Детектив на свидании

Даже блюдце с кусочком торта отодвинул.

Маша выразительно промолчала. Взятую паузу заполнила демонстративной дегустацией тортика.

– Если принять твою версию, непонятно, зачем та девушка вернула ключ в локер, – немного успокоившись, сказал Георгий. – Она же считала, что сняла квартиру надолго? Должна была носить его с собой.

– Она и носит, я думаю. – Маша встала, залила кипятком пакетики в чашках, снова села. – Полагаю, мошенник сделал дубликаты ключа и «таблетки», их и выдал девушке. Ты заметил, что она даже не заглядывала в локер? Сразу открыла дверь имевшимся у нее ключом.

– А это еще зачем, я не понимаю? – Георгий схватился за голову.

– Чтобы вы, настоящие хозяева квартиры, думали: жилец ваш съехал, как договаривались. У вас же между периодами аренды бывают дни простоя? Ну вот. – Она кивнула своим мыслям и осторожно попробовала чай. – Вы могли еще какое-то время не знать, что у вас тут «левая» жиличка обитает.

– Так ведь она не обитает? – Георгий почесал висок, соображая. – Значит, надо выставить ее барахло, быстренько поменять личинку замка и…

– И как тебе только не стыдно, Гаврила?! – возмутилась Маша.

– Как ты меня назвала?

– Я тебя еще не так назову! – Она пристукнула по столу чашкой, расплескав ее содержимое. – Какая-то невезучая одинокая девушка…

– Почему это сразу одинокая? – несогласно вставил Георгий.

– Будь у нее мужик, она не таскала бы тяжести сама! Может, и кошку не завела бы! Одинокая, не спорь, и невезучая: попалась на удочку мошенника…

– Сама виновата.

– Да кто бы говорил!

Маша швырнула в лужу чая на столе кухонное полотенце – сам, мол, вытирай! – и пошла к двери. Сдернула с одного рожка вешалки курточку, с другого – сумочку, бросила через плечо:

– Пока, Гаврила! – и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.

Курточку, с трудом попадая в рукава, она надела уже на крыльце.

Темнело, припустил дождь. «Хана укладке», – подумала Маша и скрутила распущенные волосы в тугой узел. Зонта у нее не было – не помещался в парадно-выходную сумочку, а до метро, как она помнила, идти довольно далеко. Но в какую именно сторону?

Что-то загремело, Маша испуганно вскинула голову – только грозы ей сейчас не хватало! Но это был не гром: новый знакомый, продавец Юра закрывал стальные роллеты на окнах петшопа.

Одной рукой закрывал! Второй опять махал ей. И снова улыбался.

Маша перебежала двор, встала под козырьком, встряхнулась и уныло сказала:

– Привет.

– И снова здрасьте. – Юра закончил с роллетами и повернулся к ней. – Куда на ночь глядя?

– С братиком поссорилась. С Гаврилой. – Маша глянула на дом напротив: в светлом квадрате окна на седьмом этаже темнела фигура. Кажется, со скрещенными на груди руками. Гаврила изволили оскорбиться.

– А квартира съемная и идти некуда?

– Съемная, – подтвердила Маша, не вдаваясь в подробности.

– И у меня. – Юра заметил, что она дрожит. – Чаю хочешь? Горячего! – Тут он изобразил испуг: – Только пообещай, что не будешь ко мне приставать.

– Торжественно клянусь! – Маша стукнула себя в грудь кулачком. Мокрая куртка чавкнула.

– Ну смотри. – Юра играл сомнение, а сам уже доставал из кармана ключи. – Нарушишь клятву – мерзнуть тебе в аду.

– Надо говорить – гореть в аду. – Они уже бежали к подъезду, Юра тянул ее за руку.

– Так ведь жарким адом тебя сейчас не напугать, только ледяным!

В подъезде было сухо и тепло, у лифтов – никого. Они быстро поднялись на шестнадцатый этаж, вошли в квартиру, такую же маленькую и скудно меблированную, как у Георгия.

