Григорий. Школа чародейства и волшебства

Алёна Алёнина

Григорий. Школа чародейства и волшебства

Глава 1

– Все документы готовы, вы можете забрать ребёнка уже завтра, – сухо произнесла женщина по ту сторону трубки.

– Это замечательная новость, Тамара Петровна! Спасибо вам огромное, нашей благодарности нет предела! Мы завтра приедем со всеми необходимыми вещами и заберём нашего малыша домой! – радостно проговорил Павел, а повесив трубку, повернулся к жене, чтобы сообщить ей новость. – Мария, слышишь документы все готовы, мы можем завтра забрать нашего малыша домой!

Жена, пытавшаяся подслушать разговор, радостно прижала ладошки к груди. Муж положил трубку, поднял на руки дорогую супругу и закружил в танце.

Павел и Мария не могли сдержать чувств радости и восторга: долгожданная мечта сбылась.

– Уже завтра, Павел, завтра! Как долго мы этого ждали, – затрепетала Мария. – Завтра наш мальчик будет наконец-то дома.

На следующей день, приехав к девяти утра на приём к Тамаре Петровне, молодые люди заметно волновались, в ожидании встречи с мальчиком.

Вскоре дверь отворилась, и в кабинет вошла полная медсестра в белом халате и шапочке, с улыбающимся годовалым ребёнком на руках.

– Вот ваш Гришенька! – ласково проговорила женщина, обращаясь к молодым, и передала малыша в руки Павлу.

Павел с нежностью и одновременно настороженно, боясь сделать что-то неправильно, взял ребёнка на руки. С умилением новоиспечённые родители стали разглядывать сына, изучая каждую чёрточку его личика, наслаждаясь этим моментом.

– Как долго мы тебя искали, наш мальчик! Сейчас поедем домой, – со слезами на глазах произнесла Мария, гладя маленького Гришу по пухленькой ручке.

– Есть одно условие, – холодным тоном прервала их нежные лепетания директор интерната Тамара Петровна. – Как видите, у Григория левый глаз закрыт повязкой, и эту наклейку вы не снимаете ребёнку ни за что и никогда. Это понятно? Ни при каких условиях! Это может серьёзно навредить ему. Прошу, пообещайте, – настойчиво повторила она.

– Мы согласны, – не отвлекаясь от мальчика, почти одновременно ответили Павел и Мария.

– Что ж… вот и замечательно, – заключила директор, встала из-за стола и указала на подготовленные бумаги. – Осталось подписать. И мы больше не смеем вас задерживать.

После подписания всех документов счастливая семья с ребёнком на руках вышли из интерната. Павел набрал воздуха полной грудью, и на мгновение ему показалось, что вокруг всё изменилось. Даже воздух стал другим. Дышать стало легко, и от этого в душе впервые за долгие годы расцвело умиротворение. Он взглянул на супругу, которая теперь через столько лет слёз и отчаяния чувствовала то же самое, и ласково произнёс:

– Я люблю тебя, Мария! И тебя очень люблю, наш Григорий! – и поцеловал в нос малыша.

Улыбаясь, счастливые родители пошли домой в предвкушении новой жизни.

Павел женился на Марии сразу после возвращения с военной службы. Сыграли скромную свадьбу, где были самые близкие люди. Молодые, красивые и влюблённые. Павлу было девятнадцать, а Марии восемнадцать лет, но учились они в одном классе. Девочку отдали в школу в шесть лет по настоянию строгого отца.

Молодые люди мечтали о большой семье, в которой будет много детишек, звонкий смех и радость, но, к сожалению, на протяжении десяти лет, как бы они ни хотели, Мария так и не забеременела. Их дом наполнился тишиной, тихими слезами по ночам и печалью, но по-прежнему в нём царила любовь.

Однажды в один из своих будних дней, рутинных, как и все предыдущие, Мария стояла в очереди в дом быта, который открылся совсем недавно, туда на продажу привезли разную кухонную утварь.

Отстоять часовую очередь было даже неким развлечением у местных домохозяек. Надевая свои лучшие наряды и нанося дефицитную косметику на лицо, нужно было показать себя во всей красе и на других посмотреть, как говорится, тоже.

И может быть, всё это было не нужно, но желание быть, как все, всё-таки преобладало у девушки. За проведённое время в очереди, можно было узнать все новости города и придумать новые.

