Кредит на колдовство

Я вздохнула.

Но ничего не поделаешь. Надо или снимать отдельную квартиру, или смириться. В конце концов, на месте Сереги мог быть и мой мужчина. И, возможно, он тоже раздражал бы Марину. Наверняка раздражал. И именно поэтому я бы не позволила ему висеть у нас дома каждый вечер и распоряжаться на чужой кухне, как на своей собственной.

Я отмыла туфли, потом руки. Сполоснула лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Увиденное не радовало. Кожа, несмотря на лето, землистая, глаза потухшие, уголки губ направлены вниз. Бледная, серая моль, без какого-либо интереса к жизни. Никуда не годится.

После заглянула на кухню. Серега, как и ожидалось, отскребал от сковородки пригоревшую картошку. На столе стояли несколько бутылок пива, одна была уже открыта.

– Я решил приготовить ужин, ты голодная? – бодрым голосом спросил у меня парень. В отличие от меня, у него настроение было отличным. Простые радости в его жизни присутствовали с избытком, а о сложных он никогда и не задумывался.

– Спасибо, Сереж, по дороге с работы перекусила, – зачем-то соврала я.

Но у меня действительно не было аппетита, а изображать из себя гостеприимную подружку и болтать с ними весь вечер, не хотелось.

– Пиво будешь?

– Тоже нет. Я пойду к себе.

На выходе из кухни столкнулась с Маринкой.

– Какие планы на вечер, Алиса? – спросила она с деланным безразличием.

– Не знаю… кино посмотрю. А что?

– Ну… Вдруг ты погулять хотела или встретиться с кем-то?

Марина незаметно взглядом указала мне на Серегу, явно намекая на то, что ей бы очень хотелось остаться с ним дома наедине.

– Нет, Марин, – твердо ответила я. – На работе был сложный день, я очень устала. Максимум, что я могу для вас сделать, – включить телевизор громче!

Маринка хотела было обидеться, но по моему взгляду быстро поняла, что это будет перебор, поэтому немного неискренне улыбнулась и прощебетала:

– Конечно, отдыхай. Не будем тебе мешать.

Только я переоделась в уютный домашний костюм и устроилась в кресле с ногами, поставив на колени ноутбук, завибрировал телефон.

Я глянула на экран. Номер был мне не знаком.

– Алло…

– Здравствуйте. Это сотрудник ГАИ Вас…ский А…ей… – услышала я невнятный мужской голос.

– Что-то случилось?

– Это ваш автомобиль марки… гос номер…черного цвета припаркован во дворе дома 18 улицы Огинского?

– Да, мой. Что-то случилось? – я разволновалась не на шутку.

Окна в квартире выходили на другую сторону, так что дворовая парковка не просматривалась.

– Тут девушка неудачно парковалась и зацепила немного бампер вашего авто. Ничего страшного, но надо все оформить, чтобы вы смогли получить страховку. Вы далеко сейчас от машины?

– Нет. Я дома. Через минуту спущусь.

Черт! Вот только этого не хватало! Ну что за день такой? Вот бывают такое, что из дома лучше вообще не выходить, что ни случается – все плохо. Хоть я вот и не выходила, но неприятности все равно преследовали меня как привязанные.

Я сунула ноги в тапки и, как была в домашней одежде, быстренько спустилась во двор.

А вот и моя машина. Сотрудников ГАИ возле нее не наблюдается… Соседских машин тоже. Только мужчина стоит ко мне спиной. А на капоте большой букет роз…

Это что? Розыгрыш?

– Здравствуйте. Что здесь происходит? Насколько я вижу, оба бампера в моей машине целы, – сказала я, подойдя к нему со спины.

Мужчина резко обернулся, но его лицо тут же осветила обаятельная улыбка.

– Здравствуйте, Алиса.

– Кирилл. Это какая-то шутка?

– Нет, просто я хотел подарить вам цветы, и увидеться.

– Могли бы по телефону сразу так и сказать…

– Боялся, что вы меня проигнорируете. Надеюсь, вы не сердитесь?

– А номер мой откуда?

– Так вы же звонили мне из-под спортзала. Помните? Несколько дней назад. Такое удачное стечение обстоятельств. Я номер сохранил, потом пару дней не находил себе места, но позвонить не решался.

– А сегодня, значит, собрали волю в кулак и…

– Да! Эти цветы – вам.

