Покой

– От верблюда. Найди их. Как и обещал.

Девушка развернулась и ушла, не попрощавшись. Константин посмотрел на записанный адрес. Название улицы почему-то вызывало у него смешанные чувства. Насколько он помнил, район считался неблагополучным. Там часто происходили драки с ножевыми ранениями, избиения, всевозможное насилие, кражи и даже убийства. Удивительно, что университетский психолог живет в таком районе. Неужели ему не хватает денег на что-нибудь получше? Довольно странно… Вообще все это дело было буквально соткано из странностей, которым необходимо было найти объяснение.

Константин посмотрел по навигатору, сколько потратит времени на дорогу до дома психолога, если решит пойти пешком. Путь оказался неблизким, так что пришлось вызвать такси и тратить вместо своего драгоценного времени не менее драгоценные деньги.

Домик оказался старым, двухэтажным. По фасаду проходили трещины, видны были следы разрушения штукатурки, около окон на первом этаже красовались неприличные надписи и художества различного уровня культурной ценности. Константин посмотрел на две практически одинаковые двери подъезда. Никаких опознавательных знаков о том, какой подъезд являлся первым, а какой – вторым, не было. Чтобы узнать это необходимо было войти внутрь, а делать это Константину не хотелось.

Сыщик вздохнул и приблизился к мрачному проему открытой двери, похожей на пасть чудовища, откуда веяло прохладным воздухом и угрозой. Шагнув внутрь, Константин на несколько секунд ослеп, перед глазами расплывались цветные пятна. Настоящим утешением явилось то, что он угадал с подъездом и ему не придется снова проходить процедуру сужения и расширения зрачка посредством солнечного света и тьмы подъездов.

Нужная дверь была на втором этаже. Константин заметил, что по сравнению с другими тремя дверьми, которые повстречались ему на пути, данная дверь выглядела как генеральный директор в обществе бомжей.

В квартире было тихо. Константин постарался не расстраиваться раньше времени. Он позвонил и прислушался. Шагов слышно не было, ничего не шевелилось и не скрипело. Константин подождал еще немного и снова нажал на звонок, не питая на этот раз никаких особых надежд. Неожиданно дверь начала открываться. Фокин мог поклясться, что не слышал до этого ни единого звука, а проблем со слухом у него никогда не было. Как мог человек так тихо прокрасться к двери? Или он УЖЕ был у двери? Все это было подозрительно. Дверь полностью открылась, Константин минуту просто стоял в состоянии шока и рассматривал мужчину, стоящего напротив.

– Ромка? Архипов, ты что ли?

– Я, Фокин, я… Ну, здравствуй.

Мужчина отошел от прохода и движением руки пригласил гостя войти. Пораженный Константин все еще внимательно разглядывал хозяина квартиры. Роман был почти на голову ниже сыщика и казался старше своих лет из-за аккуратно стриженной бороды и усов, уже тронутых сединой.

– Как ты… Ты что, стоял под дверью? Ты ждал меня?

– Нет, я тебя не ждал. Я не оракул, чтобы предвещать приходы гостей, – Роман скромно хихикнул. – Да ты проходи на кухню. Я сейчас чай сделаю. Одну секунду.

Константин прошел в указанном направлении и сел за небольшой квадратный деревянный столик. Порядок на кухне поражал, оставляя легкое чувство негодования. Даже в лучшие времена кухня Константина не выглядела такой сияющей.

– Что привело тебя ко мне?

Константин вздрогнул, слегка подпрыгнув на стуле. Роман перемещался настолько бесшумно, что если бы сыщику предложили поставить деньги на одного из участников в конкурсе по самой незаметной походке: на профессионального ниндзя или Романа – то Константин, ни секунды не сомневаясь, поставил бы все деньги на своего старого приятеля.

– Как у тебя получается так тихо ходить?

– Тихо? – переспросил удивленный Роман. – Тебе просто кажется. Может тебе так кажется потому, что ты чем-то взволнован?

– Откуда ты…

Константин задумался, глядя на своего знакомого, неторопливо насыпавшего чай в стеклянный чайник. Роман казался таким незаметным, тихим и скромным. Откуда-то из дальних уголков разума всплыли картины прошлого: как он с мальчишками дразнил Романа, когда они учились в университете. Роман никогда не отвечал, просто опускал глаза, крепче прижимал к груди книги и уходил.

