Не приближайся!

– Слушай, Мира, если ты так боишься, может, стоит остаться на скамейке? – провокационно говорит Матвей.

Почувствовав его насмешку, сжимаю губы и пытаюсь сосредоточиться на своих движениях.

– Давай, сделай еще шаг! Ты сможешь! – подбадривает Даниил, не обращая внимания на Матвеевы слова.

– Ты ведь не собираешься сдаваться, верно? – добавляет Марина, поддерживая меня.

Я сделала шаг вперед, и, хотя ноги немного дрожат, почувствовала себя увереннее.

– Я попробую ещё раз, – улыбаюсь Даниилу.

Матвей, глядя на них, скривил губы.

Наконец, с трудом, но все же, начала увереннее кататься.

Неожиданно спотыкаюсь, жмурюсь, ожидая удара, но его не последовало.

– Держись!– раздается рядом знакомый голос.

Матвей, схватив ее за руку, удерживает от падения.

– Ты в порядке?– спрашивает он, в его голосе звучит неожиданная забота.

Не ожидала от него помощи.

– Да, спасибо, – шепчу. – Я просто оступилась.

Матвей, не отвечая, отпускает мою руку и, будто ничего не произошло, продолжает кататься.

После нескольких кругов они решают сделать паузу и присесть на скамейку, чтобы отдышаться.

– Круто! Давайте на следующей неделе еще придем?– восторженно произносит Марина.

– Я за! – с радостью говорит Даниил, подмигнув мне.

После короткого отдыха снова встаем на ролики и решаем исследовать парк.

Глава 15

Стою у входа в парк, разглядываю их издалека. Мира, Даниил и Марина катятся по дорожке на роликах. Даниил держит её за руку, помогает ей удержать равновесие. Слышно, как он смеётся, подбадривая её. Мира тоже смеётся, а потом едва не падает, но он подхватывает её.

– Тоже мне, спортсменка, – бурчу себе под нос и решаю подойти ближе.

Подъезжаю к ним и вижу, как Мира меня замечает. Её улыбка тут же исчезает. Она напрягается, а Даниил с усмешкой поднимает бровь:

– Матвей, ты здесь?

– А что, удивлены? Вот что тебе, Марин, не сидится дома. Приходится таскаться за тобой! Благодари родителей, – отвечаю, обводя всех взглядом.

Мы надеваем ролики и начинаем кататься. Кататься громко сказано. Она не умеет. Тоже мне спортсменка!

И не отлипает от него! Держатся за руки, словно приклеенные. И эта ее неуклюжесть… нарочно, что ли? Пытается Данечку растрогать? Интересно, что будет, если Даниил узнает про наш поцелуй? Будет ли он и дальше с ней так возиться?

– Ты откуда такая, Мира? – бросаю я, стараясь задеть ее. – Плавать не умеешь, кататься не умеешь?

– Нет, просто у меня никогда не было возможности попробовать… – отвечает с обидой в голосе.

Еду следом, стараясь не смотреть на его руку, которая так небрежно лежит у нее на пояснице. Раздражает! Хочется врезаться между ними, сбить с ног и размазать эту идиллию в пыль.

Некоторое время спустя, Даниил отпускает ее. Она, конечно, чуть не падает, но выравнивается и начинает кататься увереннее. Она делает осторожный шаг на роликах, затем ещё один. Она делает осторожный шаг на роликах, потом еще один. Вижу, как она колеблется, еле удерживая равновесие, но упрямо продолжает двигаться. Впереди небольшой спуск, и я уже знаю, что будет дальше. Ее глаза расширяются, когда она понимает, что начинает терять контроль. Паника.

Прежде чем успеваю подумать, протягиваю руку и подхватываю ее за талию. Она такая легкая, что я едва не роняю ее. Мира оказывается так близко, что ее дыхание обжигает мою шею. Ее волосы щекочут мне лицо, и наши губы случайно касаются – лишь мимолетное касание, но почему-то невероятно ощутимое. Черт.

