Дыхание. Сердце пустыни

– Конечно.

Она мягко коснулась его рукой, и радужки Редлая вспыхнули белым светом, его татуировки на ногах начали переливаться – от красного до оранжевого. Раньше искра Рисы не вызывала таких эффектов. Теперь она знала имя своей силы, и это позволяло ее контролировать. Редлай же кивнул в знак благодарности, глубоко вдохнул и уже на выдохе сложил ладони перед собой, прикрывая глаза. Его кожа начала менять цвет с золотистого до болезненно-землистого. Оборотень даже мог выбрать, какой ему нужен оттенок кожи, так как человеческая оболочка вторична для них. Крупные локоны его волос начали превращаться в корни деревьев и отросли почти до поясницы. Ногти на ногах и руках стали длинными когтями, из-под верхней губы показались клыки, а глаза сузились. Никто, кроме Гилема, не понимал, что пытается сделать Редлай, так как его внешний вид напоминал частичное превращение.

– Вторая истина. Роза Древа Жизни. Сад вечности.

Татуировки Редлая стали исчезать с невероятной скоростью, пока не уменьшились до точки. Он потратил большую часть своей силы, чтобы почтить память сестры. И мгновение спустя одинокая роза терпения выросла на фальшборте, рядом с Илаем. А за ней еще одна. Растения стали заполонять все вокруг. На каждой деревянной поверхности появлялись бутоны, они превращали бриг в настоящий луг, и через несколько секунд никто не мог и шага сделать. Цветы мерцали в остатках лунного света и распространяли блестящую пыльцу. Складывалось впечатление, что здесь проходило не прощание с погибшим, а, наоборот, празднование новой жизни. Единственным местом, которого не коснулись розы, стала сама шлюпка. И снова только Гилем понял, почему оборотень, способный создать настоящие заросли из ветвей Древа Жизни, всего лишь покрыл поверхность бутонами. Слишком мелкая для него работа. Зарычав, Редлай позволил и всем остальным понять свою задумку.

– Это же…

– Пламенная орхидея, да, – сказал Гилем. – Способности Редлая теперь не ограничиваются лишь розой терпения. При должных усилиях он может вырастить любой лесной аватар даже без Древа Жизни поблизости. А все потому, что… – книгописец самодовольно и гордо улыбнулся, – он и есть Древо Жизни.

По тому, как оборотень напрягся и сколько потратил татуировки, стало ясно: создавать другие аватары ему тяжело. Редлай пошатнулся на месте, чуть не потеряв сознание. Он почти израсходовал свое пламя, а еще оставалась одна немаловажная вещь, которую необходимо было выполнить.

А пока на местах для сидения в шлюпке упрямо пробивались и росли несколько пламенных орхидей. Точно такие же получались у Ледаи по щелчку пальцев. Редлай вновь принял внешний вид человека. Цветы напомнили ему о сестре. Пламенная орхидея первой появлялась на пепелищах, там, где недавно бушевал пожар. В их огне он видел силу, мощь, а главное, ее желание защитить дорогих ей существ. Пять цветов наконец-то распустились и засияли ярче тысячи бутонов роз терпения вокруг. Оборотень шумно задышал и почувствовал, как на плечо легла рука Гилема. Он кивнул ему, давая понять, что теперь дело за ним. И Редлай позволил себе разделить болезненную ношу. И не только с книгописцем, а с каждым из своей команды.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память героя. Великий оборотень, чья сила заключалась, в первую очередь, в огромном сердце. Ледая Галуа, оборотень тройного лика, внушала страх врагам и не позволяла близким забывать, как сильно она их любит, – начал Гилем и сделал шаг в розах, чьи шипы не могли причинить ему вреда. – Согласно обычаю матросы помещали погибшего в лодку и отдавали его океану. Так вышло, что наша ситуация имеет свои особенности, – Гилем говорил ровным тоном, что совсем было на него не похоже. – Существует легенда, что наш океан утерял свое имя. Его называют Большой Водой или Великим Океаном. Многие вещи сменили имя с тех пор, как закончилась Великая Война. Но старые записи указывают, что океан носил имя – Экадо́р. На Великой Войне океан погиб и потерял свое имя. – Все слушали Гилема, пока его татуировка медленно, но верно исчезала. – Разрушение искры – процесс, когда человек теряет свое имя. Без имени искре некуда вернуться, и она рассеивается, не дойдя до Великого пламени.

