У любви короткие крылья. Записки ловеласа

Валерий Тюменцев

У любви короткие крылья. Записки ловеласа

(часть первая)

Глава первая Утренняя разминка

Утром, проснувшись, потягиваюсь в постели. Чувствую бодрость, прилив сил. Еще бы, бунтует плоть, поднимая простынь. Рядом лежит, откинувшись на подушку, моя благоверная. Спит или не спит, закрыв глаза, но ладонь руки тут, как тут, ложится на мое достоинство. Пикантная ситуация. Невольно войдешь в соблазн. Возраст суженой – двадцать семь лет. Выразительные черты лица. Волнистый, каштановый волос. Пухлые, алые губы. И полуголое тело притягательно по изящным формам модели. Она и служит в этом качестве. Демонстрирует на подиуме нижнее белье в позе обольстительницы. Почитаема и популярна в высшем обществе. Поклонников не счесть. Не знаю, входит или нет в соблазн. Но меня боготворит. Хоть я далеко не ангел. Не упускаю случая оторваться по полной программе с очередной пассией. Вот и сегодня вечером ждет меня любовница. Ей двадцать пять лет. Она врач-сексолог. Бесподобная в интиме. Заводит меня тридцатилетнего быстро и надолго. Тут и подумаешь о том, что надо бы поберечь силы для свидания. Но, но… Супружеский долг превыше всего.

Движимый навстречу желанию благоверной, целую грудь, потом – другую. Сразу же притягивают к себе ее проворные руки. А жаркие губы осыпают поцелуями. Мы сливаемся в одно целое и возносимся на пик интимной близости. Анжела, сжимая трепетно мои бедра коленями, в экстазе, восклицает: «О, боже! Как прекрасно, милый!». Я сам в страстном порыве лечу на крыльях любви, лечу навстречу своей половины. И одновременно входим в оргазм.

Анжела еще долго не отпускает меня из крепких объятий. Я на высоте мужского величия. Игриво дую супруге в ухо, говорю:

– Пора, милая! Труба зовет! Твой отчим уже гогочет с домработницей на кухне.

– Да, пора! Мне доверили демонстрацию бикини и боде на подиуме. У нас великолепная коллекция подобных вещей. Довольно дорогих, оригинальных. И, возможно, мы отправимся в зарубежье демонстрировать наши достижения. Гордись мной, милый!

Я целую супругу со словами:

– Ты у меня красавица и бесподобная во всех проявлениях! Желаю удачи!

–Спасибо! – Анжела, отбросив простынь, встает совершенно голая. Высокая, стройная, бесподобная по привлекательности. Собирает волос в пучок. При этом выделяются очаровательные груди. Заманчиво открыто интимное «сокровище» красавицы.

Я с восхищением смотрю, как супруга изящно и кокетливо одевается. Посылаю ей воздушный поцелуй и провожаю прощальным жестом. Вместе с тем поднимаюсь, привожу себя в порядок. И пока есть время, надо поведать о себе. Зовут меня Сергей. Мой возраст чуть более тридцати лет. Я хорошо сложен для своих лет. Крепкий торс. Внушительные бицепсы. Высокий рост. Спортивная фигура. Привлекательную внешность дополняют голубые глаза. Черные волнистые волосы. И очаровательная улыбка, блуждающая на приятном лице при общении с прекрасным полом. Да, таков и есть, представший пред зеркалом.

