Сокровище Хранителя Запада

Наконец, все были в сборе. Остроносый парень заговорил:

– Приветствую на Посвящении в адепты. Сегодня вам предстоит доказать, что вы достойны стать частью братства Академии Хранителей. Здания будем раздавать мы с Валентином.

Он кивнул на брата, и тот продолжил:

– На самые интересные и опасные задания нужны две группы по четыре добровольца.

Ливиана удивленно переспросила:

– Добровольцы? Что же вы так добры сегодня, Николо?

– Не ради тебя, – фыркнул старшекурсник. – Я придумал кое-что сложное. Трусы и слабаки могут остаться в стороне. так будет лучше для всех.

– И что же это? – с вызовом спросил Адриан.

Я невольно подалась вперед. Валентин прищурился и вскинул два пальца:

– Сначала я должен увидеть две четверки добровольцев. После этого я оглашу задания.

Адриан молча вышел вперед и остановился напротив него. Следующим из толпы шагнул Симон Гольдберг. Он встал напротив Николы. По взглядам, которыми будущий герцог Гольдберг обменялся с Адрианом, я поняла, что эти двое – непримиримые соперники.

Ну а следующей вперед вышла я. И встала за спиной Симона. Адриан бросил на меня испепеляющий взгляд. Я ответила ему тем же. Нет уж, никому не позволю здесь считать меня слабачкой. Я должна защитить честь Севера.

Когда за моей спиной оказались Эолалия и Тито, настал мой черед удивляться. К Адриану тут же подошла Ливиана, а за ней два парня. Я припомнила, что их звали Рино Гуаско и Пьетро Донати. Теперь все глаза были устремлены на Валентина. Адепты затаили дыхание и ждали, что старшекурсник огласит условия.

Росио Бланко

Новая стопка документов вызвала только зубовный скрежет. Кажется, Барт обнаружил слабое место декана Бланко и бил в него прицельно. Росио рывком подвинул к себе письменные принадлежности и начал писать очередной отчет. За окном царила глубокая ночь, и он уже потерял счет заполненным бумагам.

Феликс перелетел на спинку его кресла и сочувственно спросил:

– Что на этот раз?

– Не трави душу, – буркнул Росио. – Если бы я знал, что декану боевого факультета нужно заполнять по пять бумажек на каждый чих адепта, я бы ни за что не согласился на перевод.

Фениксоид скептически хмыкнул:

– Как будто у нас был выбор. Да и у остальных секретари умеют работать, а не только глазами хлопать.

– Ну, дай хотя бы помечтать, – отмахнулся декан и с силой вдавил перо в бумагу. – А с секретарями нужно и правда что-то делать.

– Марта дала тебе дельный совет. Привлекай провинившихся адептов.

– Да где ж их взять? Они как меня видят, по струнке вытягиваются. А другие преподаватели жаловаться не спешат.

Феликс расправил крылья и заверил:

– Погоди, еще только начало года. Скоро кто-нибудь что-нибудь обязательно натворит! И ты сможешь сбросить на него наведение порядка за своим предшественником.

С этими словами он сорвался с места и медленно поплыл по воздуху. Какое-то время тишину в кабинете нарушал только скрип пера и мягкий шелест крыльев. А затем фениксоид приземлился на край стола и смерил своего хозяина хитрым взглядом.

– Не ждал, что ты кого-то приведешь в то место, – протянул Феликс. – Тем более чужачку, которая прибыла на Запад едва ли не вчера. Захотел впечатлить девицу? Думаю, тебе это удалось.

Росио вывел размашистую подпись и пожал плечами.

– Она помогла мне и правда заслужила что-то поинтереснее.

Фениксоид прищурился и сказал:

– Девочка тебя зацепила, да?

Декан укоризненно посмотрел на своего друга и веско произнес:

– Ключевое слово здесь «девочка». Кроме того, я ее учитель. Не выдумывай, Феликс.

– Женись – перестану выдумывать, – обиделся фениксоид. – Тянешь кота за хвост, как будто нормальных женщин вокруг нет.

Росио возвел глаза к потолку, а затем вывел на следующем листе имя очередного адепта из списка. Но мысли отчего-то вернулись к Марте. Девочка с магией Лассалей. Декан успел проглядеть родословную: прав у нее не меньше, чем у того же Адриана. А вот магия… с магией пока не ясно. От первого урока он ждал больше, тем более на этом полигоне.