– Давай сюда. – Юра стянул с нее куртку. – На батарею положу. Туфли, если промокли, туда же, маленьких тапочек, извини, не завел, но вот шерстяные носки, сойдут за гольфы, а волосы можешь высушить феном, он в ванной.

Когда Маша, опять с распущенными волосами, вышла из ванной, в квартире пахло гречневой кашей.

– Надеюсь, ты ешь гречку с молоком, потому что масла у меня нет. – Юра выставил на стол дымящиеся тарелки и пакет. Отрезал ножницами уголок и отступил, любуясь сервировкой: – Как в лучших домах… Налетай! Я, признаться, голодный, как пес. На работе только собачьих сухариков погрыз, они, кстати, ничего, особенно если с пивом.

Под шутки-прибаутки гостеприимного хозяина Маша сама не заметила, как съела кашу и выпила чай.

– А теперь рассказывай, – свалив грязную посуду в мойку, серьезно сказал Юра. – Я же вижу – у тебя что-то случилось.

– Не у меня, – помотала головой Маша, красиво рассыпав по плечам заблестевшие волосы. – У той девушки, что купила у тебя переноску и корм.

И она рассказала новому знакомому всю историю, умолчав только о планировавшейся ночи более-менее бурной любви. Рухнул уже тот план, чего о нем говорить.

Юра, в отличие от Георгия, сразу принял ее версию как рабочую.

– Обдурили девчонку, как пить дать. Я сам так чуть не попался, когда впервые съемную хату искал. Хорошо, ума хватило потребовать от «хозяйки» паспорт показать, а то лишился бы сразу полтинника: она хотела четвертак за квартиру и столько же в залог. Но это не главная проблема, правильно я уловил? Девчонка уехала, чтобы привезти кошку, и не вернулась.

– Да! – с жаром подтвердила Маша, обрадовавшись, что он ее понимает. – Она не вернулась, значит, с ней что-то случилось!

– С ними! – поправил ее Юра, подняв указательный палец. – Не будем забывать про кошку! Либо хозяйка до нее не доехала, либо они обе пропали уже на обратном пути… Вот что мы сделаем! – Он щелкнул пальцами. – Я просмотрю новостные паблики, поищу подходящие сообщения об авариях и ЧП. А ты садись обзванивать больницы, спрашивай, не поступила ли к ним такая… Как ее? Марина Воронина.

– Катерина Сорокина, – хихикнув, поправила Маша.

Ей понравилось, что Юра не запомнил имя той девушки. Видимо, и впрямь она была не такая симпатичная.

– Точно, Катерина… Хотя нет!

– Катерина, Катерина!

– Да как скажешь. Я о том, что начинать надо с другого: со звонка ей самой. Ты сохранила бумажку с номером?

– А ты нет? – Это Маше тоже понравилось.

Она полезла в сумочку, достала стикер с телефоном Катерины, положила перед Юрой. Тот раз и другой позвонил по номеру Сорокиной-Ворониной, но она не ответила.

– Вот теперь – ты по больницам, а я по пабликам, – решил Юра.

Битый час они висели на телефонах, как добросовестные сотрудники какого-нибудь колл-центра, но ничего – ничегошеньки! – не узнали.

Аварии с участием серой «Лады Гранта» в пабликах не упоминались. Катерина Сорокина в одной больнице нашлась, но не та – бабуля сорокового года рождения.

– Что же теперь делать? – Маша растерялась и расстроилась.

– Думать, Маша, думать. – Юра пробежался по комнате, на ходу смешно ероша волосы на голове. Остановился. Поднял палец. – Я знаю, что делать! Отвлечься. Тогда за правильной мыслью не понадобится гоняться, она придет сама.

– И как предлагаешь отвлекаться? – подозрительно прищурилась Маша.