По жизни я организован. Порой высокомерен. Воспитывался в детском доме. Родителей не помню. Погибли при ДТП, когда был младенцем. Спасла меня мать, прижимая к себе при аварии. Имея честолюбие и настойчивость, я добился поставленной цели. Получив высшее образование, занимался журналистикой. Работал репортером в одной из газет желтой прессы. Специализировался на интиме знаменитостей. Добывал с риском для жизни редкие кадры. Писал, фантазировал, высасывал из пальца все то, что необходимо было читателю. На этом неплохо проявил себя. Хорошо зарабатывал. Одни меня почитали, другие боялись, иные сводили счеты. Помогали уносить ноги спортивные навыки, поддерживание себя в хорошей физической форме. Вот и сейчас сочетаю одно с другим. Отжимаюсь от пола. Далее с упором ног накачиваю пресс на тренажере. Он у плей – боя должен быть почти железным. Теперь встаю, вытягиваю пред собой руки, чуть наклоняясь вперед, и удерживаю с напряжением подобную стойку в течение пятнадцати минут. Все это заметно улучшает сексуальную активность. Проверено. Появляются приятные ощущения на головке члена. Не сочтите пошлым, ограниченным человеком. Но жизнь есть жизнь. Почему бы не использовать все возможности и наслаждаться, именно наслаждаться любовью. Учитывая, что век наш короток и упущенное уже не вернешь, явно не догонишь. И этот интим, вызывающий порой смущение и нелестные суждения, у тех, «кто явно не может», во все времена принимался и принимается с удовлетворением здоровым обществом.

Впрочем, сменим тему. Удачно избежав судебной ответственности по поводу надуманного, «жареного» факта из жизни знаменитости, я ушел из газеты. Теперь сотрудничаю с популярными журналами по теме любовных отношений. И пробую себя в писательской деятельности. Собираю материал, делаю наброски романа с рабочим названием «Бес – в ребро!». Прототипом героя является отчим Анжелы Феликс Абрамович Животрясов. Ему за шестьдесят лет. Еще смотрится. Энергичен, подтянут. Пышная, седеющая шевелюра. Живые, с огоньком глаза. Лукавая усмешка. Туманные, порой беспардонные суждения. Это, увы, и служит успехом у «знойных» женщин». К тому же наш герой свободный, независимый, состоятельный человек. Вдовец. Рано похоронил супругу. Сказал, как помню, прощальные слова у гроба: «Увы! Выдохлась по жизни моя лошадка…». Лексикон приемлем для бывшего директора ипподрома, а ныне пенсионера. Есть и другие профессиональные изречение, довольно громогласные, потрясающие наши элитные хоромы, когда тесть смотрит в своей комнате эротические фильмы. Такие, как: «иго – го!», «резвая кобылка!». Известная поговорка: «Седина – в бороду, бес – в ребро!» – это про Феликса Абрамовича. Явно сексуально озабоченный человек. У него в списке под сотню женщин, которые имели с ним интимные отношения. И это не предел. В этот час ублажает молодую и симпатичную домработницу Глашу Томину. Не зная о том, что она уже побывала в моих объятиях. Но тесть способный обольститель и вполне возможно раздастся его победный возглас «иго – го!» при определенных обстоятельствах.

К тому же Феликс Абрамович располагает большими средствами. Всегда при деньгах. Он игрок тотализатора. Удача сопутствует ему на ипподроме. Делая ставки, редко ошибается в выборе победителя при заезде лошадей. Помогают интуиция, опыт, знания всех, кто участвует в состязаниях, включая жокеев и скакунов. Получая при выигрыше значительные суммы, он так же легко с ними расстается. Сорит деньгами в ресторанах, ублажая очередную даму, выполняя любой каприз. Понятно, этим вызывает умиление и восторг женщин.

Однако раздается деликатный стук в дверь. Чувствую, что принесла кофе Глаша. А именно Глафира Томина. Это обычный утренний ритуал. Я даю дорогу домработнице. Она проходит, статная, с игривым взглядом, ставит на столик чашку с бодрящим напитком, говорит с улыбкой:

– Доброе утро! Какие желания у господина? Готова все исполнить, Сергей Николаевич!

Я, еще не остывший от недавнего секса, немного отрешенный, машинально обнимаю за талию Глашу. Трогаю ослепительно белые волосы, смотрю на симпатичное личико, посылаю воздушный поцелуй, отвечаю серьезно:

– Желаний особых нет! Сейчас умоюсь, выпью кофе и сяду за компьютер. Надо поработать! Завтрак как обычно…

– Понимаю вас, Сергей Николаевич! Очень хорошо понимаю! Поэтому не задерживаюсь. Отбываю на кухню.

