Закон против чувств

– Ты намного самостоятельнее меня, но давай не будем отпускать правду, что помощь нужна вовсе не мне, – серьезный тон просочился под вуалью его заботы. – Я хочу знать где и с кем ты находишься, что ты собираешься делать. Господи, Лора. Посмотри на нас. Все хреново, но мы можем это исправить, если ты посвятишь меня в то, что происходит с тобой. Не отталкивай меня.

– Не отталкивать так, как это сделал ты?

– Я не мог ничего с этим сделать! Да, я закрылся в себе, когда мы потеряли ее. Но я готов все исправить. Сейчас.

– Боже, папа, – выдохнула я. – Это все равно не отменит мой переезд.

– Не сейчас! Когда ты только вернулась на работу. Я хочу убедиться, что ты не навредишь…

Слова повисли в воздухе.

– Не навредишь себе? Или другим? – я вскинула бровь, но радовалась тому, что привыкла спокойно реагировать на его разговоры. В целом, он был прав.

– Не будь такой, – предупреждающе сказал он.

Томас Аллен. Бывший коп, вхожий в легендарную десятку и отличающийся своим зверством, хладнокровием, жаждой не просто засадить преступников за решетку, а найти доказательство, чтобы дать им максимальный срок. И что с ним стало сейчас?

– Давай просто перестанем жалеть друг друга. Начнем сегодня с этого. Путь по исправлению наших отношений, – я посмотрела на вымышленное небо, прикидывая возможность допустить столь теплые моменты в нашу жизнь.

Жаль только, что мне больше это не нужно.

– С тобой просто невозможно разговаривать, – папа психанул, срываясь со стула и направляясь вглубь нашего дома.

Он вернется. Или нет. Неважно.

Я схватила рюкзак и быстро пошла к выходу.

Во время реабилитации у меня были серьезные проблемы со сном. Недосып, бессонница и да здравствуют черные круги под глазами, которые не скроет ни один консилер. Теперь же в привычку вошло быстро засыпать и так же быстро просыпаться. А еще каждый раз, как только я погружаюсь в сон, мое тело колошматит, мозг проверяет жива ли я или нет и то, что он получает, ему не нравиться. Но утром, сейчас, ранний подъем действует по-новому. Я готова добиваться своего. Снова, снова и снова. По мне как будто движется скрытая энергия, которая ждет своего часа, чтобы вырваться наружу. Она готова и ждет от меня действий, даже если это будут грязные методы. И в данном случае речь идет о Брендоне.

Да, он может быть и правда хуже Стэна, только если сделать вид провинившейся девочки, которую нужно утешить, он не устоит. А прикидываться у меня получается на высшем уровне.

Натянув на себя пальто, кроссовки, я вышла на улицу, вместо разминки добираясь до остановки ускоренным шагом. Не могу дождаться момента, когда я привыкну к тридцати минутам ежедневных мучений, состоящих из толпы прижимающихся к моей заднице незнакомцев и легонько потряхивающегося от просевшего асфальта автобуса.

Чак всегда говорил мне, что новый день – это новая жизнь. И только ты решаешь какой эта жизнь будет. Чушь собачья. Обстоятельства, люди, прошлое – всё это давит на тебя, как тонны бетона. Но ты можешь выбирать, как реагировать на это. Сдаться или бороться. Вот и вся свобода выбора.

Выбравшись одной из первых и преодолев дистанцию в сорок шагов, я пересекла порог участка, почти под окончание ночной смены.

У меня есть ровно час.

Личное время на работе можно проводить только с пользой для человечества. Оставив все вещи в шкафчике и закрыв его на замок, я натянула на себя лосины и спортивный топ, прикрывающий большую часть живота. В прошлом году государственная программа включала в себя несколько этапов для повышения эффективности раскрываемости. Поддержание сотрудников полиции в форме – залог успеха, так наверно думало руководство и разрешило переоборудовать незадействованные помещения в тренажерные залы.

Встав напротив зеркала, я выполнила несколько разогревающих упражнений на мышцы головы, шеи, рук и туловища. Зал не был маленьким, но все равно тесным, учитывая количество тренажеров на разные группы мышц, боксерских груш и беговых дорожек, работающих на кардио. В центре ничем не огражденный квадрат, на котором, пожалуй, можно сделать двойное сальто и сломать себе шею. Запах свежей краски все еще чувствовался в помещении и смешивался со смесью стекловолокна и резиной противоскользящего напольного покрытия.

