Ойбек и Ойдин

Ойбек:

–  Ой мама, мне дали этот калиш в награду за сбор хлопка… Я вам ее принес…

Бону: (Она раскрывает руки в молитве со слезами на глазах)

–  Боже мой, спасибо. Если у кого-то дети забирают из дома. Мои дети несут домой то, что находят. Пусть Бог всегда открывает тебе путь! Пусть он будет твоим покровителем!..

Ойбек:

–  Я еще приннесу много денег по окончании хлопка, дорогая. Потому что я очень хороший – передовой сборщик…

Бону:

– Не мучай себя слишком сильно, малыш. Мне прежде всего нужно твое здоровье…

(Мысли Ойбека покидают кадр, снова в барак входят ученики, учитель)

Ойбек:

–  Учитель, если нам придется вернуться на поле, мы пойдем! Но оставьте наших матерей в покое. Разве вина в том, что они нас накормили, вырастили свободными слугами?

Талиб Турсунович: (немного растерянно)

– Ведь ты не порезался, ты только замерз под дождем?! Разве ты не останешься в поле, даже если пойдет дождь? Вы все добросовестные студенты. Вы знаете, что не зря говорят: хлопковый фронт. Теперь, если придут представители сверху, они возьмут меня за горло. Будут спрашивать, почему ваши дети в бараках? Не относитесь к моим требованиям легкомысленно!

Ойбек:

–  Учитель, теперь это поле, не поле, а ведро с водой. Можно ли сказать этим представителям, что хлопок при сборе в этих условиях – некачественный?

Другой студент:

–  Кроме того, нет этого некачественного хлопка!

Другой студент: Зачем студенту пахать целый день за мешком ваты??

Другой студент:

– Если наши труды бесполезны…

(Снова начинается медленно падающий дождь. Воспитатель хочет что-то сказать разговаривающим студентам и, глядя на беспрестанно падающий дождь, ударяет по колену находящуюся в руке палку, с «треском» ломает ее и бросает прочь)

Талиб Турсунович:

–  Значит: я не видел вас, вы не видели меня…

(Мальчики смеются от души, воспитатель их останавливает)

Талиб Турсунович: (понижая голос)

– Не входите не все сразу. Входите на цыпочках, не запыхайтесь…

(Ойбек продолжает смотреть на учителя. По его лицу видно, что ему жаль этого человека.)

Четвертый вид

Бону и Ойбек. Вечером.

Бону:

– Ты хорошо учишься, сынок. Твои учителя довольны тобой. Я забочусь о себе, делая то, что вы оба мне сказали, я не бегаю по базарам, чтобы заработать на жизнь. Вашей стипендии достаточно. Почему ты грустишь? Что не так, детка? Я же твоя мать, открой свое сердце…

Ойбек:

– Если я самый продвинутый студент в институте, самый популярный парень в махалле… почему я должен грустить? Все в порядке, родная моя… (Опять расстраивается.)

Бону:

–  У тебя проблема, дитя…

Ойбек: (Внезапно поднимая голову)

–  Эй, мама я знаю, что вы уважаете чувство любви, влюбленных людей?

Бону:

– Конечно, хазрат Алишер Навои сказал:

Если не будет любви, не будет двух миров…

–  Я знаю, что тебя окружают красивые девушки. Лола, Санобар, Раъно… Ты не влюбился ли… в кому–нибудь из них?

Ойбек:

–  Ну, о любви еще рано думать… Сначала мне надо институт окончить… Потом аспирантура… я о любви даже и не мечтаю…

Бону:

– Настоящая любовь выдерживает все испытания. Настоящая любовь, и влюбленные всегда помогают и поддерживают друг друга. Помогают найти место в жизни и в обществе.

Ойбек:

–  Если я встречу в своей жизни такую девушку, вы примите ее, независимо от ее национальности? Вы не против?

