Файлы Жоржа Нарси – 4 «Город Солнца»

Анатолий Штольц

Файлы Жоржа Нарси – 4 "Город Солнца"

Холод. Холод. И ещё раз холод! И пронизывающий ветер, выметающий остатки тепла из под одежды, какой бы тёплой она не была. Это точно – из Северной Звезды не сбежишь, замёрзнешь быстро и навсегда.. На санях хоть прикрыться каким – то тряпьём можно, да прижаться к Рыбке, а пешком и километра по этой леденящей позёмке не пройдёшь. Так и ехали. К концу дороги я думал, что превратился в ледяную статую, но сестры бесцеремонно растолкали меня и Рыбку, когда санный конвой прибыл на место – приземистые двухэтажные здания, покрытые инеем и засыпанные сугробами.

Внутри дома, вернее подвала, где было относительно тепло – несколько печей, работающих на солярке, обогревали большое помещение достаточно эффективно, по крайней мере, можно было расстегнуть полушубки и снять шапки. Сестры передали нас суровым, если не сказать мрачным мужчинам, одетым в гражданское и хорошо вооружённых.

– Вот, Молчун, те люди, которые помогут тебе и Рыбке – сказала старшая конвоя. – Мы разгружаемся, а потом получаем груз и сваливаем обратно, пока метель совсем не разыгралась. Вы здесь остаётесь, решаете свои вопросы, а потом вас кто- то должен эвакуировать – это уже не наше дело

– Спасибо! – коротко поблагодарил я. – А кто здесь главный? С кем говорить?

– Вон тот, мужик, в синей парке, он главный, типа смотрящий за шахтой, Михеем его кличут – с ним и говорите

Сестры ушли, а мы с Рыбкой отправились к Михею, который сидел в углу подвала, укрывшись клетчатым одеялом и, казалось, дремал.

– Здрав буди, Михей! – поздоровалась Рыбка с мужчиной.

– И тебе не хворать! – тут же открыл глаза Михей и указал на деревянную лавку, стоявшую рядом. – Присаживайтесь! С чем пожаловали?

– Человека одного забрать нам нужно

– Мне передали уже – кивнул Михей. – Андреев такой, погоняло «Мел»

– Да, Андреев. За него рассчитались уже?

– Рассчитались – ответил Михей. – Только вот, «Мел», то бишь, Андреев ваш, сбежал от нас, вчера ещё.

– Как сбежал?! – схватил за я ворот смотрящего и рванул мужика на себя. – Как это сбежал?! Куда?! Куда можно сбежать из шахты?

– Да ты чего?! – отшатнулся смотрящий от меня. – В шахте он!

– И где он?! Почему ты говоришь, что он сбежал? – прошипел я ему в лицо. Я был готов убить этого придурка.

– Мы хотели его вчера поднять наверх, ну, чтобы вам передать, так он подрезал одного нашего и на дрезине ушёл. Мы же его по-хорошему хотели отвезти наверх, а стрелять – ни – ни, не стали – запретили нам.

– Заткнись и чётко отвечай на мои вопросы! – выдернул я нож из ножен и придавил клинок к шее смотрящего. – Где сейчас Андреев?

– В шахте. Он ушёл в нижние штреки, не жилец он теперь, если ещё живой. Никто там больше двух часов не выдерживает, хоть плесени там поля немерянные. Правду говорю. Нож убери, а то ребята мои порвут вас. А нам конфликты сейчас не нужны – осторожно стал отстраняться от меня смотрящий

– Что за нижние штреки? – отпустил я Михея

– Штреки нижних уровней, ниже шестого. Там концентрация газов запредельная. Чего он туда попёрся – мы не знаем. Туда наши пацаны не ходят – все жить хотят, а рабы иногда сбегают по дури, и больше не возвращаются

– Андреев тоже рабом у вас был? – спросил я.

– Да. Хотя он сам к нам пришёл и сам попросился в шахту. Работает, как все. И получает, как все: пайка на сутки, дурь по грамму, и баба раз в неделю. Тихий он, не видно и не слышно его было. Только один раз сбросил в штрек новенького – и часу тот не проработал в шахте. Правда, другие рабы поговаривают, что тот новенький хотел замочить Мела, первый, да не получилось – Мел оказался серьёзным пацаном – сам столкнул крысу в штрек. Вот такие вот дела с твоим Мелом. Отпусти меня уже, а то добром этот разговор с ножом возле моего горла не закончится …

Я отпустил смотрящего. Михей отошёл немного и рассказал нам с Рыбкой детали: Андреев ушёл в особо опасную для жизни часть шахт, возможно, он спёр противогаз и сменные фильтры к нему, возможно, у него есть оружие, и он непредсказуем во всем. И ещё: длина старых выработок, тоннелей и штреков на нижних уровнях составляет больше трехсот километров. И освещения там нет. Весело, короче, и шансы найти Андреева сводятся практически к нулю. Вот, сволочь редкая, так осложнить свои поиски. Значит – боится и бежит от чего-то, или от кого-то.

