«Серебряный призрак» вождя

Бывший царский полулимузин «Роллс-Ройс» 40/50 HP («Серебряный призрак»), в отличие от большинства других машин из персонального парка отрекшегося от царского престола Николая II, призвали на службу Временному правительству. Выданный новой властью регистрационный номер 3 для этой машины был закреплен за председателем Совета министров, а также военным и морским министром А. Ф. Керенским, но справедливости ради надо отметить, что использовал его он нечасто, в основном отправляя на нем по служебным делам своих адъютантов78.

Вот таким изначально далеко не блистательным (если, к примеру, сравнивать с автомобилями марки «Делоне-Бельвилль») было появление «Роллс-Ройса» в России и в Собственном Его Императорского Величества гараже в частности.

В ночь с 24 на 25 октября 1917 г. Гараж перешел в распоряжение Петроградского военно-революционного комитета. Вскоре был сформирован Автомобильный отдел Военно-революционного комитета. Все автомобили бывшего Императорского гаража окончательно перешли в ведение советского правительства и начали нести службу с ноября 1917 г.79

27 октября 1917 г. к 10 час. 00 мин. В. И. Ленину впервые был подан служебный автомобиль – машина марки «Тюрка-Мери». До этого указанный автомобиль сначала принадлежал великой княжне Татьяне, старшей дочери Николая II, а затем министру-председателю Временного правительства Александру Керенскому80.

Выбор именно данного транспортного средства для В. И. Ленина описывается в книге «Автомобили первых лиц» следующим образом: «…В профсоюзе работников гаража, куда вызвали С. К. Гиля (одного из бывших водителей Императорского гаража, ставшего впоследствии основным водителем В. И. Ленина – прим. авт.) 26 октября, на следующий день после смены власти, ему было предложено „выбрать машину получше и отправляться утром к Смольному. Работать шофером у товарища Ленина“. Но С. К. Гиль, видимо, не привык еще к революционной простоте в обращении с бывшим царским имуществом и предпочел выехать на ответственное задание на закрепленном за ним „Тюрка-Мери“. В. И. Ленин в первые годы своей власти не обращал особенного внимания на класс обслуживавшего его автомобиля, поэтому скромный французский ландоле закрепился в постоянно менявшемся списке персональных ленинских машин на довольно длительный срок»81.

Когда Военно-революционный комитет прекратил свое существование, все автомобили были переданы на баланс Автомобильного отдела Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК), Автомобильной базы Совета народных комиссаров и Петроградского исполнительного комитета. Спустя некоторое время от руководства Автобазы ВЦИК поступило предложение объединиться с Автобазой Совнаркома, но В. И. Ленин наложил отрицательную резолюцию: «Отказать в объединении и автобазу Совнаркома оставить как самостоятельную единицу. Хорошо, что шоферы автобазы Совнаркома сохранили автомашины для Советской власти».

В эти дни автомобили Гаража обслуживали В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого уже как руководителей Советского государства. Одновременно велась работа по укомплектованию штата. Автотранспортное обслуживание было негласно признано одним из важнейших элементов обеспечения безопасности новой власти, в особенности учитывая нестабильную политическую обстановку, которая в любой момент могла измениться, повлияв и на соотношение сил. Поэтому для большевиков была важна уверенность в том, что водительский и обслуживающий персонал целиком на стороне новой власти и не подведет.

Большевики придавали серьезное значение отбору кадров для автотранспортного обслуживания: их проверка на лояльность новой власти проводилась сотрудниками так называемой «семьдесят пятой» комнаты Смольного и курировалась управляющим делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевичем. В некотором смысле эта работа была аналогична деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии. В результате некоторые водители бывшего Императорского гаража и, соответственно, бывшей Автобазы Временного правительства перешли на службу к большевикам. В их числе оказался и будущий заведующий Гаражом особого назначения Степан Казимирович Гиль.

Именно С. К. Гиль совершил первую поездку с В. И. Лениным на автомобиле «Тюрка-Мери» сразу после революции, он же в январе 1924 года отправился на автосанях с «движителями Кегресса» из Горок в Москву, чтобы получить в похоронном бюро гроб для вождя мирового пролетариата82.