Бону: (смотрит на Ойбека)

– Дитя мое, любовь не выбирает границ, национальности, религии…

Ойбек:

–  Значит, вы не против…

Бону:

– Это непростая сделка. У каждого народа есть традиции, которые формировались тысячелетиями. Эти традиции дороги этому народу и ценны для него. Другая нация, возможно, не сможет это принять. Вот здесь и проявляется противоречие. Связь между парой становится все тоньше. Поэтому каждый представитель нации мечтает полюбить своих и построить семью из своих. Потому что потом детей будут воспитывать двояко… Один – дух отца, другой – дух матери… Сын мой, скажи мне правду, ты влюбился в девушку другой национальности?

Ойбек:

– Нет, я просто спросил…

Бону: (смотрит на сына)

– Ты шутишь, сынок?

Ойбек:

–  Мужчина не обманивает свою мать…

(Кадр меняется. Ойбек и Лола сидят в маленькой комнате. Там одна кровать, вешалка для одежды, на столе книги, тумбочка. Поскольку тумбочка освещена, в тусклом свете можно увидеть бутылки, стаканы и разные продукты питания на столе)

Ойбек:

–  Лола, где твои друзья? Ты же сказала: «Мои друзья придут на квартиру к моему другу, у него день рождения, мы веселимся, тусуемся».

Лола:

– Ведь правда, что тебе тесно? Говорил: «Моя мама не хочет, чтобы я женился на девушке другой национальности. Хотя ты не говорил об этом открыто. Она дала почувствовать жестами».

Ойбек:

–  Это не причина для порчи настроения. Потому что я видел эту девушку только один раз с тех пор, как поступил в институт. Я даже не знаю, помнит ли она меня…

Лола:

– В любом случае, эта девушка заняла твое сердце. Даже если ты увидишь меня, ты вспомнишь о той девушке: «Ойдин, Ойдин»… Это тронет мое сердце, ты даже об этом не подумаешь…

Ойбек:

–  Какое тебе дело? Ты моя одноклассница–близкий друг. Я тебе ничего не обещал…

Лола:

–  И я… хочу быть ближе, чем друг. Сваты идут, мама хочет выдат замуж. А мое сердце принадлежить тебе… (Слезы на глазах)

Ойбек:

–  Давай, Лола! Не плачь! Терпеть не могу слёз девочек! Лучше вставай и пойдём домой. Нам нехорошо здесь сидеть. Если ночью… В чьем-то нанятом доме… Это не соответствует никаким правилам…

Лола:

–  Этикет… Иногда эта фраза кажется такой смешной и глупой перед моим пылающим сердцем! (Наливает вино из бутылки и пьет его, также наливает Ойбеку) За что ты выпьешь, Ойбек? Древние поэты зря не писали:

–  Виночерпий, наливай вино! Если ты выпьешь это, ты забудешь все свои печали, особенно унижения, которые ты терпишь из-за любви и нелюбви. Как насчет выпить, ты парень? Ведь у тебя тоже есть любовная боль в сердце? Ты же не камень без любви! (Слова Лолы задевают Ойбека, и он опустошает несколько стаканов подряд)

Ойбек:

–  Почему я должен жить без любви? (Ударяя себя в грудь) У меня груд тоже горит. Я хочу увидеть эту девушку. Но если я буду держать девушку за руку, я должен жениться на ней. Я не могу быть лгуном…

Лола:

–  Это так? Тогда пей еще раз! (Наливает) Ты всегда тот парень, который не теряет ума. Иногда мы завидуем твоей воле и упорству. Давай, Ойбек, забудь всё на одну ночь! Человек не камень и не железо! Одна ночь, только одна ночь…

(Настроение Ойбека улучшается. Лола держит его за руки и гладит по волосам. Видно, как тени движутся по стене к кровати. Играет тихая музыка. Свет постепенно гаснет)

(Кадр меняется. Наступает рассвет. Ойбек сидит в кресле в странной позе. Лола лежит, подтянув простыню к горлу. Глаза у нее опухли…)

Ойбек:

–  Лола, мы получили пожизненную срамоту? Что происходит сейчас? Ведь у меня нет ни условий, ни желания жениться… Что мы сделали?