– Мне нужен Андреев! – сказал я, выслушав Михея. – Ты за него плату получил, так что суетись!

– Я дам вам людей, а вы спускайтесь с ними в шахту и ищите Мела

– Хорошо. Когда прибудет эвакуационная команда?

– Через три часа, а если вернее – через три часа двадцать минут – ответил Михей и подозвал своих людей, которые настороженно присматривались к происходящему, кучкуясь невдалеке.

– С вами пойдёт Саид и трое моих парней

– Хорошо. Но с тобой останется моя напарница. Если я не выйду из шахты к прибытию эвакуационной команды, тебе конец

– Угрожаешь? – криво ухмыльнулся Михей

– Нет, предупреждаю. А сейчас пусть все твои люди выйдут из комнаты!

Михей мрачно посмотрел на меня и отдал приказ: все его бандиты вышли из комнаты

Я молча приковал Михея наручниками к водопроводной трубе, обыскал его – забрал финку и пистолет

– Если я не вернусь до прибытия эвакуационной команды – пристрели его! – приказал я Рыбке. – А потом уходи с эвакуацией, меня не жди! Задрай за мной двери – это бомбоубежище – даже взорвать эти двери не получится. Связь с эвакуационщиками у тебя есть?

– Есть у меня связь, босс! – кивнула Рыбка

– Всё, я пошёл. А ты действуй по ситуации. И не геройствуй!

– Ок, босс – кратко ответила девчонка

Через минут пятнадцать мы с Саидом и его парнями уже спускались в клети в недра шахты. Поднимемся ли мы обратно – большой вопрос. А шахты я не люблю, очень не люблю с некоторых пор, с Луны, но снова и снова возвращаюсь в них…

На нижнем уровне местные подвезли нас с Саидом на дрезине до конечного пункта: развилки одноколейки, уходящей в неосвещённые туннели – выработки.

– Ну, все, довезли вас – сказал один из боевиков. – Дальше вы сами. Как вы будете искать Мела – это уже ваши проблемы, но вряд ли он ещё живой. Ушёл он вон в тот тоннель – тот, что направо идёт. Из этих тоннелей никто ещё не возвращался, так что подумайте.

Мы с Саидом дождались, пока наши провожатые, загерметезировали наши шлемы, подключили автономное жизнеобеспечение и шагнули в темноту заброшенных выработок.

Интерактивная карта – схема тоннелей, которую нам выдали смотрящие, сдохла через минут двадцать – либо аккумуляторы сели, либо так было задумано.

– Куда идти будем, командир? – спросил Саид.

– За мной – бросил я. Я видел внутри себя схему тоннелей, видел её отчётливо, как и пульсирующее красное пятнышко в хитроумном переплетении туннелей и штреков – это кто-то живой в этом каменном мешке. А ещё я почувствовал опасность, мгновенно нарастающую, как лавина, и в то же мгновение увидел каким-то боковым зрением, в замедленном темпе, что Саид направляет ствол своего автомата мне в спину. Мне удалось быстро развернуться в полоборота, и рукой отбить ствол автоматами в сторону. Коротая очередь ушла в стену тоннеля, выбив целый феерверк искр от срикошетивших пуль.

Я ударил Саида свободной левой рукой, но удар получился смазанный и слабый, хотя дал мне несколько секунд для того, чтобы включиться в бой.

Мы дрались молча, почти вплотную друг к другу: кулаки, локти, голова – все пошло в ход. Наши автоматы бесполезным грузом болтались на ремнях.

Ножи мы выхватили почти одновременно, но я ударил Саида раньше, на секунду раньше – ударил в шею, под шлем. Саид отшатнулся, выронил свой нож и медленно осел на колени, держась обеими руками за горло, пытаясь зажать перерезанную сонную артерию, из которой толчками хлестала кровь.

– Сволочь! Сволочь! – хрипел Саид.

