Позывной «Хоттабыч»#3. Белое солнце Агартхи

– Так вот в чем прикол! – Мне стал, наконец, понятен «шкурный интерес» этих смуглокожих тибетских «арийцев» [6]. – Вы решили провернуть опасное мероприятие по воскрешению древнего демона чужими руками! Ведь это логично: зачем рисковать своей немногочисленной братией, если можно подставить союзников под рискованный эксперимент! – Хоть и по невозмутимому лицу серьезно подготовленного диверсанта сложно было что-либо понять, мне стало ясно – я попал «в яблочко» с первой попытки. Да и не убранный до конца из его головы мой Ментальный Щуп четко реагировал на его тщательно сдерживаемые эмоции. – Ведь я прав, не так ли?

[6] Согласно нацистским «доктринам» некогда на земле существовали две проторасы: духовная нордическая – высшая, обладающая Сакральными Знаниями – Арийская; и низшая Гондваническая раса юга, породившая унтерменшей. Столицей древних Ариев древнегреческий мыслитель Платон считал легендарную Атлантиду, Герман Вирт – не менее легендарную Туле, расположившуюся в Арктике. Затем на земле случилась некая катастрофа планетарного масштаба, в результате которой цивилизация Ариев была сметена с лица земли. Выжившие в катастрофе Древние Арии спаслись на Тибете, где основали новое государство – Шамбалу (по другим сведения Агарти). Поэтому коренные тибетцы и в Германии считались носителями древней арийской крови.

– Вы через чур проницательны, господин Хоттабыч, – не дернув ни единым мускулом, произнес старший послушник. – Да, мы стараемся не рисковать нашей братией понапрасну. Нас слишком мало!

– А их, значит, слишком много? – Я стрельнул глазами в сторону Хартмана. – Можно и немного проредить?

– Они могут себе это позволить… – ни на йоту изменившись в лице, произнес диверсант. – Очевидную выгоду же, если она последует – получат все стороны без исключения!

Оно и понятно – те еще двуличные твари! И нашим, так сказать и вашим!

– А если не получат, тогда «пусть»… – Я уже откровенно потешался.

– Господа! – Вмешался в нашу продуктивную беседу оберштурмбаннфюрер. – А нельзя ли перейти на немецкий? Я не понимаю, о чем идет речь!

– Боишься прошляпить что-нибудь важное, Робка? – Обернулся я к немцу.

– Да, боюсь! – честно и прямолинейно, как настоящий вояка, ответил он. – К тому же, мы до сих пор одна команда? Не так ли, господин оснаб?

– Мы одна команда, – подтвердил командир. – Господа Маги, прошу вас впредь общаться только по-немецки! – демонстративно напыщенно произнес он, корча из себя блистательного аристократа на светском приеме. Впрочем, командир им на самом деле и являлся. Князь, итить его за ногу! – Чтобы все члены нашего небольшого отряда понимали, о чем речь! Обсуждаемая информация может оказаться жизненно важной! Спасибо за внимание!

– Мы, Робка, – перейдя на немецкий, произнес я, – обсуждали возникшую проблему нашего переноса в это поистине чудесное место. Ну, это Мимарка так считает…

– Вы действительно не понимаете, как нам всем повезло? – Вновь завел свою шарманку азиат. – Причаститься древних тайн выпадает далеко не каждому!

– Мне уже выпало, – недовольно проскрипел я, – ты хоть знаешь, что это за гигантский сушеный урюк, к которому нас неожиданно в гости замело?

– Точно не знаю, но могу попытаться предположить… – ответил старший послушник, поднимаясь на ноги.

Он вполне себе оклемался и сейчас ничуть не напоминал того болезненного доходягу, что выполз из коридора буквально десяток минут. Сейчас он держался куда увереннее, а его движения приобрели опасную плавность опытного убийцы. Глаз, да глаз за этим деятелем нужен!

