Параллель

По тогдашним законам Империи, имущество в отсутствии владельцев или наследников через полгода считалось выморочным, и поступало в казну. Наследников не сыскалось, и имение должно было поступить в собственность государства. Как вдруг, перед самым Новым годом, 27 декабря хозяйка имения прибыла в поместье. Анна Петровна изменилась, но не сильно. Многие видевшие ее рассказывали, что графиня похорошела и даже вроде помолодела, правда слегка повредилась рассудком, ибо не узнавала никого из старых приятелей и приятельниц. О своем отсутствии говорила туманно, мол ей срочно пришлось отбыть в САСШ (Северо-Американские Соединенные Штаты) по каким то якобы государственным делам. Более ничего от нее добиться не удалось. В общество она выезжала неохотно, с разгульной жизнью было покончено, и слава светской львицы, покорявшей петербургские салоны, постепенно сошла на нет.

– Любопытно. Двойник?

– Да, Старый, очень похоже на то. И что интересно, случаев встречи людей со своими двойниками немало.

– Ты хочешь сказать…

– Именно. Это был двойник графини Сташевской из Параллели.

Сердце мое забилось толчками, под кожей ладоней закололи иголки. Вот оно! Двойники! Мой шанс встретить в том мире погибших жену и сына!

Винни наверное понял, что сейчас со мной происходит, и положив руку на плечо, мягко сказал:

– Толя. Тооля, очнись. Я знаю, о чем ты сейчас подумал.

Глаза его были грустными.

– Да, есть двойники в Параллели, но… – Он помолчал, вздохнул. – Они умирают в то же время, что и на Земле. И наоборот.

Господи, лучше бы он этого не говорил! Я надеялся, цеплялся за этот шанс, я так хотел вернуться к ним! И все рухнуло.

Я закрыл глаза. Что то защипало под веками, стало трудно дышать. Я встал.

– Подышу немного воздухом – как то глухо услышал я собственный голос.

Валентин молчал.

На ватных ногах вышел на крыльцо, сел на ступеньку, закурил. Мыслей не было. Только крутилась в мозгу фраза "за что, за что?!". И отчаяние. Страшная штука. Когда уже ничего невозможно изменить, исправить. Я стиснул зубы. Больно, жутко больно. Врагу не пожелаю такой боли. Она постоянно со мной. Вроде начал уже к ней привыкать, а вот поманил шанс, и потом – опять отчаяние. И боль. Вспомнил, что уже две недели не был на кладбище…

Винни тихо подошел, сел рядом. Шумно вздохнул.

– Держись, Старый. Ты сильный, ты должен справиться.

Я, не открывая глаз, прошептал:

– Должен. Справлюсь. Просто тоска смертная…

Валька поднялся.

– Я бы тебе налил чего-нибудь, но в два часа мы должны быть у Директора Управления…

– Понятно. Ладно. Пошли, будешь мне бухтеть, как космические корабли бороздят параллельное пространство.

Винни улыбнулся, как мне показалось, с облегчением.

– Может еще кофейку, Толь?

– Можно. Кофеек хороший, полковничья зарплата позволяет – улыбнулся я в ответ.

– Вот станешь старшим инспектором, не только элитный кофеек сможешь себе позволить.

– И вот такой дом?

– Гораздо больше, Старый. Возможности Управления безграничны. И это правда.

Через десять минут мы опять сидели за столом с новыми чашками кофе.

Валька, неторопливо помешивая ложечкой сахар, продолжал:

– Ну вот, после сопоставления некоторых случаев, стали искать подобное уже с использованием статистики тогдашнего СССР. Случаи были. И исчезновений, и появлений. В общем, нащупывалась некая аномалия. Так как этим всем занималось Главное разведуправление, данные не публиковались.

Допросы "провалившихся", как их тогда назвали, смогли в общих чертах составить картину Параллели на период 1965 года, когда накопилось достаточно данных.

Суть такова: та же страна, СССР, те же руководители. Но были и отличия. Например, у нас Ленин эдакий маленький, лысый, с лукавым прищуром, картавый. А в том СССР у него была вполне густая шевелюра. И умер Владимир Ильич не от последствий нарушения мозгового кровообращения, а в железнодорожной катастрофе. А вот портрет Сталина идентичен нашему Иосифу Виссарионычу полностью. Ну и по истории некоторые расхождения были, особенно после 1917 года.