Лола:

– Ты молодой человек. Не волнуйся. Ничего с тобой не случится…

Ойбек:

–  А ты? Ты ведь дочь известного в городе богача… (Чешит затылок.)

Лола:

– Брат Ойбек, я же говорила тебе – не волноваться. Сегодня вечером было мое желание. Я хотела хоть раз почувствовать Тебя в своих обьятиях. Ты подарил мне это счастье. Теперь можешь идти. Мне ничего от тебя не нужно. (Ойбек не решается что-то сказать)

Лола:

– Ойбек ака, пожалуйста, уходите, не говоря больше ни слова, пожалуйста?

Пятый вид

Дом Ойдин. Зима. Любовь Ивановна что-то вяжет. В дверь стучат.

Любовь Ивановна:

– Войдите. Дверь открыта. (Видна голова Собира)

Собир:

–  Здравствуйте, тетя Люба, вы здесь сидите и вяжете?

Любовь Ивановна:

– Входи, Собир. Эх, эти простуды холодные? Это ничто перед нашими северными холодами. Но мы тоже привыкли к южным зимам. Давай, давай!

(Входит Собир)

Собир:

– Я хотел получить одну книгу от Ойдин…

Любовь Ивановна:

– Она пошла за углем… Садись!

Собир:

–  Ну, вы же не прикажете ей делать такую грязную работу? Что она делает с почерневшей рукой?! Плиту топить – это не работа для девушек!

Любовь Ивановна:

– Что делать? Да, девушки тоже привыкли работать…

Собир:

– Тётя Люба, мы все чужие в этом мире. Я одноклассник Ойдин, я из Андижана. Я специально снял дом у ваших соседей, чтобы помочь вам, потому что в этих домах нет мужчин…

Любовь Ивановна:

– Спасибо, сынок. Будьте все живы и здоровы. Ты всегда проявляешь внимание ко всем нам. (Встает.) Если Ойдин принесёт уголь, я заварю чай…

Собир:

– Спасибо, я выпил чаю. Я пойду. Если увижу Ойдин, я помогу…

Любовь Ивановна:

– Найди благословение, сынок… (Собир уходит)

Любовь Ивановна (говорит сама с собой).

– Кажется, Ойдин влюблена в этого парня. Вокруг нее летают бабочки… Мысли Ойдин заняты чтением. Она не расстроилась, узнав, что не попала на химико–технологический факультет. С такими баллами и Феруза, и ее подруга поступили на только что открывшийся на стройфаке, специальность –«Автомобильные дороги». Она поюбила этот факультет. Но главное для девушки – семья. Ей следует выйти замуж за мужчину, который поддержит ее в жизни, который поддержит ее прихоти и капризы. Собиржон хороший парень, но тихий… Ойдин нужен гордый молодой человек, знающий себе цену и хорошо это знающий… (Входит Ойдин. Делает в руки «куф-куф» и ставит рядом ведро, наполненное углем, ближе к плите)

Любовь Ивановна: (откладывая дело в сторону)

–  Ты пришла, доченька, тебе не холодно? Разве ты не видела Собира?

Ойдин: (Ее шея напрягается)

– Кто такой Собир?

Любовь Ивановна: (Улыбаясь)

– Ты спрашиваешь так, как будто не знаешь? Сокурсник. Он хотел попросить у тебя книгу…

Ойдин:

– Книга – это повод…

Любовь Ивановна:

–  Дочь, я тоже это чувствую. Этот молодой человек влюблен в тебя… Человек должен ценить проявленную к нему любовь. Хороший парень. Он любит тебя. Даже сейчас он сказал приятные слова: «Не женское дело топить плиту»… Твоя сестра еще учится, а стать медсестрой непросто… Нашей семье нужна мужская поддержка…

Ойдин: (Снимает одежду и подкладывает уголь в печь)

– Разве мы не можем опереться на тебя? Мы чем хуже сынов других?