– Я работаю студенческим психологом, если ты не знал, – ответил Архипов на не до конца озвученный вопрос Константина, наливая воду из электрического чайника в заварочный. – Чайник горячий, если что. Я кипятил воду только что. Хотел заварить себе кофе.

– Но заварил чай?

– Да, – со спокойной и почти отеческой улыбкой сказал Роман. – Мне показалось, что сейчас тебе больше нужно успокаивающее, чем возбуждающее. Так как ты нашел меня? И зачем?

– Я хотел поговорить с тобой о недавнем исчезновении подростков. Думаю, ты должен был слышать об этом, ты же их психолог. Ма… Одна женщина сказала мне, что в университете частенько проводили различные «психологические экспертизы». Что это, кстати, значит? Что это за «экспертизы» такие?

Роман налил в две простые белые чашки чай и посмотрел Фокину в глаза.

– Не уверен, что могу обсуждать с тобой это. Прости, Костя, но правила университета, да и этика, в целом…

– Но я хочу найти этих детей!

– Я прекрасно тебя понимаю. Я хочу найти их не меньше тебя.

– Отлично! Тогда помоги мне!

– Понимаешь… Мы же взрослые люди и можем говорить откровенно, да? – мягким тоном сказал Роман. Тон этот успокаивал Фокина и немного замедлял его скачущие мысли.

– Да.

– Так вот. Ты меня пойми, я бы и рад помочь тебе, но профессиональные тайны все еще существуют на свете. Я могу поговорить с тобой как старый знакомый, но не как психолог пропавших ребят. Если бы ты был представителем полиции и официально запрашивал у меня характеристику, то это было бы одно дело… Но ты… Не знаю, из каких побуждений ты действуешь, но вряд ли ты сейчас можешь разговаривать со мной от лица полиции.

Константин подавил невольное желание рассказать сидящему перед ним психологу все, что думает о нем, о ректоре и об их любимом университете. Неуклюже поставив свою чашку на блюдце и едва не перевернув ее на себя, Константин выругался.

– Так-с… Хорошо. А как старый приятель ты мне можешь рассказать хоть что-то, чтобы помочь мне с этим делом?

– Хм-м-м…

Роман задумался, глядя на серую и абсолютно гладкую поверхность холодильника. Константин посмотрел на холодильник. Он не сразу понял, почему холодильник оставлял странное пустое чувство. Фокину потребовалось целых пять минут тишины и размышлений, чтобы понять, что же было не так. На холодильнике не было ни одного магнита!

– Хорошо, – нарушив дальнейшее течение мысли детектива, сказал Роман. – Я расскажу тебе все, что смогу. Но сразу хочу оговориться. Это будет приватный разговор. В случае чего, я буду все отрицать. Даже то, что знаю тебя. Идет?

– Идет.

– Все эти студенты были… Как бы это мягче сказать… Больше хулиганами, чем примерными детьми. Их самомнению позавидовали бы даже топ-модели. В общем и целом они творили все, что хотели. Но делали это удивительно виртуозно, подставляя других и избегая наказания. Их никогда не ловили за руку.

– У них было много врагов?

– Не думаю… Их многие боялись, но вряд ли кто-то решился бы на открытую конфронтацию с этой шайкой.

– Что могло заставить их поехать на остров?

– Не знаю. Алкоголь, вполне возможно… Ты же тоже был когда-то молодым. Вспомни. Чего вы только не делали, когда напивались…

Константин вспомнил все свои молодые «свершения» и грустно хмыкнул. Сейчас вспоминать о них было как-то неловко и даже неприятно. Мысли свернули и моментально потекли по другому руслу, невероятным усилием воли Константин вернул их к делу. Психолог же все это время сидел и, внимательно глядя на сыщика своими блекло-карими глазами, бесшумно пил чай. Если бы Константин не видел содержимое кружки, уменьшающееся с каждым разом, то решил бы, что его старый знакомый просто подносит напиток к губам, делая вид, что пьет.

Загадка бесшумности Романа никак не давала покоя. Он будто все время находился за толстым стеклом, изолирующим любые звуки.

– Так-с… Ты можешь сказать мне о них что-нибудь еще? – пошевелив недовольно усами, спросил Фокин.

– Я не знаю, что ты хочешь услышать. Задавай вопросы. Если смогу ответить – отвечу, а не смогу – уж прости…

– Понимаешь… Вопросов много, но, как я понял, никто особо не хочет сотрудничать со мной, пока я не в форме полицейского.