Слова Гилема не приносили с собой печали. Несмотря на то, что его речь и была наполнена болью утраты, никто не собирался лить слезы. Даже Редлай стоял с гордо поднятой головой и смотрел на пламенные орхидеи. Он невольно вспоминал слова Ледаи, которые доносил до него ветер в пылу сражения. Не ее, а своими руками, теперь он взял на себя ответственность довести начатое до конца и спасти Айона. Перед этими цветами сейчас он давал себе обещание: во что бы то ни стало защитить их всех. Его сердце время от времени переполняла радость оттого, что его ринханто – человек. Даже с такой связью он не боится за жизнь Гилема, так как в случае смерти Редлая с книгописцем ничего не случится. Люди переживают горе, рано или поздно, но оборотни, особенно те, что теряли ринханто, – нет. А значит, его жизнь полностью принадлежит команде и не поставит Гилема под удар. Возможно, и хорошо, что Ледая так и не нашла своего ринханто. Такие отчаянные и принципиальные воины опасны не только для тех, на кого нападают, но и для тех, кого защищают.

Кайл же не мог отделаться от совсем другой мысли. Сначала он злился на Айона за трусость. Он прекрасно знал, почему принц не пришел на прощание с Ледаей, и в целом мог его понять. Однако все на этом непростом пути учились и совершенствовались. И, как бы жестоко это ни казалось на первый взгляд, Айон обязан тоже справляться со всеми негативными эмоциями. Но потом Гилем заговорил про океан и заставил Кайла перестать проклинать принца. Имя океана, Экадор, ему знакомо. Он, конечно же, не мог вспомнить, где и когда слышал его. В отличие от книгописца, книги Кайл видел лишь на вывеске библиотеки, в которую никогда не заходил. А то, что татуировка Гилема исчезала в процессе речи, наводило на мысль: даже ему точно не известны подробности этой легенды. Почему океан потерял свое имя во время Великой Войны? Этот вопрос теперь не покидал его ни на мгновение.

– Опуская лодку в океан, мы отпускаем Ледаю, но не забываем ее. Пока жив кто-то из нас, память о ней не померкнет, – Гилем посмотрел на оборотня. – Ты можешь начинать, Редлай, если остались силы…

– Да. Крупицы.

Он поднял правую руку немного вальяжно, но Гилем знал: причина этому – усталость. Из предплечья Редлая начали расти десятки ветвей, обхватывая шлюпку с днища и поднимая над головами. Он сплавлял ее в безмятежный океан. На этом его силы полностью исчерпались, и Редлай упал на одно колено, почти потеряв сознание. Азель и Илай аккуратно подошли к нему и взяли под руки. Гилем посмотрел на задумчивого Кайла и кивнул головой. Тот ответил таким же кивком и сжал ладонь в кулак, снова направляя корабль по заданному маршруту. Судно пошло размеренно, почти не создавая волн. И в эту секунду у бутонов роз начали осыпаться лепестки, улетая прочь. Миллионы кровавых слез, вместо настоящих человеческих, наполнили океан. Жуткое алое пятно расползалось по воде. Стебли рассыпались в пыль и исчезали с палубы. Красота, как и жизнь, стремительно таяла на глазах. Однако это еще не все, они не закончили.

– Пойдемте к корме, – тихо сказал Гилем и посмотрел на Сину. – Ты готова?