– Сама не догадываешься? – Юра сделал драматическую паузу, а потом кивнул на мойку: – Займись посудой, женщина! Ты моешь, я вытираю и ставлю на место.

И они занялись посудой.

– Ну? – требовательно спросила Маша, повернувшись к Юре, когда последняя чайная ложечка улеглась в свое гнездо. – Пришла к тебе мысль?

– Еще когда я кружки вытирал! – Он горделиво выпятил грудь. – Просто не стал сообщать, чтобы не лишать тебя сосредоточенности. Мытье посуды – дело серьзное, ответственное…

– Кто-то сейчас получит! – пообещала Маша, снова сдернув с гвоздика только что повешенное Юрой вафельное полотенце.

– Где справедливость? Бить мокрой тряпкой человека, готового поделиться гениальной мыслью?!

– Ладно, делись. – Маша вернула на место полотенечко. На этого юмориста невозможно было сердиться. – Я тебя внимательно слушаю.

– Мяу. – Юра сделал большие глаза. – Мяу, мяу! Не понимаешь? Наша путеводная ниточка – кошка!

Он прошел к дивану, бухнулся на него и правой рукой взял с тумбочки свой мобильный, а левой похлопал, приглашая Машу сесть рядом. Она так и сделала.

– Катерина купила переноску Блюз PetTails № 3, это такая сумка с мягкими толстыми стенками и отверстием для головы. Она предназначена для мелких и средних животных, особенно хороша для бесшерстных пород – лысым кошкам в ней тепло. – Юра рассказывал и что-то искал в Сети. – Девчонка упомянула имя своей четвероногой подруги – Амалия Гортензия Флора Суперстар или типа того…

Маша фыркнула, не дослушав:

– Кошка свободно может зваться не Амалия Гортензия, а Виктория Астра или Розалия Амаранта, ты очень плохо запоминаешь имена!

– Каюсь, грешен. – Юра на секунду приложил руку к сердцу и снова вернулся к поиску. – Но в любом случае такое длинное и величественное кошачье имя – признак аристократического происхождения. Думаю, Амалия-Розалия не из дворовых мурзиков, а все чистопородные котики пересчитаны по головам и записаны в клубах.

– Ты ищешь клуб сфинксов?

– Клубы, Маша, клубы! Ты знаешь, сколько существует популярных пород лысых кошек? Навскидку назову тебе топ-5: канадский сфинкс, донской сфинкс, петерболд, корниш-рекс, девон-рекс. И, раз уж мы находимся в Северной Пальмире, я патриотично ставлю на петерболда, он же петербургский сфинкс – это порода бесшерстных кошек, выведенная у нас в России в 1994 году… Ага!

Он показал ей экран смартфона, и Маша выхватила взглядом строчку: «Азалия Берта Фиона Саванна – Катерина Сорокина».

– Слева кличка питомца, справа – имя хозяйки, – пояснил очевидное Юра и снова принялся тыкать пальцем в экран.

– И что это нам дает? – спросила Маша, не успевая следить за изменениями изображения.

– Родню! – Юра снова показал ей экран. – Правда, не хозяйкину, а кошкину. Смотри, тут указаны родители Азалии-как-там-ее, а также их хозяева. Нам нужны владельцы мамы…

– А почему не папы?

– Папа в этом деле сбоку припека, его хозяевам положен один котенок, так называемый «алиментный», а судьбу остальных решают владельцы мамы. И – вуаля! – вот они, вернее, она: Галина Петровская, прошу любить и жаловать!

– Но…

– Тс-с-с! Я звоню ей. – Юра, не покидая сайта кошачьего клуба, послал вызов на указанный номер заводчицы.

– Не поздно ли? – шепотом засомневалась Маша. – Почти десять, женщина, может, уже легла.

– Как легла, так и встанет, – не усомнился Юра. – Не забывай, у этой женщины полный дом котов, и они вечно сидят вокруг нее такие: «Вставай, Наташ, то есть, Галин, мы там все уронили!».

