрывали гримуары, подвешивая их обратно на цепочки, убирали тетради в сумки, плотно прикрывали баночки чернил, а ручки возвращали в деревянные пеналы, где хранились циркули, линейки, карандаши и прочие инструменты.

Арди все хотел приобрести себе нечто такое. Вместо циркуля (четырнадцать эксов семьдесят ксо) он использовал моток нитки, отмеряемый по бумажному сантиметру, купленному за бесценок на блошином рынке. Собственно, тем же сантиметром юноша заменял и линейку (два экса тридцать шесть ксо). Не говоря уже о пенале – все принадлежности Арда помещались во внутренний карман пиджака.

Нет, разумеется, Плащи перечислили зарплату, а университет – стипендию (Арду на сей раз не хватило всего пары баллов, чтобы заполучить повышенную стипендию), но стоило вспомнить расценки на Рынке Заклинаний, как тут же становилось понятно: эксов не хватало.

Тем более когда к перечню трат прибавились свидания с Тесс. Ардан, следуя заветам отца, матушки и шерифа Келли, не мог себе позволить, чтобы его все‑еще‑непонятно‑в‑каком‑они‑статусе платила за себя сама или, упаси Спящие Духи и сохрани Светлоликий, за них обоих.

Два билета в музей – минус шесть ксо. Посещение танцев – еще десяток ксо. Ужин в «Брюсе» на двоих – благо они с Тесс оба не пили – еще под сорок ксо. О билетах на театральную постановку, оперу, на музыкальное представление или в кинотеатр речи и вовсе не шло – цены просто немыслимые. Но даже с таким скудным списком получалось, что за один раз можно было расстаться с больше чем половиной экса.

Метрополия попросту с ума сходила со своими ценами. Неудивительно, что с момента венчания на трон Павла среди горожан ходили слухи о том, что император в день открытия подземных трамвайных линий сделает какое‑то громкое заявление касательно нового витка его пресловутой финансовой реформы. Той самой, которая освободила от налогового бремени некоторые слои населения.

– Учащийся Эгобар, задержитесь, пожалуйста.

Ардан, почти уже покинувший аудиторию, замер и, привычно почесав затылок посохом, вернулся обратно к кафедре. Профессор неспешно передвигала листы зачетных работ, выудив из стопки чертеж Арда.

Дождавшись, пока дверь за собой закроет последний студент, профессор, придерживая лист пальцами в перчатках, указала Ардану на один из компонентов его печати. Задание на зачете заключалось в необходимости модификации печати, залечивающей кожное раздражение, возникающее в результате контакта эпидермиса с аллергеном.

Очень удачно, потому как у Арда все никак не получалось выкроить достаточно времени, чтобы съездить в район Первородных. Только там он мог приобрести нужные ему растения, коренья и прочие ингредиенты для мази, которую он обещал Милару.

– Что‑то не так с печатью? – удивился Ардан. Все же Лея поставила ему за чертеж почти высший бал.

– Она превосходна, Ард, – ответила Лея не без следа гордости в вибрирующем под маской голосе. – Наивысший балл вы не получили лишь потому, что, я уверена, можете еще лучше.

– Тогда я не пони…

– Посмотрите сюда. – Профессор пару раз стукнула подушечкой пальца по компоненту чертежа. – В свободном статическом массиве вы решили использовать деградирующую руническую связь, чтобы…

– Обеспечить обезболивающий эффект при срезании верхнего слоя пораженного эпидермиса, – ответил Ардан прежде, чем успел поймать себя за язык.

Единственный глаз профессора, спрятанный под маской, сверкнул победным огоньком.

– Я даже не стану спрашивать, учащийся Эгобар, каким образом, при помощи и благословении каких Ангелов вы начали постигать рунические связи, изучаемые на третьем курсе, но сам факт, – она в третий раз стукнула по нескольким рунам в массиве, – вот этой вот небольшой связки.

Ард пытался сохранить каменное выражение лица. Он, действительно, после зажигания зеленой Звезды начал изучать рунические связи. Иными словами – взаимодействие связанных внутри массива рун.

Всего имелось четыре типа. Самый распространенный, присутствующий в абсолютном большинстве чертежей, – прямой тип. В нем руны попросту, как в пряже, соединялись и выполняли общую задачу. Затем шел реверсивный тип, когда одна из рун обращала свойства связанной с ней руны в «обратную сторону», уменьшая таким образом ее влияние, но не нивелируя полностью.

Такой тип использовался, к примеру, в некоторых компонентах Ледяных Цветов, с помощью которых Ард одолел вампира. Там реверсировались руны плотности, чтобы цветы стали хрупкими, но все еще сохраняли достаточную плотность для самого факта существования.

Затем шел третий, прогрессивный тип рунических связей. Из названия понятно, что обе руны усиливали свойства друг друга. На примере все тех же Ледяных Цветов, там, во втором массиве, ответственным за действие после срабатывания ловушки, руны Стихийной школы обладали, так скажем, полной родственной связью. Иными словами – они соединялись в единую структуру, позволяя заклинанию максимально эффективно использовать помещенную в него Лей.