– Всегда.

Азелю и Илаю пришлось нести Редлая к корме под руки. Он чудом оставался в сознании, на чистом упрямстве, желая посмотреть, как все закончится.

Команда двинулась к корме, и Кайл посмотрел на выход из трюма. Там он, кажется, заметил тень. Айон так и не появился. Их бриг плыл в океане крови, а шлюпка с пламенными орхидеями не двигалась с места. Сина поджала губы от осознания факта, что жизнь ничем не отличается от смерти. Кто-то идет дальше, продолжая путь, а кому-то суждено застыть навечно в величии красоты.

Сина сняла с плеча лук и сжала стрелу в руке. Илай, после того как его усилила Риса, подошел к ней и поджог ткань, пропитанную смолой и намотанную на наконечнике. Слабое пламя озарило корму и их лица. Сина по привычке проверила ветер, посмотрела на горизонт и появляющееся из-за него солнце. Когда время пришло, она запустила стрелу и попала точно в шлюпку. Через мгновение судно поглотил огонь.

– Вот и… – начал Илай.

– Нет. Еще нет, – прервал его Редлай.

И вместе с его словами мирно горящая шлюпка начала превращаться в тайфун из пламени, приобретая всем знакомые очертания. Змееподобная форма, крылья, плавник. Большую часть сил оборотень потратил, чтобы воссоздать полноценный аватар Ледаи. Он смотрел со слезами на глазах, как распахивались огромные, не менее двухсот метров в размахе, крылья, как волна жара обдала их всех. Гириена не могла летать. Все это знали. Но сейчас Редлай решил наплевать на заложенные природой законы. Его гириена, его память о сестре не будет ничем скована.

Он вырвался из хватки Илая и Азеля, превращаясь в лесную гончую. Оборотень красными глазами смотрел на гириену, и с протяжным воем он позволил ей наконец-то подняться и улететь в небеса, уже там рассыпаясь на бесчисленное множество горящих лепестков пламенной орхидеи. В этот раз рассвет уступил по красоте усилиям Редлая. Бриг набирал скорость, унося команду от места прощания с Ледаей.

– А теперь можно и потерять сознание, – усмехнулся Гилем, глядя, как гончая буквально упала на бок, почти не дыша от бессилия. – Когда он окончательно осознает свою силу, то действительно сможет противостоять матери.

– Только когда это будет? – спросила Риса.

– Скоро, – посмотрел на нее Гилем. – У Редлая нет выбора, – он окинул уже всех взглядом. – Ни у кого из нас.

* * *

– Ну, что? – спросила Риса.

– Ничего, он опять отказался с нами есть, – Сина покачала головой. – Скоро мы прибудем на второй материк, и нам уже пора решить вопрос с Айоном. Он почти не разговаривает, целыми днями лежит и смотрит в стену. Мы не сможем таскать его на спине по всей пустыне. Сначала я имела представление о его состоянии, но он даже не вышел попрощаться с Ледаей. Проблема явно в ее смерти, но я не понимаю, – Сина закусила нижнюю губу.

– Кажется, вы просто относитесь к нему как к ребенку, – буркнул Кайл и начал есть.

Ситуация становилась все более напряженной. До прибытия на второй материк оставались примерно сутки, а настроение Айона ни капли не изменилось. Редлай, по скромным наблюдениям всей команды, понемногу приходил в себя от гибели Ледаи. Гилем и сейчас время от времени замечал на его лице задумчивое печальное выражение, но с каждым днем он все больше смирялся с потерей. А вот принц все никак не мог выбраться из пучины переживаний. Только Кайл и Редлай не пытались с ним поговорить. Метеор не отходил от Айона ни на шаг, ожидая пробуждения хозяина. Оборотень не хотел еще больше ранить Айона, Кайл же боялся, наоборот, прибить его. Несмотря на систематические отказы Айона присоединиться к общему приему пищи, Сина не теряла надежды. Кайл знал особенность ее характера. Вывести из себя Сину очень тяжело, но, если кому-то удавалось это сделать, доставалось всем. Илай посмотрел в сторону трюма, и его татуировки заблестели слабым зеленым светом.

