Что скрывает тень

Каждый со своей историей и мудростью, смотрели друг на друга, готовые начать важное обсуждение.

Два трона, изготовленные из древнего дерева, стояли на возвышении в центре зала. На них восседали Аленкины дедушки Юра и Слава.

Лицо Юры было серьёзным, но в уголках глаз прятались искорки тепла и скрытого юмора, как будто он понимал что-то, что другим пока недоступно. Жилистые и сильные руки, лежали на резном подлокотнике трона, казалось, они помнили тяжёлый труд, но также и ласковое прикосновение к детям.

Слава, выглядел по-другому, но в его облике была та же сила и спокойная уверенность. На его добродушном лице с густыми усами читалась мудрость прожитых лет и мягкая, всепоглощающая доброта. Его большие руки, сложенные на коленях, казались крепкими, как старые дубовые корни, но в них угадывалась способность к защите и заботе. Глаза Славы, светлые и чуть уставшие, излучали спокойствие, будто они не раз видели мир во всех его проявлениях – радость, горе, любовь и битву.

Оба дедушки, несмотря на разницу в своих манерах и внешности, олицетворяли силу рода, его крепкие корни и незримую нить, связывающую поколения. Вместе они вели это Великое совещание, словно два сторожа на границе времён, охраняющие не только семейные тайны, но и само существование рода.

– Мы со Славой собрали вас, предки, по очень важному поводу, – начал Юра, его голос, глубокий и величественный, заполнил зал.

– Что-то угрожает нашей семье. И эта угроза приближается к Аленке.

– Мы чувствуем это, – добавил Слава, опираясь на подлокотники трона. – Нечто из тени просачивается в её мир. Оно таится рядом, выжидая момент, чтобы нанести удар.

На длинном столе перед ними лежал потрёпанный дневник Аленки. Его обложка была изрядно помята, а страницы кое-где испачканы чернилами и жирными пятнами от еды. Предки собрались вокруг, как будто в дневнике заключён ответ на их вопросы.

– «Лампочки мигают. Телевизор включается сам. Клифф боится углов комнаты,» – зачитал Слава, переворачивая страницу. – Что это значит?

– Это значит, что зло уже вошло в её дом, – произнёс один из викингов, его голос напоминал раскат грома. Он ударил кулаком по столу, заставив свечи на мгновение затрепетать. – Она ещё слишком мала, чтобы бороться с этим в одиночку.

– Но кто это… или что? – задумчиво произнёс Пьер, проводя рукой по своим идеально подстриженным усам. В его голосе звучала тревога, но и едва уловимая нотка надежды. – Это больше похоже на нечто потустороннее. Возможно, это то, что выходит за пределы нашего понимания.

Дедушка Слава, сидящий на троне, медленно поднялся. Его массивная фигура отбрасывала длинную, словно живую тень, которая, казалось, шевелилась по собственной воле. Голос его звучал негромко, но в этом голосе была скрыта древняя сила, как будто в нём говорили не только он сам, но и все поколения рода.

– Это опять они, – начал он, и его слова вызвали холодок, который прошёл по всему залу. – Опять эти инопланетные существа, что столетиями терроризировали нашу Землю. Их следы покрыты пылью истории, но мы помним. Мы всегда помним.

Он обвёл зал взглядом, и все предки невольно застыли, будто пойманные в сети его слов.

– Наш род… – продолжал он, с каждым словом добавляя всё больше напряжённости. – На протяжении веков стоял на страже. Мы сражались с тенями, что приходили издалека, из мест, о которых ни один человек не должен знать. Они приходили под разными личинами, забирали наших лучших, сеяли страх и разруху. Но мы выстояли. Каждый раз.

Свет свечей потускнел, как будто даже огонь боялся того, о чём говорил Слава.

– Но сейчас всё изменилось, – его голос стал ещё тише, но каждая фраза звучала, как удар молота. – Эти существа не остановились. Они стали хитрее, умнее. Теперь они не просто приходят, чтобы уничтожить, они запутывают нас, ломают изнутри. И похоже, настал момент, когда наша маленькая Аленка должна встать на их пути.

Тени за его спиной зашевелились, словно одобряя его слова.

