Крылья Колдуна

Закупив продукты, она вручила пакеты Ульриху и отправила его в дом, а сама решила спуститься к набережной.

Тиль села на скамейку, вынула из кармана куртки батончик из овсяных хлопьев и съела его, глядя на серые волны и тучи, растянувшиеся до горизонта. Вытащив из кармана куртки розовые очки, подаренные Лансом, нацепила их на нос, и мир вокруг сразу стал теплее. Выбросив обертку в урну, прошлась вдоль перил с полуразрушенными балясинами и вскоре нашла то, что искала. Запирающий знак – три петли, перетекающие друг в друга – был нарисован белой краской. Она присела, поскребла его ногтем, и под отшелушившимся куском показалась оранжевая линия, повторяющая те же петли. Нахмурившись, Тиль выпрямилась и, спрятав озябшие руки в карманы, посмотрела по сторонам.

Ветер гнал по пустынной улице лист бумаги, и Матильда прижала его носком ботинка. Склонившись, прочитала выцветшее объявление о продаже квартиры. В ближайшем доме, сложенном из шершавых серых плит, не хватало нескольких окон, а в тех, что уцелели, не было занавесок.

Сюда не дотягивалась тень старых развалин замка, но Тиль все равно чувствовала их затхлое дыхание.

Поежившись, она решительно направилась к холму. Проходя мимо дома, где нашел приют Ульрих, замедлила шаг, но потом все же не стала поворачивать. Серая дорога, будто покрытая пеплом, поднималась вверх, и каждый шаг давался Тиль тяжелее. У ворот, от которых остались лишь два квадратных основания по обочинам дороги, она остановилась. Когда‑то здесь была арка, такая высокая и широкая, что через нее одновременно могли проехать десять всадников с флагами, развевающимися на ветру. А женщины и дети бросали цветы под копыта коней…

Запрокинув голову, Тиль посмотрела в небо. Над развалинами не было птиц. Здесь не было ничего: ни засохшей травы, ни прошлогодних листьев.

– Райское местечко! – бодро сказал из‑за ее плеча Ланс, и она вскрикнула от неожиданности.

– Ты напугал меня! – возмутилась Матильда.

– А ты меня бросила, – с укором произнес он и, забравшись на обломок колонны, приосанился, выпростал руку и уставился вдаль. – Как думаешь, потомки поставят мне статую?

– За какие‑такие заслуги? – пробурчала Тиль, успокоившись. Присутствие колдуна разогнало тени воспоминаний, как солнце тьму.

– Откровенность за откровенность? – уточнил Ланс, спрыгивая с колонны. Разные глаза сверкнули любопытством, когда он посмотрел на Тиль. – Я говорю, каким своим достижением горжусь, а ты потом отвечаешь на мой вопрос.

– Нет, – отрезала Тиль. – Ты вполне можешь гордиться какой‑нибудь ерундой вроде процедуры, проведенной Рему.

– Как хочешь, – Ланс приобнял ее и повел вокруг развалин. – А отсюда открывается прекрасный вид!

Рука Ланса, покоящаяся на ее талии, была такой теплой и согревающей, что Тиль, поколебавшись, решила ее не сбрасывать. С холма виднелись клочки черной распаханной земли и унылые плоские крыши. Мост, связывающий Либеморт с большой землей, казался тонкой ниточкой.

– Наверное, Петра боится, что девочки станут убегать сюда на свидания, – предположил Ланс.

– В пансионе обучаются только девочки, – напомнила Тиль.

– Зато в Либеморте полно молодых парней. Когда это забор был помехой любви?

– Возможно, ты прав, – согласилась Тиль. – Но директриса явно что‑то недоговаривала. Подозрительная она, эта Петра.

– Ах, Петронилла… – протянул Ланс. – Знаешь, я составил классификацию женщин – особенности характера в зависимости от формы губ – и могу сказать, что Петра неплохой человек.

– Да ты что! – с сарказмом произнесла Тиль. – Это полностью меняет дело!

