По ту сторону брака

«Да»

Аэлина отвечает коротко и всегда по делу, за что я давно присудила ей звание золотого клиента.

За выторгованные пятнадцать минут успеваю подняться в квартиру, раздеться и сварить себе кофе. Мужа дома нет, что кажется мне вдвойне странным на фоне стоящего на парковке автомобиля с разбитым лобовым стеклом. Не могла же я ошибиться и перепутать его Hyundai с чужим.

Решаю позвонить мужу сразу после Аэлины, но он возвращается раньше и, пока я обсуждаю с клиентом правки по телефону, успевает скрыться за дверью гостевого туалета.

Муж не выходит оттуда по меньшей мере двадцать минут.

– Спортзал отменился. Съел на работе что-то не то, – бросает он, выходя из туалета и встречая мой взволнованный взгляд.

Складываю руки на груди, готовлюсь к атаке.

– Где ты был?

– В смысле? – муж улыбается, как застуканный за прелюбодеянием подросток. – На работе.

Его лицо принимает придурковатый вид, отчего я буквально закипаю.

– Твоя машина давно уже стоит на парковке. Где ты ходишь?

– Крис, ты чего? Я в аптеку заходил за лекарством. Говорю же, съел что-то.

В подтверждение своих слов он прижимает ладонь к животу и слегка съеживается. Меня это не впечатляет.

– А трещина на лобовом откуда?

Муж успевает проскользнуть мимо меня в кухню и говорит со мной уже оттуда, параллельно гремя посудой.

– Камушек прилетел. Ехал за самосвалом, груженым щебнем. Будешь кофе?

Его голос звучит безразлично к моим расспросам.

– Да, – сначала отвечаю, а затем продолжаю допрос. – Какой-то крупный камушек, ты не находишь?

Муж пожимает плечами и отворачивается к кофемашине.

– И где ты повстречал этот самосвал? – я многозначительно поднимаю брови.

– Что за вопросы? На дороге, конечно.

– На которой?

– Не помню уже, это было на прошлой неделе. А что за допрос? Ты меня в чем-то подозреваешь?

Я чувствую, что для желающей все-таки сохранить брак, давлю чересчур сильно. Словно предчувствуя неладное, муж вовремя нажимает кнопку, и наш разговор прерывается громким звуком перемалывающегося кофе. Терпкий запах разносится по кухне, уберегая нас от очередной ссоры. Пока кофемашина гудит, как ворчливая старая женщина, я успеваю остыть. Все мое внимание занимает горячий свежесваренный кофе. Остальные вопросы я задам позже.

Ночью все-таки пробую последовать совету Ма и выведать у мужа во сне. Я долго ворочаюсь, прислушиваюсь. Мне все время кажется, что муж не спит. Наконец дожидаюсь, когда его дыхание становится тяжелым и бесшумным. Его грудь поднимается и опускается медленно, изо рта вырывается негромкий храп. Смотрю на часы, времени без четверти четыре.

Дрожащими руками тянусь на сторону мужа. Кровь шумно приливает к вискам так, что я не слышу ничего, кроме бешеного стука своего сердца. На ощупь нахожу правую руку мужа, аккуратно, чтобы не разбудить, касаюсь мизинца. Глажу его плавно, с какой-то давно позабытой нежностью. Через несколько минут массажа задаю первый вопрос:

– Ты меня любишь?

Муж издает непонятный звук, больше похожий на «угу». Я принимаю его за согласие и перехожу к основному вопросу вечера:

– Ты изменяешь мне?

В ответ муж не издает ни звука. Я повторяю вопрос, чуть сильнее давя на палец, но это не помогает. В последней попытке решаю сменить объект воздействия – нахожу мизинец на левой руке, но двигаюсь неаккуратно, отчего муж едва не просыпается. Выдерживаю паузу, дожидаюсь, когда его дыхание вновь успокоится, и теперь уже давя на оба пальца, повторяю свой вопрос. В ответ – тишина. В конце концов, отпускаю истерзанные мизинцы мужа и, поверженная, отворачиваюсь к стене. Сама не замечаю, как кулон, висевший на шее, оказывается у меня во рту. Плачу: то ли от стыда, то ли от отчаяния.

Глава 2

На следующий день я все же решаюсь обратиться за помощью к психологу. В этом мне помогает Ма, заехавшая после обеда. Вместе мы штудируем популярный портал психотерапии в поисках подходящего для меня специалиста.

– Надо заполнить анкету, а то мы рехнемся просматривать четыре тысячи кандидатов.

Я киваю и приближаю лицо к экрану ноутбука.

– Что нужно указать?

– Для начала выбрать тип консультации: личная или парная.

– Жми на парную, – командую я.

Ма послушно отмечает в анкете нужный пункт.

– Идем дальше. «Что вы хотели бы обсудить в первую очередь?». Варианты ответов: сложности в отношениях, развод, измена, рождение детей, сексуальные отношения…

– А можно все отметить? – перебиваю я.