Старик Лассаль помешан на силе магии. И теперь на первом курсе два его потомка, каждый из которых будет пытаться стать лучшим. Интересно, чем это закончится?

Вместе с мыслями о девушке внутри проснулась странная тревога. Вдоль позвоночника шел холодок, на границе сознания отдаленно звякнул колокольчик, предупреждающий об опасности. Сначала Росио прикрыл глаза и прислушался. Но магия внутри оставалась неподвижной. Никакой опасности нет. Успокоить себя на этот раз оказалось сложнее. На границе слышимости как будто раздался странный звук.

Стараясь сделать голос равнодушным, декан начал:

– Кстати, проверь, что делает Марта. Я велел тебе приглядывать за ней.

Феликс проворчал:

– Да что она может делать в такой час? Твоя девица уже десятый сон видит.

– Она не моя, – резко ответил Росио. – И это приказ.

Фениксоид недовольно взмахнул крыльями и выплыл в окно. Легче не стало. Поэтому, скрипнув зубами, декан встал из-за стола и начал ходить из угла в угол кабинета. Что же сегодня не так?

Но заговорил его брат. Никола ткнул пальцем в грудь Адриана и предельно серьезно сообщил:

– Вы должны принести рабочий сюртук главного библиотекаря.

Кто-то хихикнул, а лицо парня вытянулось. Он явно предполагал, что ему достанется что-то более героическое. А местное чувство юмора мне нравится…

Старшекурсники ухмыльнулись, а Валентин добавил:

– Старик ночует рядом с библиотекой и спит очень чутко.

Это должно было нас устрашить, но мне стало еще смешнее. За свою жизнь я чего только не творила во дворце Правителей Севера. И была уверена, что справлюсь с любой задачей. Мой родственничек явно не мог похвастаться таким бурным детством, так что у меня есть фора.

Адриан заскрежетал зубами. Я же начала проникаться хулиганским духом местных традиций и почувствовала воодушевление. Неизвестно, правда, как поведут себя остальные… Особенно Симон, которого я про себя звала «Господин Заносчивость».

Надеюсь, быстро поймет, у кого больше жизненного опыта.

Валентин повернулся к нам и заговорил снова:

– А вам нужно будет принести камень из клетки льепхена.

– Кого? – озадаченно переспросила я.

– Льепхена, – терпеливо повторил старшекурсник.

Его брат понял по моему лицу, что я не понимаю, о чем они говорят, и терпеливо пояснил:

– Такая зубастая тварь, похожая на чешуйчатую собаку.

Теперь все как-то подозрительно смотрели на меня. Как будто ждали, что я откажусь. Но я пожала плечами и улыбнулась:

– Собака так собака.

Эолалия побледнела, но ничего не сказала.

– Что ж, – хищно улыбнулся Валентин. – Тогда все остальные идут мыть лестницу на пятый этаж. Вас я буду ждать там же, с добычей.

Когда мы начали спускаться к выходу из общежития, Адриан приблизился и процедил:

– У вас ничего не выйдет.

Симон тут же оглянулся и фыркнул:

– У меня все точно получится. И наше задание сложнее.

– И у тебя в команде девчонка с Севера, – напомнил Адриан. – Неизвестно, что у нее с магией.

– Я стою десятерых, – ответил ему будущий герцог Гольдберг. – И тебе не проиграю.

Голос его звучал самоуверенно и надменно.

Ливиана шикнула на них:

– Хватит болтать. Кайра наверняка отмечает начало учебного года, но она не глухая. Выйти нужно тихо.

Дальше все топали молча.

За столом на вахте никого не оказалось. Симон покосился на приоткрытую дверь, за которой находилась комната коменданта, и первым проскользнул к выходу. Когда мы вышли на галерею, Эолалия пояснила:

– Старшекурсники традиционно привозят угощения для коменданта, чтобы та закрыла глаза на все безобразия. Так что Кайра сейчас пьет, а потом будет спать до утра. Но лучше с заданиями не затягивать.

Я кивнула, и мы продолжили путь. Довольно быстро нам пришлось разделиться. Адриан со своей компанией отправился на второй этаж, к библиотеке. А мы спустились на первый. Симон хотел сразу повернуть к зверинцу, но я поймала его за плечо и прошептала:

– Куда? Сначала в кладовую.

– Зачем? – не понял он.

– К собаке идем, – терпеливо пояснила я. – Нужно взять угощение. Колбасу, мясо, что-нибудь подобное.

Тито покачал головой.

– Эта собака с удовольствием подзакусит твоими пальцами вместо колбасы.

