Последняя белка Парижа

Последняя белка Парижа

Влад Костромин

© Влад Костромин, 2025

ISBN 978-5-0065-3104-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Осколки адекватности

Рассказ написан на XIV Чемпионат Прозаиков ЛитКульта

Банкам в этом помещении всегда не везло. У Булгакова была нехорошая квартира, а тут – нехороший офис. Уж сколько тут банков перебывало… Здешние очереди, причем в любое время, меня всегда бесили.

– Электронную очередь не занимать. Займите живую. – Велела взмыленная служащая у входа.

– Кто крайний?

– Я, – дед в зеленой футболке, не отрываясь от смартфона, поднял руку.

Я примостился на высоком стуле. В офисе было душно, как в предбаннике ада для любителей бани. Кондиционер как отключили во время пандемии СОVID-19 четыре года назад, так с тех пор и не включали. То ли экономили, то ли морили настырных клиентов. Клиентов тут не любили при любом банке. Клиенты отвечали сотрудницам банка взаимностью.

– Узнаешь? – Вбежавший в офис мужчина оскалил золотые зубы.

– Не совсем, – признался я, пожимая протянутую руку.

– Валера. Сосед. С дачи. Я на Пасху тебе кричал с крыши.

– Вспомнил. – Я украдкой вытер руку о джинсы.

– Ты за кем?

– За тем дедом. – Показал я.

– А он за кем?

– Ну… Вы за кем?

– Я?.. За кем?.. – Дед вскочил и начал метаться по банку, вглядываясь в лица посетителей. – Забыл я!

– Подходите. – Строго велела ему девушка из окошка №4. – Он по записи. – Объяснила она начавшим возмущаться клиентам. – Заранее.

– А зачем он тогда занимал? – Взвился Валера.

– Может он сейчас через интернет записался? – Предположил я, чтобы успокоить дачника.

– Что тут вообще происходит? – Истошно верещал он. – Что за очередь? Кто здесь главный? Я с вами опять буду судиться!

Девушка, покинув вход, пыталась утихомирить буяна:

– Нас поглотил «ЕТБ», завершается процесс слияния. – Умиротворяюще журчала она.

Но Валера сатанел все сильнее:

– Кто решил, что банк закрывается?! Какое еще слияние с «УТБ»? Почему я должен менять карту? Ну и что, что банка не будет! мне плевать! Я тогда уйду в другой банк! Если вам не нужны мои деньги!

Под эти вопли я наблюдал за зеленой футболкой, твердо решив наплевать на непонятки очереди и подойти к вожделенному окошку после деда. Минут через десять Валера притомился и затих за моей спиной, а я, наконец, прорвался.

– Вклад закончился. Хочу деньги переложить на полгода.

– Вклад на полгода открыть нельзя, – мило-устало улыбнулась девушка. – Мы через пять месяцев закрываемся.

– А разве открытые вклады не перейдут в поглотивший вас банк?

– Не знаю. Может быть, сразу откроете на условиях «УТБ»? У них есть неплохие предложения.

– Категорически нет! У меня негативный опыт работы с ними.

– Хорошо, сейчас позову старшую.

– Мария Петровна, вот еще один наотрез отказывается в «УТБ» деньги вкладывать, но хочет открыть на полгода у нас.

– Поймите, нас через пять месяцев не будет. Офис закроют, что будет с вашими деньгами, я не знаю. – Объяснила мне Мария Петровна. – Могут и пропасть…

– Что значит пропасть? – Я оглянулся на сопевшего мне в затылок Валеру.

– Пропасть и все. – Она безразлично пожала плечами.

– Как такое может быть?

– Да что же это делается?!! – Валера уже просто визжал, видно было, что его хрупкая адекватность разлетелась на осколки. – Кто так решил?!!

Он подскочил к автомату электронной очереди и, согнувшись, с хрустом врезался головой в сенсорный экран. И застыл в такой позе, упираясь в разбитое стекло. Стало очень тихо. Немая сцена вполне могла бы посоперничать с немой сценой в «Ревизоре». Девушка за спиной робко кашлянула. Я с трудом оторвал взгляд от потеков крови на разбитом экране и оглянулся.

– Хорошо, мы можем открыть вам вклад на три месяца…

Я почувствовал, что и моя адекватность начинает с угрожающим, напоминающим трение змеиных хвостов, шуршанием осыпаться острыми осколками, готовыми ужалить.

