Конфетка

Слёзы градом лились из моих глаз, меня колотила дрожь, даже зубы стучали. Марьяна Васильевна снова сжалилась надо мной, отломила кусочек от шоколадки и протянула мне. Я сунула его в рот и сомкнула челюсти, звук получился тихим, но Матвеев его услышал и скривился. Когда тебе нечего терять, то неожиданно открываются новые перспективы. Боже, я заговорила как наша географичка! Но свою догадку всё же проверила, громко причмокнула губами и шумно выдохнула, будто кайфовала от шоколада. Матвеев сжал край большой металлической раковины, костяшки его пальцев побелели. И всему виной был шоколад!

Стас

Пискля нагло жрала шоколад, позабыв, что должна страдать. Я чуть не задохнулся от возмущения!

– Марьяна Васильевна, – обратился я к заведующей столовой. – Я так и не поел… Голова кружится…

– Стас, сейчас всё будет, – засуетилась она и прижала к моему лицу сухое полотенце.

Марьяна Васильевна ушла, я же вытерся и посмотрел на Писклю. Глаза ещё жутко щипало, но это не помешало мне увидеть, как девчонка жрёт шоколад.

– Ты собираешься извиняться передо мной?

– Может, мне ещё на колени встать? – Пискля демонстративно засунула в рот кусочек шоколада.

Я по запаху определил, что это был молочный.

– Вставай, – прохрипел я как взрослый мужик, перец посадил мой голос.

– Хочешь? – Пискля бесстрашно протянула мне оставшийся шоколад.

Я был готов наплевать на все приличия и придушить её, пусть бы меня посадили хоть на двадцать лет, лишь бы не видеть этой наглой ухмылки.

Танька

Матвеев пытался убить меня тяжёлым взглядом, я смотрела ему прямо в глаза и жевала шоколад. Наверное, сладкое подняло уровень сахара в крови, как любила говорить моя мама, поэтому страх испарился. Красноглазый, с опухшим носом, белыми полосами под скулами, взъерошенными светлыми волосами – даже сейчас Матвеев был красивым.

– Ну, не хочешь, как хочешь, – сказала я и прямо на глазах у парня доела шоколад.

Вкусный молочный шоколад. Он шагнул ко мне, и я ощутила, как стало не хватать воздуха в лёгких. Марьяна Васильевна заглянула к нам на мойку и позвала обедать. Я первой проскочила в дверь и поторопилась за ней, чувствуя, как Матвеев взглядом прожигает мне спину. И несмотря на весь ужас, всё-таки обедать на школьной кухне оказалось приятно. Марьяна Васильевна накормила нас горячим борщом, да ещё и по две котлеты положила в тарелку к рису. Матвеев ел молча, а у меня от страха развязался язык.

– Как вкусно! Марьяна Васильевна, я после выпускного буду только по вам скучать! Как же мы будем без вашего борща?

Матвеев неожиданно пнул меня под столом, и я прикусила кончик языка. Марьяна Васильевна этого не заметила, но в знак благодарности мы получили к чаю сладкие булочки.

Глава 7

Танька

Звонок напомнил о суровой реальности, мне пришлось тащить ещё и сумку Матвеева. Как это было связано с его глазами, я так и не поняла, впрочем, из-за его близости у меня не было ни единого шанса на возмущение. Около двери я застопорилась и жалобно попросила Матвеева:

– Давай войдём по отдельности. А?!

– Ага, – кивнул он, ногой открыл дверь и грубо втолкнул меня внутрь. – Здравствуйте, Алла Семёновна!

– Танечка? – удивилась учительница по физике, уставившись на меня с укором. – Я не ожидала от тебя подобного поведения.

– Алла Семёновна, – Матвеев поймал меня за шкирку как котёнка и заставил сесть за первую парту, а потом плюхнулся на стул рядом со мной. – Всё в нашей жизни бывает в первый раз. Но вы не переживайте, я Орлову возьму на поруки.

