Жаворонок Ёся

Их дом – длинное сооружение из самодельных саманных кирпичей – по форме напоминал вагон или даже целый поезд. Мазанка была вытянутая, словно длинный поезд, где один вагон плавно переходил в другой. Дети еще часто сравнивали дом с колбасой. В начале этого длинного строения находились новые пристройки: зал, который одновременно служил спальней, кухня и прихожая – летом она превращалась в летнюю кухню.

В спальне было четыре окна, которые пропускали в комнату мягкий свет, особенно зимой, когда снег за окном отражал солнечные лучи. Пол во всем жилом доме был глинобитным, покрытым окрашенной в темно-коричневый цвет толью, гладкой и всегда холодной на ощупь.

Вдоль стен стояли три железные кровати с высокими спинками, на которые семья накидывала аккуратно сложенные одеяла. Рядом с одной из стен стоял массивный шифоньер, скрипучий, но надежный, как старый друг, а в углу притулилась ножная швейная машинка с коваными узорами на чугунном основании. На ней иногда лежали куски ткани или платья, которые мама не успела доделать.

Следом шла кухня, которая одновременно служила столовой. Здесь стояла варочная печка, а остальное пространство занимали простые нары, на которых сидя ела вся семья, а потом делали школьные задания дети. Очень часто там же спали.

Дальше была маленькая прихожая, тесная и скромная, но вместительная настолько, что в ней умещались и сапоги, и пальто, и даже крюк для мешков с картошкой. Там же была печка со встроенным казаном. Зимой в нем запаривали зерно для домашнего скота, а летом варили себе пищу.

За прихожкой шло самое темное и глухое помещение – старый дом. Там, посреди комнаты, находился заброшенный погреб. А в углу маленькая дверца вела в комнатку, где раньше жили бабушка с дедушкой. Старшие дети любили пугать младших, рассказывая, что в погребе и той каморке обитают Бабайка и другие злые духи.

После старой частью дома располагался сарай, который через узкий дверной проем соединялся с сеновалом с погребом.

Все эти помещения были соединены так, что можно было ходить между ними, не выходя во двор. В зимние месяцы, когда метель заносила улицу толстым метровым слоем снега, а морозы доходили до 30–40 градусов, такая планировка казалась настоящим спасением. Морозный воздух за дверью, казалось, оставался где-то далеко, а внутри мазанки всегда царили тепло и запахи дома – жареной картошки, сушеного сена и свежей выпечки…

С замиранием сердца Ёся пробежал холодный и нелюдимый участок дома, стараясь не задерживаться в нем ни на секунду.

В сарае напротив было совсем другое дело: тепло и оживленно. Слышалось мычание коровы, кудахтанье кур и довольное хрюканье свиньи. Протиснувшись между коровой Зорькой, привязанной в стойле, и ослихой Машкой, Ёся прошел дальше, к сеновалу.

На сеновале пахло летом и лугами. Запах свежего сена обволакивал все вокруг. Здесь находился еще один погреб. Этот погреб был тоже темным и без освещения, но, в отличие от того, что в старом доме, он не вызывал у мальчика страха. Оттуда всегда тянуло ароматами квашеной капусты и помидоров. В погребе лежали запасы картошки, моркови и свеклы, а на полках стояли банки с вареньем и компотами.

Ёся набрал ведро картошки, а потом, немного подумав, взял пару морковок. Он никогда раньше не видел, чтобы картошку жарили с морковью. Никто в их доме так не готовил. Но ему вдруг в голову пришла мысль:

– Это должно быть вкусно. Картошка, лук и морковь, – пробормотал он себе под нос, слабо улыбнувшись.

Сначала Ёсе пришлось почистить печь. Стараясь не поднимать лишнюю пыль, он совком аккуратно вытаскивал из холодной топки серую золу. Получилось два ведра. Первое он отнес в сарай – для кур. Они любили валяться в золе, избавляясь от вшей. Второе ведро мальчик вынес во двор, подальше от дома.

На обратном пути, проходя мимо дровника, Ёся набрал полное ведро черного угля и прихватил пару лепешек сухого коровьего помета.

Многоколенчатый дымоход печи, как и во всех поселковых мазанках, отгораживал спальню от кухни. Эта белая стена была привычной частью их дома, но Ёся знал, что скрывается внутри. Он вспомнил, как летом мама чистила дымоход. Каждый год она в определенных местах топором вырубала семь квадратов. Сначала счищала слой глины, а затем доставала из кладки обугленные красные кирпичи.

В те дни мама становилась похожа на черта: ее лицо и руки покрывались черной сажей. Дети с визгом разбегались по двору, а мама, смеясь, пыталась поймать каждого и мазнуть сажей по щекам.