– Все равно, – заупрямилась я. – К любому зверю можно найти подход. А с собаками я имею дело с самого детства.

Больше со мной никто не стал спорить. Правда, на кухню меня не пустили. Симон сам проскользнул туда и вскоре вернулся с двумя кольцами колбасы, завернутыми в бумагу. Запах от нее шел умопомрачительный. Желудок сразу напомнил, что ужин был давно, а завтрак нескоро. Но я усмирила его мыслями о бедной собаке, в жилище которой нам предстояло вломиться.

Все-таки охрана здесь была устроена из рук вон плохо. Этого следовало ожидать: Академия Хранителей располагалась в часе езды от столицы, до границы было далеко. Как и заметила Эолалия, тихое и безопасное место. Больше я ничем не могла объяснить себе то, что магический зверинец запирался на обычный замок, а его смотритель безбожно храпел в подсобке и даже не шевельнулся, когда Симон умыкнул связку ключей с крючка.

Надо отдать должное парню: он был явно хорошо обучен. Четкие движения, бесшумный шаг. Это воин. То, что он стремился все сделать сам, одновременно раздражало и вызывало уважение. Эолалия и Тито явно были рады предприимчивости однокурсника. Знать бы еще, насколько будущий герцог Гольдберг силен в магии…

Зверинец мне не понравился. Коридор широкий, но холодный и сырой. Под потолком в четверть силы горели крохотные магические фонари. Неизвестную собаку отчего-то сразу стало жалко.

Клетка оказалась почти в центре коридора. Слабый свет лился с потолка и очерчивал темный чешуйчатый клубок и горку гладких камней за ним. Темные бока равномерно вздымались. Я пыталась определить, где у льепхена голова. А в это время Симон нахмурился и едва слышно прошептал:

– Я надеялся, что до камня можно будет дотянуться. Обычно они разбросаны по всей клетке.

Да, сегодня нам точно не повезло. Зверь сгреб все булыжники к дальней стене. Я задумчиво кивнула и прошептала в ответ:

– Чтобы взять хотя бы один, придется войти внутрь.

Эхолалия забеспокоилась:

– Это слишком рискованно. Де Роси наверняка не предполагали такого. Нужно вернуться…

– И признать, что мы трусы и слабаки? – фыркнул Симон. – Нужно что-то придумать.

– Да что тут думать? – удивилась я. – Говорила же, колбаса пригодится. Открой клетку, я возьму камушек, пока он ест.

– Это опасно, – возразил Тито.

Пришлось напомнить:

– У меня есть магия. И у вас тоже. Неужели вы втроем не сможете выиграть минутку, чтобы я унесла ноги? Поверь, я быстро бегаю.

На лицах товарищей было сомнение. Но Симон все же вручил мне колбасу и медленно приоткрыл дверцу. Я проскользнула внутрь и вздрогнула. Вместо покрытого чешуей клубка передо мной сидело… нечто.

Называть его собакой было не совсем правильно. Тело и хвост принадлежали ящерице. Но у этой ящерицы была голова гончей с длинными ушами и большими печальными глазами. Выглядел льепхен скорее мило, чем опасно. Черный нос шевелился, и только огромные когти на лапах намекали, что беспокоить эту «собачку» без повода не стоит.

По спине пополз холодок, и даже магия внутри начала ворочаться и подсказывать, что пора уносить ноги. Но эти печальные карие глаза смотрели только на пакет в моих руках. Поэтому я решила действовать по плану и вытащила половину кольца колбасы. Первый кусок зверь поймал на лету и принялся задумчиво жевать, провожая меня взглядом.

Я сделала несколько шагов в сторону вожделенной кучки камней и бросила следующий кусок. Пока льепхен поглощал угощение, я вцепилась в один из булыжников. Из горла зверя вырвался рык. Я поспешно бросила ему остаток колбасы и бросилась к выходу.

Но оказалось, что льепхен решил составить мне конкуренцию в этом забеге. Собакоящер метнулся вперед, в считаные мгновения опередил меня и проскользнул в приоткрытую дверцу. А затем, прежде чем кто-либо из моих товарищей успел среагировать, проскользнул у них между ног и помчался к выходу из зверинца.

Я застонала в голос. Вопреки страхам однокурсников, льепхена интересовали не мои пальцы, а возможность удрать. И что же теперь делать?