– Ему нужно время, – добавила мягко Риса. – Не забывай, Айон – самый неопытный из нас. Он ходит под парусами всего ничего. Прояви терпение.

– Это у Редлая искра, которая позволяет ему терпеть. Я такими силами не наделен, – продолжал негодовать Кайл. – Да, я понимаю, в отличие от нас, он еще не готов к таким потрясениям. Но, Риса, знаешь, для меня это тоже первая гибель друга. То, что я старше и опытнее, не делает меня более защищенным, – он не мог остановиться. – Я гоню этот корабль с такой скоростью, с которой не ходит ни одно судно даже в ветер. Вы тренируетесь, чтобы понять свои искры. Эта ходячая книжная полка каждый день засыпает от полного истощения пламени, пытаясь разобраться во всем.

Они замолчали. Кайл озвучил неприятную для всех правду. Главная проблема заключалась в том, что они не знали точной причины состояния Айона.

Из каюты вышел Метеор, взглянул на них и, расправив крылья, улетел. Он перестал воровать их припасы и предпочитал охотиться на рыбу днем. Как пояснил Гилем, он почти достиг своего максимального размера и полностью перешел на еду животного происхождения. Некоторые потерянные знания об обсидиановых фениксах удачно восполнялись с помощью его костра.

Атмосфера становилась все более напряженной. Кайл то и дело поглядывал на трюм, и Риса по его взгляду понимала, что ничем хорошим их разговор не кончится. Она посмотрела на Азеля и попыталась без слов как-то намекнуть ему. Однако ее парень с таким удовольствием поедал рыбу, что не обратил на это внимания.

– Все, всем спасибо, что позвали поесть вместе с вами. Я… – Непотопляемый заметил, как Айон вышел из трюма и пошел к корме. – Я пойду проверю корабль с той стороны, у кормы. Мне кажется, из-за слишком большой скорости у нас возникли технические проблемы.

– Кайл? – подозрительно прищурилась Риса, но тот, не обращая внимания, быстрым шагом направился к обозначенному месту. – Что-то здесь не так. Пойду за ним, – она отложила сушеное мясо и последовала за Кайлом.

Редлай посмотрел на них вопросительно, но промолчал.

Кайл бежал по лестнице, ведущей на корму с такой скоростью, будто боялся, что Айон мог удрать от него прямо в океан. Но принц нашелся около фальшборта, смотрел на горизонт и чистил какой-то фрукт. Его взгляд не выражал никаких эмоций, поэтому его преследователь даже застыл на месте. Он-то ожидал увидеть сожаление и глубокую печаль. Айон же ничем не отличался от себя обычного. Лицо же Кайла, наоборот, перекосило от злобы.

Он рывком взобрался на корму по лестнице, и только принц собирался посмотреть, кого к нему опять принесло, как его уже схватили за ворот рубашки и чуть не подняли над палубой за холку, как котенка. Кайл вглядывался в его глаза, пытаясь отыскать хоть каплю сожаления. Где тот Айон, немного наивный, с обостренным чувством справедливости? В светлых радужках отражалось небо. От взгляда принца хотелось вздрогнуть и сбежать. Кайл еле пересилил себя и зарычал, отталкивая Айона. Тот никак не отреагировал. Просто поправил одежду, глядя прямо перед собой.

– Что с тобой вообще происходит, придурок? – с разбега напал на Айона с оскорблениями Кайл. – Ледая пожертвовала собой, чтобы вытянуть нас из абсолютно безнадежной ситуации! Она не просто умерла, она разрушила свою искру! Нет судьбы хуже в Виаруме, чем невозможность вернуться в Великое пламя. А ты даже не пересилил себя, чтобы попрощаться с ней! Почему у тебя нет и капли уважения?!