Как раз в одной из такой очереди Мария услышала, что в дом малютки, что был на соседней улице, подбросили ребёнка: оставили на пороге с запиской, в которой значились его имя и одна очень странная просьба. Такое всем казалось весьма необычным, и народ очень бурно это обсуждал.

– Ну а как, как фамилия-то, может, кто знакомый? – с любопытством спрашивала старушка в очереди.

Фамилию никто не знал, и каждый, кто хотел, придумывал свою.

– А мальчик-то больной!.. – досадно выдала женщина.

– Чем больной? – спросила другая.

– Глаза. Говорят, не видит ничего, – выдала та.

– Ц-ц-ц, – покачала головой собеседница. – Поди, потому и отказались…

Марию так завлекла эта история с мальчиком, что она больше ни о чём не могла думать, кроме как об этом ребёнке.

Она поспешила домой, по дороге в голову приходили, как ей казалось, сумасшедшие мысли, которыми нужно было срочно поделиться с любимым супругом.

Только ступив на порог дома, Мария стала громко звать Павла:

– Павел! Ты дома, Павел? – снимая верхнюю одежду, она продолжала: – Нам нужно срочно поговорить!

– Я здесь, Мария, – озабоченно вышел навстречу супруг. – Что случилось? С тобой всё в порядке? – оглядывая любимую со всех сторон, беспокоился Павел.

– Нормально всё со мной или нет, я не знаю, Павел, нам нужен этот ребёнок! Мы должны его забрать сегодня же! Мы должны туда сходить… – ничего не объясняя, тараторила Мария.

Павел даже всерьёз испугался за свою прекрасную жену: сколько слёз она пролила бессонными ночами, что, казалось, уже не выйдет из отчаяния.

– Мария! – ласково остановил он. – Я ничего не понимаю. Объясни, пожалуйста, о каком ребёнке ты говоришь и откуда мы его должны забрать?

– Разве ты ничего не слышал? – удивлённо и немного разочарованно пробормотала она.

Павел безумно ненавидел городские сплетни и поэтому никогда не слушал их, что очень расстраивало любопытную Марию, когда она сидела дома целыми днями и ждала хоть каких-то новостей от мужа. Это было для неё глотком свежего воздуха.

– Сегодня, когда стояла в очереди в недавно открывшийся дом быта, в который завезли нашумевшие сервизы… – начала рассказ Мария в деталях. А закончила его отчаянной и одновременно настоятельной фразой: – Нам нужен этот ребёнок, Павел. Я чувствую, что он вернёт счастье в наш дом!

– Хорошо, дорогая, я сейчас же всё узнаю, и мы обязательно сходим в этот приют, посмотрим на ребёнка, всё обсудим и обязательно всё решим. Может, это, вообще, всё выдумки! Мария, ты же знаешь, как в нашем городе любят всё перевернуть с ног на голову, – мягко, но решительно ответил Павел.

– Впервые я так хочу, чтобы это были не просто слухи и очередной вздор наших улиц! – понимая, что устала, произнесла Мария.

И на самом деле всё это оказалось правдой… Действительно в ночь с субботы на воскресенье в одном из приютов города на пороге нашли мальчишку восьми-девяти месяцев, завёрнутого в ткани, каких тогда нигде не продавалось в стране. В записке было написано: «Григорий. 1905 года рождения» и убедительная просьба не снимать повязку с его левого глаза. В остальном мальчик был здоров и зрение у него было прекрасное.

Спустя 12 лет

– Григорий, – очень смущённо проговорили Павел и Мария, задержавшись у двери квартиры, – нам нужно тебе что-то рассказать, у нас есть одна новость…

– Что-то случилось? – спокойно спросил тот.

– Нет-нет, понимаешь, как бы тебе сказать, – не мог подобрать слов отец.

– Дело в том, что у нас скоро родится малыш, твой братик или сестричка, Григорий! – выдала Мария, гладя себя по уже округлившемуся, но ещё не сильно заметному животу.

– Это правда? – восторженно спросил мальчик, не скрывая радости.

– Да, наш дорогой Гришенька, – продолжила мать. – Уже четыре месяца. Прости, мы не могли тебе раньше об этом сказать, ты же знаешь, какая опасность была… Мы очень переживали и не хотели тебя расстраивать лишний раз.

– Мама, отец, я так рад! – обнимая родителей, сказал Гриша.

Прошёл ещё год

Четырнадцатилетний Григорий сидел в своей комнате один. Ему было грустно и одиноко. Вся та родительская любовь, которая была раньше полностью его, теперь была отдана маленькому брату Платону. Все вокруг словно не замечали уже взрослого Григория.

