Я найду тебя

Так назывался тот магазин.

– Да-а… – протянула я.

– Парней было двое?

– Да-а…

– А потом еще твой папа вышел из машины и подошел к ним… Ругался…

– Не папа. Отчим. Но да…

Мы уставились друг на друга, и на лице Славы начала вырисовываться улыбка. Что за черт?

– Это был ты?! – выкрикнула я. Не со злости, а от шока, что такое вообще бывает. Нет, что такое произошло именно со мной!

Слава замялся.

– Ну, это… был мой друг. Я ему давал покататься.

Нет, я не поверила. Слишком много подробностей и деталей он знал для человека, которого якобы там не было. Еще эта улыбка и раскрасневшиеся щеки. Точно, это был он! Но я почему-то сделала вид, что не догадалась. Я не знаю, почему не дожала его. Хотя зачем? И так все понятно, у него на лице был написан ответ. Видимо, побоялся сказать правду. Может, думал, что теперь, когда я все знаю, расскажу родителям, и наказание все-таки настигнет его.

– О-фи-геть… – проговорила я. И мы на какое-то время замолчали.

Все это уже совсем не важно. Мы оба ошарашены ситуацией. Мы не просто столкнулись, не просто пострадали и разошлись по сторонам. Мы попали в один колледж, в одну группу и понравились друг другу спустя год. Кто там говорит, что такого не бывает? Еще как бывает! На собственных шкурах мы ощутили невозможность подобных сюжетов в реальной жизни. Я действительно была поражена, думаю, Слава не меньше.

И, похоже, теперь эта правда нас сблизила еще больше. Не такие уж мы и чужие люди, как оказалось. Валялись в одной луже однажды. Внезапно тишину разрушил смех. Мы засмеялись в один голос, и только нам было понятно, что в этом всем веселого. Я не злилась, мне не хотелось схватить его за шкирку и привести к маме, чтобы она сделала ему а-та-та. Я расценила это как нечто большее. Как знак, если хотите.

С этим новым чувством мы дошли до моего района, а Славе надо было идти другой дорогой. Мы остановились, чтобы обмолвиться прощальными словами. А что сказать?

– Ну, давай, пока… – промямлила я, уже намереваясь уйти.

Слава не двинулся с места, продолжая смотреть на меня. И внезапно сказал:

– А поцеловать?

Я без задней мысли чмокнула его в щеку и встретилась с голубыми глазами. Он так странно посмотрел, будто я сделала что-то не то. И только позже, когда уже шла одна, до меня дошло, что, вероятно, он рассчитывал совсем на другой поцелуй. Я почувствовала себя такой глупой в тот момент: почти месяц упражнялась в поцелуях с Валерой, а тут этот детский чмок. Дура. На этом и разошлись каждый по своим сторонам.

На протяжении следующих нескольких дней мы продолжали общение. Некоторые, конечно, замечали наши переглядывания и принимали всерьез записки на парах, но мы не заявляли официально о нашем отношении друг к другу. Только Яне было известно обо всем, что происходит. И на одной из пар МХК1, когда Слава вдруг подсел ко мне вместо подруги, я кинула ей смс, чтобы, когда она зайдет в аудиторию, не сгоняла его со своего места. Только не сейчас. Янка прислала в ответ подмигивающий смайлик.

Разумеется, все его друзья, сидящие позади, пожирали взглядами наши спины, но у меня в ушах стоял лишь белый шум от нахождения Славы по левую руку от меня. Мы еще ни разу не сидели вместе на паре. Татьяна Андреевна, преподаватель МХК, включила нам фильм о ювелирном искусстве Древнего Египта и задернула шторы во всей аудитории, чтобы экран телевизора никому не отсвечивал. Она даже не подозревала, что тем самым создала настоящую сближающую атмосферу для меня и Славы.

Аудитория утонула во мраке, и лишь кое-где проступали тоненькие лучики света сквозь плотные шторы. Подобные фильмы зачастую вызывали тоску, навевали сон, только самые занудные студенты нашей группы пытались что-то записать в тетрадь. У нас же все было иначе. Я подперла голову рукой, чуть склонившись в сторону Славы, а он… Никогда не забуду этот момент. Он и вовсе улегся на парту, прижавшись головой к моей руке. Это было не случайно, ему хотелось быть ближе, и я это позволила.

