Крымский тустеп

– А, что с Острецом?

– На связь не выходил. Мост в Кош-Асаке цел до сих пор.

– Там подходы заминированы.

– Уже знаем, но у тебя же получилось!

Дмитрий достал катушку с ниткой и долго на неё смотрел.

– Что это?

– Нитка, которой подорвал мину.

– Не дёргайся! Козлов, Батов, и, в меньшей степени, Первушин настаивали на другой последовательности исполнения операции, чем было определено Ставкой по предложению вице-адмирала Октябрьского и нашего командующего Горшкова. Они настаивали на первоначальной высадке в Керчи, и позже. Ваши радиограммы, что на Парпачском перешейке войск нет, и доклад Архипцева, что в Феодосии сосредоточен всего батальон охранных войск, решили исход операции. 46-я дивизия сняла два полка и бросила их на Феодосию, а в этот момент наши высадились на Этильгене, в Казантипе, Насыре, Хрони, Зюке, Тархане и Камыш-Буруне, и, враг побежал. И мы его преследуем. Снят Шпонек, командир 46 пехотной дивизии, вместо него Маттенклотт, отменён штурм Севастополя, 170 дивизия снимается и перебрасывается под Феодосию.

– Танки нужны… А у нас всего пара недель.

– Танки уже выгружаются в Керчи, сейчас увидишь.

Действительно, у Кенегеза увидели большую колонну танков, машин 100 – 120, правда, все лёгкие: Т-26. Кого-то увидев, капитан-лейтенант приказал водителю остановиться.

– К машине!

Дмитрий вышел из эМки, и пошёл за Бархоткиным к группе командиров, стоящих на холме. Подойдя к ним, каплей попросил разрешения обратиться. Командиры были все незнакомые Дмитрию. Знаков различия ни у кого не видно, все в полушубках и ушанках. Он приотстал от Александра Сергеевича и не слышал обращения. Поэтому остановился, не доходя нескольких шагов до начальства. Доносились только обрывки фраз. Бархоткин знаком приказал подойти. Дмитрий представился:

– Лейтенант Матвеев.

– Единственный, оставшийся от группы Остреца, это он подорвал мост во Владиславовке, Павел Иванович.

– Лейтенант, сюда подойдите. Покажите, что видели западнее Парпачка.

Дмитрий отметил разведанные объекты, показал два аэродрома, позиции артиллерии, рассказал о состоянии дорог.

– Сергей Георгиевич! Разберитесь с этим дивизионом!

– Извините, товарищ генерал! – вставил Дмитрий, – Вот здесь вот, напротив этих позиций, старая турецкая крепость. Там около батальона немцев и восемь 150-мм орудий. Сектора обстрела у них могут быть круговыми. Собственно, Парпач прикрывало два таких батальона с усилением: один в Феодосии, второй в Ак-Монае. В Феодосии батальон разгромлен, а в Ак-Монае ещё сидит. С моря его не взять. Но немцы там наступать не будут. Там у них нет войск и дорог, они ударят от Старого Крыма и от Коктебеля. Там, пока держится 2-й румынский горнострелковый.

– Это не наш сектор! Это – сектор Первушина. Разговорчивые у Вас лейтенанты, Сергей Георгиевич!

– На этом фланге у противника войск нет, кроме одного батальона, дороги в очень плохом состоянии. Активно работает только аэродром «Ички», за селом Ислям-Терек, и, западнее Феодосии, и в Первомайке, тоже работающий аэродром противника. А нашу авиацию за три недели мы так ни разу и не видели. Чуть погода наладится, будет нам на орехи. – устало проговорил Дима. Ему было всё равно, чем закончится разговор, принимавший нехороший оборот.

Худощавый генерал, которого Бархоткин назвал Павлом Ивановичем, обернулся на него, чуть прищурив левый глаз. На узком, покрытом глубокими морщинами, лице играли желваки. Ему не нравилось, что лейтенант не испытывает благоговейного трепета перед ним. Помолчав несколько минут, он картинно откинул правую руку, в которую адъютант тут же вложил трубку телефона.