Маша захихикала, а в трубке прорезался ничуть не сонный голос:

– Петровская, слушаю вас!

Когда они вышли из метро, Петровская уже ждала их: на своей машине добралась быстрее, чем безлошадная молодежь – общественным транспортом.

Кто-то мог сесть вперед, пассажирское место рядом с автоледи было свободно, но Юра предпочел разгрести бардак на заднем диванчике, чтобы оставаться рядом с Машей. У той слегка постукивали зубы – не от холода, а от возбуждения. События понеслись стремительно! Как пришпоренный педальный конь.

Было начало двенадцатого, когда они оказались у квартиры, куда заводчица несколько месяцев назад привезла котенка редкой породы петерболд. В том, что Азалия Берта Фиона Саванна по-прежнему там проживает, сомнений не возникло: кошачий плач, доносившийся из-за бронированной двери, превратился в истошный ор, когда Галина позвала кошку по имени и стала участливо с ней разговаривать. Прервалась ненадолго лишь для того, чтобы наорать на участкового, которому позвонил Юра (телефончик со стенда внизу у лифта списала, конечно, Маша, кто же еще!).

Участковый примчался через полчаса. А кто бы не примчался, если бы ему в самых непарламентских выражениях сообщили, что в квартире за железной дверью кричит младенец, оставленный в одиночестве на сутки, не меньше?

– Бедная девочка, она еще ребенок, ей и года нет! – вопила в трубку кошачья мама Петровская.

– Азалии она, стало быть, бабушка! – шепнул Юра на ухо Маше, но та даже не улыбнулась.

Она уже не сомневалось: с девочкой случилось что-то очень плохое. И не с кошачьей – та орала, как не каждый здоровый сможет, – а с человеческой. Со злосчастной Катериной Сорокиной.

Уяснив, что младенец, которого надо спасать, усат и хвостат, участковый выругался, но руки не умыл – вызвонил прописанную по данному адресу гражданку, оказавшуюся единственной владелицей квартиры.

Гражданка прискакала – не иначе, галопом – ровно в полночь. С ключами и, что оказалось еще важнее, официальным договором об аренде квартиры. Участковый внимательно изучал этот документ, пока кошачья бабушка Петровская ловила напуганную детку Азалию, а гражданка хозяйка бегала по квартире, сетуя на нехарактерный беспорядок и опасливо поглядывая на представителя власти. По всей квартире были разбросаны вещи (женские, отметила Маша), на полу лежал разбитый мобильник. Один стул сломан, на светлом ламинате в прихожей темнеют кровавые пятнышки. Обойдя их, Юра сходил на кухню, заглянул в мойку и доложил:

– Под раковиной батарея пустых бутылок.

– Да кто же знал, что он алкаш, да еще и из буйных! – запричитала, оправдываясь, хозяйка квартиры.

Договор аренды был оформлен на имя Сорокина Никиты Вадимовича, двадцать девять лет, адрес по прописке – поселок Парголово.

– Ночью туда – только на такси, – задумчиво сказал Юра и вывернул карманы.

Маша обреченно вздохнула. У нее тоже денег было – кот наплакал. На метро и очередную булку к завтраку. Кофе-то на работе она бесплатно попьет.

– Подержите! – Петровская всучила участковому привезенную с собой пластмассовую переноску, в которую успела засунуть кошку Азалию, полезла в сумку и отделила одну купюру от тонкой пачки пятитысячных. – Как раз сегодня деточку продала, то есть уже вчера… Езжайте! – Она сунула красную бумажку Юре. – А мы в ночную ветеринарку, у детки что-то с лапкой, как бы не сломана…

В половине первого Юра и Маша сели в такси. Пролетели по непривычно пустому ночному городу, выскочили за кольцевую и около часа оказались у частного дома в Парголово.

У калитки стояла серая «Лада Гранта». Хибара за покосившимся забором имела грустный вид. Особенно в сравнении с замком с башенками по соседству. Поселок Парголово еще не определился, с кем он – с хижинами или с дворцами, но последние уже брали верх.