– Я составил много классификаций, – уточнил Ланс. – Как сама понимаешь, довольно длительный период времени мне совершенно нечем было заняться. И знаешь, о чем мне говорят твои губы?

– Конечно, знаю, – ответила Тиль. – Они говорят: отстань от меня, колдун.

– Это вслух, – кивнул Ланс. – Но когда они чуть приоткрыты, влажные и розовые, как лепестки розы после дождя…

– Меня сейчас вырвет, – скривилась Тиль.

– …сладкие, – продолжил Ланс, – с внешними уголками, чуть загнутыми вверх. С нежной ямкой над верхней губой. Они говорят, что ты, Матильда, вопреки внешней суровости, страстная и чувственная женщина, жаждущая любви.

Тиль фыркнула и все же сбросила руку Ланса со своей талии.

– Почему ты не на уроках? – вспомнила она.

– А ты? – ответил он вопросом на вопрос. – Слушай, Матильда, я тут подумал, раз уж ты наотрез отказываешься говорить о себе, расскажи об Ульрихе. Где ты его откопала?

– Откопала я тебя, – буркнула она. – А Ульриха увидела в цирке.

– Ты любишь цирк?

– Терпеть не могу, – призналась она. – Пришлось туда пойти по приказу Ордена. За тем бродячим цирком тянулся след из обескровленных трупов.

– Вампир?

– Он самый, – кивнула Тиль. – Выступал фокусником. Распадался стаей летучих мышей, рисовал картины туманом, довольно красиво, кстати. Там я и увидела Ульриха.

– И что делал в цирке наш здоровяк? – спросил Ланс, останавливаясь.

– Жонглировал гирями, поднимал тяжести и все такое, – Тиль увидела впереди покосившиеся надгробные плиты. – Ты привел меня на кладбище?

– Не лучшее место для первого свидания, – кивнул Ланс. – Но, учитывая, как мы познакомились, это даже символично.

Он пошел вперед, направляясь к надгробию, над которым плакал мраморный ангел. Белая фигура ярко выделялась на фоне всеобщей серости, а крылья безвольно свешивались за спиной плащом, будто у ангела не осталось сил для того, чтобы их распахнуть.

– Так что там с Ульрихом? – спросил Ланс у Матильды, которая остановилась у плиты и теперь пыталась разобрать полустертую надпись. – Он тебе сразу понравился?

Тиль молчала, глядя на выбитые буквы.

– Матильда, – позвал ее Ланс. – Ты в порядке?

– Да… да, – встрепенулась она, устало потерла лоб. – С Ульрихом там плохо обращались. По тролличьим меркам он был совсем дитя.

– Значит, ты спасла его и поселила у себя, – вкрадчиво сказал Ланс.

Повернувшись, Матильда посмотрела на хитрое выражение его лица и невольно улыбнулась.

– Даже не мечтай.

– Согласись, напрашивается аналогия, – не сдавался Ланс. – Я к тому же неприхотлив в быту и куда более приятный собеседник. – Он оперся одной рукой на плечо ангела, осмотрел крылья. – Как думаешь, ангелы – те же анаэты?

– Нет, – ответила Тиль, не раздумывая. – Анаэтам не было чуждо людское… Что ж, на первый взгляд старое кладбище в порядке. И выглядит куда наряднее, чем твоя забытая могилка. Кстати, с твоей стороны немного наивно ожидать от потомков статую, если тебе даже цветы не приносили. Кто это сделал, Ланс? – спросила она вдруг, заглядывая ему в глаза. – Кто закопал тебя заживо? Ты смог простить его?

– Это сделал мой враг, – ответил Ланс, убирая светлую прядку волос ей за ухо. – И ему не нужно мое прощение, он давно умер. Тиль, ты очень бездарно потратила свой вопрос.

– А ты опять соврал, – вздохнула она, направляясь назад к замку. – Знаешь, что было странным в твоей могиле?

– Кроме того, что трупик шевелился? – уточнил Ланс.