– Четырнадцатого! … Алексей Николаевич! Тут разведка Азовской флотилии вернулась… Да-да! Та самая. Предлагают без задержки нанести визиты на аэродромы противника в Ички и в Первомайке. Говорят, что самолётов там много. У меня закончили высадку и сосредоточение 56 танковая бригада и 24 отдельный танковый полк. У тебя как? … Понял! Принимай 24-й полк, кадровый, справится. Кроме того, разведка говорит, что удар будет нанесён по тебе, с двух направлений: от Старого Крыма и от Коктебеля. Что говоришь? … – указательный палец его левой руки указал на Дмитрия, – Когда?

– Двадцать восьмого – тридцатого.

– Через пять – семь дней, Николаич… Задача? Феодосия. А уж потом за меня примутся.

– Уходим! – послышался шёпот Бархоткина. Дойти до машины они не успели. Танки взревели моторами, и пришлось пропускать полколонны. В машине каплей вздохнул:

– Мда, с дисциплиной у тебя, действительно, не очень. Впрочем, разведка, которая врёт, никому не нужна. Но, это я так, себе.

Глава 4. Захват аэродрома в Первомайке

Оставшуюся дорогу до Керчи они молчали. Командный пункт флотилии располагался в здании управления Керченским Судоремонтным заводом, взвод разведки занимал помещение бывшей столовой. Во взводе осталось 8 человек: два радиста, три пулеметчика, три автоматчика, один радист не сильно годился для выходов: девчонка. Коротко представив Дмитрия, Бархоткин перешёл к постановке задач. Его интересовал аж Геническ и Перекоп. Вскользь он, правда, упомянул, что Перекоп находится в зоне ответственности Черноморского флота. Выслушав с каменным лицом командира, Дмитрий заметил, что стоит ли так замахиваться? Испокон веку одна крепость у Арабатской Стрелки отлично держала это направление. На косе не спрячешься, и окоп не выроешь, сразу вода проступает. Если речь идёт о Генической Горке и о Стрелковом, то, да, некоторый смысл это имеет, а сам Геническ не удержать. И, вообще, его учили, что ко всему надо готовиться заранее. Он бы, например, сделал закладки в Аджимушкайских каменоломнях в виде топлива, продовольствия и боеприпасов. А то 51-ю армию, месяц назад, вышибли из Керчи, и в момент высадки поддержать десант с тыла оказалось некому. А немец воевать в окружении не любит. И вообще, требуется сейчас сосредоточиться на поддержке десанта, а не на распылении его сил, которых и так не много.

– Что ты паникуешь! Видал, сколько танков перебросили?

– Видал! И все с противопульной бронёй. Их самих защищать надо, а их пошлют вперёд, как танки прорыва. Это танки поддержки пехоты, и они должны действовать позади неё, поддерживая её огнём. Вот увидите завтра. Мужиков жалко. Вы же видели, что танки шли без пехоты, и без ПВО.

– Стратег! Но, доля истины в твоих словах есть. Что предлагаешь?

– По машинам и туда. Использовать наше положение, как разведки флота.

– Ты думаешь, что нас кто-нибудь будет слушать?

– Ну, выслушал же, как его, Павел Иванович, подъедем, дескать, прибыли на усиление.

– С десятью человеками?

– А, больше никого нет?

– Нет, обещают послезавтра прислать пополнение.

– А сколько раций на складе?

– Пять.

– И ещё одна в блиндаже у Ачи. У вас станции с собой? – спросил он у радистов. Те подтвердили. – Вот и повод, и это – поддержка. Вы с … Тебя как зовут? – спросил он у радистки.

– Соня, краснофлотец Красовская.

– Вы с Соней на КП армии, а мы по частям. Всё, открывайте склад!