Степан Казимирович Гиль являлся основным водителем В. И. Ленина в течение всего времени пребывания того в качестве главы государства (с октября 1917 г. и до дня его смерти). Кроме Гиля для обслуживания Ильича выделили самых опытных, надежных и проверенных шоферов: Владимира Ивановича Рябова, Петра Сидоровича Космачева, Павла Николаева, Льва Тимофеевича Горохова, Тараса Митрофановича Гороховика и Александра Васильевича Демина83.

Между двумя указанными событиями была насыщенная автомобильная жизнь руководства ленинской России, и в нее органично вплетена частичка истории Гаража особого назначения. Особый гараж стал подразделением, выделенным из подчинения Автобазе Совета народных комиссаров и включавшим шесть машин (в том числе автосани), а также десять сотрудников, из которых пять были водителями. Официальный статус Гараж получил 1 января 1921 года согласно приказу №13, подписанному в последний день 1920 года. В январе 1924 года, после кончины В. И. Ленина, ГОН полностью перешел под контроль Политбюро ЦК РКП (б), получив название: «Гараж особого назначения Совета народных комиссаров и Совета труда и обороны СССР».

Сама Автобаза Совета народных комиссаров вместе с другими правительственными гаражами – Автомобильным отделом ВЦИК и 1-м Автобоевым отрядом ВЦИК, переехав в 1918 году в Москву вслед за правительством, разместилась в Каретном ряду. Ленинский гараж, то есть Гараж председателя Совнаркома, будущий Гараж особого назначения, уже тогда фактически существовавший в виде отдельной единицы, разместился в Кремле, на Дворцовой улице, дом 8. В то время Гараж обслуживал лишь самого В. И. Ленина и членов его семьи.

Вначале В. И. Ленин ездил на автомобилях «Тюрка-Мери» №13 и «Делоне-Бельвиль» №41. Чуть позже за ним закрепили две машины «Делоне-Бельвиль» (№2 и №42), один «Роллс-Ройс» (№3). В конце весны и летом 1918 г. Ленин также часто ездил по Москве на автомобиле «Рено 40CV». Все эти автомобили вели свою «родословную» от бывшего Императорского гаража. Вскоре Ленин пересел на открытый «Роллс-Ройс» модели «Серебряный призрак» 1914 г. выпуска мощностью 55 л. с., кабриолет из автопарка Михаила Романова (младшего брата императора Николая II), предназначенный для горных гонок84.

Приказом по Управлению делами СНК РСФСР от 31 декабря 1920 г. №13 Ленинский гараж был выделен в самостоятельное подразделение, подведомственное Управделами Совнаркома. В частности в приказе предписывалось:

«1. Особый гараж выделить из подчинения Автобазы СНК.

2. Тов. Гиля Степана Казимировича назначить заведующим Особым гаражом».

Таким образом, 1 января 1921 г. считается днем образования Гаража особого назначения85.

Со дня образования Гаража особого назначения (т. е. с 01.01.1921) пять автомобилей подавались «тов. Ленину и его семье» и составляли Особый гараж. Список этих автомобилей: легковая машина «Делоне-Бельвиль», №42, кузов открытый; легковая машина «Роллс-Ройс», №41, кузов открытый; легковая машина «Роллс-Ройс», №43, кузов закрытый; легковая машина «Роллс-Ройс», №19, кузов закрытый; автосани «Паккард»86. Из этого списка мы видим, что автомобилям марки «Роллс-Ройс» в ГОНе уже тогда отдавалось предпочтение.

1.3. Ленин и «Серебряный призрак»: первое «знакомство»

О первом знакомстве В. И. Ульянова (Ленина) с автомобилем марки «Роллс-Ройс» модели «Серебряный призрак» доподлинно неизвестно. В некоторых СМИ имеют место быть публикации о том, что впервые знакомство Ленина именно с этим автомобилем состоялось во время его пребывания в Париже в декабре 1909 г. (по нескольким источникам – в 1910 г.), да и еще в дорожно-транспортном происшествии.

Начнем с того, что для продолжения революционной борьбы и сохранения нелегальной партии Ленин вынужден был в первые годы ХХ века эмигрировать. В январе 1908 года он выехал в Швейцарию, в декабре переехал в Париж, где прожил три с половиной года. Туда перебазировался и Большевистский центр с газетой «Пролетарий», редактором которой был Владимир Ильич. В те годы Париж стал центром русской революционной эмиграции87.