– Я просто не могу… – прошептал Айон.

– Что? Что ты там мямлишь себе под нос? Говори громче, – Кайл сжал руки в кулаки, стараясь хоть как-то взять над собой контроль. – Разве не ты направил в кракена корабль? Не ты встал между мной и змеей? Не ты спас Метеора? А кто отчаянно бросился на оборотня тройного лика, отвлекая? Ты так всем напевал, что хочешь разгадать свою искру, истинное предназначение! Скажи-ка мне, Айон Блер, твое истинное предназначение – быть трусом? – Бриг от эмоций Кайла закачался из стороны в сторону. – Отвечай!

– Моя судьба принадлежит только мне. Никто не может вмешиваться, – в голосе Айона наконец-то появилась сталь. Хоть что-то кроме безразличия. – Прекрати взывать к моей совести.

– Да я не просто к совести взываю, я тебя сейчас выброшу за борт и спокойно отправлюсь дальше, – Кайл уже не кричал. – Ты почему себя так ведешь? Айон, все за тебя волнуются, переживают, а ты ведешь себя как придурок даже больше, чем обычно. Мне казалось, я хорошо тебя узнал за это путешествие, но сейчас передо мной совсем другой человек… – уже прошептал Кайл, наблюдая, как разглядывающий палубу принц поднял на него глаза.

– А какой в этом всем смысл…

В интонации Айона не было вопроса. Только сейчас Кайл понял, почему он не узнавал его. Вместо королевской осанки – сгорбленные плечи, вместо величественного взгляда – потерянное выражение лица, бледная кожа, мятая одежда, запах от тела, искусанные ногти, свалявшиеся от морской воды волосы. Айон больше был похож на бездомного, чем на принца. И тогда Кайл догадался, почему он не вышел проститься с Ледаей и не контактировал с командой. Возможно, именно ему выпала честь знать Айона настолько хорошо, чтобы определить причину его поведения. Он собирался сдаться. Эта мысль так шокировала Кайла, что он чуть не упал. Злобу на его лице сменило отчаяние. Он протянул вперед руку, но поймал лишь воздух.

– Ты не имеешь права сдаться. Никакого, – прохрипел Кайл. – Кто угодно… Кто угодно, только не ты.

– Не тебе мне указывать, – ровным голосом ответил Айон.

И в следующее мгновение принц почувствовал, как затылок пронзила боль. Перед глазами появились блики и синее небо.

Кайл не выдержал. Он кинулся, сбил принца с ног и сел на его живот. Если ему потребуется выбить из Айона все отчаяние кулаками, он с радостью это сделает.

Он взял его левой рукой за ворот рубашки и почувствовал, как та трещит по швам. Правая рука сжалась в кулак, но вместо того, чтобы исправить идеальный нос члена королевского двора, он ударил рядом с его головой по деревянной поверхности палубы. Глаза принца распахнулись от неожиданности. Кайл же, не в силах остановиться, продолжал колотить в паре сантиметров от головы Айона, сбивая костяшки пальцев в кровь. В этот самый момент Непотопляемый прочувствовал в полной мере, что значит тонуть.

Кайл остановился и уже двумя руками потянул ворот рубашки принца, приподнимая его торс. Кровь испачкала шею и лицо Айона.

– Вставай и сражайся, – хрипел от злости Кайл.

– Вставай и иди в задницу, – ответил ему уже привычным тоном Айон.

– Сейчас я тебе схожу, выскочка.