Гражданская война в Параллели закончилась в 1919 году подписанием мирного договора в Базеле, Швейцария. С одной стороны присутствовала советская делегация во главе с Лениным, с противоположной стороны – представители Вооруженных сил Юга России во главе с Деникиным. По мирному договору 1919 года обе стороны прекращают военные действия, за РСФСР сохраняется большая часть территории бывшей Российской Империи.

Белым отходят Крым и часть Кубани, где они вправе основать собственное государство и даже сохранить армию при условии ненападения на РСФСР. Вооруженные части, находящиеся на Дальнем Востоке и в Сибири, должны быть разоружены полностью и отбыть на вышеупомянутые территории.

Таким образом, внутри советского государства возник монархический анклав.

В дальнейшем Деникин отдал всю власть вновь возрожденному Учредительному собранию. Постепенно наладились и торгово-экономические связи.

Я отхлебнул из чашки.

– А что дальше?

– Дальше? А дальше в курвоватой Польше сменился в 1934 году президент.

Некто Ольгерд Чарский, промышленник из Лодзи. Да, и белорус по матери. Мужик был умный, расчетливый и прекрасно понимавший, что главным врагом Польской республики являются не москали, а боши. Его уверенность укрепил аншлюс Австрии, который в Параллели случился в 1935 году, несмотря на ультиматум Муссолини. А уж когда в начале 1936-го Гитлер откусил Судеты… Ну тут пан Чарский срочно примчался в Москву и заключил с СССР договор о военной взаимопомощи. И надо сказать, вовремя, Гитлеру уже мало было мелочи типа Голландии или Бельгии. Он прицелился на Польшу. Война началась, как и у нас, 1 сентября 1939 года, но СССР тут же объявил войну Германии и танковые корпуса двинулись в Мазовию. Дальше, к сожалению, повторилось то, что было и у нас в первый год войны – отступление с тяжелыми боями. Однако под Смоленском Красная Армия встала, и началась упорная позиционная война. В общем, не буду грузить тебя подробностями, но там, в Параллели, Великая Отечественная закончилась полным разгромом Германии 18 июня 1943 года. Те же четыре года…

Да, с началом войны Российский монархический анклав добровольно вошел в состав СССР на правах автономной республики, и белогвардейцы били Гитлера вместе с Красной Армией.

– Интересно. А как в параллели со второй русско-японской войной было?

Валентин покачал головой.

– Вот тут, Старый, многое было по другому. Первыми сбросили атомную бомбу не янки, а СССР. Там – он ткнул пальцем за спину – мы успели раньше США. Применена она была на материке для разгрома Квантунской армии8. Эффект естественно был страшный. Было использовано Изделие №1, а Изделие №2 товарищ Сталин приберег. В результате на Ялтинской конференции союзники стали более сговорчивыми в вопросах послевоенной политики.

Дальше все было примерно как у нас, но за исключением правления Хрущева. После смерти Сталина пост Генерального секретаря ЦК КПСС занял Лаврентий Палыч Берия, и через год помер от инфаркта. На срочном заседании Политбюро в апреле 1953 года генсеком был избран Михаил Георгиевич Первухин.

– Первухин, Первухин… Что то знакомое. Спецкомитет по атомному оружию при ГКО9?

– Да, Толя. И не только это. В 1961 году он попросил об отставке. Просьба была удовлетворена, и Первухин занял пост начальника управления энергетики и электрификации Высшего совета народного хозяйства СССР.

– А кто ж пришел ему на смену в КПСС?

Винни подмигнул:

– А сам то как думаешь?

– Леонид Ильич?

– Да. В годы его правления были проведены некоторые экономические и политические реформы, расширены торгово-экономические связи с США.

Ну вот тебе маленький пример…

Он внимательно посмотрел на меня.

– Я вижу на тебе рубашечка джинсовая Wrangler, чисто американская, с двухклапанными карманами. Такие ни турки, ни китайцы не шьют. Где взял? – невинно поинтересовался Валька.

– В Остине, штат Техас, за 39-99 долларов. В магазине.

– Вооот! А пошита она где? В Мексике али в Пакистане?

– Бангладеш. Это ты к чему, Винни?

– А к тому, дружище, что сейчас сами янки практически ничего не шьют, фабрики вынесены за пределы США…

Он вдруг нахмурился:

– Тааак… А когда ты в Америке побывал? В твоем личном деле об этом ничего нет.

Тут я разозлился:

– Во как! Еще и досье на меня завели! Следите, что ли?

– Следим конечно – без тени улыбки ответил Валька. – А ты что думал, мы с тобой в дурака на щелобаны играем?! Я тебе сегодня рассказал то, что даже Президент не знает!