Неужели это единственное место, в котором можно уединиться? Дома наседает папа, в любой момент поднимающий вопросы о моей службе, на работе капитан, не воспринимающий меня как обычного полицейского, остальные сотрудники, искоса наблюдающие за каждым моим действием и похоже решающие стоит ли принимать меня в команду.

Включив музыкальный центр в краю спортивного зала на минимальную громкость, чтобы сохранять уединение, я подхватила с небольшого стеллажа боксерские перчатки, закрепив зубами липучки на запястье. Песня Split группы Shaka Ponk заполнила пространство.

Не знаю в какой именно момент все пошло не так. Расставив ноги дальше, чем на ширину плеч, я наклонилась левой стороной туловища к груше и приподняла пятку правой ноги. После вызова? Слегка согнула ноги в коленях, и подтянула руки к лицу. Или после маминой смерти? Первый удар кроссом пошатнул грушу, когда я вспомнила, как папа учил меня не думать о лишнем во время тренировки. Второй удар, как во времена, когда я тренировалась под его присмотром, чтобы успешно сдать экзамен в полицейской академии.

Разве это удар?

Ты можешь лучше.

Конечно, блять могу. Но мне всегда требовался стимул, чтобы выложиться по полной.

Джеб, кросс.

Вспомни этих ублюдков. Что они делали с тобой год назад.

Правый хук и я вспомнила, как ноют мышцы после тренировки. Но также вспомнила и другое… Воздух вокруг меня стал тяжелее.

Я встала на расстоянии ста сантиметров от груши и сделав выпад вперед, начала отрабатывать удары джэбом, до тех пор, пока не ощутила тяжесть в руках. Главное – думать о дыхании, которое сейчас ни к черту.

Раньше для мотивации мне требовалось совсем другое. Мир во всем мире. А сейчас достаточно представить лишь всех идиотов, с которыми приходилось иметь дело.

Мое тело всегда было готово для тренировок. Даже в тот день, но перевес сил оказался чересчур не справедливым. Хотя о какой справедливости можно говорить в Детройте? Я не выгляжу как мускулистая гора, сшибающая все на своем пути, скорее просто спортивное тело с четким рельефом и изгибами в нужным местах. Но это все равно не отменяет того факта, что я могу за себя постоять. И я докажу это.

Удар джебом со всей силы.

– Скажи мне, что на месте груши ты не представляешь меня или капитана?

Черт.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела сквозь зеркало, окружающее эту комнату с двух сторон. Из-за груши дверь в тренажерный зал скрывалась и стоит ли начинать жалеть о том, что следовало избивать соседний мешок? Или нет? Все складывается так, как нужно?

– Можешь встать вместо нее, чтобы мой мозг перестал переключаться с тебя на Стэна и обратно? Это очень отвлекает.

Это у меня так получается флиртовать? Отстойно, Лора.

Брендон сидел на краю скамьи, раздвинув ноги в стороны, и оперев о них руки. Синяя спортивная сумка небрежно валялась рядом и задевала край кроссовок. Волосы слегка взъерошены от ветра, но не настолько, чтобы представить, как он проделывает путь на автобусе до работы. В целом, вид не очень бодрого человека, но готового это исправить, пробежав километр на беговой дорожке.

– Груша не может дать ответ, а я да, – уголки его губ заманчиво расплылись, словно он уже представил в голове дальнейшее развитие событий.

Встав со скамьи, Брендон захватил ремень рукой и, выпрямившись во весь рост, ободрено крикнул мне:

– Пять минут! Плохой коп против хорошего…

Но кто из нас хороший, а кто плохой мы ещё не определились.

Я сделала еще пару упражнений, полная готовности надрать ему зад и проиграть в конце, чтобы он почувствовал себя еще более важным, чем это вообще возможно. А дальше выступает скромница. Мама была сильной женщиной, но в некоторые моменты любила давить на отца таким же методом, чтобы он соглашался на любую ее авантюру. Господи, я надеюсь меня не стошнит от такой себя. В любом случае, главное, чтобы он помог мне преодолеть преграду в виде Стэнли Нолана.

– Готова? – Брендон ходил из стороны в сторону, разминая плечи за существенно короткий срок.

