Крот

Город сладко спал, в тусклом сиянии огней. Осенняя ночная свежесть бодрила. Тина взяла Любашу под руку, и они пошли параллельно трамвайному полотну, огибая парк в сторону белой высотки, длинной стеной выглядывающей из-за деревьев. Мимо жёлтого дома, мимо помпезных и величественных сталинок, мимо стеклянного банка, совершенно не вписывающегося в остальную архитектуру, окружённую светом фонарей в стиле хай-тек.

– Боже! Как я люблю это место! – воскликнула Любаша! – Здесь так современно!

– Да ну, мне кажется ни к селу, ни к городу эта стекляшка рядом с жёлтым домом.

– Это жёлтый дом – фигня полная. Заменить бы всё старьё новыми красивыми домами!

Стекляшка вся играла светом. В плитку на площадке перед входом в здание были встроены светильники, красиво подсвечивающие пол.

Девушки встали по обе стороны такого фонарика и завороженно смотрели на его сияние.

– Как я мечтаю работать в таком банке, ты даже себе не представляешь! Как надоело мотаться из одной шараги в другую, где вечно не платят и пытаются обуть! А здесь всё солидно! Я бы сидела за своим личным столом, раскладывала бумажки с циферками и каждый день носила новые клёвые платьишки! Подожди! Я загадаю желание! Хочу выйти замуж за красивого накаченного парня и работать в таком огромном банке!

«Только бы никогда не попасть в такое место, где придётся сидеть за столом и раскладывать бумажки», – подумала Тина. А вслух сказала:

– Да будет так!

Они стояли над этим фонариком и смотрели на осенние звёзды, мерцающие в холодном небе, наслаждаясь ночной тишиной.

А потом продолжили свой путь, находясь ещё в сладком дурмане.

Вдруг по пустой дороге пронеслась красная легковушка иностранного происхождения, и резко со свистом притормозила, сдала назад. Правое переднее стекло опустилось, пьяный мужской голос встряхнул своим:

– Девчонки! Садитесь, подвезём!

– Спасибо! Мы почти уже пришли, – ускоряя шаг, произнесла Тина, толкая в бок Любашу, чтобы она тоже поспешила уйти подальше.

Из тачки вышли двое мужчин на вид 25-30 лет и пристроились с обеих сторон, взяв девушек под руки. Машина на низкой скорости кралась вслед за ними.

– Я понимаю, мы не знакомы! – нагло продолжил парень, – Так давайте исправим это недоразумение!

Он обошел их спереди, протянул руку Любаше:

– Я царь! Очень приятно!

Любаша рассмеялась.

Тогда он протянул руку Тине:

– Очень приятно, царь! – весело повторил он.

– Поздравляю! – не давая свою руку для пожатия, грубо ответила Тина и одёрнула его дружка. – И не надо за меня хвататься!

– Ну что вы в самом деле? Давайте подвезём вас до дома! Мало ли кто здесь бродит по ночам?

– Вы, например! – с ехидством усмехнулась Тина.

– Да нет, мы со службы! Мы охраняем ваш покой.

Оба парня поняли, что Тина не настроена на диалог, поэтому окружили Любашу и свои доводы направили ей.

В это время Тина продолжала идти в сторону белой высотки.

– Крис! Ну, пожалуйста, – подбежав и обняв подругу, попыталась уговорить Любаша, – Пусть они нас довезут! Они менты, документы показали, всё нормально, вроде бы адекватные.

– Ладно! – буркнула Тина, развернувшись к машине. Только до дома. Больше никуда не поедем.

Любаша всё время шушукалась с Царём и уже у дома обменялась с ним контактами.

Всё! Поднявшись до квартиры, Тина наконец сняла туфли на острых шпильках и рухнула звёздочкой на диван.

Любки не было.

Глава 6.

Хозяин-барин

Суббота, 6 сентября, 2003

Проспали до полудня. Любка так и не появилась, на звонки не отвечала.

После полудня Любаша поехала домой, договорившись встретиться теперь только на следующей неделе в субботу.

Допив третью чашку чая, Тина собрала свои бумаги, расположилась в кресле и занялась ненавистной калькуляцией. Ей нужно было просчитать три заказа и подготовиться к встрече с клиентами. Сосредоточиться не удавалось, постоянно выбивали из рабочего настроя телефонные звонки. То какие-то, похоже, родственники по межгороду, то начальник, то потенциальные женихи, коих было предостаточно. Тина легко сходилась с людьми, так же легко и без сожалений расставалась с ними.