– Ну, давай-давай, предполагай, профессор кислых щей! – едко просипел я, подначивая диверсанта.

Тибетец, наплевательски перешагнув через обезглавленное тело бедолаги Вревского, подошел к мумии Асура и, наклонившись, заглянул в его обтянутое сухой кожей лицо. Его пытливый взгляд внимательно пробежался по плавным изгибам вороненых доспехов, необычной конструкции, которые не смогла пробить даже пистолетная пуля, а после остановился на гигантском мече, что так лихо снес голову неудачливому ротмистру. Меч Мамир рассматривал куда более пристально, чем все остальные «причиндалы» великана. Покоящееся на полу окровавленное оружие Асура, тоже было не совсем обычным: если меч Святогора, которым мне довелось в свое время поупражняться, был абсолютно прямым, то это изделие неведомых мастеров – со слегка изогнутым волнообразным клинком.

Глава 6

Я не напирал на Мимара, давая азиату, как следует рассмотреть рухнувшего на пол гиганта. Да, в общем-то, и мы все сгрудились вокруг этой огромной груды костей, упакованной в прочную «жестянку», которую, однако, не удалось пробить обычным огнестрелом. Я попробовал найти какую-нибудь отметину, оставленную пулей -вмятину там, царапину, или еще какой «дефект». Но на вороненом доспехе, изукрашенном «серебряным» травлением с гравировкой, все это отсутсвовало. Хорошую броню ковали древние мастера. И, видать, без применения Силы тут тоже явно не обошлось. Даже рисунок на доспехе был особенным – глядя на него, возникало устойчивое ощущение, что доспех великана сплошь заиндевел и покрылся фантастическими морозными узорами. Красота такая, что глаз не оторвать!

– Ну что, какие выводы, прохфессор? – поинтересовался я у ползающего вокруг меча азиата. – Можешь поведать своим соратникам, кем являлся этот, по всей видимости, очень достойный великан, раз уж ему такие палаты отгрохали?

– Вы будете смеяться, господа Маги, – оторвавшись от орудия убийства Вревского, серьезно произнес тибетец, – но судя по тем атрибутам, которые я успел изучить, пред нами еще один яркий представитель именно русского фольклора…

– Неужели тот самый легендарный Гога из Магога [1]? – Не удержался я от очередной колкости в адрес азиата.

[1] В разные времена были распространены версии, связывающие «Гога и Магога» с так называемыми «полунощными» (или «северными») народами. Еще Иосиф Флавий писал, что «Магог же положил начало тому народу, который от него получил название Магога, а ими [греками] именуется скифами».

– Это вы о Скифе сейчас? – Не понял моей «иронии» старший послушник.

– Допустим! – Решил я ему подыграть.

–Тогда я вас огорчу, – Ага, испугал ежа голой задницей! – это, что ли, более сакральный, можно сказать даже сказочный персонаж, образ которого просматривается из глубины тысячелетий…

– Да не тяни ты уже кота за яйца, сказитель недоделанный! – Чертыхнулся я в сердцах. – Мы так с тобой до вторника и провозимся! А, ну да: не зря же тебя вторником обозвали! – Меня так выбесил его менторский тон, с которым он принялся нас поучать, что я еле-еле сдерживался, чтобы конкретно «не нагрубить». А чем может закончится моя грубость, объяснять, надеюсь, никому не надо? Печальный пример Абакана более чем показательный!

– Я бы попросил вас, уважаемый господин Хоттабыч, – диверсанта тоже, похоже, задело за живое, – не склонять мое имя, как вам заблагорассудится! Так меня назвали мои досточтимые родители, мир их праху, которых я благословенно вспоминаю и всенепременно чту!

Вот завернул, так завернул! Но в этом случае я не мог с ним не согласиться:

– Родители – это святое!

– Хоттабыч, действительно, – решил вмешаться в наше противостояние командир, – ты в последнее время сам не свой! Какие проблемы, старина?