Смакуя на ходу кофе, прохожу в ванную. Благо она рядом. Сбрасываю халат, встаю под душ. Переключаю попеременно потоки горячей и холодной воды. Контрастный душ бодрит. В хорошем тонусе следую в кабинет. Усаживаюсь за рабочий стол и, перелистывая черновые наброски романа, прихожу к заключению, что творчество идет трудно. Нет огонька, усердия, душевного подъема. Образы малопривлекательны. И что же? Надо получить совет и вдохновение у куратора. То есть, у Милоры Сташевской, врача – сексолога. Она дама с понятием, с широким кругозором познаний. Умеет взбодрить, наставить, найти нечто оптимальное, необычное. Да, да «изюминки» мне явно не хватает.

Смотрю на часы. Время завтракать. Оставляя кабинет, спускаюсь со второго этажа в столовую. Тесть встречает меня с болезненной гримасой. Я в недоумении. Спрашиваю:

– В чем дело, Феликс Абрамович?

– А вот! Лягнула меня кобылка! Зуб шатается, губа распухла!

Сцена явно комичная. Вызывает улыбку и очередной вопрос:

– Что за «кобылка»?

– Так Глаша разлюбезная!

– Значит, было поползновение?

– Каюсь! Запустил руку под подол! О! Там есть куда, было бы чем!

Я в замешательстве. Не знаю, что сказать. Смотрю, вопросительно, на вошедшую Глашу. Она, как ни в чем не бывало, улыбается, интересуется:

– Феликс Абрамович, вы что-то сникли? Наверное, нездоровится. Вот ваша рюмка коньяку.

Тесть на глазах преображается. Гасит болезненную гримасу. Отвечает бодрым голосом:

– Да все в порядке! Я как огурчик с девятой грядки. Готов на подвиги! Ха! Ух! Вот и коньяк живости прибавил! Кстати, анекдот о здоровье. Одна бесконечно жалуется соседям: «И тут, и там болит! Вся никакая!» А ей в ответ: «Больная, а мужичков принимаешь! Чередом идут!». «Болезная» качает головой, возмущается: «Ну, надо же?! Никакого сочувствия! Единственный орган здоровый! Остальное никудышное. А вы без понятия, упрекаете?!»

Я натянуто улыбаюсь, киваю на стол:

– Феликс Абрамович, завтрак стынет!

Тесть быстро склоняется над тарелкой, косит на меня глазом, горбится, молча, ловит вилкой закуску. Понимает, что далеко зашел в присутствии женщины. Помнит, мой кулак, приложенный к физиономии за некие выходки в доме.

Разряжает обстановку звонок мобильного телефона. Глаша подает мне его со словами: «Вас, Сергей Николаевич!». Слушаю, говорит давний приятель Жора Косоруков. Приветствует. Балаболит о том, о сем. Вероятно, развязал язык, приняв на грудь дозу спиртного. Он интересен тем, что в курсе всех светских событий. А связывают нас годы работы в бульварной газете «Сим – сим интим!». Я преодолел порог низкопробной прессы, а Жора по прозвищу Бармалей все еще там, где явно нечистоплотно. Но и что-то изменить приятель уже не в силах. Да и желания особого нет. Меланхолия. Пристрастился к спиртному. Чрезмерен в еде. Обрюзг, пополнел. Подорвал здоровье. Едва хватает сил для работы. Дома принимает бренное тело диван. И никто не тревожит. Благо выросли дети, определились в жизни. Супруга махнула рукой на своего «недотепу». Устала «пилить» по поводу и без повода.

Впрочем, Жора что-то ходит в разговоре вокруг да около. Готовит меня к чему-то серьезному. И вот выкладывает:

– Ты, Серж, особо не расстраивайся, но имей в виду, что твою Анжелу присмотрел на подиуме известный авторитет, спонсор медиа и ценитель искусства Артур Азаров по кличке Моджахед. В своем кругу оговорился, мол, любым способом добьется любви красотки – модели. А он, как знаешь, слов на ветер не бросает. Между прочим, завтра…

– Что завтра?