Бой уже считается нечестным, учитывая мои планы, но я хотя бы в начале покажу ему, что игры со мной плохи. Он ещё поплатиться за то, что оставил меня на трассе. Не оставил, а бросил.

Затянув перчатки, он невинно посмотрел на меня.

– Я буду нежен.

Мой кулак словно пружина отлетел от его щеки в доли секунд после окончания его слов. Было ли это больно? Надеюсь, очень.

– Упс.

В ушах как будто прозвенел гонг, который Брендон не услышал. Или не понял, что его услышала я.

Сделав шаг назад, он несколько раз разомкнул и сжал челюсть. Клянусь, я слышала, как она скрипнула и была этим довольна.

– Значит по-честному ты не будешь драться? – голос сжался и сквозь хриплый вздох вернул прежнее ласковое звучание. – В твоем досье не писали, про твой феноменальный правый хук.

– Что еще не писали в моем досье?

– Что ты помешанная и больная, – Брендон рванул в мою сторону, нанося очередь ударов по туловищу, от которых я уклонялась как слегка неуравновешенная балерина, защищая корпус и компенсируя силу его ударов своим весом. Я была быстрее.

– Помешанная и больная? – один из джебов Брендона скользнул по моей щеке, оставляя жгучую полосу на моем лице. – Твою мать.

Что все это значит?

– Эмма все утро распинается перед ребятами. Говорит, что у тебя проблемы с головой.

И в это кто-то верит?

Его слова только что прибавили мне пару очков агрессии, и я налетела на соперника как бешеный рой пчел, желающий стереть его в порошок и игнорируя тот факт, что слова принадлежали не ему.

Это из-за вчерашнего? Может это мне стоило рассказывать всем как ее ножки раскрываются для обожаемого капитана, который, кажется, воспринимает ее за пластиковую куклу для секса? Ему ведь было плевать расскажу ли я об этом остальным, а значит плевать и на Эмму.

Запах пота все больше оседал на наши тела и металлические тренажеры. Футболка Брендона становилось влажной, а мои выпады бешенными. Двойка джебов в голову, уклон от встречного удара, хук слева в корпус и Брендон делает очередной шаг назад.

Пульс становился таким же неукротимым, как и я.

Спасибо папочке за уроки. Когда-то мы были полезны друг другу.

Брендон впервые нахмурился, переводя тяжелое дыхание, а у меня получилось выдавить из себя довольную улыбку несмотря на то, что с каждый удар давался все тяжелее.

На время лечения мне запрещали силовые нагрузки, но запрет эффективен только под контролем.

– Здесь у всех проблемы с головой. В том числе и у капитана. Разве нет? – я ходила по кругу, давая нам небольшую передышку и желая получить от него немного новой информации. Он повторял мои действия, концентрируясь теперь больше на разговоре, чем на спарринге.

А все идет по плану.

– Стэн просто любит все контролировать, а ты не даешь увидеть в себе и каплю послушания.

– Отлично. Подарю ему чертовых солдатиков на рождество.

– О том и речь, Лора, – Брендон атаковал меня, давя своей мощью. Под полицейской формой все это время скрывалась весьма нехилая мускулатура. Волосы становились влажными, а глаза заискрились, когда Брендон одним ударом в солнечное сплетений, выбил из моих легких воздух.

Черт.

Я прижала руку к груди, пока он врос в землю и с осторожностью наблюдал за своей ошибкой.

– Прости. Ты как?

Как я? Это давно забытое ощущение только что напомнило мне как сильно я скучала по нему.

В глазах на секунду потемнело, но я улыбалась. И он это видел.

– Я вижу тебя это забавляет? – прошептал помощник капитана, нависая надо мной телом.

Да, мне это нравится.

В полицейской академии не было мужчин и не было женщин. Были только люди, которым нужно было научиться защищать себя и близких. И я преуспевала в этом.

Оперев колено об пол, я бросилась на него, обхватив руками ноги и подкосив их в части колена, завалилась на Брендона.

Усевшись на нем сверху, я истерично начала бить по лицу, пытаясь преодолеть блок, который он выставил и когда мои силы начали кончаться, одним резким движением я оказалась под ним. Под помощником капитана. Под Брендоном. Под моим планом и шансом получить то, что мне нужно.