– Да не знаю… – Я привычно огрызнулся, и только после задумался над его словами. Что-то со мной действительно не так… – Похоже, Силовая «ломка» началась, командир, – предположил я, припомнив наставления Владимира Никитича. – Организм еще после Абакана не отошел, вот и приспосабливается, как может – отсюда и гребаная нервозность. Братва, вы на меня особо внимания не обращайте – дедушка в маразме и ждет приближения скорой деменции, этим все и сказано. Извиняйте, если на кого зря нагавкал! Не со зла!

– Хорошо, – принял мои странные «извинения» азиат, – дальше продолжать?

– Продолжай, Мимар! – распорядился командир, присаживаясь на одну из ступенек, ведущих к костяному трону.

– Так вот, – вновь вернувшись к теме разговора, произнес тибетец, – фигура местного повелителя вам всем хорошо известна по детским сказкам. Кроме Роберта, конечно, – подумав, добавил Мимар, – он-то в детстве русскими сказками не увлекался.

– Не увлекался, – мотнув головой, подтвердил оберштурмбаннфюрер. – Это было бы странно – русские сказки в Германии…

– Ничего странного в этом не вижу, – как обычно ворчливо не согласился я с «левыми» отмазками поганых нациков. – Я вот, например, очень даже немецкие сказки уважаю: и народные, собранные братьями Гримм, и Гофмана со «Щелкунчиком», и Гауфа с его «Маленьким Муком» и «Холодным сердцем»! – Уел я-таки фрица – знай наших! Наша страна – самая читающая страна в мире! Была… Но здесь и сейчас это утверждение все еще «работает». – Так что, нечего на зеркало пенять! Ну, давай, родной, кто тут у нас жил-поживал, да добра наживал?

– Нет, – замотал головой тибетец, – не путайте – это не тронный зал, и не жилое помещение. Это – усыпальница. Мавзолей, как у вашего Ленина…

– Ёк-макарёк! Тогда какого хрена этот здоровяк не в гробу? – Не сказать, чтобы я сильно удивился, но, слегка непривычное для «наших широт» явление. – Не хотел бы я, вот так, сидя упокоиться…

– У разных народов свои представления о жизни и смерти, – пожал плечами Мимар. – Так вот, «коллеги», – уравняв нас всех одним махом, подытожил тибетец, – а вы, уважаемый Хоттабыч, оказались абсолютно правы, назвав сие место палатами Кощея…

– Да я же… просто пальцем в небо… – Я даже поперхнулся от такой неожиданности. – Серьезно? Кощея? Того самого, который Бессмертный?

– Того самого, – даже не улыбнувшись, ответил тибетец, – Бессмертного.

– Так он же того… помер, кажись… Какой же он тогда Бессмертный? – Озадачился я самым резонным в этом случае вопросом.

– С Древними Существами все обстоит не так просто, как кажется на первый взгляд. – Напустил туману азиат. – Да вы и сами, наверное, сумели ощутить это на себе… Святогор, к примеру, тоже считался мертвым на протяжении тысячелетий. Однако, его Могучий Дух вас очень сильно изменил. Ведь вы уже давно не тот, кем были до Ритуала. Пусть, еще и не Великий Дайтьи, но уже и не простой Осененный! То, что вы «играючи» сотворили с Абаканом, говорит само за себя.

Вот, чертов умник! Думаешь, вычислил старика? Да, я другой – не тот, кем был ранее (спи спокойно, Илья Резников из этого мира – за твою безвременную смерть кто-то обязательно ответит!), но я и совсем не тот, на чье возрождение надеются вражеские потрохи и их дрессированные тибетские обезьянки!