– Подождешь немного? Мы потом назад в город, – попросил Юра таксиста, выбираясь из машины.

– Бесплатно две минуты, потом десять рублей за минуту ожидания, – отозвался тот.

– «Потом» – это когда? – шепотом спросила Маша. – После чего? Мы что сейчас делать будем?

– Геройствовать, что ж еще?

Юра подергал закрытую калитку, пошевелил штакетины покосившегося забора, нашел качающиеся и раздвинул их, организовав проход.

И сразу же полез в него.

А «Дамы – вперед!» не сказал.

Так себе воспитание…

– Э, э, так не пойдет, я на это не подписывался! – заволновался таксист и дал газу.

Маша осталась на ночной улице одна. Сунула в проем одну ногу, помедлила. Она вообще-то тоже ни на что такое не подписывалась…

– Ты сюда не лезь, жди на улице, я как-нибудь сам, – донеслось из-за забора.

– Щаззз! – шепотом возмутилась Маша и решительно протиснулась на чужой участок.

Там были кочки, кусты, деревья – много всего неуютного. Из мягкого – один Юра, в которого она и врезалась в темноте.

– Стой, раз-два, – скомандовал он, придержав ее, чтобы не упала. – Давай-ка не будем сразу брать замок штурмом, сначала понаблюдаем. Видишь окно? На нем занавесочки, но между ними щель в палец. Если подобраться поближе, можно увидеть, что внутри.

– Кто, – поправила Маша. – Кто внутри!

Она уже слышала голоса. Один мужской – сердитый, громкий, – второй слабый женский. Мужчина ругался, пьяно растягивая слова, отчего они делались особенно мерзкими (Маша покраснела), женщина хныкала.

– Полагаю, это они и есть – Сорокины Никита и Катерина, – сказал Юра, заглянув в щелку. – Он ей кулаки показывает, на тех уже костяшки сбиты, а она вытирает разбитый нос рукавом синей кофты с капюшоном.

– Худи это, когда ты уже запомнишь! – рассердилась Маша.

– Спокойствие! – Юра бесшумно покинул свой наблюдательный пункт, увлек ее за угол, на ту сторону, где окон не было. Достал мобильный, послал вызов, дождался отклика, отодвинулся от трубки, пропуская вылетевшее из нее ругательство, и снова притиснул к уху: – Прошу прощения, товарищ участковый, но тут, как мы и думали, дело плохо. Женщина сильно избита, мужик продолжает буянить, уже и окна расколотил, по-моему, это белая горячка. Вызвали бы вы кого-нибудь из своих, пока тут смертоубийство не приключилось!

Он еще немного послушал, кивнул:

– Добро! – закончил разговор и вернул смартфон в карман куртки.

– Он вызовет? – спросила Маша.

– Он вызовет. – Юра заозирался. – О! – И шагнул в темноту.

– Ты соврал про разбитые окна, – уличила его Маша.

– Ничего я не соврал. – Юра выбрался из-под дерева с обломком кирпича в кулаке. Взвесил его в руке: – Сейчас все будет: звон стекла, крики, ругань, ночной забег за невидимыми сущностями – весь джентльменский набор типичной белой горячки. Постояла бы ты все-таки за забором, а? Какая из тебя невидимая сущность в этой белой курточке!

Дальше было весело. И страшновато. Маша пряталась не просто за забором – на другой стороне улицы, в густой тени под въездом в подземный гараж одного из соседних замков. На участке Сорокина трещали кусты, звенели стекла, визжал женский голос и яростно ругался, с трудом выговаривая нехорошие слова, мужской. Незнакомый. Юра помалкивал, но явно не бездействовал – явился к Маше потный, красный, запыхавшийся, со свежей царапиной на щеке. Объяснил:

– Куст сирени подло выступил на стороне врага! – и потащил Машу в узкий проулок. – Пора уступить поле боя кавалерии…

Дежурный наряд прибыл в час двадцать пять.

Буйного алкаша увезли в час сорок.

Девушка в испачканном кровью синем худи, прихрамывая, вышла со двора без пяти два.

– Если я правильно понимаю, дело было так, – глядя ей вслед, сказал Юра. – Мужик по пьяни бил жену и мучил кошку. Жене это надоело, она решила сбежать, сняла квартиру и стала перевозить вещи. Вернулась за кошкой – и напоролась на пьяного мужа. Опять была избита и от греха подальше увезена со съемной городской квартиры в деревенское уединение. Откуда сейчас и пытается убраться…

– У нее же телефона нет! – вспомнила Маша. – Даже такси не вызвать, и потом, куда она теперь поедет?

– Мое предположение – прямиком в полицию, – ответил Юра. – Напишет заявление на благоверного – это раз, и на жулика квартирного – это два. Мужа ее уже повязали, мошенника тоже возьмут. А мы подскажем, где его искать: во второй горбольнице, где лежит тот дедуля. Стопудово жулик поблизости околачивается, раз пользовался его телефоном.

– Братик Гаврила будет в шоке. – Маша поцарапала воздух пальцами, беря слово «братик» в кавычки. – Они с маман сдают квартиру нелегально и очень боятся, что об этом прознает налоговая.

– Тогда можно предложить им сделку: девчонка не сдаст их, а они позволят ей какое-то время пожить в их квартире. Но пусть она сама решает. – Он взял Машу за руку и повел вслед за хромающей фигуркой в синем худи. – Пошли знакомиться и объяснять расклад.

Тяжелую дверь квартиры с позеленевшей табличкой «Милосердовы – 3 звонка» Маша открыла в шестом часу утра. Юра довел ее до парадной и побрел, зевая, к метро: «Адмиралтейская» открывалась в 5:30. Поспать на раскладушке в коридоре их коммуналки он отказался:

– Не то чтобы я был против такого интересного экспириенса, просто мне уже в восемь магазин открывать.

Сразу за порогом Маша разулась и с туфлями в руках прокралась по общему коридору, ухитрившись впотьмах ничего не задеть. Соседи уже не спали. В туалете горел свет, а в кухне воинственно бряцало железо: бабка Милосердова готовила ранний завтрак. Пахло гречневой кашей. Маша улыбнулась и проскользнула в их с Ингой комнату, пританцовывая.

– Мари? Изволили явиться… – Щелкнула настольная лампа на тумбочке, и подруга уставилась на Машу, сонно моргая. – Всего один вопрос, можешь пока очень коротко: как прошла ночь любви?

– Если одним словом, то…

Маша задумалась, подбирая: необычно? Интересно? Не скучно? Бурно?

Решила не мелочиться:

– Сказочно!

А весь «Сказ о коне педальном» целиком она поведает лучшей подруге позже, когда как следует выспится.

Людмила Мартова

Неудачное свидание

Рита откинула крышку ноутбука, на мгновение зажмурилась, как перед прыжком в холодную воду, и кликнула мышкой на адресную строку, открывающую доступ к сайту знакомств, на котором она зарегистрировалась две недели назад.

Все здесь ей было пока внове, а потому на сайт Рита заходила с легкой робостью неофита, впервые ступающего на новую для себя территорию и ощущающего зыбкую непрочность почвы под ногами.

Во-первых, ей казалось, что это стыдно – знакомиться через интернет, ты словно выставляешь себя напоказ на рынке невест. Несмотря на то, что ей недавно исполнилось сорок пять, Рита до сих пор верила, что браки заключаются на небесах. Ее лучшая подруга Кира, вышедшая замуж именно с помощью сайта знакомств, то и дело объясняла ей, дурехе: небесам нужно помочь, и завести аккаунт – то же самое, что купить пресловутый лотерейный билет из бородатого анекдота.

Оставшаяся одна год назад после трагической гибели мужа Рита позволила себя уговорить, – уж слишком пустыми были одинокие вечера, которые приходилось коротать перед телевизором. Она убеждала себя: нет ничего зазорного в том, чтобы найти себе компаньона по интересам для похода в театр или, скажем, на выставку. И все равно ужасно смущалась. Даже фотографию выбрала такую, где ее практически невозможно узнать.

К ее вящему удивлению, почти сразу после того, как она разместила анкету, фотографии стали ставить лайки, а самой Рите писать и звать на свидание. Вот только все претенденты казались ей какими-то неправильными, что ли. Ну как, скажите, можно серьезно отнестись к приглашению встретиться, полученному от человека, скрывающегося под ником Котяра69?

Если предположить, что цифра 69 означает год рождения, то потенциальному кавалеру уже пятьдесят пять. С фотографии же смотрел человек, которому на вид лет на десять больше. Обрюзгшее лицо выдавало бурную биографию. Но и это еще не все. На выложенном фото Котяра позировал в обтягивающих трусах-боксерах, над которым свисал рыхлый живот любителя пива и жареных сосисок.

Текст под фото гласил: «Оказывается, в сорок пять баба ни фига не ягодка опять. Ищу девушку от тридцати до сорока двух для регулярного секса. Любительниц вести долгую переписку просьба не беспокоиться. Нужна любовница. Земная женщина. Сначала секс, потом любые разговоры. Водить по ресторанам не готов. Премиума нет. Снимаю комнату. Автомобиль не вожу».

Рита прочитала текст, потом снова перевела взгляд на жирное, лишенное всяческого интеллекта лицо, оплывшую фигуру, сильно поредевшую шевелюру любителя ягодок и легонько вздохнула. Это ж какое самолюбие у человека, если он искренне считает, что на его сомнительные «прелести» клюнет хотя бы одна женщина! Кому нужно это снимающее комнату чучело?

Она уже не в первый раз удивлялась, встречая подобные объявления, но всезнающая Кира, с которой Рита поделилась своим недоумением, охотно пояснила, что женщин, готовых на одноразовую встречу с таким вот Котярой, пруд пруди.

«У меня на работе есть коллега, которая сидит на сайтах знакомств и каждую субботу ходит на такие вот одноразовые свидания. Говорит, что это позволяет находиться в тонусе, полезно для здоровья и попахивает приключением, – сказала она. – Не все ведь хотят замуж».

Замуж Рита тоже не хотела. Ей просто надо было чувствовать себя нужной. Мужского восхищения хотелось. И поддержки. Не финансовой, разумеется. Работая риелтором в крупной фирме, с этой стороной своей жизни она и сама отлично справлялась. Но отсутствие рядом мужчины чувствовалось особенно сильно, когда в доме перегорали лампочки, а в брелке от машины садилась батарейка.

Она вздохнула и открыла анкету следующего человека, поставившего ей лайк. С очередной фотографии смотрел седой, как лунь, дедушка под семьдесят, сообщающий, что ему нужна хозяйка в дом, умеющая вкусно и много готовить, а также не приставать к мужу с разными глупостями. Дедушка сидел на фоне старого ковра, фото также вмещало потертый линолеум, покосившуюся дверцу шкафа и допотопный телевизор.

Рита снова вздохнула. Как говорится, не дай бог так оголодать. Она хотела уже закрыть сайт, но компьютер мелодично звякнул, принеся новое сообщение. Машинально Рита кликнула не него.

«У вас красивые глаза. Не сочтите это за дежурный комплимент. Я бы очень хотел заглянуть в них в реале. Может быть, выйдем из-за компьютера и прогуляемся?» – гласил текст. За две недели тщетных попыток приучить себя к сайту знакомств это было первое «человеческое» сообщение, не содержащее призывов к страстному сексу, чудесам кулинарии, подвигам в ведении домашнего хозяйства и попыток найти «милфу», способную посадить себе на шею альфонса.