– Она – часть нашей крови, нашей силы. Ей всего девять лет, но в ней уже горит тот огонь, что некогда горел в каждом из нас. Она ещё не знает этого, но её время пришло. Её время спасать этот мир, как когда-то спасали мы.

Голос Славы затих, оставив после себя гнетущую тишину. Казалось, даже воздух в зале стал тяжелее, наполненный их общей памятью и тяжестью грядущего.

– Нам нужно действовать быстро, – твёрдо сказал Юра. – Но как? Мы не можем просто явиться в её мир и защитить её.

Слава поддержал. – Кто-то должен быть рядом с ней, кто-то, кому она уже доверяет.

– Кот, – раздался голос из глубины зала. Он был старым и дребезжащим, как скрип старинных дверей.

– Кот? – переспросил Юра, слегка нахмурившись.

– Да, кот, – пояснил старейший предок, его фигура почти растворялась в сумраке. – Клифф уже рядом с ней. Но он пока обычный кот. Мы можем направить его.

– Это будет сложно, – произнёс Слава. – Мы не можем просто вложить в него свои знания. Он должен действовать самостоятельно, чтобы Аленка ни о чём не догадалась.

– Тогда мы будем вести его, – предложил один из викингов. – Как капитан ведёт корабль через шторм. Мы направим его через нашу связь.

– Но он не должен помнить о нас, – твёрдо сказал Юра. – Всё должно выглядеть так, будто это его собственное решение.

Слова Юры поддержали все предки. Викинги кивнули, Пьер задумчиво покачал головой, а старейшина в углу зала прошептал что-то себе под нос.

– Значит, решено, – заключил Слава. – Клифф станет её щитом.

– И мечом, если потребуется, – добавил Юра.

В этот момент свечи вспыхнули ярче, а тени на стенах замерли. Зал словно выдохнул облегчение, но вместе с ним пришло ощущение тревожного ожидания.

Где-то в далёком мире, на Земле, Клифф, свернувшийся в клубок на кровати Аленки, внезапно открыл глаза. Его уши навострились, а шерсть на спине поднялась дыбом. Он не понимал, что произошло, но внутри него пробудилось нечто новое. Что-то, что заставило его сжать когти и настороженно смотреть в темноту комнаты.

Глава 2. Тени в глазах Клиффа

Туманное утро встречало кота Клиффа, мерцающими золотым светом. Он был частью дома, его безмолвным стражем. Ещё с первых дней своей жизни здесь, Клифф чувствовал, что этот дом хранит в себе нечто большее, чем просто стены и обои. Каждый уголок, каждый звук и каждое движение в этом доме не ускользали от его чуткого внимания.

С тех пор как Клифф появился в жизни Аленки, его миссия стала ясной. Он был её защитником. Ещё когда он был юнным котёнком, ему нравилось уютно сворачиваться у её ног, но даже в те спокойные моменты его острый слух улавливал то, чего не слышали другие.

Потом Клифф подрос. И да, он видел, как Аленка начала замечать странности. Телевизор, который включался сам. Лампочки, мерцающие в ночной тишине. Он видел её настороженность и страх. Но он знал, что его время ещё не настало.

Когда в дом пришёл Александр, Клифф замер. Этот человек был другим. Запах, который он приносил с собой, был неправильным. Он не принадлежал ни людям, ни животным. Клифф следил за ним из тени, его шерсть сливалась с мраком углов. Александр чувствовал его присутствие, Клифф знал это. Их взгляды встречались. В те мгновения Клифф ощущал, как от Александра исходила угроза, тонкая, но ледяная, будто он был пришельцем из мира, которого кот никогда прежде не знал.

Каждый раз, когда Александр уходил, Клифф проверял дом. Он исследовал каждый угол, каждый запах. Он знал, что в этих стенах что-то изменилось. И однажды это стало очевидным. Лампочки начали мерцать чаще, телевизор зашипел сильнее, а Аленка стала тихой и задумчивой. Она писала что-то в своём дневнике, её маленькая рука быстро выводила буквы, но Клифф видел, что она боится.

Клифф следил за ней, как она сидела в своей комнате, крутя в руках листочки бумаги, а потом убегала в школьный класс, к своей учительнице Екатерине Андреевне. Кот знал, что Аленка ищет ответы, но он не мог ей их дать. Он мог лишь быть рядом, оставаться тенью, наблюдать.