Через 15 минут, не забыв погрузить продовольствие и боеприпасы в машину, выехали в обратном направлении. КП 51-й армии находился на том же холме, но занял какой-то каменный амбар чуть ниже по склону. Александр Сергеевич доложился командующим контр-адмиралу Горшкову и генерал-лейтенанту Батову, что, так как пополнение пока не прислали, то принято решение прибыть в их распоряжение с восемью радиостанциями, с целью обеспечить управление войсками и взаимосвязь с флотилией. На проводную связь в таких условиях надеяться не приходится. Батов улыбнулся:

– Небось, твой неугомонный лейтенант придумал? Ты-то, сам, без рации ездишь!

– Он, товарищ генерал. Он – опытный, вторую войну тянет. Артиллерийский разведчик.

– А вот это – дело! А что без наград?

– Разгильдяй и бабник! Всё через это!

– Давай его сюда!

Матвеев подошёл и доложился.

– Значится так, лейтенант, смотри сюда: вот здесь стоит дивизион корпусной артиллерии 152мм. А тут 24-й танковый полк и 177-й полк 236-й дивизии 44-й армии. Они проведут атаку на аэродром в Первомайке. Твоя задача обеспечить, по необходимости, корректировку огня крупнокалиберных пушек-гаубиц. Бери ещё одного радиста и мой приказ. Дуй туда и побыстрее налаживай связь. Тебя будут ждать.

По приезду в дивизион выяснилось, почему «по необходимости»: снарядов на позициях 18 штук на орудие, меньше трети комплекта, остальное ещё на Тамани. Оставив там радиста, Дима понёсся в Феодосию. Путём опроса местных жителей нашел 24-й отдельный полк. Его штаб располагался западной окраине посёлка Солнечное. Полковник Лебеденко уставился на приказ.

– Нет впереди никаких немцев, румыны. И аэродром румынский. Щаз ударим и побегут.

– Не побегут. Это 2-я королевская горнострелковая дивизия, гвардейская. Вооружена она неплохо, а Ваши танки крупнокалиберным пулемётом пробиваются. Зато пушка мощная и снарядов много. Вот и поддержите огнём пехоту, следуйте за пехотой на расстоянии 250-ти – 3-хсот метров.

– То есть, как бы прикрыться пехотой?

– Нет, вы прикрываете пехоту, а она прикрывает вас.

– Это не по уставу!

– А товарищ дело говорит!

– Кто сказал?

– Я! Старшина Маслов, командир первого взвода первой роты. Мы так в Финскую действовали.

– Я с Финской, 15-й отдельный артдивизион. – сказал Дмитрий.

– Северные форты? Так же, как там, прикроешь?

– Снарядов мало, постараюсь.

Созвонились с 177-м полком, уточнили задачи, и, как только стало темнеть, начали атаку без артподготовки. Пехота двинулась вперёд, вслед за ней пошли танки, и они, шрапнельными снарядами, прижали румын к земле. Полк был, действительно, опытный, стреляли танкисты очень хорошо: всаживали 45-мм снаряды прямо в амбразуры дотов с первого или второго выстрела. Артиллерийскому дивизиону на первом этапе стрелять не пришлось. Затем пехота уселась на броню, и танки двинулись к аэродрому. Дмитрий ехал на концевой машине. Из-за лесопосадки ударили «Эрликоны», сожгли две машины и были расстреляны остальными танками. Обнаружив на противоположном конце поля ещё установки, танкисты, пользуясь большим калибром, расстреляли остальные пушки. Поднялась пехота, тут заговорили 88-мм «флаки», и Дмитрий вызвал пристрелку. Недолёт, метров 300! Пересчитав поправку, передал:

– Влево два, больше ноль три!

По направлению легли точно, перелёт.

– Вилка! Меньше ноль-ноль-пять, беглым, три!

