Бывшие. Преодолевая сопротивление

– Я думала, ты полотенце принёс, – смотрит растеряно на меня, вошедшего с пустыми руками.

– Да, конечно. И тапочки, – усмехаюсь.

Возвращаю её в то положение, на котором мы остановились. Только теперь всё острее. Кожа к коже. Чувствую, как она вся мурашками покрывается, напрягшиеся соски мне в грудь упираются. Умопомрачительная девочка дыхание задерживает, при этом её сердце на разрыв колотится, будто мне в грудь ударяясь.

– Пожалуйста, можно мы без света, – просит, когда я порог спальни своей переступаю.

Я ведь поплыл, готов на всё согласиться, лишь бы мы друг от друга не отрывались. Покусываю нежную кожи её шеи, слегка, и искорки счастья перед глазами взрываются. Довела.

Опустив Юлю на кровать, отрываюсь на пару секунд, чтобы упаковку презервативов достать, при этом костяшками пальцев одной руки вожу по её груди. Зубами приходится дернуть краешек упаковки, дабы не разрывать контакта с её телом. Оно настолько ладное и женственное, что дух захватывает. Красивая грудь, осиная талия, стройные и на удивление длинные ноги, одеждой она это скрывает. Свет попадает только из коридора, но всё, что нужно, я могу и так рассмотреть.

Юля проводит ладонью по моему бедру, поглаживает. Старается смотреть только в район груди и живота, ни выше, ни ниже, вызывая этим мою улыбку.

Справившись с упаковкой и раскатав защиту, наклоняюсь над ней и касаюсь губами плоского живота. При первом же соприкосновении с её кожей Юля выгибается дугой. Дико отзывчивая. Веду языком до груди и губами начинаю её покусывать под Юлины стоны. Глубокие и мелодичные. Эмоции долбят, просто взрывают. Понимание, что прелюдия с ней очень важна, забивается в самый дальний угол сознания.

Как только касаюсь клитора, из её рта вылетает гулкий стон, от которого она сама же и дёргается. Отрывает мою руку и тащит наверх, накрывая ею губы свою, перед этим успев прошептать:

– Пожалуйста…

Интерпретирую просьбу по-своему. Переступив черту.

Спустя какое-то время Юля лежит у меня на груди, покрывая её мелкими лёгкими поцелуями. Я же продолжаю мять её упругое тело. Зависимость с первой секунды. Оно естественное, без каких-либо посторонних вмешательств, безусловно манящее.

– Мне, наверное, надо ехать домой? – изрекает несусветную глупость.

– После близости, ночью, отправлять девушку домой будет только козёл. Запомни это, малышка, – касаюсь губами её волос.

Чтобы было доходчивее, беру ладонь и на пах свой опускаю.

– Так понятнее? – переворачиваю ее на спину и сверху нависаю.

Глава 8

Любые зависимости – это плохо. Одно из моих основных убеждений. Будь то алкоголь, сигареты или люди. Круг дорогих мне людей расширению не подлежит. Тем не менее, в двенадцатом часу ночи я сижу в тачке, которая стоит под окнами Юлиной квартиры. Деваха в очередной раз слилась, а я не придумал ничего лучше, чем приехать к ней без приглашения.

Я откровенно жажду того, чтоб она меня в очередной раз удивила. И не только.

Когда три недели назад я проснулся от непривычной тяжести на плече поутру, Юля уже не спала. Лежала, укрывшись по горло, лицо моё разглядывала, боясь к нему прикоснуться, хотя по глазам было видно, что хочется. Трудно догадаться, что под жестким панцирем скрыта нежная девочка. Этот факт и радует, и огорчает. Я знаю исход нашего с ней общения, она тоже, но от угрызений совести это не слишком спасает.

– Это было круче, чем первый в жизни «Хэппи Мил», – сказала тогда Юля.

Не борщ, конечно, но уже неплохо. Про себя усмехаюсь, радуюсь тому, что меня с едой сравнивают. Докатился.

Поочередно стучу пальцами по кожаной обшивке руля. Флейтист, блин, недоделанный.

Выхожу из машины и иду к подъезду Юли. Монолитная многоэтажка в одном из спальных районов. В гости Юля меня никогда не звала, адрес тоже не говорила. Узнать адрес – не значит вмешиваться в личную жизнь. Во всяком случае, мне так удобно считать.

Открыв дверь, даже не спросив кто, Юля стоит по ту сторону порога и пару секунд хлопает глазами, затем сводит брови к переносице, дескать, припоминаю, где-то вас видела.

– Ну, привет, симпатяга, – не дождавшись ни приглашения, ни приветствия, делаю шаг в её обитель.

– А как ты… А, – делает неопределённый взмах рукой.

Только сейчас замечаю в её руке разводной ключ. Хотел удивляться, Димон? Милости просим.

– Ты не вовремя, – проявляет очередные чудеса гостеприимства.

– Череп мне пробьешь за несогласованный визит? – киваю на инструмент.

– Нет. Я кран на кухне меняла. Ты меня отвлек на затяжке. Или как этот процесс называется. Я хз, если честно. Заходи…

– В следующий раз? – усмехаюсь.

– Да ладно уж. Можешь и сейчас. Тапочек на твои лапы у меня, правда, нет. А в мои ты не влезешь?

Опускаю взгляд на её стопы. Как минимум размеров шесть нас разделяет.

– Думаю нет. Гостевые у тебя не предусмотрены?

– Ко мне гости не ходят. Совсем, Дим, – произносит абсолютно серьёзно. – Я не гостеприимная. Ладно, пошли. А то сейчас снова потечет, я сифон не успела поменять. Иди аккуратно, смотри под ноги, пол может быть мокрым ещё.

– Что у тебя случилось?

– Кран потек и сифон. Комбо. На кухне. Пришла с работы – вода на полу. Пока перекрыла, пока воду собрала. Потом в магазин хозяйственный за новыми. Сантехник из управляющей компании только в понедельник сможет приехать. Два дня без воды не вариант. А тот, что по номеру из рекламы в лифте ответил, сказал, что только замена крана будет стоить семь тысяч. Идиот золотой. Кран – три с половиной стоит. Я решила, что сама могу поменять.

– А ты не подумала мне позвонить?

Юля оборачивается, взглядом по мне проходится очень красноречиво, мол, тебе?

– Понятно, – продолжаю. Без слов, блин. В её представлении руки у меня из жопы растут. – Пойдем, покажешь, что там осталось доделать.

– Ты одет не по форме. Не для проведения ремонтных работ. Твоя белая рубашка стоит дороже крана этого. Всё дороже этого крана стоит, – гримасу смешливую корчит. – Я не прощу себе, если ты перепачкаешься.

Зайдя на кухню, эта неуемная реально ныряет в распахнутый шкаф, под мойку, становится на колени, открывая мне охренительный вид на свою пятую точку. Одета она по-домашнему – тонкие брюки и футболка.

– Юль, не чуди. Вылезь оттуда, – произношу, снимая запонки, кладу их на столешницу и рукава заворачиваю повыше к локтям. – Мы, вроде как, мужественнее себя чувствуем, когда вам, девушкам, помогаем. Рядом с танком это сделать проблематично. Сечешь? Живее, – строго её поторапливаю.

– Ладно, бравый солдат, прояви чудеса героизма, – снисходительно пятится назад. – У тебя случайно герметика силиконового нет с собой?

– Блядь, Юля. Я цветы забыл тебе купить, какой нафиг герметик?

– Ну, мало ли, в Ламборгини своей что-нибудь подшаманить, – уже откровенно ржет надо мной. – Держи, – протягивает мне упаковку с сифоном. – Мучайся.

Официально могу заявить – Юля единственная девушка из мне известных, которая самостоятельно кран поменяла, остальным и в голову бы не пришло этим заняться. У неё же вышло очень прилично, словно не впервой таким занималась. На замену остального уходит от силы двадцать минут.

– Совсем хлипкий был, поизносился, – говорю, пока проверяю – не капает ли.

– Это от прошлых хозяев. Я как полгода назад заехала, ничего не меняла. Главное, чтобы соседей не затопить. Но воды было не катастрофически много, и никто не приходил. Вроде бы. Спасибо большое, Дим. Без тебя бы я не справилась, – произносит, сдерживая улыбку.

– О да, я так и понял. – Этот человек справится с чем угодно. У неё даже энергетика соответствующая.

Учитывая характер, очень интересно и интригующе выглядит её скромность в постели, местами зажатость. Нет, выносило все семь раз меня лихо. Просто в бездну. Но помимо этого есть ещё составляющие. Как для девушек важна прелюдия, так мужчин заводят разговоры о сексе, касания члена, чем чаще, тем лучше. А вот тут возникают проблемы, те несколько раз, когда пытался с ней хоть как-то поговорить о чем-то смежном с сексом, Юля закрывалась наглухо (это вам не взятие Константинополя Османской империей в пятнадцатом веке). Единственный раз, когда она поняла, в какую сторону движутся мои мысли, сказала: «Никто и никогда меня не насиловал». На этом тема закрыта была.

Возможно, прозвучит грубо, но всё же – просто хорошего секса мало. Чем больше предложений, тем избирательней спрос. Не потому, что я такой охуенный, хотя это тоже, но нас – представителей рода мужского, носителей члена – на миллионы меньше в стране. Самые убогие и те находят женщин себе, что уж говорит о мужиках состоявшихся. От момента, когда ты на неё внимание обратил, до звука расстегивающейся ширинки иногда и десяти минут не проходит. И кто виноват, спрашивается?

Я к чему? Надо соответствовать. Во всем.

– В благодарность готова тебя покормить. Грузинчики будешь?

Приподнимаю руку и смотрю на циферблат наручных часов. Скоро полночь.

– Вот не надо мне тут, лады? – цокает. – Это одна из причин, по которой я гостей не зову.

– Мешают есть по ночам?

– Делиться приходится, – Юля достает из духовки форму. – Готовила утром, поэтому гретые. Будешь?

– Рулеты рыбные, жаренные в масле? Ночью? Буду, конечно. Дурак что ли отказываться, – опускаюсь на табурет.

У Юли дома очень чисто. Просто феноменально. На краю стола стоит горшок с фикусом, у него литья протерты. Ни единой пылинки. Я такой фигней только в школе страдал, классе во втором нас училка заставляла.

– Юль, когда ты успеваешь?

– Я в пять утра встала. Фарш подготовлен был. Морковка только дома закончилась. Сходила в супермаркет круглосуточный. Дальше по накатанной. Тесто такое я на пельмени делаю часто. – Впору за сердце хвататься. Кто-то ещё лома лепит пельмени? – Скрутила, обжарила. Потом на работу пошла. Мечтала о них весь день. Ну а вечером ты знаешь – дом, магазин, кран.

– А на зайца в лес не ходила?

– Не успела. Ты заявился, – ставит передо мной тарелку, кладет приборы. – А так в планах было.

– Поедим и поедем, – подыгрываю, Юля кивает. – Я думал у тебя смена четыре часа… – не успеваю закончить.

– Я не только в поликлинике работаю, – как обычно это вся информация, никаких уточнений.

Поужинав, или попросту – нажравшись в ночи, Юля, сидя с ровной спиной, сообщает:

– Дим, тебе пора ехать домой, – невозмутимость зашкаливает.

– Ты серьёзно?

Глава 9

– Не мог бы ты ехать аккуратнее? – просит Юля.

Поворачиваю голову, смотрю на неё. Пальцы свои сейчас выламывает, костяшки уже побелели, так усердно она их выкручивает. Её нервозность невооруженным взглядом видна. Еду я прилично, если не считать превышения скорости незначительного. В общем, ещё одна блюстительница порядка нашлась на мою голову.

– Юль, тут обгон разрешен, – мимолетно касаюсь её бедра. – Метров двести до встречной оставалось. Аварийной ситуации не создано.

Спустя несколько месяцев уговоров Юля согласилась выходные провести вместе за городом. Это прогресс. Обычно она спозаранку подрывается и несется домой. Позавчера утро началось в начале шестого со слов Юли:

– Я потеряла у тебя в квартире… – немного задумалась, остановившись посреди спальни, глазами её обводя.

– Хочется думать, что сердце, – подшучивать над ней удовольствие доставляет, почти подростковый эффект.

– Лифчик, – уточнила Юля, закатив глаза.

Как я ржал, кто бы только знал.

– Уверен, и без него хорошо будет.

Юля, убрав руку от груди, произнесла:

– Да? Тогда так на работу поеду, – провела ладонью вдоль тела.

Потихоньку она адаптируется, немного позволяя себе «вольности». Но меняюсь и я. Даже мысль о том, что ОНА пойдет куда-либо без белья, меня дико бесит. Какого, блин, хрена?

Вопрос привязанности как никогда актуален. Тем не менее, пасусь я постоянно рядом с Юлей, не смотря ни на что. За исключением времени проведенного в командировках, но и в них я на связи, вечерние звонки, утренние сообщения.

– Ты так и не сказал, куда именно мы едем? – Юля приводит меня в чувства вопросом.

Был соблазн друзей пригласить вместе с нами поехать. Но тогда бы она стопроцентно слилась. Большинство народа из моего окружения уже поняли, что кто-то есть в моей жизни… постоянный. Трудно не заметить, что я к кому-то срываюсь по ночам, говорю часами на телефону, хотя раньше не любил такие действа.

– Тебе понравится. База в глухом лесу. Там людей мало. Наше шале крайнее. Будешь чувствовать себя, как дома.

Если у меня всю дорогу телефон не смолкает, то Юля свой за все полтора часа пути ни разу из сумочки не доставала. Ей никогда никто не звонит. Только по работе, просят сменами поменяться, или «полечить» кого-то внеурочно. Можно, конечно, списать на то, что видимся мы максимум три раза в неделю, но всё же заставляет задуматься.

– Волки, шакалы забегать будут? – Юля показательно носом хлюпает, дескать, обиделась. – Если что, тебя первым отдам им на съедение.

– Кто бы сомневался. Добрая девочка Юля.

На месте я на невербальном уровне чувствую, что Юле тут нравится. Пару раз она даже попискивает от восторга, вызывая у меня улыбку. Глаза Юли горят, когда, запрокинув голову, она смотрит на высоченные сосны, зависает, будто иголки пытается пересчитать.

– Пойдем, покажу, где мы размещаться будем, – подхожу к ней поближе, за плечи обнимаю.

– А здесь можно остаться? Красота. Как в сказке, – Юля голову назад откидывает, упираясь ею в моё плечо.

– Пошли, небо в алмазах посмотрим, – подхватываю Юльку и на плечо закидываю под её громкие возмущения. – Кричи, пятьсот метров до домика следующего. Здесь ни души. Но дергаться я тебе не советую, во второй руке у меня наши сумки, – она слушается, за что получает одобрительный шлепок по заднице.

– Вот ты, Спирин, засранец! – бунтует, стараясь коленом мне заехать куда-нибудь, так усердно, что чуть ли не валится с моего плеча. В самый последний момент успеваю её подхватить и на место вернуть.

Юлька смеется самым задорнейшим смехом из всех, что я слышал когда-либо. Непривычно её видеть такой свободной. Как только я переступаю порог шале, так и удерживая её на плече, она просит, чтоб отпустил.

– Хочу целоваться. Поставь меня на пол.

Коснувшись пола, Юля куртку расстегивает и поспешно с плеч её скидывает, следом обхватывает меня за шею одной рукой, второй ныряет прямиком мне под свитер. Её холодная ладонь обжигает похлеще кипятка.

Стоим с ней напротив друг друга, смотрим друг другу в глаза. Впервые они у неё бирюзой отдают, обычно они более глубокого, темно-синего цвета. Через несколько секунд она глаза закрывает и улыбается. Выглядит в этот момент, словно куколка. Больше двадцати лет не дать. Свежая, милая, искренняя и беззаботная.

– Ведовская девочка, ты чаруешь, – бросаю сумки на пол и обеими руками хватаю ее под ребрами, притягиваю к себе, плотно прижав.

– Целуй уже, – произносит и губы облизывает – несвойственный для неё жест.

– Ну, нет. В этот раз ты начинай, – с улыбкой в губы шепчу ей.

Отвечать на поцелуи она начала, но инициатором выступает в редких случаях. Позволяет себя целовать. Зависаю в нескольких миллиметрах от её губ. Чувствую кожей её дыхание, она моё тоже. Юля делает глубокий вдох, затем выдыхает, после, так глаз и не открыв, привстав на носочки, тянется ко мне в поцелуе.

По ощущениям, космос где-то рядом. Впервые она откровенно исследует мой рот языком. Её пальцы, которые гладят мой затылок, подрагивают, как после мороза. Юля продолжает массировать пальчиками кожу головы, не разрывая поцелуя, делает несколько шагов назад. Корректирую направление, чтобы она мимо кровати не улетела. Но планы у неё другие. Упершись ногами в каркас кровати, она останавливается, распахивает глаза и отстраняется от меня.

– Подними руки, – произносит, запыхавшись. Дыхание у обоих спирает.

Когда поднимаю руки, она хватается за край моего свитера и тянет наверх, стягивает его. Губы её обхватывают кусочки кожи моей груди, перекатывает их между губ и языком проходится. Пока я ослепленный моментом подвисаю, она меняет нас местами и толкает меня на кровать. Сама сверху на мои бедра усаживается.

– Если бы знал, что ты так разойдешься – раньше тебя бы привез сюда, – откидываю голову на постель, устраиваясь поудобнее.

– Лучше молчи. Настрой мне сбиваешь, – Юлька и с себя свитер скидывает, оставаясь сверху в одном лишь белье.

Егоза ерзает, сидя на мне. Обеими ладонями касается моего живота, ведет ими вверх, очерчивая пальцами узоры извилистые. Касания нежные. Невольно весь напрягаюсь от возбуждения.

– Сожрать тебя хочется, – скользя руками выше, она опускается ниже и касается языком пресса. Ведет языком, покрывает поцелуями нежными, словно перышком касается. Дышит надрывно мне в кожу. – Ты вкусный.

Юля себе не изменяет, тем не менее, я гореть начинаю. Весь.

– Ты пробовала ещё не везде, – продолжаю Юлю смущать. Поняв, о чем речь идет, она краснеет до кончиков ушей, на скулах тоже красные пятнышки выступают. – Ну же, смелая девочка, – поглаживаю ее подбородок.

Оральный секс не является моим фетишем, обхожусь без него безболезненно, но реакция Юли бесценна. Она личиком прижимается к моему животу и что-то невнятно бурчит, ругает меня.

– Ты специально меня провоцируешь, – отчитывает меня, затем кусает так неожиданно, что непроизвольно дергаюсь. – Лежи тихо, в следующий раз откушу что-нибудь.

Хочется послать всю выдержку к черту и ускорить процесс, но я терплю. Из последних, блд, сил. Вдох – выдох. Сам же хотел инициативы её. Теперь от ожидания потряхивает.

Наконец Юля выпрямляется, садится в то же положение, что и раньше. В глаза мне не смотрит. Но в ней ощутимо что-то меняется. Двигает бедрами, имитируя движения характерные, очень плавные. В это время её пальчики, всё так же дрожащие, ширинку на моих джинсах расстегивают. Достаточно живенько она с меня их стягивает вместе с боксерами. Да неужели?! Чудо свершилось! Встав на пол, она прощается со своей одеждой.

– Подожди, – сажусь на край кровати и тянусь к ней, за запястье притягиваю к себе. – Оставь это мне, – убираю её вторую руку от лифа. На ней только он остался и трусики. – Мне нравится на тебя смотреть.

Обычно, чтобы её не смущать, вокруг нас полумрак. Сейчас же она даже шторы не стала задвигать. Любоваться её телом? Легко. Девочка очень фигуристая, при этом ничего лишнего нет, ни единой складки ненужной. Очень сочная, гибкая. Тыльной стороной веду по груди вниз. Наблюдаю за тем, как её колотит, словно от лихорадки. Аккуратно замочек расстегиваю и опускаю её на простыни.

Юля лежит, закинув руки за голову, сжимает ими простыни. Возбуждена не меньше моего, соски затвердели от напряжения.

– Сегодня будешь полностью моей. Столько раз, сколько я захочу, – стягиваю с нее последний элемент белья. Опускаюсь над ней, удерживая вес на руках, касаюсь губами одного из сосков. – Ты только дыши…

Глава 10

– Какого хера, блд, происходит! – Это не вопрос, а бешенство моё рвется наружу. Сказать, что я охуел, ничего не сказать.

– А что собственно тебя не устраивает? – Яра преспокойно восседает на стуле, закинув ногу на ногу, озвучив вопрос, демонстративно задирает нос.

– Ты дурой не прикидывайся. Сама всё поняла, – рявкаю на неё.

– Не веди себя, как ушлепок. Ещё раз на меня голос повысишь, и останешься здесь в одиночестве. Понял? Не я виновата в том, что ты всё просрал.

В воздухе висит разочарование. Разочарование Яры во мне. Моё разочарование в Юле.

– Я просрал? Она приперлась на благотворительный вечер в компании деда какого-то.

– Ты, наверное, не заметил, но я тебе сообщу – ты пришел не один. Очередная соска, у которой в башке самое ценное – гиалуроновая кислота в губехах. Я сейчас спрошу, ты ответишь, а потом подумай, почему так получилось. Ты Юлю приглашал на это мероприятие, в качестве своей спутницы?

– Нет. – Нет, блд, естественно, нет. – Она сборища народа не любит. Со мной она в ресторан сходить не могла. А с ним приперлась, и чувствует себя превосходно.

Яра с грустным видом кивает.

– Дим, а ты не думал, почему так? Она ведь девушка. Чуть старше меня, так ведь?! Ещё откровение – мы, «тетки тридцатилетние» хотим чего-то серьёзного, надёжного, а не перепиха в свободное время. Или я не права? Не это ли ты ей предлагал всё это время?

– Саяра, она сама согласилась, – стараюсь не орать на подругу, она уж точно не виновата.

– Чтобы быть с тобой рядом. Не доходит, нет? Ну что же ты за тупень такой, – Ярка вздыхает. – И это не дед. Известный хирург, академик, один из организаторов действа сего. Как Юля с ним познакомилась, знаешь?

По моему хмурому виду Яра понимает, что нет. Я о ней так особо ничего и не знаю. Почему так вышло? Ответа я так и не нахожу. Скорее всего, меня всё устраивало.

Только пару месяцев назад я узнал фамилию Юли, ту, что родная была – Арова, нынче Левада. Левада Юлия Валентиновна.

За всё время скрытная девочка Юля несколько раз рассказывала о маме, которая рискнула взять взрослую девочку из детского дома в тяжелое время. И столько же о самом детском доме. Не густо. Так почему же это начало волновать меня только сейчас?

Мой пофигизм в отношении серьезных намерений вышел боком.

Мыслить конструктивно сейчас не выходит. Придушить кого-нибудь хочется. Гнев подавляет все иные эмоции.

Периферийным зрением замечаю, как Яра поднимается.

– Искренность и преданность бесценны, Дим. Длинные ноги, выдающаяся грудь тебя счастливым не сделают. Пора бы это понять, – цокая каблуками, она выходит из комнаты.

С хлопком двери накатывает упомянутое подругой одиночество. Неужели в очередной раз всё проебал? Цикличность. Она сейчас не только о нас с Юлей говорила…

Сжимаю пальцами переносицу и стараюсь собраться с мыслями. С мыслями, которых нет.

Мы находимся в одном из самых больших бизнес центров города. Этажом выше, прямо надо мной располагается банкетный зал, где проходит благотворительный вечер, организованный одним из столичных фондов. Проходное мероприятие, таких десятки за год проходят. Но именно это я запомню надолго, насмерть вобьется в башку. Впервые Юльчонка увидел в непривычной для неё обстановке. Она пришла не со мной. Взрослый мужик, лет на тридцать старше неё. Статный дядька, серьезный и собранный, профессия его обязывает.

Такой утонченной и элегантной в обычной жизни она редко бывает. В вечернем платье я её увидел сегодня впервые. Черное, лаконичное, с открытыми плечами, ей очень идет. Но как же полоснуло, когда она холодно поздоровалась и отвернулась.

– Дима, вот ты где! Я тебя потеряла. Твоя подружка сказала, что ты тут. Зачем прячешься? – Диана дует свои губки. Меня передергивает. Как я мог подумать, что в компании с ней будет прийти продуктивнее, нежели с Юлей. Даже не промелькнуло мысли позвать с собой Леваду. – Пойдем, там уже аукцион начался. Купишь мне что-нибудь.

Какой тонкий заход. Охренеть.

За то, чтобы выйти в свет с «Мисс Что-то там, хер пойми где находящееся» надо платить, и в этот раз деньгами я походу не ограничусь. Цена будет выше.

– Иди, выбирай, я оплачу, – произношу без эмоций.

– Всё, что захочу? – Дианка начинает хлопать в ладоши. В другой момент мне бы это зашло.

Эмоциональная подпитка – то, за что не жалко платить. Сейчас её наигранность поднимает во мне волну раздражения.

– Пошли диадему купим тебе, – чтобы что-то ценнее губ на голове было.

– Я короны люблю! У меня их много! Часть переходящие, но некоторые организаторы конкурсов их отдают. Мне кажется, что моя корона второй вице-мисс красивее, чем у победительницы…, – пустой звук, перестаю воспринимать её речь.

Вхожу в зал и первым делом ищу взглядом Юлю. Как же кроет, хочется выволочь её на улицу и вытрусить из неё всю хрень!

Сидит, смотрит на своего престарелого кавалера, слегка наклонившись к нему. Он что-то шепчет ей на ухо. Лихорадит в момент. Пздц, куда вся выдержка подевалась.

Диана виснет на моем плече.

– Димушка, пошли к остальным! Саяра нам место заняла за главным столом, – привлекает к себе моё внимание.

Ха-ха. Саяра как всегда постаралась. Придется сидеть за одним столом с Юлей и её спутником.

«Выкусил?» – интересуется взглядом Ярка. Снова включила режим стервозины на полную.

Здороваюсь с теми, с кем ранее не успел.

– Николай Викторович, – мне руку протягивает спутник Юли. – Ильгамов.

Моя коза-егоза упорно отворачивается в этот момент, смотрит в сторону сцены.

Стол рассчитан на шестнадцать персон. Все места заняты, два свободных напротив Юли и Яры, которая как специально уселась справа от главного действующего лица.

Одной кровопийки по жизни мне, видимо, мало было.

Начнем.

Следующие полчаса проходят под эгидой «Диана хочет всё, что блестит». С моей стороны весьма опрометчиво столько тратить на бабу, которую даже трахать желания нет. Но сейчас абсолютно плевать. Лишь бы не мешала.