Когда Аленка нашла рецепт «сыворотки правды» и стала готовить его с мамой, Клифф почувствовал, что его время близко. Он видел, как она замораживала лед, как её руки дрожали от волнения. Её страх был почти осязаем, но Клифф знал, что она справится. Её смелость была её силой, а он был её щитом.

И вот настал день, когда Александр пришёл, чтобы уничтожить всё. Клифф знал, что этот момент – ключевой. Кот не отступал, он двигался за Аленкой, всегда оставаясь рядом.

Клифф наблюдал за тем, как Аленка суетилась вокруг соли, которую случайно рассыпала на кухне. Её мама отругала её и велела идти в свою комнату, но Клифф не отрывал взгляда от белых крупинок, рассыпанных на полу. Его инстинкты, почти звериные, подсказывали, что эта соль была чем-то большим, чем просто специя. Клифф осторожно ступил на пол и стал тереться боками о кристаллы. Его шерсть моментально покрылась мелкими крупицами. Он не знал слова «натрия хлорид», но он знал, что эта соль – его оружие, то самое, что поможет в борьбе с тенью. И когда Аленка наконец нашла решение, Клифф уже знал, что нужно делать. Он явился в самый нужный момент и, стряхнув себя крупинки соли, невидимыми искрами посеял свой маленький, но важный вклад в её победу.

Клифф наблюдал, как Александр закричал и растворился в воздухе, превращаясь в рой бабочек. Кот почувствовал облегчение. Его миссия была выполнена.

Но Клифф не ушёл. Даже после того, как бабочки растворились, а Аленка уснула с улыбкой на лице, он остался рядом. Клифф знал, что тень может вернуться, а вместе с ней и новые опасности. Потому что он был стражем. Потому что он был Клиффом.

В туманном, мерцающем свете Зала предков вновь царила тишина. Дедушка Юра и дедушка Слава сидели, слегка подавшись вперёд, словно ощущали ответственность за только что завершённое обсуждение. Пьер задумчиво гладил усы, а старейший викинг с суровым лицом опёрся на рукоять своего огромного топора, погружённый в мысли. Предки один за другим соглашались: Аленка справилась великолепно. Её чистое сердце, храбрость и готовность бороться за свою семью и Землю заслуживали искреннего восхищения. Клифф, их спутник, был безукоризненным выбором.

«Мы сделали правильное дело», – произнёс дедушка Юра, поправляя свой синий свитер. Его голос звучал спокойно, но твёрдо. «Аленка доказала, что дух нашего рода живёт в ней. Она справилась там, где многие бы дрогнули».

«Клифф был нашим проводником, нашей связью, – добавил дедушка Слава, обводя взглядом собравшихся. – Но, как и все мы, он лишь инструмент. Настоящую силу и победу принесли её разум и её храбрость».

Среди предков прозвучали одобрительные кивки и перешёптывания. Атмосфера была наполнена облегчением и гордостью. Однако свет в зале внезапно слегка померк. Тени, прежде почти неподвижные, начали удлиняться, как будто что-то незримое и древнее наполняло пространство.

В центре стола, в самом дальнем конце, где сидел самый древний из предков – безымянная фигура, почти растворившаяся в полумраке, – раздался низкий, вибрирующий голос. Он звучал так, будто его произносили одновременно из бесконечной дали и из самого сердца.

«Вы радуетесь… и в этом есть смысл, – заговорил он, медленно поднимая голову, из которой едва проглядывали угли тускло светящихся глаз. – Но эта победа – лишь начало пути. Это не конец, друзья мои. И это даже не его середина. Враг силён, его корни уходят глубже, чем мы могли предположить. Угроза, с которой столкнулась Аленка, была лишь тенью того, что придёт. Самое страшное… ещё впереди».

В этот момент тишина стала почти осязаемой. Даже пламя свечей словно остановилось, замерев в ожидании чего-то зловещего. Предки смотрели на древнего, не осмеливаясь перебить. Его фигура медленно растворялась, будто сама вечность забирала его обратно, но последние его слова застряли в воздухе, словно предупреждение, которое невозможно забыть.

«Готовьтесь», – сказал он, и его голос исчез в глубинах тишины.