Телефонная связь на этом прерывается. Абонент не доступен.

Я в расстройстве отставляю тарелку. Поднимаюсь, подхожу к окну. За стеклом разгорается чудесный летний день. Смотрю и повторяю: «Озадачили!»

– Сергей Николаевич! – обращается ко мне Глаша, – может, вам что – то требуется?

Отвечаю:

– Рюмку коньяку!

Тесть, реагируя на сигнал домофона, замечает:

– Кажется, к нам гость. Сейчас встречу.

Возвращается с корзиной алых роз. Явно Анжеле от ретивого поклонника.

Глава вторая Дневной моцион

Встревоженный неприятным сообщением, не добившийся телефонной связи с Жорой Косоруковым, одевшись поскромней, отправляюсь на его поиски пешком. Отвергая «Мерседес», застоявшийся в гараже. Как мне уже известно, в редакции газеты приятель не появлялся, дома его то же нет. Значит, находится там, где порой развлекается. Топать до места пребывания блудливого километра три. И это вполне приемлемо. Люблю подобные моционы, особенно летом. В дороге хорошо думается, приходят свежие мысли. И для организма весьма полезно. Итак, есть ли правдивость в сообщении? Да, Жоре можно верить. Вполне сведущий человек. Он, как и другие сотрудники газеты, опирается в работе на агентов, которые за определенные вознаграждения предоставляют разнообразную информацию. Дело мастера выбрать наиболее интересную для читателей.

Однако стоит обратить внимание на окружающую действительность. Я уже добрался до места, нахожусь в глухом переулке. Это захолустье в черте города. Тут два двухэтажных брусчатых дома вековой давности с удобствами во дворе. Окружают ветхое жилье покосившиеся сараюшки, раскидистые клены со сломленными макушками. Адрес мне известен. Бывал по случаю в энной квартире, работая в редакции газеты. Здесь и есть лежбище Косорукова. Стучу энергично в обшарпанную дверь. Появляется в джинсах и блузке девушка. Почти незнакомая. Видел однажды мельком. Юное создание неплохо сложена. Среднего роста. Худощавая. Прямая, пластичная. Голос грудной, тихий, проникновенный. Лицо симпатичное, благородное. Глаза зеленые, проницательные. А еще впечатляющая коса, русая, до пояса. Девица, как аристократка, могла бы светиться в высшем обществе. Увидев меня, восклицает:

– О, какая честь! Здравствуйте, Сергей Николаевич!

Кивнув хозяйке, спрашиваю:

– Жора, у тебя?

Девушка, в позе застенчивости, молча, теребит косу. Лукаво мигает. На что-то намекает. Тысячная купюра возвращает девице общительность и любезность:

– Проходите! Проходите, Сергей Николаевич! Вот он. Лежит на диване, отсыхает!

Я возмущаюсь:

– Вот гусь – лапчатый! Неплохо устроился!

Начинаю будить приятеля. Бесполезно. Махнув рукой, спрашиваю:

– Давно он у тебя пребывает?

Оксана, так зовут девушку, отвечает не сразу. Держит мимику на лице, артистично рисуется, накладывая перед зеркалом тени на веко. Потом, прищурившись, цедит сквозь зубы:

– А, ну его! Утром явился, не запылился! Да никакой он. Будить бесполезно. Заложил за воротник кое-что из бутылки и отключился!

Меня начинает коробить неопределенность. Входя в нервозность, начинаю более энергично тормошить Косорукова. Он, сложив руки на широком животе, храпит, издавая трели, как ни в чем не бывало. Оксана, завершив макияж, закуривает, усмехается:

– Да будет вам!? Бесполезно. Я-то – знаю…

– Нет! Я добьюсь от него ответа! – схватив в горячности приятеля за грудки, приподнимаю и кричу. – Говори, что будет завтра?!