Он протянул мне букет, и я его взяла. Розы были очень красивые. Мне давно никто не дарил цветы без повода, а может и вообще никогда…

– Поужинаем вместе? Как вы на это смотрите? Только не отказывайтесь сразу, подумайте.

И я подумала. Подумала о Маринке с Сергеем, о пустом холодильнике, о своей кухне с запахом пива и подгоревшей картошки…

– А знаете, что? Правда. Давайте поужинаем. Я согласна. Только схожу домой, цветы поставлю и переоденусь. Я быстро.

Улыбка у него и правда, чертовски обаятельная, и ямочки на щеках, и морщинки вокруг глаз…

Глава 6

Вернувшись с домой с цветами, я вызвала немалое удивление у Сергея и Марины.

– Поклонник? – вскинула бровь моя подруга. – Ты ничего про него не рассказывала.

– Я про его существование вообще до сегодняшнего дня ничего не знала, – ответила я, ополаскивая вазу от пыли и набирая в нее холодной воды.

– Красивые цветы. Дорогие, наверное, – Марина бросила выразительный взгляд на Серегу, но то сделал вид, что никаких скрытых упреков не понимает. – Так ты все-таки уходишь? Квартира в нашем распоряжении?

– Да. Схожу, прогуляюсь на часок-другой.

– С этим мужчиной? А кто он? Симпатичный? Где ты его нашла? – глаза Маринки загорелись любопытством. – Жаль у нас окна не на ту сторону… Хоть бы на машину посмотрела.

– Да, с ним. Да, симпатичный. Нашла на работе. Клиент. Больше я про него ничего и не знаю.

– Ну это ничего страшного. Узнаешь еще. Тем интереснее…

Я довольно быстро переоделась и не стала тщательно собираться. В конце концов, никто от меня этого и не ждал. И в целом я даже не свидание собираюсь, а так…

Вышла из дома и огляделась. Припаркованный прямо возле подъезда автомобиль, мигнул фарами, обозначая, какая именно карета за мной подана.

– Куда поедем? – спросила я, когда мы выехали со двора на улицу.

– А куда ты хочешь? Может есть какие-то прям конкретные пожелания?

– Конкретных нет, но хотелось бы что-нибудь не пафосное.

– Пицца? Суши?

– Что-то вроде этого.

– Ну, тогда едем в центр, там кафешек много, найдем подходящее.

***

Мы оставили машину на стоянке возле парка и пошли гулять по центру пешком. Нас обдувал теплый летний ветерок, небо уже начинало окрашиваться в золотой, в воздухе витал легкий цветочный аромат. Сладкий запах петуний смешивался с пряным запахом уличной еды, доносившимся с открытых террас многочисленных баров.

Я испытывала легкое и приятное волнение. И источником его был Кирилл. Несмотря на то что мы были совсем незнакомы, можно даже сказать видели друг друга второй раз в жизни (не считать же за встречу тот случайный инцидент на стоянке возле спортивного клуба?) находиться рядом было приятно.

Я, улыбаясь, рассказывала Кириллу о своих любимых местах в городе, а он внимательно слушал, будто я не кафешки расписываю, а говорю о чем-то максимально для него важном.

Когда я закончила перечислять, Кирилл подытожил:

– Все места замечательные. В некоторых я был, в некоторых нет, но уверен, что там чудесная атмосфера и вкусно кормят…

– Но? – я посмотрела на него вопросительно.

Он сперва не понял, а после улыбнулся.

– Ты права. Всегда есть «но». Мне в голову только что пришла идея…

– Надеюсь, не сумасшедшая?

– Нет. Вполне здравая. И, надеюсь, она тебе понравится. Мой знакомый открывает здесь недалеко новую пиццерию. Сейчас она работает в тестовом режиме, и меню пока совсем небольшое, и нет еще летней террасы…

– Но?

– Но шеф-повар там самый настоящий итальянец, и в своей пиццерии построил самую настоящую итальянскую печь. Он утверждает, что только в ней можно приготовить по-настоящему шедевральную пиццу.

– Мы просто обязаны убедиться в этом сами! Ты совершенно прав! И хоть я пиццу и не люблю…

– Не спеши с такими утверждениями, может, настоящей пиццы ты и не ела никогда!

Я рассмеялась, но потом приняла серьезное и даже строгое выражение лица:

– Где же? Где то самое волшебное место, которое перевернет мир моих вкусовых предпочтений?

– Здесь недалеко, пойдем, покажу.

***

Пиццерия называлась «Forno».