Я отошёл на пару шагов и взял Саида на прицел автомата – мало-ли…

Но Саид упал ничком и через минуту затих в растекающейся луже крови. Я так и не узнал, почему он хотел меня убить. А ведь, честно говоря, я не ожидал от Саида такого удара в спину – расслабился, видно. Или просто устал.

Все. Я остался один. Может, оно и к лучшему.

Следующие полтора часа я двигался по тоннелям, подсвечивая дорогу мощным фонарём. Уверенно заходя в небольшие переходы и обходя тупики – я видел схему, как перед глазами – такое уже было со мной – там, в этом странном городе в глубине Луны. Красный пульсирующий маячок живого существа в лабиринте становился все ближе и ближе. А Андреев ли это? Он, точно он – я уже не сомневался ни на секунду. Но нужно быть готовым ко всему.

Андреев оказался в небольшой пешерке, к которой вела узкая расселина в стене – я еле протиснулся в неё. Пилот сидел, вернее полулежал без движения на груде камней, уставившись в низкий потолок. Все стены в пещерке были густо покрыты толстым слоем голубоватого мха, ярко светившегося в свете фонаря. Вот это да! Здесь на стенах растут десятки миллионов кредов, насколько я понимаю.

И тут я очнулся – Андреев же лежит с открытым лицом – ни маски, ни противогаза! Но ведь живой, гад. Или нет? Я несколько раз пнул Андреева ногой, держа его на прицеле.

Пилот повернул ко мне лицо и слегка улыбнулся, совсем не щурясь от света фонаря:

– Нашёл таки. Ствол опусти, у меня нет оружия. Мне оно теперь без надобности. Как и тебе.

– Чего это вдруг? – поинтересовался я, обходя Андреева вокруг, выискивая глазами оружие и всякие неприятные неожиданности в виде гранат, ножей и прочих опасных штуковин.

Андреев неожиданно легко сел:

– Раз ты здесь – значит ты мертвец, пусть и ходячий. Посмотри – у тебя уже девятнадцать минут как закончился кислород в системе.

Но я ничего не мог видеть, так как информация на внутренней поверхности забрала моего шлема отключилась во время драки с Саидом – видно, что – то было повреждено. Но я же дышал! Или нет?

– Не напрягайся – продолжил пилот. – Я тоже не живой, но и не мёртвый, такой же, как и ты. И уже давно.

– С «Города Солнца»? – поинтересовался я, опуская автомат.

Андреев усмехнулся:

– Ты и это знаешь. Кто ты?

– Жорж Нарси, майор, служба специальных операций Анклава Луна – Сити – представился я, не видя причин юлить и придумывать что-то на ходу.

– И чего нужно Лунному Анклаву от меня? – поинтересовался Андреев.

– Ты должен помочь нам выяснить, что произошло и происходит в «Городе Солнца». Погибло много людей и ситуация вышла из – под контроля.

– Странно – ответил Андреев. – Я думал, что этот рассадник заразы уже давно взорвали. А вы ещё ковыряетесь в носу и ждёте, когда все это дерьмо выползет наружу.

– Не моё это дело, Андреев – отрезал я. – Мне нужно вывезти тебя отсюда и передать куда надо. И я тебя вывезу, можешь не сомневаться.

– Приходили уже такие за мной…

– Знаю. Но я – не они, так что не дёргайся, а давай, двигай – из-за тебя там, наверху целая война идёт

Пилот понятливо покивал и стал подниматься с каменного пола. Потом он ногой пододвинул ко мне свой рюкзак:

– Достань контейнеры, а то ещё пристрелишь меня раньше срока, если полезу в сам в рюкзак.

– Зачем тебе эти контейнеры?

– Соберу мох, пригодится.

– Продашь наркоту? Или взятку дашь, чтобы отпустили? – поинтересовался я

– Не совсем, Жора. Никто меня не отпустит, ты и сам знаешь. Но без мха, я в «Город Солнца» не полезу, вы же туда меня отправить собираетесь?

Я промолчал немного, но согласился и отодвинул рюкзак Андрееву:

– Ладно, давай, бери что нужно, только без фокусов

Пилот довольно быстро наполнил мхом цилиндрические контейнеры из серебристого металла.

– Знаешь, Жорж, сколько это стоит там, на материке?

– Догадываюсь.

– Может, себе возьмёшь немого? – спросил Андреев. – Или, давай – один контейнер мне, другой тебе? Здесь – свой остров в океане, вилла, яхты, вертолёты и прочая, и прочая…

– Давай, Андреев, пошевеливайся! Не торгую я наркотой – это дело принципа

– Ну, как знаешь. Пенсия у тебя, как я вижу, уже не за горами.