Жора, выкатив на мгновение глаза, лепечет заплетавшимся языком:

– Пошел ты, пошел…

Ломаю голову: что делать? В отчаянье выхватываю сигарету у Оксаны и прижигаю Косорукову руку. Он, подскочив с криком на диване, тут же поворачивается на бок. И, прикрыв голову подушкой, продолжает заливистый храп. Ругнувшись, смотрю вопросительно на Оксану. Она пожимает плечами, прикрыв рот, смущенно зевает. Потом, приложив палец к виску, призадумавшись, восклицает:

– Все, все, Сергей Николаевич! Успокойтесь! Я знаю все, что вам нужно.

У меня мелькает мысль: «Не она ли источник информации? Точна она!». Сменив гнев на милость, спрашиваю:

– Откуда тебе известно, Оксана, что будет завтра?

Девушка, разная по обстоятельствам, улыбается, делает жест рукой, приглашает в смежную комнатушку:

– Проходите в этот закуток, Сергей Николаевич! Я тут мигом стол накрою. Перекусим. И все, что знаю, выложу. Конечно, не за так. Вы меня понимаете?

В знак согласия, прикладываю руку к груди, склоняю голову. Присаживаюсь и, наблюдая, как хозяйка украшает стол, даю ей мысленно характеристику. Проворная и смышленая девушка по вызову. Умеет перевоплощаться. То такая, то эдакая. Явно не теряется. При любых обстоятельствах гребет под себя. Однако сервировка завершена. Представлена закуска. Выставлена бутылка шампанского. Горит свеча. Выложены салфетки. Все чисто, свежо, опрятно.

Оксана, накинув халат гейши, преображенная, немного таинственная, крутит в руках четки, говорит обо всем без умолку своим тихим, проникновенным голосом. Он как журчание ручья, щебетание птиц или отголосок далекого эха. Убаюкивает, кажется, вводит в транс. И не знаешь: хорошо это или плохо. Сбросив наваждение, слышу:

– Сергей Николаевич! Ау?! Вознеслись куда-то! Возвращайтесь на грешную землю. Разливайте шампанское. Будьте как дома. Командуйте за столом.

Я командую:

– Раз такое дело – поехали! Вздрогнем!

Выпили. Вздрогнули. Посмотрели друг на друга. Улыбнулись. Я расправил плечи, отметил:

– Хорошо!

Оксана поддержала мысль:

– Будет еще лучше!

Мне интересно:

– Как это?

– Если любовью займемся. Не пожалеете!

– Нет! После Косорукова я пас, воздержусь…

– Напрасно! Жора почти импотент. Смотреть тошно, как мается. Но платит исправно. Это приемлемо.

Смотрю внимательно на девушку, спрашиваю:

– Деньги твоя страсть?

Оксана машет со скорбной гримасой рукой:

– Да нет! Но жизнь-то надо устраивать. Я родом из Молдавии. Там родителей потеряла, когда была совсем крохой. Не знаю, что с ними случилось. Приняла меня тетка с Украины. Привередливая, нервозная. В семнадцать лет я от нее сбежала. Поступила в театральное училище, что в Киеве. Там не все сложилось. Стал домогаться преподаватель. Дала ему отпор. И на свою голову. Пошли неприятности, неуды по учебе. Короче, отчислили меня, выписали из общежития. Помыкалась. Пошла на панель. Пользовалась спросом. Но позавидовали подруги путаны. Пошло гонение. Пришлось перебраться в эти края. Тут в начале у дороги стояла. Дальнобойщиков обслуживала. Деньжат подкопила. Это жилье сняла. Завела постоянных клиентов. Так более – менее благополучно. Есть российское гражданство. Можно со временем приобрести свою благоустроенную квартиру. Добиться нечто лучшего.

Исповедь девушки трогает. Но все еще нет ответа на главный вопрос, который привел меня в это захолустье. Проявляя нетерпение и нервозность, поднимаю руку, говорю:

– Стоп! Пора проявить ясность!