Только потому, что Кайл заметил в поведении Айона какие-то изменения, он решил и сам не сдаваться. Если принцу действительно требовалось пару раз встретиться лбом с твердой поверхностью, то ему с удовольствием организуют встречу. Поэтому Кайл встал с него и несильно пнул по бедру. Однако такой воспитательной работы ему показалось мало, он схватил Айона за ноги и потащил к фальшборту. Идея выбросить принца за борт так и манила. Он про себя отметил, что за проведенное в путешествии время их многоуважаемая королевская особа немного набрала в весе. Поднимать его было уже не так легко. Кайл предпочитал не думать, что это он сам ослабел из-за отсутствия тренировок. Вместо глупых мыслей он выломал ударом ноги фальшборт, чуть не разрушив всю корму, и потянул туда уже не такого вялого, а вполне резво сопротивляющегося Айона. Его потрясли, как мешок, и из карманов посыпалась еда. Кайл усмехнулся.

Айон знал, что его никто не утопит, но купаться в океане не входило в его планы.

– А я-то думаю, почему ты такой тяжелый?! Ты же еду себе по карманам распихал, – Кайл засмеялся своей же шутке.

– Отпусти меня! – закричал Айон.

– Уверен, что правильно сформулировал просьбу? – и, немного усиливая хватку правой рукой, Кайл разжал левую кисть и услышал истошный крик принца. – Что ты там бормочешь? Не слышу! Одно а-а-а, да и только!

– Ты покойник. Дай мне только взобраться на палубу, и ты покойник, – сыпал угрозами Айон, хотя его положение и впрямь было шатким.

Когда Риса нагнала Кайла, то замерла от удивления. Она протерла глаза, но ничего не изменилось. Принца опускали вниз головой за борт. Ветер мешал ей расслышать их ругань. Но со стороны казалось, что оба обезумели. Конечно же, Айону требовалась встряска. Риса это и сама понимала. Только не предполагала, что Кайл устроит ему эту встряску буквально. Из-за того, что корабль напрямую связан с костром Непотопляемого, бриг то и дело бросало из стороны в сторону, и его ноша в руках опасно болталась вместо с ним.

– Ты что устроил?! – Риса закричала так громко, что даже волны не смогли ее заглушить. По ее волосам побежал белый отблеск. Она кинулась спасать Айона, вцепившись в свободную руку Кайла. – Верни его на палубу, иначе я найду способ отправить тебя на корм рыбам.

– У нее не получится, так как даже рыбы вас уважают, господин, – сказал все тот же мелодичный голос волн Кайлу. – Но ее бы я все равно побаивался. Рыбы не самое страшное в Виаруме.

– Да ладно тебе, Риса, – Кайл смеялся, то вытягивая, то опуская Айона. – Смотри, ему стало лучше. Орет, вырывается. Я лучше, чем вы все вместе взятые, знаю, как с ним общаться. Ему нужен хороший пинок под зад. Или встряска.

– Пинок под зад нужен тебе! Последнее предупреждение, Кайл, и я натравлю на тебя Сину, – рыкнула Риса, и по ее волосам вновь пробежало свечение, которое распространилось на парней волной. – Тащи его назад!

– Ладно! Ладно! Отпусти только меня. Иначе будет неудобно, – он сдался уговорам с примесью угроз от Рисы и, схватив Айона за вторую ногу, начал затаскивать на борт. – Ну что, я прочистил тебе голову? Маленький, опустивший ручечки принц? – Кайл коверкал слова, пока Айон дожидался, когда кровь отольет от головы обратно в конечности. – Ни капли не жалею о содеянном. И не пожалею.

– Это мы сейчас и проверим, – зарычал Айон.

Риса сразу поняла, что этих больных на голову уже не остановить. Но также она отметила правдивость слов Кайла о состоянии Айона. Видимо, физическое воздействие и стресс возымели эффект, и принц стал похож сам на себя. Вот только ситуация выходила из-под контроля. Она еще боялась трогать Айона, чтобы случайно не усилить наложенное на него проклятие, поэтому не могла влезть в драку. А парни сцепились уже серьезно.