– До пенсии ещё дожить нужно. Если ты уже взял, что хотел, то давай, двигай, пора нам наверх – труба зовёт! – и я убедительно повёл стволом автомата.

Добрались мы на поверхность часа через два и сразу попали в руки военных, которые уже контролировали и шахты, и все, что осталось от Синевы, как я понял.

С Рыбкой я смог только обменяться взглядами – с девчонкой было всё в порядке и она была при оружии, значит, она среди своих.

Меня пристегнули наручниками к Андрееву – приказ, мол, такой. Потом был перелёт на военном коптере, пересадка на другой коптер, молчаливая вооружённая охрана была все время рядом. Неприятно, как-то – вроде, как под конвоем летим. Хотя, так оно и было, на самом деле. На одном из пересылочных пунктов, нас с Андреевым, пропустили через камеру санобработки и дезактивации, переодели в гражданское, а все наши вещи в ваккумных мешках заставили носить самим.

Потом перелёт на военном ракетоплане, ещё перелёт на небольших глайдерах, и вот мы на базе, напичканной военными и упрятанной, как я понял, глубоко под землёй. На Луну нас так и не вывезли…

Встретили на военной базе меня неласково. Поместили в одиночку: три на полтора метра, без окон, койка, стул, унитаз – это все. Через два дня меня отправили к психологам и те начали ковырять меня с пристрастием – опросники, тесты, полиграф, задушевные беседы, похожие на допросы. Их интересовало все, все детали моей жизни, а особенно то, что происходило со мной в «Северной Звезде». Если бы я был зелёным и неопытным, то эти допросы могли бы меня быстро подавить морально, или, по крайней мере, дестабилизировать. Но я уже проходил это, и знал, как это все происходит, что с меня смогут вытянуть, а что нет, а самое главное – я был расслаблен, потому что мне, по большому счёту, было все равно – отправят меня в «Город Солнца», или не отправят, оставят на службе, или не оставят. Я все – таки здорово устал после этой командировки, очень устал, и те часы, которые мне выделялись для сна, были для меня как манна небесная. Отдохну, восстановлюсь, а там видно будет.

На третий день меня уложили в капсулу «правдодела». Я был уже в своё время в ней, после эвакуации с лунной станции РДС, но пережил, и даже с головой ничего не случилось, и память сохранилась полностью, наверное. И вот опять: свист выходящего воздуха из капсулы, специфический запах закачиваемой смеси газов явно одурманивающего действия и робот, вводящий в мою вену какой-то раствор. Потом провал…

… Женский крик, полный ярости и отчаяния. Я расталкиваю моих солдат: на полу лежит голая молодая женщина, красивая блондинка – остатки её формы и амуниции разбросаны вокруг. Двое солдат держат её за руки и за ноги, но женщина продолжает орать и дико извиваться изо всех сил. Это пленная, захваченная в бою, здесь на мятежной базе «Ориго», это мятежница, судя по остаткам знаков различия на порванной форме – офицер, мятежница, которая подлежит уничтожению. Ведь есть чёткий приказ нашего полковника: «Пленных не брать!» И пленных мы не брали. Да и мятежники не сдавались в плен – ведь знали, что после всего, что они сотворили здесь, на «Ориго», пощады им не будет. Ненависть и жестокость порождают ещё большую ненависть и жестокость – это лицо войны.

– Отставить!! – кричу я и стреляю в низкий потолок. Зачем -сам не понимаю – ведь эта женщина законная добыча моих солдат, их трофей. Все равно её убьют, но потом, позже, когда её изнасилуют, все, и скопом, и по очереди, и по – зверски, когда она, обезумевшая от боли и ужаса будет сама молить солдат добить её. Я это видел, я знаю, как это бывает – это безумие, овладевающие солдатом от пролитой крови, от смерти твоих товарищей безумие от страха и дикого уровня адреналина, захлёстывающего всего тебя во время боя.