Мы зашли внутрь, и в нос тут же ударил запах теста, запеченной колбасы, расплавленного сыра и древесного дыма. Рот тут же наполнился слюной, и я вспомнила, что обед у меня был довольно давно и совсем скудный.

Огляделась по сторонам. Интерьер в пиццерии уютный: дерево, камень, натуральные спокойные тона…. Видно, что ремонт еще не закончен, но уверена, это заведение заслужит любовь посетителей по праву.

Мы присели за маленький столик у окна. Официант принес меню и, пока я его изучала, Кирилл воодушевленно рассказывал:

– «Форно» по-итальянски – печь. Настоящая итальянская пицца готовится в дровяной печи. И конечно же исключительно по старинным семейным рецептам шеф-повара.

– Ты прям даже с самим шеф-поваром знаком? – спросила я, не отрывая взгляда от меню. Выбор был небольшим, но я не решалась остановиться на чем-то одном, чтобы не прогадать.

– Да. Владельца этого места зовут Cальваторе Салмери и он родом из Сицилии.

– Серьезно? Это не байка для посетителей?

– Совершенно серьезно. Он даже по-русски не разговаривает. Сальваторе всему учит сотрудников, показывает, рассказывает, через переводчика. Единственное, что держит в секрете, – это собственный рецепт теста для основы. Этого настоящий пиццайоло не выдаст никогда.

– Хм-м-м… Прям интрига!

– Планируется, что меню «Форно» будет представлено сорок пять видов пиццы, и оно повторит меню семейного ресторана семьи Сальваторе на Сицилии, – Кирилл продолжил рассказ, не обращая внимание на мой саркастический тон. – Всю рецептуру повар знает наизусть, и сейчас это помогает ему преодолеть языковой барьер. Вместо слов официант передает пиццайоло заказ с номером – и тому сразу все становится ясно…

С Кириллом было очень легко общаться. Он много шутил, интересно рассказывал и умел слушать сам. Мы быстро перешли на «ты», и весело смеялись.

Пицца и правда оказалась превосходной. Мы заказали две. Одну классическую с пеперони, а вторую экзотическую – с грушей и сыром дорблю. Пришлось постараться, чтобы съесть хотя бы две трети от заказа. Пиццы были большие и сытные. Когда мы после ужина вышли из заведения, я чувствовала себя выкатывающимся по ступенькам круглым колобком.

– Такой чудесный вечер, – сказал Кирилл. – Домой совсем не хочется. Может, прогуляемся по набережной?

Уже начинало темнеть, но домой и правда не хотелось.

– Давай прогуляемся, – легко согласилась я.

Глава 7

Набережная встретила нас идущей от реки прохладой, желтым светом уличных фонарей и редкими парочками, гуляющими по вымощенной камнями мостовой. На небе начали зажигаться звезды. Тусклые и мало, как это обычно бывает в городе, но все равно красиво. Может, именно оттого, что мало, будто осколки бриллиантов. И луна взошла. Тонкий остроконечный серп повис на черном небе немного криво, как его в мультиках рисуют…

– Кирилл. А чем ты занимаешься? В свободное от отдыха время?

– В смысле кем я работаю? Менеджером по продажам. Оптовым.

– И что продаешь?

– Мебель.

– Мягкую?

– Корпусную, – он улыбнулся, – кухни в основном.

– Ясно…

Мы остановились на мостике над мелкой городской речушкой, в этом месте впадающей в Неман.

Я взялась руками за кованые перила, посмотрела вниз в черную воду. Она текла медленно, лениво, лишь изредка закручиваясь в небольшие водовороты, которые течением сносило в сторону. В воде отражались круглые пятна фонарей, городские огни, луна… и два черных силуэта – мой и стоявшего рядом Кирилла. А с перил гроздьями свисали замки, традиционно оставленные здесь молодоженами в день свадьбы. Ключи от замков, надо полагать, лежат тут же на дне, занесенные илом, обволакиваемые водорослями.

Мы постояли несколько минут в тишине и направились дальше. Впереди горел яркими огнями городской мост, по нему в обе стороны двигался нескончаемый, даже вечером, поток транспорта.

Еще раз остановились, рассмотреть граффити, нарисованное на одной из бетонных опор моста.

Рисунок был большой и выполнен очень профессионально. Среди мелкого орнаментального узора яркими мазками расцветало необычное растение. Лепестки широко раскинулись желтыми, красными, синими и зелеными пятнами, а серединка изображалась черной с белыми точками. Стебель и листья неизвестный художник раскрасил фиолетовыми полосами. Снизу оставил надпись: «Жизнь прекрасна».