Глава 5. Ночные приключения

Я вылетела из клетки и сунула камень Эолалии. Очень хотелось рыкнуть на Симона, который при всей своей образцовости упустил зверя. Но времени на болтовню не было. Стараясь не топать, я помчалась к выходу. Однокурсники не отставали. Только бы дверь в зверинец оказалась заперта…

Узкая полоска света в дальнем конце коридора сообщила мне, что надеждам не суждено сбыться. Судя по сдавленной ругани Тито, именно он оставил дверь приоткрытой. И теперь за ней исчез длинный чешуйчатый хвост. Мы вылетели из зверинца и замерли. От дверей коридор расходился в три стороны, и ни в одной я не увидела улепетывающего зверя. Удрал!

Симон выругался и приказал:

– Разделимся.

Эолалия округлила глаза и возразила:

– Это опасно. Может, просто вернемся?

– Утром льепхена обязательно хватятся. – Тито покачал головой. – Симон прав. Придется ловить.

Симон мрачно кивнул и решил:

– Эолалия, неси камень в общежитие. Скажешь Де Роса, что мы ликвидируем последствия. Тито пойдет в сторону учебных классов, я покараулю у выхода. Марта… заглянешь на кухню и пройдешь в сторону дальней лестницы. Затем по второму этажу.

Идея мне понравилась, и я уже развернулась, чтобы уйти, когда он добавил:

– И помните, под луной у льепхена сработает магическая маскировка. Он не должен выбраться наружу. Иначе мы вылетим из академии раньше, чем успеем пикнуть.

Эти слова придали мне нужное ускорение. Кажется, Тито добавил что-то еще, но я уже не слушала, а быстро шла в сторону столовой и кухни.

Там я не нашла следов льепхена. Но зато разжилась палкой колбасы. Правда, для этого пришлось испортить засов. Желудок печально сообщил, что мне бы тоже не мешало поесть. Но я отломила кусок колбасы и пошла дальше, надеясь, что чуткий нос ящеропса приведет его к еде. С той стороны, где остались мои товарищи, не доносилось ни звука, и я сделала вывод, что беглеца пока никто не встретил.

У дальней лестницы мне повезло. На ступеньках мелькнуло что-то темное, и я во весь опор понеслась туда, размахивая колбасой.

Запах возымел действие. Зверь остановился на середине лестницы и вытянул шею. В слабом свете магических ламп он совсем не выглядел страшным и все больше напоминал покрытую чешуей гончую с вытянутым, массивным телом и мощными когтистыми лапами.

Я остановилась на несколько ступенек ниже и помахала колбасой. А потом, поразмыслив, ласково заговорила:

– Иди сюда. Хороший песик… Смотри, что у меня есть.

Я вытянула руку и попятилась, надеясь, что ящеропес последует за едой. Но не тут-то было!

Зверь обиженно посмотрел на меня, и в этом взгляде читалось: «Я что, по-твоему, совсем дурак?» Затем он развернулся и потрусил прочь. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Льепхен теперь не спешил убегать, а держался на таком расстоянии, чтобы я не отставала. Но догнать себя тоже не позволял. Я сообразила, что ловить когтистого зверя голыми руками несподручно, и сняла пиджак. Это словно послужило командой для ящеропса. Он припустил вперед, и мне пришлось бежать за ним со всех ног. Теперь мы неслись по второму этажу. В какой-то момент показалось, что пес хочет куда-то свернуть, и я рискнула. Щелкнула пальцами, призывая свою магию.

Алый фейерверк вспыхнул у поворота, с треском рассыпая искры. Я добилась своего, льепхен шарахнулся от него и побежал дальше. Правда, вышло громче, чем я ожидала. Но это у меня никогда не получалось рассчитывать…

Когда из-за следующего поворота вышли люди, я даже не затормозила. Льепхен промчался мимо четверки адептов во главе с Адрианом. Я успела отметить вытаращенные глаза своих однокурсников и потертый сюртук в руках Ливианы. Кажется, к утру о моих подвигах будет знать все общежитие.

Никто из адептов не попытался мне помочь. Впрочем, от Адриана я другого и не ждала.

Безумная гонка продолжалась. Впереди показалась лестница, и я испытала облегчение. Та самая, по которой я поднималась в первый день. Главное – преградить ему путь наверх. А внизу должен быть Симон. Вместе мы точно сумеем загнать льепхена обратно в клетку.