– М-да… Такова жизнь, – будто в замедленной съемке пожал плечами Архипов. – Не стоит без необходимости много болтать. Тем более, если дело касается третьих лиц. Кстати, а как ты собираешься «расследовать» это дело?

– Собираюсь поехать на остров и поискать там улики.

– Тебя же просто выгонят оттуда! Какой наивный… Если даже полицейским не так-то просто туда пробраться, то что ТЫ будешь делать?

– Разве там есть кто-то, кто правда может сделать это?

– Если бы там никого не было, то от молодежи и любопытных туристов не было бы отбоя. Тебе так не кажется?

– Так-с… Тогда надо приезжать туда ночью. Правильно?

– Подожди. Ничего такого я не говорил. Приезжать туда ночью, так же, как и днем – плохая идея. Вообще… Приезжать туда – плохая идея.

– Почему?

– Как минимум потому, что это частная территория, и ты вторгаешься туда без разрешения.

– А если отбросить бюрократию?

– Что ты вообще знаешь об этом месте?

– Все, что читал в Интернете и библиотеке. Не особо много, конечно, но в общих чертах… Остров, где сходят с ума, исчезают люди и происходят «странности».

– Я слышу в твоем голосе недоверие.

– Есть такое. Я не верю во все вот это. Реальность такова, что исчезли дети. И вряд ли какой-нибудь бесплотный дух похитил их и перенес через реку, чтобы там пугать их своей бесплотностью.

Константин засмеялся своей шутке.

– Ты еще что-нибудь можешь мне сказать? – допив чай и вставая из-за стола, спросил Фокин.

– Ты не откажешься от своей дурацкой идеи, да?

– Не откажусь. Я уверен, что если они все еще живы, то им понадобиться моя помощь.

– А если нет?

– Тогда кто-то должен доставить их тела родным. Ладно, спасибо за все. Был рад тебя увидеть.

Константин уже обувался, когда Роман возник прямо перед ним.

– Когда ты планируешь ехать? На чем?

Константин удивленно поморгал глазами. О таких вопросах он еще не думал. Практическая сторона дела выпала из его сознания.

– Не знаю… Поеду как можно быстрее. А на чем… Я не думал об этом…

Архипов закрыл глаза и удрученно покачал головой.

– Ты все такой же, как и раньше. Бросаешься в бой, даже не зная, с кем предстоит драться. Мне всегда казалось, что тебе важнее движение, чем размышление или результат.

– Да. Именно поэтому я сотрудник правоохранительных органов, а ты – психолог.

Роман равнодушно пожал плечами.

– Я помогу тебе найти детишек, но нам нужно собраться. Переоденься, возьми что-нибудь перекусить и воды. Одну большую бутылку или две-три маленькие. Никакого алкоголя. Одежда должна быть удобной, желательно непромокаемой и такой, которую не жалко будет испортить. Что еще… Не знаю даже… Собирайся и приезжай на пристань, на набережной. Сколько тебе на это понадобиться времени?

– Так-с… Около двух часов, думаю.

Роман посмотрел на настенные часы в комнате, а потом взглянул в окно.

– Ладно, – сказал он, после недолгого размышления. – Приезжай. Сделать мы особо ничего не сможем, но хотя бы уже туда попадем.

– Как?

– Иди готовься. Все вопросы ты сможешь задать мне потом. У нас еще будет вся ночь впереди.

Константин раскрыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но дверь уже плавно и почти бесшумно закрылась перед его носом. Моргнув несколько раз, Фокин пошевелил усами и, раздумывая над необычным поведением приятеля, отправился домой, не надеясь на успешный исход мероприятия. Перед глазами вставали картины прошлого. Скромный и тихий студент, ни разу так и не ответивший ни на провокации, ни на обидные слова дразнивших его ребят. Разве такого напарника стоит брать с собой на остров, полный психов и других неожиданных опасностей?

Глава 4

Константин стоял на набережной, неподалеку от пристани, и вглядывался в остров, погружающийся во тьму. Сборы заняли у него немного меньше времени, чем он предполагал. Небольшой походный рюкзак, старый и довольно потрепанный, но все еще вполне годный, снова увидел свет. Он смог вместить в себя все, что сыщик решил взять. Все, что могло бы понадобиться.