Видимо, широкая гамма эмоций, отразившаяся на моем морщинистом лице, что-то сказала азиату. Вот только хрен он угадал, чего на самом деле я больше всего желаю! И неожиданно всплывшие в моей голове рифмованные строки из хрен знает каких пыльных и заброшенных закоулков моего мозга, отразили обуревающий меня вулкан страстей. И, не придумав ничего лучшего, я продекламировал вслух эти строки:

Я – или бог – или никто! [2]– Нет, я не Байрон, я другой, Еще неведомый избранник, Как он гонимый миром странник, Но только с русскою душой. Я раньше начал, кончу ране, Мой ум не много совершит; В душе моей, как в океане, Надежд разбитых груз лежит. Кто может, океан угрюмый, Твои изведать тайны? Кто Толпе мои расскажет думы?

[2] Стихотворение «Нет, я не Байрон, я другой…» М.Ю. Лермонтов.

Три пары глаз, в немом изумлении уставившихся на меня, старого пердуна, с выражением декламирующего стихи в забытом не только людьми, но и самим Создателем месте – усыпальнице Бессмертного Кощея, могли сказать о многом. Но чтобы их однозначно понять, не надо было иметь семь пядей во лбу. И командир первым озвучил общее мнение:

– Хоттабыч, дружище, с тобой все в порядке?

– Думаешь, буденовку совсем у старика совсем сорвало? – ядовито поинтересовался я.

– Не буду отрицать, – ответил оснаб, – мелькнула такая мысль. С чего это ты стихами заговорил? Свои сочинил, что ли?

– Вы чего, ребятки? – Вот тут уже пришел черед и мне удивляться. – Это же Лермонтов! – воскликнул я.

– Кто? Лермонтов? – Пребывая явно «не в курсе», переспросил оснаб.

– Ну… как же?.. – Такого развития событий я явно не ожидал, поэтому и сам принялся «тупить» со страшной силой. – Лермонтов же… Михаил Юрьевич… Великий русский поэт…

– Не знаю такого [3], – пожал плечами оснаб, и вопросительно взглянул на наших «соратников». Те предсказуемо тоже помотали головами. – Ты, наверное, что-то напутал, Хоттабыч…

[3] Род Лермонтовых происходил из Шотландии и по семейной легенде восходил к полумифическому барду-пророку Томасу Лермонту (XIII век), также известному как Честный (Правдивый) Томас или Томас-Рифмач. Является известным персонажем кельтского фольклора. В легендах описывается как непревзойдённый поэт, певец и музыкант, обладающий сильным даром провидца. В альтернативном мире пробудившейся Магии, Михаил Юрьевич Лермонтов унаследовал от своего легендарного предка очень редкий Дар Провидца, и поэтому все его «творчество» вылилось в ряд стихотворных «прозрений», засекреченных тайными службами счала Императора Николая Первого, а затем и Александра Второго. Провидец всю жизнь находился под негласным надзором этих «спецслужб» и дожил до глубокой старости. Но широкой известности в этом мире, из-за указанных выше обстоятельств, не приобрел.

– Ничего я не напутал, – надувшись, как индюк, буркнул я. – Пушкин-то, хоть у вас есть? Тот, кучерявый, Александром Сергеевичем кличут, и прадед у него арап? Там чудеса, там леший… И царь Кощей, кстати, – я стрельнул глазами в мумию, – тоже имеется…

Если еще и Пушкина в этом мире не существует, тогда вообще – кричи караул! Я не сомневался в недостатке образованности князя Головина – он еще мне сто очков форы даст. И если он, потомственный кадровый военный, блестящий офицер, окончивший императорскую академию, не знает стихов Лермонтова – того же «Бородино», значит, в этом мире Михаил Юрьевич либо вовсе не родился, либо по ряду причин не состоялся как поэт. И это меня особо удручало, как же они тут, бедолаги, без нашего, такого родного:

Про день Бородина!– Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия

Это ж как их, несчастных, судьба-то обделила? А если еще и Пушкина на них на всех нету…