Я ощущала как его горячее тело примыкает к моему и придавливает меня к полу, стараясь недать сделать лишних движений. Я могла вырваться, но не делала этого. Пусть считает меня сейчас уязвимой.

Капелька пота с его лба упала на мою грудь и скатилась к ложбинке. Мне оставалось только наблюдать, как его дыхание утяжелело вместе с моим. Пульс касался его кожи и против плана, продолжал расти. На что я готова ради работы?

– Это возможно лучшая тренировка за последнее время. Спасибо, – расслабленно проговорила я, зная, что это может зайти слишком далеко. Способ расслабиться передо мной, стоит только потянуться вперед и коснуться его губ.

Брендон приоткрыл рот и выпустил пар, подсвечивающийся утренним светом, сочащимся через высокое окно спортзала.

– Спасибо тренировку? А ты не такая стерва, какой хочешь казаться, – его голос перешел на шёпот, а зрачки загадочно расширились, наблюдая за моей беспомощностью.

– И это ты понял после одного боя?

– Мой совет, новенькая. Если хочешь остаться в отделе, тебе следует со всеми подружиться и слухи, что ты больная на голову, не помогут.

– Так мне подружиться с Эммой? – злостно вырвалось у меня, на что Брендон только усмехнулся.

– Пошла она. Пригласи ребят выпить, проставься. И покажи на что ты способна.

Колебания грудной клетки от смеха с трудом протиснулись между нашими плотно прижатыми телами.

– Серьезно? Всего лишь? Ты тоже так делал?

Его так любят в отделе и неужели это всего лишь из-за одной выпивки в баре?

– Нет. Моя история будет поинтересней.

Я все еще лежала под ним и боль в груди от этого только возрастала, но мне правда было интересно.

– Расскажешь?

Брендон жадно прошелся по мне глазами.

– В другой раз, Лора. А пока запомни мои слова, – он приблизился к моему уху, выпуская остатки тяжелого дыхания. – Они те еще засранцы, – резко выпрямившись , он протянул мне руку, помогая встать из лежачего положения.

– Будут еще советы до начала рабочего дня? Например, как растопить сердце капитана?

Брендон усмехнулся, зачесывая мокрые пряди назад пальцами.

– Оу, Лора. Не переживай. Сегодня ты его очаруешь.

Что?

– Брендон?!

Помощник капитана направился к выходу, игнорируя мои слова.

– Эй! Что это значит?!

Я еще минуту стояла неподвижно, осознавая, что только что произошло. Так я справилась? Или помощник капитана в очередной раз решил внушить мне, что на него можно положиться?

Вернувшись в раздевалку, я подошла к зеркалу. Каждый раз, когда мой пульс начинает подниматься, я замечаю, как цвет лица становиться более человечным, появляются оттенки розового, бежевого, но холод, затаившийся внутри, прячется все дальше и дальше. Он не уходит, он скрывается, давая другой части меня на секунду поликовать от победы.

Я победила бы Брендона. Если бы я не думала о том, что он может увидеть мой шрам, или что еще хуже, заметить его самой, то я бы окончила этот бой в считанные секунды. Но топ не задрался.

Сбросив лишнюю одежду, я встала под струи воды, смывая излишки пота со своего тела. Если у меня получилось хоть немного заинтересовать его, то все начнет стремительно налаживаться. Намыливая волосы шампунем и растирая гель по телу, за исключением участка под грудью, я уже накидывала варианты баров, в которые можно пригласить новых сослуживцев. А это ведь не плохой совет.

Обмотав мокрую кожу полотенцем, я вернулась к шкафчику и потянув на себя дверцу, уставилась на пустующую полку с маленькой запиской, написанной от руки.

– Какого черта?

“Добро пожаловать в команду, Лора!”

Глава 7

Стэнли Нолан

7:40

– Стэн. Мне нужно с тобой поговорить.

– Твою мать, Эмма. Не сейчас, – я набирал в телефоне сообщение Грэму, желая услышать от него хорошие новости. Если сегодня Вигго получит от меня очередную порцию обещаний, то он вполне может засунуть ее мне в глотку. В таком случае я сделаю все, что в моих силах, чтобы Грэм почувствовал это порцию вдвойне.

– Стэн, это важно. Что если эта дура расскажет всем о вчерашнем?

Я ускорил шаг, не отрываясь от текста.