– Можно, – Ма проставляет крыжики над всеми пунктами.

На экране высвечивается сообщение, что по моему запросу готовы работать семнадцать человек.

– Негусто, – едва могу скрыть досаду.

– Давай не будем делать поспешных выводов, – успокаивает меня Ма, – посмотрим профиль каждого и решим.

Мы листаем всех предложенных сервисом специалистов, но ни один из них не внушает мне доверия и желания записаться. Изрядно устав, я уже теряю интерес к происходящему. Терпеть не могу долго искать что-то в Интернете. Даже для работы я использую информацию только с первых двух-трех ссылок поискового запроса, а выбирая между онлайн-шопингом и походами по магазинам, всегда предпочту второй вариант.

В итоге я решаю изменить начальные настройки и выбрать личную терапию. Ма молча производит какие-то действия на ноутбуке, и вот уже список подходящих специалистов расширился до двухсот человек.

– Выбрала тебе более опытных психологов. Шесть плюс, так сказать, – гордо сообщает подруга.

Мы знакомимся с профилями один за другим.

– Вера Игоревна, опыт тридцать лет. Работает с невротическими расстройствами – тревожно-фобическими и обсессивно-компульсивным. Понятия не имею, что это значит, но звучит умно.

Я присматриваюсь к фото в профиле.

– Она похожа на мою учительницу по ИЗО в средней школе.

Морщусь, как будто в нос снова впивается неприятный запах «Рижской сирени». Вспоминаю, как горела попа за двойку в шестом классе, влепленную училкой за неудавшийся натюрморт.

– Она постоянно твердила, что из меня не выйдет ничего путного.

– Ясно-понятно.

Ма листает Интернет-страницу ниже.

– Ольга. Помогает найти жизненные опоры и обрести уверенность в себе. Звучит неплохо. И у нее есть видеоанкета. Глянем?

Я киваю, и Ма запускает видео, на котором психолог Ольга с пышными ярко-красными губами и откровенным декольте отвечает на несколько вопросов о себе.

– Что скажешь?

Подруга прикрывает рот рукой, скрывая улыбку.

– Тебе не кажется, что она перепутала сайты?

– Судя по профилю, Ольга – большой профессионал в своем деле.

– Уверена, что не только в нем.

– Может, и тебя чему-то научит, – хихикает Ма и толкает меня локтем в бок.

В ответ я корчу недовольное лицо и пролистываю страницу вниз. Мой взгляд останавливается на профиле некой Дарьи – миловидной блондинки с опытом работы по профессии шесть лет. Тычу в кружок с ее лицом и, как ребенок, увидевший в магазине конфету, прошу:

– Хочу ее.

Ма покорно выбирает Дарью, и теперь мы просматриваем свободное время и дату для сессии. Выбрав ближайшую, я выдыхаю, будто бы только что вскарабкалась на вершину горы и сбросила тяжелый груз со спины.

С Дарьей мы встречаемся онлайн в четверг после обеда. Никогда прежде мне не приходилось общаться с психологом, потому перед беседой испытываю жуткое волнение и холод в конечностях.

К моему удивлению, Дарья оказывается вполне приятным собеседником. После короткой настройки звука и видео на платформе сайта мы переходим непосредственно к делу. Она коротко рассказывает о своем опыте работы и чем может быть полезна для меня. Затем просит поделиться проблемами, которые привели меня в терапию. Я мнусь и не понимаю с чего начать.

Я сижу на кухне перед ноутбуком и вытираю вспотевшие ладони о джинсы. Сама не знаю почему, к горлу подкатывают слезы. Какое-то время мне удастся их сдерживать, но Дарья настойчиво повторяет вопрос, и вот я уже рыдаю. В ноутбуке тишина. Психолог молча наблюдает мою истерику. Кажется, она к такому привыкла. Спустя минуты три она спокойным тоном спрашивает:

– Кристина, почему вы плачете?

Сквозь слезы я едва связываю слова.

– Не-е-е зна-а-аю.

Дарья терпеливо ждет, когда моя истерика пройдет, и лишь советует выпить воды. Отчего-то меня это дико раздражает, но я послушно наливаю себе стакан, едва не расплескав его на пол. Жадно глотаю воду и признаю, что помогает. Заметив улучшение, Дарья повторяет свой вопрос.

– Простите, я сама от себя не ожидала такой реакции, – оправдываюсь я.

– Вам не нужно извиняться. Вы имеете право на любую реакцию. Если вам хочется еще поплакать…

– Нет-нет, – перебиваю я, – все в порядке.

– В любом случае, если вы захотите плакать, не сдерживайте себя.

Глядя на Дарью в экране, я киваю.

– Но все же, Кристина, давайте обсудим ваше состояние. Что привело вас на терапию и почему вы плачете?

Пустой стакан крутится в моих руках, напоминая детский аттракцион с вальсирующими чашками. Кажется, я ходила на него с мамой в центральном парке. Тошнотворные ощущения. Впрочем, как и сейчас.