Григорий вырос. Он был темноволосым, худощавым и высоким для своего возраста юношей. Левый глаз был закрыт, он никогда не снимал повязку и настолько к ней привык, что даже никогда не задавался вопросом: «Почему запрещено?» или «А что с моим глазом?» Правый глаз имел отличное зрение и был невероятно голубого цвета, цвета ясного неба.

Он всегда был родительским любимцем, купался в их внимании и заботе и, хоть очень любил младшего брата, сейчас не понимал, почему о нём все забыли. Возможно, это из-за трудного возраста, возможно, были другие причины, но Григорий закрылся в себе, стал пропускать школьные занятия и часто убегал из дома.

В один из таких вечеров он попал в компанию воришек. Они позвали его с собой жить в заброшенном доме, а когда стали заставлять его воровать, Григорий отказался и попытался убежать, но его остановили и заставили выполнять всю грязную домашнюю работу. В один из дней, когда вся банда ушла на очередное дело, Григорий сбежал от них.

Лето подошло к концу.

Один в промозглой ночи, под мелкими каплями осеннего дождя, спрятавшись за мусорными баками, где его никто не найдёт, он лёг на доски и укрылся найденной рядом плёнкой. Григорий смотрел в небо и верил, что придёт новый день и обязательно всё будет хорошо. Всё будет по-другому.

Искать светлое в кромешной тьме было его отличительной чертой.

Усталость начала сказываться, и Григорий стал погружаться в сон.

Глава 2

Сон перебил громкий звук мотора.

Яркий свет фар ослепил. Григорий поднялся, пытаясь рассмотреть человека, который слез с мотоцикла и направился в его сторону. Бежать не было смысла. Он знал, что это за ним. Тело словно онемело. Силуэт, отбрасывая громадную тень, постепенно приближался.

– Ой-ой-ой, совсем забыл, тьфу ты, – вдруг заговорил незнакомец, резко вернулся к своему транспорту, повернул ключ и заглушил рёв мотора. – Всё время забываю его глушить… раньше, я на велосипеде-то ездил.

Это оказался невысокого роста седой старичок, одетый в стёганую ватную телогрейку, поверх которой был затянут кожаный ремень с разнообразными торбами и множеством связок ключей. На ногах – ватные шаровары, заправленные в кирзовые сапоги. На голове была шапка-ушанка, закрывающая одно ухо, на неё были надеты старые защитные очки для мотоциклистов или танкистов.

Старичок стоял перед Григорием, слегка опираясь на крепкую, с неровной поверхностью деревянную клюку.

Длинные седые усы и густые брови заметно выделялись на фоне небольшой редкой бороды.

Взгляд его был пристальным, но добрым.

– Григорий, нам пора, – наконец сказал старик.

– Куда? Вы кто? Что, вообще, происходит?!

– Тебе пора отправиться туда, где тебя очень ждут все эти четырнадцать лет. Меня зовут Емельян Егорович, я хранитель всех ключей Дома магии и чародейства имени Бурого медведя. В четырнадцать лет каждый маг отправляется в школу чародейства и магии, чтобы получить все необходимые знания и навыки. Потому что именно в этот период у будущих волшебников начинает проявляться первая магия, как молочные зубы у младенца. Её нужно направить в правильное русло, чтобы избежать беды, какая однажды уже произошла на этом свете. Мне было поручено доставить тебя в школу целым и невредимым как можно скорее, иначе ты пропустишь всё самое важное, – Емельян Егорович наклонился к юноше и продолжил: – Послушай меня, ты волшебник, Григорий, по праву наследия. Ты сын великого мага-мракоборца.

– Кто? Я?! Волшебник?! Нет, этого не может быть, мой отец никакой не маг, он обычный человек, работает на заводе. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали, – в недоумении оглядываясь по сторонам и почёсывая затылок, ответил юноша.

Выросший в довольно консервативной семье, где отрицали любые сверхчеловеческие силы, тем более магию, поверить в сказанное парню было тяжело. А уж в то, что он сам является волшебником, и подавно.

– Вспомни свои сны, – вдруг настоятельно попросил Емельян Егорович.

На мгновение прикрыв глаза, Григорий вспомнил сон, который преследовал его многие годы. Яркий свет, который поглощает тьма… Острая боль… Крик… И снова яркий свет. Каждый раз просыпаясь от кошмара в холодном поту, Григорий слышал голос, который шептал: «Я скоро тебя найду!»