Она вздрагивает, ее щеки заливает румянец, и я тоже замираю. Даже дыхание сбивается.

– Держись!– произношу отчего- то охрипшим голосом.

– Ты в порядке?– спрашиваю я.

– Да, спасибо, – шепчет она тихим голосом. – Я просто оступилась.

Я не отвечаю, отпускаю ее и продолжаю кататься.

******

Сидим в кафешке на набережной, вокруг сладко пахнет ванилью и чем-то фруктовым, типа манго, что ли. Даня вдруг ударился в воспоминания:

– А помните, мелкими, как было весело? Мы всех обыгрывали с Матвеем в футбол.

– А я за вами хвостиком таскалась, – Прям как хвостик.

– Да, так и было, – смеётся Даниил, обводя взглядом нас двоих. – Ты всюду бегала за нами. Куда мы, туда и ты. А помнишь, как мы катались на велосипедах, и ты каждый раз падала?

Марина закатывает глаза, смеясь.

– Да, помню, – отвечает она, хихикая. – А ты всё время подшучивал надо мной!

– Но в конечном итоге ты всё равно была лучшей, – настаивает Даниил, не отводя взгляда от неё. – Наши гонки это незабываемо! Как такой маленькой коротышке удавалось нас обскакать?

– Да были времена, – говорит Марина. – А ты Мира? Кто твои друзья?

– У меня не было много друзей. Оля и Егор. Мы с ними дружим с детства. До сих пор перезваниваемся, – улыбается она.

– Понятно. Матвей, дай попробовать мороженое, – обращается она ко мне. – У вас какой вкус?

– У меня шоколадное, – отвечает Даниил с ухмылкой.

– А у тебя с каким вкусом?– смотрит на Миру. – О, смотри, у тебя мороженое на носу! – смеется он ней. Я стискиваю зубы, когда Даниил, наклоняется к Мире, чтобы вытереть ее нос своим платком. Блевать начну от этого всего. Я демонстративно громко чмокаю, чтоб хоть как-то прервать этот сахарный приступ.

– Слушайте, – не выдерживаю я. – А может, хватит уже сопли жевать?

Даня, кажется, немного прифигел от моей наглости, а Мира вообще голову опустила. Но мне пофиг. Хватит уже этого цирка.

– Марин, домой поехали! – встаю и не дожидаясь ее, иду в сторону машины.

Глава 16

В доме Богдановых сегодня творится полный беспредел. Вернее, в доме, оставшемся без присмотра родителей Богдановых. Матвей, воспользовавшись их отъездом, решил закатить вечеринку, достойную золотой молодежи.

Я лавирую между танцующими телами, пытаясь удержать поднос с коктейлями. Музыка оглушает, а пьяные выкрики и смех действуют на нервы. Матвей, кажется, купается в этом хаосе, восседая на барной стойке, словно король на своем троне.

– Мира! – его голос пробивается сквозь шум. Я вздрагиваю и направляюсь к нему. – Мне льда! И… да, уберись здесь.

Весь вечер он словно издевается, выискивая меня в толпе, нагружая бессмысленной работой, провоцируя. И почему-то предчувствую, что это только начало моего личного ада, устроенного Матвеем Богдановым…

– Помогите!

Этот голос… Марина?

Я замираю, прислушиваясь. Звук повторяется, приглушенный, будто доносится из-за закрытой двери. Я иду на звук, пока не оказываюсь перед одной из комнат.

– Марина? Это ты? – тихо спрашиваю я, прижавшись ухом к двери.

– Мира, открой! Матвей меня запер!

Не раздумывая, достаю из кармана фартука связку ключей и начинаю перебирать, пытаясь подобрать нужный. Наконец, замок щелкает, и дверь открывается.

– Спасибо! Я думала, так и просижу здесь всю ночь, – выдыхает она, выходя из комнаты.