По воспоминаниям известного российского ученого-геолога и революционного деятеля А. Н. Рябинина, побывавшего у В. И. Ленина в Париже осенью 1910 года, говорится, что Владимир Ильич в этот период времени жил на скромной съемной квартире вблизи площади Данфер-Рошеро. Квартира из слов Рябинина состояла «чуть ли не из двух маленьких комнат, с крошечной кухней». На этой жилплощади помимо В. И. Ленина и Н. К. Крупской с ними также жила и мать Надежды Константиновны. Обстановка квартиры более чем скромная, с минимальным количеством мебели, с книгами на полу и на столе, покрытом газетой88.

Парижский период жизни Ленина даже получил отражение в филателии советского времени, чему доказательством служит приведенная ниже (исходя из п.1 ч.1 ст.1274 ГК РФ) почтовая марка.

Марка почтовая. Квартира-музей В. И. Ленина в Париже. СССР. 22. 04. 1985. 5 к. Ц.Ф.А.-5623. 115-годовщина со дня рождения В. И. Ленина89

К слову, В. И. Ленин очень любил ездить именно на велосипеде, о чем говорит личная переписка Ильича с родственниками, а также мемуары близких ему людей, а вот ездить на лошадях, управлять лошадиной упряжкой В. Ульянов (Ленин), со слов его родного младшего брата Дмитрия, не любил, равно как не проявлял интереса и к самим лошадям90.

По воспоминаниям опять же Д. И. Ульянова, научился кататься на велосипеде В. И. Ленин в 1894 г., освоив велосипед Марка Елизарова (супруга его старшей сестры Анны): «…мы переехали в Вознесенский тупик. Находится он на Ново-Басманной улице, сразу же налево за железнодорожным мостом. В эту квартиру мы переехали весной 1894 года. Помню, что тогда Марк Елизаров купил себе первый велосипед, весил этот велосипед 53 фунта. Он интересен тем, что именно на нем научился ездить Владимир Ильич.

Я тогда был студентом первого курса, Марк служил на железной дороге счетоводом, и мы вместе с ним учились ездить на велосипеде. Летом 1894 года наши – мама и Елизаровы – сняли дачу около станции Люблино. Дачу сняли вместе с сослуживцем Марка – Буланже. Это был типичный толстовец; например, он с трудом отказывался от папирос, говоря, что не курит, т. е. ни табака, ни папирос не покупал, но чужие курил. Помню, приходил и говорил: «Дмитрий Ильич, дайте папиросу – ужасно зубы болят». Играли толстовцы в картишки, в винт или преферанс, толковали о греховности жизни, что все люди плохи, что только один Лев Николаевич Толстой истину указывает, а больше никто, что политика и социалисты – все это чепуха.

Тогда на этой даче жили Мария Александровна Ульянова, Анна Ильинична и Марк Елизаровы, я и Маня.

Туда летом приехал Владимир Ильич из Петербурга. Зиму 1893/94 года пробыл он в Петербурге, а на лето, так как его очень звала мать, приехал к нам и прожил с нами на даче около месяца.

По-видимому, это был не первый приезд Владимира Ильича к нам в Москву, так как, кажется, в начале 1894 года он вместе с Анной Ильиничной и Марком Елизаровым был на той вечеринке, где был Веве91.

В Люблине92 Владимир Ильич научился ездить на велосипеде. Я выбрал дорожку, которая шла под уклон шагов на 100, и решил его учить. Там же научился Буланже, и потом Владимир Ильич стал учиться и скоро научился. Иногда мы ездили в окрестностях на велосипеде, но так как велосипед был один на двоих и один ехал, а другой шел, то чаще ходили гулять с палками, без велосипеда. Часто ходили к Москве-реке – там, где Перерва»93.