Когда Григорий вспомнил это, ему стало не по себе. Лёгкая дрожь овладела им.

– Откуда вы знаете про сон? Я никогда никому не рассказывал о нём! – спросил он.

– Это тьма, которая ищет тебя и желает поглотить. Ты Свет, Григорий. Ты рождён, чтобы избавить этот мир от зла. Поэтому она ищет тебя, чтобы уничтожить. Григорий, твоя судьба была предначертана ещё задолго до твоего появления в этом мире. Скоро ты всё узнаешь. Когда научишься сам себя защищать, когда познаешь свою магию, когда твоя жизнь будет в безопасности, ты обязательно узнаешь правду…

– Мои родители… они?..

Но Емельян Егорович резко перебил:

– Больше нет времени, Григорий. Опасно оставаться здесь, – и, осмотревшись по сторонам, добавил: – Опасность эта растёт с каждой минутой. Идём скорее! Я отвезу тебя в школу.

Они подошли к мотоциклу, на котором им предстояло долгое путешествие.

Юноша, не скрывая восторга, неотрывно рассматривал «железного коня». Емельян Егорович, заметив это, постучал по бензобаку и гордо произнёс:

– Моторев 19 00, развивает скорость до шестидесяти километров в час. Скажу откровенно, таких всего три на всём белом свете. Мне его подарил сам ректор, чтобы я мог добраться куда угодно. Вот и за тобой, например, приехать.

Перед Григорием стоял красный мотоцикл с кожаным водительским сиденьем и коляской, обитой бархатом внутри. Хромированные ручки и багажник придавали машине особого стиля. Защитные стёкла защищали от ветра и непогоды.

Хранитель достал из боковой кофры шлем и защитные очки для пассажира, протянул их Григорию и попросил надеть.

Когда Емельян Егорович повернул ключ зажигания, мотор шумно заревел.

– Садись! Поживее! Да пристегни ремни! – прокричал он, жестом указывая Григорию на место в коляске.

Григорий, до сих пор не понимая, что происходит, послушно сел в коляску.

Водитель лихо сдал назад, сделал резкий разворот и выехал на просёлочную дорогу. Тут Григорий понял: поездка будет напряжённой. Особенно если учитывать, что катался он только в селе по просторным полям на повозке брата матери дяди Феди, запряжённой стареньким конём по кличке Чижик.

Проехав пару сотен метров, набрав скорость, моторев резко затормозил, да так, что если бы Григорий не был пристёгнут, точно вылетел бы из кресла.

– Ты когда-нибудь летал? – громко спросил Емельян Егорович.

– Е-е-если только во сне-е-е, это считае-е-ется? – нервно ответил тот, уже не зная, чего ожидать.

Мотор затих, будто набирая мощи.

Ожидание и неизвестность заставляли Григория нервничать.

Только хранитель, надев защитные очки, озорно улыбаясь, чувствовал себя как рыба в воде. Когда он щёлкнул красным тумблером, мотор совсем заглох и моторев плавно покатился по ровной дороге.

Внезапно Григорий ощутил резкий толчок и зажмурился.

– Сейчас полетаем! – прокричал Емельян Егорович.

Григорий едва приоткрыл глаз и заметил, что деревья, которые росли вдоль дороги, становились всё меньше и меньше. Он осторожно выглянул из коляски – дороги под колёсами уже не было. Нервно сглотнув, Григорий крепко вжался в кресло.

– Я просто сплю, – успокаивал он себя. – Это просто сон. Скоро я проснусь и буду лежать за баками на старых деревянных досках. А если всё по-настоящему? Я лечу на мотореве по небу в какую-то волшебную школу… Это всё потому, что я сбежал из дома. Зачем я только это сделал?! Сейчас бы спал в своей тёпленькой кроватке под мягким пледом, а не оказался бы в таком странном положении, – еле слышно причитал Григорий.

Ночь. Тишина. Сухая гроза. Молнии одна за другой освещали тёмное небо, создавая впечатление белого дня. Ветер развевал волосы на висках и шумел в ушах. По небу мчались двое, разрезая уже холодный осенний воздух. Всё выше и выше, оставляя за собой небольшой след от топлива.

Через несколько минут Григорий привык к чувству полёта, что ему даже понравилось. Он с любопытством рассматривал всё вокруг. На земле всё было такое крошечное. Поля, леса и реки с высоты птичьего полёта смотрелись особенно непривычно.