Свечи задрожали, вспыхнув чуть ярче, и свет вернулся в Зал. Предки сидели в молчании, осмысливая услышанное. Что-то тёмное и тяжёлое начало прокрадываться в их души, как слабый отблеск далёкой грозы на горизонте.

А в этот момент в своём уютном доме Аленка мирно спала, обняв Клиффа. Она ещё не знала, что впереди её ждёт нечто большее, чем Александр. Нечто, что будет проверкой для всей её семьи, всех поколений, которые когда-либо жили и будут жить на Земле.

Глава 3. Спи, девочка!

Алёнка – девятилетняя девочка, которая выглядит младше своего возраста из-за тонкой, хрупкой фигуры и слегка детских черт лица. Её светлые, почти белокурые волосы достигают талии, они всегда немного растрёпаны, но это придаёт ей очаровательный, живой вид. Глаза у Алёнки ярко-голубые, словно небо в ясный день, и кажутся ещё большими благодаря длинным ресницам. Эти глаза наполнены любопытством, отвагой и лёгкой грустинкой, которая делает её облик трогательным и запоминающимся.

Личико Алёнки чуть круглое, с лёгким румянцем на щеках, особенно заметным на морозе. Носик аккуратный, чуть вздёрнутый, а губы тонкие, но часто подрагивающие от сдержанных эмоций – будь то смех или слёзы.

Алёнка носит современную и удобную одежду, которая подчёркивает её возраст, но делает её готовой к любым приключениям. Длинная куртка с капюшоном защищает от холода, а карманы всегда полны нужных мелочей. На голове часто видна простая тёплая шапка, которая иногда сползает на глаза. На ногах – удобные сапожки, которые уже успели немного запачкаться от долгих странствий. За спиной у Алёнки висит небольшой рюкзачок, потертый, но вместительный, который стал её постоянным спутником в пути.

Её движения немного резковаты, что выдаёт энергию и азарт. Но временами, когда она устает, в походке появляется усталость, свойственная ребёнку. Алёнка часто сжимает кулачки, словно собирая всю свою волю и решимость, чтобы двигаться дальше.

Несмотря на испытания, Алёнка остаётся ребёнком. Она иногда улыбается по-детски искренне, а её смех звонкий и заразительный, даже если звучит редко. Её характер – это смесь решимости, смелости и детской непосредственности.

Утро началось как обычно – с лёгкого шума на кухне и привычного шороха маминых шагов. Алёнка сонно открыла глаза, потянулась и, увидев на стуле своё фиолетовое платье с бантами вспомнила, что сегодня – Фиолетовый день. В школе проводили неделю психологии, которая, почему-то, выражалась в цветной одежде. Зеленый понедельник, Желтый вторник, Оранжевый среда, и вот сегодня настал Фиолетовый четверг.

– Давай быстрее, – мама стояла у зеркала, завязывая дочери фиолетовые банты и сказала это не то дочери, не то себе. Она бросила взгляд на Алёнку и добавила: – Сегодня я тебя доведу до школы, а сама на стадион. Два круга или три пробежать – вот в чём вопрос.

Ветер нехотя трепал последние листья, застрявшие на голых ветках, и кружащие снежинки укрывали тонким слоем асфальт. Воздух был влажным и холодным, а хруст снега под ногами напоминал о том, что зима уже совсем близко. Пар изо рта кружился в воздухе, будто мамина речь превращалась в облака.

Мама, как обычно, проводила её до школьного двора, болтая на ходу о пробежке.

– Ну что, Алена, сколько мне сегодня бегать? Три круга? – спросила мама с притворным отчаянием, втягивая голову в плечи, будто предстоящий бег был пыткой.

– Ты всегда жалуешься, но потом ведь бегаешь, – улыбнулась Алёнка, поправляя шарф.

– Это не я жалуюсь, а ноги мои, – парировала мама. – Ну ладно, побегу. Главное – не замёрзнуть!

Алёнка болтала, а мама кивала, проверяя на ходу свои спортивные кроссовки. Когда они подошли к школьному двору, Алёнка вдруг остановилась.

– Мама… смотри, какая школа странная!

Мама подняла голову. На первый взгляд, школа была обычной. Она стояла в центре двора, обрамлённая деревьями. Но Алёнка не могла отделаться от ощущения, что что-то не так.