План был идеальный! И я уже соединила пальцы, чтобы использовать магию. Но в этот момент зверь резко затормозил. Я едва не врезалась в него с разбега. Магия была забыта. Я расправила форменный пиджак и упала сверху, пытаясь прижать льепхена к полу. Но не тут-то было. Такое чувство, будто подо мной оказалась не ящерособака, а змея. Льепхен ужом вывернулся из моих рук и припустил вверх по лестнице.

Я не смогла сдержать стон. Ректорат! Если мы там что-то испортим… Про магию придется забыть и рассчитывать только на колбасу.

Но думать об этом было некогда. Я вскочила на ноги и взбежала по ступенькам. Зверь невозмутимо улепетывал по коридору, то замедляя, то ускоряя ход. Пользоваться магией здесь я не рисковала. Словно в насмешку, льепхен свернул в знакомый коридор и уселся перед кабинетом ректора. Из хорошего – бежать отсюда было некуда. Но я помнила прошлую неудачу и не спешила ловить зверя. А тот не спешил убегать и даже как будто заинтересовался колбасой в моей руке.

Я присела и медленно вытянула вперед руку с угощением, второй пытаясь поудобнее перехватить пиджак. И только в этот момент заметила, что дверь в кабинет приоткрыта.

Сердце ушло в пятки, затем я услышала голос ректора Барта.

– Старик Лассаль не должен узнать о девчонке. Лишние претенденты не нужны.

Холодный шершавый язык облизал мои пальцы. Но мне было уже не до этого. Ректор явно говорил обо мне.

Я вся обратилась в слух. Ректору ответил бархатный мужской голос:

– На ее курсе Адриан Лассаль. Мальчишка бредит наследством. Уверен, он сделает все, чтобы эту девчонку отчислили. Ему конкуренты не нужны, как и нам.

Обладатель голоса не был мне знаком, но я его уже невзлюбила.

– Этого мало, – проворчал Барт. – Вылететь отсюда она должна вместе с этим недоноском Бланко.

Его собеседник снисходительно пояснил:

– Бланко – ставленник герцога Скау. Он неспроста его сюда перевел. Нам понадобится очень весомая причина, чтобы убрать его с поста декана.

– Поэтому я и предложил отдать девчонку ему. Если с ней что-то случится… Герцог Скау спросит с Бланко. А уж если с этой белокурой головки упадет что-то покрупнее волоса… сам понимаешь. Дрязги между Лассалем и пигалицей с Севера нам на руку. Нужно придумать что-то еще…

Наверное, я должна была испугаться, но внутри меня крепли возмущение и досада. Не успела переступить порог, как влипла в неприятности. И мало мне сбежавшего льепхена, который в этот момент нагло ел из моих рук колбасу. Так еще и ректор использует меня, чтобы устранить неугодного коллегу. А новообретенный родственничек жаждет моего отчисления из-за наследства, о котором я ничего не знаю. И совершенно неясно, что с этим делать?

Незнакомец продолжил:

– Что ж, мне пора. Напишу вам, как пройдет следующая игра…

За дверью послышались шаги. Я тут же вскочила на ноги и нырнула под стол секретарши. Льепхен последовал за мной и недвусмысленно потянул из моих рук палку колбасы. Пришлось отдать. Незнакомец и ректор прошествовали мимо нас. Ящеропес в это время сосредоточенно жевал. После того как угощение кончилось, он тщательно обнюхал мои руки.

Когда шаги ректора затихли вдали, зверь вдруг решил, что хорошего понемножку, и снова дал деру. К счастью, убегать со всех ног он не спешил. То ли ждал, что я выдам еще колбасу, то ли устал. К счастью, ящеропес свернул в сторону от деканата. Сейчас он как никогда напоминал чешуйчатую собаку, которая вальяжной походкой прогуливается по коридорам вместе с хозяйкой.

Я шла вслед за ящеропсом, пытаясь осмыслить услышанное. Когда льепхен остановился и замер, широко раздувая ноздри, нужно было его хватать. Но я настолько была поглощена своими мыслями, что не сразу сообразила. Стоило мне раскрыть пиджак, как зверь сорвался с места.

Я рванула следом и тут же увидела его цель. Одно из окон впереди приоткрыто. В памяти тут же всплыли слова Симона: «Под луной у льепхена сработает магическая маскировка. Он не должен выбраться наружу». Это подстегнуло меня.

Ящеропес замер на подоконнике и аккуратно подцепил когтем створку. Я распахнула пиджак и прыгнула. Это мой шанс!

Но в этот момент позади раздался возмущенный голос декана Бланко:

– Марта?!