Славе было абсолютно плевать на то, о чем говорят в фильме. Он закрыл глаза, а я, какое-то время пытаясь унять дрожь внутри себя и забить на посторонние взгляды, коснулась пальцами его взлохмаченных волос и начала легонько перебирать их. Мой взгляд был устремлен в экран телевизора, однако я совершенно ничего не видела. Все ощущения и мысли сосредоточились на том, что происходило между нами. Впервые мне не хотелось, чтобы пара заканчивалась, но время бездушно подошло к концу, и нам пришлось очнуться и вновь разойтись по сторонам.

А на следующий день Слава снова написал мне записку, но она отличалась от всех предыдущих: он предложил погулять на выходных.

– Похоже, скоро у нас будет новая пара, – мечтательно прошептала Яна.

Я улыбнулась этой мысли. Что скрывать, подобные вещи посещали мою голову, ведь, когда два человека нравятся друг другу, все легко может привести к тому, что они будут вместе. Если один из них ничего не испортит. Я накарябала положительный ответ и передала надежно свернутый листок ему обратно. Развернув его, Слава пробежался глазами по моему согласию и подмигнул мне. Выглядел он очень довольным, словно сомневался до этого, что я соглашусь.

На большой перемене, когда уже все пообедали, покурили за углом, сходили по своим делам, мы собрались в другой аудитории. Я скучающе листала ленту Вконтакте и вдруг услышала громкий голос парней на задних партах:

– Э, дебил, ты не умеешь, что ли? Вот так надо! – крикнул Леша, и некоторые обернулись.

Одногруппники скучковались, чтобы поучаствовать или просто поглазеть на то, как самые отбитые играют в «Монетку». Я подошла к толпе посмотреть, в чем заключается игра, почему уже какую перемену подряд они не могли остановиться. Но при виде картины, развернувшейся перед глазами, поморщилась.

– Кошмар, вы что делаете? – спросила я.

Почти у каждого игрока на костяшках кулака виднелись кровавые ранки, а у кого-то даже струйки крови стекали, а эти болваны просто вытирали их об бумажку. Среди болванов, конечно, был и Слава. Парни по очереди запускали монетку пальцем в костяшки одного игрока. И эта монетка буквально рассекала кожу, если удар был достаточно сильным и правильным.

– В чем смысл? – я пыталась вникнуть в происходящее, но все безуспешно.

– Не зассать, – сказал Кирилл.

– А играете-то на что?

– Просто так.

Я посмотрела, как морщатся от боли одногруппники, и вернулась на свое место. Жестокая и мерзкая игра, а у них такие радостные лица, словно за каждый удар полагалось по миллиону рублей. Слава был также увлечен. Уж не знаю, действительно ему это нравилось или это коллективное помешательство. Во всяком случае, мне казалось, он не из тех, кому это вообще надо. Так, просто, чтобы перед пацанами не сдрейфить. А может, я еще слишком плохо его знала. Но шанс познакомиться ближе нам выпадет уже завтра, и я его предвкушала.

***

В субботу с самого утра я была как на иголках, ждала сообщения от Славы, хоть и встретиться мы должны были ближе к вечеру. Отвлечь на время смогла только мама, вытащив меня в магазин. Она всегда по выходным хотела, чтобы я не засиживалась дома, а мне так необходимо было ничего не делать хотя бы в эти несчастные два дня. Тем более, что голова забилась совершенно другим. Мне было искренне все равно, что нужно купить в мясном магазине, или что она приготовит на ближайшие несколько дней. Я шла и прислушивалась к телефону в кармане: вдруг Слава написал?

Но он молчал, как и я. За весь день я успела излить свои переживания Яне, сделать задания по нескольким предметам к понедельнику, пролистать всю ленту Вконтакте по десятому кругу, испробовать мамин «Наполеон», который она так старательно готовила, выбрать одежду, в которой пойду гулять. А время на часах будто бы замедлилось. Я торопила стрелки, но они не хотели ускоряться, предательски передвигаясь медленнее, чем самая старая и толстая в мире улитка.

В этот момент в комнате появился мой кот Соня. Да-да, мальчик Соня, что вы так удивляетесь? Ну не распознали мы в самом начале в нем мужчину, ожидали девчонку, а потом у этой девчонки благополучно выросло все, что не свойственно женскому полу. Тогда уже имя надежно закрепилось и в нашем сознании, и кот привык, стал отзываться. Ай, думаем, пусть так и остается. Это даже забавно.