Используя опыт, полученный в битвах и тренировках с Азелем, принц уже не бросался бездумно на противника, а занял боевую стойку. Кайла же это, наоборот, рассмешило. После обретения костра он стал чуть более уверенным в себе. На корабле и в океане равных ему еще не нашлось. Однако это совсем не мешало Айону завязать с ним драку.

Риса выдохнула и отошла на пару метров, чтобы случайно не коснуться принца.

Конфликт тем временем разрастался. Кайл заметил, что Айон стал двигаться намного техничнее и точнее. Теперь он не бросался на него с криком, стараясь просто хоть где-то зацепить. Одним из главных его преимуществ стала возможность поддерживать ровную инициативу в бою. Обычно любому воину требовались мгновения, чтобы перестроиться, взять под контроль дыхание и проследить за сердцем. Айон же таких проблем из-за проклятия не испытывал. До тех пор, пока у него был запас силы в качестве пищи, он мог продолжать изнуряюще атаковать противника. Поэтому через десять минут ловких финтов и уходов от ударов у Кайла немного сбилось дыхание. Тогда он начал сам активно махать кулаками, в какой-то момент подловил принца и поставил вместо очередного выпада подножку. Тому не хватило совсем чуть-чуть, чтобы уйти от подлого приема. Айон упал на бок, немного застонав от столкновения с палубой. Риса сделала к нему шаг, но ее остановили.

– Не вмешивайся. Я сам. Я уже не тот маленький мальчик, который будет выслушивать нравоучения от выскочки, – прохрипел Айон и вытер кровь с раненой губы. – Прекрати лезть в мою жизнь, – обратился он уже к Кайлу.

– Так уж получилось, что теперь твоя жизнь – это наше общее дело, – бросил ему Кайл и махнул рукой. – Мы все впряглись в твое спасение от проклятия и зашли слишком далеко, чтобы ты сдался. Поэтому я вытрясу из тебя весь этот бред. Если нужно, до конца путешествия ты пробудешь без сознания.

– Ничему тебя жизнь не учит, – прошипел Айон и вновь начал наступать.

– Ничему, – подтвердил его слова Кайл.

Непотопляемый вспомнил, что поймал принца на приеме пищи, а значит, тот готов к длительной драке. Вряд ли после того, как Айона подержали вверх тормашками, он просто так отступит. Кайл же понимал, что физически не способен уворачиваться полчаса или атаковать. Он решил использовать костер, а именно в нужный момент нарушить координацию противника в серии выпадов.

Как только Кайл заметил, что Айон переместил центр тяжести на левую, не ведущую ногу, он тут же махнул рукой, и корабль, повинуясь его силе, дернулся. Принц запутался в ногах и тут же получил два крепких удара по торсу и один по лицу. Кровь из рассеченной брови брызнула на палубу. Воспользовавшись его растерянностью, Кайл обрушил на него удары. Айон успел только скрестить руки и прикрыть лицо.

– Тебе не стоит сдаваться, Айон! Ты еще такой слабак! Многому надо научиться! – кричал Кайл и покрывал его тело ударами. – Как ты, придурок, собрался опускать руки. Ну же, давай, покажи свою решимость.

Теперь Риса поняла, почему Кайл так сильно разозлился. Айон после смерти Ледаи потерял надежду и решил сдаться. Она не могла отрицать, что и в ее груди появилось раздражение. И эта драка – результат их долгого совместного путешествия. Конечно же, Риса и сама даст пару пинков принцу за то, что тот задумал опустить руки. И если раньше она хотела как можно быстрее закончить их поединок, то сейчас уже подбадривала Кайла и смотрела на Айона с небольшим осуждением.

На крики, стук и тряску брига прибежала остальная команда. Однако никто не успел среагировать на происходящее. Кожа Айона слегка изменила оттенок на землистый, и стало ясно: он вновь воспользовался силами, ему не подконтрольными. Кайл успел только перегруппироваться и выставить руки для блока, когда Айон размахнулся и ударил.