Мои солдаты недовольно ворчат и тянутся к оружию. Я их понимаю. Но приказ мною отдан… И он должен быть выполнен беспрекословно. Но он не будет выполнен, и я это тоже понимаю. А это уже бунт, это неподчинение приказу в боевой обстановке, даже, если этот приказ сейчас просто невыполним. Я понимаю, что они сейчас убьют меня – это секунды. Я бью прикладом в лицо моего капрала Дормана, который уже передёрнул затвор своего автомата, Дормана, с которым мы прошли рядом плечо в плече столько боев, Дормана, который уже почти выстрелил в меня. Пинаю ногой рядового Зейтце, который держит женщину за ноги. Отскакиваю спиной к стене и направляю автомат на моих солдат, разъярённых, дышащих ненавистью, залитых кровью врагов и своих товарищей, убитых в этой бойне. У меня нет ни страха, ни сожаления – я готов стрелять, потому что, мои солдаты не выполняют мой приказ – приказ своего командира. Это война, здесь некогда думать – и если не знаешь, что делать – действуй по Уставу, а в данной ситуации – расстреливай за неподчинение приказу. Секунды тянутся как года. Даже эта женщина замолчала.

– Отставить!!! – заорал оберфельдфебель Кройтц. – Отставить!! Все в коридор! Продолжаем бой! За мной! Альбер! Оставь бабу, бери автомат и за мной!!

Солдаты, грохоча ботинками и бряцая оружием выбежали из кубрика. Старый верный оберфельдфебель Кройтц! Ты будешь убит через полчаса в жестоком рукопашном бою в машинном зале «Ориго», но сейчас ты спас меня и моих солдат от смерти, а кто выживет – то от трибунала.

Я вывел эту женщину, завёрнутую в одеяло, как гражданскую, найденную в недрах «Ориго», и сдал её военной полиции. Что с ней дальше было – не знаю, и не хочу знать.

Потом я вернулся к своим солдатам и мы выполнили боевую задачу нашего взвода – захватили транспортный узел «Ориго». Из моего взвода тогда в живых осталось только шесть человек …

…Жорж, ты где? – это Эдди шарит рукой в темноте и ищет меня. Я лежу возле кровати в позе эмбриона, покрытый холодным потом и трясущийся от ужаса пришедших ко мне во сне воспоминаний.

– Что с тобой, любимый?! – Эдди ложиться рядом со мной на пол и крепко обнимает меня. – Опять тебе страшно…

… Пассажирский лайнер резко заваливается в неконтролируемый вираж. Я, и второй пилот Момбаса вцепились в штурвалы, пытаясь вывести пятисоттонную «спицу» лайнера из смертельного разворота. За спиной – шестьсот кричащих от ужаса пассажиров. А рядом спокойный голос штурмана Эндрю Мальвина – « Мы падаем, командир»…

… Пустой дом, ещё сохранивший тепло Эдди. Дом, где мы уже никогда не будем вместе. Это уже не наш дом…

Я плавал в пучине своих воспоминаний, как зародыш в околоплодных водах. «Правдодел» выворачивал меня наизнанку, вырывая из меня всю поднаготную. И я не знаю – света, или ужаса было больше в моей жизни. Единственно, что грело меня – это чувство, что Эдди где-то рядом, и когда все это закончится, она возьмёт меня за руку и мы вернёмся в наш дом в Бельтамо, туда, где нас уже никто и никогда не достанет…

Отходил я от «правдодела» двое суток, в реанимационной палате, пока не пришёл в сознание. Рядом с моей койкой сидел майор Коллано. Возле него стояла Нэйти де Ковен, в форме, с небольшой орденской колодкой над левым карманом кителя. Я вернулся. И я не был уверен – рад я этому, или нет.

– Долго же ты, Нарси, отходил. Ты раньше покрепче был, судя по документам – холодно кивнул мне Коллано вместо приветствия. Нэйти молчала с непроницаемой маской на лице.

– И вам не хворать – я попытался изобразить кривую ухмылку. Вряд ли получилось, ну, да ладно. Как – то напряжённо меня встречают, однако.

– От тебя так и не добились, о чем вы говорили с Андреевым в шахте. Может, мне расскажешь? – поинтересовался Коллано.

– Не помню, майор. Вроде, ничего особенного. Я нашёл его и доставил сюда. Дальше – это уже не мои заботы – ответил я.

– Ладно, потом, может, вспомнишь. А не вспомнишь, то наши спецы – дознаватели тебе быстро язык развяжут.

Угрожает мне Коллано – значит в чем-то не уверен, и что-то явно идёт не по его плану.

– А что вы самого Андреева не спросите?

– Некого уже спрашивать – Андреев не дожил до утра, нашли его в камере мёртвым. Он просто взял и помер в первую же ночь – камера наблюдения все чётко зафиксировала. Только скан первого траления памяти и остался, интересный скан, кстати.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.