Я малость опешил.

– А… почему?

– Почему рассказал или почему Президент не знает?

– Да ладно, Валь, дурака то не включай. Я думал вы…

– Мы.

– Ну да, мы. Мы должны докладывать обо всем наверх.

Валька легко улыбнулся.

– А зачем? Он знает только то, что ему положено знать. ГУПАС не государственная организация. Чуть позже расскажу тебе что, как и почему. А теперь колись, когда и каким образом ты был в США?

Я пожал плечами.

– Ну когда в Сирии все закончилось, получил приказ об эвакуации сначала на Кубу, потом в Штаты, потом в Европу, конкретно Германия, а потом уж в Рассею-матушку. А рубашку эту я купил, когда в Остине самолет ждал. Я давно такую хотел.

Валька задумался.

– О-хо-хо, темнииила – протянул он. – Ладно, отметим этот эпизод в личном деле.

– Слушай, а камер вы мне не понатыкали в квартире? – ехидно спросил я. – А то сядешь на унитаз, а оттуда глаз тебе в задницу заглядывает.

Винни с улыбкой посмотрел на меня:

– Камеры прошлый век, сейчас есть более продвинутые технологии, кстати, во время обучения тебе и об этом расскажут. А так, товарищ, про вас все известно. Даже про типажи баб с порносайтов, на которых ты периодически подрачиваешь!

Валька заржал.

– Щааас как кто то огребет по сопатке! – я шутливо закатал рукав.

– Все, все, Старый, брэк! Вернемся к нашей теме. Ты, кстати, перекусить не хочешь?

– Нет, еще не проголодался.

– Ну тогда слушай…

– И не говори, что не слышал!

– Именно.

Валька сел в кресле поудобней.

– Так, на чем это я остановился?

– На джинсах, которые теперь не шьют в США.

– А, да. Собственно, об этом пресловутом предмете вожделения молодых советских граждан и пойдет речь. Когда Брежнев был с визитом в Америке в 1973-м…

– Постой, постой, какой Брежнев, наш или параллельный?

– Параллельный, не пребивай! Так вот, он встречался кроме политиков еще и с представителями крупных промышленных компаний. И решил, что нефиг кормить спекулянтов и фарцу, нужно напрямую заключить контракты на поставку американских штанов. Такой громадный рынок сбыта как СССР был лакомым куском для производителей джинсов. И дело пошло! Через Внешторг наладили поставки в СССР продукции Рэнглер и Ливай'с. Буквально через полгода джинсы в СССР перестали быть забугорным дефицитом, продавались свободно по средней цене 50-60 рублей. Причем не одесский самопал, а самые настоящие, американские. Леонид Ильич был умный мужик, что говорить.

– Параллельный?

– И наш тоже. Плохо что ли при нем жилось? Какое нахер время застоя! Наоборот, все работало, заводы не закрывались как сейчас.

– Это да.

– Ты книгу Буровского "Брежнев без лжи. Да здравствует "Застой!" читал?

– Конечно.

– Там цифры, факты и прочие данные, взятые из официальных источников, а не высосаны из пальца. Ну, ты понял.

– Продолжу. Все эти сведения поступали в спецотдел ГРУ, хоть и не представляли практического интереса. Ну хорошо, допустим есть параллельный мир, а толку то? Места касаний невозможно было вычислить, они возникали спонтанно. Поэтому интерес к Параллели постепенно слабел, и спецотдел скорее всего бы расформировали, но…

Валька поднял вверх палец. – В 1976 году произошло событие, получившее название "оренбургский феномен"…

Глава вторая.

А мы туристы, мы туристы, мы романтики и оптимисты!

Ох и жарко! Сашка Колокольников мчался по шоссе на верной "Вятке"10, а встречный ветерок не очень то и холодил. Уже семь утра, а на градуснике, прибитом батей за кухонным окном, красная ниточка уверенно подбиралась к цифре 30. А что днем будет! Мотор фырчал, на шоссе было пусто, и Сашка подбавил газу. Александр Колокольников, 17 лет отроду, этим летом закончил школу и поступил в железнодорожный техникум. До сентября еще было времени много, и чтобы сын не "лоботрясничал", как выражался Колокольников-старший, он пристроил его рабочим в геофизическую изыскательскую партию от московского института физики Земли АН СССР.