Любовь Ивановна:

– Я, конечно, ни на одного мальчика тебя не променяю… Но найти подходящего спутника жизни – очень важный вопрос…

Ойдин:

– Мамочка, нам очень трудно учиться, понимаешь… Давай закончу институт…, это будет просьба к тебе. Я все еще хочу продолжить учебу. Мои цели велики.

Любовь Ивановна:

– Следуй своим целям, дочка. Наука никому не мешает, особенно если учится женщина, ее дети будут умными и заинтересованными в учебе. Это очень важно.

(Собир входит после повторного стука в дверь)

Собир:

– Ты летала что ли, Ойдин? Я смотрел повсюду. Рынок, дороги… Откуда ты приехала?

Ойдин: (шутливым тоном)

– Дороги наши, мы же дорожники. Мы ходим где угодно!

Собир:

– Давай, держись подальше от печи. Ты сможешь увидеть, даже если тень угля упадет на твое лицо, ты, белая девушка. Мне нравится помогать тебе.

Ойдин:

–  А ты черный парень. Ты потемнеешь, если загорится уголь…

Собир:

–  Хоть я и черный, внутри я белый!

Ойдин:

– Я знаю. Спасибо! (Собир начинает топить в печи).

Любовь Ивановна:

–  Я заварю чай, – говорит она.

(Собир смотрит на Ойдин так, словно хочет что-то сказать. Но не может… Свет горячего угля падают на лицо Ойдин. Луч играет в ее лице, глазах и волосах. Ойбек оживает в ее сознании)

Ойдин: (Озвучивается воображение)

– Мы учимся в одном институте с тем парнем. Но мы никогда не встречаемся… Может, он женат, может, у него есть девушка, с которой он встречается. Но почему он всегда в моих мыслях? Я смотрю вокруг так, будто встречу его каждую минуту…

Собир:

–  Ойдин, дай мне написанный тобой конспект по теме «Сопротивление материалов»…

Ойдин:

– А что, если я дам тебе этот учебник?

Собир:

– Он написан очень сложным языком. В детстве учился в деревне… Я с трудом говорю по-русски. Если и есть книги, то они все на русском языке. Мы, деревенские парни, страдаем. Интересно, будет ли ваш конспект немного яснее…

Ойдин:

– Хоть это и сложно, но хорошо, что ты хочешь выучить русский язык. Все двери тогда будет открыты для тебя. Ведь у тебя есть мечты о будущем…

Собир:

–  Ну, если бы я смог благополучно окончить этот институт! Если я смогу найти хорошую работу…

Ойдин: (Она снова отдается воображению, ее воображение озвучивается)

– Ойбек говорит то же самое? Или его мечты так же безграничны, как и мои?

Собир:

–  Ты выглядишь очень мечтательно, Ойдин? У тебя какие-то проблемы?

Ойдин:

– Нет, я такая. На мой взгляд, сама жизнь состоит из проблем. Если вы решите одну, другая придет на вашем пути. А ты их решаешь и идешь дальше.

Пятый вид

Двор института. Вечером. Ойбек выходит из библиотеки с книгой в руке.

Парень: (Курит сигарету)

– Ойбек…

Ойбек: (Пауза)

–  Эй, это ты… Я в темноте не заметил…

Парень:

– Ты очень хорошую вещь сказал… В темноте мало что заметно. Поэтому глаза людей должны быть открыты. Если мы не увидим кого или что при свете, мы проведем всю жизнь в такой тьме…

Ойбек:

–  Что ты имеешь в виду?