– И чему ты её собрался учить? – ехидно поинтересовался с третьей парты Димка Чёрный.

Матвеев повернулся и гаркнул на весь класс:

– Конечно, хорошему!

Я была готова сгореть от стыда, стараясь не смотреть на учительницу, достала из сумки учебник и тетрадку с ручками, положила их на парту и осмелилась выдохнуть. Матвеев толкнул меня локтем и потребовал:

– Поточи мне карандаш.

Запас моей прочности закончился, ругаться с Матвеевым перед учительницей грозило плохими последствиями для меня. То, что Стас выкрутится, я ни капельки не сомневалась. Но даже в таком плачевном состоянии, я не растеряла чувство своего достоинства.

– Кончено, Стасик, – ласково проворковала я и взяла у него из рук карандаш.

Теперь пришла очередь Матвеева покраснеть и нервно заёрзать на стуле, будто снизу горелку включили.

Стас

Я не понимал, как Пискля умудряется буквально на ровном месте жалить меня, словно бешеная оса. Вот и сейчас я был королём положения, но она назвала меня Стасиком, унизив перед всеми. Шепоток побежал за моей спиной, а Пискля с невозмутимым видом точила мой карандаш, да ещё и училку слушала с упоением. Стерва! У меня в запасе было несколько колких шуточек, но я решил не провоцировать Писклю. Я не испугался! Просто порой нужно включать благоразумие и искать обходные пути, как говорил наш тренер. Если я скажу слово, то она выдаст мне три в ответ. Значит, надо было придумать что-то по-настоящему серьёзное и прижать Писклю к стене.

Оставался вариант свести счёты после уроков, но мне надо было переставить шкафы в библиотеке. И хорошее расположение Афанаса терять не стоило. Но как мне тогда достать Писклю? Интересно, а где она живёт? Кто бы мог знать? Варька Иванова – вот уж кто всё знает и собирает все сплетни по школе. Я довольно ухмыльнулся, Пискля отдала мне карандаш и нахмурилась. Правильно, бойся меня, стерва!

Танька

Матвеев что-то задумал, я это поняла по его наглой, ухмыляющейся роже. Сидеть и ждать, когда он нанесёт следующий удар было выше моих сил. Я старалась слушать Аллу Семёновну, но слова пролетали мимо ушей, а тема ведь серьёзная. Боже! Впереди ещё три урока, три часа пытки, а потом… Я знала, что как только раздастся последний звонок, то схвачу сумку и побегу из школы так быстро, как только смогу. Мне нужна была передышка, чтобы оценить свои силы, подсчитать потери и приготовиться к новому дню. Слишком многое на меня сегодня навалилось. А ещё надо опять попросить деньги на конфеты для Натальи Степановны.

Но оставался самый главный вопрос: как мне дожить до выпускного? Матвеев с первого класса отличался злопамятностью, дрался с мальчишками, пока тренер не взял его в волейбольную команду. Жестокий, циничный, наглый – я могла бесконечно перечислять черты характера Стаса, но это не приближало меня к ответу на вопрос. Что же, я поняла, что придётся действовать нелогично, тогда Матвеев не сможет просчитать мои действия и сделать мне больно.

Стас

Я заметил ухмылку Пискли, адреналин подскочил в крови, словно я вышел на площадку и взял в руки мяч. Я весь подобрался, чувствуя, как обостряются чувства. Мог ли я в этот момент остановить Писклю? Наверное, мог, но тогда бы не узнал, что она приготовила для меня. Девчонка обернулась к Машеньке Евсеевой, которая сидела за нами, и громко прошептала:

– Маш, мы со Стасиком придём на твой день рождения! Что тебе подарить?

Кровь застучала в висках, будто я выжал максимальную скорость у своей ласточки, даже дышать стало труднее. Пискля повысила ставки в нашей игре!