Сашке работа нравилась, постоянно в степи, люди интересные, зарплата хорошая. К тому же "наука!", как говорил батя, подняв указательный палец. И от родного Соль-Илецка рукой подать – в сторону Ветлянки 12 километров с небольшим. Поэтому Сашка не оставался ночевать, а по окончании работы седлал свою "козу", как он называл мотороллер, и ехал домой. Ну а вечером 17-летнему парню всегда найдется чем заняться – хочешь в кино, хочешь на танцы, пожалуйста! Ходили на танцы летом в горсад, на "пятачок", огороженный легкими деревянными шпалерами. Колокольников жил на Парковой, а через "железку", железнодорожную ветку, обитали недруги "парковых", "победовские", с улицы Победы.

На танцах частенько "победовские" с "парковыми" дрались, "махались", как говорили местные. В основном из за девчонок, но бывали обиды и посерьезней.

Как и когда началась эта вражда, никто не знал, но отец рассказывал что дрались еще с послевоенных времен. И даже с применением оружия. После японской войны 1945 года много составов проходило через город, солдатики меняли на еду и водку не только обмундирование. Отец говорил, что выменял у солдат на бутылку самогона японский пистолет "намбу", похожий на парабеллум, и даже полгода таскал его с собой. Как то раз прижали его "победовские", вчетвером, и наваляли бы будь здоров, но он достал "намбу" и пальнул в воздух раза три. Недруги тут же отступили, только на батину беду по насыпи шел мимо участковый, который отобрал пистолет и пообещал Федьке Колокольникову оборвать уши. На этом дело и кончилось.

Так что, "парковые" с "победовскими" враждовали давненько.

А сегодня Сашка собирался в кино. Разумеется, не один. С самой весны он "ходил" (как здесь говорили) с Наташей Вербицкой. Сашка еще не знал, любит он ее, или просто она ему очень нравится, но когда Наташа смотрела на него своими зелеными глазами и взмахивала ресницами, что то – ух! – отрывалось от солнечного сплетения, и на душе становилось легко и радостно. Сегодня договорились пойти в "Октябрь" на сеанс 18-30, а потом на танцы в горсад. В кинотеатре уже второй день шел французский фильм "Частный детектив". Сашка успел его посмотреть вчера, а Наташа еще не видела. Сашка представил как по дороге на танцы он, подражая великолепному Бельмондо с его великолепной лягушачьей улыбкой, небрежно повернется к Наташке и скажет: – Кофе, рюмку ликёра, сигару? – а Наташка захохочет в ответ и у него опять что то оборвется в животе.

Но это будет вечером, а пока Колокольников мчался на своей "Вятке" по пустому утреннему шоссе и за спиной привязанный к сиденью "Спутник-403" орал во всю мочь "Mexico" певцов Леса Хэмфри, хит этого лета.

Так, за приятными мыслями, он проскочил Ветлянку и "коза" заскакала по голой степи. Еще через пять минут Колокольников въехал на утоптанную площадку с несколькими палатками и тентованным "УАЗ-452".

Заместитель начальника изыскательской партии, Ашот Вазгенович Казарян, возился с градиентометром, подключая раскинутые на алюминиевых штангах датчики.

– Здрасьте, Ашот Вазгеныч!

Казарян приветственно махнул рукой:

– А, Саша, доброе утро, дорогой! Жарко сегодня, да?

– И не говорите! Днем вообще сорокет обещали.

Зевая и почесываясь, из палатки вышел начальник партии Пал Иваныч Фомасов, профессор, как и Казарян. Оба этих дядьки хорошо относились к Сашке, даже доверяли ему кое-какую несложную работу вроде съема показаний датчиков и заполнения журнала наблюдений, а не только землю копать да всякое барахло таскать. Партия была небольшая, вместе с Сашкой тринадцать человек, "чертова дюжина", как шутил Казарян. Они с начальником вообще были хохмачи, несмотря на возраст. Для Колокольникова, которому весной исполнилось семнадцать, Казарян в свои сорок пять, и Фомасов, старше своего зама на три года, казались уже почти дедами. Деды любили подкалывать друг друга, да и всех остальных. Пал Иваныч часто называл своего зама Фосгенычем. Тот в долгу не оставался и обращался к начальнику "товарищ Фантомасов".

Пока Сашка пристраивал свою "Вятку" под навесом, из палаток выполз остальной народ, поплыл дым утренних сигарет, зазвенели струйки из рукомойников.

