Роман о детективе. Любви неясные мотивы

Надежда Рыжих

Роман о детективе. Любви неясные мотивы

– 1 -

Светогорск. Начало детективной деятельности. Одинокая пожилая клиентка, у которой до всего есть дело. Первый серьезный клиент. Деревушка Горлинка. Юношеское увлечение. Провал дела. Разоблачение.

День закончился как-то внезапно. Легкие сумерки перетекли сначала в поздний вечер, потом, как-то незаметно, в темную ночь…

Ян отчаянно зевнул. Отчет по последнему делу требовал времени, но восхитительная мысль, что уже завтра непременно отоспится за две недели напряженного труда, приятно будоражила душу; и стрелки, неумолимо приближающиеся к полуночи, принципиального значения не имели.

Внезапная телефонная трель заставила нахмуриться. Он был холост, поэтому ночной звонок означал только одно: его услугами желали воспользоваться. В душе затеплилась слабая надежда, что ошиблись номером, но интуиция подсказывала, что это не так, а ей он доверял на все сто процентов, иначе бы не стал заниматься сыском. Брать трубку жутко не хотелось, но треньканье все продолжалось и продолжалось, и он, чертыхнувшись, снял ее с базы.

– Детективное агентство «Последняя надежда»? – послышался в трубке уверенный мужской бас.

– Слушаю вас.

– Могу я встретиться с детективом?

– Сегодня нет, – замялся Ян, – но завтра, пожалуйста. Если не возражаете, где и в какое время?

– Полдень. Кафе «Элизабет».

– Как узнаю вас?

– По алой розе.

– Договорились.

Связь прервалась.

«Отоспался!» – с досадой подумал Ян.

С раздражением взглянул на заваленный всякой мелочью и бумажками стол, и в который раз подумал, что нужно навести здесь порядок. Перевел взгляд на облупленную дверь, ободранные стены, неровный пол и решил: «Значит, с утра – к клиентке. В режиме активности. Отчитаться, получить расчет и к полудню – на другой конец города. Эх, печаль души моей! Так никогда не женюсь. Какая девушка захочет ждать вечно занятого парня?.. Алая роза… как… банально!»

Допечатав последнее, что желал сообщить, вытащил лист, сунул его в большой конверт, вложил фотографии, заклеил, надписал фамилию, адрес; повернулся к окну, надеясь увидеть темноту ночи, но рассмотрел только себя в зеркальном его отражении: в меру худощавого, взлохмаченного от чрезмерных усилий подобрать нужные слова; с вытаращенными глазами, возможно, красными от недосыпа, и с чувством выполненного долга отправился на улицу, чтобы лицезреть ее без препятствий, коими являются стекла, стены….

Старая деревянная лестница поскрипывала при каждом его шаге, жалуясь на свою немощность, но ремонтировать ее не было смысла: дом понемногу осыпался, изжив себя. К радости съехавших хозяев он арендовал опустевший второй этаж и тоже был счастлив, так как съем на краю города, у пустыря, обходился значительно дешевле, а ему непросто давалась каждая копейка. Налоги, расходы, то, се, и оставалось совсем немного, но он отчаянно надеялся, что, когда станет популярнее, переведет офис в центр города и заживет, как миллионер.

Машина, доставшаяся по наследству от деда, долго не заводилась, потом чихнула скромно, фыркнула и медленно поползла по дороге. «Лучше медленно ехать, чем быстро идти», – как всегда в подобный момент, вспомнил общеизвестную поговорку, отчаянно пытаясь добавить скорости; и после того, как «старый монстр» подергался немного, почихал от души, скорость появилась. "Не бог весть какая, но мириться можно!" В салон через стекла в разводах заглянули изумительные в своей прелести ночные звезды. Через несколько домов к ним добавились любопытствующие одинокие фонари. Тускло освещенная дорога Яна удивила, но он внезапно вспомнил, что давненько не протирал передние фары, а про помывку даже забыл. С тоской подумал, что нужно встать пораньше и хорошо вымыть все открытые поверхности «несчастного авто», чтобы не испугать нового клиента затрапезностью. По виду автомобиля и о нем вынесут суждение.

К полвторого ночи был дома, в скромной комнатушке, больше похожей на каморку. Тихонечко прилег на узкий диванчик и провалился в сон без сновидений – слишком выматывалсяв последнее время. Мать спала. Они, хоть и жили вместе, но редко встречались днем с того времени, как завел свое дело. В его жизнь она не вмешивалась и никогда не звонила, пытаясь узнать, где находится сынок. Понимала, насколько непроста его работа и не желала мешать никоим образом, поэтому он… проспал.

