Пока ты жив, можно всё исправить…

* * *

С Аней они пересеклись на одном из турниров. Она сама подошла к молодому спортсмену, чтобы поздравить с победой. Андрей тогда очень смутился: у него не было опыта общения с девушками. Но Аня взяла инициативу в свои руки, и вскоре – они стали встречаться и общаться так, словно бы знали друг друга уже достаточно долго.

Андрей с каждым днём понимал, что роднее, чем Аня, – у него никого нет.

* * *

Он не сразу понял, что произошло. Машину слегка качнуло в сторону, и она покатилась в кювет, появился дым и запах бензина.

– Аня? Что с тобой?

Он смотрел как девушка с трудом открыла дверцу машины и выбирается из неё. Андрей попробовал сделать то же самое, но почувствовал, что сильно зажало ноги. Он не мог пошевелиться. Парень в ужасе стал шарить руками в поисках аварийной кнопки.

Должен же был быть какой-то выход!

Но всё вокруг было покрыто облаком едкого дыма. Андрей боялся одного – что двигатель может взорваться в один момент, и он просто не успеет выбраться. Что-то ему мешало и сильно сдавливало ноги.

Аня смогла выбраться, это его обрадовало, она может позвать помощь. Сильная боль в ногах мешала вылезть из машины, ощущалась беспомощность. И это пугало. Бил по стеклам, дёргал ручки двери… Это был тупик, из которого, казалось, не было выхода, но все же автомобиль открылся, Андрею с трудом удалось спастись.

Взрыв прогремел внезапно. Так, словно это был одиночный залп артиллерии.

Ему казалось, что это уже конец, но, как оказалось, только начало. Он потерял свою первую любовь и надежду на победу.

3

Смысл жизни только в одном – в борьбе.

Антон Чехов

Тренер Андрея Лучинского старался сохранять спокойствие, хоть и чувствовал, что у него скоро «сдадут нервы». Сидя в коридоре одной из центральных больниц города, Антон Михайлович ждал главного врача. Напряжение росло с каждой минутой. Он понимал, что потерял своего лучшего спортсмена и чемпионата не будет.

Насколько серьёзно обстоят дела с Андреем? Ответа на этот вопрос пока никто не дал. Антон Михайлович поглядывал на дверь реанимационного отделения.

Наконец, молчаливая, отдававшая холодом, дверь открылась, вышел врач и с ним молоденькая медсестра.

– Антон Михайлович Смирнов?

– Да.

Тренер-наставник приподнялся со скамьи. Взгляд его был тревожным, выжидающим.

– Держитесь… У Андрея критическая ситуация, нет никаких гарантий. Нужно сохранять спокойствие. Случай очень тяжелый.

Антон Михайлович почувствовал, как его ноги стали ватными, ему стало не хватать воздуха. Перед глазами всё смешалось.

– Он будет жить? – голос дрожал, как натянутая струна.

– Да. Парень находится в медикаментозном сне. Сколько он пробудет в коме – неизвестно. Даже если и очнётся, встать с постели никогда не сможет. У парня частично парализованы некоторые участки тела. Перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. Тяжелейшая травма, которая считается смертельной. Но в Вашем случае пациент остался жить. Повреждения спинного мозга необратимы. Больше двигаться Андрей не сможет. Руки и ноги останутся парализованными. Он не сможет восстановиться даже тогда, когда выйдет из комы.

– Вы хотите сказать, что на ринг он больше никогда не выйдет?

* * *

Только сейчас наставник Андрея Лучинского начал понимать всю серьёзность происходящего.

Все произошло настолько неожиданно и быстро, что Антон Михайлович до конца не мог осознать: как ему сейчас реагировать на последние события. Казалось, ещё совсем недавно он готовил Андрея, своего лучшего бойца, к чемпионату, а теперь что – не видать этого турнира.

Ладно, уж, фиг с ним, с этим чемпионатом, главное, чтобы парень жив остался!

Это было для него намного важнее. Андрей, сын его друга, да и ученик, которых редко встречаешь. Опытный тренер прекрасно это понимал.

Антон Михайлович долго сидел возле реанимационной палаты и вспоминал всю свою спортивную жизнь. Ему казалось что то, что случилось с Андреем – это сон, а завтра его любимый ученик вновь с улыбкой появится на тренировке.