– Стэн…

– Блять, ладно! – все равно увижу его через пару минут. – О чем расскажет, Эмма?! – в голову пришло осознание.

Сначала Анжелика выносит мозг, что я не уважаю ее как личность, теперь Эмма решает придумать, как я буду решать проблему, которую за проблему не считаю. Может попросить, чтобы эту стойку перенесли подальше от входа?

– Это просто секс. Ты хотела трахаться. Я хотел трахаться. Думаешь кому-то есть дело до этого?

Я сжал челюсть, пытаясь удержать раздражение, перемешанное с легким намеком на смех. Это именно то, что услышала от меня сегодня Анжелика. Блять, она ведь была права. Она снова в моей кровати. Вчера я был раздражен, а она всегда знает, как подавить это чувство.

За столько лет главным умением все же осталось держать при себе нужных людей.

– Стэн. Это касается не только тебя…

– Блять, Эмма, – такого долгого разговора между нами еще не было. – Ты давно хочешь растрепать всем что мы вместе. Это твой шанс.

– Придурок, – ее волосы пролетели у меня перед лицом, вбивая запах долбанных лилий в ноздри. Обойдя столешницу, стройная фигурка разместилась по ту сторону стола и с максимально недовольным видом принялась игнорировать мое присутствие.

Не выношу разборок об отношениях, которым не место на работе. Эмма должна понять, что вчерашний вечер – это всего лишь маленькая слабость, которую я впервые позволил себе. Она красива, стройна и понимает, когда лучше прикусить язык и помолчать, чтобы не выводить меня из себя, как это делают остальные в последнее время. За исключением сегодняшнего утра.

– Отношения на работе запрещены. Это не могло зайти далеко.

Эмма расстроено поджала губы, продолжая выжигать на мне свои возмущения.

– Если бы эта идиотка ничего не увидела, я бы не переживала сейчас из-за своей работы, – ее голос балансировал на грани истерики. – Вот и сделай так, чтобы Лора заткнулась.

Я сжал телефон в руке.

Какая же хрень.

Она считает меня идиотом? Думает, что до меня не доходят слухи о том, что она рассказывает другим? Каждый день, при любой ситуации Эмма старается держаться рядом, делая вид что мы близкие маленькие подружки, сближающиеся и проявляющие чувства под навесом тяжелой работы. Я давно признал, что она незаменимый сотрудник, что она усердна, разбирается во многих вещах и именно поэтому она все еще стоит здесь и изредка позволяет себе распространять змеиный яд на тех, кто ей не нравиться. Но блять у меня нет времени на то, чтобы строить из себя парочку и решать какие-то бредовые общие проблемы. Мы не друзья. И тем более не пара.

Все вокруг словно с катушек слетели! Грэм не может предоставить нужных улик, Брендон вместо Тени помешался на новенькой, стараясь сделать вид великого судьи, несущего правосудие, брат пропавшего свидетеля спокойно расхаживает по улицам и задает ненужные ему вопросы, а чертова Гибсон и пары слов связать не может, пытаясь влить в себя очередную бутылку водки.

А еще этот запах…

Он выводит…

Играет на моих нервах еще больше, чем совокупность людей, касающихся дела.

Эта смесь дождя, лимона и сильных нот жасмина…

Всего пару встреч, а такое ощущение, что я пропитался им с ног до головы.

Она то и дело что провоцирует меня. Даже сейчас.

Я с тяжестью расправил плечи и выпрямил спину, пропустив через легкие забитый ее вчерашним присутствием глоток воздуха. Вкус жасмина осел на органах, вызывая першение в основании горла.

Почему я в первый день не навестил Вигго и не предъявил ему за ту хрень или, с его слов – разрешение, которое он предоставил ей для работы? Потому что было интересно как быстро она убежит? В любом случае этим можно будет воспользоваться сегодня, когда я буду подбирать ему причины, почему Тень еще не сидит за решеткой.

Но проблема остается проблемой.

Лора…

Я ясно дал понять, что ей не место в моем участке. Бедной Анжелике пришлось вчера долго потеть, чтобы я смог расслабиться и выкинуть из головы каждую долбанную провокацию Лоры.

Я думал, что принятых мер хватит, чтобы она приняла правильное решение. Но какого черта она продолжает приходить на работу и подливать масло в огонь, доводя меня до крайности? Хотя, самый край она еще видела.