– Пушкина знаю! – Несказанно обрадовал меня оснаб, чем вызвал настоящий вздох облегчения. – И именно Александра Сергеевича! «У Лукоморья», «златая цепь», «я вам пишу»…

– Понял, командир! – Я весело оскалился, засветив «свою гордость и прелесть» – канолевые зубы, приобретенные не так уж и давно с помощь Магии. Ну, хоть Пушкин у них остался – и то хлеб! – А Лермонтова я тебе потом, на досуге, почитаю. Будет, чему восхититься! Значит, ты и вправду считаешь, что перед нами настоящий Кощей? – Вернулся я к теме немного забуксовавшего разговора. – С чего ты это взял?

– Я уже говорил, что в нашем Орденском Замке обширная библиотека древних документов…

– Это я уже понял, – беспардонно перебил я Мимара. Командир на этот раз не вмешивался, но продолжал внимательно следить за нашим разговором. – И ты хочешь сказать, что в этих «древних документах» присутствует описание и этого места, и самого Кощея?

– Да, присутствует, – продолжал настаивать на своей правоте тибетец, но только самого Кощея. Про его усыпальницу информации в Ордене нет. А вот описание Дайтьи Святогора с указанием места его захоронения, так же, как и дорога к нему – имелось. Думаю, что этот-то факт, уже не требует доказательств?

– Этот не требует. – Ну, что я мог ему на это возразить? Могила Святогора найдена, гроб откопан и даже перевезен в секретную лабораторию НКВД. Как они собрались использовать его останки, меня сейчас абсолютно не волновало. На тот момент, когда мы направлялись на поселение в Абакан, они его даже вскрыть не смогли. А Силушка «богатырская» во мне через край хлещет! Это факт я уже неоднократно проверил, и последствия этих проверок меня поразили аж до самой глубины души. – А вот тот факт, что именно в вашем замке хранятся такие… хм… раритетные документы и сведения… Вот это и вызывает определенные подозрения. Ни у кого, значит, нет, а у вас, сука, есть! Всю жизнь их собирали, господа хорошие?

– Больше, чем всю жизнь! – воскликнул азиат. – Много больше! Наш Орден «Зеленого Дракона» существует уже не одно тысячелетие! Он был основан еще во времена переселения на Тибет Дайтьи, выживших в глобальной мировой катастрофе, и назывался «Орден Семидесяти двух» – по количеству братьев. Отцы-основатели Ордена были свидетелями создания Агартхи – тайной страны Высших Посвященных, Хранителей настоящих Магических традиций и практик, и Истинных Правителей Поднебесного Мира. – В глазах тибетца «зажегся» нездоровый маниакальный огонек. – Достигнуть Агартхи непосвященному невозможно, – воодушевленно продолжил он, – только избранным она становится доступна. В этой потайной стране, спрятанной от глаз смертных, нет деления на касты и сословия, не практикуются никакие наказания, жители почти бессмертны – настолько долгой является продолжительность их жизни. И, кроме того, народ Агартхи обладает Высшими Знаниями…

– Э-э-э, сказочник! – Немного притормозил я увлекшегося азиата, который, судя по его «вовлеченности» в рассказ и усиленно пускающего слюни на эту красивую «байку», мечта всей его жизни – попасть в эту вымышленную страну. – Давай уже ближе «к телу»… – Я взглянул на слегка поморщившегося командира и добавил:

– Существуют легенды о подземных ходах, соединяющих Агартху с внешним миром, – продолжил тибетец, немного охолонув. – Вместе с Великими Дайтьи в Агартху спустились и семь наших братьев по ордену, но обратно во внешний мир возвратился лишь один – Великий Магистр, приобщившийся к Великой Мудрости настоящих Повелителей Мира… В качестве награды ему были вручены «Зеленые Печатки Судьбы» – могущественный Артефакт, позволяющий прозревать будущее на столетия вперед, железное здоровье и долголетие, несоизмеримое с обычным «веком» простого смертного…– Пожалуйста!

