Закон выживания

Галина Потапова

Закон выживания

Ни золота, ни костей не оставит тебе смерть.

Сидеть в прохладном крошечном погребке, прислонившись щекой к стене – приятно. Томазина ощущала, как плотно облепила её тело намокшая от пота ткань нижней рубашки. Девушке хотелось, как в детстве, добежать до реки и окунуться в ледяную воду. Но она не в деревне. И давно уже не маленькая. Она выросла и живёт теперь во Флоренции – счастье, доступное лишь баловням судьбы и отчаянным смельчакам, посмевшим попытаться вырвать и для себя кусок сладкой жизни.

– Томазина! – послышался приглушенный толщей стен и потолка голос.

И вот её снова зовут. Она откликнется. Но не прямо сейчас: еще бы минутку посидеть в прохладе. Бастиан ей не хозяин. Господин, её настоящий господин, был ласковым с ней. А ведь она не была ему ровней. Хоть он и наряжал её, как благородную даму. Он тоже требовал многого – но он и отдавал не меньше. Господин любил её.

– Ты видела ту непутёвую? Снова она отлынивает от работы! Я не должен содержать эту крестьянку. Хватит с того, что я дал ей кров!

Дождавшись, когда грохот каблуков стихнет в глубине дома, Томазина тихонько выбралась из погреба и продолжила подметать пол. Завтра наступит уже скоро. Утро может оказаться судьбоносным.

Много мыслей, и каждую так трудно успеть ухватить. Самая назойливая, зудящая – о том, волосы растрепались. Томазина боялась, что её вид сочтут неопрятным. И саму девушку – недостойной работать в приличном доме. Торопливым жестом она поправила выбившийся каштановый локон и вошла в особняк.

– О, – выдохнула Томазина раздраженно.

Слишком много других, желающих, как и она сама, работать в этом доме. На первом этаже, у лестницы, толпились служанки. Среди них были юные особы, женщины с опытом и даже старуха в лохмотьях. Некоторые принесли с собой обёрнутые тканью корзинки, показать навыки кухарок. У Томазины не было ничего: ни опыта, ни пирога. Только желание делать работу по дому и получать за неё оплату. Девушка сощурилась и пристально осмотрела каждую из своих соперниц. Многие, уловив её взгляд, ответили ей тем же. Некоторые презрительно отвели глаза. Томазина шумно вздохнула, а затем подпёрла спиной дверь – ей и так хватало конкуренток, и она твёрдо вознамерилась не пускать больше ни одной.

– Благодарим… – донеслось с лестницы.

– Господин, я должна благодарить, – прозвучал сдобренный жеманностью голос, – служить и быть полезной и есть счастье.

– Гас-па-ди-и-ин, – передразнила шёпотом Томазина.

Зашелестели юбки, негромко и с достоинством препираясь, женщины решали, какая из них поднимется по ступеням следующей. Сразу несколько фигур принялись проталкиваться вперёд. Раздался скрипучий голос:

– Будьте благоразумны. Терпение – добродетельно.

Томазина огорчённо вздохнула, присмотревшись к нанимателю: он был стар, изысканно одет, и преисполнен самодовольства. Он нависал над столпившимися внизу женщинами, подобно хищной птице, хладнокровно выбирая самую аппетитную. Его взгляд скользнул мимо Томазины, не отметив ничего примечательного. Отчаяние на вкус вновь оказалось горьким. Девушку потянуло прочь из этого дома. Но уйти, сдавшись так скоро? Непозволительно.

Когда Томазина поднялась по ступеням вверх, она желала только поскорей со всем покончить. Её собеседник вежливо предложил ей присесть. Девушка рухнула на стул: волнение выпило все её силы. Старик принялся задавать вопросы, ничем не выражая своего интереса к ответам. Он даже не глядел на неё, уделяя внимание лишь пометкам в крошечной книжице.

Вдруг по шее Томазины пробежал холодок. Она поёжилась и поправила ворот платья, прикрывая покрывшуюся мурашками кожу. Встревоженная неведомо откуда подкравшимся чувством опасности, девушка обернулась. Но никого позади не было. Лишь тяжелый занавес в проёме окна едва заметно колыхнулся.

Брести по улице домой – нет, не домой, в дом дяди – было тоскливо. Она думала, что ответить Бастиану, если тот начнёт отчитывать её. «Твой приятель раструбил по Флоренции о поиске прислуги! Сбежались женщины со всей округи. Как бы я могла получить место?» – репетировала Томазина. Затем она продолжала, но уже за дядю: «Ты годишься только чистить курятники. Не так уж и много их здесь».

– Сколько ещё ты пробудешь? У нас мало места. Мало денег, – Бастиан говорил вкрадчиво и старался выглядеть участливым.

– До конца лета, – умоляюще прошептала Томазина.

– Ты найдешь место, если повезёт. Чересчур много подобных тебе в городе. Не стоило тебе оставлять мать и уезжать сюда, – он протянул руку и бесцеремонно встряхнул её кудри, – лучше бы осталась в деревне.

Бастан придвинулся ближе к Томазине. Девушка попятилась – но отступить в крохотной кухне было некуда.

– Пойми, я рад помогать своей племяннице, – пробормотал он, – да только мне надо содержать семью.

– Я верну всё до последнего денария.

– Не могу же я брать оплату за постой с родни.

Томазина услышала шаги: должно быть, супруга Бастиана искала своего благоверного. Девушка оттолкнула дядю, быстро ускользнула в сторону и скрылась в темноте коридора. Но тут её окликнула Оливия:

– Записка для тебя, Томазина!

На небольшом листочке, среди нескольких слов, таился ценнейший дар – возможность обрести свободу.

Томазину приняли.

***

Бессонная ночь показалась ей бесконечной. Томазина думала, каково ей будет на новом месте. Придётся ли ей терпеть причуды старика? По уговору он даст ей за службу столько флоринов, что их хватит на содержание целой семьи. За такую сумму она потерпит. А если уж станет совсем туго, то сбежит.

Промелькнул рассвет. Утро Томазина встречала в дороге, волоча с собой корзину с полезными для хозяйства вещами. Дверь была приоткрыта: удивившись такой беспечности, девушка прошла в дом.

Внизу царила тишина. Томазина побродила по помещениям, затем оставила свои вещи и поднялась наверх. Она заглядывала в комнату за комнатой – пустота. Никто даже не отзывался, хоть служанка и повторяла: «Господин». Томазина уже начала злиться, как вдруг расслышала тихое:

– Я здесь.

В той же самой зале, где вчера старик принимал претенденток на место, кто-то ждал Томазину. Полумрак заволок помещение и укрыл таинственной тенью фигуру, расположившуюся в кресле.

– Мы подружимся с тобой, верно? – произнесла она. – Подружимся. Присядь. Филиппа. Так меня зовут близкие. Я расскажу о твоих обязанностях, Томазина. Приходить и уходить ты должна вовремя. И делать всё, что полагается для содержания дома в порядке. Справишься?

– Нет, – прошептала девушка, – я не…

– Не умеешь – научишься, – мягким успокаивающим тоном произнесла госпожа.

– Да, – выдохнула Томазина, затем, набравшись смелости, продолжила, – но я думала, мне позволят тут жить.

– Возможно, позже. А пока оставь меня. Иди, устраивай свои порядки в доме.

Растерянная, но немало обрадованная вежливостью Филиппы, Томазина поспешила вниз. Кажется, фортуна к ней благосклонна – не упустить бы её.

– Я пригласила портного, – послышалось вслед, – снять мерки для твоего платья.

Томазина захлебнулась словом «благодарю» и стремительно скрылась за дверью кухни. Лицо её горело от смущения и восторга. Как давно она надевала новое, только что пошитое платье?

Последующие несколько дней, наполненные заботами, запомнились ярко. Случилось многое: трижды являлся портной, госпожа устроила скромный приём, в саду развелись муравьи. Томазина уставала и едва справлялась. Но теперь она могла платить за свой ночлег. Бастиан долго отказывался принять деньги – флорины отправились в руки его жены. Томазина перестала быть обузой и даже принесла им доход. Выгнать её точно не посмеют.

Сегодня госпожа проснулась рано. Томазина слышала, как едва различимо скрипят половицы наверху. Служанка расправила передник, взяла кувшин, наполненный водой, и поспешила наверх.

– Филиппа, – позвала она, остановившись у двери в спальню.

– О, ты пришла! Входи.

Томазина проскользнула в комнату и пожелала госпоже доброго утра. Филиппа нежилась в постели, скрываясь в тени балдахина от льющихся из окна лучей солнца. Поставив кувшин на столик, служанка двинулась к окну, чтобы открыть шире ставни.

– Постой, – попросила Филиппа. – Ты так прекрасна в утреннем солнце. Волосы искрятся золотом! Распусти их, умоляю.

Томазина замерла, стараясь ничем не показать своего удивления. Обычно подобные слова говорили ей мужчины, и никогда они не были художниками или поэтами, воспевающими красоту лишь за то, что она есть. Девушка покорно развязала ленту. Каштановые кудри водопадом устремились вниз.

– Окажи мне услугу, – протянула Филиппа, – сходи к портному вместо меня. Там… примерка. Надо выбирать цвет платья, а я так обессилена! Не хочу провести у него весь день. Если ткань и фасон окажется тебе к лицу, то мне и того подавно. Впрочем, я могу и приказать тебе.

Томазина заулыбалась – что может быть лучше, чем не делать ничего весь день. Выслушав, где расположена лавка портного и пожелания Филиппы, служанка немедля покинула дом.

Потом были долгие часы, проведённые в окружении мастера, его подмастерьев и множества рулонов ткани. Девушке показывали рисунки платьев и узоров, образцы кружев, рассказывали о жемчугах и камнях для украшения наряда. Томазина глядела на своё отражение в зеркале и удивлялась, как ей к лицу парча и бархат. Цвет ткани она выбрала зелёный – тёмный, с нотой синевы. «Смарагдовый», – повторяла про себя девушка, наслаждаясь звучанием слова.

Ночь опустилась на Флоренцию. Набежавшие облака поглотили и луну, и звёзды. Вид пустого неба растревожил и без того взволнованную Томазину. Слишком поздно, слишком темно для одинокой девушки. Ноги понесли её быстрее – и вот, наконец, дом. За дверью безопасно. На лестнице сразу появилась Оливия:

– Отчего она не позволяет жить тебе в особняке? Да ещё и заставляет работать до полуночи! – возмутилась она.

– Я нерасторопная, – выпалила запыхавшаяся Томазина.

Она лгала. Прогулки по улицам города нравились ей больше, чем скучные вечера в обществе ставшего назойливым дяди. Завершив дела, девушка тянула время, лишь бы реже сталкиваться Бастианом.

– Завтра встречу тебя.

– Да? – тихо рассмеялась Томазина, – Уличным разбойникам будет праздник! Сразу две добычи!

– Попроси своего дядю, пусть он поговорит с…

– Нет. Ей не нужны ничьи советы.

– Отпирайся сколько угодно. Но я обещала позаботиться о тебе твоей матери, – Оливия напустила на себя вид строгой матроны. – Маттео будет выходить вечером с фонарем, и ждать тебя недалеко от дома.

– Хорошо, – кивнула Томазина, – спасибо тебе.

Стараясь ступать тихо, девушка направилась в свою комнату. Оливия пошла следом, бесцеремонно прошмыгнула в помещение и уселась на сундук:

– Расскажи мне о ней.

– О госпоже Филиппе?

– Говорят, она живёт одна. У неё что, нет мужа?

– Нет, – расшнуровывая платье, ответила Томазина.

– А любовник? – понизив голос до шёпота, спросила Оливия и тут же прикусила нижнюю губу.

– Не знаю.

– Совсем никого у неё?

Томазина забралась в постель, подтянула ноги к себе и набросила на колени одеяло. Поймав жадный взгляд Оливии, она сдалась и принялась рассказывать:

– Госпожа восхищает меня. Она такая смелая, такая умная! Её друзья – художники, архитекторы, музыканты. Знать бывает в доме нередко. И госпожа скромная, не заставляет прислуживать за столом, всегда отпускает меня с приёмов, – Томазина резко остановилась, поняв, что сболтнула лишнего.

Ложь её осталась нераскрытой.

– Отчего же она не замужем? Некрасивая?

– Ох, Оливия. Ради чего ей терять свободу? Филиппа богата. Уродливая или нет, с таким приданым мужа нашла бы.

– Некрасивая, значит, – довольно сощурилась женщина.

– Госпожа Филиппа, – отчеканила Томазина, – имеет тонкую талию, пышные волосы, белоснежную кожу.

Девушка погрузилась в воспоминания. Разум принялся рисовать картины: вот Филиппа осветляет волосы на балконе, лицо скрыто в тени шляпы; госпожа принимает ванну, накрыв лицо полотенцем, вымоченным в травяном отваре; она гуляет в саду, закрытая плотной вуалью, чтобы не загореть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.