К клиентке, пожилой, нудной даме, у которой всегда находились причины и деньги, чтобы пользоваться услугами детективного агентства, влетел, не разбирая ступенек дома. Распахивая перед ним дверь, та посмотрела укоризненно, открыла, было, рот, чтобы поворчать, но внезапно передумала. Величавым движением руки пригласила войти. Молча потянулась к конверту, вскрыла его; скрупулезно прочла отчет, рассмотрела фотографии и снисходительно заявила, что мог бы пораньше закончить, а если не сумел поднапрячься в деле, то, хотя бы, пришел вовремя. Без этих скачков по лестнице! Глядя на помрачневшее лицо детектива, удовлетворенно хмыкнула и погладила его по руке, что с большой натяжкой могло считаться извинением, но таковым не являлось. Он давно раскусил ее манипуляции с чувствами собеседников, но всегда попадался на эту удочку из-за недостаточно зрелого возраста. Уж очень обидно преподносила она свои претензии!

Последнее дело ее было не особо сложным, но потребовало некоторого времени.

Очередной родственник из далекого прошлого, когда в последний раз они виделись, "благополучно" нашелся на одном из старых кладбищ и навредить ей в получении наследства от умершего дяди – миллионера никак не мог. На веские доводы Яна, что через полгода и так выяснится, есть ли претенденты на это богатство, отвечала, что за это время поседеет и умрет от разрыва сердца, а знание укрепит здоровье и благостно повлияет на душу.

Не вступая в излишнюю полемику, он постарался откланяться, как можно скорее, засунув глубоко в карман хрустящие денежные купюры. Почему-то они у нее всегда хрустели: то ли дружбу водила с банкирами, то ли въедливой старушке все шли навстречу…. И стремительно удалился, пока та не придумала еще что-нибудь; а в том, что, наверняка, придумает, нисколечко не сомневался. Не зря же в какой-то момент хитрая старушенция запнулась и, возможно, выдала бы еще что-то, но его поспешное бегство избавило обоих от душещипательного разговора. Ян сильно сомневался, что смог бы уйти в хорошем настроении. Скорее всего, как иногда думал, ее терзало одиночество, а не склочный характер, поэтому имея возможности, покупала общение. Почтительный возраст намекал, что жизнь ее полна тайн, но стены, как это принято у большинства людей того поколения, почему-то "не заселены" бесконечными фотографиями, портретами предков, свидетельствами трудовой или иной доблести. И в этом была какая-то неправильность.

Не то, чтобы он был против работы, но поиски исчезнувшего ведра или стакана; тапок… подглядывание за соседкой на предмет: а не подглядывает ли та с желанием навести порчу… пересчет яблок на худенькой яблоне под ее окном и отчет по каждому с предъявлением случайных «потерь» выводили его из себя своей никчемностью. Ей все казалось, что подростки имеют на них виды. Она желала, видите ли, приготовить из них конфитюр ко дню своего рождения и испечь яблочный пирог. То, что яблоню высаживала не она, и претендовать на плоды могла и соседка, в расчет не принималось, так как «подательница плодов» росла именно под ее окном, и только перед ней трясла веточками. «Из любви».

– Видите, какая у нас с ней тесная связь? Не станет ее и зачем мне жить?! – взывала она к небесам, поглядывая искоса на Яна, а тому ничего не оставалось делать, как закатывать глаза в том же направлении. Стоит сказать хоть слово, как последует монолог, который поставит на ноги и умирающего…. Да!

Одни преследования соседских собак, повадившихся таскать кашу, которой дама подкармливала понравившуюся бездомную кошечку, чего стоили для него. На вопрос, почему бы не взять четвероногого друга домой и там ухаживать со всей тщательностью щедрой души, отвечала, что маразм не одолел ее до такой степени и «блох с грязными лапами никто не отменял». На смешливое замечание Яна, откуда у блох грязные лапы, посмотрела, как на умалишенного и пригласила пить чай, «дабы укрепить бодрость духа и здоровье». Мог бы отказаться, но оказался недальновиден, поэтому несколько дней мучился после, вспоминая ее подковырки. Запоздалые оправдания, что это – шутка, и блохи к лапам не имеют никакого отношения, и рассматривать их нужно по отдельности, не убедили ее совершенно. «К тому же, – заявила сурово, – детективу нужно быть немного серьезнее». «Будь я ее сыном, она бы точно вложила мозги в мою «дурную» голову правильно!» – думал он с досадой после каждой встречи, но отказать во внимании не мог и делал все, что от него зависело.

