Жизнь в тени

Станислав Добудько

Жизнь в тени

Из-под покрова темноты,

Из чёрной ямы адских мук,

Благодарю богов любых

За свой непокорённый дух.

Жестокие тиски беды

Не выдавили даже стон.

Ответом на удар судьбы

Была лишь кровь, но не поклон.

Тропа лежит средь зла и слёз,

Вдали, как тень, лишь страх и грусть,

Но будущих штормов и гроз

Я, как и прежде, не боюсь.

Неважно, что врата узки,

Иль бедами полог расшит,

Я – властелин своей судьбы,

Я – капитан своей души.1

Я шёл, опустив голову, искал глазами еду. Голод научил меня быть внимательным к окружению и неразборчивым в еде. Досыта я ел в своей жизни всего несколько раз.

Полутьма, наполненная разными шорохами, была постоянным моим спутником. Слабый свет пробивался откуда-то сверху и попадал на крылышки роящихся всюду мошек. Насекомые назойливо жужжали, самые приставучие забивались в нос или глаза. Сгорбившись, рядом искали чем поживиться сородичи. Мыслей в голове почти не было, чувство голода держало их на коротком поводке. Скоро должно совсем стемнеть, когда вспоминаешь о времени, машинально смотришь в сумку, болтающуюся на плече. Сегодня она была лёгкой. Света было мало, поэтому........ ЕСТЬ ХОЧЕТСЯ!!! Я должен найти хотя бы ещё одну тыкву или яблоко. В моей сумке лежало: три листа совсем свежего лопуха, семь жуков разного цвета, точнее шесть, ОДНОГО Я СЪЕЛ, две горсти засохшего торона и две маленьких сыроежки.Пойду в плодовый лес. Туда все ходят с утра, может что-нибудь упало сверху. До наступления ночи успею.

Ветер. Откуда он взялся. Ветки хлещут по телу, робкие капли скатываются со спины. Зря я сюда пошёл, лучше бы вернулся в гнездо. Вечно одни приключения на мою голову. Сверкнула молния. От испуга я только зажмурил глаза. СТРАШНО! Одно успокаивало, страх – это обычное чувство, такое же как голод, и незачем этому сопротивляться. Только бы меня не сожрала ПУСТОТА. Главное помнить, кто боится ПУСТОТЫ останется жив. Плотно утоптанная почва под ногами, сменилась на высохшую траву, значит, скоро буду на месте. Мощные порывы ветра дули в спину, так ПУСТОТА даёт знать о своём присутствии.

Вот оно плодовое дерево. Так приятно прислониться к шершавой коре лицом. Под деревьями было пусто. Даже не обидно! Я ведь знал, что здесь ничего нет. Сразу после этой мысли, что-то больно шмякнуло меня по голове. Наверное ПУСТОТА решила со мной поиграть, поиздеваться. Крепко зажмурившись, я ждал следующего удара, но он был о землю. Со следующим дыханием ПУСТОТЫ послышался треск, сзади что-то упало. Я хотел убежать, но от ПУСТОТЫ не скрыться, поэтому лёг наземь, прижав колени к груди и закрыл руками голову. Надо мной ПУСТОТА вспыхивала, освещая всё вокруг будто днём, страшно грохотала, из-за чего внутри всё сжималось и мешало дышать.