– Мне кажется, муж мне изменяет.

– Почему вы сделали такой вывод?

Снова ощущение, что я говорю глупости.

– Он сильно поменял свое отношение ко мне. Стал каким-то холодным. Вечно прячет телефон, с кем-то переписывается.

– Вы пробовали поделиться с мужем своими переживаниями?

Отвечать на этот вопрос мне не хочется. Все равно, что расписаться в собственном бездействии.

– Нет, не пробовала.

– Почему?

Снова замолкаю, копаюсь в глубинах своего сознания. Действительно, почему я не обсуждала эту проблему с мужем? Ведь Ма тоже об этом говорила. Наверное, переживала, что подозрения окажутся правдой.

Делюсь своим умозаключением с психологом.

– Бояться нормально. Однако вы не можете предугадать реакцию мужа и дать ответ за него. Я рекомендовала бы вам все же поговорить с ним и рассказать все как на духу.

Снова вспоминаю Ма. Она дала ровно такой же совет, но бесплатно и без многолетнего опыта в психотерапии.

Видимо, заметив мое смятение, Дарья спешит дополнить свое наставление:

– Зачастую женщина думает, что мужчина ей не верен по двум причинам. Первая – это убеждение навязано ей внешней средой. К примеру, папа изменял маме. – Дарья с осторожностью всматривается в мое лицо, пытаясь считать реакцию на сказанное. Не получив ответа, продолжает: – Второй вариант – женщина неуверенна в себе и не видит собственной ценности. Постоянный поиск изъянов неизменно приводит ее к мысли, что с такой женщиной, как она, невозможно быть. Как следствие, она начинает подозревать своего партнера в измене.

Внутренний голос подсказывает, что в моем случае Дарья склоняется ко второму варианту. Я безучастно пожимаю плечами.

– Кристина.

Поднимаю глаза, ожидая, что сейчас Дарья прочитает мне очередную мораль или напутственную речь. Но все более прозаично.

– К сожалению, наше время на сегодня истекло. Предлагаю вернуться к этому вопросу на следующей сессии, если вы, конечно, решите продолжить терапию.

Я некоторое время растерянно смотрю на экран и моргаю. Неужели пятьдесят минут пролетели так быстро? Сверяюсь с часами, все верно. Сожалею, что большую часть времени проплакала. Это были самые дорогие слезы в моей жизни.

Мы прощаемся с Дарьей, и я захлопываю ноутбук. Чувствую себя растерзанной и выброшенной на помойку. Ощущения не из приятных. Не знаю, решусь ли когда-нибудь снова обратиться к психологу.

Некоторое время бесцельно смотрю в стену, размышляя о ситуации, пока не раздается мелодия мобильного. С удивлением читаю на экране надпись «Аэлина клиент». Странно, что она звонит. Обычно мы обходимся перепиской.

– Добрый день, Аэлина. Что-то случилось?

– Приветствую вас, Кристина. Я к вам по рабочему вопросу…

В трубке повисает тишина, обрывая фразу Аэлины.

– Алло, я вас не слышу. Кажется, связь пропала.

– Связь в порядке, – голос таролога звучит резче и ниже, наводя на меня тревогу. – Я замолчала, потому что считала вашу энергию. Она очень негативная. У вас явно что-то стряслось.

Я издаю звук больше похожий на лошадиное фырканье и машу рукой, хотя Аэлина этого и не видит:

– Все в порядке, не переживайте. Так какой у вас был вопрос по работе?

Аэлина, будто не услышав моих оправданий, безапелляционно заявляет:

– Кристина, я сделаю вам расклад на картах таро по тому вопросу, что вас беспокоит.

Ее слова вводят меня в ступор. За все время нашей совместной работы она ни разу не предлагала мне что-то подобное. Да и я, если быть честной, не очень-то и верю во все эти магические штучки, хоть и веду аккаунт таролога. В конце концов, когда Аэлина меня нанимала, в обязательных требованиях к вакансии этого пункта не было. Но сейчас находясь в постоянном круговороте собственных мыслей и в стрессе после неудачного разговора с психологом, я, не задумываясь, соглашаюсь. Хуже-то точно не будет.

Понизив голос, Аэлина дает мне короткий инструктаж:

– Закройте глаза. Сконцентрируйтесь на своей проблеме и трижды повторите интересующий вас вопрос про себя. Четко и конкретно. Как будете готовы, скажите.

Беспрекословно выполняю указания таролога. Закрываю глаза и мысленно повторяю три раза: «Есть ли кто-то у моего мужа?».

– Готово.

В трубке слышно тяжелое дыхание и долгий шелест перемешиваемых карт. Затем еле различимое бормотание и, наконец, голос Аэлины:

– Лиса.

– Лиса? И что это значит? – я волнуюсь, но стараюсь не выдавать себя. Пальцы до боли сжимают кулон.