Парень:

– Я говорил тебе. Я отвезу тебя куда-нибудь. Я познакомлю тебя с замечательными ребятами…

Ойбек:

– Я помню…

Парень:

–  Сейчас настал момент…

Ойбек: (Нерешительно)

– Экзамены близки…

Парень:

–  Эх, если ты вступишь в этот кружок, твоя учеба и экзамены будут одной монетой. Ты страстно любишь борьбу…

Ойбек:

–  В любом случае, для меня нет ничего лучше науки. Я думаю, что знания и наука должны быть основой любой борьбы. Бои, далекие от знаний, всегда терпели неудачу…

Парень:

– Ладно, Ойбек, ты пойдешь со мной к этим ребятам или нет?. Потом поговорим. Или ты боишься?

Ойбек:

– Почему я боюсь? Одного Бога я боюсь, никого другого не боюсь… Иди, начни. (Кадр меняется. Темная комната. Повсюду сигаретный дым, запах водки. Бородатый молодой человек произносит речь. Перед ним стакан)

Парень:

– Мы были великой страной. Нам нужно снова стать независимым. Нам не нужно, чтобы нами командовали другие. (Повсюду слышны одобряющие голоса)

Голос:

– Они забирают наше золото, и никто об этом не знает. Мы стали бедной страной. Хлопковые поля подошли к нашим дворам. Нам предстоит провести секретную кампанию. Чтобы люди знали, что они рабы!

Другой голос:

– Как мы можем работать тайно? Предатели все равно вылезут! Сколько бы времени ни было, а тех, кто воевал, косили и превращали в чучела!

Парень посередине:

– Кто так говорит? Если мы скажем, что будут уничтожать и прочее, мы всю жизнь будем жить как рабы. Кто-то должен поставить на кон свою жизнь!

(В воздухе клубится сигаретный дым. Кто-то пьет, кто-то курит. Дыхание Ойбека замедляется, он медленно уходит. Кадр меняется. Ойбек на улице. Лунная ночь. По небу плывет полная Луна. Ойбек наполняет легкие и озвучивает мысли)

Ойбек: (Голос)

– Интересно, а не должны ли такие великие цели и великая борьба осуществляться самыми умными людьми? Нет, я не могу решить такую большую проблему в одиночку. К счастью, у меня есть один из самых проверенных и любимых учителей – Акил Усмонович. Мне надо с ним посоветоваться… Завтра пойду к учителю…

(Кадр меняется. Комната Акила Усмоновича. Учитель сидит, уткнувшись в книги. Он в очках, он серьезен. Ойбек стучится в дверь и входит)

Ойбек:

– Учитель, можно зайти?

О. Алимов:

– Давай, давай, Ойбек…

(Озвучивается воображение Ойбека).

Ойбек: (внутренный голос)

–  Обычно учителя называют учеников по имени и фамилии. Он назвал мое имя, чтобы я мог говорить свободно…

Ойбек: (Пожав руки)

– Учитель, я вас не побеспокоил?

О. Алимов:

– Иногда учителям приятно, когда ученики беспокоят их… Садись, Ойбек… Ты садись ближе ко мне!

Ойбек: (После некоторого молчания)

– Домла, вы считаете идею борьбы за независимость Узбекистана реалистичной? (Акил Усмонович пристально смотрит на него. Комментарии Ойбека об увиденном вчера вечером и услышанном от ребят идут в немых кадрах. Акил Усмонович внимательно слушает Ойбека)

О. Алимов:

– Ойбек, я очень ценю твои мысли. Ты очень талантливый, умный молодой человек. Для нашего общества люди, имеющие на все свое мнение, гордые люди – бесценное достояние. Каждый тратит это богатство по-разному. Но тратить их следует так, чтобы ни одна копейка не пропала зря.

Пусть он принесет пользу себе и людям. Нашей стране нужны великие учёные. Они должны сделать великие открытия, эти открытия должны послужить не только нам, но развитию и благополучию людей всего мира.