Три огромных чемодана перепахали всю позицию. Опять поднялась пехота, пошли танки. Медленно, но верно. Танки давят последнее сопротивление, а затем танкисты с удовольствием раскатывают «Капрони» и «Мессершмитты». 44-я армия пришла в движение, к ночи взят Старый Крым, передовые отряды к утру заняли Олений и Грушевый перевалы, и начали укрепляться.

Наступление на правом фланге дошло до Золотого Поля и встало на берегу разлившейся небольшой речушки. Левый фланг 51-й армии тоже продвинулся вперёд на 13 километров, а правый штурмовал Ислям-Терек, где пытались закрепиться части 46-й дивизии немцев, но без тяжёлого вооружения. Трофейные пушки Батов активно приобщил к делу, благо, что немцы оставили в Керчи большие запасы снарядов к ним. 56-я бригада была обучена ночным боям и все её танки были оборудованы для их проведения. Так как он слышал переговоры между 24-м полком и 177-м, а атаку он начал позже, то Батову так же сопутствовал успех.

Глава 5. Крымский фронт наступает

Манштейн забеспокоился: передовые отряды русских за ночь продвинулись на 40 километров по шоссе на Симферополь. «Неужели и здесь повторится успех русских под Ростовом и Москвой. Ситуация на фронтах развивается так, что фюрер вряд ли сможет выделить мне дополнительные средства, как обещал. Необходим успех, но погода! Чёртова погода прижала авиацию к земле! Необходимо убрать две «группе» пикировщиков из «Ичке», но туман не даёт никакой возможности для этого. Остаётся один способ: удерживать Ислям-Терек». Он стал диктовать приказ Маттенклотту, но через 10 минут Маттенклотт прислал шифровку, что выбит из Ислям-Терека, и отходит на Киянлы, противник продолжает преследование. Второе неприятное известие было о том, что русские восстановили повреждённый мост на перегоне Феодосия – Владиславовка, и пустили по нему восстановленный самими немцами бронепоезд «Орджоникидзевец», который русские повредили при взятии Феодосии в бою между ним и крейсером «Красный Кавказ». Его 85-мм универсальные корабельные орудия уже ведут огонь по аэродрому «Ичке». День 24 декабря Манштейн запомнит надолго! Хорошенький рождественский подарок! Части 170-й пехотной, посланные взять обратно Феодосию, были вынуждены частично сойти с более или менее «приличного» шоссе, и немедленно утонули в грязи. Части 132-й ПД пока продолжали движение по приморскому шоссе и только что передовые отряды миновали Алушту. Впереди много километров труднейшей горной дороги.

А генерал Батов вошёл во вкус, сменил уставшие части 302-й дивизии свежей 83-ей бригадой морской пехоты, и продолжал гнать немецкую 46-ю пехотную. Кругом степь, деться немцам некуда. Они практически лишились автотранспорта. 224-я дивизия спешно грузилась в вагоны на станции Владиславовка, и поезда отправлялись вслед, ушедшему вперёд, бронепоезду, с целью прикрыть его действия и закрепить успех, если таковой случится. У Первушина выступили 9-я и 63-я горнострелковые дивизии с целью надежно захватить перевалы. К сожалению, автомашин не хватало, предстоял пеший марш. Автомобилей у Крымского фронта было: кот наплакал! Чуть больше 400 полуторок. И сотня трофейных. Каждое колесо на вес золота! Все самолёты в Ичке прищучить не удалось, но 135 машин остались на аэродроме. Остальные поднялись и куда-то улетели. Хотя, в такую погоду сесть практически невозможно. Батов начал выравнивать линию фронта, наступая левым флангом. В результате марша и боевых столкновений 56-я бригада потеряла более 20 машин. Часть из них танкисты грозились реанимировать. Вернувшегося от соседа Матвеева принял приветливо, но виду не подал, что копировал действия 44-й и 24-го полка.

– Сколько танков потеряли? – спросил он после доклада.

– Мне не докладывали, я видел два на аэродроме. Хороший полк, только командир у них своеобразный: «Это не по уставу!», и техника – устаревшая. Надо бы, товарищ генерал, попытаться блокировать дорогу Алушта – Судак.