* * *

Ему не хотелось уходить из отделения реанимации. Молоденькая девушка-медсестра несколько раз подходила к Антону Михайловичу, советовала всё же идти домой. Говорила, что всё равно на первых порах ничего не изменится, а если что случится с Андреем, – она даст знать.

Но мужчина продолжал сидеть в коридоре. Хотя понимал, что напрасно ждёт чуда: ему ясно дали понять, что с Андреем. Это было, как приговор. Только виновного в этой ситуации не было.

Хотя… Нет! Определённо он был.

Тренер пытался разобраться, как все могло произойти. И кто виноват во всей этой истории? В больнице сказали, что Андрей случайно оказался возле места аварии. Да, он не мог быть за рулем, у парня не было водительских прав. Почему он там оказался? Вряд ли просто решил прогуляться по трассе. Это глупо, что он там мог делать? Значит, он был в машине, а за рулём был другой человек. Но кто? Где водитель, почему оставил Андрея в такой ситуации? Это ещё предстояло выяснить.

Тренер сделал несколько звонков своему знакомому из следственного комитета, ситуация прояснилась.

Антон Михайлович узнал, что в аварии была виновата девушка, владелица автомобиля, которая, вероятно, не смогла правильно завершить обгон и машину занесло. Она смогла выбраться из машины и добраться до трассы, её заметил один водитель и подобрал. О том, что в машине остался человек не знал. Тренеру также сообщили, что в это дело вмешались высокие чины и никто не искал виновника ДТП, а Андрея представили как случайного пешехода, который оказался в эпицентре аварии.

На месте аварии тело водителя не нашли, стали вести следствие, установили номер машины, начали поиск владельца, опрос очевидцев. Но неожиданный приказ сверху – и дело прекратили.

Антон Михайлович понял, что Андрея предали.

* * *

Тренер неожиданно резко вскочил и направился к двери реанимационной палаты.

– Вам сюда нельзя!

Остановила его медсестра.

– Я должен быть рядом с ним! Пожалуйста, дайте мне возможность просто быть с ним сейчас. У Андрея нет отца, он мне как сын, понимаете? Я дал слово, обещал, что, если с ним что-то случится… Я должен выполнить свой долг.

– Понимаю.

* * *

Зайдя в палату, Антон Михайлович помедлил. Он не сразу смог взглянуть на своего ученика. Все тело и лицо в бинтах. Было трудно сдержать эмоции, к горлу подкатил комок. Неужели это его Андрей? Но нужно было сохранять самообладание.

В палате была медсестра.

– Простите, как Вас зовут? – спросил Антон Михайлович.

– Марина…

– Оставьте нас!

Девушка хотела было возразить, но, увидев глаза тренера, понимающе кивнула и вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.

Наставник подошёл к кровати Андрея, осторожно тронул бинты, нащупал его пальцы… Аккуратно взял его руку. Какая же она холодная, безжизненная! Пульсометр отображал состояние Андрея: тот находился сейчас «между жизнью и смертью».

Антон Михайлович слышал, что кома это просто физическое состояние, а на самом деле человек все чувствует и слышит. Тренер стал рассказывать новости о жизни спортивного клуба, о том, как ждут Андрея ребята.

Опытный тренер и хороший боксер ощущал себя как будто стоял на ринге и на него обрушились неожиданные удары противника. Это были сильные удары, на которые трудно было дать быструю реакцию и ответный удар. Антону Михайловичу так хотелось одержать победу над собственным бессилием и не потерять контроль над сложившейся ситуацией. Жизненный опыт подсказывал: «Не бывает безвыходных положений!».

Ему даже на секунду показалось, будто пульс Андрея забился более учащённо и что ученик его слышит. Как отчаянный атеист, у которого вдруг что-то щёлкнуло внутри, он неожиданно для самого себя поверил в существование Бога.

4

Единственный человек, который может мне сказать,

что я в чем-то слабоват – мой тренер.

Уэйн Руни

Воздух был пронизан холодом. Мелкий моросящий дождь бил по телу, словно тысяча мелких осколков разбитой стеклянной игрушки.

Антон Михайлович ненавидел такой дождь именно за его «колкость», но сейчас он абсолютно ничего не чувствовал. Ни боль. Ни разочарование. Ничего. Пустота.