Стихия буйствовала недолго, каждое её новое дыхание становилось спокойнее и ровнее. Поднявшись на ноги, я огляделся, не поднимая взгляд выше пояса. Никто не осмеливался выше поднять глаза, сделавший это, обрекал себя быть съеденным ПУСТОТОЙ. Когда я увидел то, что упало за моей спиной, просто не поверил глазам. На сухой траве лежала ветка яблони, сломленная дыханием ПУСТОТЫ. Я был растерян. Столько яблок я никогда не видел, да и наверное за всю свою жизнь собрал меньше. За что мне такой подарок понять не мог, но теперь возникал вопрос: «как его спрятать»? Ведь если его оставить здесь до утра, он будет разворован, а до меня и очередь не дойдёт. Моя обязанность думать ещё и о своей младшей сестрёнке Еве. Сделав несколько шагов, мои руки прикоснулись к приятной кожице спелого яблока. Не раздумывая, я жадно впился в него зубами. Божественно. Я люблю тебя ПУСТОТА, боюсь тебя и люблю. Свет уступал место тьме, и мне нужно было торопиться спрятать своё сокровище. Многие яблоки были спело – красного цвета и их было хорошо видно на пожухлой траве. Запах свежих плодов опьянял. Оборвав всё с ветвей, даже листья, я подобрал яблоки, лежавшие на земле и перенёс их к ямке, выкопанной мною у старого пня. Руки послушно прикрыли яблоки травой и засыпали всё землёй, сверху снова набросав травы. Много даров принятых от ПУСТОТЫ брать с собою было опасно, могли отнять, поэтому я взял всего семь яблок и горсть сочных зелёных листьев. Путь домой был неблизким, но мысли, не дававшие покоя, полностью овладели головой. «Еды теперь хватит надолго»,– успокаивали голоса, разговаривающие внутри меня. Плоды с ветки были вкуснее и сочнее тех, что я пробовал раньше. Наверное – это была пища богов. Да, вот оно какое чудо, про которое говорят только старцы. Решение никому ничего не рассказывать пришло само собой, страх остаться снова голодным диктовал свои правила. Ноги хорошо знали дорогу домой, поэтому непроглядная тьма не могла остановить меня. В гнездо я вернулся, когда большинство жителей его уже спали. Пустой желудок моей сестрёнки урча пел песни, отгоняя дремоту. Она была рада моему возвращению с полной суммой. Зажмуривая глаза от удовольствия, Ева жевала причмокивая. Я тоже присоединился к ней, хрустя кислым зелёным яблоком. Лёжа на сухом камыше всё больше осознавал, как мне сегодня повезло. Наевшись раздобытым, сестрёнка в маленьком котелке заварила травы и плодовые листья. Положив яблоневый листочек из отвара под язык, мы по очереди приятно обжигая губы пили содержимое котелка. Чай закончился. Котелок вмещал в себе примерно двадцать глотков. Выпив всё до капли, мы немного пожевали листики и с удовольствием их проглотили. Каждый новый глоток был пропитан насыщенным ароматом плодового дерева, защищающего людя от огненного взгляда ПУСТОТЫ. Пора укладываться. Как прекрасно засыпать, обнимая любимого человека. Сегодня я наверное впервые почувствовал, что сила страха ослабевает под натиском любви и счастья. «Долгих дней и приятных ночей!», – сказал я засыпая. Что-то невнятное в полусне пробурчала мне Ева.