Забавно и то, что мы стали будто бы настоящими братом с сестрой – не переносим на дух друг друга, он, конечно, больше. Сонька никогда не поет мне тех песен, которые поет маме, не лезет обниматься, как к маме. Он меня ежедневно пытается убить, растерзать, порвать в клочья. Ладно-ладно, признаюсь, я тоже не паинька: дразню его, перед мордой выставляю руку, чтобы он разозлился и кинулся, глажу против шерсти, лохмачу, а потом убегаю. Сонька, конечно, за мной, ведь он никогда не был тихоней. Парень с характером. А как тут удержаться? Он ведь такой пушистый, крупненький, так и хочется потискать. Один хвост чего стоит – длинный, пышный, Сонька его носит всегда на своей спине, как белка.

Помнится, в двенадцать лет я слезно просилась поехать в летний лагерь на три недели, чтобы руки хоть немного зажили перед тем, как Соня снова их расцарапает. Серьезно, на моих тоненьких ручках не было живого места, а теперь все эти царапины оставили после себя белые тонкие шрамы, которые никак не сходят. Но я по-прежнему тянусь погладить его, заранее зная исход событий.

– Со-о-онь! – протяжно произнесла я, и он тут же поднял на меня ненавистный взгляд. – Иди сюда!

Голубые глаза кота вмиг окрасились в черный – плохой знак. Я ждала, когда он подойдет достаточно близко, чтобы дотянуться до него и успеть схватить, пока он потерял бдительность. Пора! Мои руки резко взмыли в воздух, я подалась вперед и…

– Ха! Попался!

– Мя-я-яу!! – недовольно завыл Сонька, тут же начиная вырываться и наверняка думая, какой же он дурак, что в очередной раз повелся на мои уловки.

– Мяу! Еще какое мяу! Ух, какой ты хорошенький! – я насильно обняла его со спины. – Жи-и-ирненький! Ну-ка сиди спокойно.

Но спокойно и Соня – понятия несовместимые. Он уже успел прийти в бешенство, начал активно пихать меня лапами, из которых торчали острые когти. В итоге все кончилось моим кровопролитием, еще и от мамы получила за то, что достаю ее любименького сыночка.

– Хватит его злить! – строго сказала она, снова прибежав разнимать нас.

– Я не злю! Я просто погладить хотела.

Ну да, будто бы мама не знала, как я обычно его глажу. Но вообще-то я очень люблю Соньку, даже когда по рукам стекает кровища. Это такая особенность нашей братской любви.

Такими темпами, наконец, мы дожили до шести вечера. Уже как-то не смешно даже стало. Слава молчал, а я не знала, ждать ли мне дальше. Может, он про меня вовсе забыл? И я написала первая:

Привет. Ну что, все в силе?

А ответа не было почти добрый час. Меня стало это выводить из себя. Какого черта он молчит, зная, что я жду? Но ближе к семи пришло сообщение:

– Лесь, не получится встретиться. Мы с друзьями со скутера навернулись.

– Вы в порядке?

– Мы пьяные.

– Ясно.

Мне стало до жути обидно, что Слава так и не вспомнил обо мне за весь день, а я, наоборот, посвятила все сегодняшние мысли одному ему. Дежавю накрыло с головой. Наша первая встреча с Валерой началась с такой же ситуации: я пришла в назначенное время, прождала его черт знает сколько, пока на улице не стемнело, в итоге написала: «Ты где?», на что получила ответ: «Я синий». Глядя на это сообщение, я даже не поняла сначала, что дальше стоять в ожидании мне не стоит, потому что только в тот вечер узнала значение фразы «я синий», то есть – пьяный. А теперь ситуация повторяется: я жду, а он – синий.

Донимать нетрезвого человека я не стала, к тому же, все его ответы были достаточно короткими и однозначными. А мне так хотелось увидеть Славу сегодня. Видимо, не судьба. Встретимся в понедельник в колледже.

Вот только после пар придется участвовать в кроссе на озере. Участвуют разные курсы и специальности, народа должно быть много. Разумеется, не по собственному желанию: нам пригрозили двойкой по физкультуре, выговором и объяснительной за неявку. Я не спортсменка, и бегун из меня никудышный, но студентка как раз-таки ответственная. Мне не нужны проблемы по учебе, думаю, многим тоже. Может, после кросса будет шанс снова пойти домой вместе со Славой вместо прогулки на выходных. Если он придет, конечно, после своего падения со скутера.