Невозможно было справиться с этим потрясением. Настолько сильная боль внутри, что невозможно сдерживать себя. Это нужно было принять. Но как же справиться со своими эмоциями и чувствами в этот момент?

Тренер не знал, что сказать своим воспитанникам. Войдя в спортзал, он ощутил, что испытывает непонятное чувство, которое, как камень, давит ему грудь. Антон Михайлович прошёл мимо своих учеников, не глядя им в глаза, – равнодушно, с безразличием, и опустился на скамью. Закрыв лицо руками, он вдруг тихо зарыдал.

Юноши переглянулись между собой.

– Антон Михайлович, с Вами всё в порядке?

Им никогда не приходилось видеть тренера в таком состоянии. Антон Михайлович был всегда образцом сдержанности и мужественности. Он был примером для своих бойцов. В нём так удачно сочетались такие качества, как: глубокая мудрость, дружелюбие, справедливость. Они верили, что это сильный человек, не боящийся никаких преград. Трудно было видеть, что всегда собранный и уверенный в себе человек, который всегда учил не сдаваться, идти вперёд, неожиданно сдался сам.

Бокс – этот вид спорта, который связан и с болезненными поражениями, которые с трудом переносятся после проигранных турниров, и с довольно жестокими травмами… Ощущалось, что тренер словно стоял на краю невидимой пропасти, одной ногой на земле, другой – в бездне. Как-будто в глазах у него пелена, которая мешает принять реальность и заниматься любимым делом.

Ученики смотрели с надеждой, ожидая, когда Антон Михайлович совладает со своими чувствами.

– Слушайте внимательно…

Тренер всё же смог справиться с потоком эмоций. Слишком сложно было высказать то, что было на душе.

– Чемпионата не будет!

По залу прошёлся гул.

Наставник в порыве ударил кулаком по стене:

– Тихо! Андрей Лучинский попал в аварию. Сейчас он находится в коме, и сколько будет находиться в таком состоянии, неизвестно. Прошу отнестись к ситуации более чем серьёзно. Это не значит, что теперь буду давать вам поблажки, вовсе нет. Сдаваться нельзя! Будем продолжать работать. Вы все должны понимать, что я жду от вас такого же уровня мастерства, как у Андрея. Андрей…

Голос его дрожал.

– Господи, да что же это такое происходит! Почему это случилось именно с ним и сейчас?

– Может быть, всё образуется как-то… Сколько примеров о жизни спортсменов, которые восстанавливались. Может, для Андрея это ещё не последний бой?

Сказал кто-то из членов команды. Антон Михайлович вздохнул: «Действительно, и в спорте случались чудеса». Этот пример его очень вдохновил.

* * *

Для Антона Михайловича время, казалось, остановилось. Он не замечал, как за окном день сменяет ночь, а ночь переходит в утро, не слышал ни единого звука. Казалось, город вымер. Остановилось движение машин, всё застыло, покрылось прочным слоем непробиваемого льда.

Как верный учитель он дежурил у больничной кровати Андрея. Надеялся, что, не смотря на кому, дорогой для него человек чувствует и слышит его. Казалось, что сейчас вот-вот откроются глаза, но нет, Андрей не спешил просыпаться. Он был погружен в глубокий сон.

Жизнь Андрея в коме:

Боль возрастала сильнее и сильнее, и вдруг, в одно мгновение, всё прекратилась. Я увидел, что моё тело отделяется от меня. Вернее, я отделился от тела, не очень соображая, что происходит, и направился к свету, исходящему от входа, в необычный коридор-тоннель.

Стены этого коридора светились, были чем-то похожи на соляную пещеру. Этот свет влёк меня, и я, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее полетел вдоль этого коридора, наполненного светом.

Чувствую, что не просто лечу, а перемещаюсь сквозь время. И вдруг, до меня дошло – я умер. Я видел себя со стороны. Как будто меня подняло вверх и прижало к потолку. Причем довольно долго наблюдал как врачи и сестры стараются над моим телом. Потом меня словно в водоворот засосало и «всосало» обратно в тело.