Фосгеныч поманил Сашку, и когда тот подошел, попросил его снять показания градиентометра, а сам пошел в палатку. Колокольников привычно выставил порог чувствительности и щелкнул тумблером. Прибор заскрипел, стрелка метнулась в самый конец шкалы и осталась там, мелко дрожа.

Ого! 40 000 nТл11! Сашка выключил прибор и подкрутил верньером более высокий порог. Опять включил. Повторилась та же история, только стрелка дрожала уже на крайнем значении в 100 000 nТл.

Сашка опять выключил прибор и оглянулся. Вазгеныч с Фомасовым о чем то беседовали.

– Пал Иваныч! – позвал Колокольников. – Тут с прибором что то…

Подошли оба.

– Ну, студент, что у тебя? – шутливо спросил Фомасов.

– Да вот – Сашка показал рукой на градиентометр – прибор зашкаливает.

Оба академика как то подобрались.

– А ну ка посмотрим.

Начальник партии отодвинул Сашку, включил прибор. Стрелка опять метнулась в конец шкалы. Фомасов нахмурился, и подкрутил верньер. Стрелка дрожала в конце шкалы. Пал Иваныч опять повысил порог, и наконец стрелка как вкопанная стала на значениях 340 000 nТл.

Начальник изумленно присвистнул:

– Что скажешь, Вазгеныч? – обратился он к стоящему рядом Казаряну.

– Да ну, Паш, быть не может такого. Мы ж не в КМА.12 Скорее всего хваленый ГДРовский магнетометр сдох. Печально. Я же говорил, наш надо было брать!

– Погоди, Ашот.

Фомасов развернулся к Сашке, молча стоявшему рядом.

– Сашок, будь добр, притащи пару новых датчиков, они в ящике зеленом около кровати Вазгеныча лежат.

Сашка молча кивнул и метнулся к палатке. Когда вернулся, профессура громко о чем то спорила, размахивая руками с дымящимися сигаретами.

Заменили датчики. Показания прибора остались те же.

– Ну что я говорил! Сдох, падла парашная!

Иногда Казарян употреблял слова и покрепче.

– Мдааа… – промычал Пал Иваныч. – Жаль… Придется завтра в Оренбург ехать.

– А сегодня что? – спросил Вазгеныч.

– Ну а что сегодня, сегодня камералить будем. А после обеда купаться пойдем.

Неподалеку от базы изыскательской партии имелся небольшой чистый пруд, из которого заядлый рыболов Иван Терехов, рабочий партии, натаскал целую связку рыбы, висевшую между палатками.

После обеда искупнулись, и Пал Иваныч, развалившийся в теньке навеса, благодушно сказал Сашке:

– Александр, дуй ка ты, брат, домой, все равно тебе сегодня делать нечего.

Когда обрадованный Колокольников вскочил, и уже собирался бежать заводить "Вятку", взгляд начальника упал на связку воблы.

– Постой, студент! Есть для тебя маленькое, но очень ответственное поручение, да! – произнес он с кавказским акцентом, подражая артисту Этушу из "Кавказской пленницы".

– Вазгеныч, выдай парню тару и деньги, пускай он нам пивка привезет!

Казарян тут же сходил в палатку и принес сумку с тремя десятилитровыми пластмассовыми канистрами.

– Ополоснул? – подозрительно спросил Фомасов.

– Обижаешь, начальник! Только вот продадут ли Александру пиво?

– Да ты что, Вазгеныч, глянь какой орел вымахал! Патлы до плеч, в плечах косая сажень, загорелый, взгляд уверенный, небось девки по нему сохнут, а, Сашок?

Сашка покраснел. Ему вспомнилось как Наташка, прижимаясь к нему маленькой грудью с острыми сосками, шептала "Ох, Колокольников, какой же ты поджаристый, так прямо бы и откусила!" Дальше поцелуев и обжиманий у них не доходило, Наташка была решительно против, а Сашка и не настаивал. Просто нравилась ему эта девчонка, и все

– И выглядит он по меньшей мере на восемнадцать, да ему из любой бочки нальют, не спрашивая паспорт! – продолжал нахваливать его начальник.

– Значит так, Саня, – перешел уже на деловой тон Пал Иваныч – бери пиво на перекрестке Уральской и Садовой, там оно всегда свежее. Привезешь нам пивка – и до завтра свободен!

Сашка кивнул и заторопился к навесу. В этот момент к стоянке подъехал автобус. Как то за разговорами его сразу не заметили.