Виль звонил, пригласил вечером на корпоратив в честь переезда в новый цех и закрытия двух точек. Повод так себе, но техдиректор уж очень любил получать удовольствие от жизни при любых обстоятельствах, пусть даже, на первый взгляд, не совсем радостных.

Вечером в пять позвонила Любка:

– Крис, я на работе!

– Ну, слава богу, я уже забеспокоилась. На какой ещё работе?

– Да там же на рынке, только к другому хозяину пошла. Буду поздно. Часов в десять. Пока всё пересчитаю.

– Ладно. Меня не будет, скорее всего. У нас сходка. Всем составом идём в ресторан. Так что точно не знаю, когда вернусь.

– Вот везёт тебе, Крис! А чё вчера? Как погуляли? Ой, всё! Потом расскажешь, побежала я.

Тина забросила эскизы, решив, что сегодня не их день, и задалась сложным вопросом.

«Что надеть?» – прокручивалось в голове как песня, поставленная на повтор.

Вариантов хоть отбавляй.

«Это чёрное платье или вчерашнее это? Или эту чёрную юбку с вот этим чёрным пиджаком? – стоя у зеркала сомневалась она, – Нет, наверное, всё же ту длинную чёрную юбку и чёрную кофту с серебряной отделкой. Решено!»

***

В семь тридцать Виль заехал за Тиной.

– Кристин, выглядишь на сто! Где мои шестнадцать лет? Если бы не Людмила Александровна, женился бы, не задумываясь!

– Спасибо! Людмиле привет! – рассмеялась Тина, – Куда едем?

– В «Барин».

– О, люблю его, хотя только пару раз там была.

– А мы с Альбертом там столько водки попили, интересное место, и рядом с твоим столом, поэтому, думаю, теперь частенько туда забуриваться будем.

«Барин» – отдельно стоящее белое здание, с виду совершенно неказистое, построенное безо всяких архитектурных изысков, но внутри имеющее особую неповторимую атмосферу. Как только ступаешь за порог, как будто проваливаешься в другое время лет так на 200-300 назад в усадьбу какого-нибудь зажиточного помещика, живущего в дебрях непроходимых русских лесов. Этакий глухой медвежий угол, отделанный деревом и золотом. Странное сочетание чучел и лосиных рогов с позолоченными подсвечниками, хрустальными люстрами и большого камина, с балясинами из белого камня.

Изящные официанты в изумрудных передниках виртуозно разносят подносы по столам. И всё здесь чинно, благородно, если не считать цепляющие взгляд художника некоторые несовпадения – элементы, напоминающие о том, что всё же ты в двадцать первом веке высоких технологий, в числе которых шансоно-попса, периодически орущая из динамиков, старательно перекрикивая бессмертную классику.

Тина вдруг почувствовала себя Анной Карениной на балу. Вот-вот увидит влюблённого Вронского, очаровав его своим чёрным нарядом.

За большим столом из массива дуба в тёмной морилке уже разместились сборщики, распиловщики, водители и офис. Тина предполагала, что осталась в этой фирме единственной девушкой. Оглядевшись, она мысленно подтвердила свои догадки. Появление стройной блондинки в чёрном оживило мужскую компанию, и разговоры о работе быстро сменились на шутки-прибаутки и на соревнование по изящной словесности. Все срочно стали любезны, улыбчивы, превратившись в истинных джентльменов. Не сказать, что Тине такое внимание было в новинку. Скорее, она в свои 24 года продолжала наслаждаться молодостью, считая возраст от 20-ти до 30-ти самым идеальным в жизни женщины. Уже никому не должна – ещё никому не должна.

Молодой, красивый и самый наглый сборщик Роман первым пригласил Тину на танец. Слухи о его грешках переходили из уст в уста. Тина прекрасно знала, что он сбежал из Москвы, задолжав кому-то в «Черкизоне», где несколько лет работал и жил, а теперь скрывался, переходя из одних женских рук в другие. В данный момент он присосался к её заказчице, к которой не так давно приехал собирать шкаф, соблазнил и остался на пожить. Рома эротическим голосом шептал на ухо Тине всякие банальности, не подозревая, что девушка в курсе его подвигов. Тина улыбалась, стараясь не подавать виду.

Это был первый и последний танец с Романом. После уже прорваться к её телу сердцееду так и не удалось – слишком длинная очередь образовалась.

В этом зале мебельщики гуляли одни. Ей пришлось уважить всех желающих. Наконец она убежала в туалет, воспользовавшись всеобщим перекуром. Зал был для некурящих, все курильщики ушли проветрить мозги (или как там у них называется?).