Внутри всё отрицало происходящее, и какая-то невидимая сила меня выталкивает из этого состояния наружу. Я как-будто упал куда-то на самоё дно моря, и морская вода, заполнила все сосуды моего тела. Я старался «не захлебнуться» в этом положении, всё внутри отчаянно боролось, изо всех сил. Неожиданно всё же удалось подняться наружу. И я стал стараться хоть чуть-чуть глотнуть воздух. Но видимо, это море было слишком глубокое…

* * *

Дежурная медсестра Марина внимательно следила за состоянием Андрея. Всегда аккуратно меняла капельницы, внимательно следила за показаниями медицинских приборов, вела записи, консультировалась с врачом. Она любила свое дело и знала, что больные в коме – это особые пациенты. Им нужен не только досмотр, но и эмоциональная поддержка. Всегда было радостно в палате встречать тренера Андрея Антона Михайловича, который надеялся и верил, что его ученик скоро выйдет из комы. Они оба верили в чудо.

Жизнь Андрея в коме, его мысли и чувства:

Я вновь вижу бесконечное море… Но все чаще и чаще мне кажется, что у него нет дна. Растворяюсь в нём и не чувствую ничего. Та самая боль, тот самый дискомфорт, который испытывал раньше, – всё это куда-то уходит. Чувствую себя опустошенным сосудом, который никак не может выплыть на поверхность этого самого моря…

Где-то надо мной слышен странный звук. Это чайки. Они парят высоко-высоко в небе, и их крик напоминает скорее какой-то писк: «Пип, пип, пип…». Вдруг все обрывается, и я вновь «барахтаюсь» в солоноватых волнах, ища спасение, пытаясь пробраться к свету.

Охватывает ощущение чьй-то помощи, кто-то здесь, со мной, хочет помочь мне выбраться на поверхность моря. Слышу голос: «Я верю в тебя». Но…

Наверное, я для кого-то был просто трудно подъёмным камнем, который невозможно было достать со дна. Как бы ни пытался пробиться вверх, был в бессилии это сделать. Для меня было странно, что, обладая навыками нанесения удара, как боксёр, не могу ничего сделать. Даже не мог пошевелиться… Но безумно хочется всплыть на поверхность, чтобы, наконец-то, вздохнуть воздух…

* * *

Антон Михайлович продолжал дежурить у постели Андрея и день и ночь, всё ещё надеясь на то, что хоть как-то ситуация изменится. Он совсем забыл о тренировках, и его ученики даже поначалу обижались на него. Но понимали, что надо войти в положение, надо понять человека, поддержать и потерпеть.

* * *

Отец Андрея Виктор когда-то тоже был успешным спортсменом. Они знали друг друга со школы, но ни на ринге, ни в жизни никогда не были соперниками. Лучшие друзья. Как родные братья. Всегда неразлучны. По крайней мере, так всегда казалось Антону Михайловичу. Но жизнь распорядилась иначе. Неожиданно Виктор сообщил другу о тяжёлой онкологической болезни.

Антон Михайлович до сих пор помнит тот день, когда пришлось прощаться с близким другом: «Я скоро умру и должен подумать о своём сыне. Не хочу, чтобы мальчик рос без отца. Понимаешь? Ты всегда был моим лучшим другом, хочу доверить тебе сына. Я уже не смогу дать ему мужское воспитание. Знаю, что никто не заменит мальчику отца, ты единственный сможешь стать для него примером. Ты знаешь, каким был я, хотелось бы, чтобы мой сын завершил то, что мне не удалось. Позаботься о нём! Дай мне слово, что ты сделаешь из него чемпиона!».

* * *

Тренажёрный зал казался Антону Михайловичу пустым. Он не слышал звонкие голоса своих учеников, как по залу эхом разносятся удары по боксёрской груше… Ему казалось, что он находится сейчас в совершенно ином измерении, в мире, где между ним и Андреем проходит невидимая нить, которую пытается притянуть к себе ближе и ближе, делая это с предельной осторожностью, боясь оборвать её…

Воспоминания не давали ему покоя. Вот он учит Андрея как правильно наносить удары противнику и держать ответ; как ругает его за то, что тот нарушил правила боя; вот Андрей отрабатывает технику ног, учится терпеть боль… Это первые взлёты и падения, первые победы…

Но любой профессионал должен купировать риски, даже если это связано с близким человеком и работой. Антон Михайлович понимал, что должен продолжать тренировать ребят, ведь нельзя уйти из спорта просто, отдав этому долгие годы и не завершив дело.

Жизнь Андрея в коме, его мысли и чувства:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.