– Э, ну, э… – заблеяла Машенька, озадаченная выпадом Орловой не больше меня.

– О, не торопись, – снисходительно сказала Пискля. – Потом скажешь, ага?

– Ну, э, да, – отозвалась Машенька.

И в эту минуту я понял, что точно прибью Писклю.

Глава 8

Стас

Я еле дождался последнего урока, время тянулось медленно, словно пожёванная жвачка. Пискля после физики пряталась от меня в девчачьем туалете, а потом выбрала парту подальше. Впрочем, сейчас мне было всё равно, где она сидит. Пискле – конец! Кажется, это знал не только я, но и другие одноклассники. Машенька вдруг написала мне записку и попросила простить дуру Писклю. Но ей было простительно, она всегда отличалась добротой, хотя и старалась казаться неприступной. Но все мы играли свои роли. Мне было положено ставить всех на место, а Машенька руководила девчонками. Пискля сегодня нарушила незыблемый порядок в классе. «Стасик», – у меня до сих пор это уменьшительно-ласкательное слово вызывало праведную дрожь в кулаках. Я ей покажу Стасика!

Раздался звонок, я только потянулся к сумке, как Пискля рулей вылетела за дверь. Машенька переглянулась со мной и рассмеялась. Какая же всё-таки она хорошая девчонка! Всё понимает, вовремя подыгрывает, но я так и не смог в неё по-настоящему влюбиться. Как-то на уроке литературы мы разбирали произведение Лермонтова, и я тогда запомнил, что любовь заставляет тебя совершать безрассудные поступки, что она вызывает в груди странное томление. Ну, и прочая дребедень! Машенька никогда не заставляла моё сердце биться быстрее. Она была для хорошим другом, но никак не той девчонкой, ради которой бы я решился на какой-нибудь отчаянный поступок.

Я закинул сумку на плечо, попрощался с друзьями и неспешно двинулся к двери, а когда оказался в коридоре, то побежал за Писклей. Она всегда норматив по физкультуре сдавала на тройку, а учитель ставил ей четвёрку из жалости. Так что я быстро догнал Писклю и схватил её за волосы. Честно, пытался за руку, но она выкрутилась. И тут появилась Крыса!

– Кристя, я занят, – зашипел я на младшую сестрёнку.

Крыса с любопытством уставилась на Писклю, та жалобно всхлипнула, и я разжал пальцы.

– Стас, мы с девочками хотим поесть мороженое, – заявила мне сестрёнка.

– А я тут причём? – краем глаза заметил ,как Пискля бочком пробирается к двери.

– Дай денег, – Крыса протянула мне раскрытую ладонь.

– Мне самому они нужны, – усмехнулся я и шагнул за Писклей.

– Ой, мама, наверное, расстроится, когда узнает, что тебя сегодня к директору вызывали, – подлость была второй натурой моей сестры.

Я отвлёкся всего на минуту, вытаскивая деньги из кармана, как Пискля от меня сбежала. Я бросился за ней, но она рыбкой нырнула в чужую машину.

– Вот же чёрт! – выругался я и поплёлся в библиотеку, отрабатывать наказание.

Танька

Ужас сковал меня по рукам и ногам, Стас догнал в коридоре после последнего урока, да ещё и за волосы схватил. Я чуть не умерла на месте от боли и унижения, а он нагло наматывал мои волосы на своё запястье. Ублюдок! Ну, это я подумала, а сама же благоразумно промолчала. Положение спасла, кажется, сестра Стаса, девчонка пристала к нему и стала выпрашивать деньги на мороженое. Он меня отпустил, и я начала пробираться к двери. Колени подгибались, мимо меня прошла Ленка и посмотрела с нескрываемым презрением. Мои щёки запылали от стыда. Стас мог со мной сделать всё что угодно, и мне стоило побыстрее от него сбежать.

Я глубоко вздохнула, взвизгнула от страха и выбежала на крыльцо. Неожиданно подъехала машина, открылась дверца, и я без раздумий туда кинулась.