«Мой отец великий маг? Я сын великого волшебника и мне суждено спасти этот мир?! Если всё это правда, то какой будет моя жизнь теперь?!» – в голове Григория появлялось всё больше вопросов, остававшихся без ответов. Надежда была только на то, что, когда они прибудут в школу чародейства и магии, там найдутся все ответы.

Григорий почувствовал, как в душе что-то начало меняться. Пришло озарение или принятие.

«Магия есть. Она существует. Я маг!»

Глава 3

Прошло несколько часов полёта.

Внизу чёрные поля сменились озером. Луна и звёзды отражались в нём словно в зеркале.

Емельян Егорович посмотрел на Григория и прокричал сквозь шум мотора и ветра:

– Сейчас будем снижаться, мы почти на месте…

Водная гладь постепенно превратилась в густой лес с густым туманом. Когда они прошли сквозь него, внизу показались маленькие огоньки.

– Приготовься, посадка может показаться не совсем мягкой, – снова прокричал хранитель. – К тому же нас уже встречают, смотри…

В темноте Григорий пытался рассмотреть силуэты неизвестных, но ничего не выходило. Зато было хорошо видно посадочную полосу, вдоль которой по обе стороны сверкало множество огней.

Он закрыл глаза и крепко ухватился за ручку коляски. Ему казалось, что вот-вот, и они столкнутся с землёй. Сердце бешено колотилось, распирая грудь.

Мгновение…

Моторев замедлился и стал парить, словно невесомый или мелкая пушинка. А затем колёса плавно дотронулись до земли.

Григорий всё ещё сидел с закрытыми глазами в предвкушении всего самого худшего.

– Добро пожаловать, Григорий, в дом чародейства и магии имени Бурого медведя, – произнёс один из встречающих.

Юноша открыл глаз. Оглянулся по сторонам в лёгком недоумении, ведь посадка была очень мягкой и вовсе не страшной. А перед мотоциклом, в ярком свете фонаря стоял высокий мужчина в возрасте с длинной седой бородой.

Одет он был в светлый кафтан в пол, расшитый золотом. Под кафтаном виднелась белая сорочка с высоким воротником, на котором блестела брошь с выбитым на ней медведем. Расшитый пояс подвязывал небольшой живот. Поверх был накинут расшитый золотом бордовый плащ из тяжёлой ткани, отделанный тонким мехом по краю подола. На голове – аккуратная шапка, отделанная мехом и драгоценными камнями. На ногах – сапоги с острыми носками кверху.

На левой руке сверкал перстень с бордовым камнем. В правой – посох, на вершине которого виднелся огромный гранёный камень.

Выглядел старик величественно, статно, несмотря на свои годы.

– Выходи, Григорий, наконец-то ты дома, – сказал он и, медленно направляясь к юноше, продолжил: – Надеюсь, Емельян Егорович тебя не сильно напугал? Меня зовут Вассиан Вассианович. Я ректор школы чародейства и её создатель, также являюсь деканом факультета боевой магии. Надо сказать, что наша школа выпускает прекрасных магов, которые днём и ночью стоят на страже покоя миллионов граждан. Везде должен быть баланс, запомни, Григорий. Я знаю, что у тебя много вопросов. Ты обязательно получишь ответы на них, когда познаешь свою магию. Тебе досталась великая сила твоего отца.

– Господин, вы знаете моего отца? – спросил Григорий.

– Знаю. Очень хорошо знаю, – с досадой ответил ректор. – Лишь одно могу тебе сказать: это не Павел, которого ты считаешь родным отцом.

– Нет, этого не может быть! – возразил Григорий. – Моя мать очень любит отца, она бы никогда его не предала…

– Павел и Мария усыновили тебя четырнадцать лет назад.

Эти слова будто ошпарили Григория. В промозглой ночи вдруг стало жарко. Воздух стал обжигать лёгкие, не давая дышать.

Все эти годы его растили чужие люди. Как подло было с их стороны не сказать об этом сразу. Он уже не маленький мальчик. Он обязательно выслушал и принял бы правду. От смешанных мыслей и чувств у Григория закружилась голова.

«Почему они лгали так много лет?! Я должен с ними поговорить, у них обязательно найдутся объяснения! Я столько лет считал их родными… Даже если так… Они вырастили меня, как родного, подарили свои любовь и заботу, что даже подумать не мог о таком».

На душе стало тошно.