– Бархат, – ответила Тиль, обернувшись. – Бархатная обивка гроба. Тот, кто тебя похоронил, заботился о твоем удобстве, Ланс.

Поморщившись, как от зубной боли, колдун бросил последний взгляд на ангела и поспешил следом за Матильдой. Они обошли развалины по кругу и не нашли ничего примечательного. Но Тиль уверенно направилась внутрь, подошла к сохранившемуся углу, образованному наполовину обвалившимися стенами, и остановилась у зияющего чернотой отверстия в земле.

– У каждого уважающего себя замка должен быть подвал с тюрьмой и пыточными, – помрачнел Ланс. – И там наверняка сохранился чей‑то дух, жаждущий возмездия. Ржавые цепи, стоны, кровь, пропитавшая камни… Давай не пойдем!

– Что, темно и страшно? – усмехнулась Тиль. Она сняла очки и, спрятав их в карман, начала спускаться вниз по ступеням, придерживаясь рукой за стену.

– Стой, Матильда! – выкрикнул Ланс ей в спину. – Ты же ничего там не увидишь!

Будто в ответ на его слова, ее фигурку окутало мягкое свечение.

– Не ты один умеешь колдовать, – бросила она, не оборачиваясь и спускаясь во тьму.

* * *

Она шла вперед, внимательно глядя под ноги. Вскоре закончившаяся лестница привела ее в узкий каменный коридор. Сияние едва разгоняло густой мрак, так что Тиль видела всего на несколько шагов вперед.

Сначала обнаружилось помещение для хозяйских запасов, но в большой квадратной комнате от прежнего богатства сохранился лишь крюк для окороков в потолке. Затем нашелся винный погреб, где Тиль приметила гнилые деревяшки в углу и ржавый обруч. Потом коридор поворачивал, и Матильда остановилась. Она никогда не ходила дальше, да и винный погреб посещала лишь раз, когда туда доставили вино из Верноны, которое якобы должно было ей понравиться. Рот вдруг наполнился слюной, вспомнились колкие пузырьки, щекочущие небо, а виски сдавило болью. Тиль сглотнула. Что‑то мешало ей сделать еще шаг. Может, интуиция, которая вопила об опасности? Или непрошеные воспоминания, которые, как она думала, ей удалось похоронить? А может, запах, которому неоткуда было взяться в заброшенном подземелье: едкая вонь звериного пота. Кончики пальцев потеплели от стекающей энергии, по позвоночнику пополз холод. Тиль замерла, не дыша, и услышала едва различимое чужое дыхание, доносившееся из‑за поворота.

Кто‑то стоял там, за углом, выжидая. Терпеливо подкарауливая ее во тьме, как хищник – бестолковую жертву, которая сама идет к нему в пасть.

Тиль осторожно попятилась, стараясь не издавать ни звука. Под ногой зашуршали камешки. За углом кто‑то то ли чавкнул, то ли облизнулся.

– Матильда, нашла что‑нибудь? – выкрикнул Ланс.

Его голос взорвал тишину, пронесся гулом по пустому коридору, отражаясь эхом от стен, и из мрака вынырнули три пары красных глаз.

Тиль повернулась и бросилась прочь.

Она бежала через мрак по узкому коридору – к прямоугольнику света, на фоне которого выделялся мужской силуэт. Сзади доносились стук когтей по камням, зарождающееся горловое рычание.

– Беги! – крикнула Тиль, чувствуя спиной горячее дыхание.

Колдун шагнул навстречу, светящаяся плеть пронеслась у нее над головой. Послышались визг, глухой шлепок о камни. Тиль взлетела по ступеням наверх, и Ланс задвинул ее за спину.

– Надо уходить! – выкрикнула она, хватая его за руку и вытягивая наружу.

– Еще чего! – хищно улыбнулся Ланс, и Тиль на мгновение потеряла дар речи.