– Ваня?

– А ты кого ожидала здесь увидеть? – усмехнулся Лысиков, и мы отъехали от крыльца, куда выскочил Матвеев.

– У тебя же не было машины, – я сместилась на заднем сиденье на середину, чтобы лучше видеть парня.

Ванька Лысиков за это лето вытянулся и стал, что ли, красивее. Мы раньше вместе с ним сидели за партой на уроках рисования, а потом наши пути разошлись. Ванька после развода родителей замкнулся в себе, мало с кем разговаривал, почти не дружил. Уж не знаю, что между ним и Матвеевым произошло, но тот вместе со своими дружками назначил Ваньку изгоем. И я тогда не заступилась за Лысикова, мне было страшно. Да и Машка сказала, что мне стоит больше заботиться о своей репутации, чем о Ваньке, у которого было полно странностей. И сейчас мне стало стыдно перед ним.

– Отец летом вдруг вспомнил о моём существовании, – презрительно усмехнулся Ванька. – Купил мне машину и новый ноутбук.

– Класс! – шумно выдохнула я. – Спасибо, что спас меня от Матвеева.

– Зачем ты с ним сцепилась? – спросил Ванька.

– Это вышло случайно, – печально вздохнула я и заметила блокнот на переднем сиденье.

Но когда я к нему потянулась, то он спихнул его на пол, не дав мне посмотреть, что там внутри.

– Евсеева сказала, что ты влюбилась в Матвеева. Это правда?

– Ты что с ума сошёл?! – возмутилась я.

– Стасик, – передразнил меня Ванька. – Маш, мы вместе пойдём к тебе на день рождения, что тебе подарить?

– Пожалуйста, хватит, – взмолилась я. – Я просто хотела достать Матвеева.

– Ну, это у тебя получилось, – рассмеялся Ванька.

– Вань, мне всё равно придётся пойти на день рождения к Машке, – честно призналась я. – Моя мама работает в фирме её отца, так что это даже не обсуждается. Ты можешь пойти вместе со мной?

– Я?! – изумился Лысиков.

– Поверь, там будут хорошо кормить. Если ты не пойдёшь со мной, то мне придётся одной торчать на чужом празднике жизни. Ты ведь сам понимаешь, что со мной даже разговаривать никто не будет.

– Ладно, я подумаю, – уклончиво ответил Ванька, но мне показалось, что он хочет пойти к Евсеевой на день рождения.

Что же, один день я прожила, осталось ещё двадцать девять дней и ещё восемь месяцев. Совсем немного, если не думать о Матвееве.

Глава 9

Стас

Если проблемы начали валиться на твою голову, то не стоит ждать поблажки. Я в этом сегодня убедился на собственной шкуре. Передвигая шкаф в библиотеке, получил сразу два пинка от судьбы: на голову свалился старый учебник, а потом ещё и мизинец отбил, ударившись ногой в приоткрывшуюся нижнюю дверцу. Нелля Гавриловна смотрела на меня, словно на былинного героя, а я же едва сдерживал ругательства, потому что приходилось соответствовать образу пай-мальчика. А дома меня ждала очередная засада. Крыса! Эта дурёха обожралась мороженого и у неё прихватило горло. Ангина!

Я заперся в своей комнате, натянул на голову наушники и включил музыку. Уроки? Да к чёрту уроки! Пискля стояла у меня перед глазами и никуда не девалась. Я вспомнил момент, когда прижал в классе её к стенке, как она с ужасом смотрела на меня, какие у неё были пронзительно голубые глаза.

– Стасик…

Я аж подпрыгнул на месте, услышав своё имя, резко обернулся и заорал:

– Что тебе нужно?!

Глаза Крыски округлились, тут же наполнились слезами, и она разревелась во всю глотку. Дважды чёрт! Как я мог спутать голос сестры с Писклей?