– Надо же, как интересно. Мне кажется, сто раз здесь была, а граффити никогда не видела. Недавно, что ли, появилось?

Цветок создавал ощущение радости и свободы. Он был нарисован очень подробно с множеством мелких интересных деталей, и их хотелось рассматривать. Может быть, даже протянуть руку и потрогать? Противиться притяжению странного цветка было непросто. Я приблизилась и провела пальцами по яркой, будто светящейся в темноте краске.

Внезапно кулон на моей груди нагрелся.

Это было очень странно, раньше он никогда не срабатывал вот так сам по себе на улице. Но я даже не успела этому удивиться, потому что Кирилл взял меня за руку и с силой потащил прочь.

Не то чтобы я сопротивлялась, но его действия вызвали у меня недовольство. Что он себя позволяет? Только когда мы оказались в метрах десяти от моста, я поняла, что кулон на шее горячий неспроста. До меня дошло, что творится что-то неладное и Кирилл меня попросту защищает.

– Что происходит? – спросила я, когда он, наконец, отпустил мою руку и замедлил шаг.

– Я… не знаю. Мне показалось… – он замолчал, явно подбирая слова. Кирилл на меня не смотрел, а слабый свет фонарей не позволял мне как следует разглядеть выражение его лица. – Мне показалось, что там небезопасно. Может компания, какая в темноте, может маньяк, бомж.... Да мало ли.

– Нет. Что-то не так с рисунком, – я потрогала амулет на шее. Он остыл и был лишь слегка теплым, нагретый теплом моего тела, не более.

– Может и с рисунком… Краска ядовитая или еще что. Извини, что так бесцеремонно получилось, но я привык доверять своему чутью.

Впереди под фонарем на бетонном парапете сидела компания молодых людей. Кто-то из них кидал камешки в воду. Кто-то общался. Они передавали друг другу бутылку в бумажном пакете и пили прямо из горлышка. Наверняка что-то спиртное.

Молодые люди весело проводили время, ни на кого не обращая внимания. Когда мы проходили мимо них, один из парней, дурачась, обнял девушку и сказал делано страшным голосом:

– Я вампир и мне нужна твоя кровь!

– О нет! Пощадите!

Девушка притворялась испуганной, вскрикивала и пыталась высвободиться из объятий.

– Не волнуйся, это всего лишь легкий укус. Как у комара! Только не чешется!

Их смех разносился по набережной, привлекая внимание прохожих. А еще мне показалось, что мужчина, сидящий в одиночестве поодаль на скамейке, скрытый в тени раскидистых кустов, не сводит с них глаз. Ждет кого-то? Гуляет в одиночестве? Присматривает за компанией? Какое мне дело…

– Ты веришь в вампиров? – неожиданно спросил меня Кирилл.

– Конечно, – ответила я не задумываясь.

– Серьезно? – в его голосе послышалось искреннее изумление.

А я вдруг встретилась взглядом с мужчиной, сидящим с компанией молодых людей. Он был значительно их старше и такой бледный, что его лицо казалось будто намазано гримом. Черная кофта, наброшенная на плечи, выглядела как плащ, а от тяжелого взгляда неживых глаз у меня по спине пробежал холодок. На миг стало не просто неуютно, а почти страшно. Я поспешно отвернулась и ускорила шаг.

– Ну, если серьезно. Есть ведь комары, летучие мыши, слепни… кто там еще кровью питается?

– Нет, я про людей.

– Энергетические, что ли? – я упорно делала вид, что не понимаю о чем он.

Мне не хотелось сейчас говорить на тему колдовства, нежити, магов, ведьм, оборотней и прочего потустороннего. Не с ним, которого я почти не знаю, не сейчас, когда уже ночь и амулет внезапно ни с того ни с сего отражает невидимые атаки.

– С настоящими вампирами я никогда не встречалась. Видела только в кино и в компьютерных играх. Поэтому предметно ничего сказать не могу… – я сделала паузу. – И знаешь. Поздно уже. Завтра на работу. Отвези меня домой. И спасибо за чудесный вечер.

– Тебе спасибо…

Глава 8

С того свидания прошло несколько дней. Окна в своей комнате я распахнула настежь. Наконец-то дневной зной сменился вечерней прохладой, и легкий ветерок лениво теребил занавески. Свет я не зажигала, опасаясь нашествия комаров. Экран планшета светился тускло, и я надеялась, что комары не обратят на него внимания. Солнце садилось, и вечерние сумерки только-только начали вбирать в себя городские краски.