Она только мешается и ничего больше. Сидеть смирно или проваливать. Другого выбора я ей не дам.

Черт. Я ведь умею держать себя в руках. Если бы отец наградил меня своими качествами, я бы давно сжег этот участок, но в отличии от него мне достался трезвый ум и умение быстро принимать решения. В крови до этого текло холодное и рассудительное спокойствие, которое он не мог себе сейчас позволить, но за последнюю неделю влияние разума на жизнь стало меньше. Эмоции начинали брать контроль, натягивая как струны внутреннее напряжение. Если не срываюсь на рабочих, значит я срываюсь дома. А дома либо Локи, либо Анжелика, либо пустота, которая вчера пересеклась стройными ножками Эммы и позволила избежать навязчивые мысли из-за отсутствия прогресса.

Пора кончать с этим.

– Доброе утро, кэп.

Да вы блять издеваетесь.

– Скажи мне, что твоя улыбка касается дела, иначе сегодняшнюю ночь ты проведешь в участке, – я уперся в Брендона взглядом, наблюдая как плавными движениями он проскальзывает мимо меня и останавливается возле Эммы. – Брендон, ты охренел?

– Прости, Стэн. Но ты не испортишь сегодняшнее утро.

– Проверим? – с еле сдерживаемой злобой я облокотился на стойку одной рукой, развернувшись к нему телом.

У него есть ровно минута, чтобы сказать мне причину своего эмоционального подъема, иначе он увидит меня таким, каким видел всего один раз в жизни в полицейской академии. Или он забыл, какой может быть моя реакция, когда люди перестают вести себя как им следует? У нас с Брендоном был уговор. Дружба в академии будет оставаться дружбой на работе, пока мы держим себя в границах и выкладываемся по полной.

Прислонившись ко мне на пару сантиметров ближе, он прошептал:

– У меня кое-что для тебя есть. Так что давай насладимся первыми минутами рабочего дня вместе, и я расскажу тебе, что у меня получилось найти на Алекса.

Я с силой сжал кулак.

Нежный взгляд Брендона перешел на Эмму, с подозрением наблюдающей за мной. Достав телефон из кармана, его пальцы быстро набрали сообщение и нажали кнопку отправки.

– Ты объяснишь какого черта здесь творится или нет? – стиснув зубы, проговорил я.

– Пытаюсь оседлать необузданную лошадку. Только и всего.

– Только и всего? – прорычал я. – Устраивай игры со своим членом в другом месте. Вигго едет в наш участок, а ты…

Я начал оглядываться по сторонам, замечая что-то неладное.

Обычно пустующая в такое время проходная территория участка начала заполняться многочисленным количеством людей, вытесняющим жасминовый аромат запахом пота, натертым до блеска обувным кремом и букетом терпкого табачного дыма. И я оказался в самом центре незапланированного сборища, окруженный топотом ног, шуршанием одежды и бренчанием табельного оружия в кобурах полицейских.

– Что ты устроил? – кулаки сжались, желая выплеснуть на него все причины своего раздражения, но в миг накопившиеся эмоции улетучились, а тело замерло, стоило заметить в поле зрения ту, которую Брендон обещал усмирить в кратчайшие сроки.

Чертову проблему.

Голую.

Чертову.

Проблему.

Прикрывающуюся только хлопковым полотенцем и лисьим мокрым взглядом, за которым невозможно разглядеть и признаков разочарования.

Лора остановилась в проходе и вызывающе, провокационно, опустив одну руку вдоль туловища, второй провела по волосам, сбрасывая с них лишнюю, накопившуюся на кончиках влагу, после чего уставилась на всех слегка озлобленным взглядом.

Жасмин… Запах усилился, стал мощнее, играя с рецепторами как на мембране барабана.

Мой взгляд гневно остановился на босых ногах, оставивших мокрые отпечатки ступней на плитке. Двигаясь, скользя вверх по лодыжкам, мышцам верхней части голени, сомкнутым коленям, бедрам и неудовлетворенно пробегаясь по полотенцу, глаза перешли к открытой ключице и длинной шее, выставленной на показ.

Челюсть сжалась со всей силы, выпуская скрип зубов наружу, мышцы залились свинцом и горели от вида этого тонкого слоя ткани, жадно впитывающего влагу с ее кожи.