Не дойдя до женской уборной, Тина столкнулась с Валерием – подземных дел мастером.

– О, Кристина! Рад вас видеть! Мы здесь на дне рождения у брата, а вас я давно заметил.

– Да? А я вас не видела!

– Да мы в зале напротив, между нами только портьера. Вы всё танцуете, а я-то больше жую, поэтому и увидел вас. Узнал сразу. Вас сложно не узнать! Все на вас обратили внимание.

– Спасибо!

– Как там моя кухня?

– Пока не готова. Я вам наберу, как только будет эскиз.

– Жду звонка.

Тина поспешила закрыть за собой дверь и не нарваться на кого-нибудь ещё.

«Фух! Как тесен мир! – подумала она, – Даже в туалет спокойно не сходить».

Уборная, насколько это было возможно, также соответствовала общему стилю.

– Привет! Сигаретки не найдётся? – спросила Тину девушка, стоящая напротив большого овального зеркала в золотой оправе с витиеватой резьбой.

– Нет, не курю.

– Жаль, – с грустью вздохнула девушка.

Тина обратила внимание на её болезненную бледность. Как будто ей не хватало воздуха. Казалось, ещё мгновение, и девушка начнёт задыхаться, какими-то странными были нервные дёрганья рук к шее.

«Какую тебе на фиг сигаретку? – подумала Тина. – Ещё чуть-чуть, и без сигаретки свалишься».

На выходе стоял Чичико – сын Валерия.

– Здравствуйте, Кристина! – процедил парень, и девушка почувствовала какое-то негодование в его словах.

– Добрый вечер! – ответила она небрежно.

«Смотри-ка, имя моё запомнил. Скорее всего, он ждёт бледную девушку», – подумала Тина.

Вернувшись к столику, Тина бо́льшую часть времени провела в компании Альберта Анатольевича – хозяина их богадельни и единственного адекватного персонажа на этой попойке, остальные ушли в сюжет. Слава богу, звать на танцпол постепенно перестали, да и сил на танцы уже не хватало. Дорвавшись, напились, хорошо, до драки не дошло, благополучно разбрелись по домам.

Альберт Анатольевич вызвал такси. Сначала довёз тело Виля и выгрузил Людмиле Александровне на радость, потом доставил Тину, поблагодарив за приятную компанию. Что ни говори, это был один из самых обаятельных и любимых мужчин в её жизни. Общаться с ним всегда было легко и приятно, наверное, ещё из-за того, что оба были трезвенниками, но не язвенниками.

Распрощавшись с ним и обменявшись любезностями, зацепилась вниманием, что на приборной панели светилось 02:45. Тина вышла из машины и направилась к подъездной двери. Её окликнул знакомый мужской голос:

– Кристь! Стой!

– Ден? Ты чего здесь?

– Я тебе звонил и домой, и на сотовый, ты недоступна.

– Давно ждёшь?

– Не важно… Ты с кем это?

– Не важно… Что хотел?

– Пообщаться.

– Это так срочно?

– Может, съездим куда?

– Куда, например?

– На природу… на рыбалку.

– Когда?

– Да хоть завтра!

– Давай лучше в следующие выходные. Я подустала. Буду завтра, вернее, сегодня отдыхать.

– У тебя всё хорошо?

– Да. Просто хочу спать.

– Поехали по городу покатаемся?

– Уже утро почти!

– Ну, поехали! У меня в машине термос с твоим любимым шиповником. Специально заварил.

– Чай с шиповником мне сейчас бы не помешал. Ладно, поехали.

Этот рассвет Тина со своим другом встретила в низине в десяти километрах от города. Пар шёл от пруда, обволакивая деревья и скрывая водную гладь, пели птицы, дымился догорающий костёр, поднималось солнце.

Глава 7.

Расставание

7 сентября, 2003, воскресенье

– Крис! Чё так поздно? Я тут с ума схожу! – выскочила и возмутилась Любка, услышав открывающуюся дверь.

– Да, прости, немного задержалась.

– Ну, даёшь! Пришла к обеду – это у тебя немного задержалась?

– А что?

– Я всю ночь не спала.

– Почему?

– Страшно было одной. Ты же знаешь, я боюсь. Перемыла все полы, приготовила. Час назад хозяйка приезжала.

– Кто?

– Мать этого… директора музея.

– Без предупреждения?