Свобода каждой нации заключена в ее потенциале. Мы должны воспользоваться сложившейся ситуацией. Мы должны стараться раскрыть таланты наших детей. Конечно, я не говорю тебе жить вслепую. Но мы можем избавиться от рабства, только доведя людей до зрелости и раскрытия их потенциала. Представь себе, если тысячи, миллионы образованных молодых людей, знающих свои права, станут одной нацией, общество изменится само собой. Он не может жить сам по себе. (Акил Усмонович встает и говорит так, словно читает лекцию. Ойбек внимательно его слушает)

Ойбек:

– Спасибо, учитель…

О. Алимов:

– Ойбек, не удивляйся, когда ты спросишь: «Почему мне пришли в голову такие мысли?» Это естественно. Каждый человек , который говорит, что он узбек и думает о судьбе своего народа и нации, хотя бы раз живет такими мыслями. Он хочет что-то сделать, изменить общество, жизнь. Но знай один факт: революция часто приносит народу вред, а не пользу. Он заливает его кровью. Он преврашает жизнь в ад…

(Кадр меняется. Ойбек на улице. Внутри него раздается голос:

– Жизнь нужно менять. Но не путтем революции, а с потенциалом молодежи, потенциалом народа…)

Ойбек: (озвучивается воображение)

– Интересно, что бы сказала Ойдин, если бы услышала эти мысли? На чьей стороне она будет? Ведь сегодня она говорит по-узбекски, его семья полностью узбекская, а предки – русские. Она потомок тех правителей, которые вторглись в нашу страну. Правда, ее дед был интеллигентом… Нет, не стоит смешивать эти два понятия… Ведь среди русских немало людей, живуших идеей свободы…

Шестой вид

Тюльпаны. Бесконечное поле тюльпанов. Как будто небо и холмы одно целое. Ребята. (Одноклассники Ойбека) Кто-то сидит на камне. Кто-то постелил свой чапан в более открытом месте. Смех, смех. Ойбек тоже думает, лёжа на спине.

Ойбек: (Представляет)

–  Вот бы Ойдин тоже приехала бы в такие красивые места… Вместе покорили бы тюлпанные вершины… Лола, кстати, Лола тоже в моей судьбе? Почему я избегаю вспоминать её?

Сама же сказала:

– Я собираюсь замуж. Никогда не забуду тебя! Забудь, что я существую в этом мире. Потому что произошло между нами той ночью, произошло по моему желанию? В конце концов, я не такой уж и плохой парень. Совершив грех, я должен был жениться на Лоле независимо от того, люблю я ее или нет! Я ищу оправдание… Как она может выйти замуж, каким лицом? Это разве возможно? (Икрам в кадре – одноклассник Ойбека)

Икрам:

– Вы все просто сидите у подножия гор? Человек приходит гулять, а не сидеть у подножия горы! Ойбек, ты молодой человек с огненным сердцем! Ты видишь вершины? Даже если мы не собираем тюльпаны, давайте сходим на вершину горы! (В группе молодежи часто слышится смех, звуки гитар, бренчание).

Ойбек: (показывая на ногу)

– Я сегодня одел новые спортивные туфли. Туфли оказались неудобными и жмут мои ноги. Я не могу ходить. Вот, садись туда, где я сижу. И холм, и небо – все кажется на ладони.

Икрам: (упрямо)

– Нет, когда ты подходишь к горе, ты должен смотреть на солнце с вершины. Ведь под солнцем пейзаж может быть другим!

Убайдулла:

– Да ладно, если поднимешься на вершину, то будешь близко к солнцу. Разве ты не знаешь, как далеко от нас Солнце?

Икрам:

– Умная голова, ложись на землю и спи, мы с Ойбеком еще поднимемся на вершину. Встали, Ойбек?

(Ойбек садится с ботинками в руках. Кажется, видно, что у него болят ноги. Но он не хочет портить настроение своего друга, тяжело вздыхает)

Икрам:

– Ты тоже не хочешь пошевельнутся? Хорошо, садись! (шутя глядя на ребят) Я ушел. Если я не вернусь, вы прочтите хоть одну оят с Корана…

Турабой:

– Твоя голова вскружилась? Если вы стоите близко к Богу, а вокруг вас кружатся ангелы… Идите с добрыми намерениями!

(На экране видно, как Икрам медленно поднимается)

Ребята: (сзади)

– Эй, Икрам! Там гуляет парочка фей. Если ты ищешь рай, присоедини их, и тебе не будет скучно! Не уподобляйся Адаму, ищущему ребрышки! (Смех, смех нарастает. Ойбек кладет обувь на руки и потягивается. Он замечает ряд проходящих мимо муравьев. Они выстраиваются в два ряда. Ни один муравей не нарушает ряд. Иногда они касаются друг друга. Отражается воображение Ойбека: на экране он в детстве разговаривает со своей мамой, как будто сейчас мимо проходит вереница муравьев)

Бону:

–  Знаешь, что говорят друг другу муравьи?

Ойбек:

– Что они говорят?

Бону:

– Они здороваются, как люди. Говорят: «Желаю вам мира», «Я вам тоже желаю мира»…

Ойбек:

– Они не разговаривают, мама. Почему они так говорят?

Бону:

– Мы так думаем. На самом деле они, не только они, но и животные, птицы, цветы, растения – все говорят на своем языке. Только мы не всегда их понимаем. (Ойбек снова возвращается из фантазии в жизнь. Небо, облака, поле тюльпанов.)

Ойбек: (Говорит сам с собой)

–  Возможно, потому что эти муравьи чрезвычайно дисциплинированы, они живут своей крошечной душой, не будучи растоптанными и раздавленными… (Медленно его глаза начинают закрываться)

Борий:

– Ойбек, уже поздно. Икрам… не вернулся....

Ойбек: (удивленно открывает глаза)

–  Горный воздух дошел до меня, глаза сомкнулись… Что ты сказал?

Борий:

–  Икрам, я говорю…

Турабой:

– Он, должно быть, присоединился к девочкам… На самом деле, девочки, которые поднимались вверх, шли навстречу…

Олим:

– Девочки уже вернулись. Он, как дервиш может сидит на горе, задумавшись: «Солнце похоже на круг или на тарелку…»

Убайдулла:

–  Вы идете из сада с Лаганом… Вы голодны? Видите тыквенную сомсу в духовке?

Олим:

–  Было бы не плохо, если бы их было только двое…

Ойбек:

–  Я действительно жду солнца? Могу ли я быть один на горе? Почему я сказал, что у меня болит нога? Я могу пойти с тобой. Еще не поздно. (Встает. Борий следует за ним)

Ойбек:

– Говорят, что слово божественное. Уходя, он сказал что-то странное…

Борий:

– Не волнуйся, он где-то сидит в углу, обняв колени, думая: «Как солнце зайдет?» тогда…

Ойбек:

– Не дай бог, если с Икрамом что-нибудь случится, я себе никогда не прощу. Сам… все-таки мой грех не мал… (Видит Лолу с растрепанными волосами, затем улыбающуюся ей Ойдин)

Борий:

–  Он не девочка, ты не бойся? Он выл волком! (Хлопает в ладоши и кричит) Икра-а…а…м… (С гор доносится эхо)

Ойбек:

–  Да ладно, а что, если Икрама действительно съел волк?

Боря: (останавливаясь резко)

– Не пугай меня! Но, Ойбек, кажется, мы снова и снова идем по одному и тому же месту… Не сбились ли мы с пути?

Ойбек:

–  Я не знаю… Почему мы отправили его одного? Почему я остался? Была ли моя жизнь так дорога? Если с Икрамом действительно что-то случилось, что мы скажем его маме? А как насчет наших собственных мам?