Сосредоточив свое внимание на острове, Константин пытался рассмотреть, что же там творится. Поглощенный этим занятием, Фокин не заметил появившегося рядом Романа.

– Мне всегда казалось, что было бы лучше, если бы он все время был окутан туманом, – сказал Роман. – Ты только представь… Остров сумасшедших, затерянный где-то на середине реки, окутанный все время туманом…

– А ты романтик, оказывается, – ухмыльнулся Фокин. – По мне, и так ничего не разобрать. Нет смысла укрывать его еще больше. Так что, ты сказал, что можешь помочь. Как же это?

– Начнем с того, что у меня есть то, чего нет у тебя, – лодка.

– Лодка?

– Да, именно так я и сказал.

– Откуда?

– Это уже мое личное дело, так что не думаю, что обязан отвечать тебе на этот вопрос. Иди за мной.

Роман сел в одну из небольших моторных лодок. Константин последовал его примеру. Фонари на набережной уже зажглись, но взгляд Фокина был прикован к острову. Он видел там слабый огонек света.

Архипов проследил за его взглядом, заводя мотор.

– Ты никогда не видел этого свечения? – поинтересовался Роман.

– Никогда. Но, если быть честным, то я и острова этого особо никогда раньше не замечал. Как-то он не вызывал у меня интереса. Слышал всякие глупости про него, а глупостями я не занимаюсь. Меня всегда интересовали реальные люди и дела. Ты знаешь, что это?

– Знаю, – с серьезным лицом ответил Роман, ловко управляя лодкой и сосредоточив все свое внимание на острове.

– Что?

– Скоро сам увидишь.

Фокин перевел все свое внимание на постепенно приближающийся остров. Чем ближе он становился, тем больше деталей можно было рассмотреть. Огромные ели, уходящие острыми пиками вершин высоко в небо, выглядели в темноте зловещими и пугающими. Поднимающийся ветер раскачивал еловые лапы, высвистывая грозную тихую песнь. Одинокий и тусклый желтоватый огонек на берегу служил единственным маяком и успокоением. Он обещал защиту и кров в этом темном и страшном лесу.

Константин представил себе, каково это – жить тут. Теперь ему было понятно, почему все сходили с ума. Любой человек с богатым воображением и недостаточно крепкой психикой лишился бы здесь рассудка, особенно в мрачные зимние ночи или шторм, когда ели и сосны гнутся и скрипят, а в тенях может привидится всякая нечисть. Если прибавить к этому постоянное нахождение с сумасшедшими, то неудивительно, что не все выдерживали. Константин задумался, смог бы он сохранить рассудок в этих условиях. Пока в его голове автоматически составлялся подробный отчет со всеми плюсами и минусами жизни на острове, лодка причалила к берегу. Теперь обратного пути не было. Скоро Фокину предстояло на своей шкуре узнать, насколько его нервная система готова к таким испытаниям, и проверить, сможет ли он не сойти с ума, укрываясь за сарказмом и неверием.

– Приехали, – выводя сыщика из транса, сказал Роман. – Пойдем.

– Куда?

Роман не ответил, только поправил свою небольшую наплечную сумку и пошел вперед, к маленькому домику на границе берега и леса. Сыщик следовал за ним, все еще не понимая, что происходит, и откуда его старый знакомый знает этот остров. Что может связывать Архипова с этим местом? Неужели… Неужели он застал то время, когда остров еще служил уединенной обителью для психов? Быть может, он даже лечил их или выступал в роли медицинского работника.

Роман подошел к двери и постучал. У Константина этот обветшалый серый домишко вызывал ассоциации с хижинами рыбаков, которые обычно рисуют на картинках в книгах.

– Кого это нелегкая принесла? – прокричал изнутри недовольный старческий голос.

Дверь открылась ровно на сантиметр; оттуда выглянул глаз и, внимательно осмотрел непрошенных гостей с ног до головы; дверь закрылась. Фокин сначала испугался, подумав, что этим все и закончится. Он посмотрел на Романа, спокойно стоящего рядом и не пытающегося остановить дверь или что-нибудь сказать. Фокин представил, как обитатель домика, закрыв дверь на замок, убегает через заднюю дверь или окно, а они остаются на улице. Константину очень не хотелось проводить эту неспокойную ночь в лесу или на берегу. Ветер усиливался, в небе слышались далекие раскаты грома, а молния периодически высвечивала на несколько секунд картину окружающего пространства. В воздухе чувствовался запах озона, предвещающий близкий дождь.

