Червоточина

«Здесь будет похоронена музыка…» – повторил слепой крот за виолончелью, как будто ему действительно было досадно, и, прижав лапы к груди, снова исчез в норе, утопая в тишине.

КРАСНОЕ ПЛАТЬЕ И КРУГИ НА ПОЛЯХ

Густой молочный туман слегка рассеялся, и сквозь подтаявшую дымку просочилась грациозная японка в красном платье и замерла в высокой траве посреди поля с задранной головой. Её уложенные пряди волос, балансируя в воздушном полёте невесомости, как щупальца медузы, перебирались на лету чем-то невидимым, совпадая с амплитудой от ощутимой вибрации. Полёгшие подле неё растения, уходя орнаментом куда-то вглубь, замыкали на поле потемневший круг, края которого ей не были видны, в большой геоглиф.

Молчание природы было неестественным… Ей хотелось услышать крики птиц или шёпот травинок, но трава была неподвижна, а птицы где-то попрятались. Даже стрекоза, сидящая на широком листе растения, точно приклеилась к нему и не шевелила крыльями.

Женский взгляд был устремлён на то, что зависло над её головой, – на гигантский космический корабль, который вызвалил её из дома, где она подолгу находилась одна. Нижняя часть устрашающего своими размерами серебристого неопознанного гиганта закрывала значительную часть поля от облаков и была похожа на круглый плоский осветительный прибор в хирургическом кабинете.

Через мгновение свет ослепил поле яркой вспышкой. Женщина присела, став похожей на распустившийся в поле мак. Бокал вина, стоящий на примятой траве рядом с бутылкой, торжественно взмыл в её руке. Она сделала глоток, не произнося ни слова.

Стало холоднее. По её ногам и рукам побежали мурашки, точно с корабля запустили электрический импульс. С тонких кистей рук они размножились на плечи и скрылись за спиной. Тяжёлые серьги тоже заколыхались, потому что корабль слегка опустился – возможно, в ответном «реверансе» – и снова набрал высоту.

Вибрация от корабля становилась сильнее, но это не пугало. В какой-то момент женщина, точно стрекоза, уже не могла пошевелиться, оцепенев снаружи и внутри. Её расширенные зрачки разлились чернотой по глазам. Оторопев, она замерла, как восковая фигура, догнавшая безвременье, и её голова вместе с застывшими на лету волосами вслед за бокалом вновь утонула в тумане, который, вопреки природе, устремлялся вверх, как парное молоко, и, сливаясь с напоминавшим серебристую расплющенную юлу кораблём, бережно окутывал его вуалью.

Рассеивающийся свет плавно потух.

«Температурная инверсия, никак не иначе», – пронеслась, как пуля, почему-то чужая мысль в её голове, непонятно откуда возникнув на незнакомом ей языке как лживое объяснение происходящему. Затем в её голову посыпались странные слова, состоящие из сплошных шипящих звуков, которых она в жизни никогда не слышала. Она стала единым с чем-то другим, или даже со многими другими… Свет на объекте снова зажёгся, теперь переливаясь по периметру, и словно включил японку, будто вставив шнур в розетку.

«Есть либо небо над небом?» – задалась женщина уже собственным вопросом, возвращаясь к своему опьянённому разуму.

Туман растаял, беззащитно оголив её на поле. Небо резко потемнело, и корабль, рванув вверх по диагонали, исчез. Молния, отбросив лучи в разные стороны, «позвала» гром, заставивший всё вокруг встрепенуться. Гром прогремел несколько раз, и полил сильный дождь.

Женщина выпила ещё один бокал вина и, уже порядком захмелев, медленно пошла к дому, перебирая пальцами заходившие ходуном высокие травинки. Волосы прилипли к голове и серьгам. Красное платье, намокнув, стало тяжёлым, но её глаза жизнерадостно улыбались.

Дойдя до веранды, она допила бутылку и огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. Часы, висевшие в её доме, остановились. Она посмотрела на них, потом на поле и снова побежала туда под дождём, как будто что-то там забыла.