– Как и чем? Слушай, а что ты за 44-ю так беспокоишься? Азовская флотилия придана мне! У меня Джанкой и Симферополь. Вот туда и смотри.

– На них идут две дивизии, у нас, пока, всё в порядке, только левый фланг надо укрепить.

– Навязался ты на мою голову. Откуда ты такой умный?

– Из Ленинграда.

– А воевать где научился?

– Финны обучали.

– Хорошая школа. Ну, и что там было интересного?

– Подвижность и скрытность их частей и соединений. Поэтому параметру мы отстаем и сейчас. Но, когда финны куда-то не успевали, то впереди их войск всегда действовали лыжные отряды, которые организовывали завалы на дорогах, минные ловушки, засады, обвалы и тому подобные мероприятия. С единственной целью: задержать противника и дать успеть своим закрепиться, и подготовить оборону.

– Дам я тебе батальон с усилением, но гляди у меня! – генерал снял трубку и запросил «Берёзу». – Ко мне, срочно!

Минут через тридцать вошёл командир с автоматом ППД на груди.

– Командир отдельного авиадесантного полка ЧФ майор Няшин.

– Значит так, майор! Есть сведения, что по шоссе от Алушты к Судаку выдвигается колонна противника, численностью до дивизии. Конкретно, если интересно, 132-я ПД противника. Требуется максимально задержать её на этом шоссе и, по возможности, нанести ей максимальные потери. Много сил выделить не могу: не мой участок! Но, дам человека, который проведёт эту операцию. Лебедев твой ещё не десантировался?

– Нет, сидит в Геленджике, сегодня ночью обещали пригнать недостающие машины и вооружения.

– Тогда так: батальон Андрейченко переходит в подчинение Матвеева, разведка АВФ, ибо туман и когда сможет вылететь Лебедев не известно. А батальон Лебедева сменит Андрейченко уже в Ичке. Батарею 82мм миномётов придать Андрейченко. Вопросы?

– Вопросов нет.

– У меня есть, товарищ генерал! – подал голос Дмитрий.

– Задавай!

– Автомашины будут?

– От сердца отрываешь! Будут!

– Нужны 150 или 152 мм снаряды, взрыватели и километра три детшнура, мины, всех образцов, тол, огнепроводный шнур, подрывные машинки, трофейные пулемёты, немецкая униформа.

– Машины освободить сразу после выгрузки и у себя не держать!

– Слушаюсь, знаю, что нужны по горло.

– Всё, майор. Действуй, времени совсем нет.

– Разрешите идти?

– Идите!

Дмитрий вышел вместе с майором. Майор тихо матерился, было понятно, что его такой расклад не устраивает. Его батальон взял Ак-Монак почти без потерь, а теперь, когда наметилась перспектива, его куда-то забирают. Ехали на «козлике», молча, прибыли в Ак-Монак, майор вызвал Андрейченко. Тот оказался сокурсником Дмитрия, уже старший лейтенант и командир десантного батальона: в предыдущем десанте из всех командиров выжил только он. Володя радостно улыбнулся, когда увидел Диму, потом нахмурился, выслушав задание. Предстоял стокилометровый рейд по тылам противника, скорее всего, в одну сторону. Пока обсуждали задачи, прибыло 35 автомобилей, пять из них были загружены «сапёркой»: три тонны снарядов, полторы тонны мин, около тонны принадлежностей. Доставил инженер 51-й армии. Погрузку закончили в 00.30 25 декабря.

– По машина-а-ам!