– Не реви, – я снял наушники и бросил их на стол, а потом протянул руки к Крыске. – Иди сюда, пожалею.

– Ты сегодня злой, – всхлипнула сестра и забралась ко мне на колени.

– Мама тебе побрызгала горло?

– Да, – Крыска прижалась мокрой щекой к моей шее. – Но у меня всё равно болит горло. Я, наверное, умру…

– Дура! Зачем так говоришь?

– Не обзывайся, – Крыска ударила маленьким кулачком меня в плечо. – А кто та девочка, за которой ты бежал в школе?

– Никто, – усмехнулся я.

– Она тоже тебя боится.

– Пусть боится, – проворчал я. – Она плохая, поняла?

– Это ты дурак, Стасик, – шмыгнула носиком сестра. – Я бы хотела быть похожей на ту девочку, она очень красива.

– Скажешь тоже!

– Просто ты ничего зациклен на своём волейболе.

– Ты все уроки сделала?

– Да, – кивнула сестра.

– Давай я включу тебе мультики.

– А ты посмотришь их вместе со мной?

– Ты с ума сошла?!

– Ну, Стасик…

– Ладно, Крыса, – сжалился я над сестрой, и мы пошли в зал.

Наверное, если бы кто-нибудь узнал, что Кристинка помыкает мной, то засмеял бы. Впрочем, тогда бы я его поколотил. Потом на свадьбе припомню Крыске каким я был хорошим старшим братом.

Танька

Я была бесконечно рада, что сегодня до меня никому из родителей не было дела. Отец смотрел футбол по телевизору, мама засела на кухне с документами и калькулятором. Я пробралась к холодильнику, взяла макароны и котлу, даже разогревать не стала и быстро ушла к себе. Наверное, мне стоило радоваться, что я единственный ребёнок в семье, отдельная комната с дверью, широкая постель, большое зеркало, компьютерный столик, ноутбук, шкаф, забитый одеждой. Но я бы с радостью всё это поменяла на сестру или брата. Может быть, они бы со мной больше разговаривали, чем родители. Я не всегда понимала маму, отец всегда пораньше приходил домой, иногда готовил вкусный ужин. Его коронное блюдо – жаренные куриные окорочка с картофельным пюре. Пусть и не так презентабельно, как варила мама, но всё же вкусно.

Мама любила поговорить, но не со мной или папой. Она часами могла висеть на телефоне, обсуждая какие-то проблемы с коллегами. Порой мне казалось, будто она тяготиться мной и папой. Я всего два раза слышала, чтобы они ругались. По-настоящему ругались, с криками и слезами, с битьём посуды. Но чаще всего в нашем доме царило молчание. Мёртвое, угнетающее молчание. Словно бы мы все провинились друг перед другом и не знали, как это исправить. И моя кличка Пискля появилась именно из-за этого. Я ведь невольно стала говорить тише, сдерживала свой голос, чтобы случайно не разозлить родителей.

И когда завибрировал мой телефон, это прозвучало непозволительно громко, отчего я вздрогнула и чуть не сшибла со стола тарелку. Страх сдавил голосовые связки. Я дрожащими руками схватила телефон и ответила на вызов:

– Да?

– Пискля, – загудели динамики от низкого, властного голоса.

– Чего тебе? – моё сердце чуть не выскочило из груди.

– С каких пор ты стала бегать за Матвеевым?! – вопрос прозвучал с укором и требовательно, мои ладони вспотели. – Ну?!

– Я не обязана перед тобой отчитываться, Ник! – прошипела я в телефон, оглядываясь на дверь.

– Да не пищи ты, – презрительно бросил Ник. – Вечером жду на прежнем месте.

– Я не приду…

– Не зли меня, Пискля!

– Ник, я не могу сегодня. Правда, не могу, я обещала маме.