Я пыталась уследить за сюжетными поворотами романа и примерить на себя переживания героев, но мысли то и дело уплывали, веки наливались тяжестью, и я начинала клевать носом.

Внезапно раздался резкий и пронзительный звонок в дверь.

Я вздрогнула.

Глянула на часы.

Маринке возвращаться еще рано. Они с Серегой ушли в кино, и вечерний сеанс еще никак не мог закончиться. Да и ключи у нее были. Вряд ли Марина стала бы трезвонить в звонок. Еще и так… настойчиво.

Испытывая легкое беспокойство и хмуря брови, я подошла к двери. Посмотрела в глазок. Тусклая лампочка на лестничной клетке светила в спину долговязой фигуре.

Артем.

Мой младший двоюродный брат. Вздыхать с облегчением я не стала. Наличие Тёмы на пороге поздно вечером вряд ли было вызвано приятными обстоятельствами.

Щелкнул дверной замок, я открыла дверь и отступила, впуская в прихожую младшего брата.

– Привет, Аль. – буркнул он, не поднимая на меня глаз.

– Привет, Тема. Что-то случилось?

– Ну это… как обычно.

– С мамой поссорился?

– Типа того.

– Блин… Ну, проходи, рассказывай.

Артему было пятнадцать. Младший сын тети Оли и мой двоюродный брат. Был худощав, долговяз чуть угловат, как и многие мальчишки в его возрасте. Обыкновенный подросток. Удлиненная стрижка с непослушными кудряшками черных волос. Выразительное, но излишне бледное лицо. На шее большие беспроводные наушники, из них еле слышно доносился ломаный бит. Артем одет в широкую белую футболку, которая свободно свисала почти до середины бедер, и длинные джинсовые шорты.

Он, не расшнуровывая, стащил кеды и прошел на кухню. Там сел за стол и уставился в одну точку. На меня усиленно не смотрел.

– Голодный? – спросила я, зайдя следом.

– Нет! – он ответил чересчур поспешно, может даже с каким-то вызовом. Видимо, продолжал еще внутренний диалог с мамой и его душила обида. Не знаю справедливая или нет.

– Эй ! Тём, расслабься… Ты чего?

Он наконец-то посмотрел на меня. Ух… Меня так и проняло от его взгляда. Глаза серые… холодные… кажется, могут заморозить. А они и вправду могут, на самом деле… Я-то знаю.

– Тема… Это я, Алиса. У нас с тобой конфликтов нет. Так-то ты ко мне за поддержкой пришел…

– Прости, – мальчик потупился и спрятал ледяной взгляд под длинной челкой.

– Давай сначала. Ты голодный?

– Не знаю, – он помолчал, прислушиваясь к внутренним ощущениям. – Поел бы. А что есть?

Я открыла холодильник и критически окинула взглядом полупустые полки. Ничего такого, чем можно было бы порадовать подростка.

Заглянула в морозилку.

– Пельмени будешь?

Артем кивнул.

Я принялась наливать в кастрюлю воду, зажигать плиту…

– Мама знает, что ты у меня?

– Догадывается…

– Позвони ей! – сказала я как можно тверже.

– Не буду! – в его голосе сквозила такая же ледяная стужа, как и во взгляде.

Я нахмурилась.

Как же сложно с этими подростками.

– Ладно, тогда иди мой руки. Пельмени скоро сварятся, и за ужином расскажешь мне, что случилось.

Артем понуро побрел в ванную. А я пошла в свою комнату, нашла на диване телефон и набрала тетку.

– Добрый вечер, теть Оль, – сказала я, услышав в трубке ее голос. – Артем у меня, все в порядке.

– Ага. В порядке. Как же, – тон у нее был раздраженным и усталым.

– Он у меня переночует. Утром подброшу его в школу на практику, – добавила я, увидев в прихожей Темкин рюкзак и надеясь, что правильно предугадала его план. – Ну все, пока, теть Оль, завтра поговорим.

Я торопилась закончить разговор. Мне не хотелось, чтобы Артем услышал, что я звонила его маме.

У меня еще была надежда переубедить мальчика и уговорить позвонить домой самому – предупредить, где он и извиниться. А в случае если Тема будет знать, что мама в курсе происходящего и не волнуется, повлиять на него будет катастрофически сложно. Почти невозможно. Все подростки упрямы, но у моего братца это патологическое…

Вода в кастрюльке закипела. Я всыпала соль, приправы… выудила из бумажного пакета сушеный лавровый лист и отправила следом. Потом добавила в булькающую кастрюлю полпачки пельменей.