До Судака 90 километров. Средняя скорость километров 40, постоянно кто-то встаёт, колонна рассыпается. После трех дошли до Грушевой, ещё 15 километров и наших войск не станет. Дальше – как повезёт! Уточнили положение у командира батальона 177 полка, тот сказал, что в Переваловке находится его группа БРД (боевой разведдозор). Контакта с противником не имеет. Колонна двинулась дальше. Остановились у отворота вправо на околице за селом. Подали «К машинам» и майор Няшин зачитал приказ командующего армией, представив Матвеева батальону. Дмитрий поздоровался с бойцами, и приказал первому взводу первой роты, автомашине «Бюсинг» и двум мотоциклам «БМВ» выйти из колонны для получения отдельного задания. Остальным свернуть направо и выдвигаться по просёлочной дороге к лесничеству. Диверсионному взводу оставаться на месте со всем имуществом.

– Исполнять!

Он попрощался с майором, и тот, на мотоцикле, выехал в Феодосию. В «Бюсинг» погрузили 30 немецких 150мм снарядов, две катушки детшнура, три подрывных машинки, 50 противотанковых мин и полсотни противопехоток. Шесть человек из диверсионного взвода пошли переодеваться в немецкую форму вместе с первым взводом, остальные помогли выгрузить необходимое, и уехали к лесничеству. Два человека в 1-м взводе говорили по-немецки, бумаг, естественно, не было.

– Смотри сюда, лейтенант! Впереди деревня Лесное, вот дорога, на втором повороте уходишь направо на старую окружную дорогу. Вот здесь вот. Не промахнись! Если будет пост – снимай в ножи. Выскочишь на западной окраине Судака, и ещё раз направо в сторону Морского. Здесь постарайся проскочить тихо, если получится. Нет? Уничтожай пост, оставляй заслон. Если сможешь по-тихому, то вот точка для засады. Закладываете снаряды через каждые 10 метров, готовится снаряд – вот так! Он взял ключ, кусок шнура и показал несложную процедуру.

– Если будет время, можно по шашке добавить, положив под снаряд, как при подрыве. Понятно?

«Диверы» покивали головами.

– Места: на подъёме со стороны Морского, и так, чтобы с обратной стороны был обрыв. Самим находиться не ближе 200 метров! Разлёт осколков до полукилометра. Укрытие должно быть надёжным! Первый взрыв: самый восточный, потом – хвост, потом – серёдка. Твоя задача, лейтенант, обеспечить безопасность работ и прикрыть отход. Отходить вот сюда. Если закладки сделаете удачно, то немцы будут вынуждены свернуть на объездную дорогу, а это больше тропа!!!, через Межреченскую. Здесь мы их будем ждать. Если серьёзного завала создать не удастся, даёшь по радио сигнал «666», в случае удачи: «777». Всё понятно, лейтенант Иванов?

– Разрешите выполнять?

– Действуй! – Дмитрий сел на мотоцикл, и тронулся вслед за основной колонной.

Мотоциклами десантники разжились у немцев, так же, как и «Бюсингом». Довольно быстро догнав колонну, которая еле плелась по раскисшей дороге, он отправил три мотоцикла вперёд на разведку к лесничеству. Через час разведчики доложили, что там расположился взвод румынских горных стрелков. Остановились на горке, где дорога поворачивает на юг, разгрузили машины, разобрали оставшиеся снаряды и мины, распределили всё по бойцам, отозвали разведку и углубились в довольно густой лес, отослав машины и погрузив на них мотоциклы. Двое десантников отправились проследить, чтобы «баллоны» не замылили мотоциклы, вместе с колонной. Через шесть часов радист принял РДО от Иванова, что закладки они произвели. Автомашину замаскировали и подготовили к взрыву, приготовив «подвижный заряд» для тех немцев, которые подъедут из Судака, помогать восстанавливать дорогу. Противника пока не видно. В ответном РДО Митя поблагодарил первый взвод за оперативность и инициативу, хотя, было понятно, что кто-то стал смертником. Красное солнце село в море, батальон продолжал спускаться и подниматься по густому смешанному лесу, покрывшему все горы в этом месте. Так прошло 25 декабря 1941 года. За день прошли 21 километр. Бойцы устали, в 22 часа сделали большой привал. У многих оказался сухой немецкий спирт, так что, даже подогрели консервы и попили чаю. Андрейченко сварил себе и Дмитрию кофе, знал, что Дима его любит.