Ну и последний, самый сложный тип, который вообще редко где использовался из‑за того, что требовал длительных, сложных расчетов, ошибка в которых чревата непредсказуемыми последствиями, – деградирующий тип. Он чем‑то напоминал реверсивный, но с поправкой. Здесь руна полностью подавляла свойства связанной с ней другой руны, вот только сама из‑за подобного события претерпевала незначительные изменения собственного свойства.

К примеру, в печати, которую Ардан, забывшись от азарта, сдал профессору Лее, он связал руны, ответственные за «надрез» и «обезболивание», но сделал это именно деградирующим типом. Для чего? Чтобы, во‑первых, заклинание обошлось дешевле, ибо прямой тип рунных связей прожорливей всех, в то время как деградирующий, наоборот, менее затратен.

Ну а во‑вторых – так печать выглядела куда изящней. Потому что при прямой связи больной после разреза сперва все равно на долю мгновения почувствует боль. А в данном случае сам разрез станет для него незаметнее касания перышка. Да еще и дешевле по Лей.

Оставалась лишь одна загвоздка…

– Я изучаю дополнительную литературу профессора Конвела, – попытался выкрутиться Ардан. Пользуясь наукой Скасти, он пытался соврать, не сказав при этом ни слова лжи. – Там много говорится о рунических связях, так что я решил поверхностно в них разобраться.

– Настолько поверхностно, что полностью просчитали… – Профессор Лея пригляделась к чертежу. – Шестнадцать рунных взаимосвязей? В то время как на зачетах второго семестра третьего курса Конвел требует только десять?

– Я немного увлекся. – Арди снова почесал затылок навершием посоха. – Все же меня почти месяц не было в университете. Очень большой срок.

– Очень большой срок, чтобы где‑то добыть и изучить принцип построения рунических связей, который использовала в своих омерзительных творениях Гранд-магистр Талия? – недобро сверкнул глаз под матовой маской.

Ардан старательно делал вид, что ничего не понимает. Да, он действительно продолжал изучать печати Посоха Демонов. И наткнулся там на очень любопытный принцип построения деградирующих связей. С его помощью госпожа Талия не просто уменьшала стоимость печатей, но еще и будто бы соединяла две руны в одну. Более того – она покрывала одну руническую связью другой, создавая что‑то вроде массива внутри… другого массива. Правда структуры получались столь сложными, что Ардан пока даже не понимал, с какой стороны подступиться не то что к их понимаю, а банально к самому процессу изучения.

– Гранд-магистр Талия? – Арди сделал вид, что старательно вспоминает имя. – Профессор Листов что‑то упоминал о ней на лекциях о временах окончания Войны Рождения Империи.

И снова – ни слова лжи.

Профессор Лея медленно отодвинулась и устало облокотилась на спинку кресла, обшитую мягкими подушками.

– Вы ведь наверняка знаете, как я стала… такой, учащийся Эгобар.

Ардан не стал отпираться.

– Знаю, – признал он очевидный факт.

– Да… порой мне кажется, что стены Большого не из камня и бетона, а из слухов, которыми здесь все пронизано. – Профессор стянула с головы парик, обнажая забинтованную макушку, пожелтевшую от постоянных мазей. – Но мало кто знает, учащийся Эгобар, что когда нас выбросило на проклятый остров и мы оказались посреди Мертвых Земель, то, кроме мутантов, химер и прочих тварей, мы повстречали еще и демонов.

– Демонов? Я думал…

– Не делайте вид, учащийся Эгобар, что не верите в их существование, – перебила его профессор. – Любой другой на вашем месте либо испугался бы настолько, что побежал менять штаны, либо засмеялся бы в голос. А вы не очень умело пытаетесь увести разговор в сторону. Я не дознаватель, но достаточно отслужила на флоте, чтобы знать, когда мужчина не хочет обсуждать или скрывает что‑то.

Ардан сглотнул и промолчал.

– Демоны перебили нас за пару ночей, а меня… – Она провела ладонью от лица до ног. – Сделали такой. И я посвятила долгие бессонные ночи, когда морфий уже не мог унять моей боли, изучению всего, что позволял получить мой допуск. А допуск целителя военного флота довольно широк в своих полномочиях. – Она уперла несгибаемый, железный взгляд в его сторону и, кажется, дотронулась до своего посоха. – Я не знаю, Ард, где вы почерпнули данные рунические связи. Не знаю, как к вам попали труды или записи Талии, да будет ее имя сожжено мечами Ангелов. Но предупреждаю вас. Единожды. Просто потому, что вы мне симпатичны как студент и будущий имперский маг. У вас ясный ум, доброе сердце и широкий взгляд на мир. Но в данном случае – в случае запрещенных областей Звездной науки – именно эти вещи и приведут вас к самым печальным последствиям. Имейте в себе мужество, Ард, ставить в своих исследованиях границы, за которые не будете переступать. Вседозволенность всегда пробуждает в нас самые темные стремления.