– Ага, это ж её квартира! Была проездом и сразу сюда! Осталась довольна – полы-то я надраила, а она босая прошлась и восхитилась, как чисто! Прям повезло!

– Чай будешь?

– Я спать хочу! Ну, давай позавтракаем… или пообедаем, – рассмеялась Тина, – и посплю чуть-чуть.

– Давай! Мне как раз на работу надо сбегать на пару часов.

– Мне тоже нужно на работу. Заберу свои вещи, пока там всё не вывезли. Завтра выхожу на новую точку.

Тина поспала 3 часа, ещё пару часов поработала и только к вечеру сумела собраться и заставить себя поехать на работу.

Запрынув в трамвай, она устроилась на любимое место у окна, где обычно не потревожат ни старушки, ни матери с детьми, и провалилась в театральную постановку «Окна». Трамвай неспешно проезжал мимо домов, и девушка заглядывала в окна. За короткие мгновения в окнах, где уже горел свет и не было зашторено, она изучала дизайн квартир, дорисовывая в воображении остальную картинку, и представляя жильцов, их вкусы и нравы. Это была увлекательная игра. Она позволяла скоротать время как в театре или кинозале.

Вот чёрные обои с золотыми вензелями, вот верхушка шкафа, захламлённая пустыми коробками, а в этом частном доме огромная белая кухня и даже шахматный кафель видно на полу. Здесь живёт одинокая пожилая женщина, а здесь, по всей вероятности, студент-геймер, а тут явно больших запросов мужчина средних лет.

Тина вышла на остановке возле большого двухэтажного магазина, привычно поднялась по ступеням, здороваясь с продавцами, помахала рукой приятельнице, поздоровалась с постоянной клиенткой и пошла складывать свои эскизы и каталоги в пакет, оставляя только самое необходимое, остальное бросая в урну.

– Привет, Кристин! – поздоровалась Надя из сантехники. – Слушай, я не могу. Этот мужик, пока смесители выбирал, я вся измаялась, случайно прикоснулся ко мне, чтобы шланг попросить гайку-гайку, чуть с ума не сошла!

– Да уже бы подмигнула ему, что теряться-то? – рассмеялась Тина.

– Он же старый, да и кольцо на пальце.

– Тогда терпи, казак, атаманом станешь!

– Терплю, а ты чё это пришла так поздно, да ещё и в воскресенье?

– Я за вещами. Ухожу от вас.

– Как?

– На новую точку переводят!

– Как же мы без тебя?

– Я тоже буду скучать.

– Пойдём чай пить! Надя чайник поставила. У меня новости есть.

– Хорошие?

– Замечательные!

– Люблю хорошие новости! Сейчас приду, только вещи соберу.

Надежда, по мнению Тины, существо просто удивительное. Лет на пять старше, но уже имеет двух детей и ни одного мужа. Первый ушёл к другой, оставив дочь. Второго и не было, только сын на память. На данный момент у женщины 4-летнее воздержание. После рождения сына она пока ни с кем не спала, и её возбуждало всё, что движется.

– Ты идёшь?

– Да, иду! Собрала всё. Давай рассказывай свои замечательные новости!

– Я еду в Турцию на Новый год!

– Супер! Поздравляю! Как тебя угораздило?

– Я зарегистрировалась на одном сайте. Там подбирают мужчин. В общем, женихов. Написала троим. Один отозвался, прислал приглашение. Еду к нему.

– К кому? К незнакомому турку? Одна? Ты его хоть видела?

– Видела. Ну одна. Языка не знаю. Ничего, прорвёмся!

– Ну и как он? Есть на что посмотреть?

– Не на что. Он, честно говоря, не очень, но с лица воду не пить. Мне нужен мужчина, Кристин, пойми! Мне детей надо кормить, здесь я ничего не заработаю!

– Ты не боишься? Вот ты смелая тётка! Сумасшедшая!

И они обе рассмеялись.

Дошли до отдела пряжи и швейной фурнитуры, где заправляла очаровательная сорокапятилетняя Надежда Александровна.

– Надя, эта предательница бросает нас! Уходит на другую точку!

– Я буду навещать! Вы же две мои Надежды! Обещаю! Надь, ты чего такая грустная?

– Да муж у меня сильно обжёгся, – женщина нервничала, видно было, что расстроена.

– Что случилось?

– Разгружал ночью товарняк, там какие-то мешки. Один мешок с дыркой, просыпался странный порошок едкий. Кислота! Разъело плечо. А один грузчик и вовсе после не пришёл, наверное, попал в больницу. Гады! Даже не предупредили! Говорю ему, бросай эту подработку! Грузчиком сейчас опасно!