Все мои мысли и планы на ближайшие дни все равно сводились к нему. Надеюсь, в его мыслях среди прочих проблем все же хоть иногда появляюсь и я, ведь он сам заварил эту кашу, сам начал проявляться ко мне.

Глава 4

Утро понедельника выдалось не самым радужным. Я еле встала с постели, потому что долго не могла вчера уснуть, ворочалась, слушала музыку в наушниках, надеясь на то, что она поможет мне избавиться от навязчивых мыслей. Я прокручивала в голове несостоявшиеся диалоги, все еще ругала себя за тот детский поцелуй, хоть никому ничего и не должна была. И я искренне не понимала, почему Слава даже в воскресенье не написал ни слова. Ладно, мы не смогли встретиться по известным причинам, но хотя бы поговорить на отвлеченные темы вечером, что-то узнать друг о друге. Но наше общение никак не развивалось.

Я не знала о его увлечениях, чем он занимается в свободное время, после пар, не знала, что он думает вообще обо всем, что происходит. Ничегошеньки. И это меня начинало напрягать. Уже две недели как Слава дал понять, что я ему небезразлична, но при этом особо не искал моментов для сближения со мной, а я в это время накручивала себя все больше.

В колледж я явилась не в лучшем расположении духа. Первая пара – русский язык. Лютый предмет, учитывая, что ведет его преподаватель, которого боится весь колледж. Хрупкая, миниатюрная Татьяна Васильевна, способная сделать так, что ты пожалеешь о том, что вообще поступил сюда. Своей строгостью она добилась жесткой дисциплины на ее предметах. Студенты боялись пропустить без причины русский или литературу, предугадывая, что она с ними сделает в следующий раз. Так что никто практически никогда не опаздывал, все тщательно выполняли домашнее задание или хотя бы списывали.

Я не обнаружила нигде Яну, хотя она всегда приходила вовремя, ведь жила в общежитии, в минуте от колледжа. Пришлось позвонить ей и получить досадную новость: она приболела, сегодня точно не придет.

Увидев рядом со мной свободное место, за парту радостно подсел Миша.

– А че, Янки нет? – спросил он.

– Нет, не придет.

– О, я тогда тут посижу, ладно?

– Да сиди, – безразлично ответила я.

До начала пары оставалось десять минут, и вот в аудиторию зашел Слава с ребятами. У меня сразу сердце в пятки ушло. Мы не виделись всего два дня, а по ощущениям, будто прошла целая вечность. Я была рада видеть его, а еще рада не заметить на нем никаких очевидных повреждений после падения. Жить точно будет. Одарив меня коротким приветственным кивком, Слава уселся за парту. Слишком далеко от меня. Но моя душа немного успокоилась после мучительных выходных, и я выдохнула.

Тут Миша вдруг пристал со своей домашкой, вклинился в мои мечтательные мысли. Кто просил?

– Ты сделала русский?

– Сделала.

– О, дай списать.

– Мне тетрадь нужна, я повторяю. Вдруг спросит.

– Ну че ты, жалко, что ли?

– Я ж уже сказала. Мне нужна моя тетрадь.

– Ну положи ее на середину, я буду списывать, а ты читать.

Я не шелохнулась, пытаясь сосредоточиться на тексте. Миша начал локтем меня легонько тыкать в бок.

– Ну дай тетрадь. Дай тетрадь. Леська, дай списать. Дай тетрадь. Дай. Дай.

Тыкал-тыкал, трогал-трогал, надоедливо гнусил над ухом. Еще так руки свои тянул, будто ему прикоснуться ко мне было важнее, чем моя тетрадь. Я уже как-то замечала, что Миша искал поводы подкатить, понимала, что, вероятно, симпатична ему, но он мне – нет. В конечном итоге я не выдержала:

– Миш, отвали, а! Достал! – крикнула я.

Он тут же отодвинулся от меня.

– Ты че такая дерзкая?

– Ниче, – недовольно буркнула я себе под нос, не поднимая головы.

Боже, ну за что Яна меня покинула? Теперь будут всякие подсаживаться. И я точно знала, что сядет кто угодно, но не Слава. С ним бы я поделилась любой тетрадью, отдала бы последнюю ручку.