Оксана словно не слышит, смотрит с прищуром, как играет в бокале шампанское. Немая сцена полна понимания.

Без сожаления вытаскиваю из бумажника пятитысячную купюру, кладу на стол со словами:

– Хватит? Или еще добавить?

Девушка жеманно передергивает плечами, улыбается:

– Солидно! О, кто-то к нам стучится. Что крайне нежелательно. Мужчин уже перебор. Подождем. Однако клиент не унимается. Тук – тук! Что за друг? Наделает шума. Надо открывать.

Меня коробит. Опять проволочка в моем вопросе. Между тем в квартиру бесцеремонно вваливается бритоголовый мужчина. Широкий в плечах. Отвислая челюсть. Взгляд свирепый, угрожающий. Он, указывая пальцем на меня, спрашивает у Оксаны:

– Что за фраер?! Просвети, дорогая?! А тут, однако, еще один дрыхнет! Во бегемот! И, коли я явился, объявился, сейчас буду этим олухам мозги вправлять, дорогу домой показывать!

Девушка, не реагируя на ситуацию, молча, подходит к столу берет бокал с шампанским. Пьет, смакует игристый напиток. Смотрит на нас безучастно. У меня буря душевных эмоций, мысленных проклятий. Вот стерва! Быстро открестилась. Я понимаю, что схватки не избежать. Что же делать? Где же выход? А! Была – не была! Делаю крутую подсечку незнакомцу. Он падает на бок. Но, поднимаясь, дергает меня за ноги. Опрокидывает навзничь. Между нами завязывается потасовка. Отбиваясь кулаками, вижу краям глаза, что входит в круг схватки Оксана, размахивая сковородой. Когда же она успокоит моего противника? О, господи, померк свет пред глазами. Я проваливаюсь в бездну…

Придя в себя после удара, пытаюсь понять, где я и в каком состоянии? Оказывается, лежу в кровати совершенно голый. На голове чалма из влажного полотенца. Видимо, для того, чтобы охладить ушиб тяжелым предметом. А кто же находится рядом, прилипла к боку? Она – стерва, выбившая меня из колеи, создавшая уйму проблем. Смотрю на нее, спрашиваю:

– Как же это понимать, разлюбезная?!

– Насчет чего? – поднимает голову с невинным видом Оксана.

– Насчет картошки, дров поджарить?!

– Да, вы, Сергей Николаевич, не обижайтесь. Таким образом, я вас выбрала. Цель оправдывает действия. А всех других за дверь выставила. Не нужны они тут, слюнявые! – девушка целует меня в щеку.

У меня нет слов. Одно напряжение мышц. Думаю, что делать? Может, свести счеты диким насилием? Опять же не тот типаж. У нее, уж точно, были и похлещи гетеросексуальные мужики, натуральные секс – гиганты. Выдержала. Лучше не поддаваться на соблазн, сохранять равнодушие. Пусть облизнется в отместку за все. Однако какой такой восхитительный интим предлагала эта бестия? Интересно! О, как нежно и трепетно она обхаживает пенис. Явно настраивает на боевой лад. От этого ерзаю в постели. И, вспоминая зачем пришел, спрашиваю:

– Так ты мне не сказала, что будет завтра?

Оксана в страстном порыве восклицает:

– Как только так сразу!

Я выражаю сомнение:

– Что-то не верится?

Девушка, уткнувшись в мое плечо, не поднимая глаз, отвечает:

– Вот те крест! Ты мне нравишься. И секс будет не за деньги, а по любви. Впервые по моей любви.

Прерывает наш диалог звонок мобильного телефона, что находится в моей куртке. Со словами «извини, кому – то понадобился», встаю и вхожу в разговор с Жорой Косоруковым. Первым делом отпускаю ему ряд ругательств и слушаю оправдание:

– Прости, перебрал малость! Не помню, как отключился. Сказались, видимо, житейские передряги, нервозность, стрессы и все гадости. Но тебя, ушибленного, в квартире не бросил. На кровать уложил. Примочки делал на голову. И выдворял вместе с Оксаной буйного типа из квартиры. Так что искупил вину…

Перебивая Жору, спрашиваю:

– Кто же этот свирепый? Откуда явился?