– Подожди! – взволнованно воскликнул командир. – Ты хочешь сказать, что «Человек в зеленых перчатках» – тот самый Великий Магистр, что спускался в Агартху вместе с Асурами?

– Ну, что вы, господин оснаб, – снисходительно произнес старший послушник, – таким долголетием в реальном мире не могут похвастать даже сами Дайтьи! Они практически бессмертны, но только в специально построенном Убежище, …

– В Агартхе? – уточнил князь.

– Да, в Агартхе, – согласно кивнул азиат. – Но в реальном мире даже им не подвластно настоящее бессмертие! Они могут прожить тысячи лет, но неумолимый конец все равно неизбежен. Так вот, в основу нашей библиотеки, – тибетец вновь поймал вильнувшую «нить» разговора, – легли подробные записи Первого Великого Магистра. Именно из них мы и знаем о Дайтьи-Асурах: об их облике, повадках, возможностях, могуществе. Последующие поколения братьев послушников тоже скрупулезно собирали и преумножали «документацию, сохранившуюся после Великой Катастрофы…

– Слушай, Вторник, – вновь прервал я повествование, в которое незаметно втянулся, – но если все Асуры заперлись в этой своей тайной Агартхе, то отчего останки Святогора обнаружились не на Тибете, а в Рифейских горах?

– Об этом тоже повествуют наши летописи, – ответил на заданный мною вопрос азиат, – через некоторое время часть Могучих Велетов решили покинуть Благословенную Страну и выйти в мир. У нас нет информации, что послужило первопричиной такого поступка, но сам факт был зафиксирован в наших источниках.

– И, как я понимаю, Святогор был в их числе? – Последовал еще один вопрос, но ответ на него для меня тайной не являлся. Хотя, вдруг вылезет еще что интересное.

– Да, и не только Святогор вышел в наш бренный мир, но и Кощей, – Мимар благоговейно прикоснулся пальцами к кожаной оплетке рукояти гигантского меча, – и Кронос, и Ра, и Мимир…

– Значит, все мифические боги и титаны были Асурами? – спросил командир, переваривая полученную информацию.

– Нет, не все – но многие из них, – ответил азиат. – Выйдя в наш мир из своего Тайного Убежища, они возглавили разрозненные дикие племена, сумевшие уцелеть и размножиться, и вновь повели их к потерянным благам цивилизации и прогресса…

– Ага, как же! – Я не вновь не сдержался и выдал, что я обо всем этом думаю:

– Хочешь сказать, что ко всеобщему миру и благоденствию они двинули эти самые народы? – Азиат, не почуявший в моем вопросе подвоха, послушно кивнул. – Стряхни с ушей древнюю присохшую лапшу, приятель! К войнам и разрушениям, голоду и страданиям они их повели! И никак иначе…

Глава 7

Видимо, мое мнение, которое хрен оспоришь, пришлось совсем не по нутру тибетскому знатоку Дайтьи-Асуров, которых он почитал за самых-самых Мудрых и Справедливых. Это было видно по его скисшей вдруг физиономии, словно он дольку лимона навернул.

– Это не совсем так… – Вяло произнес он, понимая правдивость, а, что еще важнее и справедливостью моих выводов. – Они и без Великих Дайтьи рвали друг с другу глотки.

– Так-так! – Я откровенно потешался над жалкой попыткой тибетца «отбелить» своих «благочестивых» великанов, от которых он явно тащился, как удав по стекловате.

Если еще со Святогором, стоявшим, согласно старым былинам и легендам, на страже всего поднебесного мира – Яви от всяких там темных и страхолюдных чудищ-монструознищ из «иного» (уж, не из того ли самого, о котором гребаный «орденоносец» мне все ухи прожужжал?) мира, это утверждение и прокатывает, то в отношении вот этого сухонького «трехэтажного» старичка в блатных вороненых доспехах, отзывающегося на погоняло Кощей – у меня были ба-а-а-а-а-альшие такие сомнения!