– Ну, рассказывай, как дошёл до такой жизни! – попросил Володя Дмитрия, кладя ему в кофе кусок сахара и подвигая ближе открытую тушёнку с хлебом.

– Вы уехали, а меня ещё трое суток держали на «губе», потом сунули в руки предписание, и включили в маршевую роту 83-й бригады, направили нас Баку. Там покантовался две недели, потом в Емрюке. 27-го ноября перевели в разведку Азовской флотилии, оттуда сюда. Здесь с первого декабря. Завтра шторм будет. Видел солнце на закате?

– ОБС? Или прогноз?

– Народная примета.

– Что дальше делать будем?

Они взяли карту и разобрали предполагаемые шаги командира 132 пехотной Вернера Гальвица и его начальника Эриха Хансена.

Глава 6. Отдельная разведрота Азовской флотилии

Под утро проснулись от холода: дул пронзительный юго-западный ветер, хлопьями валил тяжёлый мокрый снег, горы закрыты плотными облаками, в трех шагах ничего не видно. Деревья скрипят, и за их шумом ничего не слышно. В общем, погода: хороший хозяин собаку на двор не выгонит. Батальон построился, проверили снаряжение и укладку, тронулись в путь. Особое место занимало ориентирование в таком тумане. Скорость продвижения меньше двух километров в час. Подъем на гору занял 7 часов. Вышли к верхней дороге. Затем вернулись чуть назад, и вышли на связь со штабом армии. Те передали, что тоже не получали сигнала от Иванова. Связи с отделом разведки АВФ не было. Попытались оборудовать позиции, но, кроме небольшой пещерки ниже по склону, больше ничего не нашли. Сигнал от Иванова поступил в 03.24 27.12.41. «777»! Диверсия удалась! Тут же получили поздравления от Батова и Первушина, которые ждали этого сигнала не меньше, чем Дмитрий. Он построил батальон, несмотря на то, что глубокая ночь, рассказал о задании первого взвода первой роты, бойцы закричали «Ура». После этого, он приказал минировать дорогу. А третью роту отправил по дороге к развилке у перевала Маски и урочища Ай-Серез. Вторая рота перешла к хребту Орта-Сырт, и начала готовить позиции там. Первая рота осталась на месте, и занялась дорогой. Все минные поля делали управляемыми. Спустя два часа от Первушина пришло сообщение, что 9-я горнострелковая дивизия начала движение с задачей захватить Судак. А 63-я получила приказ выдвигаться к Судаку от Коктебеля. 63-ю усилили 126-ым отдельным танковым батальном армии, в составе которого были и КВ, и Т-34, и Т-60. 9-я наступала с батальоном 24-го полка. Воодушевляющее начало, но погода совсем не радовала. Утром 27-го шторм стих, облака чуть поднялись, из штаба 44-й армии пришло РДО включить привод. Включили. Через некоторое время послышался стрекот мотора «Шаврушки», и в небе одиноко хлопнул парашют, раскрытый на минимале. Через пару часов в расположении первой роты появился майор Няшин. Он принес приказ по 51-й армии лейтенанту Матвееву возвратиться во Владиславовку, в штаб армии. Ночью на левом фланге слышались выстрелы сорокапяток, майор сказал, что румыны в лесничестве уничтожены. Принял командование, выделил двух бойцов, проводить Матвеева до своих. Диме всё это не нравилось, но не починиться он не мог, поэтому собрал нехитрые пожитки, бросил на плечо АВС, и пошагал с бойцами вниз. Погода была средней паршивости, шли довольно быстро. К утру вышли к лесничеству. Там ждала машина, маленький открытый американский грузовик повышенной проходимости, и пять бойцов сопровождения. Быстро долетели до штаба армии.