Когда Ленин жил за границей, первый собственный велосипед ему прислала мать. Находясь в Швейцарии (в 1903 г.), Ленин как-то посетовал жене, что у него нет своего велосипеда, а он так любит велосипедную езду. Об этом разговоре узнала мать Владимира Ильича, которая вскоре прислала ему в подарок два велосипеда. Он искренне обрадовался и хвастался своим приобретением перед товарищем: «Смотрите, какое великолепие!.. Вдруг – уведомление из Транспортного общества: куда прикажете доставить посылку? Я подумал, что вернулась какая-либо нелегальщина, литература, а может быть, кто выслал книги? Приносят, и вот вам нелегальщина! Смотрите, пожалуйста, какие чудесные велосипеды… Ай да мамочка! Вот удружила! Мы теперь с Надей сами себе господа. Поедем не по железной дороге, а на велосипедах»94. Семейная переписка периода пребывания В. И. Ленина в Финляндии (1907 год), а также мемуары говорят о том, что и будучи в данной стране он активно использовал велосипед как средство передвижения: «…катаемся на велосипеде (дороги скверные, впрочем, далеко не уедешь)» – из письма Н. К. Крупской сестре Ленина – Марии Ильиничне95. По мемуарам Н. К. Крупской: «…В Стирсуддене мы чудесно провели время – лес, море, дичее дикого, рядом только была большая дача инженера Зябицкого, где жили Лещенко с женой и Алексинский. Ильич избегал разговоров с Алексинским – хотелось отдохнуть, – тот обижался. Иногда у Лещенко собирались послушать музыку. Ксения Ивановна – родственница Книповичей – обладала чудесным голосом, она была певица, и Ильич слушал с наслаждением ее пение. Добрую часть дня мы проводили с Ильичем у моря или ездили на велосипеде. Велосипеды были старые, их постоянно надо было чинить, то с помощью Лещенки, то без его помощи, – чинили старыми калошами и, кажется, больше чинили, чем ездили. Но ездить было чудесно. Дяденька усиленно подкармливал Ильича яичницей да оленьим окороком, Ильич понемногу отошел, отдохнул, пришел в себя. Из Стирсуддена поехали на конференцию в Териоки»96.

Важность велосипедов в быту В. И. Ленина просматривается и в тексте письма к матери, где он пишет касаемо подготовки своего переезда из Швейцарии во Францию в 1908 году: «…Разузнаем теперь, как быть с велосипедами. Бросать их жаль – это великолепная штука для отдыха и прогулок, – а пошлины тут, кажется, довольно большие, но, я надеюсь, устроимся и с этим»97.

Злата Лилина, которая тоже вместе с мужем Григорием Зиновьевым оказалась в Лонжимо (Франция, 1909 год), вспоминала, что в партийной школе Ленин «работал 6 дней в неделю, не давая себе ни минуты отдыха. Зато один день в неделю, но никогда не в воскресенье, когда, по его словам, проходу не было от гуляющих, он отдыхал полностью. Мы тогда садились все четверо – Владимир Ильич, Надежда Константиновна, Зиновьев и я – на велосипеды и уезжали с 6 часов утра до 10—11 вечера за город»98. Большевик Григорий Зиновьев также вспоминал о велосипедных прогулках с В. И. Лениным в период его пребывания во Франции: «Сколько раз в Париже В. И. увлекал нас на велосипеде за 50—70 верст только для того, чтобы на живописном берегу красивой реки выкупаться и погулять. Поездка в полсотни верст на велосипеде в прекрасный французский лес для того, чтобы собрать ландышей, считалась обычным делом»99.

На запомнившуюся Надежде Константиновне встречу с зятем Карла Маркса ей с Лениным тоже пришлось ехать на велосипедах, причем за 25 верст от Парижа: «Владимир Ильич через Шарля Раппопорта связался с Лафаргом, зятем Маркса, испытанным борцом, мнение которого он особенно ценил. Поль Лафарг вместе со своей женой Лаурой, дочерью Маркса, жили в Дравейль, в 20—25 верстах от Парижа. Они уже отошли от непосредственной работы. Помню, раз ездили мы с Ильичем на велосипедах к Лафаргам. Лафарги встретили нас очень любезно»100.

Вспоминая об отдыхе в одном из пансионатов под Парижем (местечко Бомбон), Н. К. Крупская говорит о том, что, находясь там, около месяца основой отдыха, собственно, были пешие прогулки и поездки на велосипедах по окрестности: «В Бомбоне Ильич не занимался и о делах мы старались не говорить. Ходили гулять, гоняли чуть не каждый день на велосипедах в Кламарский лес за 15 километров»101.