– Тогда завтра в школе лучше не появляйся, – пригрозил Ник и сбросил вызов.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться бывшему парню. И навряд ли он позвал меня, чтобы рассказать, как сильно соскучился за лето. Ну, почему всё не может быть, как прежде?

Глава 10

Танька

Я была на взводе, когда тайком ушла из дома, впрочем, родители навряд ли меня скоро хватятся. У нас не было принято желать друг другу спокойной ночи или же вместе пить вечером чай. Я обошла автобусную остановку по другой стороне улицы, чтобы мама ненароком не увидела меня в окно. Мыслей в голове было очень много, они кружились и теснились, заставляя меня невольно ускорять шаг. Нашем место с Ником было в конце квартала, где за последние два года выросли новые многоэтажки. Район хороший, солнечный, к тому же там построили торговый центр с вполне приличной бургерной. Я любила молочные коктейли с различными сиропами, а Ник предпочитал колу.

Что я скажу Фролову? Он со мной разорвал отношения, отправив сообщение, мол, всё между нами кончено. В первый день он меня проигнорировал, а вечером вдруг воспылал чувствами? И как пройдёт наша встреча? Я боялась, что поддамся старым чувствам и кинусь ему на шею, начну умолять защитить меня от Матвеева.

– Пискля?!

Я замерла на месте, ощущая, как от ужаса подгибаются колени. Впереди около фонарного столба виднелся мотоцикл Ника Фролова, но его самого там не было. Я медленно повернула голову и увидела Матвеева, тот стоял около мусорных баков с чёрным пакетом.

– Ты следишь за мной?!

Стас

– Стас, ты опять забыл выбросить мусор! – закричала мама из кухни.

– Завтра, – ответил я, лениво развалившись на диване.

Крыска быстро уснула, и теперь я мог спокойно смотреть фильмы.

– К утру в доме будет стоять вонь!

– Сейчас выкину, – проворчал я и с неохотой поднялся с дивана.

Натянул старые кеды, поверх футболки накинул лёгкую ветровку, которую бы тоже стоило выкинуть на помойку, но всё рука не поднималась. Мама вынесла мне большой чёрный пакет и попросила на обратном пути купить хлеб.

– Ага, – отозвался я и шагнул за дверь.

Я вышел на улицу, почти добрался до мусорных баков, как заметил Писклю. Девчонка кралась и словно бы принюхивалась, явно кого-то выслеживая. Я подался вперёд, но улица была совершенно пуста.

– Пискля?! – окликнул я Орлову.

Она остановилась, как-то странно посмотрела на меня, будто хотела совершить плохой поступок.

– Ты следишь за мной? – разозлился я, бросил пакет в мусорный бак и шагнул к девчонке.

– Сдохни! – истерично завопила она и бросилась к тополям.

– Я тебе башку сейчас откручу! – я побежал следом за девчонкой, собираясь её хорошенько проучить.

Танька

Как мы могли с Матвеевым столкнуться на пустой улице?! Неужели он живёт где-то поблизости? Чёрт! Адреналин ударил в голову, наверное, стоило как-то помягче обозначить своё недовольство, но я и так была на взводе.

– Сдохни! – крикнула я в лицо своему обидчику и побежала, сверкая пятками.

Кровь стучала в ушах, сердце подпрыгивало в груди к горлу, перед глазами темнело. А ещё я услышала, как Матвеев что-то кричит и ломится за мной следом. Я чуть не врезалась в тополь, пришлось его обойти, а там уже начинался крутой спуск. Кажется, я начала подвывать от страха, но всё равно упрямо двигалась вперёд.

– Стерва! – орал мне в спину Матвеев. – Лучше стой, пока я… Чёрт!

Да кто же в здравом уме остановится, когда за ним гонится машина для убийства? Матвеев ведь меня одни ударом пришибёт! Свет фонарей не дотягивался до дна обрыва, а у меня не было иного выбора. Я шагнула в непроглядную черноту и… полетела. Боль обожгла коленки, казалось, что с меня кожу живьём содрали. Слёзы покатились из глаз, Матвеев почти меня нагнал. Я зажала ладонью рот и перестала дышать.