– Всё серое… – тихо сказала Алена. – Совсем… никаких красок.

Мама нахмурилась и посмотрела на неё.

– Ничего ты не выдумывай, – сказала она, махнув рукой. – Иди уже, а то опоздаешь.

Но Алёнка видела, что школа изменилась. Окна, стены, даже деревья вокруг – всё казалось покрытым серым фильтром. Мир будто замёрз. Белые стены стали серыми, окна потемнели, даже надпись “ГБОУ школа № 1150 имени дважды Героя Советского Союза К. К. Рокоссовского” выглядела приглушённой, словно её окутал смог. Мир вокруг будто накрыла плёнка, обесцветившая всё до оттенков серого. Даже падающий снег выглядел теперь тусклым, будто старым. Краски словно вытерли огромной серой тряпкой, оставив лишь тени.

Алёнка, нехотя направляясь к входу, заметила, как ветки деревьев неподвижно тянулись к серому небу. Они выглядели, как иссохшие пальцы, застывшие в мольбе.

Когда начался урок, странности только усилились. Тест по окружающему миру начался как обычно. Алёнка сосредоточилась на вопросах, но не могла отделаться от ощущения, что что-то не так. Постепенно она заметила: цвета вокруг начали исчезать. Казалось, что краски медленно стекают с предметов, как вода, оставляя только серую пустоту. Екатерина Андреевна, обычно оживлённая и строгая, теперь говорила медленно, словно тянула каждое слово. Голос становился всё более низким, приглушённым. Её глаза блестели, как стекло, а движения становились механическими.

Алёнка смотрела на свои записи и замечала, как буквы теряли цвет, становясь серыми. Дети за партами сидели молча, будто роботы, механически выводя строчки в тетрадях. Алёнка покосилась на соседа – тот выглядел, как кукла: бледное лицо, пустой взгляд. Лампы на потолке начали светить странным, угрожающим светом. Или… нет. Это не свет. Это была чернота, заполняющая пространство. Она будто втягивала в себя всё, что попадалось на пути.

– Это… что-то… – прошептала Алёнка, но слова застряли в горле.

Когда прозвенел звонок, началась перемена. Алёнка выбежала в коридор, но и там всё было не как обычно. Никто не носился, не смеялся. Все дети стояли, двигались медленно, как куклы, заведённые на последнем вздохе механизма. В какой-то момент они полностью остановились, реагируя лишь хлопаньем глаз. Их глаза казались пустыми, как грязные стеклянные шарики.

Она обратила внимание на себя: её фиолетовое платье оставалось единственным ярким пятном в этом чёрно-белом мире. Остальное было лишено красок. Паника начала подниматься внутри, но она попыталась взять себя в руки.

– Кто-нибудь! Что происходит?! – закричала она. Ей никто не ответил.

Она побежала по коридорам, взывая к учителям, к детям, но никто не двигался. Их лица были пустыми, безжизненными, как у манекенов. Она выскочила во двор, надеясь, что там всё будет нормально.

Но двор тоже изменился. Деревья стояли неподвижно, словно сделанные из пластика. Трава была серой. И тогда Алёнка увидела её.

На крыльце стояла женщина – высокая, в простом пальто и шарфе. На ногах у нее были очень красивые красные сапожки. Сапожки были настолько яркими, что бросались в глаза, даже несмотря на окружающий серый, безжизненный двор. Их насыщенный алый цвет напоминал осенние листья, вспыхнувшие перед первым снегом. Высокий каблук был изогнут, будто тонкий стебель розы, а на боках сапожек виднелись вытисненные узоры в виде виноградной лозы, которые переливались на свету.

На верхнем крае сапожек шла изящная золотистая окантовка, создающая впечатление королевской обуви. Каждый шаг ведьмы сопровождался едва слышным звоном, словно внутри каблуков спрятаны маленькие колокольчики. Это был звук, который, как казалось, пробирался прямо в сознание, заставляя сердце замереть.

Именно эти сапожки, такие красивые и странные, запечатлелись в сознании Алёнки, будто предупреждение: не всё, что выглядит привлекательно, может быть безопасным.

Её лицо казалось добрым, почти материнским, но глаза… глаза были странно пустыми. Женщина подошла ближе, глядя прямо на Алёнку.