– И что… – начал Фокин, но тут же услышал, как звякнула цепочка открывающейся двери.

– Заходите, – недовольно сказал старик, едва отодвинувшись от двери. – Что вам тут нужно в такую погоду?

– Здравствуйте, – начал Константин и посмотрел на друга, но тот, похоже, не собирался ничего отвечать. – Меня зовут Фокин Константин Викторович и я частный детектив. Сыщик. Мы приехали сюда, чтобы расследовать дело о пропавших подростках.

– Можешь оставить свои имена при себе. Тут они тебе не понадобятся. Ищейка, значит… – старик презрительно скривил рот, будто желая сплюнуть на пол, но сдерживая свой позыв.

– Гришенька, ну чего ты так с гостями обращаешься, – неожиданно защебетал женский голос из кухни. – Не пугай гостей. Они у нас и так редко водятся. Лучше пригласи их к столу! Я бы хотела все-все узнать! Какая радость, что у нас наконец-то гости! Ой! А еще лучше, что я сегодня сделала свой фирменный пирог. Как же вовремя!

Старик проворчал что-то, что могло быть расценено только как явное ругательство и выражения недовольства, но спорить не стал, лишь жестом показал, куда идти. Роман прошел первым. Как только он зашел на кухню, оттуда послышалось все то же щебетание, только теперь к нему присоединился спокойный и тихий голос Романа. Сам же сыщик возился с обувью в прихожей. Константин попробовал разобрать слова, но из-за постоянного ворчания старика ничего не получалось. Победив ботинки, Константин зашел в ту же комнату, где пропал Роман и откуда слышался журчащий ручейком женский голос.

– Ой, какой красавец! – услышал Константин.

Напротив него тут же появилась милая маленькая старушка с аккуратно уложенными короткими седыми и пышными волосами. Она была одета в простую повседневную рубашку бирюзового цвета с длинными рукавами и длинную, до самых щиколоток, горчичного цвета юбку, поверх которой был повязан передник.

Эта пара составляла яркий контраст. По сравнению с высоким, почти с Фокина ростом, стариком, женщина казалась совсем миниатюрной. Она скрашивала его мрачность и угрюмость своей добродушной улыбкой и открытым взглядом. Его худоба резко выделялась на фоне ее пухлости. Фокин также заметил ее разговорчивость и его немногословность. Старушка разговаривала все время. Казалось, она никак не могла высказать все, что хотела. Она была похожа на человека, только что вышедшего из пустыни и пытающегося напиться воды, только вместо жажды ее мучило молчание, а воду заменяли слова.

– Садитесь-садитесь, – все щебетала она. – Я так рада гостям. Ночь сегодня не самая подходящая для походов в гости, но мы все равно очень рады, что вы зашли. Кушайте пирог, он должен быть вкусным. Он у меня лучше всего получается. Правда, Гришенька? Так что вам повезло.

– А с чем пирог? – робко спросил Фокин.

– Это мой фирменный пирог. С капустой и грибами. Сама капусту выращиваю. А грибы и в лесу найти можно. Кушайте, не бойтесь. Все натуральное. Откуда ж у нас ненатуральному взяться.

– Большое спасибо, – сказал Роман, отрезая себе кусочек. – Мы просим прощения, что вот так нагрянули, но дело важное. Вот этот мужчина – сыщик. Фокин Константин. Он приехал искать пропавших подростков.

– Ой, приятно познакомиться с вами, Константин! А меня Верой Петровной звать. А муж мой… все равно же сам не представится, но его Григорием Максимовичем величать. А по фамилии мы Кулагины. А что, тут подростки пропали? А как они сюда попали? И зачем? Ой, бедные… Они ж пропадут здесь! Ой, Гришенька… Надо же что-то делать!

– В такую погоду надо сидеть дома и есть пирог, – недовольно ответил ей муж, с аппетитом жуя свой кусок. – А вот шляться в такую погоду – настоящее преступление.

– Преступление? – насторожился Константин.

– Преступление! Или ты, милок, позабыл свой же профессиональный жаргон?

Константин вытаращил на него глаза. Такого дерзкого и острого на язык старика он еще в жизни не встречал. Хотелось нагрубить в ответ. Слова уже готовы были вырваться, но тут Фокин посмотрел на Романа, который едва заметно качал головой. Константин понял, что это значит. Старик еще не раз мог бы быть им полезен, портить с ним отношения было чрезвычайно глупо. А тем временем все сидели и молча смотрели на Константина. Сейчас нельзя оплошать.