– Вот никогда бы не подумала, что это сложная работа.

– Да ты себе просто не представляешь, насколько это тяжелая и неблагодарная работа. Тебе кофе? У меня пакетик есть.

– С молоком? Давай. Спасибо!

– Хватит кофе жрать, Кристина! – местный грузчик увидев Тину, направился к ней. – Пока ты здесь лясы точишь, твою мебель там на части разбирают.

– Кто?

– Дура какая-то с сыном своим шизанутым.

– Девочки, я сейчас! – Тина направилась к себе в отдел.

– Я им говорил, что трогать чужое нельзя, а им пофиг, клиент всегда прав!

Шкаф-купе, горка и компьютерный стол стояли и ждали, когда их, проданных, развезут по адресам.

Тина увидела, как мамаша, довольно молодая и наглая особа, посадила своего отпрыска на стол прямо в грязных ботинках и блаженно улыбалась, заглядывая ему в глазки.

– Женщина, здесь нельзя сидеть. Стол продан.

Посмотрев на Тину как на пустое место, она больше никак не отреагировала.

– Вы готовы заплатить за порчу товара?

Эти слова включили особу, она нехотя взяла отпрыска на руки, презрительно посмотрев на Тину, и пошла дальше вглубь магазина. В это время Надя стояла за спиной и всё видела.

– Охренительная наглость! Слушай, Надь, если я когда-нибудь рожу ребёнка и превращусь в такое существо, буду везде совать своё чадо с бетонированным лицом, лучше убей меня!

Надежда расхохоталась.

– Пошли кофе пить, ты и дети – вещи несовместимые!

Они вернулись в отдел пряжи. Надежда Александровна всё переживала за мужа, рассказывая о тяготах жизни грузчика.

Подошла покупательница и невольно услышала разговор. Посочувствовала, а потом спросила:

– А вы знаете, что в нашем районе люди пропадают бесследно?

– Нет, не знаем, с чего вы взяли?

– Так слухи ходят. Про дочку главврача читали?

– Нет.

– Во всех местных газетах писали. А недавно у моей соседки дочь пропала. Не пришла домой после учёбы. 18 лет всего. Уже две недели нет. И никаких следов! Никто её не видел.

Женщина купила шесть мотков белого «ириса» и, довольная, удалилась. Девчонки остались, застыв со своими кружками в руках.

– Так, а хорошие новости есть? – нерешительно спросила Тина.

– Девочки! Я еду в Турцию! Больше ни о чём думать не могу!

– А детей с кем оставишь?

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю!

– Удачи тебе! И пусть он будет тем самым, единственным, – сказала Надежда Александровна, – а тебе, Кристин, тоже всего хорошего на новом месте, пусть клиентов будет море и зарплата высокая!

– Спасибо, Надюш! Мужу скорейшего выздоровления!

После долгих объятий и пожеланий всего-всего, Тина взяла полный пакет документов и пошла не к трамвайной остановке, а забежала в любимый магазинчик за выпечкой, решив ехать домой на маршрутке.

В узкой длинной русалочьей юбке и на шпильках ходить неудобно, ноги как склеенные. Тина в ожидании маршрутки думала, что стоит приподнять юбку вверх, тогда она сможет залезть в салон. Про сидение рядом с водителем даже мыслей не было, оно слишком высокое для её сегодняшнего образа.

На остановку подошли две пьяные девки. Одна, блондинка с короткой стрижкой, более адекватная, вторая же, коротко стриженная брюнетка с красными губами, агрессивная, вся такая дерзкая. Обе курили и громко разговаривали, Тина старалась держать дистанцию, насколько позволяло место.

Когда подъехала маршрутка, оказалось, что им по пути, и девицы, побросав сигареты, стартанули к дверям с криками:

– Я сяду с водителем! Сказала, значит, сяду! – брюнетка бросилась к двери, задев Тину, запрыгнула, и та еле удержалась, чтобы не упасть.

Блондинка и Тина зашли в салон. На переднем сидел мужчина, и брюнетка сразу же прицепилась и к нему, и к водителю, успевая переваливаться назад и обмениваться репликами с блондинкой.

«Явный недотрах», – подумала Тина и пробралась в самый конец маршрутки, чтобы сесть подальше от этих двоих.