– Ну что, девочка, доигралась? – сказала она мягким, но холодным голосом.

– Спи, девочка, – произнесла женщина низким, почти гипнотическим голосом.

Алёнка почувствовала, как воздух вокруг стал плотным и холодным, словно её окружил ледяной кокон. Её тело онемело, ноги не слушались, а веки становились всё тяжелее. Она понимала, что нельзя засыпать, нельзя сдаваться, но темнота уже подступала.

– Нет! – выкрикнула она, мобилизуя последние силы.

Алёнка попятилась назад. Ветер поднялся, закрутив вокруг неё снежную пыль. Женщина сделала шаг вперёд, и её тело начало меняться.

Сначала удлинились ногти, превращаясь в острые когти, затем кожа на руках стала шелушиться, обнажая что-то похожее на древесную кору. Её глаза засияли жутким зелёным светом, а из спины начали вырастать корни, словно дерево проросло внутри неё. Корни извивались, разрывая её пальто. Кожа стала грубой, покрытой трещинами, а волосы зашевелились, будто змеи. Рот растянулся в жуткой улыбке, а голос стал низким и хриплым.

Вокруг неё поднялся густой запах сырости и тлена. Когда корни окончательно разрослись, они начали издавать треск, будто кто-то ломал сухие ветки. Ведьма взглянула на Алёнку, и её глаза прожигали пространство, словно лучи лазера. От их взгляда казалось, что воздух вокруг замерзал.

Алёнка повернулась и бросилась прочь от школы. Она неслась через двор, слыша, как ведьма бежит за ней, ее сапожки издавали зловещий звон колокольчиков. Она бежала мимо окон, мимо замерших фигур, вперёд к спасению. Алёнка металась, не зная, куда бежать, пока не вспомнила про игровую комнату. Единственное место, которое всплыло в её сознании, – "Вафельница". Игровая комната, где она некогда играла с папой и мамой, а потом они кушали вкусные вафли.

Алёнка ворвалась в "Вафельницу", слёзы почти застилали ей глаза. Она спотыкалась, налетала на игрушки, но продолжала бежать. На первом этаже её окружали разноцветные кубики и горы мягких игрушек, но даже они казались ей блеклыми. Она помчалась наверх, туда, где стоял её любимый игрушечный домик.

Добравшись до второго этажа, Алёнка с трудом вскарабкалась в кукольный домик, сжалась в маленький комок и замерла. Её сердце колотилось так, что казалось, его стук вот-вот выдаст её. Холодный пот стекал по спине, дыхание сбивалось, но здесь, в этом крошечном укрытии, где она когда-то играла, стало чуть легче.

"Только бы меня не нашли", – шептала она про себя, стараясь не шуметь. Алёнка вспоминала, как раньше она пряталась здесь, а папа искал её, делая вид, что не знает, где она. Тогда всё было легко и весело, но сейчас этот домик казался последним спасением от кошмара.

Снаружи послышался треск. Ведьма ворвалась в помещение.

– Где ты, маленькая? – её голос был одновременно шёпотом и грохотом, от которого стены едва заметно дрожали.

Алёнка прикрыла рот ладонями, чтобы не выдать себя. Она чувствовала, как вибрация шагов приближается, как корни скрипят по полу. В какой-то момент ведьма оказалась прямо перед домиком.

Затаив дыхание, Алёнка смотрела, как чёрные корни пробиваются сквозь деревянный пол. Ведьма опустилась ниже, её светящиеся зелёные глаза заглянули в окно домика.

– Спи, девочка, – повторила она, протягивая когтистую руку внутрь.

Темнота окончательно поглотила Алёнку. Она почувствовала, как всё её тело стало лёгким, будто она парит. Она упала в сон, который был одновременно тихим и зловещим.

Глава 4.Человек из тумана

Зал Предков больше не напоминал величественное место, окутанное таинственностью. Теперь это был боевой штаб, раздираемый хаосом. Половина свечей, освещавших помещение, была задута. Их остатки тлели, бросая слабые тени, которые дергались, как живые. Гербы на стенах дрожали, будто под ударами невидимого ветра, а потолок, некогда украшенный звёздами, потускнел, словно сам космос отвернулся от предков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.