Вместить отчет в отпущенное обстоятельствами время, невзирая на то, что выслушать старую даму, как море переплыть в шторм, – достойно высочайшей похвалы. И он смиренно вынес все, что та пожелала сказать напоследок. Легкая пауза в разговоре позволила сослаться на срочное дело и, практически, сбежать. Показалось или сожаление, все же, промелькнуло в ее прощальном взгляде?! Он сильно торопился, поэтому прощался уже на бегу. Нет времени на подтирание притворных слез и прочих любезностей! "Умер он, умер, уважаемая леди, и никаких препятствий чинить не сможет, и делиться с ним не придется, с чем вас и поздравляю!" – думал, устремившись вниз по лестнице. Новый клиент не обязан ждать! Может найти и другого детектива, поэтому Ян торопился, лавируя в потоке машин так искусно, что прибыл к месту встречи без опоздания. Жаль, на машину не нашлось времени, поэтому поставил ее подальше от кафе, чтобы не привлекать ненужного внимания. Вошел в открытые настежь двери немного раньше намеченного времени и, возможно, его будущий клиент был еще на подходе; но, по здравом размышлении, если тот звонил среди ночи, надеясь застать детектива, то и прийти мог раньше, по причине своего волнения и тревоги. "Новое дело позволит немного подзаработать, отвлечет от надуманных трагедий старушки, поднимая сыскное дело на более высокий уровень". Ему казалось смешным заниматься тем, чем занимался до этого дня ради куска хлеба. Душа просила стоящего дела… или дел. Он жаждал развиваться, стать настоящим, востребованным детективом и, как ни странно, предчувствовал начало перемен в своей простой жизни…

Большинство столиков в кафе «Элизабет» оказались заняты. Люди выходили… входили… поглядывали на вход вопросительно. Одинокие алые розы в руках мужчин привели Яна в смятение. «Кто же из них? – растерялся он, когда стрелки часов соединились на цифре «12». – Что за мода дарить именно алые розы?! Будто нет других цветов! Что ж, не впервой… размышлять, кто, что, почему… Итак! Если у него что-то стряслось, будет ерзать, хмуриться и выглядеть озабоченным. Бас в телефонной трубке звучал по-взрослому и немного устало. Значит, человек много работающий и зрелый, но не старый»… Он осмотрелся. Под описание подходил только один, более-менее импозантный, хвала Небесам.

– Простите, это же вы звонили в полночь!– без капли сомнения заявил Ян, проходя в глубину зала и останавливаясь у столика.

– Вы кто? – удивился мужчина, рассматривая вихрастого молодого человека с пронзительным взглядом, который больше походил на студента. Ян, уловив его замешательство, машинально поднял руки и пригладил взъерошенные волосы.

– Детективное агентство «Последняя надежда».

– Как… вы угадали, к кому подойти? – удивился тот, оглянувшись по сторонам. – Впрочем, о чем я?! Настоящий детектив должен уметь вычислять требуемое лицо.

– Да. Немного дедуктивного метода и… ничего более, – поддакнул польщенный Ян.

– Можно ваше удостоверение? Слишком молоды…

– Пожалуйста. В нашем бурном времени, когда друзья могут оказаться врагами, нельзя полагаться только на слова, – одобрил Ян, – а молодость еще не показатель.

– Не показатель. Присаживайтесь. Делового человека видно сразу. Проверку прошли без особых усилий, поэтому, надеюсь, с делом справитесь также блестяще.

– Говорите, что вас волнует. Я – само внимание!

– Дело, как понимаете, конфиденциальное… Человек я заметный и шумиха мне ни к чему. Партнеры по бизнесу должны быть уверены, что стою крепко на ногах, и ничто не повлияет на наши деловые отношения. Вы понимаете, о чем я?

– Будьте уверены. Ни одна муха не пролетит мимо незаметно и ни одно слово не покинет мой рот без вашего на то указания! – горячо заверил Ян. Он знал, что не только сдержанность поведения, но и пламенность речи творят чудеса.