Суетолог

Рассказ написан на Упоротый конкурс — 2024 ЛитКульта

Я наслаждался последним днем отпуска, никого не трогал, неспешно смаковал литрушку пива. Запиликал мобильник.

– Что ты квелый такой? Мух ноздрями ловишь?

Единственный оставшийся в живых дядя моей супруги – не смотря на возраст, мы звали его Саня.

– А что ты предлагаешь?

– За водой поедем?

Казалось бы, что сложного съездить на родник за водой? Мы это проделывали регулярно. Не тут то было!

Он и раньше был порядком эксцентричным: мог забыть куда едет и вместо кладбища поехать в магазин; любил рассказывать небылицы про свою ныне покойную супругу (вплоть до попытки зарезать его во сне ножницами); был вороват, внушая ужас соседям по СНТ и подъезду; месяцами возил в багажнике 2 огромных ведра с конским навозом; развел в машине тараканов; прикидывался глухим, порой доводя продавщиц в магазинах до истерики. Он всегда был суетлив, но после смерти жены превзошел сам себя – и мы за глаза прозвали его Суетологом.

– Мать! Печенки нет, – в магазине он потерял привычную расхлябанность и горестно прищелкнул языком.

– Тебе печенка зачем?

– Косыгин (сидящий на его шее зять) заказал купить.

А если заказал Косыгин, то Саня в лепешку расшибется, но потрафит зятю. Месяц назад мы все воскресенье убили, покупая Косыгину треску. Мы как безумные метались по магазинам, включая магазин канцтоваров, в поисках несчастной печени. В одном из магазинов я облегченно протянул Сане склизлый замороженный брусок.

– Боже правый, она заморожена! Жуть!

– Купи ты замороженную, в чем проблема? Он что, гурман такой?

– Ему буквально дурно становится от замороженной печенки. – Саня сердито насупился, гоняя желваки.

– А на рынок он не может сходить? – Не выдержал я. – Гурман! Он же рядом с рынком живет.

– На рынке деньги нужны… – Саня задумчиво посмотрел на меня, – но идея хорошая – едем на рынок!

– Там уже в это время может печени не быть.

Бросив меня в салоне залихватски засранного голубями «Ниссана», он похромал в мясной павильон. Я обреченно посмотрел на часы. Вернулся спустя сорок минут. С пустыми руками.

– И там уже нет?

– Есть… но она вчерашняя…

– И что теперь?

– Теперь… – перестав суетиться, внимательно посмотрел на меня и тяжело вздохнул. – Я настоечки клюквенной тебе прихватил. Попробуешь?

– А печень? – Не поверил я, что эта безумная суета заканчивается.

– Ты попробуй, – старый сквалыга достал из бардачка замызганный складной стакан, наполнил из извлеченной из валявшейся на заднем сидении сумки бутылки, протянул мне. – Печень потом…

Продолжение, точнее финал, истории я узнал от следователя, очнувшись в реанимации. Отчаявшись купить свежей печени, Саня совершенно сбрендил и пошел по пути Прометея: вырубив меня с помощью настойки, вскрыл мне брюшину ножом и оттяпал половину печени. Благо, чтобы не запачкать сидения и салон, проделал операцию на асфальте. Это меня и спасло: мимо залитого кровью тела ехала «скорая». Врачи обещали, что жить буду… а вот пить настойку – уже нет. Да и вряд ли сбрендивший суетолог ее еще кому-нибудь нальет. Во всяком случае, не в ближайшие 12 лет.

Скидка

Я стоял перед воротами, задумчиво глядя на дорогу, тянущуюся вдоль улицы. Рядом затормозил снегоход. Степана многие считали оригиналом, если не сказать больше, за привычку кататься на снегоходе летом, вспоминая бессмертное «Стою на асфальте я в лыжи обутый», но я знал, в чем секрет. Нанесенный на лыжу метаматериал со сверхнизким коэффициентом трения позволял приятелю не замечать принципиальной разницы между накатанным снегом и асфальтом.

– Ты еще здесь? – Степан смотрел на меня с искренним удивлением.

– А где я должен быть? – зевнул я. – Я вообще-то тут живу.

– После того, что ты натворил, жить тебе осталось недолго.

– Я это столько раз уже слышал, что скучно.

– Я бы на твоем месте не скучал, а рвал когти к границе.

– Канадской? – усмехнулся я, но вскоре мне стало совершенно не до смеха.