– Да… Просто понимаете, это автоматическая реакция, – неуклюже оправдывался Константин. – Как только слышу это слово, так сразу включается бывший полицейский. И я тут же напрягаюсь.

– Ой, Гришенька, ну ты, конечно, нашел для своих шуток время и место… – убирая со стола уже пустые тарелки и разливая чай в чашки, сказала Вера Петровна.

Чай пили молча. За окном бушевала буря. Ветер зловеще свистел в щелях окон и завывал в печной трубе. Крупные капли дождя стучали по окнам, грозя выбить хрупкое стекло. Константин случайно бросил взгляд в окно. Сверкнула молния. Фокину на мгновение показалось, что на улице стоит фигура в дождевике. Сыщик хотел уже броситься бежать на улицу, но его вернул в реальность птичий голосок Веры Петровны.

– Как вам чай? Это мой собственный авторский сбор. Я люблю заниматься в саду. Работа с землей очень успокаивает. Но больше всего радует, конечно, осознание полезности и гордость за то, что ты своими руками можешь что-то создать. Я вам очень советую, – Вера Петровна подмигнула сыщику. – Садоводство – вот истинная радость и успокоение. Прекрасно очищает мозги, насыщая их при этом необходимым кислородом. Заходите завтра к нам, я покажу вам свой сад. Можете и помочь мне немного.

Фокин с трудом оторвался от темного проема окна и, чтобы немного успокоиться, начал осматривать комнату. Кухня была наполнена атмосферой уюта, а вот что именно делало ее уютной: множество мягких деталей, в большинстве украшенных цветочками, или само присутствие в этой комнате Веры Петровны – Фокин сказать не мог. Представив себя ползающего на четвереньках по земле между грядками в поисках морковки или огурцов, Константин улыбнулся.

– Спасибо за совет, Вера Петровна. Я подумаю об этом. Хотя, честно признаться, в квартире разводить зелень сложновато.

– Ой, разве это проблема! Приезжайте тогда к нам. У нас тут чисто и спокойно. И растет все…

Вера Петровна мечтательно задумалась, вспомнив свой садик. Константин мысленно представлял себе ситуацию, в которой он бы добровольно бросил свою уютную, хоть и не очень чистую, квартиру и перебрался на остров, одиноко стоящий посреди реки, заросший высокими, гнущимися в бурю елями и соснами, где пропадают подростки и мерещатся странные фигуры в дождевиках.

– Вы поели? – внезапно спросил Григорий Максимович. – Тогда нам идти пора. Или вы собираетесь здесь до утра сидеть?

Роман посмотрел на Фокина.

– Нам, похоже, пора. Ты готов, Костя?

– А… Куда мы?

Григорий Максимович громко и презрительно цокнул языком, после чего покачал головой, так и не ответив.

– Одевайтесь! – рявкнул он и вышел из дома.

– Спасибо за гостеприимство, Вера Петровна, – поднимаясь из-за стола, сказал Константин.

– Ой, да что вы! Это все мелочи… – засмеявшись переливчатым смехом, сказала Вера Петровна. – Заходите еще. Я всегда буду рада вас видеть.

Константин с Романом попрощались с милой старушкой, оделись и вышли в ночь вслед за Григорием Максимовичем.

Буря все еще бушевала, ветер сбивал с ног. Старик шел впереди с фонарем в руке. От фонаря было мало толку, но его тусклый свет показывал направление движения Григория Максимовича, так что Константин молился лишь о том, чтобы свет не погас. Старик все шел вперед. Константин думал о том, как у этого худого высокого человека получается идти так уверенно, будто его ботинки сделаны из металла.

Поднявшись немного по холму, Фокин увидел несколько похожих друг на друга домиков. Григорий Максимович подошел к тому, что был дальше всех от берега и открыл дверь.

– Входите! – прокричал старик.

Мужчины, стесняясь, очень неуверенно, вошли в темный коридор. Григорий Максимович зашел за ними. Он закрыл дверь и включил свет.

Константин закрыл глаза, ослепленные внезапным ярким белым светом. Когда глаза привыкли, сыщик рассмотрел коридор. С каждой стороны коридора была простая деревянная дверь.