Страсть В. И. Ленина к велосипедам затрагивала не только его супругу, которая часто сопровождала Ильича в долгих велосипедных прогулках, но и родственников, ведь они в то или иное время оказывались рядом и умели ездить на такой технике, особенно младшая сестра М. И. Ульянова, которая неоднократно в своих мемуарах упоминает об этом, в частности о том, что такие поездки иногда не обходились без приключений. Вот об одном из них, когда М. И. Ульянова была в гостях у Ленина с Крупской в период их проживания во Франции: «…На велосипедах прогулки делались более дальние (в сравнении с пешими – прим. авт.), иногда за несколько десятков километров. Возвращались домой уже совершенно переутомленные, и я помню, как раз в одну из таких поездок Ильич лавировал между мной, которая лежала около велосипеда недалеко от дороги, и Надеждой Константиновной, которая очутилась в таком же положении, но сзади. Владимир Ильич был посередине и ходил от одной к другой, стараясь как-нибудь подбодрить нас, чтобы доделать оставшуюся дорогу до дома. Раз во время дальней прогулки на велосипедах у нас с Владимиром Ильичем лопнули на велосипедах шины. Мы зашли в какой-то ресторанчик и долго провозились там с заклейкой шин. Но так как дело это было нам внове, заклеить хорошенько не удалось и нам пришлось пешком, ведя велосипеды, возвращаться домой»102.

Из письма В. И. Ленина к матери от 18.06.1910: «Дорогая мамочка! Посылаем тебе, Анюте и Мите привет с воскресной прогулки. Гуляем с Надей на велосипедах. Лес Медонский хорош и близко, 45 минут от Парижа. Письмо Анюты получил и ответил. Крепко обнимаю и за себя, и за Надю. Твой В. У.»103. А вот выдержки из письма матери В. И. Ленина от Н. К. Крупской годом позже (от 26.08.1911), когда летом они временно жили в пригороде Парижа (местечко Лонжюмо): «…Пристроился заниматься в поле, очень много ездит на велосипеде, купается и дачей доволен. На этой неделе мы с ним носились на велосипеде без памяти. Сделали 3 прогулки по 70—75 километров каждая, три леса обрыскали, было очень хорошо. Володя страшно любит такие прогулки, чтобы уехать часов в 6—7 и вернуться поздно вечером. Зато благодаря этим прогулкам дела стоят не сделаны. Ну, не беда! Погода начинает портиться. Квартира у нас тут до 13 сентября, хотя, если будет очень хорошая погода, можно сговориться с хозяевами и остаться дольше…»104

Время, проведенное Лениным и Крупской в Лонжюмо (с весны по осень 1911 г.), имеет отношение к созданию партийной школы, оно тоже по воспоминаниям Надежды Константиновны связано с частыми велосипедными прогулками: «…Весной 1911 г. наконец удалось устроить под Парижем свою партийную школу. В школу принимались рабочие и меньшевики-партийцы и рабочие-впередовцы (отзовисты), но и тех и других было очень небольшое меньшинство. Школу решили организовать в деревне Лонжюмо, в 15 километрах от Парижа, в местности, где не жило никаких русских, никаких дачников. Лонжюмо представляло собою длинную французскую деревню, растянувшуюся вдоль шоссе, по которому каждую ночь непрерывно ехали возы с продуктами, предназначенными для насыщения «брюха Парижа». В Лонжюмо был небольшой кожевенный заводишко, а кругом тянулись поля и сады. План поселения был таков: ученики снимают комнаты, целый дом снимает Инесса. В этом доме устраивается для учеников столовая. В Лонжюмо поселяемся мы и Зиновьевы. Так и сделали.

Мне приходилось довольно часто ездить в Париж, в экспедицию, где видалась по делам с публикой. Это было необходимо, чтобы избежать приездов в Лонжюмо. Ученики все собирались ехать немедля в Россию на работу, и надо было принимать меры, чтобы хоть несколько законспирировать их пребывание в Париже. Ильич был очень доволен работой школы. В свободное время ездили мы с ним по обыкновению на велосипеде, поднимались на гору и ехали километров за пятнадцать, там был аэродром. Заброшенный вглубь, он был гораздо менее посещаем, чем аэродром Жювизи. Мы были часто единственными зрителями, и Ильич мог вволю любоваться маневрами аэропланов»105.

Однажды велосипед В. И. Ленина в Париже украли, пока он был в Национальной библиотеке. Крупская так описывает этот случай: «Заниматься в Париже было очень неудобно. Национальная библиотека была далеко. Ездил туда Владимир Ильич обычно на велосипеде, но езда по такому городу, как Париж, не то, что езда по окрестностям Женевы, – требует большого напряжения. Ильич очень уставал от этой езды. На обеденный перерыв библиотека закрывалась. С выпиской нужных книг была также большая бюрократическая канитель, выдавали нужные книги лишь через день, через два. Ильич на чем свет ругал Национальную библиотеку, а попутно и Париж. Написала я письмо французскому профессору, который преподавал летом на женевских курсах французского языка, прося указать другие хорошие библиотеки. Моментально получила ответ, где были все нужные справки; Ильич обошел все указанные библиотечки, но нигде не приспособился. В конце концов, у него украли велосипед. Он оставлял его на лестнице соседнего с Национальной библиотекой дома, платя за это консьержке 10 сантимов, но, придя однажды за велосипедом, его не нашел. Консьержка заявила, что она не бралась стеречь велосипед, а разрешала только его ставить на лестницу»106.