Но сегодня я не получила от него ни одной записки, ни одного сообщения Вконтакте. Пары были сложные, а на переменах он с парнями убегал на улицу покурить. Я не могла его поймать даже на минутку, чтобы спросить, как дела. Но когда пришло время переодеваться в спортивную форму и отправляться на кросс, я невзначай подошла к нашим парням, толпящимся у выхода:

– Бежите кросс?

– На фиг надо? – лениво отозвался Вовка.

– Я тоже не иду, – поморщился Антон.

– Я пойду, – сказал Денис. Остальные отрицательно покачали головой.

– А ты? – спросила я Славу.

– Не.

– Почему?

– Да на хрен этот кросс! Кто вообще туда потащится, еще и пешком? – перебил Кирилл, освободив Славу от ответа.

Я возмутилась:

– Да вы обнаглели, пацаны! Одни девчонки будут за вас там бегать? Вас даже двойки и объяснительные не пугают?

– Вообще все равно. А ты че, идешь?

– Иду, куда деваться.

– Ну, удачи тогда, – усмехнулись парни и направились к воротам.

Прекрасно. На этот кросс вообще кто-то идет? Обещали масштабный забег, оценки по физкультуре, а по итогу половина группы уже свалила домой. А мне оно тогда зачем? Но деваться уже было некуда, пришлось идти.

Стасик ждал участников от нашей группы на заднем дворе колледжа. Вышли «три калеки», и его глаза тут же вылезли на лоб:

– А где остальные?!

– В раздевалке из наших больше никого, – развела руками Ира Медведева.

– Я же сказал, участвуют все! Что это такое? Девять человек из всей группы! – куратор, как обычно, раскраснелся, но на этот раз не из-за смущения, а от ярости. Конечно, это его дебютный год в роли преподавателя и куратора, а тут первое большое мероприятие и провал. – Двоечники. Всем отсутствующим двойки по физкультуре и поведению! Я прослежу за этим.

– Станислав Геннадиевич, остыньте, – давясь смехом, сказала Альбинка. – Хотите, мы всех порвем на этом кроссе? Ну и что, что нас мало, зато мы шумные и шустрые!

– Да уж, это я заметил, – пробубнил Стасик, и мы отправились на озеро.

Но по дороге все триста раз пожалели, что согласились отдуваться за тех, кто уже лежал на диване дома, потому что жара, будь она неладна, съела нас еще до того, как мы дошли до пункта назначения. Вода, которую мы взяли с собой, давно нагрелась и не помогала освежиться, а впереди кросс. Мне уже страшно с моим-то низким давлением. Нашли бегунью.

***

Какая же я дура, что согласилась на эту авантюру! Я хочу быть пофигисткой, двоечницей, хочу лежать дома на диване в прохладе, сытая, с ровным дыханием. Я сейчас выплюну легкие! Упаду среди этого дурацкого леса! Я больше ни за что не буду бегать кросс, помяните мое слово!

Пока бежала, несколько раз у меня темнело в глазах, жгло в груди, кололо в боках. Я стартанула так быстро, что вскоре уже плелась где-то сзади, и мне было совершенно все равно, что я прибегу последняя. Хотя многие, как и я, сдались, едва не падая заживо. Нет, такая жара однозначно не подходит для спортивных мероприятий бедным неподготовленным студентам. Только парни и девчонки с физкультурного отделения держались молодцом, а «юристы», «начальные классы», «программисты» и прочие просто молились, чтобы все это поскорее закончилось.

Мы получили свои оценки за этот ад, которые совершенно того не стоили, как оказалось, и разбрелись по домам. Я была никакая, а к вечеру меня замучили боли в правом боку. То утихнут, то опять накроют. Странно. И еще более странно, что не отпустили они меня даже на следующий день, поэтому мне пришлось уйти с пар.

Честно признаться, я ждала, что Слава спросит, почему я ушла. Мне хотелось внимания от него хотя бы сейчас, когда плохо, но днем он молчал. А мое настроение стало зависеть от нашего общения, вернее, от его отсутствия. Я чувствовала, что что-то изменилось. Он стал меньше контактировать со мной, а о прогулке, которая когда-нибудь должна была состояться, никто из нас теперь не говорил. Я стеснялась, а он… Не знаю, просто забил, наверное. И домой мы больше не ходили вместе с того дня, и записок никаких я не получала на парах. Мимолетные взгляды продолжались, хотя и их стало заметно меньше. Он будто стал меня избегать, пусть и пытался сделать вид, что это не так.