– Лед и пламя в одном флаконе, – констатировал факт мужчина, удовлетворенно кивнув головой, и щелкнул пальцами. К столу подошла официантка в белом фартучке и, кокетливо улыбаясь, протянула меню. Получив заказ, тихо удалилась, грациозно покачивая бедрами. Заиграла приятная музыка, и по залу заскользил обслуживающий персонал с разносами.

В приоткрытые окна вливался шум улицы, и легкий ветерок шевелил прозрачные занавески с фривольным рисунком. Розовые обои нисколько не портили общую атмосферу, а вазочки для цветов, напоминающие изгибы женского тела, добавляли колорита. С потолка на длинных шнурах свисали разноцветные абажуры и покачивались над столами экзотическими зонтиками. Желающим добавить немного освещения в вечернее время, стоило только протянуть к шнурку руку и нажать на кнопочку, чтобы получить цветное освещение, но Ян сильно сомневался, что влюбленные парочки станут демонстрировать свое романтическое настроение, выставляясь напоказ. К тому же, стены украшали бра, дающие достаточно света, чтобы не пронести мимо рта бокал вина…

– Кирилл Шумский, – негромко представился клиент. Убедившись, что до них никому нет дела, продолжил: – Вы не из моего мира, уж, простите за откровенность, поэтому не проболтаетесь, даже случайно, но я верю, что до этого не дойдет. Вас никто не знает, а это делу на руку. Так вот. Меня волнует жена. Десять лет в браке. Детей нет. Руководит небольшой туристической фирмой. Раскручивалась сама, поэтому дорожит своим бизнесом. Все было хорошо до недавнего времени, но месяца три назад вдруг стала задерживаться по вечерам. В выходной день иногда уходит на несколько часов. Говорит, работы много. В начале ее карьеры, я понял бы, что это так, но не сейчас, когда все налажено. Я ревнив, чертовски ревнив и всегда был ревнив! Пытался следить сам, но у меня так мало свободного времени. Ее страсть гулять в парке все свободное время, ходить на работу пешком, отказ от охраны тревожат меня. Боюсь, дело в любовнике. Прошу, проследите за ней! Она подойдет к часу дня. Сфотографируйте, если нужно, но так, чтобы не заметила, и с утра приступайте.

– Хорошо. Согласен. Предоплата пятьдесят процентов. Посмотрите расценки на услуги, а я пока выпью кофе.

– Рад, что нашли точки соприкосновения, – с облегчением произнес клиент. Мельком взглянув, покопался во внутреннем кармане, достал сложенный вчетверо листок бумаги, завернул в него несколько денежных купюр и протянул Яну. – Внутри адрес, номер телефона. Время роли не играет, и обойдемся без договора – ни к чему мне где-либо светиться.

– Как пожелаете! Ваше право… Уютное здесь местечко, вам не кажется? Очень подходит для романтических свиданий и заключения сделок, – пытаясь крыть свою радость, заметил Ян.

– Совершенно с вами согласен,– отрешенно заметил клиент, с тоской посматривая в окно. Внезапно в нем мелькнула тонкая женская фигурка в бордовом костюме и черной, легкой шляпке с большими полями и бордовой окантовкой по тулье.

– Жена… Прощайте. Не нужно, чтобы видела нас вместе, – встрепенулся Кирилл и поспешил к выходу, а она уже стояла на пороге открытой настежь двери и ждала его приближения с легкой улыбкой Моны Лизы на розовых губах. Поцеловав ей руку, он протянул розу как-то по-особенному и, нежно взяв под локоток, вывел на улицу. По внезапно просветлевшему лицу клиента Ян понял, что тот безумно влюблен в супругу и ни с кем не желает ее делить. А он еще со своими умозаключениями о романтической обстановке в кафе! «Соль на открытую рану… Вот идиот!» – подумал о себе уничижительно, вскочил и стремительно вышел. Огляделся, приостанавливаясь на выходе. Клиент с женой стояли чуть поодаль, оживленно беседуя, и в его сторону не смотрели. Детектив зашел за ближайшее дерево и, таясь, сфотографировал объект будущего наблюдения несколько раз; после чего уселся в свой многострадальный автомобиль и отправился в офис, чтобы распечатать снимки…

Фотографии оказались неудачными! Жена клиента, то боком стояла к нему, наклонив голову, будто нарочно так, что шляпка скрадывала верхнюю часть лица; то отворачивалась в момент фотосъемки… «Если следить от порога дома, то спутать мадам с кем-нибудь будет, просто-напросто, нереально», – решил Ян оптимистично. На том и успокоился.