БРЫЗГИ СЕРЕБРЯНОЙ ЗВЕЗДЫ НА ЗЕМЛЯНИЧНОЙ ПОЛЯНЕ

Всё началось с её ног и тихих шагов, ступающих еле слышно по мягкой траве. Она шла, приминая низкие земляничные кусты белоснежными туфлями и раздавливая подошвой мелкие ягоды.

Даже с завязанными глазами она не переставала быть грациозной и лёгкой. Казалось, это я шёл за ней, хотя был впереди. Желание быть с ней здесь кружило меня со всех сторон.

Было знойно. Её щёки пылали, как раздувающиеся костровые искры от угля. Ладони были слегка влажными, пальцы – тонкими. Моя рука, съезжая чуть ниже, касалась её фаланг.

Когда я довёл её до выбранного места, которое узнал по чёрным атласным лентам, привязанным для опознавания к нескольким кустам повыше, мы окунулись в тишину. Даже пролетающие птицы не хотели портить божественную безмятежность редким галдежом.

В один момент, завидев эти ленты, мне захотелось туго связать ими её прекрасные лодыжки, но я сдержался. Мне казалось, она дрожит, но я не хотел обманываться.

Когда мы оказались одни посреди той самой поляны, нас встретил закат. Я не мог поверить своим глазам, потому что всё вокруг казалось ненастоящим, ярким и живописным, и на фоне чувственной природы моя спутница выглядела ещё более живой, чем обычно. Мне стало жалко, что у меня всего два глаза, а не десять в разных местах.

Мы прилегли. Её нежная шифоновая юбка платья расстелилась кругом, и мы утонули в ней, как в воздушном покрывале. Тогда я снял с её больших глаз повязку.

Казалось, я дышал слишком громко, потому что девушка не издавала никаких звуков. Её мягкие волосы, уже пропахшие сладкой земляникой с горькими нотками свободы, красиво струились, когда голова поворачивалась.

Начинало темнеть. Сочные цветы, травинки и редкие деревья меняли оттенки и натягивали темнеющие тени. На небе одна за другой проявлялись звёзды, и все они до одной отражались в её широко распахнутых глазах, почерневших от возбуждения. Когда я поцеловал её (а я дождался для этого самой темноты), небо озарилось волной света, как вспышкой фейерверка. И всё исказилось, вплоть до ощущений. Мы оторвались друг от друга, ошеломлённо, с изумлением наблюдая за летящими серебряными брызгами падающей звёзды. Искры летели, но мы не сопротивлялись.

Когда она повернулась на живот, оголив красивые лопатки, её шею продолжали обвивать сплетающиеся кусты земляники и скользящий туман. Я спросил, загадала ли она желание. Но она не ответила. Я провёл указательным пальцем по атласным чёрным лентам на её лодыжках и проглотил ягоду земляники.

БРОДЯГА-СТРАУС

Лёгкий ветер, прорываясь сквозь серый смог, поднимал с дорожных плит и каменных изваяний остатки радиоактивной пыли и рассеянный повсюду прах, закручивая их в распадающиеся вихри.

По дороге, как редкие ящеры, медленно проползали старые машины с грязными хрустальными люстрами на капотах. Кто оставался внутри на водительских и пассажирских креслах, загадка. Были ли они вообще людьми хоть когда-то? Они ехали плавно, боясь распороть шины или встретить на пути вслед за тихими шариками перекати-поле, встречающимися на пути, новую поджидающую опасность.

Откуда-то доносился сильный гул. Скорее всего – из эпицентра земли. Во многих местах на её поверхности появлялись всё новые и новые трещины. К тому же земля нагревалась ещё сильнее, а луна понемногу загадочно краснела.

Громкоговорители пугающе икали, придорожные кафе были опустошены, а болтающиеся двери еле удерживались на петлях. На заправках бензин давно уже не продавали. Его можно было раздобыть в специальных подвалах, охраняемых дикими плешивыми собаками с колючими ошейниками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.