Всю дорогу ей пришлось вести телефонные переговоры то с начальством, то подругами, то с приятелями. Тина строила планы на следующую неделю и мечтала о вкусном ужине, горячей ванной и сладком сне, но ей позвонили. На ближайшей остановке она вышла, села в машину, припаркованную тут же в кармашке, и её след затярялся в тёмных улицах города. Домой вернулась в три ночи на такси и завалилась спать.

Глава 8.

Старый мебельный

8 сентября, 2003, понедельник

Большой магазин с вывеской «Хозтовары», имевший среди народа негласное название «Старый мебельный», был построен ещё при Хрущёве, когда конкуренции по сути и не было, а покупатели ожидали свои диваны, кухни, шкафы, столы и прочую домашнюю прелесть месяцами, а то и дольше.

Хозяйка магазина, семидесятилетняя немка, строгая и педантичная, прекрасно помнит те времена, когда её назначили заведующей этого мебельного рая. Помнит она и перспективные девяностые, как, скупив за бесценок ваучеры своих подчинённых, однажды утром проснулась не просто заведующей, а полноценной владычицей.

С ростом конкуренции мебельный постепенно превратился в хозтоварный. Пришлось больше половины площадей сдать в аренду, а оставшиеся квадраты подарить любимому младшему сыну, который с умным видом просиживал штаны в кресле зама, пока его супруга заправляла на местах.

Уже держали за горло хозяева «Пятёрочек», пытаясь отжать метры, но немка пока упиралась, маневрировала.

Всё для своих, всё в семью, считала Нина Павловна. Все были пристроены: дети, внуки, невестки, жаль, не уберегла старшего сына. Он спился и умер в середине 90-х от отсутствия желаний и жизненных целей.

Итак, теперь в «Старом мебельном» четыре мебельные фирмы, хозяйственные товары, ковры, обои, канцелярия, игрушки, сигареты, кожгалантерея и даже бьющие все рекорды продаж мобильные телефоны.

Стол заказов корпусной мебели расположился в окружении ковров, обоев, телефонов и канцтоваров.

Всего восемь квадратов, где умещались образцы, шкаф и, собственно, сам стол.

В свой первый рабочий день Тина по обыкновению тоже опоздала часа так на два, чем удивила педантичных завсегдатаев. Девушка в чёрном, как им показалось, высокомерна, напыщенна и явно не их поля ягода, всем видом своим оскорбляя и брезгуя обществом. Иными словами, Тину приняли настороженно. В дальнейшем пробовали жаловаться на неё начальству, но результатов никаких. Изменений не последовало! Опоздания продолжились, взгляд свысока всё так же обжигал, поэтому все сотрудники негласно пришли к общему выводу: она спит с начальниками, и ей позволяют всё. Споры, с кем же именно она спит, с Вилем или всё же с Альбертом, а может, с обоими, ещё долго продолжались, вплоть до того времени, когда все, наконец, привыкли к ней, а некоторые даже прикипели.

В 11:10 утра Тина открыла верхний ящик рабочего стола, достала и перебрала документы, дополнила своими бумагами, положила стопку личных визиток на видное место, нарисовала от руки табличку: «Ушла на замер» и, достав из шкафа чайник, продефилировала через весь магазин в уборную набирать воду. Всё это время она была под постоянным наблюдением. Все изучали новенькую и оценивали, на что она способна.

Делая вид, что ничего и никого не замечает, Тина выпила чай, посчитала стоимость пары шкафов и стенку, приняла несколько звонков и даже оформила заказ.

Такой напористости и самоуверенности никто не ожидал.

Ещё при входе в магазин Тина заметила двух вчерашних девиц, которые, как оказалось, работали продавцами в соседнем отделе обоев. Она решила, что вчера было слишком темно, и тёти были слишком пьяны, чтобы узнать её, но про себя опять-таки привычно улыбнулась тому, как тесен мир.

На этом Тина решила закончить рабочий понедельник в магазине и отправиться на два замера, уже запланированных на сегодня на новом месте.

Первый адрес оказался совсем рядом, через два дома. Поднявшись на второй этаж, протяжно позвонила, и ей открыла женщина с уставшим лицом. Со словами «Разувайтесь, проходите, пожалуйста», хозяйка помчалась на кухню. Тапочки никто не предложил, и разувшись, Тине пришлось идти как по минному полю, обходя какие-то лужи воды, грязи, кучки, похожие на разлитое и засохшее варенье и прочие препятствия. Бегали и орали дети, и девушку слегка подбешивала вся эта грязища, плач, и мучал вопрос: «Какого хрена не дали тапочек, а сами расхаживают в обуви?» Но виду она не подала и, улыбнувшись, спросила: