Ангел тьмы-божественный Демон

– Запомни одно раз и навсегда, не ставь себя на один уровень с другим человеком или существом.  Так ты никогда не станешь равной им. Поняла, тупая?  Ты лишь очередная, ошибка работы Бога и никакие ритуалы не изменят этого положения.  Твоя жизнь и душа не стоят ни гроша, так какой цимус мне совершать с тобой сделку? Убить ты можешь и сама, только слишком труслива и слаба. – прижимая к груди кулаки, сказал я улыбнувшись. Нахмурив брови, повернулся и пошёл к балкону после чего щёлкнул пальцами от чего каждый позвонок девушки начал ломаться один за одним, принося за собой сладкую боль, сменяющейся приближающейся смертью в паралитической агонии, где ей никто не поможет, и растворился в сумраке ночи.

Не каждый человек может решиться на то, чтобы лишить себя любимого жизни. Но лично я уверен, что каждый раз, когда вы об этом задумываетесь, вы делаете первый шаг навстречу смерти. Вы уже мертвы.  Смерть уже стоит у вас за спиной, она уже поджидает вас на краю коврика перед вашей кроватью над которой висит жирная петля, и она следует за вами от самой первой минуты вашей жизни – так что не пытайтесь убежать от нее, ибо она неминуемая и естественная.

Самоубийство – это слабость или сила? Кто сильнее Бог или человек? К каким последствиям может привести самоубийство? Нужно ли стремиться к смерти? Как это сделать, если за секунду до смерти открывается сознание единства? Куда уходит сознание после смерти физического тела? Существует ли альтернативный путь к высшей жизни? И если есть, то как его найти? Эти вопросы хоть раз в жизни задавал человек, который хотя бы подумал о суициде. И более того, обречённый на неминуемую и мучительную смерть. Он не знает ответа на них до самого последнего момента.

Когда страх достигает такой силы, что уже становится непонятно, за что нужно держаться, именно в этот момент и приходит осознание, до которого индивидуум только думал о своём самоубийстве, а именно осознание единства с Истиной.

Только в эту секунду человек осознаёт всю огромность и абсолютную божественность Вселенной. Так я очутился в полутёмной ванной комнате, где девушка вот-вот хотела вскрыть свои вены.

- Я бы не советовал резать поперек, чтобы не спасли, нужно резать вдоль.– произнёс я и обнажил свои белые клыки.

– Спасибо за совет, прислушаюсь. -  девушка еще сильнее поникла и вот-вот только хотела порезать себе вены.

– Стой, глупышка. Я могу помочь тебе жить без боли, страха и еще ряда проблем. Готова услышать мое предложение? – сказал я, и тут же мне в руку легло тонкое и острое лезвие, что было у нее.

– Как? Кто ты? Меня уже не спасти, у меня рак, мама от этого страдает. Я не хочу быть обузой. Что я могу сделать? Как мне жить дальше? Когда умру, ты меня похоронишь? – она говорила на полном серьёзе. Впервые за всё время, пока я смотрел на неё, ей действительно было плохо. Даже страшно. А я-то думал, я позабавлюсь. Но мне, действительно, стало её жалко. Хотелось взять и пожалеть, на сколько это возможно. Девушка вздохнула и посмотрела на лезвие в моей руке.

– Я могу излечить тебя, хоть ты в это и не веришь, но мне нужна будет всего-навсего небольшая за нее плата. Договор и плата в размере стоимости одного литра твоей крови. Идёт? Но твоя мать ничего не должна будет знать до тех пор, пока ты сама не почувствуешь, что излечилась. – предложил я. Она покачала головой, все было ясно. Понятно, ни одна клиника её не вылечит, не в силах.

Да и вся система, в сущности, была бессмысленна, потому что уже через пару лет ей становилось ясно: жизнь, которую она прожила, вместе со всем тем, что произошло в её судьбе за последние два года, на самом деле не имела никакого смысла и окрашено лишь болью.

– Ты ангел хранитель или  так, вольный дух? – недоверчиво вдруг спросила девчонка. –  И где же они у тебя? Где-крылья-то?  Да и перья-то где?–  начала было свое расспрашивание суицидница.

– Падший, крылья мне вырвали еще задолго до падения. Валяются бесхозные где-то в Эдеме, если не сожгли еще.  Ну что, согласна теперь на мое предложение? Будешь здорова. Кроме того, я готов еще раз облегчить твою участь, если ты, конечно, сможешь принять меня. Ну, же вылезай из теплой ванны.  Тебе всего-то нужно будет подписать одну бумажку. Подписывай – вытащив её из ванной и сунув договор сделки под нос, произнёс я. Девчонка, чуть помедлив, внимательно посмотрела на меня и наконец собралась с духом, взяла бумагу, коснувшись её лбом и подписала. Я быстрым движением положил договор в карман своего пиджака и шагнул к ней на встречу, она отшатнулась будто, боясь сделки ради которой призвала меня сюда в свою крохотную нору.

Достав из кармана руку, я прислонил ладонь к её голове, а она просто глядела как завороженная.  Пусть зеленые листья легко лечат раны, пусть их покров станет панацеей для тлетворных болезней. Будьте исцелены, телесные преграды разрушены, счастье и сила потоком в вас пролиты. И слова продолжают биться об воображаемые стены, рассеивая сомнения и творя исцеление. Они завораживают благодатные поля и наполняют каждую мыслительную извилину и каждый мимолетный вздох. Пусть высокие горы станут укрепами исцеления, пусть их вершины станут фарватером к здоровью. Будьте исцелены, оставьте боли в прошлом, позвольте телу прилечь в мирную гавань.

И слова зовут дождевые ливни, которые промывают душу и отмывают боль. Они окутывают солнечными лучами, позволяя новой жизни расцвести и вырасти. В каждом звуке заложена сила, которая творит чудеса и превращает боль в исчезающую тень. Пусть светлые облака станут щитом исцеления, пусть их пухлые грозовые формы отводят тьму в пропасть. Будьте исцелены, дух восстановлен, пусть внутреннее дыхание станет огнем источником существования.

И слова продолжают вибрировать в музыку, которая лечит и спасает. Они омывают тело, охватывают разум и утоляют жажду. Сила слов заклинания распространяется по каждому нерву, поднимая на ноги и наполняя грудь вдохновением. И когда завершаются последние ноты заклинания, остается только тишина и ощущение трепета внутри. Органы вновь заживают, мысли вновь зарождаются и счастье вновь возвращается. Слова заклинания для исцеления оставляют тебя обновленным и готовым принять новый день, исполненный света и жизни. Через секунду она вдруг, закрыв глаза, затряслась и стала хватать ртом воздух.

На этом моменте я уже исчез из квартиры и начал возвращаться домой.

Перед мной расстилается горящий пейзаж – огненные озера, потоки лавы и псы, преследующие заблудших душ. Вокруг меня – другие потерянные души, терзаемые бесконечной болью и страданиями. Воздух наполнен запахом гниения и серы. Я начинаю идти по обгоревшей земле, меняясь от одного ужасного места к другому. Души охватывает страх и отчаяние, когда понимаю, что это будет мой дом навеки, вокруг меня постоянно кружатся Демоны, разносящие мучения и страдания. Они смеются над людской болью и насмехаются над вашим страданием. В этом мире, моем мире нет милосердия или сострадания, только бесконечная мука и пытки.

На каждом шагу я вижу другие души, претерпевающие свои ужасные участи. Видя все это, вы люди чувствуете себя безнадежным и понимаете, что никогда не сможете сбежать из этого места.

Возвращение домой в Ад – это путешествие в тьму и отчаяние. Моей душе не дано покоя и надежды на более светлое будущее. Она осуждена на вечное страдание и муку, никогда не найдя спасения или избавления от своей кошмарной судьбы. Мягкая полу-тюлевая красно-черная кровать, украшенная бархатным пледом и темными подушками, становится привлекательным местом для отдыха и сна. Темные шторы, плавно закрывающие окно, создают приятную полу-мрачную атмосферу, приглашая забыться на краю сна. В углу комнаты стоит изящный мольберт и письменный столик со стильным настольным светильником, ждущим момента, чтобы озарить творческие изыскания. Рядом со столиком, на полке, гордо стоит коллекция книг различных жанров, но каждая из них вместила в себе потрясающий мир, жаждущий быть открытым.

Чёрные шкафы из массивного дуба, такая живопись стены, аккуратно хранят теплые свитера, плащи, робы, доспехи. Пол застелен толстым мягким ковром поверх дубовых досок, который нежно гладит ступни и создает ощущение комфорта. На стене висит картина, излучающая адские боли и страдания людей, другая излучает божественную силу.

Приятный запах свежего белья и алый свет лампочки добавляют комнате уютности и делают ее идеальным убежищем. Все это воплощает идеальную спальню, которая меня отойти ко сну.

Если смотреть со стороны, то можно было бы подумать, что это не спальня, а какое-то убежище маньяка. Не хватало только разбросанных частей человеческого тела, разложившихся по углам.  Повсюду виднелись черные сгустки высохшей человеческой кожи, расплющенные человеческие черепа и вывороченные и оборванные сухожилия. Которым оставалось не долго просуществовать в этой комнате.  Однажды, когда Смерть вошла в эту комнату, ей показалось, что кровавая каша еще пытается заговорить с ней.

С тех пор Смерть избегает этой комнаты. Она боится собственных ночных кошмаров, хот на самом деле это страшный и прекрасный аттракцион. И, если вы однажды окажетесь здесь, вас убьют.

Но это уже будет совершенно другая и печальная история. История, которая начнется с тиканья старинных часов, висящих на стене, словно скелет, отсчитывающий секунды до неизбежного. Их монотонный стук будет единственным звуком, нарушающим идиллию свежего белья и алого света, пока не сменится глухим стуком падающего тела. Тогда аромат чистоты смешается с металлическим запахом крови и зловонной серой из озера, что недалеко от моих тихих покоев.

Глава I. Призраки прошлого.

За долгие тысячелетия моей жизни люди ни капли не изменились. Они продолжают делать то же самое, что и делали всегда: смотрят на мир через призму своих страхов и предрассудков. Так же, Вы-люди, обращаетесь ко мне если не можете заиметь детей или хотите кого-то спасти от смерти Вы не сможете меня увидеть. Вы не сможете прикоснуться. Вы никогда не сможете узнать, кто я такой.

Я буду жить вечно, и все, что вам останется, – это искать меня по всему миру. Если только я не захочу показать вам свой лик, тогда, если вы достаточно глупы, чтобы встретиться со мной лицом к лицу, вы будете знать, кто я. И тогда вы будете иметь право называть меня тем, кем я являюсь на самом деле – Софериэль Демон жизни и смерти, прошепчет любой.

Ты знаешь, кто это с тобой говорит? Ты никогда не сможешь увидеть меня, ты никогда не узнаешь, кто я, потому что я никогда не стану самим собой, я всегда буду меняться. Это будет продолжаться вечно. И ты должен понять это, прежде чем сможешь уйти и продать мне свою душу. Потому что ты уже заплатил за нее, обращаясь ко мне. Ты заплатил жизнью своей семьи, своей любви, своими мечтами, своим будущим. Размышляя о своём и вспоминая былое, я забрёл к серному озеру, где встретил Лили.

О, Лилия, первая жена Адама, созданная из глины и не подчинившаяся своему мужу.  Она была красивой, но злой и мстительной.  Она – первая женщина, которая изменила мужчине, даже мне предлагала стать её мужем. Так вот, чтобы выйти из подчинения мужу, девица произнесла тайное имя Бога и смогла улететь из Эдема.  Адам пожаловался Создателю на женщину и тот отправил за беглянкой трех ангелов. Те догнали ее и потребовали, чтобы она вернулась и раскаялась, но получили категорический отказ. От неё пошли демоны, которые разрушают тела мужчин и женщин, после чего убивают их. Лили поклялась мстить за это и убивать человеческих младенцев везде, где только сможет. При этом она пообещала не трогать детей, у которых будут амулеты с ее именем или именами ангелов. С тех пор демоница специализируется на нанесении вреда младенцам и роженицам. Способна она и на другие козни, в числе которых наведение бесплодия на молодых женщин, высасывание крови и новорожденных и провоцирование выкидышей. Блядски сексуальная чертовка, которую хочет каждый.

Она вообще не очень общительна, так как не любит людей и считает их слишком глупыми и ограниченными, в этом мы похожи. Ей нравятся только Ангелы и Демоны. Лилит является одним из самых опасных демонов в адской иерархии, она может наслать на человека болезнь, которая убьет его в течение 12 часов или даже за минуту. Она может вызвать у человека галлюцинации, навеять ужасные кошмары или просто напугать до смерти. Однако, в сексе она весьма хороша.  Из воспоминаний меня выдернул властный и страстный голос дьяволицы.

– Софериэль! – крикнула она  и поцеловала меня в макушку. На следующий день она пришла в мою комнату и стала меня целовать будто мы не виделись вечность.

– Ты же говорила, что не будешь меня целовать, если я не буду тебя. – прыснул я.

– А ты и не целуешь. Это я тебя целую. -ответила она, прижимаясь ко мне.

– Ну тогда дай мне поспать, а то я скоро умру от твоих поцелуев. – сказал я и отвернулся к стене, поежившись от касаний.

– Сон твой не придет, пока я тебя не поцелую. – сказала она и начала меня целовать в шею. Я закрыл глаза и стал ждать, через некоторое время я почувствовал, как она целует меня в губы. Открыв глаза, я увидел, как дьяволица смотрит на меня и улыбается во всю свою поганую пасть.

-Как же ты можешь не хотеть меня?– сказала она с нотой наигранной грусти и опять прильнула к моему телу.

-Я не понимаю, зачем ты мне приносишь столько боли и страданий. – закрыл глаза, стараясь отвлечься от всего в этой никчемной жизни. Через несколько минут я снова открыл глаза и увидел ее улыбку.

-Ну что, ты готов быть со мной навсегда? Мой герой. – пролепетала эта рыжая паскуда и впилась в мои губы. Я ответил ей тем же, покусывая кожу до крови, вкусив ее вкус я почувствовал, что что-то не так, будто это какой-то спор с Сатаной.

-Что за игры плутовка? – прорычал я.

– Разве я не могу по тебе соскучиться, Софериэль? – спросила дьяволица, гладя меня по щеке. Она взглянула на меня своими большими глазами и улыбнулась. Я схватил ее за волосы, оттянул голову назад и впился в ее губы мягкие и теплые. Она начала энергично расстегивать мою рубашку, а я её грубо лапать, она же расстегнула молнию на моих брюках. Мои руки инстинктивно начали раздевать её, в определенный момент я отпрыгнул от неё будто меня облили ледяной водой голого.

– Лили, уходи. – холодно отрезал я и затем продолжил. – Наши встречи всегда заканчиваются плохо, да трахаться с тобой очень хорошо, но только иногда. Я не могу, когда ты на меня смотришь или улыбаешься. Понимаешь? Уходи. И больше не приходи никогда.  Отныне между нами нет ничего общего. Никаких совместных дел. Совсем никаких. – понял, что сильно изменился, но Лили как была, так и осталась, по её взгляду было понятно, что отступать она не намерена.  Она вцепилась в мои волосы и начала лупить по мне своими маленькими кулачками. Ей надо было победить, а иначе можно было не бороться.  Ее кулаки были мне все-таки привычней, хлыста или старинных смоченных солью розог, что еще пропаривали.

Вскоре ее руки разжались, и она вдруг встала на колени и прижалась ко мне лицом. Левой рукой она крепко-крепко держала мои брюки, прижимая их плотную ткань к бедрам. Правую руку она закинула за голову и уперла ее мне в подбородок. Ее рот нашел мой член, поначалу она совершала совсем простые движения. Головка члена часто колебалась у ее языка, прижатая тканью трусов ко мне. Затем она отстранилась и одним движением стянула с меня боксеры.  Её губы сомкнулись на моем члене, и она медленно надавила на него нижней челюстью.  В тот же момент она вытащила головку из-за рта повернула ко мне свою голову с выразительным низким голосом.

– Всё еще не хочешь меня? – обиженно глянула на меня дьяволица. Я почувствовал, как ее язык описал по моей головке круг и скрылась в глубине её горячего рта. Ещё секунда, и язык показался снаружи, готовый немедленно продолжить свою работу. Моя правая рука прижала её голову за затылок к моим бедрам. Теперь моя левая рука, которую я хотел опустить на её грудь, оказалась прижатой к её спине, а правая – насаживала её голову на член, задавая темп и глубину орального проникновения этих ласк, что будто бы длились целую вечность, так ощущалось.

Ей, видимо, очень нравилась роль безмолвной исполнительницы, потому что язык её двигался медленно, нежно и осторожно, иногда отступая на полтона.

Так прошло не меньше минуты. За это время она оторвалась от ласк наши губы почти слились и только когда она стала подниматься, я толкнул её на кровать. Оказавшись сверху и раздвинув ее ноги, входя в нее только головкой, послышался недовольный стон. Я замер, ожидая реакции, он повторился, но уже тише, смешанный с едва уловимым вздохом.

Движения мои были медленными, расчетливыми, насмешливыми, пока мне это не надоело. С каждым более глубоким толчком она громко постанывала, вздрагивая всем телом и изредка зарываясь пальцами в мою шевелюру. Ее стоны переросли в отрывистые крики, руки сжимали мои волосы все сильнее, ногти впивались в кожу головы.

Я чувствовал, как она напрягается, как ее тело сжимается вокруг меня, как она достигает кульминации, выгибаясь навстречу каждому моему движению.

Она положила мне ладони на голову, поднялась на руках и стала опускаться на меня медленно и плавно, не прерывая своего ритма. Когда она оказалась между моих раздвинутых ног, из-за усталости и долбежки было трудно держать равновесие, дабы не уронить ее и себя на пол. Говорить было незачем, да и с кем, о существовании времени я просто забыл.

Игру, которую затеяла дьяволица я знал наизусть, но не мог понять почему именно сегодня она пришла ко мне. Наверняка её уже потерял Сатаниил. К счастью, вряд ли он сильно страдает по поводу своей утраты, зная о нашем давнем с ней романе и как она из ревности убила моего сына от другой демоницы. Скорее всего, она до сих пор мучается угрызениями совести, ах да, у неё же её нет. В это время коготки Лилит впились мне в спину, раздирая плоть, но я уже не чувствовал боли. Её гладкое горячее тело всё теснее прижималось к моему. Вдруг она замерла, и я понял, что она наконец кончила. Тяжело дыша, Лили убрала с моего лица прядь волос и заглянула в глаза, я молчал. Она медленно провела пальцем по моему лбу и лицу, прикоснулась к моим губам и засмеялась.

Для меня это был вызов я промолчал, лишь сильнее долбить её, пока она не за тряслась. Всё ещё улыбаясь, она провела пальчиком по моим щекам и губам, все ниже и ниже. Наконец она обхватила меня ногами и прижала к себе, в этот момент, я наконец-то кончил, и мы упали на кровать. Но долго лежать так было невозможно и вскоре мы опять оказались в постели. Дьяволица встала с кровати и пошла в ванную. Вернувшись, устало улыбнулась, оделась и ушла из моей спальни.  Оставшись один, как и всегда, я смог забыться крепким сном, после этой наглой и паскудной беглянки.

Но вскоре и во сне стали слышны долетавшие издалека стоны. Поначалу они были легкими и редкими, а потом начали звучать все громче, приближаясь к границе моего сна. Сначала меня обуревали сомнения, но потом они исчезли. Видимо, грешники не могут выдержать своего наказания и эти стоны боли, страха и отчаяния доносится из преисподней.

В конце концов меня окончательно поднял Сатаниил. Я не стал задавать ему вопросов – подумал, что уж лучше все выяснить на месте, и подумал не зря. Всю дорогу он был серьезен и озабочен чем-то или наоборот кем-то, мы быстро пересекли зал ужасов и приблизились к месту, где выл Суккуб, рядом с которым хлопотала Лилит. Она что-то говорила Люциферу, который мрачным кивком соглашался с каждым ее словом. Потом она повернулась к нам и протянула обе руки.

Сперва я подумал: «Вот и всё, сейчас нас всех четверых – меня, Сатаниила, Лили и Люцифера – сметёт какая-нибудь адская катастрофа», и поэтому сразу напрягся. Но все оказалось куда проще – она замахала руками, показывая на нашего пленника. Он висел под самым потолком и был практически скрыт облаком сернистого пара. По его лицу бродили белые круги и пятна, миленькое зрелище. Блондин был почти мертв, если не считать того, что личико выражало неподдельную муку, характерную для Ада.

–Что же случилось с твоим сыночком, Лили? – спросил я. Она с негодованием взмахнула руками. Мне показалось, она вот-вот расплачется. Тогда я решил не лезть к ней с разговорами и просто сделал то, чего она от меня ждала: обнял её, прижав к себе. Она замерла, словно приросшая к земле, а потом тихо-тихо заскулила. Я принялся тихонько нашептывать ей на ухо всякую чушь, пока она не успокоилась иначе бы разорвал ее на месте.

–Его поймали и пытали Архангелы. Аксиль сошёл с ума! Он…Он напал на Люцифера! – прошептала она, не отрываясь и глядя на Люцифера. Он ответил ей взглядом, полным любви и страдания. Все как прежде – Люций сидел на прежнем месте. Только в его груди покоился кинжал, из которого медленно вытекала кровь. Она блестела на глазах, как ограненный рубин. Подойдя к старшему брату, одним резким движением вытащил кинжал у него из груди, и рана стала регенерироваться.

Аксиль продолжал смотреть на меня глазами полными страдания и боли, с одной уцелевшей слезинкой в углу левого глаза. Я швырнул кинжал в его сторону, и юнец тут же упал в обморок, за ним последовала и Лили, Сатана отнёс её в спальню и оставил отдыхать. В это время Вельзевул подошел ко мне и сказал, что есть дело на земле. Я открыл портал на нужных мне координатах, в больнице для онко-больных. Перемещение стоило мне больше половины моих планов на вечер, зайдя в палату я увидел девочку, которой не было и 18-ти лет. Она лежала читала молитвы и при виде меня, начала креститься. Когда я сказал ей что я здесь для того, чтобы её спасти или же убить она очень долго не верила мне. Обняв её за плечи, я объяснил, что её грехи кончились и теперь она будет чиста.

– Вы Ангел? – спросила она, недоверчиво глядя на мой плащ, на котором лежали вышитые красным дьяволом серебряные крылья. У меня действительно в ту минуту был такой вид, но все же я уже не был тем лучистым Ангелом как тогда.

– Был им когда-то слишком – давно. А теперь – главный Демон жизни и смерти, а также света и тьмы. Ваши последние часы на Земле зависят от меня и возможно, к сожалению, я наблюдаю за этим. Если Вы готовы сделать это добровольно – я благословляю Вас и считаю долгую агонию оконченной, снимите крест. – на одном дыхании ответил я.

– А, Вы, видели Иисуса? – голосок звучал неуверенно, но уже тише. Я кивнул, пауза затянулась, она посмотрела на стены и глубоко вздохнула. Потом что-то прошептала, точно не молитву, потом снова глубоко вдохнула, уставилась на стены палаты и вдруг начала быстро-быстро читать текст, который сама, видимо, придумала и выучила ее на такой момент.

–Да, видел и скажу даже больше – знал. Видел его рождение, скитания, развратность, да Христос был прототипом Распутина времён царской России. Иисус далеко не был чистым и не порочным человеком, наоборот великим грешником.

Хотя и ввёл мысли нашего Отца в массы, распят он бы сам, ибо грехов у него было не меньше чем у нас. Но кроме стыда от своей жизни, что мог тогда сказать на это неискупленный, обиженный, жестокий и пьяный Бог?

Ведь его безумие стало его образом и квинтэссенцией. Поэтому, когда его заставили тащить его же крест, на котором его собирались распять, он не произнёс ни единой молитвы, не взывал к Отцу нашему. Таков был Ваш БОГ «пожертвовавший собой».

А когда уже он поднялся на место своего распятия, после чего его стали прибивать к кресту, то Господь наш забыл о его существовании и промолвил он последние слова лишь с одним апостолом Матфеем: "Отче! прости им, яко не ведают что творят." Только соль была в том, что он более не смог вернуться на землю, как Вам, пишут в Библии и вы слепо верите в то, что вам пишут. Он умер, чтобы отмолить свои грехи, а не ради вас. Так что глупо называть его Господом, он сыне Божий, как и я. – закончил свой разоблачающий Христа рассказ.

– Христос просто не хотел становиться ни Антихристом, ни слугой антихриста, а хотел стать с Отцом нашим одним целым и нести Его свет людям и делать их разумными и счастливыми. И чего бы он, к чёрту, тогда не отдал за смерть своей души и нашей радости. Менее того, про Его страдания, ад и муки и говорить не… – чуть ли, не плача начала девочка, но мой громкий холодный бас перебил её.

– Посмотрите на расцвет христианства. Почему? Почему никто не скорбит, увидев распятие Его? Да потому – никто его не видит! И это действительно так.