– Так он охранником служит у Азарова. Зовут Самсоном. Кличка Битюг. С Оксаной у него регулярный секс. Он от нее без ума. Слушается, защищает. Преданный как собака. Щедро за удовольствие платит. Явно собой не владеет. Околдован, присушен. Это точно. Надеюсь, дама – путана не слышит наш разговор.

– Не слышит! – успокаиваю Косорукова. – Закуталась с головой в постели, отдыхает.

Жора смеется:

– Значит, сполна удовлетворена?

Я хмыкаю:

– Ага! – Тут же перехожу к главному. – Все об этом! Давай, Гоша, выкладывай, наконец – то, что будет завтра?

Косоруков выкладывает:

– Как проговорился свирепый охранник, твоя Анжела может угодить в сети Азарова. Вариантов несколько. Но самый вероятный такой. Завтра Артур, как спонсор, организует фуршет. Приглашены все из агентства моды. Тут и могут отключить супругу. Подлить в вино какое ни будь зелье. Чтобы сделать податливой. Так что думай, Серж, соображай, принимай меры. Спасай свою красавицу.

Глава третья Вечерний променад

Оставив известную квартиру, добравшись до дома, заваливаюсь на диван, отдыхаю, привожу в порядок растрепанные чувства и путанные мысли. Не знаю, ругать, осуждать Оксану или, войдя в ее положение, проявить снисходительность. Все больше склоняюсь к прощению. С ее помощью удалось узнать о коварном замысле Азарова. Это стоит моральных и материальных издержек. И заключаю однозначно. Пусть живет, как хочет, как может. Надо забыть, вычеркнуть ее навсегда из памяти. Еще не хватало заполучить в любовницы проститутку. Прерывает размышления стук в дверь. Предполагаю появления тестя. Громогласно приглашаю:

– Входите!

Вваливается возбужденный Животрясов с каким-то пакетом. Садится в кресло, переводит дух, обращается ко мне:

– Сергей Николаевич, хочу посоветоваться. Есть замечательное, уникальное средство, недавно запатентованное. Невероятно повышает потенцию, эрекцию, продолжительность секса. Мне его по знакомству предложили. Стоимость, конечно, высокая. Но это не главное. Есть некая закавыка. Побаиваюсь стимулятор принимать. Вдруг возникнут неотвратимые побочные явления. Вот поэтому и зашел. Препарат с собой захватил.

Я, улыбаясь, пробегая глазами текст инструкции средства, поглядываю на тестя, говорю повелительным тоном:

– Не понимаю, не понимаю, Феликс Абрамович, что так приспичило обратиться к этому сомнительному изобретению. Поведайте, если не секрет?!

– Да нет, не секрет! Сказывается возраст. Есть сбой при интиме. Что не желательно. Особенно теперь, когда завел красотку. О, это чудо! Слов нет. Конфетка! Вскружила голову. Тащусь от нее. Хотелось бы прибавить прыти в постели.

Сдерживая смех, машу рукой:

– Ну, не знаю! Не знаю! Впрочем, дело хозяйское. Есть желание, принимайте! Только не усердствуйте. По инструкции определена доза. Срок ее действия двенадцать часов. Много. А вам столько надо? Нет. Значит, снижайте на половину прием. Словом, остерегайтесь осложнений. Иначе можно дать дуба.

– Понимаю! Да, что еще хочу сказать?! В порядке взаимопомощи могу поделиться препаратом. Пользуйтесь!

Я делаю защитный жест рукой:

– Боже упаси! Мне не требуется!

– Оно и правда! Что-то я не то сказал! Ляпнул! Ладно, пойду в свои хоромы, осмысливать ситуацию. Потом сообщу, как препарат действует…