– Ты что, тронулся? – Степан смотрел на меня опасливо-восхищенно, будто я и впрямь опасный сумасшедший. – Или под шизика надеешься закосить?

– Да что случилось?

– Ты морду мэру набил.

– Чего? – удивился я. – Я? Набил? Морду? Мэру?

– И руку ему сломал… – окончательно добил меня Степан.

– Охренеть, – я едва не сел на землю: ноги ослабли, а внизу живота возникла холодная тяжелая пустота.

Мэр у нас был бывшим спортсменом, по совместительству бандитом, и шутки с ним были плохи.

– Так что сваливай, пока не поздно.

Снегоход рванул по улице. Я пошел в дом.

– Чего там? – дед слушал в наушниках старинный катушечный магнитофон.

– Мне надо уехать?

– Надо – едь. Куда?

– Пока не знаю…

Не успел. За окном требовательно засигналили.

– Кого там принесла нелегкая? – дед недовольно снял наушники. – Чего людям дома не сидится?

– Я открою, – я прекратил собирать вещи первой необходимости в большую спортивную сумку и обреченно вышел из дома.

За воротами стояли белый «Хаммер» и черный 600-й «мерин». Возле ворот отирались двое крепких мужчин в строгих черных костюмах и красивая девушка в белом брючном костюме.

– Вы к кому? – спросил я.

– Позволите? – девушка ослепительно улыбнулась, блеснув вживленными в зубы по последней моде лазерными светодиодами.

– Чего уж, – я отступил, впуская непрошенных гостей в калитку. – Проходите, коли приперлись. Простите, я хотел сказать, приехали.

Вошедшие во двор добры молодцы ловко ухватили меня за руки и сноровисто обшлепали мои карманы, обыскивая.

– Что вы себе позволяете, господа? – возмутился я, но приехавшие уже отпустили меня и всучили в руки по виртуальной визитке – черному пластиковому прямоугольнику с мигающими белыми буквами «Похоронное бюро „Джонсон и Джонсон“».

– Вы, так понимаю, эти самые Джонсоны? – решил блеснуть сообразительностью.

– К вашим услугам, – кивнули синхронно, будто долго и упорно тренировались. – Для вас у нас будет хорошая скидка.

– Сколько? – невольно заинтересовался я.

– Тридцать процентов, – выпалил левый Джонсон, с борцовскими поломанными ушами.

На визитках замигала надпись «Скидка 30%».

– Почему так мало? – искренне возмутился я.

– Можем предложить пятьдесят, – предложил правый, с поломанным боксерским носом и расплющенными губами.

На визитках немедленно запульсировали надписи «Скидка 50%».

– Чудесно, – кивнул я, – но мало. Маловато будет! – вспомнил древний мультфильм.

– Семьдесят пять – последнее слово, – сказал борец.

Визитки подтвердили.

– Спасибо, польщен.

– Тогда приступим, – боксер врезал мне боковым правой.

Я вскинул левую руку навстречу, ловя согнутым локтем внутреннюю сторону предплечья атакующего. Разгиб руки – захват его рукава на плече – удар лбом в лицо. Отпустив его рукав, с хрустом врезал левым кулаком по челюсти «поплывшего» боксера. Он отшатнулся к стене дома и медленно сполз по ней. На меня кинулся борец. Встретил его хлестом тыльной стороны левой ладони в лицо, ломая нос, и добавил удар правым локтем сверху-вниз по диагонали, ломая ему левую ключицу. Отшвырнул гробовщика, с силой приложив его спиной о стену дома. При сломанной ключице не самое приятное занятие. Резко развернулся к лазерозубке – чего не встревает в драку? Или она вроде мозгового центра при двух громилах? Девушка стояла, подняв руки, и нервно косясь вбок, на торчащий из-за угла дома ствол «Сайги». Значит, дед не утерпел и вышел во двор. Все ясно, вовремя.

– Забирай их и выметайтесь отсюда, – сквозь зубы процедил я. – Чтобы больше ноги вашей здесь не было.

– Скидка не окончательная, – девушка вымучила улыбку, – мы готовы рассмотреть ваш вариант.

Рождество наступило…

Рассказ написан на конкурс рождественского рассказа Леди, Заяц & К

– Снегом опять все засыпало. Рождество наступило…

– Точно.

– Шел сегодня утром по городу и казалось, что все как раньше: фонари тускло светят, светофоры желтым мигают.

– Точно, есть такое дело.

– Только что людей на остановках нет, машин редких, да окна лишь светятся в паре квартир в длинной стене панельной пятиэтажки.

– А ты поэт.

Я с тоской посмотрел на кота. Кот ответил мне влюбленным взглядом пронзительно зеленых глаз. Ему было хорошо: тепло, светло, полно корма на любой вкус. И персональный человек под боком, готовый по первому капризу этот бок почесать. Гораздо лучше, чем той живности, которую я разместил в квартирах соседнего подъезда. Собрав из всех окрестных домов – не смог больше терпеть криков голодных животных, некоторые из которых уже стали от голода пожирать трупы собственных хозяев.

– Это тоже бот.

Я заблокировал контакт в мессенджере, налил себе рюмку дорогой водки, выпил, вяло зажевал бутербродом с красной икрой. Еды пока хватало: электричество в городе было, холодильники в окрестных магазинах работали. Не было только людей. Живых… Трупов за эти две недели я навидался полно. Особенно, когда вытаскивал мертвецов из квартир своего и соседнего подъездов и грузил в чьи-то «Газели». Тогда улицы еще не были так засыпаны снегом и можно было проехать, а вдыхать, когда потеплеет вонь разлагающихся трупов мне не хотелось. Эпидемия это была или кто-то испытал на нас новое оружие или просто Бог устал нас любить, не знаю. За ночь город вымер. Работал интернет, работало кабельное, светили фонари, твиты и посты сыпались по прежнему – не было только живых людей.

Ткнул в иконку следующего контакта:

– Привет.

– Привет.

Первые дни я искал живых по городу, потом три дня пил, благо взломать магазин стало не проблемой. Потом стал пытаться звонить. Все набранные номера отзывались длинными гудками. На «горячих линиях» работали виртуальные помощники. Живых не было. Третий день, одержимый очередной идеей, я пытался связаться с контактами в мессенджерах кучи собранных по квартирам чужих мобильников. Неужели все эти виртуальные друзья были ботами? А мы сами? Мы, мы были живыми?

– Снегом опять все засыпало. Рождество наступило…

– Не чистят.

– Шел сегодня утром по городу и казалось, что все как раньше: фонари тускло светят, светофоры желтым мигают.

– Желтый – хороший цвет.

Может всех нас и убили эти виртуальные друзья, эти понимающие боты, которых сам Тьюринг не отличил бы от живых людей? Неужели я остался последним живым человеком на Земле? И после моей смерти только виртуальные операторы и боты останутся напоминанием о нашей глупости?

Код Недавинчи

– Падают, падают, падают бабки, – напевал медбрат Петров, наблюдая за безуспешными попытками частично парализованной Авдотьи Михайловны Макентошевой встать со старого продавленного дивана, – ну и пусть, коль бабок у них нет.

Посмотрел на измученную внучку Аленку:

– Ну что, деточка, не надумала оплатить услугу «Транспортировка больного»?

– Нет у меня денег, – потупила взор Аленка, – студентка я. Натурой могу…

– Натурой?.. – задумался Петров, ощупывающе оценивая взглядом ладную фигурку, выгодно подчеркиваемую велосипедными шортами и футболкой с надписью «Аудит не повредит (Истинный внутренний аудит может осуществить лишь производящий вскрытие патологоанатом)» на высокой груди и «Встретишь Будду, убей Будду» на стройной спине.

– Не смей, сучка крашеная! – взвизгнула бабка. – Шалава малолетняя!!!

– Бабушка, она же вас спасти пытается, – примирительно сказал Петров, – по мере своих душевных сил и скромных финансовых возможностей.

– Заткнись!

– Ну вот, – медбрат огорченно развел руками, – делай им после этого добро.

– Так что? – поторопила внучка. – Договорились?

– Угу, – медбрат задрал халат и потянулся к ширинке.

– Только у меня эти… дни…

– А в рот если?

– Рот?.. – Аленка показала на маску.

– Вот ведь неудача, – огорчился Петров. – Что ты будешь делать? – посмотрел на пенсионерку. – Может ну ее? Пусть подыхает? Квартиру она хоть на тебя подписала? Место хорошее, центр.

– Где там, – вздохнула Аленка, – в фонд защиты животных ветеранов спецслужб завещала.

– По анахоретски тут у вас все, я гляжу.

– У нас все по простому, – кивнула Алена, – денег нет, но мы держимся.

– Жаль, квартирка неплохая, хотя запашок-с.

– Это кошки ее.

– Разве кошки так пахнут?

– После смерти – да. Она не давала хоронить, мумифицировать их хочет.

– Охренеть!

Мужчина и студентка задумались, глядя на парализованную.

– Суки позорные, – ковыряясь рукой под вонючей пожелтевшей подушкой, выдала Авдотья Михайловна. – И ты, сучка крашеная, и ты, паразит педиковатый!

– Нет, – Петров в волнении сорвал колпак и скомкал в руке, – я не могу работать в таких условиях! С такой старой склочней!

Он шагнул к выходу из запущенной квартиры, но бабка внезапно вытащила из-под подушки вальтер и наставила на мужчину.

– Ты че-че-че-го? – начал заикаться медбрат. – Бабка, не дури! Посодют тебя!

– Парализованных не сажают, – усмехнулась карга. – Шприц доставай, эскулапишка! Ширнуться мне надо!

– Я не могу укол поставить, нужен сертифицированный специалист, а он в машине.

– Зови, падла!

Петров нехотя достал мобильник:

– Алексей Степанович, поднимитесь в 45 квартиру. Да, они оплатят, не волнуйтесь.

Вскоре в комнату вошел похожий на колобка молодой толстячок. Вошел и замер.

– Вы тут это… – улыбнулся неуверенно, – чего?.. Розыгрыш? Нас снимают скрытой камерой?

– Вакцину гони! – проскрипела бабка.

– Вы, гражданка, не зарывайтесь, – врач одернул халат и принял строгий вид, – будьте вежливы с представителем медицинского сословия. Мы за вас жизнью рискуем, а вы…

Хлопнул выстрел, язык огня коснулся левого колена врача. Доктор заорал, рухнул на пол, обнял раненое колено.

– Заткнись, а то завалю. Ты, – указала стволом на Петрова, – забери вакцину и коли.

– Это противозаконно, – залепетал Петров, но забрав из оранжевого чемоданчика ампулу и шприц, приблизился к дивану.

– Коли, Айболит, а то шлепну!

– Надо в это… ягодицу, – кашлянул виновато.

– В бедро коли, все равно не чую. Аленка, обеспечь!

Внучка откинула засаленное шерстяное одеяло, задрала протертую до дыр ночную сорочку, бывшую когда-то шелковыми кружевами. Медбрат опасливо загнал иглу в дряблое трупной желтизны тело.

– Теперь все? Я больше не нужен?

– Еще как нужен, – беззубая челюсть зловеще оскалилась. – Цепляй меня на закорки и тащи к машине. Поедем кататься?

– Куда? – обомлел Петров.

– Сначала в ближайший общественный сортир, а потом прямо к мэру.

– Зачем? – покачнулся медбрат.

– Я ему, рептилоиду сраному, недавинче блудливому, покажу, как без кьюаркодов в туалеты людей не пускать!!!

Лаборант когнитивных образов

Рассказ написан на XIV Чемпионат Прозаиков ЛитКульта

Вам трудно даже представить, какие когнитивные образы могут таиться у вполне приличных с виду людей. Ваших приятелей. Друзей. И соседей. А может быть, что вполне вероятно, и у вас. Из сумеречных катакомб подсознания еще и не такое может всплыть. Пользуясь словами Шерлока Холмса: «забивают свой чердак чем ни попадя», а потом возникают эксцессы. Часто – кровавые. Люди со скрытыми проблемами психики рано или поздно становятся на путь, с которого уже не свернуть. Путь насилия.

Вот бывшая фитнес – бикини модель, после окончания двухнедельных бухгалтерских курсов и прочтения книги «Бухгалтерия для чайников» через интим ставшая вдруг главным бухгалтером достаточно солидной компании. Среди подчиненных она была известна тем, что каждое полнолуние устраивала в офисе спиритический сеанс, вызывая духов Адама Смита, Фра Луки Бартоломео де Пачоли и Джона Мейнарда Кейнса и советуясь с ними по поводу сведения текущего бухгалтерского баланса. Результаты совещания с духами аккуратно оформляла протоколами и подшивала их в дело – на случай аудита. Представляете себе, да, что у нее в когнитивной сфере за образы скрывались? Посмотрим?

Поломанная печатная машинка, стоящая на обшарпанном выцветшем пыльно-зеленом сукне стола рядом с серым ящиком табулятора IBM, логарифмической линейкой, потрепанным экземпляром таблиц Брадиса и планшетом для спиритических сеансов. Вполне безобидный образ, если не обращать внимания на одну ключевую деталь: стол усыпан окровавленными оторванными куриными головами. Символы вуду, начертанные на оконном стекле куриной кровью, оторванная куриная голова, насаженная на рычаг машинки. И чем кончилось?

Бухгалтерский спиритизм так бы и остался безобидным чудачеством, если бы не аудиторская проверка, организованная женой гендиректора, и по несчастливому совместительству совладелицей компании, заподозрившей своего благоверного в супружеской неверности. Проверку провели не для pro forma, а качественно. Кончился аудит плохо: покупкой гранаты и взрывом машины с аудиторами внутри. Впрочем, курица в эпизоде тоже присутствовала – слетевшая с катушек главбух – медиум пронесла гранату на корпоративную стоянку в тушке курицы – гриль. После этого инцидента в список лиц, подлежащих обязательному принудительному психологическому контролю, добавили еще и бухгалтеров.

При исследовании когнитивных процессов визуализация играет важнейшую роль. «Когнитивные добровольцы» нынче редки, мутная волна хайпа первых лет после изобретения нейро-симулятора когнитивных образов, привлекавшая любопытных и пресытившихся прочими развлечениями, схлынула. Идея, претворенная в жизнь, оказалась не такой радужной. Почтеннейшая публика подостыла, увидев образы своих обожаемых кумиров. Оказалось, все очень не просто. А многого лучше и вовсе не знать о своем кумире. Иначе он очень быстро может стать бывшим. Теперь все больше сканируем по приговору суда, в рамках судмедспихологической экспертизы. Или в ходе следственных мероприятий СПБ (Службы Психологической Безопасности».

А вот еще крайне любопытный образец в коллекции. Серо-серая муть фронта быстро бегущих туч прорывается всплохами необычных, вроде даже светящихся, облаков. Выглядит будто открывшиеся порталы в другое измерение – лучший мир. Но я уже в достаточной степени профессионален и знаю, что лучшего мира нет. И не было. Раскинувшаяся путаница железнодорожных веток, с высоты птичьего полета похожая на клубок спутавшихся горячих спагетти или спаривающихся полосатых змей. Ядовитых. Скрученный пластик тюбика зубной пасты, напоминающий изъеденную коррозией времени спираль Млечного Пути. Змея, уже до половины втянувшая свое гибкое тело в колено укушенного человека, бьющегося в агонии. Интересная интерпретация мифа о смерти Вещего Олега? Забавный образ, не находите? Или, скорее, пугающий? Судить не вам и даже не мне, для этого есть специально подготовленные специалисты. Судебные психиатры так вовсе готовы руки нам целовать. А вот тут, в деревенской избе на выскобленном дощатом полу, одетая лишь в начищенные кирзовые сапоги, валяется мертвая голая девушка с порубленной головой. И капли крови на досках полу, будто светящийся рубиновый нимб вокруг головы убиенной. Убиенной невинно. Впрочем, убиенные всегда убиенны невинно. Так уж повелось. Животное, фигурой, окрасом и кисточками на ушах напоминающее рысь, но с тупой обезьяньей мордой, из распахнутой пасти мерзко капает жадная мутная слюна, ловко карабкается по жердям стены хлипкого строения к трем сидящим на покрытой мхом крыше раненым аистам.

Снимаю очки дополненной реальности. Пока я лишь лаборант когнитивных образов, но надеюсь дорасти до офицера психологической безопасности. Если раньше не сойду с ума. И не начну убивать друзей и соседей. Как предыдущий лаборант, вообразивший себя вампиром и получивший в народе прозвище Психосос, архив чьих когнитивных образов я только что изучал.

Суета сует

Все по настоящему плохое начинается с самого невинного.Э. ХемингуэйВсе суета, все суета.Е. Летов

Я наслаждался последним днем отпуска, никого не трогал, неспешно смаковал литрушку пива. Запиликал мобильник.

– Что ты квелый такой? Мух ноздрями ловишь?

Единственный оставшийся в живых дядя моей супруги – не смотря на возраст, мы звали его Саня. Похожий на одутловатого Деда Мороза, растерявшего свое благообразие под действием длительного приема горячительных напитков, пенсионер с тремя квартирами, тремя гаражами, полутора десятками старых КАМАЗ-ов и сдаваемой в аренду промышленной базой, несмотря на слоновью грузность и внешнюю неуклюжесть, высокоактивный диабетик был пронырливым, молодым не угнаться.

– А что ты предлагаешь?

– За водой поедем?