«Я чувствую себя неблагодарной свиньёй», – думал Григорий.

– Но кто тогда мои настоящие родители? – придя в себя, отчаянно спросил юноша.

– Сейчас тебе опасно это знать, – резко ответил Вассиан Вассианович. – Не ищи правду самостоятельно. Придёт время, ты обязательно всё узнаешь. Надеюсь, ты никогда не открывал свой левый глаз?

– Никогда, – с досадой выдал юноша.

– Это хорошо, – протянул ректор.

– Вассиан Вассианович, – вдруг оборвала разговор женщина, стоявшая рядом с ректором, – в какую комнату заселять будем?

Миниатюрная женщина средних лет в очках была одета в тёмно-синее платье длиной ниже колена. На поясе крепилась изящная трость. Шею закрывал белый ажурный воротник-стойка. Аккуратная брошь, на которой был высечен котелок и две палочки, бросалась в глаза. Поверх платья был надет длинный, чуть выше подола пиджак грязно-фиолетового цвета.

На её голове сидела милая остроконечная шляпка того же цвета, что и пиджак. Изящные туфельки с острым носком на низком каблуке гармонично завершали образ.

В руках у женщины были какие-то бумаги, в которые она часто заглядывала.

Вассиан Вассианович дотронулся посохом к одному из листов, и на бумаге сразу проявились цифры. Согласно кивнув, женщина суровым взглядом посмотрела на Григория и сухо произнесла:

– Добро пожаловать. Меня зовут Неонила Исидоровна, декан факультета и преподаватель зельеварения! Идёмте за мной, Григорий!

Повернувшись, она быстрым, решительным шагом направилась в здание.

Григорий неуверенно пошёл следом, осматривая окрестности и саму школу. Хотя здание было больше похоже на крепость: высокие остроконечные башни уходили в небо, повсюду стояла охрана.

Пройдя через главные ворота, они оказались во внутреннем дворе, посередине которого плескался фонтан. Когда Григорий проходил мимо, его неожиданно обдало водой. Обернувшись, он никого не увидел, кроме двух жирных лягушек, сидевших на бортике. А где-то вдалеке раздался тихий девичий смех. Юноша остановился заворожённый, а затем сделал шаг к фонтану.

– Не отставай, Григорий, поживее! – окликнула Неонила Исидоровна.

Он тут же переключился на женщину и попытался её догнать.

Внутри школы оказался целый город с магазинами, тавернами и домами.

– Та-а-ак… Корпус 1Б, 325 комната, – заглянув в бумаги, твёрдо сказала преподаватель и повернула за угол.

Перед ней распахнулась тяжёлая дверь одного из зданий. Они вошли в мужской корпус. Звон её каблуков эхом отдавался от мраморных стен.

Пространство освещало множество свечей. Вокруг висели картины с изображёнными на них людьми разного времени и статусов.

– Куда мы идём? – решился спросить Григорий.

– В комнату, в которой ты будешь жить с ещё двумя мальчишками. Это что-то вроде общежития. В этом корпусе живут только мальчики. Девочки у нас живут отдельно, во втором корпусе, – ответила Неонила Исидоровна, не сбавляя шага.

Корпус был небольшой, всего три яруса. Каждая дверь обозначалась цифрами. Их было множество. В центре располагалась деревянная распашная лестница с бордовыми коврами на две стороны коридора. Она была покрыта воском до сияния. Резные перила обвивал плющ. Сделав первый шаг вверх по ступеням, Григорий увидел, как из-под листьев озорно выглядывают маленькие человечки. Они прыгали, обгоняли друг друга, провожая гостей по ступенькам.

– Кто это? – не отрывая взгляд от шалунов, спросил Григорий у Неонилы Исидоровны.

– Это плющанки, – не поворачивая голову, ответила она. – Они рождаются из соцветия плюща и живут в нём всю свою жизнь. Ещё они прекрасные зельевары. Их зелье из этого растения самое ценное в мире. Оно исцеляет от многих недугов, – и всё же оглянулась и впервые улыбнулась: – Смотри! А ты им понравился!

Те, в свою очередь, привлекали внимание к себе издавая низкочастотные звуки, кривлялись и шалили.

Поднявшись на третий этаж и свернув направо, они подошли к комнате №325. Полукруглая тяжёлая деревянная дверь с мощным чугунным кольцом легко открылась от прикосновения трости Неонилы Исидоровны. Ещё один взмах, и в комнате зажглись свечи, озарив пространство тёплым светом.