Мальчик вернулся из ванной и сел за стол. Я поставила перед ним корзинку с хлебом.

– Белый? Черный? Сам выбирай и отрезай. А пельмени с чем? Со сметаной? С кетчупом?

Артем на секунду замялся.

– Со сметаной… и хорошо бы огурчик маринованный, по-болгарски… бабушкин… если есть, – добавил он робко.

– Ок. Вроде в кладовке еще осталось пару банок, сейчас схожу, посмотрю.

Когда все было готово и пред Темкой стояла полная тарелка политых сметаной пельменей, а рядом на блюдечке порезанные тонкими ломтиками огурцы, я решилась приступить к расспросам.

– Ну, что там у вас? Чего сцепились?

– Да знаешь… как обычно.

– Не знаю. Обычно у вас всегда по-разному, – не согласилась я.

– Может быть… Всегда по-разному, – повторил он за мной. – Но… поводы разные, а причина всегда одна.

– Не хочешь в медицинский?

– Совсем нет!

– А вообще учиться?

– Смотря чему… – буркнул мальчик и потупил глаза.

Я хмыкнула. Ну да. Конечно. Все в жизни иметь хочу, но только в том случае, если не придется напрягаться. А если придется, то ничего не надо… Знаем. Проходили.

– Артем, что из тебя все клещами тянуть нужно? Рассказывай, как дело было, раз пришел.

– Ты опять скажешь, что я не прав и мне надо звонить, извиняться.

– Блин. Тема. Я думала, у тебя дар к целительству, а не к предвидению.

– Дар. К целительству… Скажи, зачем он мне? Я ведь не просил! Мне не надо! Мне не нравится! К тому же дар этот, лишь только с маминых слов, нет же никакого прибора измеряющего… магическую силу…

– Приборов, может, и нет. Но твоя мама говорит, что тут очевидно всё. Кто некромант, кто чернокнижник, кто ведьма, а кто целитель – у вас у всех это на лбу написано.

– Да? – мальчишка, поднял рукой челку и продемонстрировал мне высокий, покрытый подростковыми прыщами лоб. – Видишь что-нибудь? Читай!

– Не вижу, – призналась я.

– Вот то-то и оно… – мальчик вздохнул. – А даже если и так. Ну, есть у меня определенные способности к магии, но у меня ведь не только к ней… есть и другие…

– Например?

– К музыке. У нас же группа своя, мы песни пишем, репетируем, исполняем. Я музыкантом хочу быть. И жизнь этому посвятить. А мама мне про медицинский талдычит… Ну какой из меня доктор?

– Не знаю, – я смерила мальчишку пристальным взглядом. – Педиатр вряд ли, а вот анестезиолог или даже хирург – вполне может быть.

– И ты как она, – мальчик посмотрел с упреком. Я открыла было рот, чтобы возразить, но он тут же меня остановил. – Не надо, Аль. Не утруждайся. Я знаю все ваши аргументы. Миллион раз их слышал.

Ну да. Ничего нового. История стара как мир. Проблема отцов и детей. Несвобода выбора. Мы хотели как лучше. Ты еще слишком юн и не понимаешь. Вырастешь, поймешь. Потом спасибо скажешь… Сколько в этой войне уже сломано копий? А сколько еще будет?

– Так а сегодня с чего началось?

Тема закинул в рот последний пельмешек, тщательно прожевал и принялся рассказывать:

– Я со школьной практики не пошел домой, а сразу в гараж к пацанам. На репетицию. Ну, и так вышло, что маме не позвонил, не предупредил. Сначала собирался, а потом из головы вылетело… Знаешь, когда творчество… когда в потоке… время бежит незаметно… уже и вечер…

– А почему мама сама не позвонила, если волновалась?

– Она звонила. Раз двадцать. Но музыка грохотала так, что никто ничего не слышал.

– Вот видишь. И как в такой ситуации мне не сказать, что ты сам виноват?

Артем обиженно засопел, но продолжил:

– Да, виноват. А потом пришел, и вместо того, чтобы извиниться, накричал на нее. Мол, взрослый уже, самостоятельный, сам решаю куда и когда. А потом опять медицинский этот всплыл, тема съехала на привычные рельсы. Мы много друг другу наговорили, поругались окончательно, и я ушел.

– Дверью хлопал?

– Нет.