– А ты ничего не попутал, родной? Это, – я шлепнул ладонью по прохладной пластине огромного нагрудника мумии, – Кощей! Тот самый Кощей, о котором известно всего-то, что он злобный Чародей и Некромант, постоянно изводящий своих соседей! То войной на них пойдет, то чуму, какую колданет, то еще пачку гадостей замутит! Известный пизд.страдалец – любитель-похититель чужих невест, цариц и прочих баб! – Я на мгновение задумался: и как он, вообще с ними, с бабами, управлялся-то? При таком-то солидном размерчике? – И чего ты в нем нашел такого Высокомудроблагородного, Мимарка? Редкостный гондон, этот твой Кощей, каких еще поискать! – Вот и распетрушил я ентого Великого Асура в пух и прах. – Знаешь, что я на этот счет думаю? – спросил я, глядя и не мигая, в налитые кровью азиата. – Что из этой вашей благословенной страны, если она, конечно, существует…

– Она существует! – сжав кулаки, воскликнул Мимар, нервно поигрывая желваками.

– Пусть так, – не стал я спорить. – Так вот, из этой волшебной страны их попросту выперли! Всех этих молодчиков! Самых-самых отпетых и чокнувшихся, сбесившихся с жиру. Преступников, злоумышленников и прочий маргинальный шлак! Чтобы другим жить спокойно не мешали! Подозреваю, что были еще романтики и авантюристы, у которых постоянно в заднице зудит и на месте спокойно не сидится! Из них-то, возможно, что-то дельное и получилось, типа того же Святогора. Но Кощей-то явно не из этой «команды».

– А вы сами, разве, лучше? – Неожиданно перевел стрелки азиат. – Бежите из Советского Союза в Вековечный Рейх? А ведь у немцев тоже Маги-Некроманты, концлагеря и запрещенные всеми международными конвенциями Пранотрансфузеры?

Командир надсадно кашлянул, а Хартман при этих словах насторожился. Хех, а вечер перестает быть томным! Как-то лихо мы перешли от «народного фольклора» к обсуждению реальных международных проблем. Куда-то опять меня не туда занесло. Хреновый из меня разведчик выходит, за языком совсем не могу уследить. Лучше бы, сука, вообще помалкивал себе в тряпочку. Как разрулить-то теперь? Может, и вовсе он это с подвохом спросил, типа проверки на вшивость? Явно провоцирует! А я тут, как идиот, растекаюсь мыслью по древу!

– Ты знаешь, Мимар, мне откровенно посрать, кто как с ума сходит, – не придумав ничего лучшего, прокаркал я пересохшим враз горлом. – В Союзе меня осудили и определили на вечное поселение в Абакане, за всего лишь одну маленькую оплошность! Подумаешь, развалил несколько ветхих домишек на окраине Москвы, да знакомство на с теми людьми умудрился свести. А я очень не люблю, когда меня лишают свободы против моей воли!

– Но с вашими возможностями… – заикнулся старший послушник. – Обладая Даром одного из Дайтьи, вы могли бы их всех…

– Всех – не смог бы! – Я «виновато» развел руками. – Ни тогда, ни сейчас. Я не Господь Бог и не всесилен. И не надо делать из меня этакую «вундервафлю» [1]. Я и с этим-то «могуществом» до конца разобраться не могу. А тягаться одновременно со всеми Силовиками Советского Союза – это вообще нужно быть полным идиотом! А мне моя жизнь пока еще дорога! У фюрера тоже, как я понимаю, с наскоку подмять красных комиссаришек, отчего-то не вышло. А у него «под ружьем» куда большие Силы, чем я могу даже мечтать. Возможно, что со временем из меня и получится подобный Кощею могучий гондон, но это будет еще не скоро.