С раннего утра он уже прогуливался у соседних домов, сидел на лавочке под раскидистыми кленами, маскируясь под шалопая, которому некуда торопиться, чтобы усыпить бдительность любопытных; и отследил выход Шумских. Поцеловав жену в щеку, супруг уселся в автомобиль. Ворота отворились, и он уехал в сопровождении охраны, а объект наблюдения пошла пешком, знакомо склонив голову, все в той же широкополой шляпке. Лица ее он снова не увидел, но больше об этом не печалился.

Знакомый бордовый костюм колыхался впереди расклешенной юбкой. Черные туфли постукивали звонкими каблучками. Темные волосы выбивались из-под шляпки задорными легкими завитками и подрагивали под порывами прохладного утреннего ветерка. Сунув руки в карманы брюк, Ян тащился следом, и таким бездельем веяло от него, что редкие прохожие завистливо вздыхали. Привязанные к жесткому распорядку дня не по своей воле, они торопились на работу и отчаянно завидовали всем, кто выглядел праздношатающимся.

Проследовав через дорогу по пешеходному переходу, сыщик и объект вошли в парк и, откровенно любуясь шумящими над головой высокими, раскидистыми, но достаточно старыми деревьями, медленно побрели дальше.

Жена Шумского не торопилась. Ян даже стал подумывать, что где-то там, под каким-нибудь деревом, на романтичной скамеечке ждет ее «любовь всей жизни». Любовник опаздывает, а ей некуда время девать и отсюда эта неспешность. Но нигде она не задержалась. Ни на кого не посмотрела. На выходе из парка остановилась у голубого киоска. Долго рылась в бордовой с золотым шитьем сумочке, пытаясь что-то найти. Достала, в итоге, зеркальце. Поправила волосы, затем купила газету и, глубоко вздохнув, отправилась дальше, но у двери своей фирмы вдруг резко обернулась. Ян сразу же опустил глаза, сделав вид, что ему до нее нет никакого дела, и, не меняя скорости движения, продолжил свой путь до первого поворота, где постоял немного в напряжении, так как быть застуканным в первый день слежки в его планы не входило. Дама «сомнительного» поведения могла насторожиться, заметив одно и то же лицо в краткий промежуток времени, учитывая предыдущие попытки мужа, если она о них знает… или догадывается, или изначально предполагает.И станет более осторожной, и тогда он потратит уйму времени, но результата не добьется. Неудач в делах с его везением до этого не случалось, и надеялся, что не случится.

Вернувшись в агентство, взял машину. Понадобится или нет, не знал, но выпускать из поля зрения объект слежки не намеревался. Конечно, придется исходить из ситуации, приспосабливаться, но выданный аванс приятно согревал душу и позволял мечтать – он пристроил его на счет еще вчера и решил обходиться тем, что получил от старой клиентки. Экономия позволит набрать обороты к заветному обогащению. С переездом в более популярное место последуют изменения и в личной жизни. Он верил в это всей душой, поэтому развеселился, подъезжая к туристической фирме. «При хорошем настроении и работать приятно», – подумал внезапно, и улыбка озарила его лицо. Жаль, никто не смог оценить сей редкий случай! Его эмоциями, увы, руководило одиночество. А оно, чаще всего, являло миру его серьезный и даже угрюмый вид. Но если вспомнить старую даму – постоянную клиентку, то удивляться не стоило – та держала в «ежовых рукавицах»; и за годы контакта на корню зарубила излишнюю жизнерадостность Яна, будучи женщиной без юмора, как ему казалось. Он надеялся вырваться из-под ее влияния, если получит в ближайшем времени других клиентов, поэтому Шумский появился, как нельзя кстати…

Софья прошла мимо секретарши, забыв поздороваться, чем несказанно удивила служащую. Та проводила ее задумчивым взглядом, но ничего говорить не стала. Заглянув в кабинет по собственной инициативе через несколько минут, спросила, не нужно ли чего, но босс ее проигнорировала. Она сидела за столом, задумавшись, и постукивала указательным пальцем по столу.

«Итак, я под пристальным наблюдением не простого парня из охраны, не самого муженька, а настоящего детектива. Ну, Кирилл! Как посмел?! Это переходит мыслимые границы».

– Тоня, вызовите ко мне Яну, – выходя из ступора, попросила мнущуюся у двери растерянную секретаршу.

– Будет сделано, Софья Васильевна.