– Что случилось? Зачем он тебя запер?

– Он сказал, что здесь слишком много пьяных придурков и не хочет, чтобы ко мне кто-нибудь приставал. Но я не хочу здесь сидеть, это тоже мой дом.

– И что теперь?

– Не знаю… Хочу уйти отсюда. Здесь слишком шумно.

– Пошли со мной в сад, подышим свежим воздухом, – предлагаю я.

– Мира! – снова этот голос, теперь доносящийся из дома.

– Тебе пора, – говорит Марина, слегка подталкивая меня в плечо. – Не переживай, я буду здесь. Никуда не денусь.

Я благодарно ей улыбаюсь и возвращаюсь в дом.

Вечеринка в самом разгаре. В воздухе смешались запахи алкоголя. Я начинаю убирать этот кошмар, стараясь не смотреть в лица пьяных гостей. Автоматически собираю разбитые стаканы, вытираю пролитые напитки, выбрасываю пустые бутылки, надеясь стать невидимкой. Но постоянно чувствую на себе взгляд Матвея. Он следит за мной, как голодный хищник за своей жертвой, выпуская клубы дыма.

В его глазах горит какой-то безумный огонь. Что он задумал?

Он идет ко мне, и меня прошибает дрожь. Все внутри сжимается в тугой комок.

– Я… я все сделала, – выталкиваю слова, но они звучат жалко. Мне надо домой!

Он останавливается вплотную. Я чувствую его дыхание на своем лице.

– Домой? Так просто хочешь отделаться? – шепчет он, нависая надо мной. – А ты станцуй. Станцуй для меня… И, может быть… я тебя отпущу.

Сам не мигая смотрит на меня. Расстояние между нами сокращается до минимума. Я чувствую его тепло, его дыхание на своем лице. – А ты станцуй, – повторяет он, и в его голосе слышится не просьба, а приказ.

– И я тебя отпущу.

Слова обжигают, как кислота. Мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Ярость поднимается во мне, борясь со страхом. Он действительно считает, что может купить меня? Что может заставить меня унижаться ради того, чтобы просто уйти домой?

– Я не танцую, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, несмотря на дрожь в коленях. Его лицо искажается. Улыбка сползает, обнажая хищный оскал.

– Ах, вот как значит? – рычит он, хватая меня за руку. Его пальцы впиваются в мою кожу.

– Значит, ты хочешь, чтобы я тебя заставил? Он тянет меня за собой, в центр комнаты, прямо к танцующей толпе. Музыка оглушает. Я пытаюсь вырваться, но его хватка слишком сильна.

– Потанцуй для меня, Мира, – шепчет он мне на ухо, его голос полон угрозы.

– Иначе… Он не договаривает. Я и так понимаю, что иначе. Иначе он сделает мою жизнь еще более невыносимой. Иначе он уничтожит меня. Я смотрю на танцующую толпу. Они живут в своем мире, в мире роскоши и вседозволенности, где нет места для таких, как я. Молодежь встает вокруг нас ожидая шоу. Все они подстегивают меня “Танцуй. танцуй!” Стою неподвижно, играет музыка. Кто-то переключил музыку на более медленную. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

Он достает из карманов купюры и начинает поверх головы их кидать на меня. Они дождем сыплются на мою голову, оседают на плечах. Мои щеки горят не от стыда, а от бессильной злобы. Ярость сжимает горло, не давая дышать. Я чувствую его взгляд на себе, его довольную ухмылку. Я беру стакан с водой, и выплескиваю ему в лицо.

Вода смывает его довольную ухмылку, стекает по щекам, с волос капает на дорогую рубашку. В его глазах – шок, переходящий в ярость.

Все будто по команде застыли. Смотрят на нас.

Матвей медленно проводит рукой по лицу, стирая воду. Его перекашивает от злости, в глазах – чистая ненависть.

– Ты… ты еще у меня попляшешь, – рычит он.