Откуда-то из темноты ветер доносил отрывки древней легенды о сотворении мира, голос старой бабки с нежностью проговаривал каждое слово . Всё селение было окутано сном, казалось только старуха не спала, рассказывая сказку самой себе: «Раньше здесь ничего не было, только вода, солёная вода. И не было ей конца и края. Не было ни дна, ни суши, которые ограничивали бы просторы ОКЕАНА ЛЮБВИ. Океан не мог существовать без жизни, и в водах ЛЮБВИ были рождены две рыбы, совершенно не похожие друг на друга. Имена этих созданий были красивы и могущественны. Одну рыбу звали ВЕРА, имя второй было СТРАХ. Они плавали в океане и не знали о существовании друг друга, а встретившись, влюбились. Эти существа были абсолютно разными. ВЕРА была лёгким, грациозным и светлым твореньем, СТРАХ же напротив, был пропитан тьмой и наделён неимоверной силой. Долгое время они извивались в разных любовных танцах и придавались всяким забавам, но ВЕРЕ мысли о том, что в океане может быть ещё много неизведанного не давали покоя. СТРАХ всё время боялся, что ВЕРА найдёт то, что ищет и оставит его. Однажды в приступе ревности СТРАХ убил ВЕРУ, и в этот миг родилась ПУСТОТА. Лёгкое тело ВЕРЫ подхватили воды любви и подняли вверх, когда время остановилось, плоть убитой превратилось в сушу и жизнь продолжилась на ней, дав начало всем, кто живёт на земле. СТРАХ , потеряв свою любимую навсегда, превращается в океанское дно, давая жизнь всем, кто населяет морскую пучину. ПУСТОТА же дитя союза СТРАХА и ВЕРЫ, творенье, не познавшее любовь своих родителей, стало самой опасной и беспощадной стихией окружающей людя. Днём она жарит испепеляющим оком, унаследованным от ВЕРЫ, а ночью пожирает всё оком, что ей подарил отец СТРАХ. Голос старухи ещё что-то неразборчиво бормотал, но я уже крепко спал, прижавшись к Еве. Утренняя прохлада спрятала все под густым туманом. Сон рассеивался. Просыпаться не хотелось, но звуки и голоса врывались в сон, разгоняя его словно дымку. Приоткрыв один глаз, я понял, что сестры рядом нет. Рядом вообще ничего не было, белая пелена все поглотила. Чем больше я просыпался, тем больше меня трясло от холода. Накрывшись шкурой кабана, которого убил ещё мой праотец, я начал всматриваться. Поначалу молочная завеса была непроглядной. В пелене тумана, что-то двигалось, но что? Чьи-то ноги топтались у костра. Мотив детской песенки выдал Еву. Она грела на углях чай. Две сыроежки, нанизанные на палочку, источали чудный запах. Есть не хотелось, но машинально пошарив в сумке, пальцы наткнулись на сухой торон. Он отправился в рот. Сухие ягоды размякли, становясь всё приятнее, наслаждаясь вкусом, я перекатывал их под языком. Краем глаза я уловил движение. Взгляд упал на стрекозу, севшую передо мной. Без приказа одна рука подняла край шкуры, а вторая, с ловкостью кошки, поймала добычу. Аккуратно оторвав крылья, я зажал стрекозу в руке. Насекомое скреблось внутри темницы, стремясь вырваться наружу. Слабый ветерок играл с прозрачными крылышками, подбрасывая их в воздухе и кружа. Звук приближающихся шагов привлёк мой взгляд, но сквозь туман ничего не было видно. Ещё два шага и серый силуэт Евы проступил из дымки. Она несла завтрак. Бульон из жуков, жареные грибы и отвар из листьев яблони, поистине трапеза вождя. По мере того, как таял туман, уходили на поиски пропитания и жители гнезда. Зная, что все с начала пойдут в сад плодовых деревьев, я покинул селение позже чем обычно. Пошёл я глухою тропой, которой уже давно не пользовались. Несмотря на то, что нога давно на неё не ступала, видна тропа была хорошо. Дороги от селения уходили на расстояние, равное дню пешего хода, а то и меньше. Далеко ходить боялись. Дикие звери и ПУСТОТА подстерегали повсюду. Не знаю почему, зверей я не боялся никогда, вот ПУСТОТА дело другое. Ведь по легендам, она всегда над тобой, ждёт того момента, когда ты ей осмелишься посмотреть в глаза, и тогда всё…… Сожрёт, и ни кусочка не оставит. А звери, чего их бояться, половина их боится нас как огня, вторая половина не нападёт до тех пор, пока ты не ступишь на их территорию, или первый не нападёшь. У меня на правом бедре всегда висел нож, который мне достался от праотца, он придавал мне уверенности. Во время опасности, рука всегда крепко сжимала рукоять ножа. Идя по старой тропе, на глаза попадалось много незнакомых растений, плоды которых пробовать не решился. Прошла половина дня и моя сумка потяжелела. Около озера я нашёл большие заросли сладкого тростника, ещё мне посчастливилось поймать две маленьких и три взрослых лягушки, а так же несколько грибов и смола старого вишнёвого дерева стали моей добычей. Чем дальше ноги уносили меня от гнезда, тем больше я приходил к выводу, что на поиски пищи нужно ходить одному, и в те места, которые забыты, либо вовсе незнакомы. Впереди тропа становилась всё уже, а потом и вовсе пропала, но я уверенно двигался вперёд. Страх отступал, перед желанием найти место, где всегда еды будет вдоволь. Уходя всё дальше от долины туманов, и от своего гнезда, я с каждым шагом приближался к стране изобилия. Весь путь, идя по лесу, я постоянно видел птиц, которые встречались всё чаще и чаще. Мои попытки подранить, или сбить хотя бы одну, были безнадёжными. Птица была редкой добычей, потому что её стихией была ПУСТОТА. Только редкий охотник, мог похвастать таким трофеем. Отрываясь от земли, птица становилась опасным существом для людя, ведь провожая взглядом крылатую бестию, ты рискуешь столкнуться лицом к лицу с ПУСТОТОЙ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Стихотворение Уильяма Эрнста Хенли «Непокоренный». Это любимое стихотворение Нельсона Манделы, Лауреата Нобелевской премии мира в 1993 году, который прошёл через невероятные испытания, находясь 27 лет в тюрьме острова Роббен, он читал это стихотворение другим заключённым и был вдохновлён его посланием о самообладании. Манделла обрёл Всемирную известность и стал президентом ЮАР