Вечером я снова пожаловалась маме на боли, и мы уж было подумали на аппендицит. Меня от этой мысли бросало то в жар, то в холод. Только не операция! Я в больнице-то редкий гость, со мной не случалось ничего плохого, а если придется делать операцию… Я до смерти боюсь этого. Уже пролезла весь интернет в поисках причины своей боли, но однозначного ответа, конечно, не нашла, а среди популярных так и мелькало это дурацкое слово аппендицит.

Я пожаловалась Яне и поделилась своими страхами, а также переживаниями по поводу Славы. Она говорила, что он просто дурак, раз ведет себя так. Я и сама понимала это, но в моем мозгу этот дурак засел прочно и, сам того не зная, заставлял меня нет-нет да поплакать, пока никто не видит. Зачем тогда было начинать, если ты так тупо сливаешься?

В общем проблема с болями привела нас с мамой к решению, что завтра я не пойду в колледж, а вместо этого отправлюсь к врачу. Хорошо, пусть врач. Хоть и перспектива идти к нему вызывала во мне жуткое чувство, зато я надеялась, что мое отсутствие будет хорошим поводом привлечь к себе внимание Славы.

Мама работала в диагностическом центре, поэтому без проблем договорилась с врачом о приеме. Я предупредила Стасика о том, что меня сегодня не будет на парах, и он, конечно, дал добро на уважительный пропуск. Его вообще было легко обвести вокруг пальца, доверчивый наш. Но не в этот раз. Сегодня, к сожалению, поход к врачу – не просто отмазка.

Вдруг на телефон пришло оповещение. Слава написал. Я подскочила на месте от неожиданности. Ха! Неужели мы заметили, что кого-то в группе сегодня не хватает?

– Привет)

– Привет)

– Чего не пришла сегодня?

– В больницу собираюсь.

– Что случилось?

– Подозрение на аппендицит.

– Ого.

– Да…

– Надеюсь, что все обойдется.

– Даже не знаю. Очень болит уже несколько дней…

– Бедненькая (

– :(

Вот теперь поволнуйся, Славик! Потеряешь меня, даже толком не пообщавшись. Да чего я выделываюсь? Я просто счастлива, что он написал! Наконец-то хоть какое-то внимание проявил, словно раньше. Пара сообщений, а настроение уже подлетело до потолка, даже не так тошно теперь было в больницу идти.

Хотя, лежа на кушетке, поволноваться пришлось и мне, перед этим сдав кровь. Врач начал ощупывать правый бок, проводить всякие манипуляции: надавит и резко отпустит, затем снова и снова. Боли никакой не было. Врач однозначно сообщил:

– Это не аппендицит. Если при такой активной пальпации не возникло даже малейшей боли, то причина точно не в нем. Как давно болит бок?

– Уже третий день, – растерянно ответила я. С одной стороны, хорошо, что опасения не подтвердились, а с другой – что тогда со мной? – Это началось после кросса.

– Ты бегала кросс?

– Да, четыре километра. У меня болело все, что только можно, а к вечеру боль в боку стала явной.

– Что ж, смею предположить, что эта боль – результат неудачной пробежки. Может, где-то в той области потянута мышца, может, защемление или перенапряжение так подействовало. Если боль не усиливается и уж тем более не прощупывается при осмотре, советую в ближайшие дни пока понаблюдать.

– Но это точно-точно не аппендицит? – с надеждой в глазах спросила я.

– Вероятнее всего. Думаю, и анализы это подтвердят.

Мы с мамой вышли из кабинета, облегченно выдохнув. Осталось только надеяться, что все действительно пустяки и волноваться не о чем. Хм. После услышанного даже легче в боку стало. Может, самовнушение, но мне и правда не так больно, как до приема.

Я поспешила поделиться радостной новостью с Яной, которой теперь пришлось сидеть без меня на парах, как и мне пару дней назад. Один-один, подруга. И, конечно, отписалась Славе, раз уж он интересовался моим отсутствием.

– Все обошлось, это не аппендицит!

– Круто! А что тогда?

– Похоже, виноват дурацкий кросс.

– Ну вот, хорошо, что меня не было.

– Кому как.

– В смысле?

– Сам подумай…

– Скучала?))

– А ты – нет?

– Скучал.

– Тогда, может, мы уже погуляем?