Мы играли в жизнь

Она посмотрела на него с мольбой, словно надеясь найти в его глазах ответ. Она ждала ответа, словно ждала спасения.

– Я знаю, что это прозвучит странно, – продолжила она, – но я верю, что именно ты можешь ему противостоять. Ты тот, кто сможет стать героем этой саги.

Он смотрел на неё, и впервые за долгое время, почувствовал, что он не просто путник, затерянный в лабиринте жизни, а тот, кто призван к великому делу, тот, кто способен изменить ход истории. В его сердце зародилось странное чувство – смесь страха и предвкушения, и он знал, что не сможет отступить.

– Я готов, – проговорил он, и его голос прозвучал с твёрдостью, которой он сам от себя не ожидал. – Я готов помочь тебе.

Она улыбнулась, и в ее глазах вновь засиял свет надежды.

– Тогда, – сказала она, – добро пожаловать в мою игру.

Они вышли из дома на холме, и перед ними открылся вид на мир, который, несмотря на свою красоту, вызывал тревожное ощущение. Утреннее солнце золотило верхушки деревьев и горные вершины, но в воздухе витала тень печали и угнетения. Она повела его по узкой тропе, и вскоре они достигли долины, в которой расположилось поселение, напоминавшее скорее скопление лачуг, чем город.

– Это Обитель, – тихо произнесла девушка, – одно из немногих мест, где жизнь еще теплится, но и здесь… – она замолчала, не договорив, словно боялась произнести горькую правду вслух.

Он смотрел на поселение и чувствовал, как сердце сжимается от боли. Люди, работавшие в поле, выглядели изможденными и подавленными. Они сгибались под тяжестью труда, и их движения были механическими и бессмысленными. Он увидел, как женщины таскают тяжелые корзины с камнями, их лица были полны страдания, а дети работали рядом с ними, словно старые и измученные рабы. Они работали без передышки, словно забыв о том, что такое отдых. Он видел, как мужчины тащат на спинах бревна, и их спины были согнуты, и их лица были полны отчаяния. Они работали, не говоря ни слова, не выражая никаких эмоций, словно призраки, проклятые вечным трудом.

Поселение, окруженное дикой природой, напоминало скорее темницу, чем место, где живут люди. Оно напоминало ему о старых книгах про угнетённые народы, о проклятиях и страданиях, но он никогда не думал, что может увидеть это вживую.

– Это не всегда было так, – тихо произнесла девушка, заметив его угнетенный взгляд, – Этот мир был другим, до того, как он пришел.

Она посмотрела на него с печалью и состраданием.

– Это все из-за него. Злодей, о котором я говорила. Он поработил мой мир, мою игру. Он подчинил себе волю многих, превратил их в марионеток, которые исполняют его волю, не ведая того, что делают.

Она говорила с горечью и гневом, словно каждое слово было отравлено болью.

– Не все в этом мире осознают себя, – продолжила она, – многие живут, как NPC в игре, запрограммированные на определенные действия, не понимая, кто они и что с ними происходит. Они живут, словно во сне, не помня о том, какими они могли бы быть. Они просто работают, и это всё, что им остаётся.

Он посмотрел на работающих людей и с ужасом понял, что они действительно похожи на марионеток, лишенных собственной воли. Он увидел, что в их глазах нет ни искры надежды, ни толики самосознания.

– Игроков здесь совсем немного, – произнесла она, – тех, кто осознает себя, тех, кто способен видеть дальше заложенной в них программы. Тех, кто хочет бороться. И мы, – она посмотрела на него, – мы должны им помочь.

Он посмотрел на нее, чувствуя, как в его сердце нарастает решимость. Он понял, что он не просто наблюдатель в этом мире, а тот, кто призван его спасти. Он понял, что он один из тех, кто способен видеть за границы иллюзии, кто способен бороться за свободу всех тех, кто ее лишился.

– Тогда давай действовать, – проговорил он, – я готов сражаться за этот мир, я готов стать тем игроком, которым мне суждено было стать.

Она улыбнулась, и в ее глазах снова засиял свет надежды. Она была готова к борьбе, и теперь, она знала, что не одна.

Они вошли в таверну, и их тут же обдало волной густого табачного дыма, прокисшего эля и приглушенных голосов, которые, казалось, тонут в тяжелой атмосфере этого места. Тусклый свет от масляных ламп еле пробивался сквозь плотный туман, окутавший зал, и, казалось, даже музыка здесь была лишь бледной тенью былого веселья. Сидевшие за грубыми деревянными столами люди, были измождены и печальны, они бросали мимолетные взгляды на вошедших, но тут же отворачивались, словно не видя смысла в приветствиях.

Но один человек, похоже, пытался противостоять всеобщей апатии. Это был бард, стоящий на небольшой сцене в углу. Он как раз закончил свою песню, и последняя нота, словно угасающая свеча, растворилась в воздухе. Его голос был хрипловатым, но в нем чувствовалась какая-то неукротимая сила, он пел о печали и надежде, о любви и утратах, и даже в этом темном месте, его пение, хоть на мгновение, заставляло людей вспоминать о чем-то светлом.

Но как только смолк последний звук, дверь таверны с треском распахнулась, и огромный мужик, похожий на ходячий бочонок, схватил барда за шиворот и выкинул его за порог, словно старую тряпку. Лютня с глухим стуком отлетела в сторону, словно плачущая о своем хозяине.

– Заткнись уже, поющий! – прорычал детина, возвращаясь к своему месту за столом, – Хватит уже нам всякие сказки сказывать! И так тошно!

И вновь, в таверне наступила тягостная тишина, словно все, кто здесь был, были лишь тенями своего прошлого.

Они поспешили к барду, который, охая, поднимался с земли, потирая ушибленную спину. Девушка, с сочувствием, протянула ему руку, и он, с благодарностью, принял помощь.

– Благодарю вас, миледи, – пробормотал бард, отряхивая пыль со своего плаща, – Видать, не в моей музыке дело, а в том, что у некоторых сегодня настроение… как у тролля.

– Почему? – спросил он, не в силах скрыть своего удивления, – Почему они такие?

– А, это все тот же… – бард запнулся, как будто боясь произнести имя, – Он, в общем, виноват. Он забрал у людей то, что делало их людьми. Отобрал их память, их мечты, оставил лишь оболочки, которые работают словно механизмы. Это как если бы ты выпил всю ночь эль, а утром не мог вспомнить кто ты. Или что ты вообще был. Потерялись они, в общем.

Он поднял бровь, глядя на них с интересом.

– А вот вы, – бард прищурился, – Вы не из этих мест, верно? Что-то особенное в вас есть. И ещё – запах приключений… и, может быть, даже запах колдовства.

Они переглянулись, и, после небольшой паузы, кивнули.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.