Инциденты, связанные с ездой на велосипеде, были у В. И. Ленина и ранее. Так, по воспоминаниям Н. К. Крупской, еще летом 1903 г. в Женеве Владимир Ильич, задумавшись, следуя на велосипеде, столкнулся с трамваем и чуть не выбил себе глаз107.

Однако, возвращаясь непосредственно к интересующему нас событию, имевшему место в декабре 1909 г. во французской столице, читаем, например, известное периодическое издание «За рулем», где писалось, что в Париже французский аристократ, управлявший автомобилем марки «Роллс-Ройс», сбил В. И. Ленина, ехавшего по городу на велосипеде. Владимир Ильич серьезных телесных повреждений не получил, а отделался легким испугом, но велосипед пострадал сильно, в связи с чем Ленин подал в суд на аристократа, выиграв судебный процесс108. Так ли это? Действительно можно утверждать, что велосипедиста В. И. Ульянова (Ленина) тогда в Париже сбил именно «Роллс-Ройс»?

В другом известном российском периодическом издании указанный эпизод в жизни В. И. Ленина описывается фактически так же, но без упоминания марки и модели автомобиля109. А что говорят другие источники по данному факту, именно такие, авторитетность которых позволяет им доверять?

На сайте ФГБУ культуры «Государственный исторический музей-заповедник «Горки Ленинские»» в разделе публикаций, подготовленных научными сотрудниками данного учреждения, а именно в одной из них, с интересующим нас названием «Автомобили В. И. Ленина» и обширной информацией по его служебным автомобилям, относительно данного инцидента указано, что «…первое «близкое» знакомство Ленина с «Серебряным призраком» состоялось во Франции в 1910 г. Он описал этот случай в письме к своей сестре М. И. Ульяновой. Владимир Ильич возвращался в Париж с аэродрома в городке Жювизи, где проходило авиашоу с участием аэропланов. По дороге домой простой эмигрант, который не мог позволить купить себе ничего дороже велосипеда, был сбит автомобилем. Ленин, успевший вовремя соскочить, не пострадал, а вот велосипед раздавлен и не подлежал восстановлению. За рулем роскошного Rolls-Royce / Silver Ghost сидел парижский аристократ. Законопослушные прохожие, видевшие аварию, помогли записать номер машины и обеспечили пострадавшего свидетелями. Ленин, узнавший владельца автомобиля, «виконт, черт его дери», подает на водителя в суд, выигрывает процесс и на полученную денежную компенсацию покупает себе новый велосипед, на котором продолжает совершать деловые поездки по Парижу и загородные прогулки.

Живущий в эмиграции на скромные гонорары за свои литературные труды и публичные выступления Ленин и представить себе не мог, что через десять с небольшим лет, вернувшись в Россию, он станет первым лицом огромного государства, в распоряжении которого будут лучшие автомобили зарубежного автопрома, в том числе и одни из самых надежных и дорогих машин в мире «Роллс-Ройс» модели «Серебряный призрак»»110.

Несмотря на сведения этих источников, большой уверенности в том, что у В. И. Ленина тогда было ДТП именно с участием «Серебряного призрака», все же нет по целому ряду причин. Во-первых, хотя текст вышеуказанной публикации на сайте ФГБУ культуры «Государственный исторический музей-заповедник „Горки Ленинские“» и сопровождается немалым количеством ссылок на различные авторитетные источники, однако ссылка на какой-либо источник касаемо этого события отсутствует. Во-вторых, из мемуаров близких к В. И. Ленину людей и переписки с ними марка и модель автомобиля относительно вышеуказанного дорожно-транспортного инцидента нигде не указаны. В-третьих, не менее авторитетные источники, посвященные истории Гаража особого назначения (ГОНа), о марке и модели автомобиля касаемо указанного случая тоже умалчивают.