– Это приносит счастье, – объясняла она, сдерживая улыбку. – Трубочист – это талисман благополучия в доме.

Ёся невольно улыбнулся, вспомнив те моменты, и, слегка задумавшись, положил на чугунные решетки топки скомканную газету. Сверху наломал сухой кизяк, а затем насыпал слегка увлажненный уголь. Все делал так, как учила его мама. Закончив, зажег спичку и осторожно поджег бумагу. Полностью прикрыл верхнюю топочную дверцу, а нижнее поддувало оставил на одну треть открытой.

Когда пламя начало разгораться, Ёся принялся чистить картошку. Как его учили, он снимал с нее только тонкий слой кожуры, стараясь сохранить как можно больше полезной мякоти. Клубни аккуратно опускались в ведро с водой, и мальчик, чуть щурясь от света, продолжал свою работу, думая о том, как скоро будет пахнуть жареная картошка.

Ёся откинул все съемные чугунные кольца, оставив открытую плиту до самого большого отверстия. С усилием он поднял тяжелую, огромную сковородку и осторожно поставил её на плиту. Эта сковородка, как и вся посуда в их многодетной семье, была на раз больше обычной. Ее ручка казалась массивной даже для взрослого, а дно было таким широким, что полностью закрывало открытое пространство конфорки.

Из трехлитровой стеклянной банки, стоявшей на полке, Ёся аккуратно достал несколько ложек густого, золотистого топленого свиного сала. Оно пахло так аппетитно, что у мальчика невольно засосало под ложечкой. Сало он бросил в раскаленную сковороду, где оно моментально начало таять, растекаясь по дну. Жир зашипел, наполнив кухню терпким ароматом, и весело забрызгал горячими каплями.

Спасаясь от раскаленных брызг, Ёся торопливо высыпал в сковороду картошку и морковь, нарезанные длинными тонкими полосками, словно хворост. Овощи с легким шипением погрузились в растопленный жир, и их края сразу начали золотиться, покрываясь хрустящей корочкой.

– Лук, лавровый лист и соль – потом, в последнюю очередь, – произнес мальчик вслух, подражая спокойному тону мамы, которая всегда учила готовить.

Он даже слегка улыбнулся, представив, как мама кивнула бы ему одобрительно. Теперь оставалось только следить за сковородой, чтобы ничего не пригорело, и вовремя добавить специи…

Пока картошка шипела и золотилась на сковороде, Ёся решил подмести и помыть пол. Он несколько раз громко выругался, пытаясь удержать в руках самодельный веник из метелок сорго, который буквально разваливался на глазах.

– Мам, – обратился он, заметив, что мама тихо наблюдает за ним. – Ты бы научила меня плести веники. А то у старших руки не доходят. Гляди, у этого обмотка из талы совсем разлетелась.

– Да, научу, – слабо улыбнувшись, пообещала мама. – Вот потеплеет на дворе, я смогу снова ходить, и мы навяжем их с десяток. Вместо прутьев чернотала лучше взять алюминиевую проволоку. Она и надежнее, и плотнее, да еще и не ржавеет.

Ёся кивнул, но ничего не ответил. Он уже стоял над ведром, с трудом выкручивая воду из большого куска грубой мешковины. Руки дрожали от усилий, а вода медленно капала обратно в ведро.

– Да оставь ты этот мешок, – посоветовала мама, лежа на своей кровати. – Возьми мой старый коричневый платок. Мне он уже не пригодится. Он и мягче, и воду лучше впитывает. Мешками мы только в школе полы моем. Там другого материала нет.

– Нам бы давно уже швабру завести, – буркнул Ёся, бросив мешковину в сторону. – А то что зря корячиться…

С этими словами он достал платок, который мама указала, и быстро стал его смачивать в воде. Работать с ним действительно было легче, чем с мешковиной, но мальчик все равно ворчал под нос, представляя, как бы все упростила обычная швабра.

Шум и гам ввалившихся домой братьев был оглушительным. Снег осыпался с их сапог, оставляя на полу мокрые пятна, а с пальто капала талая вода. Их голоса перекрывали друг друга, каждый старался перекричать другого, рассказывая о своих приключениях за день.

Словно учуяв аромат жареной картошки, они бросили шапки и варежки прямо у порога и мигом оказались на кухне. За столом шла настоящая битва за каждую дольку поджаренной картошки. Ёся едва успел отложить себе и маме по тарелочке, стараясь выбрать кусочки с побольше подрумяненной моркови, которая на этот раз удалась ему на славу.

Сестра немного запоздала. Ей нужно было забрать младшую из детского сада. Когда она пришла, от картошки остались только теплые воспоминания да запах в воздухе. Но Ёся предусмотрительно оставил для неё несколько кусочков в маленькой эмалированной мисочке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.