Через несколько минут в кабинет постучали, и вошла девушка, худощавая, невысокая, под стать Софье, но с рыжими волосами, собранными в скромный пучок, зелеными глазами и четкой линией губ, которые тут же стали подрагивать, пытаясь, то ли улыбнуться, то ли что-то сказать.

– Яна, у меня большая проблема,– взмахнула руками огорченная начальница, выскакивая из-за стола. – Не смейся!

– Что опять не так?– выдохнула обреченно девушка. – Напросилась на «комплименты»? У кого-то горе от ума, а у некоторых от роскошной жизни. И не смеюсь я!

– Хватит тебе! И так тошно. Тут проблема определенного свойства. Кирилл сошел с ума! Что житья не дает своей ревностью, ты знаешь.... Представь, иду на работу, а следом плетется какой-то тип. Пройти парочку кварталов среди всплеска природы – это ни с чем несравнимое удовольствие. Деревья в кронах шумят, волнуются… Ветви сгибаются в приветствии… успокаивающе шелестят листьями… С клумб разносится пьянящий аромат… А среди цветов, как заведенные, насекомые… жужжат… Точь-в-точь, как в детстве моем!

– Ах, ах, ах! В твоем детстве и южное лето имеется.

– Лето южное прекрасно! Долгое, тепло-жаркое… Со сливами, висящими на деревьях: синими, желтыми, красными; яблоками, стремящимися вниз под собственной тяжестью; щебетом птиц; гомоном кузнечиков в ночь; носящимися в темноте над деревенской дорогой летучими мышами; отчаянными котами, которым и собака не указ: до того воинственны. Невероятное чувство единения с природой!

– А я мало что видела, но верю на слово. Лишь помню, как что-то там… розовело, лиловея… И коровы в этой пестроте…

– Прости, прости, если обидела своими воспоминаниями!

– И не обидела вовсе. Ты всегда такая прямолинейная.

– Постоянно удивляешь смешными выражениями….

– Не подлизывайся. Я почти готова к неприятностям. Говори уже, не томи. Так что за спешность? Что приключилось?

– Кирилл не понимает, что со мной происходит: почему вдруг стала ходить пешком и восторгаться природой. Частенько устраивает сцены ревности, слежку. Ему, видите ли, кажется, что у меня любовник завелся. Сколько можно терпеть эти разборки?! Желаю проучить его немедленно. Поможешь? Конечно, поможешь. Ты же моя подруга!

– Софья! – ужаснулась та. – Ты во что меня втягиваешь?

– Ни во что такое. Не переживай. Все на уровне игры. Он даже не узнает. Мы же ему не скажем, правда?! Несколько дней и все, – затараторила та. – У нас только волосы разного цвета. Глаза, лицо в значительной степени схожи, а фигуры – не отличить. Вечером меняемся и пусть тот тип, что мнит из себя детектива, охотится за ложной добычей. А ты живи, как жила… А как он вчера за деревом прятался! Но я – стреляный воробей, на мякине не проведешь, поэтому все сделала, чтобы усложнить ему задачу. Плана еще не было, но сегодня шла на работу и вдруг подумала… Ах, да! В деньгах счастья нет, но без них – никак. Выдам тебе… на кафе и… парики.

– …парики. Если парики, то, конечно… – промямлила Яна, смиряясь. – Курятник готов к обороне. Все перья дыбом!

– Почти, – рассмеялась начальница. – Ах, чего только не случается на тропе любви! Осуди меня. Кто, если не ты?!

– А это даст результат?

– Нет.

– Стоит ли тогда сотрясать пространство? Как поступим?

– Как, как… Ты мой костюм наденешь, я – твой. Я смою косметику, ты – нанесешь. Конечно, я тебя накрашу… в первый раз. Дальше – сама. Учись! Все.

– А кафе зачем?!

– Глупышка! Переодеваться второй раз на дню… Где еще, если не там?! – жутко удивилась Софья.

– А-а-а, – протянула Яна, – как все сложно… Хорошего человека должно быть предостаточно?

– А как же! Для устойчивости.

– И к земле его придавим косметикой?

– Придется сильно постараться, чтобы сыщика нашего вокруг пальца обвести. Он-то парень ушлый. Не зря детективом работает. Наверняка, видал – перевидал всякого, хоть и молодой… А как, кстати, я влезу в твои костюмы?! – вдруг озаботилась подруга, округляя глаза. – Как-то… не подумала…