Стас

Орлова запищала и исчезла буквально у меня на глазах. Я замедлил шаги, всё-таки бежать по крутому склону было неудобно.

– Пискля? – холодок пробежал у меня по спине.

А вдруг эта дура упала и сломала себе шею? Если я уйду, то потом по камерам ведь выследят, что я за ней погнался. Чёрт! Тогда прощай институт и спортивная стипендия!

– Пискля! – рявкнул я в черноту.

Вдали послышался стук колёс поезда, грохот нарастал, и скорее всего девчонка меня просто не услышала. Я опустился на колени и стал шарить руками по траве, пытаясь отыскать тело Пискли. Наверное, надо было вызвать спасателей. Но что мне им сказать? Мы дурачились? Это у нас такая глупая любовная прелюдия, да?

Поезд издал ревущий гудок, а затем ярко вспыхнул прожектор на переезде, и я прямо перед собой увидел выпученные, блестящие глаза Пискли, её искривившийся в беззвучном крике рот и, кажется, кровь на щеке. И я заорал во всю глотку, по-настоящему испугавшись в своей жизни. Кажется, у меня получилось перекричать гудок поезда.

Глава 11

Танька

Я чувствовала себя пушинкой на плече Матвеева, мои руки беспомощно болтались, впрочем, самое страшное осталось позади. Этот придурок вздумал меня напугать, подкрался гад незаметно и начал орать, словно привидение увидел. Я думала, что умру на месте, ещё чёртов поезд чуть не свёл с ума. Одним словом, вечер у меня выдался паршивым, хотя было грех жаловаться. Матвеев меня не убил, значит, жить можно.

– Стас, куда ты меня тащишь?

– Наверх, дура! – шумно выдохнул Матвеев.

– Я могу пойти сама, – робко предложила я, устав пялиться на его задницу.

– Я видел, как ты умеешь ползать, – пробурчал Матвеев, цепляясь свободной рукой за кусты. – Не собираюсь всю ночь тебя в овраге караулить, мне и так хватает проблем.

– Уроки, что ли, не сделал? – я бы рассмеялась, но это было неудобно делать с животом, прижатым к плечу парня.

– Пискля, не беси меня! – и Матвеев с оттяжкой шлёпнул меня по заднице.

Я взвизгнула больше от неожиданности, чем от боли, взбрыкнула ногами и, кажется, попала ему по щеке.

– Боже! – заорал Матвеев.

– Прости, – жалобно заскулила я, безвольно повиснув на его могучем плече.

Стас

Я часто слышал от девчонок, что они боятся набрать лишний вес и сидят на диетах. Пискля же, кажется, жрала одни булыжники и весила центнер. Я бы её бросил, но утром ведь всё равно бы всплыла правда и мне пришлось нести пятно позора на своей безупречной репутации. А то, что Пискля чуть не довела меня до инфаркта, спрятавшись в темноте и выжидая удачного момента, так об этом никто бы и не вспомнил. Как ни крути, а девчонки всегда выходят сухими из воды! Когда мы поднялись, точнее, я из последних сил дотащил Писклю наверх, потому что идти она совершенно не могла, то увидел её ободранные, кровоточащие коленки. Я понимал, это ведь всего лишь царапины, но девчонки всегда остро реагируют на кровь. Вот и Пискля вся изменилась в лице, стоило мне поставить её на ноги, она наклонила голову и увидела свои коленки.

– Не реви! – рявкнул я на девчонку.

– Больно! – жалобно всхлипнула Пискля.

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаю, – проворчал я.

Впрочем, эта дура мне не оставила никого выбора, пришлось снова закидывать её на плечо и тащить в подъезд. Я посадил её на подоконник и приказал ждать, а сам пошёл за аптечкой.