Рыжий пройдоха, донимавший ее подколками и глупыми шуточками, исчез. Перед ней стоял маг, уверенный в своих силах, не испытывающий ни капли страха перед чудовищем, которое снова приближалось. Светлые глаза Ланса потемнели, как грозовое небо, голубой сектор радужки налился яркой синевой. Колдун повел плечами, из кончиков пальцев снова потекла сияющая энергия, тонкая, как хлыст, послушный в его руках.

Из подземелья вынырнули три скалящиеся собачьи морды, и Ланс почти лениво стегнул их плетью.

– Цербер? – прошептала Тиль.

– Мелкий какой‑то, – пренебрежительно оценил Ланс. – Вырожденец.

Красные глаза трехголового пса загорелись во тьме, рычание, умноженное каменными сводами подвала, прогремело раскатами грома. Чудовище стремительным прыжком бросилось вперед, но вдруг отлетело, словно наткнувшись на невидимую преграду.

– Как интересно, – протянул Ланс.

Он шагнул ко входу, придерживая петлю энергии перед собой. Пес снова преодолел ступеньки, уткнулся мордами, исполосованными свежими ранами, в тонкий энергетический щит, который пошел едва заметными волнами. Цербер царапал преграду когтями, из разинутых пастей летели слюни, оседая на невидимом заслоне желтыми брызгами.

Тупые морды с широко расставленными красными глазками, короткие, словно обрубленные, уши, клыки размером с палец и загнутые когти, высекающие искры из камней, – Тиль поежилась, обхватила себя руками, представив на миг, что наткнулась бы на это чудовище, повернув за угол.

Ланс слегка наклонился над входом и плюнул. Все три собачьи морды яростно залаяли.

– Матильда! – воскликнул Ланс. – Я только что плюнул церберу в глаз!

Он повернулся к ней, сияя искренней радостью, но тут же нахмурился, подошел ближе.

– Он не задел тебя? – спросил колдун, обнимая ее за плечи.

– Просто испугалась, – призналась Матильда, которую слегка колотило от пережитого страха. – Это было неожиданно. Ты использовал заклинание не меньше третьего уровня! – всполошилась она. – Сейчас пойдет отдача!

– Я пока не разобрался в вашей системе, – признался Ланс, притягивая ее к себе. – Но я ничего не чувствую. Наверное, не такое уж сложное заклинание. А почему ты сама не влепила этой шавке?

– Я уже говорила, – неохотно пояснила Тиль, высвобождаясь из объятий колдуна, которые становились все крепче. – Насилие не в моей сути.

– И ты не владеешь ни одним атакующим заклинанием? – удивился Ланс.

Матильда развернулась и пошла прочь от развалин.

– А собачку мы оставим здесь? – спросил Ланс.

Он повел раскрытой ладонью над входом, и энергетическая защита вспыхнула и засияла ярче. Цербер заскулил, спрятался в темноту.

– Подожди меня! – выкрикнул Ланс, спеша за Матильдой. – Знаешь, по сравнению с Церерой, что сидит в архиве Ордена магов, этот сторож – отстой.

– Но он что‑то охраняет, – заметила Тиль, глянув на поравнявшегося с ней колдуна. Глаза его снова посветлели, а улыбка больше не напоминала тот хищный оскал, который она увидела у подземелья.

– Вопрос – что? Я бы предложил вернуться, – помрачнел Ланс, – и выяснить. Но спускаться в ту нору – выше моих сил. Отправлять туда тебя, чтобы ты опять его выманила, – рискованно. Все‑таки у него три головы, три мозга, может, он устроит засаду сразу у входа?

– Думаю, это можно узнать у хозяина пса. Вернее, хозяйки, – сказала Тиль. – Похоже, директриса неспроста взяла Ульриха сторожем.

– Петра – маг? – с сомнением спросил Ланс.

– Хозяин песика – точно. Кто бы еще смог приручить этого монстра? Поставить заслон на выход? Что‑то должно ее выдать, – задумалась Матильда. – Давай обыщем кабинет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.