Я вздрогнула и выронила пиджак. Льепхен тоже вздрогнул и рванул в окно. Мне ничего не оставалось, кроме как в прыжке схватить зверя за хвост и попытаться втянуть обратно. Но чешуя под моими ладонями оказалась острой как бритва. Льепхен с силой рванулся вперед, когти клацнули, впиваясь в камни. Хвост выскользнул из моих рук, раздирая ладони. Похоже, зверь так же ловко бегал по каменным стенам, как и по полу. А я вдобавок оступилась и упала на локти. Теперь болели еще и они.

Сапоги декана загрохотали по коридору. Я медленно села и огляделась. Бланко в том же светлом костюме приближался ко мне с перекошенным лицом. А он что здесь делает? У всего руководства Академии Хранителей сегодня бессонница?

Я вытерла пот со лба и обнаружила, что на локте под белым рукавом расплывается алое пятно, и кровь капает с ободранных ладоней. Правда, боли я уже не чувствовала.

В тот момент ко мне подлетел Бланко.

– Ты что, спятила?! – выпалил он. – Это же льепхен!

– И вы помешали мне его поймать! – возмутилась я. – А что сразу спятила? Надо было его тут оставить, что ли?

– Не надо было хватать его за хвост! – рыкнул декан, глядя на мои руки.

Я опустила глаза и вдруг осознала, что не чувствую уже не только боли, но и свои пальцы. Вместе с кровью на ранах проступила белая пена, и рот ни с того ни с сего наполнился горечью.

– Это… что? – пробормотала я и поняла, что язык тоже заплетается.

– Яд, разумеется, – ответил декан. – Льепхена нельзя трогать за хвост, там ядовитая чешуя. Чем ты думала?!

– Я не знала… На Севере они не водятся…

Язык продолжал заплетаться, и горечь не проходила. Испугаться я не успела, потому что дальше случилось еще кое-что неожиданное. Декан подхватил меня на руки. Я дернулась и пробормотала:

– Вы… что делаете?

– Все будет хорошо, – процедил Бланко. – Молчи.

Я послушно затихла и положила голову ему на плечо. Теперь мне стало страшно уже по-настоящему. Даже не знаю, что меня пугало больше: неизвестный яд или последствия моего проступка. Бланко видел льепхена, и зверь сбежал. Теперь придется объяснять, как он оказался на свободе и почему я ловила его на колбасу, а не пошла за помощью.

А еще – зачем я полезла в зверинец и как мне пришла в голову эта мысль. Симон упоминал отчисление… Адриан и ректор тоже хотят меня отчислить. Именно ректор Барт когда-то отчислил Анну, наследницу Севера, за какую-то глупую шутку. Что скажет дядя Вест, когда я появлюсь на пороге замка правителей через три дня, после того как отправилась на Запад?

При мысли об этом я застонала в голос. К счастью, декан подумал, что стонала я от боли, и успокаивающе пробормотал:

– Почти пришли.

Тут я обнаружила, что вместо лазарета мы стоим перед дверью в кабинет Бланко. Каким-то чудом он смог открыть дверь со мной на руках и вошел. Сидений для посетителей здесь по-прежнему не было, так что меня усадили в единственное кресло – на место декана. В комнате царил полумрак, только пламя из камина отбрасывало на стены золотистые отблески, и горела небольшая лампа на столе.

Бланко вытащил из ящика бинты и какое-то снадобье. Я хотела положить ладони на стол, чтобы ему было удобнее, но не смогла шевельнуться. Странное онемение дошло до плеч, поползло вверх и на спину. Но, вместо того чтобы заняться моими ранами, декан подошел к двери и запер ее. А затем сбросил светлый камзол и начал расстегивать рубашку.

Так, а зачем он это делает? Ранена же я, а не он!

Нужно было задать этот вопрос вслух, но язык словно прилип к небу. И теперь я оторопело таращилась на обнаженный торс Бланко. Посмотреть было на что… Теплый свет лампы очерчивал подтянутое тело и рельефные мышцы. Декан направился ко мне, и темные отсветы на его плечах зашевелились…

Отсветы? Нет, рисунок!

Бланко остановился рядом, и я изумленно наблюдала за тем, как переплетение черных линий переползает с его спины на плечо. Там оно ненадолго задержалось. А затем переползло на грудь декана, позволяя мне разглядеть его как следует. Разглядеть рисунок, разумеется! Я увидела знакомые мотивы: снова розы и молнии. Среди них мелькали крылья птиц и какие-то незнакомые цветы.