Автобус как автобус, туристический "ЛАЗ", бело-голубой. Но была в нем какая то странность. Сашка не успел подумать, что такого странного он увидел в автобусе, дверь открылась и вышли туристы. Заметив Фомасова и безошибочно определив в нем начальника, шофер и какая то женщина с тетрадкой в руке подошли к ним.

– Здравствуйте, товарищи! – с улыбкой поздоровалась женщина. – Мы туристы из Актюбинска, едем на экскурсию в Оренбург, да что то сбились с пути. Подскажите пожалуйста, как нам добраться до Оренбурга.

Пока начальник рассказывал, как доехать, Сашка с Вазгенычем подошли к автобусу. Казарян тоже недоуменно рассматривал необычный "ЛАЗ".

Ну во первых, лобовое стекло было сплошным, а не разделенным стойкой пополам. Во вторых, фары были не круглые, а вытянутые прямоугольные.

И в третьих, спереди в круге эмблемы была не буква "Л", а почему то "С".

– Красавцем моим любуетесь? – неслышно подошел шофер.

– Да вот… – неопределенно повертел пальцами Вазгеныч.

– Отличный автобус! – шофер любовно погладил капот. – Движок зверь! Ну беляки говна не делают.

– Беляки? – удивленно спросил Сашка.

– Ну да. Я ж его из самого Севастополя пригнал, своим ходом.

В этот момент экскурсовод замахала рукой шоферу, и он поспешил к ней.

– Александр! – громко крикнул Фомасов и тоже махнул ему рукой.

– В общем так, Саша, проводи товарищей до Соль-Илецка, тебе все равно по пути, а там шоссе на Оренбург им покажешь. Это наш младший научный сотрудник – продолжил он, обращаясь к женщине. – Очень положительный и ответственный молодой человек.

Через несколько минут Колокольников уже катил впереди автобуса, иногда оглядываясь назад. "Почему беляки? – думал он. – Какие беляки? И автобус странный".

Доехав до Илецка, Сашка подробно растолковал водителю как им выехать на трассу Казань – Оренбург, помахал на прощание рукой и поехал за пивом.

За хлопотами дня он забыл про необычный автобус, потому что вечером они с Наташкой пойдут в кино, а потом на танцы.

Алекандр натянул новые джинсы Montana, которые прислал отцов брат, дядя Коля, моряк. Такие джинсы у фарцы стоили аж 230 рубликов и были не по карману сашкиным родителям. Наверное кто то из них, скорее всего мама, намекнула Николаю, что к окончанию школы хочется порадовать Сашку обновкой. Сказано – сделано, и две недели назад пришла посылка из Калининграда, в котором ошвартовалось торговое судно стармеха Николая Колокольникова. Сашка был в полном восторге! Не надевал джинсы до сегодняшнего дня, но вечером ему хотелось произвести на Наташку впечатление.

Когда шел к её дому, из кустов кто то негромко свистнул. Присмотревшись, Сашка увидел компашку приятелей, вольготно расположившихся на лавочке, утащенной с улицы за кусты. Пацаны распивали портвейн "Агдам", как его называл отец, "партейное вино".

– Здорово, Саня! Будешь? – длинный и тощий Козырь протянул ему бутылку.

– Не, ребя, сегодня нет. – ответил Сашка, с сожалением посмотрев на "Агдам".

– А он сегодня на танцах с Наташкой целоваться будет – прозвучал чей то ехидный голос, – и если она учует, пролетит наш Колокол (такая кличка была у Сашки во дворе) как фанера над Парижем.

Все дружно заржали.

– Постой, постой – Козырь уставился на Сашкины джинсы. – А ну ка повернись жопом. Гля, пацаны, Монтана. Где взял?

– Дядька в загранку ходил, ну и прислал – улыбнулся Сашка.

– Вот, парни, что делает с человеком любовь – картинно закатил глаза Козырь. – Вино не пьет, "Монтану" носит!

И опять все дружно грохнули. Засмеялся и Сашка.

– Как сегодня с "победовскими"?

– А – пренебрежительно сплюнул Козырь, – все разъехались, на пятаке залупаться не будут. Но если рискнут, отоварим по полной. Ты с нами?

– Само собой! Ну ладно, я пошел, на пятаке встретимся.

– Чеши, Ромео! Наташке привет!

Все опять захохотали, засмеялся и Сашка, махнув рукой.

А автобус с туристами из Актюбинска уже въехал в Оренбург и остановился у здания БММТ «Спутник»13.

Начальница местного отделения "Спутника" была в растерянности: никакую группу из Актюбинска они не ждали, но не отправлять же туристов обратно!